CC BY
322
УДК 342
ББК 67 © К.К. Гасанов, А.Г. Пархоменко, 2018
Научная специальность 12.00.02 — конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
ИСХОДНОЕ ПОНЯТИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА КАК ОТРАСЛИ РОССИЙСКОГО ПРАВА
Карим Кадырович Гасанов,
заместитель начальника Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
доктор юридических наук, профессор Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12);
Александр Григорьевич Пархоменко, профессор кафедры конституционного и муниципального права, доктор юридических наук, профессор Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12)
Аннотация. Предметом анализа в настоящей статье являются понятие конституционного права и его становление, пропущенное через призму морального императива и его формально-юридического закрепления. Конституционое право понимается как система конституционных и обычных норм, творимых или санкционируемых государством в лице органов государственной власти или иных субъектов государственной деятельности.
Ключевые слова: понятие конституционного права, природа права, становление конституционного права, конституционная терминология, элемент права.
INITIAL CONCEPT AND FORMATION OF CONSTITUTIONAL RIGHT AS ONE OF THE RUSSIAN LAW BRANCHES
Karim K. Gasanov,
Deputy Head of the Moscow University of the Ministry of the Interior of Russia named after V.Ya. Kikot',
Doctor of Law, Professor
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12);
Aleksandr G. Parhomenko, Professor of the Chair of Constitutional and Municipal Law,
Doctor of Law, Professor
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12)
Abstract. A subject of the analysis in the present article are the concept of constitutional right and its formation which is examined through a prism of a moral imperative and its legallistic fixing. The constitutional right is understood as the system of the constitutional and usual norms created or authorized by the state represented by state bodies or other subjects of the state activity.
Keywords: a concept of constitutional right, the nature of law, formation of constitutional right, the constitutional terminology, a law element.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Гасанов К.К., Пархоменко А.Г. Исходное понятие и становление конституционного права как отрасли российского права. Вестник экономической безопасности. 2018;(3):28-33.
Конституционное право является ведущей отраслью любого национального права [3, с. 8; 10, с. 14]. Однако природа конституционного права, сфера его действия, отличие от иных правовых отраслей, набор его внутренних составляющих, — вся эта проблематика, связанная с функционированием конституционно-правовой материи, требуют дополнительных изысканий.
Содержательная неясность предопределяет категориальную невыстроенность представлений о данной правовой отрасли, что проявляется уже в разных подходах к ее наименованию. Наряду с термином «конституционное право» для обозначения
названной отрасли использовался и продолжает использоваться термин «государственное право», а иногда оба они используются в одной связке [7; 8; 9].
Изложим свое решение перечисленных вопросов, не претендуя на законченность и методологическую бесспорность выводов, рассматривая их как возможный вариант освоения уже накопленного научного потенциала по анализируемой проблематике. В качестве отправных примем положения о системообразующей роли по отношению к первичным подразделениям национального права (отраслям права) таких факторов, как функциональная
специализация отдельных отраслей, предмет и режим правового регулирования, общеотраслевые обобщения (общие нормы и институты). Конституционное право функционирует как самостоятельная правовая отрасль, если его отличают от иных отраслей национального права особые внутрипра-вовые и общесоциальные функции, обусловливающие наличие присущих только ему предмета или режима правового регулирования, а также тех внутренних юридических конструкций — обобщений, которые выделяют и «сцепляют» между собой совокупность норм конституционного права, делают их взаимосвязи более значимыми, чем связи отдельных конституционно-правовых норм и институтов с нормами и институтами иных отраслей права.
Здесь необходимо упомянуть следующее обстоятельство: предмет нашего рассмотрения — конституционное право как элемент права писаного или позитивного (положительного), т. е. объективно существующего независимо от людских представлений о нем и отношения к нему. Позитивное право — это «право наличное, реально и официально существующее, «сделанное» людьми и связанное с их деятельностью, с деятельностью официальных государственных органов» [1, с. 52—54, 161—184; 2, с. 190—193]. Позитивное право объективировано, выражено в формально установленных правилах поведения, правотворческих и правоприменительных органах, их деятельности, актах, решениях и тому подобных институтах. Оно элемент не массового или индивидуального сознания, а социальной реальности. Сказанное, конечно, не означает, что позитивное право абсолютно не зависит от воли, сознания, интересов людей. Нет, оно не просто объективно, а именно объективировано, а следовательно, «сделано» и «делается» людьми, однако будучи созданным, отрывается от своих творцов, приобретает независимое от них бытие, оказывается для них элементом социальной среды.
Таким образом, предметом анализа является не право представляемое, идеальное, не право естественное как совокупность индивидуальных и групповых непосредственно социальных притязаний, пропущенных через призму морального императива и существующих независимо от их признания, санкционирования государством, от их формально-
юридического закрепления. Для нужд настоящего исследования под конституционным правом понимается система конституционных и обычных норм, творимых или санкционируемых государством в лице органов государственной власти или иных субъектов государственной деятельности.
Между тем представляется необходимым избежать крайностей узко нормативистского подхода. Под конституционным правом надлежит понимать систему работающих, динамичных норм, порождающих в процессе своего функционирования ряд юридических явлений: правоотношения, юридические факты и фактические составы, юридические режимы, правотворчество, правотолкование, правоприменение, правосознание, иные феномены в той части, в какой они находятся в поле деятельности и влияния государства и сами влияют на государственную политику и процесс принятия государственно-властных решений. Все это вместе и есть конституционное право как позитивистский феномен. В заявленном позитивистском ключе будут рассматриваться также национальное и публичное право.
Конституционное право как системное образование имеет два ряда целей: внешние и внутренние. Внешние — это цели, которые данная отрасль реализует в системах высшего по отношению к ней порядка: в национальном праве и социуме в целом. Внутренние цели конституционного права направлены на его воспроизводство и саморазвитие.
Каковы внешние цели анализируемой отрасли, ее общеправовая и общесоциальная специализация? Думается, что ее важнейшим функциональным ориентиром служит интеграция всех отраслей национального права в единое иерархически организованное целое, перевод национального права из состояния суммативного единства наличных правовых элементов в качество органической системы. Одна из задач конституционного права — постановка целей для национального права, общеправовое целеполагание, закрепление базовых для всех отраслей права ценностей.
По мере развития национальных правовых систем в них выделяются особые нормативные подсистемы, которые, наряду с обычным внешним выходом — регулированием фактических общественных отношений, начинают специализироваться
на решении общеправовых задач, на обеспечении единого, внутренне согласованного внешнего выхода всех отраслей национального права. Вот из чего берет свое начало конституционное право в его современном виде, превращаясь по ходу своего развития в единственную отрасль права, непосредственно соприкасающуюся и взаимодействующую одновременно со всеми иными отраслями права. Интеграционный потенциал конституционного права раскрывается и в масштабах всего общества. Оно призвано обеспечить функционирование общества в качестве целостного организма на базе принципов, закрепляемых конституционным законодательством.
Становление конституционного права в рамках национального права может быть представлено и как восхождение от конкретного к абстрактному (от менее абстрактного к более абстрактному), как выделение такого уровня обобщения правовой материи, который вбирает в себя регулирующее содержание всех отраслей национального права, упорядочивая его. В этом смысле с учетом прямого действия конституционного законодательства конституционное право обретает в обществе роль «всего права», становится формой, поглощающей национальное право, частью, которая в известном смысле претендует на роль целого. Нормы конституционного законодательства работают вместе с нормами отраслевого законодательства, а при необходимости и вместо них при опосредовании отношений, реально или потенциально входящих в сферу регулирования последних. Подобный эффект, конечно, достижим при развитости конституционного законодательства, правоприменительной, правореа-лизационной сфер, массового и профессионального правосознания. В то же время материализация внутреннего содержания конституционно-правовых норм посредством расширения отраслевого законодательства, обратного движения от абстрактного к конкретному в области правовой действительности крайне важна, поскольку переводит бытие конституционных норм из области чистого правового духа в сферу юридических технологий, усиливая действенность конституционного регулирования, упрощая для людей обращение к конституционно-правовым средствам отстаивания своих интересов.
Нормы конституционного законодательства способны в области правоприменительной деятельности заменять нормы отраслевого законодательства при неконституционности или отсутствии последних. Правда, подобная замена не всегда может быть полной и распространяться на все аспекты регулирующего воздействия. Так, конституционные нормы, действующие в сфере юридической ответственности (за исключением конституционной), не способны выступать в качестве самостоятельного критерия определения правомерности поведения конкретных субъектов и служить нормативной основой применения мер уголовной, административной, гражданской и другой ответственности.
По мнению С.С. Алексеева, высказанным им по аналогичной проблеме применительно к общим запретам, тем более что большинство конституционных запретов носит общий характер. С.С. Алексеев считает, что общие запреты не могут быть критерием неправомерности поведения потому, что неправомерность относится к аномальному поведению, требующему взвешенного, точного и детализированного воздействия, следовательно, в соответствии с принципами законности каждый случай противоправного поведения должен быть связан с нарушением конкретной юридической нормы — запрещающей, обязывающей или управомочивающей (когда субъект выходит за пределы дозволенного) [2, с. 90—91]. Сказанное означает не уход конституционного права из сферы отраслевого охранительного регулирования, а лишь ограничение содержания его регулирующего воздействия на возникающие здесь фактические общественные отношения. За конституционным цравом остаются направление развития соответствующих разделов законодательства, охранительно-правовой политики, выражецие их духа и принципиальных устоев, поверка конституционности' конкретных охранительных норм и институтов, присутствие, в правоприменительной практике в качестве оценочного аргумента действий ее участников и т.д.
Таким образом, совокупный предмет всех отраслей национального права является предметом и конституционно-правового регулирования, на который конституционное право воздействует с помощью своих специфичных средств. Предмет конституционного права и предмет национального
права принципиально совпадают. Конституционное право работает везде, где работает национальное право. По крайней мере, конституционное право в силу своей общеправовой и общесоциальной специализации тяготеет к отождествлению собственного предмета правового регулирования с предметом регулирования национального права.
Существующие воззрения на предмет конституционного (государственного) права при всем их различии сходятся в одном — этот предмет рассматривается всегда как та или иная часть предмета национального права, а ведущая роль конституционного права в праве национальном не означает поглощения им предметных полей иных отраслей. Например, А.И. Лепешкин в предмет государственно-правового регулирования включал «общественные отношения, возникающие в сфере установления политических форм организации государственной власти», причем он ограничивал эти «политические формы» отношениями, которые связаны с деятельностью представительных органов государственной власти как политической основы государства. Государственно-правовые отношения, по А.И. Лепеш-кину, возникают в процессе не вообще всяких взаимоотношений органов государства с гражданами, а лишь в связи с участием последних в осуществлении определенных функций государственной власти (участие в выборах, в работе органов власти и т.п.) [6, с. 32—34].
Довольно широко очерчивал предмет анализируемой отрасли В. Ф. Коток, включая в него «те регулируемые правом развивающиеся общественные отношения, которые определяют основные черты социально-экономической системы и политической организации общества, выражают суверенитет народа, а в многонациональных государствах — также и суверенность наций» [5, с. 9]. Однако здесь предмет государственного (конституционного) права составляют лишь те социально-экономические, политические и тому подобные отношения, которые определяют не любые, а только основные черты выделенных сфер общественной жизни. Следовательно, и при таком подходе предмет государственного (конституционного) права мыслится как часть предмета национального права.
Теоретические концепции, основанные на понимании предмета конституционного права в качестве
части предмета национального права, к сожалению, были восприняты федеральным законодателем, который в ст. 68 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации» определил, что Конституционный Суд прекращает производство по делу, в частности, в том случае, когда установит, что вопрос, разрешаемый законом, иным нормативным актом, договором между органами государственной власти или не вступившим в силу международным договором Российской Федерации, конституционность которых предлагается проверить, не получил разрешения в Конституции РФ или по своему характеру и значению не относится к числу конституционных.
Конституционный Суд воспользовался данной нормой, например, при рассмотрении дела о проверке конституционности ряда положений Закона РФ от 27 декабря 1991 г. «Об основах налоговой системы в Российской Федерации», посчитав, что определение проверяемым законом конкретных видов налогов, входящих в перечень налогов субъектов федерации, не относится к числу конституционных вопросов, и поэтому прекратил производство по делу в этой части. А вот вопрос об открытости (закрытости) самого упомянутого перечня налогов, с точки зрения Суда, является конституционным. От развернутой аргументации подобного деления нормативно регулируемых вопросов на имеющие конституционный характер или не имеющие такового Конституционный Суд в данном решении ушел.
Адресованные затрагиваемым в правовых актах вопросам формулы «не получил разрешения в конституции», «не относится по характеру и значению к числу конституционных» ни в анализируемом законе, ни в других нормативных правовых источниках не раскрыты, носят неопределенно-оценочный характер, способны породить необоснованный субъективизм со стороны Конституционного Суда, получающего возможность в разных ситуациях вкладывать в приведенные формулы разный смысл. Дело заключается еще и в том, что своеобразие конституционного права (за исключением отдельных институтов) состоит не в жестком его обособлении от других отраслей на основании своих особых источников, режимов, субъектов, процедур, а в проникновении во все «поры» национального права, в
задании общего поля и режима функционирования всех его отраслей и субъектов. Поэтому любой разрешаемый на нормативно-правовом уровне да и в сфере правоприменения вопрос может быть соотнесен с конституционной средой, проверен на предмет его соответствия параметрам этой среды, т. е. на предмет своей конституционности. Что касается Конституционного Суда, то в Федеральном конституционном законе, определяющем его статус, думается, и без предписания ст. 68 заложены достаточные гарантии от давления на него неоправданно большой массы запросов, жалоб, ходатайств, касающихся вопросов, которые могут быть разрешены другими судебными органами.
Отождествление предмета конституционного права с предметом национального права в целом заставляет по-новому взглянуть на соотношение элементов конституционного права (норм, отношений, режимов и др.) и соответствующих элементов иных отраслей. Получается, что первые при всей их определенности не могут быть отнесены только к конституционному праву. Те же конституционные нормы одновременно составляют ткань и конституционного права, и гражданского, уголовного, административного и др. Конституционное право не обладает каким-то «исключительным правом» на конституционные нормы. Однако если отдельные отрасли права вбирают в себя лишь некоторый набор конституционных норм, то в рамках конституционного права осуществляется системное взаимодействие всей совокупности конституционных предписаний [4, с. 5]. Система функционирующих конституционных норм и составляет специфический остов этой отрасли права. Используемый для ее обозначения термин «конституционное право» призван отразить именно данное обстоятельство, а вовсе не жестко обособить ее от других отраслей, не демонстрировать относимость конституционных актов исключительно к ее источникам [1, с. 248]. Тем более он «не намекает» на «неконституционный» характер иных отраслей права.
Предмет конституционно-правового регулирования поглощает предметы всех иных отраслей национального права, но к их сумме не сводим. Он, безусловно, шире.
Во-первых, как уже было упомянуто, конституционное право ориентировано на регулирование
всех тех отношений, которые требуют правового опосредования независимо от их упорядочения отраслевым законодательством. Подобный потенциал иных отраслей права (например, гражданского) уже. В реальности отраслевая правовая материя всегда отстает от потребностей динамичной действительности, поэтому на целом ряде направлений правового регулирования в определенных ситуациях национальное право представлено (или может быть представлено) только конституционным правом. Именно здесь особенно велико значение судебных и иных правоприменительных механизмов, без которых возможности конституционного права по расширению сферы регулирующего воздействия национального права до необходимых пределов не способны по-настоящему реализоваться.
Во-вторых, предметом регулирующего воздействия конституционного права являются не только фактические социальные отношения, но и отраслевая правоматерия (предметом права оказывается право), моделируемая конституционно-правовыми, нормами путем введения общеправовых принципов, закрепления отраслевой правосубъектности и другими способами. В общем-то это присуще любому праву, выросшему из «пеленок» казуальности, выработавшему в себе необходимые правовые обобщения, строящемуся на основах систематизации (кодификации, инкорпорации и т.д.). Однако предметом конституционно-правового регулирования оказывается национальное право в целом. Конституционные нормы порождают общеправовые процессы функциональной специализации и интеграции, предопределяют объективную структуру национального права, дают принципиальные стандарты выявления и снятия межотраслевых и внутриотраслевых противоречий, направляют правотворческую работу управомоченных субъектов, соотносят право с иными институтами общества и государства.
Таким образом, если использовать аналогию с выделением общей и особенной частей в рамках отдельных отраслей права, то, на наш взгляд, можно охарактеризовать конституционное право, как общую часть национального права.
Задействовано ли конституционное право на решении только общеправовых задач или наряду с этим имеет свои исключительные предметы ре-
гулирования, действуя применительно к ним как обычная отрасль права? Отвечая на данный вопрос, требуется выявление соотношения конституционного права с публичным, частным и государственным правом, детализация представлений о предмете и методе конституционно-правового регулирования.
Литература
1. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975.
2. Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989.
3. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 1995.
4. Колесников Е.В. Конституция и конституционные законы как основа россий-
ской правовой системы // Правоведение. 1995. № 4-5.
5. Коток В.Ф. О предмете и источниках конституционного права социалистических стран // Конституционное право социалистических стран. М., 1963.
6. Лепешкин А.И. Курс советского государственного права. М., 1961. Т. 1.
7. Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. М., 1996.
8. Стрекозов В.Г., Казанчев Ю.Д. Государственное (конституционное) право Российской Федерации. М., 1997.
9. Государственное право Российской Федерации. М., 1996.
10. Конституционное право Российской Федерации. Екатеринбург, 1995.
Предупреждение
преступлений и административных правонарушений органами внутренних дел
Учебник Третье издание
Предупреждение преступлений и административных правонарушений органами внутренних дел: учебник для студентов вузов, обучающихся по направлениям подготовки «Юриспруденция» и «Правоохранительная деятельность» / под ред. С.Я. Лебедева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2017. 655 с.
Раскрыты основные теоретические и практические положения организации и осуществления деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений и административных правонарушений. Показаны ее правовые, организационные и тактические основы, вопросы предотвращения, профилактики и пресечения противоправных деяний, входящие в предупредительную компетенцию органов внутренних дел. Определены милицейская специфика общей, индивидуальной и виктимологической профилактики правонарушений. Особое внимание уделено предупреждению милицией преступлений и административных правонарушений, совершаемых несовершеннолетними; против личности; в сфере экономики; террористической и экстремистской направленности; связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ; с незаконным оборотом оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ; в сфере экологической безопасности; безопасности дорожного движения и др.
Для курсантов, слушателей, адъюнктов и преподавателей высших и средних специальных учебных заведений системы МВД России, студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов, практических работников правоохранительных органов.
