CC BY
23
Видимо, из-за специфического характера фирм, занимающихся поставками туркменского газа. По договору с "Газпромом", основной объем туркменского газа на Украину в 2003—2006 гг. будет поставлять компания "Eural Trans Gas". Эта фирма с уставным капиталом в 12 тыс. долл. была зарегистрирована 5 декабря 2002 г. в венгерском поселке Чабды. Ее учредители — трое румын и один израильтянин: Луиза Лукач, Михай Саву, Анка Негреану и Зеев Гордон. "Eural" будет поставлять на Украину 36 млрд. кубов газа ежегодно и в качестве платы получит 13,7 млрд. кубов. По подсчетам аналитиков из "Hermitage Capital Management", это принесет фирме в зависимости от конъюнктуры от 320 до 946 млн. долл. Вероятно, создание "Eural TG" продиктовано политической необходимостью: нужно собрать деньги на выборы президента. Но это означает, что Россия должна распрощаться с претензией на лидерство в этом регионе, и, в частности, делает бессмысленным Договор о коллективной безопасности, подписанный Путиным на прошлой неделе в Душанбе. Страна, которая меняет 150 тыс. своих граждан на газ, недостойна лидерства. Страна же, которая сдает 150 тыс. своих граждан в обмен на несколько сот миллионов долларов (к тому же их получит фирма, зарегистрированная в поселке Чабды), недостойна элементарного уважения. Это и продемонстрировали власти Туркмении, позволив толпе сжечь портрет президента Путина.
"Еженедельный журнал",М., 2003 г., № 17, с.28.
ИРАК: ВЕСНА-2003
Сергей Караганов,
председатель Совета по внешней и
оборонной политике
ПЕРВЫЕ ВЫВОДЫ ПОСЛЕ КРИЗИСА
Иракский кризис еще не завершен. В нем еще будут неожиданные повороты, неприятные для многих сторон сюрпризы. Но, по сути, он закончен победой военной силы и закулисной дипломатии США, а также Великобритании и их союзников. Можно продолжать
малоплодотворные споры о том, почему так быстро развалилось организованное иракское сопротивление, или просто бессмысленные дебаты о том, почему мы или у нас не любят Америку за эти ее действия.
Но лучше попытаться адекватно оценить новую ситуацию, в которой придется действовать нашей стране, посмотреть на первую пробу пера российской дипломатии в этих новых условиях.
11 сентября, как известно, не создало новой реальности, а просто открыло людям глаза на реальность существовавшую, но не признававшуюся ранее. Иракский кризис тоже не создал новой реальности, но теперь труднее будет не признавать того, чего не хотели признавать раньше.
Первое. Эпоха национально -освободительных революций и движений, социалистических экспериментов 40—90-х годов создала огромное количество государств, которые доказали свою неспособность, по крайней мере, на данном историческом этапе обеспечивать нормальное развитие на занимаемых территориях, достойную жизнь большинству людей, на них проживающих. Нулевое или отрицательное развитие, массовая коррупция, неэффективные деспотии, наложенные на демографические и религиозные проблемы, являются растущей угрозой не только для самих этих государств и их населения, но и для остального человечества. Именно из этих регионов распространяется нестабильность, болезни, терроризм. Именно они представляют наиболее острую опасность с точки зрения распространения оружия массового уничтожения, наркотиков и других глобальных неприятностей. Этот регион охватывает большую часть Африки, Центральной Азии и Ближнего Востока, включая, возможно, часть государств бывшего СССР. Россия балансирует на границе этого региона.
Второе. США решили заняться активным наведением порядка, модернизацией по-своему значительной части этого региона — Ближнего и Среднего Востока, Центральной Азии, а заодно и укреплением там своих позиций. Африка менее важна, и ее пока оставили в стороне.
Третье. Первая попытка такого наведения порядка, несмотря на ее сомнительную легитимность и топорность пропагандистского обеспечения, с точки зрения Вашингтона полностью удалась. И теперь он будет повторять такие попытки. Не обязательно с помощью
прямого применения военной силы. После иракской удачи в большинстве случаев хватит и косвенного.
Четвертое. США могут увязнуть, но их может и занести, и они могут начать действовать гораздо бесцеремоннее, в том числе и в отношении прямых интересов России.
Пятое. Совет Безопасности ООН не может больше действовать только на основе мандата 1945 г. А сама организация при всей ее полезности теряет эффективность и при этом возросла численностью почти в четыре раза, в значительной степени за счет тех самых государств, о которых я говорил выше.
Теперь о том, как действовали мы. Скажу сразу: пятьдесят на пятьдесят, не очень удачно, но провала, слава Богу, удалось избежать.
Во-первых, нас ввели в заблуждение наши службы или мы сами себя ввели в заблуждение относительно способности и готовности иракцев сопротивляться.
Во-вторых, политика не производила впечатления скоордини-рованности. Мы иногда явно импровизировали, иногда противоречили друг другу.
В-третьих, у нас не было ясной стратегической цели относительно того, чего мы хотим — то ли международную легитимность соблюсти, то ли СБ ООН спасти, то ли с европейцами против американцев подружиться и насолить последним, то ли с американцами не поссориться. Все эти цели могут иметь право на существование, если они пронизаны генеральной стратегической идеей. Ее не было. Это не проблема только одного кризиса, а общая проблема всей внешней политики.
В-четвертых, мы просто безалаберно не хотели заботиться о своих экономических интересах в Ираке. А ведь речь идет не о торговле принципами, а о том, каким государством мы выглядим: XIX в., играющим в геополитические и престижные игры королей, или страной XXI в., озабоченной защитой своих конкретных интересов. Менее важные, в том числе экономические, интересы могут приноситься в жертву более важным. Но приоритетности я не заметил, а то, что ведомства, и в первую очередь Минэкономразвития, которому была поручена, насколько известно, защита российских экономических интересов в Ираке, эту поставленную им задачу просто проигнориро-вали,это точно.
Наконец, в-пятых. Одна из целей нашей политики была и остается ложной. Нельзя пытаться играть ради даже благих тактических
целей в ООН против самого мощного ее члена. Корабль едва держится на плаву. Его спасать необходимо, а команда занимается экзерсисами на уже исторические темы. Нужно быстро ремонтировать и модернизировать корабль и делать это вместе с теми, с кем можно плыть дальше. Если ООН не модернизировать — и срочно, — она быстро пойдет по пути НАТО или еще хуже — ОБСЕ.
Но, несмотря на просчеты, мы пока проскочили. В основном благодаря личной дипломатии по линии Путин—Буш, посылки Примакова с требованием к Саддаму уйти и спасти народ.
Но проскочили мы не благодаря системным действиям, а благодаря серии отдельных удачных шагов. Во все более трудном и опасном мире, в который мы вступили, такой подход обречет нас рано или поздно на поражения и уж точно —на упущенные выгоды.
"Московские новости", М., 2003 г., №15, 22—28апреля. * * *
Анкета журнала "Москва"
В ЧЕМ ГЛУБИННАЯ СУТЬ ИРАКСКИХ СОБЫТИЙ? КАКОВЫ ИХ ВОЗМОЖНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ?
Наталья Нарочницкая,
доктор исторических наук ЕВРАЗИЙСКИЙ ЭЛЛИПС
Безнаказанная агрессия США против Ирака создала совершенно новую ситуацию. В структурном переделе мира обнажилось реальное воплощение идеологии глобализма под эгидой США, а также методы ее достижения. Международное право становится факультетом ненужных профессий. Малые государства, которые не могут обороняться, продолжают существовать только из-за терпимого отношения к ним сильного. Это глубокий кризис классического либерализма и западной демократии, ради которых Россия пожертвовала не только своей ролью великой державы, но и, что важнее, своей геополитической миссией держателя равновесия.
Каковы корни и конечные цели невиданного евразийского проекта англосаксов?
Если бросить панорамный взгляд на крупные геополитические штрихи сначала только британской, затем и американской политики на ближневосточном — центральноазиатском направлении за XIX и XX вв., то выстраивается весьма преемственная стратегия овладения неким евразийским эллипсом.
Если взять за отправную точку Средиземноморье, то северная кривая должна охватить линию: проливы — Черное море — Каспийское море; далее — насколько удастся. Опорные точки южной кривой: Малая Азия — Ближний Восток — Месопотамия — Персидский залив — Пакистан. Замыкание этих линий происходит в Афганистане и вовлекает в свой эллипс Центральную Азию. Северная граница этого эллипса примыкает к Украине, Молдове, Кавказу и Закавказью, что делает понятным втягивание в атлантическую орбиту территорий от Балтики до Черного моря, истерическую травлю Белоруссии — недостающей части выкладываемой мозаики, борьбу за окончательное вытеснение России из Крыма, придание чеченскому уголовному мятежу ореола национально-освободительного движения и, наконец, вовлечение Грузии в американскую орбиту. Борьба за восточную и южную составляющие заставляет, как и в первой половине XX в., покорять Ирак, а также захватывает бывшие центральноазиатские республики СССР — Узбекистан, Киргизию, Таджикистан.
Интерес к этой дуге возник на заре Нового времени. Британия особенно интересовалась Ираном и Афганистаном тогда, когда было необходимо воспрепятствовать усилению России на Юге или, наоборот, в моменты слабости потеснить ее навсегда. С конца XVII в. до момента присоединения Северного Азербайджана и Восточной Армении (1823) Англия заключает договоры с Ираном, обязывающие его продолжать войны с Россией. В 1829 г. не без связи с британскими агентами персидские фанатики разорвали на части русского посланника Александра Грибоедова, сыгравшего ключевую роль в принципиальном утверждении русского влияния в Иране. В середине 30-х годов XIX в. британскую шхуну "Виксен" застигли в Черном море, где она выгружала оружие для черкесов. Англичане пытаются вновь овладеть Ираном сразу после поражения России в Крымской войне, лишившей ее статуса Черноморской державы.
Что же в XX в.? Как только Россия, казалось, распалась в большевистской революции, англичане немедленно в 1918 г. оккупировали весь Иран, вошли в Афганистан и обозначили себя по всей линии Российской Центральной Азии. Деятельность Энвер-Паши, одного из
членов младотурецкого триумвирата, и его басмачей на Амударье щедро субсидировалась британским оружием и военными советниками. К ноябрю 1919 г. англичане появились на Кавказе и в Закавказье, заняв Баку и железную дорогу до Батуми. А.Деникин описывает, как, с поощрения англичан, грузины заняли враждебную позицию по отношению к русским. У бывшего русского министра иностранных дел С.Сазонова были сведения касательно "грандиозного плана Англии, имевшего целью расчленение России. Балтийские государства должны были окончательно отрезать Россию от Балтийского моря, Кавказ должен стать буфером, совершенно самостоятельным от России, между нею и Турцией и Персией; Персия попадала целиком под власть Англии, а "независимость" Кавказа, Туркестана и Балтийских государств ограничивалась бы практическим протекторатом Англии над этими областями". Аналогии с современностью очевидны.
Теперь вернемся на южную кривую евразийского эллипса — ось Вашингтон—Лондон—Тель-Авив—Стамбул. После открытия в 1859 г. Суэцкого канала роль Ирака резко возросла. Однако Ирак 30-х годов XIX в. вплоть до окончания Первой мировой войны был в составе Оттоманской империи. Ирак стал объектом борьбы между Великобританией и Германией в связи с открытием богатейших месторождений нефти в районе Мосула и со строительством Германией железной дороги Берлин—Багдад, конечным пунктом которой должен был стать Кувейт. Одной из главных целей Британии в Первой мировой войне была Месопотамия — Ирак, и лорд Керзон прямо говорил, что граница Британской империи должна проходить по Евфрату. Раздел азиатских владений Турции — Месопотамии и Палестины — и составлял тему секретных соглашений с Россией (1915) и Францией (1916, Сайкса-Пико). За согласие на присоединение к британским владениям Ирака и Кувейта Лондон даже обещал России контроль над Константинополем!
В первую неделю Первой мировой войны английские войска оккупировали порт Фао, в ноябре захватили Басру, в марте 1917 г. заняли Багдад, к концу 1918 г. — весь Ирак, мандат на который был оформлен договором. Фактически господство Великобритании в Ираке продолжалось до 1958 г. В 1954 г. в рамках общей стратегии создания блоков вокруг СССР и по рубежам англо-американских нефтяных и военно-стратегических интересов Ирак через соглашение с США и договор с Турцией был втянут сначала в ось Вашингтон— Стамбул, которая с участием Ирака получила продолжение в Центральную Азию. Пожалуй, это можно назвать кульминацией 80
ную Азию. Пожалуй, это можно назвать кульминацией успехов англосаксов в XX в. по выстраиванию сплошной линии: Средиземноморье—Малая Азия—Персидский залив—Центральная Азия—Пакистан—Индийский океан. Эмансипация арабского мира, антиимпериалистические революции в Ираке и Иране разрушили эту цепь.
После разрушения биполярного мира радикальный слом его региональных структур был неизбежен. 11 сентября дало повод ввести давно разработанную программу. Торжествующие англосаксы вступают победителями и миротворцами в Кабул после полного разгрома Афганистана. Настал черед и Ирака. Ясно, что в список "стран — источников терроризма" войдут те, кто мешает глобальной стратегии евразийского эллипса. Нетрудно предположить появление в ближайшее время планов очередного "пакта стабильности" — теперь для принципиально новой Центральной Азии. Похоже, они будут весьма напоминать реконструкцию пакта СЕНТО — Организации Центрального договора. Нелишне вспомнить, что начинался он с небезызвестного Багдадского пакта — договора между Ираком и Турцией — и соглашения между Ираком и США. Эта конфигурация была призвана связать в единую цепь стратегические точки на линии Средиземноморье — Малая Азия — Персидский залив—Пакистан. Только с Ираком и Кувейтом — Месопотамией, вожделенным призом, к которому Британия стремилась еще в Первой мировой войне и куда она за столетие многократно входила с войсками и базами, ось Вашингтон — Лондон — Тель-Авив — Стамбул, намеченная еще в начале XX в., может получить продолжение в Персидский залив. Овладение Ираком резко изменит соотношение сил в регионе в пользу старой англоамериканской оси начала 50-х годов и позволит заняться Ираном и Сирией. Иран соединяет Персидский залив с Каспийским бассейном и Закавказьем. Этот отрезок завершает еще одну конфигурацию внутри уже очерченного военно-стратегического евразийского эллипса. Этот меньший по размерам регион именуется в американских экономико-стратегических исследованиях "мировым углеводородным или энергетическим эллипсом". Сокрушив Ирак и Иран и обеспечив себе также влияние в прикаспийских и причерноморских бывших республиках СССР, США полностью овладеют мировым энергетическим эллипсом и стратегическим поясом вокруг него — морскими подступами к нему и путями транспортировки углеводородов. Огромные, считающиеся наименее освоенными запасы нефти Ирака попадают под контроль Вашингтона. ОПЕК неизбежно утратит роль картеля,
определяющего мировую цену на нефть. Это непосредственная угроза национальной безопасности России, равно затрагивающая державу в целом, ее национальный капитал и любого ее гражданина...
Похоже, в новом "великом эллипсе" вокруг оси, имеющей столь выраженный, преемственный по интересам характер и исключительно военную, хотя и не славную прошлыми победами историю, могут оказаться части бывшей Российской империи и СССР — Грузия и республики Центральной Азии. Но контролировать Черное море возможно лишь овладев всеми его побережьями, за что Турция и вела трехвековые войны с Россией. Можно представить, как в недалеком будущем Крым начнет выполнять роль Косова. О таком даже и мечтать не могли лорды Пальмерстон и Биконсфильд.
Что же делать России? Многие призывают пойти на жесткую конфронтацию, другие — продолжать объятия с Америкой. Сама постановка вопроса: либо конфронтация, либо вечная дружба — есть наследие "холодной войны" и пресловутого соперничества тоталитаризма и демократии, составная часть идеологии глобализма, принявшей столь извращенные формы. Бессмысленно показывать "кузькину мать", когда три четверти жалких валютных запасов некогда великой, а ныне нищей России составляют доллары. Шумливый антиамериканизм без продуманной и поступательной стратегии будет блефом, свистком, как шум вокруг Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. Но также не только безнравственно, но и губительно закрыть глаза на преступления кумира идеологов сахаровско-горбачёвской школы и полагать, что за поддержку Вашингтона России что-то воздастся. Необходимо осознавать главные направления передела мира и перспективы давления на Россию со стороны США, не обольщаться фрондерством "старой Европы" и бдительно следить за Европой новой.
Конечная цель передела мира — контроль над природными ресурсами и геостратегическими и военно-стратегическими морскими путями, за это ведутся все войны современности.
В этом процессе важнейшую роль играет оттеснение России от одного из главных коммуникационных подступов к центру мировых ресурсов. Это Средиземноморско-Черноморско-Каспийский регион. Он и составляет северную границу мирового энергетического эллипса, обнимающего Аравийский полуостров, Ирак и Иран, Персидский залив, Северный Иран, российское Предкавказье, замыкаясь в Афганистане. Именно контроль над этим регионом дает на предстоящие 50 лет роль "господина мира". Без этого американские претензии на
глобальное управление пока основаны не на материальном преимуществе, но лишь на военной силе и политическом давлении.
Задача Вашингтона не просто понизить цену на нефть, но обеспечить себе решающий контроль над мировым углеводородным эллипсом и необратимо отстранить от регулирования пользования этими ресурсами все потенциальные и существующие центры силы, которые находятся в более выгодном географическом положении по отношению к этому региону. Это Европа, Россия, исламский мир и Китай. Этим целям служит и чеченский конфликт. Задачи террористических радикально-исламских центров — всего лишь часть этого проекта. Исламский экспансионистский импульс всегда имел неисламского дирижера, направлявшего его по нужным геополитическим линиям.
Как только линия изоляции от Балтики до Черного моря сомк-нется, можно говорить о необратимом скатывании России на обочину мировой истории. Это крах военно-стратегических позиций России, после чего последует быстрое оттеснение России на северо-восток, в глубь Евразии, где обустройство любого рабочего места и фундамента под любую производственную мощность в четыре— семь раз дороже, чем в среднем в мире; где расстояние между промышленными центрами и населенными пунктами в пять—десять раз больше, чем в Европе. Установление американского контроля над мировыми ресурсами для России — необратимый крах ее экономики и полная зависимость от политического диктата. Следующий шаг — массированное давление на Балтике, распространение НАТО на Молдавию, балканизация Белоруссии и "бархатная революция" в ней, финансовый кризис и организация беспорядков в России, распад ее и требование привлечь российское руководство к Гаагскому трибуналу.
Следует противопоставить этому жесткую и разумную стратегию.
1. Жесткое подавление Чечни, невзирая ни на что. Ясно, что, не будь Хасавьюрта, не было бы расширения НАТО.
2. Белоруссия — единственное препятствие и недостающий элемент американской мозаики от Балтики до Черного моря. Нужен оригинальный поворот. Объединенные, лучше — единые вооружен -ные силы с Белоруссией немедленно меняют стратегическую обстановку.
3. Абсолютная твердость в Калининградском вопросе, по которому грядет очередной этап массированного давления, вплоть до за-
труднения для России прохода по Балтийским проливам — Большому и Малым Бельтам и Зунду. Это будет венец всей последовательной стратегии англо-американской стратегии за XX в.
4. Присутствие в Черном море и Крыму. Кавказ и Крым — эти опоры всегда были связаны между собой. Нельзя удержать Кавказ, уйдя из Крыма и Севастополя. Имея стратегические цели, полностью противоположные США, Россия тем не менее не может позволить себе утратить рабочие отношения с США, но должна постепенно наращивать противодействие.
"Антитеррористическая солидарность" носит временный, ситуационный характер, и без противодействия России за этой солидарностью неизбежно последует еще большее давление. Хотя кузница кадров у "террористических центров" для борьбы с Россией и США одна, цели этой борьбы совершенно различны. От США "терроризм" требует невмешательства в дела других миров. От России "терроризм" требует территории, те самые, за которые 300 лет она воевала с Турцией, подстрекаемой Британией. США воюют с "терроризмом" за имперские интересы и "глобальное управление", Россия — за "живот". Никакой солидарности с Россией в вопросах ее территориальной целостности и ее сферы влияния от Балтики до Черноморья у США нет и не было.
Только при понимании, что в форме так называемого "стратегического партнерства" развивается никогда не прекращавшееся стратегическое соперничество, сохранение "рабочих отношений" с США может служить долгосрочным стратегическим интересам России, которая обязана по крайней мере отвергнуть любое менторство США по всем вопросам своей внутренней жизни и тем более "демократии" , "прав человека" — всего прогнившего идейного багажа либерализма, похороненного под американскими бомбами.
* * *
Александр Панарин, доктор философских наук АГРЕССИЯ США ПРОТИВ ИРАКА В КРАТКОСРОЧНОЙ И ДОЛГОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Различие этих перспектив — краткосрочной и долгосрочной — важно, так как дает весьма различные, даже противоположные по вектору сценарии мирового развития. Начнем со сценария, вырисовывающегося в краткосрочной перспективе. Он оказывается достаточно пессимистическим как по счетам "большой истории", так и по критериям, относящимся к национальной безопасности РФ.
Во-первых, агрессия США на Ближнем Востоке подтвердила правоту тех немногих аналитиков (к числу их принадлежит и автор этих строк), которые, вопреки всеобщим заявлениям о "конце века конфронтации", о "новом мировом порядке", об "устойчивом развитии", предупреждали, что уже американская агрессия против Югославии — это начало новой мировой войны. В самом деле, сценарии здесь, заготовленные американцами, многозначительно совпадают. " Неуступчивый" по отношению к американскому давлению президент объявляется изгоем, и против него развертывается массированная пропагандистская кампания, после чего следуют "гуманитарные бомбардировки" страны как средство обеспечения американской демократической миссии; в результате режим и президент сменяются на проамериканские, и США заполучают новый плацдарм для своего дальнейшего глобального наступления. Именно потому, что данный сценарий удался в Югославии, его решено было повторить в Ираке, а далее — по заранее заготовленному списку "стран-изгоев". Ясно, что это — мировая война, которой хватит на долгие годы. С одной стороны, агрессор уже не может остановиться. Его заявки на безраздельное мировое господство в рамках "однополярной модели", его претензии на мировые ресурсы ради процветания алчного потребительского общества, не желающего умерять свои аппетиты, его мессианская уверенность в собственной непобедимости и непогрешимости — все это сулит неслыханное упрямство и решимость идти до конца. С другой стороны, его пока что некому остановить. В мире, как и всегда в сумеречные эпохи, господствует трусливое приспособленчество,
угождение сильному и стремление погреть руки на чужой беде. Так было уже накануне Второй мировой войны — атмосферу и последствия Мюнхена мы все помним. Но тогда система сдержек и противовесов объективно наличествовала: в лице СССР и США Германия имела готовый противовес, который с запозданием в несколько лет эффективно сработал. Сегодня США не имеют готового противовеса в лице какой бы то ни было державы или коалиции держав. Настоящие соперники — Китай, Индия и, будем надеяться, Россия — "подрастут" лет через 20. К сожалению, именно столько же может длиться бесчинство США на мировой арене. Оно может принять форму перманентного американского штурма планеты по нарастающей, а может вылиться в периодические "антитеррористические кампании", когда агрессор громит очередную жертву, а трусливое международное сообщество прячет голову в песок. Так или иначе, но, скорее всего, не одному, а двум—трем поколениям начавшегося XXI в. предстоит считать себя военным — со всеми последствиями, вытекающими из такого определения.
Во-вторых, пессимистические прогнозы напрашиваются в отношении национальной безопасности РФ. Наша крикливая партия "внутренних атлантистов", в течение нескольких лет упорно навязывающая нам безупречный во всех отношениях американский образец, и сегодня пытается преуменьшать последствия американской агрессии в Ираке для наших национальных интересов. Нас убеждают, что Ирак от нас далеко и нам нечего туда вмешиваться, дабы не раздражать обидчивого гегемона; лучше приспособиться к ситуации и попытаться получить свои маленькие дивиденды, всегда в подобных случаях обещаемые США для послушных и угодливых. Но наши аме-риканофилы здесь, как и в других случаях, нас дезориентируют. На самом деле иракская кампания в стратегическом смысле служит трамплином для американского наступления на Север — на Иран и далее — прямо в бассейн Каспия, стратегически важный для России. Каспий является плацдармом для американского контроля над всем постсоветским пространством, включая пространство РФ. Там уже созданы американские военные базы, на размещение которых согласился наш президент под давлением шантажа Америки, "выведенной из себя" событием 11 сентября. Там уже созданы проамериканские режимы, готовые пристегнуть себя к колеснице агрессора (в первом ряду — Грузия и Азербайджан). Вот почему иракское сопротивление агрессору следует рассматривать как наше сопротивление: чем более
горьким для американцев окажется иракский урок, тем более вероятной будет необходимая нам стратегическая передышка.
В-третьих, речь идет о крушении международного права, предельном обесценивании ООН и других инстанций, олицетворяющих цивилизованную стабильность и готовность к консенсусу. США утверждают свою гегемонию "революционно-катастрофическим" путем — сокрушая международный порядок и выстраивая на его месте социал-дарвинистскую среду, в которой царствует голая сила. Напрасно наши либералы стали бы удивляться этому: разве не они насаждают — по заимствованным в Америке рецептам — социал-дарвинистскую среду внутри страны, ставя "естественный отбор" на место гуманистически ориентированного социального порядка? Крушение цивилизованного международного порядка прямо влечет за собой цепную реакцию ответных действий; в условиях американского беспредела средством самозащиты со стороны потенциальных жертв также становится беспредел: стремление любыми способами заполучить ядерное оружие, создать инфраструктуру терроризма с отрядами смертников, атаковать гражданские объекты противника как хуже защищенные, нежели военные, и т.п. Словом, горе слабым в мире, где царствует сила! В целом этот пессимистический сценарий кратко- и среднесрочного типа (на ближайшие 15—20 лет) следует отнести к фазе вызова, на который непременно последует ответ.
Обратимся теперь к долгосрочной перспективе ожидаемого стратегического ответа. Первое качественное изменение, спровоцированное беспрецедентным американским вызовом, — это массовый антиамериканизм. Все мы помним хвастливое заявление Б.Клинтона: "XX век был американским веком, XXI век также будет американским". Так вот, в духовно-символическом измерении, касающемся доминирующего настроения сотен миллионов людей, XXI век прямо на наших глазах становится антиамериканским. И хотя американским прагматикам, ценящим одну только материальную наличность, свойственно пренебрегать духовным измерением, последнее, несомненно, имеет стратегическое значение. Если возникает, на массовом уровне, достаточно сильная и страстная установка, она рано или поздно конвертируется в действие — политическое, военное, административное. Это означает, что отныне все американские инициативы будут развертываться в поле растущего риска, связанного с реакциями недовольства, саботажа, отпора.
Все это, несомненно, отразится и на прочности тех режимов, которые установились в постсоветском пространстве на волне американизма и "американоцентризма". Чем сильнее компрометирует себя Америка в глазах всего мира, тем уже становится идеологическая и социокультурная база проамериканских режимов, отныне повисающих в идейном вакууме. Уже сегодня партия внутренних атлантистов (в том числе и в РФ) так или иначе вынуждена переходить к обороне. Вот она, новая хитрость мирового разума: на основании сугубо внутренней логики, определяемой соотношением политических сил, бедное и социально не защищенное большинство, кажется, безнадежно проиграло олигархам. Но в рамках более общей логики, в контексте которой социальное сопротивление олигархам начинает органически переплетаться с национально-патриотическим сопротивлением заокеанскому покровителю этих олигархов, безнадежно запятнавших себя проамериканизмом, перспектива решительно меняется. Соединение социальной и национально-патриотической идей, ускоренная американским вызовом, в корне меняет долговременную стратегическую перспективу во всем постсоветском пространстве. Сравнительно недавно автором этих строк был поставлен диагноз, касающийся социально-политического положения трудящегося большинства: народ без элиты. Народ в целом остался верен и социальной, и патриотической идеям; элиты же более или менее откровенно перешли под знамена американизма и стали отстаивать статус не имеющих отечества глобальных "граждан мира".
Американская угроза, нависшая над всем миром, работает как гигантский ускоритель истории. Это касается и ускорения процесса ротации элит: либеральные элиты, навязавшие своим странам социал-дарвинистский порядок, не оставляющий шансов социально не защищенному большинству, ускорили процесс своего саморазоблачения, заслужив несмываемую репутацию "американоцентристов". Их широко разрекламированный "центризм" еще какое-то время держался бы на уровне внутренней политики, но в качестве "американоцентризма" ему долго не продержаться. ("Центризм, остерегайся американоцентризма" — вот что станет девизом господствующего политического "пиара".) Мы помним, как сторонникам "перманентной революции", "не имеющим Отечества", пришлось уйти со сцены, когда воочию встала угроза Отечеству со стороны так любимой ими Германии. Судя по всему, и нынешних "реформаторов", отчитывающихся уже не столько перед собствен-
ным народом, сколько перед глобальными центрами власти, контролируемыми США, ожидает та же перспектива. Связав свою судьбу и репутацию с мировым гегемоном, они разделяют и риск этого гегемона, откровенно противопо-ставившего себя всей планете.
"Москва", М., 2003 г., №5, с.6- 7.
* * *
Александр ЯновJ
журналист (Нью-Йорк)
УГРОЗЫ ФУНДАМЕНТАЛИСТОВ ДОЛЖНЫ ТОЛКАТЬ США НЕ ТОЛЬКО К ОРУЖИЮ
Доктор Айман Завахири, второй человек в "Аль-Каиде", призвал правоверных "учиться на примере 19 братьев, бесстрашно атаковавших Нью-Йорк и Вашингтон". Далее "адский доктор", как называют его в западной прессе, пообещал, что мы скоро услышим "еще много таких же хороших новостей". Соответственно, цветовая гамма, регистрирующая здесь интенсивность террористической угрозы, опять поползла вверх — от желтого к оранжевому (означающему высокую степень опасности). Взрыв ресторана на Бали, самой мирной части Индонезии, показал, что сезон охоты на американцев открыт уже по всему миру. Даже в Юго-Восточной Азии, которая недавно считалась образцом экономической и культурной модернизации. Хаос в Ираке не стихает.
Неудивительно в такой ситуации, что все девять демократов, конкурирующих сейчас за право вызвать в ноябре 2004 г. к барьеру Буша, обрушились на его внешнюю политику с неслыханным прежде ожесточением. Удивительно другое. Критика покуда идет словно бы по касательной, не затрагивая сути дела. Не отвлекла ли, спрашивают, слишком много сил, средств и внимания иракская война от борьбы с "Аль-Каидой"? Не упустила ли из-за Ирака администрация момент добить террористов после первоначального успеха в Афганистане? Не дала ли она им тем самым возможность реорганизоваться и снова встать на ноги?
Вопросы правильные, но суть-то в другом. На самом деле неэффективность администрации в борьбе с террором объяснить не-
сложно: она упорно отказывается следовать своему собственному видению причин международного терроризма.
Республиканцы — люди жесткие. Они не верят, что террор порожден обездоленностью трудящихся мусульманских масс. В отличие от сентиментальных либералов, они убеждены, что "Аль-Каида" — продукт экспорта ваххабитского фундаментализма, который учит, что гяуры — нелюди и новые крестоносцы, а возглавляет этих крестоносцев сионистская Америка. Другими словами, в основе террора, по мнению республиканцев, лежат идеи экстремистского ислама, неспособного к модернизации и поднявшего против нее всемирное восстание. И двигатель его, стало быть, не обездоленные массы, а носители этих идей — ваххабитская интеллигенция.
Будь республиканцы лучше подкованы в марксизмеленинизме, они могли бы сослаться на авторитет Владимира Ильича, который, столкнувшись еще столетие назад с аналогичной проблемой, решил ее точно так же, как они. Сама по себе обездоленность пролетариата, объяснил он в "Что делать?", никогда не приведет к революции. Для этого нужна революционная идея, внесенная в массы интеллигенцией. Четыре взрыва, прогремевшие в Эр-Рияде, неожиданно подтвердили правоту Ленина. В Саудовской Аравии обездоленных масс нет, зато ваххабизм служит официальной идеологией режима.
А это значит, что с младых ногтей учат там в школах презрению к гяурам. Что в тысячах мечетей фанатичные имамы ежедневно учат тому же взрослых. Что противоречащие этому взгляды жестоко преследуются религиозной полицией как ересь. Что ваххабитские магнаты финансируют единомышленников в других странах. Иначе говоря, прямо по Ленину, вносят революционное ваххабитское сознание в обездоленные массы по всему свету. Понятно, что пушки и ракеты бессильны против идей. Противостоять экстремистской интеллигенции может лишь другая, умеренная исламская интеллигенция. Только она способна изобличить ваххабитские идеи в глазах масс как оскорбление Аллаха и смертный грех.
Но если республиканцы винят в терроре идеи, то каковы, спрашивается, должны быть их приоритеты в борьбе с "Аль-Каидой"? Что здесь важнее — финансировать разработку тактических ядерных боеприпасов или антиваххабитскую интеллигенцию, которая есть во всех мусульманских странах, и проблема лишь в том, что экстремисты на глазах ее маргинализуют? Тратить миллиарды на противоракетную оборону или на массированную просветительскую
кампанию в исламских странах? Разрабатывать новые военные стратегии или стратегию реформации ислама? Похваляться высокоточными бомбами или методично давить на правительства стран, экспортирующих экстремистский ислам?
Так почему же администрация Буша, понимая идейные причины террора, продолжает тем не менее наращивать бесполезные для борьбы с ним вооружения, пренебрегая тем единственным средством, которое действительно способно его победить — борьбой идейной? Не потому ли, что ракеты, сокрушающие дворцы Саддама, выглядят на ТВ куда эффектней, чем массовое просвещение?
"Московские новости", М., 2003 г., № 21, 3-9 июня.
Камиль Азимов,
(Ташкент)
ЧТО БЫЛО ДО ВТОРЖЕНИЯ США В ИРАК
(Ирак и арабский мир
накануне американской операции)
Конец ХХ в. внес свои коррективы в ближневосточную ситуацию. Как известно, палестино-израильское урегулирование после Мадридской конференции 1995 г. было заморожено. Палестинцы перешли к партизанской войне, и информация о терактах федаинов против израильтян стала похожа на сводки с фронта. Появились опасные симптомы "ливанизации" конфликта между Израилем и Палестиной, т.е. создания ситуации, когда вражда между противоборствующими сторонами достигает такого градуса, что о перспективах ее прекращения говорить не приходится. Подобная ситуация пессимистично рассматривалась специалистами, тем более, что после распада СССР арабы лишились своего главного союзника. И действительно, уже в начале 90-х годов арабский мир был потрясен "внутрисемейным конфликтом" — нападением Ирака на Кувейт. Все эти обстоятельства, включая усиление позиций исламского фундаментализма как внутри арабского мира, так и за его пределами, отнюдь не настраивали экспертов на позитивные прогнозы развития ситуации.
Тем временем в ряде арабских стран сменилось руководство. В Иордании, Сирии и Марокко власть перешла в руки молодых лидеров, которые, очевидно, решили внести коррективы в политику, ко-
