CC BY
58
кризис практически обесценит достижения центральноазиатских стран, достигнутые в последние годы. Внутренне неорганизованная ЦА, непосредственно граничащая с крупными державами, в такой обстановке может стать объектом активных внешних манипуляций. Поэтому во избежание негативных последствий внешних влияний необходима поэтапная работа, включающая в себя совместную (а не одностороннюю) оценку реальных (а не мнимых) вызовов и угроз. На основе этого желательно произвести разработку совместного основополагающего документа, позволяющего создать условия для контролируемого развития ситуации в регионе при разных сценариях и согласованных действиях на среднюю и долгосрочную перспективу. Для этого необходима, в первую очередь, политическая воля глав государств.
«Восток» (Опвт), М., 2010 г., № 3, с. 132-140.
В. Юртаев,
кандидат исторических наук
(Российский университет дружбы народов) ИРАН: ГЕОПОЛИТИКА И СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ
Мечта о формировании единого пространства цивилизации на территории Евразии насчитывает несколько тысячелетий. В предшествовавшие исторические периоды это пространство, например, отождествлялось с пределами Ойкумены, затем определялось в категориях христианского и исламского миров, единого монгольского государства «от моря до моря», находило частичное воплощение в феномене Российской империи и колониальной экспансии стран Старого Света, в завоеваниях нацистской Германии и милитаристской Японии. Вторая половина XX в. прошла здесь под знаком создания мировой системы социализма во главе с СССР. Однако в эпоху глобализации Евразия вошла без общих проектов собственно евразийской интеграции, занимаясь региональным обустройством и участвуя в глобальных проектах человечества. Сохраняющийся сегодня проектный вакуум активно используется США, которые традиционно применяют геополитический инструментарий для включения стран континента - «Харт-лэнда» - в пространство выстраиваемого ими монополярного мира. Для создания необходимого плацдарма в центре Евразии осталось совсем немного - в него достаточно включить оказавшийся в анклавной ситуации Иран. Цена вопроса тем более высока, что в других ключевых регионах Евразии к началу III тысяче-
летия процесс интеграции в основном завершен. На западе Евразии возникла «Большая Европа», включившая стратегически важную в геополитическом отношении Восточную Европу. На севере Евразии сохранила свою роль Российская Федерация, усиливающая свои позиции в зоне Евразийского экономического сообщества. На востоке доминирует Китай, на юге - Индия. Несомненный потенциал интеграции демонстрируют страны Юго-Восточной Азии. Зоной нестабильности и перманентной конфликтной турбулентности остаются по разным причинам исламская Центральная Евразия, на пространстве которой островом стабильности выступает Иран, а также исламский Ближний Восток и Балканы. Турбулентность расширяющего свое влияние мира ислама только подчеркивает гетерогенность современного мироустройства.
В регионе исламской Центральной Евразии под предлогом борьбы с «исламским терроризмом» в 2001 г. произошла интернационализация междоусобной войны в Афганистане. Поиски атомной бомбы в Ираке привели в 2003 г. к свержению режима Саддама Хусейна и фактической оккупации этой страны международными силами. В Киргизстане в 2005 г. произошли «тюльпановая революция» и смена режима. Турция воспользовалась моментом для проведения в 2007 г. военных операций на севере Ирака против активизировавшегося курдского движения. Заметна политическая дестабилизация в Пакистане.
Ислам в политике не обязательно означает терроризм или войну. Как отметил директор Французского института международных отношений Тьерри де Монбриаль, «в этой области, как и во многих других, стоит опасаться эффекта "самореализующегося пророчества"». По его мнению, в обозримом будущем основные тенденции будут связаны, очевидно, с позицией Соединенных Штатов и «исламским влиянием», построением единой Европы, возвращением России на мировую арену и перегруппировкой Азии вокруг Китая. Конкуренция не исчезла с наступлением глобализации, а, возможно, даже усилилась. На этом фоне быстро развивающийся Иран закономерно вернул себе статус ключевого игрока на «большом пространстве» от Пакистана до Египта. Территория Ирана (Персия) с древности служила «мостом» между цивилизациями Запада и Востока. Персидские владыки контролировали маршруты Великого шелкового пути от Каспийского до Красного моря, включая Йемен и Египет. В периоды своего наивысшего могущества Персидская империя олицетворяла весь «Восток», соперничая с цивилизациями тогдашнего «Запада» (Греция, Рим, Византия). Пространство «Большого Ирана» периода расцвета ди-
настии Ахеменидов (У1-1У вв. до н.э.) включало регионы Центральной Азии и Кавказа, Среднего и Ближнего Востока. Территория современного Ирана образует ядро этого пространства.
Исламская Республика Иран (ИРИ) претендует на роль нового лидера мира, выступая под знаменем «самой совершенной религии - ислама» (М. Ахмадинежад). При этом запасы энергетических ресурсов и географическое положение являются источником силы и уязвимости Ирана одновременно. Территория Ирана разрывает геополитическое пространство Евразии на юге, что определяет его стратегическую значимость, но именно поэтому задача установления контроля над ним включена в стратегические сценарии современной западной геополитики. Замкнутые на Иран ключевые для евразийской экономики геоэкономические проекты (транзит, энергетика) пока не реализованы и делают его центральной мишенью геоэкономических войн.
Чтобы выдержать конкурентную гонку процесса глобализации, президент М. Ахмадинежад готовит Иран к роли «региональной сверхдержавы», для чего нужны ядерные технологии. Атомная программа Ирана стала квинтэссенцией стратегии развития ИРИ, нацеленной на построение глобального общества социальной справедливости на основе «великих традиций исламской цивилизации». Руководству страны удалось найти актуальную экономическую и политическую оболочку для практического воплощения одного из «принципов веры» («усул ад-дин») в исламе - принципа единобожия («ат-таухид»). Концепция «исламской экономики» была сформулирована первым президентом ИРИ А. Банисадром. Центральной в этой концепции является идея целостности, когда дух и буква высшего единства и гармонии воплощаются в созидательном строительстве мира силами мусульманской уммы (общины). Однако пропуск ИРИ в клуб ядерных держав кажется Вашингтону и его союзникам самоубийственным. Под руководством США создан военный «навес» (Афганистан и Ирак), а сам Иран причислен к «оси зла» и против него применяются экономические санкции.
Иран располагает как развитой экономикой, так и самой сильной армией в регионе Центральной Евразии. По оценкам экспертов, он сохранит за собой вторую позицию в системе ОПЕК как минимум до 2015 г. с 7% производства и экспорта нефти на мировых энергетических рынках. Страна обладает значительным людским потенциалом (72 млн. человек), срединным пространством на пересечении стратегически важных транспортных коммуникаций («Новый Шелковый путь»), великим цивилизационным насле-
дием. Стратегический ориентир Ирана - занять первое место к 2025 г. в экономике, науке и технологиях в регионе в целом, стать «исламской Японией». Внешнеполитические амбиции Ирана вписываются в современную трактовку регионального лидерства. Такой лидер должен быть вовлечен на паритетной основе в реализуемые мировым сообществом проекты глобального масштаба и разделение труда. В этом контексте становится понятной заинтересованность Ирана участвовать в международных проектах, имеющих геоэкономическое содержание, таких как Международный транспортный коридор «Север-Юг», строительство газопровода в Индию и Китай (идея создания «газового ОПЕК»), планы в области энергетики, космоса и авиастроения. Иран стремится стать полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и др. Вместе с тем Тегеран активно формирует свое «большое пространство» геополитическими мерами, в том числе путем поддержки радикальных сил в Ливане, Палестине и Сирии.
Партнерство с крупнейшими странами мирового сообщества, уважение к великому историческому прошлому Ирана, восприятие его современных лидеров как лидеров ведущей мировой державы - вот те принципы, которые определяют сегодня подход руководства ИРИ при обсуждении проблем продолжения национальной атомной программы и безопасности. Можно сказать, что иранская дипломатия прошла высокую школу переговоров за последние годы и приобрела бесценный опыт взаимодействия с ведущими центрами принятия решений. Последовательно проводя в некотором роде агрессивную внешнюю политику в шаге от «красной черты», Тегерану удалось к 2008 г. повысить переговорный статус Ирана, закрепляя за ним место одной из ведущих стран мира. В международный диалог была внесена сильная гуманистическая составляющая - «дипломатия справедливости». Президент М. Ахмадинежад (с 24 июня 2005 г.) заявил о «втором старте» ирано-исламской цивилизации. Миссия ИРИ была определена как «создание условий для установления всемирной справедливой власти путем нового возвышения исламской цивилизации». В результате должен исчезнуть «режим мирового господства и распространится свет справедливости и духовности». 11 сентября 2007 г. на всеиранской конференции с руководством Корпуса стражей исламской революции президент ИРИ М. Ахмадинежад отметил миссию иранского народа как «цивилизованной, миролюбивой и созидающей нации» по спасению человечества. Очевидно, что это не просто актуализация взглядов имама Хомейни, но творческое
прочтение данных им фундаментальных установок, нацеленных на распространение «исламской власти» по всей Земле с акцентом на социальную справедливость. Возможно, именно «торжество справедливости» станет условием и основанием нового подъема ирано-исламской цивилизации. Иранский народ претендует на роль мессии, также как «доктрина Буша» строится на представлении об особой миссии США. Заметный акцент Вашингтона на применение против Ирана мер военного характера не случаен, поскольку логика решений задается геополитическим видением проблем современного мира. А эта логика требует захвата геополитически значимых территорий для закрепления американского влияния в различных регионах мира.
Одним из главных стратегических партнеров Ирана является Китай. И здесь уместен вопрос: не является ли готовящаяся Вашингтоном атака на Тегеран сигналом к началу решающего противоборства с Пекином, не говоря уже о том, что Америка ничего не может поделать с растущим международным авторитетом КНР и провисшим долларовым навесом. Может быть, подготовка американского нападения на Иран - это следствие опасения того, что через некоторое время у КНР появится серьезное стратегическое оружие, которым пока Пекин не располагает? Тогда нападение на Иран предстает «превентивной мерой», направленной на предупреждение появления в мире второй сверхдержавы.
Тезис о «неизбежности» нападения на Иран в случае непрекращения обогащения урана прошел серьезную проверку на истинность весной 2007 г. Впрочем, хотя 6 апреля 2007 г. ничего не произошло, заявление вице-президента США Ричарда Чейни о том, что «все варианты рассматриваются», сделанное еще 17 февраля 2007 г. во время встречи с премьер-министром Австралии Дж. Ховардом, остается в силе. Что будет с Ираном, если события пойдут по такому сценарию? Любое силовое решение, как показывает опыт соседних с Ираном Ирака и Афганистана, наносит невосполнимый урон всему человечеству, приводя к уничтожению культурного наследия великих цивилизаций древности.
3 марта 2008 г. Совет Безопасности ООН при председательстве России одобрил третью волну санкций против Ирана в связи с его атомной программой почти единогласно (14 голосов «за», воздержалась Индонезия). Современная программа развития атомной энергетики ИРИ предусматривает производство к 2025 г. 7 тыс. МВт атомной электроэнергии. К началу 2008 г. Иран имел не менее 3000 центрифуг по обогащению урана. После того как Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) подтвердило
гражданскую направленность иранских ядерных разработок, Москва приняла решение о начале поставок ядерного топлива для АЭС «Бушер». 16 декабря 2007 г. в Бушер была доставлена из Новосибирска первая партия российского ядерного топлива. Российская сторона полагает, что «успешная реализация этого объекта станет, помимо всего прочего, критерием сохранения нормального диалога Ирана и международного сообщества в этой сфере». Учитывая этот факт, а также урегулирование важных вопросов по иранскому «ядерному досье», иранские атомщики полагают, что в отношениях между Ираном и МАГАТЭ началась новая эпоха. Возможно, будет наконец найден консенсус по достижению необходимого уровня взаимного доверия и заключены все требуемые соглашения с МАГАТЭ.
13 сентября 2007 г. в интервью 3 и 4-му телевизионным каналам Великобритании М. Ахмадинежад сделал важное заявление о том, что «Исламская Республика Иран по своей духовной сути не приемлет атомную бомбу» и «сегодня мы исходим из убеждения о ненужности ядерного оружия и оружия массового уничтожения для политики». Президент ИРИ указал на главную причину политизации вопроса вокруг атомной программы Ирана - «враждебность правительства США по отношению к народу Ирана». Страна твердо намерена отстаивать свое неотъемлемое право на реализацию национальной атомной программы в полном объеме.
11 сентября 2007 г. телекомпания «Фокс» распространила информацию о рассматриваемых администрацией президента США Дж. Буша планах возможного бомбового удара по Ирану в течение ближайших 8-10 месяцев. Председатель экспертного совета при неправительственном Комитете по политике в отношении Ирана, бывший заместитель руководителя штаба ВВС США, генерал-лейтенант в отставке Т. Макинерни в этой связи заявил, что, по его мнению, массированную бомбардировку «начнут от 65 до 70 самолетов, построенных по технологии "стелс", а также 400 обычных самолетов». Как ранее сообщалось, по словам американского эксперта по вопросам национальной безопасности из Центра Никсона А. Дебэта, Пентагон разработал план нанесения массированных авиаударов по 1200 точкам в Исламской Республике. Цель этого плана - в течение трех дней полностью лишить иранскую армию боеспособности.
1 марта 2008 г. президент США Джордж Буш в очередной раз потребовал от Ирана «прекратить экспортировать террор» и предупредил Тегеран о том, что его международная изоляция будет продолжаться. «Международное сообщество серьезно на-
строено на продолжение изоляции до тех пор, пока Иран не откажется от своих ядерных амбиций», - подчеркнул Буш. Одновременно премьер-министр Израиля Э. Ольмерт выступил с заявлением, что он убежден, что Иран осуществляет тайную военную ядерную программу: «Мы считаем, что Исламская Республика создает потенциал с неконвенциональным оружием. Пока ничто не смогло нас переубедить. Иранцы серьезно работают над этим, и половина их деятельности проходит втайне». Эскалация напряженности вокруг Ирана в связи с его атомной программой не является чем-то новым. Тема «красной черты» возникла еще в 2003 г. в связи с прямым требованием зарубежных противников иранской ядерной программы свернуть все работы по обогащению урана в Иране. Эксперты оценивают ядерную инфраструктуру Ирана как огромную систему сооружений в 26 местностях. 11 декабря 2005 г. британская газета «Санди Таймс» сообщила о том, что Израиль уже определил время и силы для «упреждающего удара» по ядерным объектам Ирана.
Какие негативные последствия для самих США и стран Запада можно прогнозировать в случае военного удара по Ирану?
1. Рост антиамериканских и антизападных настроений мусульман. Совершенная «несправедливость» будет звать на борьбу за восстановление справедливости. Особенно опасным это выглядит для стран, в которых мусульмане проживают быстро растущими компактными группами (антивоенные демонстрации протеста, погромы, бойкот всего немусульманского на начальной фазе).
2. Массовые теракты по всему миру и активизация «глобального терроризма» (как «солидарность» с борьбой шиитов Ирана).
3. Возникновение зоны сплошной нестабильности и гуманитарной катастрофы (беженцы, разруха, нищета, голод и т.п.) в условиях партизанской/гражданской войны на всем пространстве Центральной Евразии, с угрозой втягивания в него сопредельных государств Персидского залива.
4. Создание единого фронта вооруженного сопротивления американской агрессии с участием Ирана, Сирии, ливанского движения «Хезболла», шиитов Ирака и др.
5. Угроза радиоактивного заражения больших территорий в случае уничтожения ядерных станций Ирана.
6. Эскалация необъявленной азиатской «энергетической» войны как напоминание о том, что в глобальной экономике «энер-
гетическая безопасность» означает нечто большее, чем защита нефтеперерабатывающих заводов и трубопроводов от терактов.
Получатели доходов от иранской нефти расписаны на десятки лет вперед. С остановкой нефтяного потока из Ирана кардинально изменится система производства и потребления нефти в Азии. В ОПЕК признают, что такого понятия, как «справедливая цена», складывающаяся под воздействием спроса и предложения, уже не существует. «Кроме того, от иранского экспорта зависит целый ряд государств: страны Европы (29%) Япония (26%) и Китай - главный двигатель роста мирового спроса на нефть (11%). Таким образом, любая дальнейшая эскалация конфликта с Ираном не только обострит проблему энергетической безопасности для стран - импортеров нефти, но и разрушит сложившийся баланс поставок нефти на мировой рынок, что выльется в новый рывок цен. К тому же, если произойдет изменение ситуации в Иране, отношения внутри ОПЕК неизбежно также усложнятся, и картелю будет сложнее сохранять единство». Визит Ахмадинежада в начале марта 2008 г. в Багдад четко обозначил приоритеты взаимодействия двух стран. Президент Ирана заявил о готовности начать осуществление крупных экономических проектов на территории Ирака. Общая стоимость обсуждаемых проектов оценивается в сумму 5 млрд. долл. СВ1Л. Кроме того, в пограничных с Ираком районах (как на территории Ирака, так и на территории иранских провинций Илам, Курдистан и Хузестан) должны быть созданы совместные промышленные зоны. Общую координацию будет осуществлять специальный совместный комитет, сформированный в течение трех месяцев.
Иранская сторона еще в 2004 г. так определяла последовательность приоритетов для Ирака:
- приход к власти в Ираке народного правительства;
- соединение железнодорожных сетей Ирана и Ирака.
По иранским данным, это позволит почти миллиону иранских паломников посещать святыни в Ираке, а 400-500 тыс. иракцев совершат путешествие в Иран. Но важны не сами договоренности, важна общая направленность развития отношений в контексте торгово-экономического сотрудничества, геоэкономических проектов с участием не только Ирана и Ирака, но и других государств: Индии, Китая, Сирии, России, стран Европы. Германия, скажем, хочет открыть свое генеральное консульство в Тебри-зе - и это понятно, в Германии проживает 150 тыс. иранцев. Если эти государства соединят свои железные дороги, они получат прямой выход в Европу - реализуется проект той самой глобальной
железной дороги, которая начала строиться еще в начале XX в. Создание ее позволит Ирану и Ираку развиваться. (Как мы помним из истории, наличие единой железной дороги в свое время из разрозненных «лоскутков» создало Соединенные Штаты Америки.) Во взаимоотношениях этих двух государств присутствует еще один тонкий момент, также упомянутый президентом Ирана в Багдаде: «Мы имеем общую ответственность. Мы исповедуем ислам, а ислам - это религия для всего мира, это совершенная религия для всего человечества».
Многое в событиях вокруг Ирана в насыщенном событиями 1386 г. хиджры (21 марта 2007/2008 гг.) прошло под знаком «впервые», в том числе - первый визит президента России В. Путина в Иран и первый визит президента Ирана М. Ахмадинежада в Ирак. Ахмадинежад принял участие в работе саммита Совета сотрудничества государств Персидского залива, совершил хадж в Мекку и Медину (Саудовская Аравия), а также посетил Объединенные Арабские Эмираты. В хрониках года зафиксированы беспрецедентные договоренности, достигнутые Ираном со странами Азии и Европы по реализации масштабных региональных проектов по всем векторам развития. В этом контексте приобретают новое звучание заявления иранского президента о том, что стратегия Вашингтона «потерпела поражение в регионе» и что США «оккупировали Ирак лишь с целью завладеть его нефтяными ресурсами». Приезд М. Ахмадинежада в Багдад может быть оценен как во многом итоговый, подводящий определенную черту внешнеполитическим усилиям Ирана. И это не случайно, ведь именно Ирак в последние годы стал точкой соприкосновения в американо-иранских отношениях, чуть было не перешедших в стадию военного противостояния. Наблюдатели сделали предположения о складывающемся стратегическом альянсе на Ближнем Востоке по оси Багдад-Тегеран-Сирия. Была высказана точка зрения, что визит внес серьезные коррективы в геополитический расклад сил на Ближнем Востоке, ударил по интересам США и их союзников по коалиции, придал новый импульс региональной интеграции вокруг Ирана. Как представляется, для многих стало понятно, что борьба за Ирак рассматривается в Тегеране как многофакторный стратегический процесс в противостоянии с США. В то же время эксперты сходятся во мнении, что эта встреча на высшем уровне получила неофициальное одобрение Вашингтона. Об этом косвенно свидетельствует факт консультаций на уровне послов Ирана и США в Багдаде на протяжении предшествовавших шести месяцев. Будут ли служить двусторонние договоренности делу созидания и безо-
пасности в Ираке - покажет время. Также рассматривается сценарий вытеснения США из Ирака.
На южном фланге Иран стремится к более тесному взаимодействию с Индией, в том числе учитывая ее особые отношения с США. Одним из оснований геополитической стратегии Индии в Центральной Евразии является противодействие силам политического ислама и международного терроризма с целью сохранения действующей системы региональных международных отношений в регионе на принципах неконфессиональности. Фактически в Центральной Евразии медленно, но верно материализуется фактор «тройственного согласия» Индии, Ирана и России, который, в силу объективных обстоятельств, способен сдержать геоэкономическую и геополитическую экспансию Китая в регионе. Намечающийся союз между Ираном и Индией опирается на геоэкономические проектные основания (газопровод, МТК «Север-Юг») и может быть развернут в любом направлении. Иран готов к широкому сотрудничеству с государствами региона, и не только по прагматическим соображениям (прорыв «блокады» США). Значительную роль в сближении секулярных элит Центральной Евразии с Ираном играет последовательное стремление последнего стать одним из региональных центров торговли энергоресурсам (нефтью и газом) и транспортно-энергетической интеграции.
Таким образом, изучение внешнеполитической стратегии Ирана позволяет сделать вывод о ее многофакторности и нацеленности на выработку нового формата международных отношений. Важно заметить, что континентально-исламский Иран резко отличает себя как от Запада (США, ЕС), так и от Востока (Россия, Индия, Китай), предлагая миру исламскую идентичность, основанием которой выступает ирано-исламская (шиитская) цивилизация. Одновременно Тегеран стремится стать равноправным партнером в глобальной организации «нового типа» (Е. Примаков) - Шанхайской организации сотрудничества (Shanghai Cooperation Organization, SCO). В рамках этой организации, объединяющей вместе с наблюдателями большую часть населения планеты и 3/5 территории Евразии, Иран видит востребованность своих инициатив по развитию международного диалога, обогащению его идеями понимания и справедливости. Включение в ШОС ведущих исламских стран (Иран, Саудовская Аравия, Ирак и др.) позволит соединить усилия пяти незападных цивилизаций - русской, китайской, исламской, индуистской и буддийской - в поисках нового мира на основах «справедливой глобализации». Недолгая пауза в эскалации напряженности вокруг Ирана закончилась. К октябрю 2008 г.
стало понятно, что Иран не получит статуса полноправного участника Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а значит, не сможет воспользоваться «ядерным зонтиком» ее лидеров - Китая и России, а также Индии и Пакистана, планировавших войти в 2008 г. в число стран - членов этой влиятельной организации. К осени 2008 г. мировое экспертное сообщество почти забыло выводы ведущих американских специалистов о том, что Тегеран прекратил работы по производству атомной бомбы еще в 2003 г. В связи с иранской атомной программой вновь стали говорить о «красной черте». Утверждается (со ссылкой на израильские источники), что Иран сможет произвести атомную бомбу очень скоро -к 2010 г.
Войну против Ирана придется вести США. Демократы и республиканцы согласны относительно необходимости проведения военной операции, если иранская военная атомная программа окажется в шаге от завершения. Однако начало войны будет отложено до появления «очевидных свидетельств» и проведения хотя бы одного раунда переговоров. Б. Обама заявил о своей готовности к «агрессивной личной дипломатии» в отношении, как он говорит, «угрозы всем нам» - Исламской Республики Иран (ИРИ). Тут все понятно: при отсутствии у американцев серьезных точек опоры внутри Ирана только действующее посольство США в Тегеране могло бы стать центром координации в ходе планируемой войны. Речь идет именно о войне, т. е. масштабной военной операции с установлением контроля над конкретными объектами и ключевыми иранскими городами, так как точечные бомбовые удары не могут гарантировать нужный результат. В Иране учтен мировой и, прежде всего, иракский опыт при строительстве стратегических объектов (уничтожение атомного центра в Ираке в 1981 г.) и обеспечена должная противовоздушная оборона. Свергнув режим Саддама Хусейна под фальшивым предлогом борьбы с мифической атомной военной программой Ирака, США готовят такой же сценарий для Ирана.
Что ждет американскую армию в Иране? На какую победу может рассчитывать Вашингтон? Иран и Ирак - страны, конечно, «восточные», но есть разница, которую следовало бы учитывать. Первое - численность и религиозная сплоченность населения Ирана. Иранцев более 72 млн. человек, из них 90% - мусульмане-шииты. Второе - география. Условия Ирана больше напоминают Афганистан, в котором увязли США и их союзники, а до них Англия и СССР. Третье - иранское руководство имеет опыт свержения шахского режима в 1979 г. в условиях системного присутствия
американцев в Иране и опирается на патриотично настроенную армию, воспитанную в духе священной жертвенной традиции борьбы за свободу и независимость - «культуры Ашура». Сегодняшнему европейцу уже непонятны демонстрации 1914 г., ликующие по поводу начала войны и жаждущие крови врагов. Между тем граждане ИРИ почти 30 лет открыто демонстрируют именно эту готовность умереть несмотря ни на что. Дни поминовения (Ашура) шиитского имама аль-Хусайна ибн Али (Хусейна), убитого в 680-м т., широко отмечаются в Иране. В траурных церемониях (таазие), сопровождающихся ритуальным самобичеванием, принимают участие практически все слои населения страны, включая личный состав армии и флота. Более чем тысячелетняя традиция Ашура и память о шиитских мучениках («шахидах»), героях, павших на поле боя за ислам, зажигают в сердцах верующих огонь сопротивления гнету, насилию и тирании, зовут их на бой за справедливость. Новые поколения граждан ИРИ, подобно героям иранского эпоса, во время таазие демонстрируют свою готовность повторить подвиг Хусейна, следуя путем свободы и независимости до конца.
О возможном исходе попытки вооруженного подавления режима Исламской Республики в Иране высказался на одном из закрытых обедов с участием членов фракции Демократической партии в Сенате бывший директор ЦРУ и нынешний министр обороны США, известный специалист по России и СССР, причастный к скандалу «Иран-контрас» Роберт Гейтс. Именно при нем, кстати, в Пентагоне начали работу над текстом ультиматума, который должен был быть предъявлен Ирану в час «икс». Так вот, по информации одного из виднейших американских журналистов Сеймура Херша, Р. Гейтс предупредил сенаторов: следствием применения военной силы против Ирана будет то, что «мы создадим поколение джихадистов и наши внуки будут сражаться с нашими врагами здесь - в Америке».
Уже сейчас можно подвести итоги: и в Ираке, и в Афганистане все говорит о тупике, в который зашла американская военная машина на «Большом Ближнем Востоке». В Ираке царит разруха, потерян потенциал современного развития и модернизации, нет устойчивой центральной власти, нарастают сепаратизм и насилие, законное народное правительство не создано до сих пор. В Афганистане, где боевые действия активно ведутся с 1979 г., талибы всерьез дестабилизировали традиционное общество, предложив модель «нового афганца», воспитанного без отца и матери в пакистанских центрах подготовки боевиков из детей афганских бежен-
цев на основе радикальной интерпретации ислама и принципа бесчеловечного отношения к любой инаковости. Поддержка этими «современными манкуртами» «Аль-Каиды» не устроила их американских «крестных отцов», а «война против всех» не устроила Афганистан. Почему-то об этом мало говорят, но и в Афганистане, и в Ираке были уничтожены бесценные памятники культуры древних цивилизаций (разграблены национальные музеи, взорван Ба-миан, вновь разрушен Вавилон и т.д.). Ряд стран и ЮНЕСКО заявили свой протест, но их голос не был услышан. Никто не верил, что со свержением С. Хусейна одновременно будет уничтожена бесценная часть общего наследия человеческой цивилизации, но это произошло. Что станет с бесценными сокровищами иранской цивилизации? А если фанатики начнут разрушать Лувр или Лондонский музей - страны Евросоюза тоже будут молчаливыми наблюдателями? Вашингтон обязан дать весомые гарантии недопущения новой гуманитарной катастрофы в регионе, сохранения культурного наследия человечества в случае принятия им решения о начале войны против Ирана. Это решение должно получить поддержку Организации Объединенных Наций (ООН) в установленном порядке.
Каждый, кто знаком с Востоком, знает, что захватить власть мало, надо суметь ее удержать. Американским военным понятно, что США располагают силами для нанесения сокрушающего удара по Ирану. Но они не уверены в адекватном восприятии их мощи иранским военно-политическим руководством. Соблазн доказать свое первенство, однако, не должен заслонять здравого смысла. А практика всех силовых решений показывает только одно - на Востоке можно долго сжимать пружину, но рано или поздно она распрямится. В XIX в. англичане испытали это на своей шкуре в трех англо-афганских войнах, а в одной из них чудом спасся только один человек из всей отступавшей на Джелалабад из Кабула английской армии. Война, возможно, облегчит задачу американской администрации по свержению «режима аятолл», но, скорее всего, это станет пирровой победой. Для Вашингтона было бы логичнее, сохраняя военный навес над Ираном, применить уже испытанные средства - такие как политика разрядки времен противостояния двух систем. Ведь «как бы красива ни была стратегия, вам бы по случаю взглянуть на результаты» (У. Черчилль). За время правления администрации Буша военно-политическая дестабилизация Ирака и Афганистана фактически соединила Средний и Ближний Восток в один регион. На фоне поверженного Ирака и относительной слабости соседних стран (арабские страны Персидского зали-
ва, страны Центральной Азии и Южного Кавказа) усиливающийся Иран с каждым годом все заметнее приобретает черты региональной сверхдержавы. А факт противостояния Америке придает Ирану статус глобального игрока, что заметно искажает общую картину в регионе, повышая значимость Ирана до уровня мировой державы. А ведь после принятия Стамбульской инициативы и присоединения к ней арабских стран Персидского залива, введения воинских контингентов в Афганистан и создания военных баз в Центральной Азии, казалось, до полного установления американского господства в центре евразийского геополитического пространства рукой подать. Затем состоялся блицкриг в Ираке, на очереди был Иран, но здесь удача изменила Бушу. Сейчас только перманентная война в Ираке стоит американским налогоплательщикам более 8 млрд. долл. Ежемесячно.
Сами иранцы надеются на то, что в условиях мирового финансового кризиса США не начнут очередную войну. Впрочем, не исключено и обратное - что новая война поможет забыть неудачи незаконченных, а новые военные расходы помогут экономике США справиться с кризисом, как этому, вероятно, будет способствовать и прогнозируемый коллапс нефтяного потока из зоны Персидского залива и Каспийского моря. Тем временем американцы всячески препятствуют усилиям Тегерана по наращиванию своей обороноспособности под старым надуманным предлогом - не дать Ирану состояться в качестве ядерной державы. Так и не сумев убедить ООН в необходимости введения против Ирана новых санкций, США ввели их в отношении «Рособоронэкспорта» -официально уполномоченной российской государственной компании, обеспечивающей с санкции государства и в рамках соответствующих межгосударственных договоров и соглашений военно-техническое сотрудничество России с зарубежными странами. Министр иностранных дел России С. Лавров твердо заявил на это, что «если кому-то в Вашингтоне кажется, что таким образом США сделают Россию более покладистой для принятия американских подходов к урегулированию иранской ядерной проблемы, то это ошибка. Все наше сотрудничество с Ираном осуществляется в строгом соответствии с международным правом, нашими международными обязательствами и режимом экспортного контроля Российской Федерации». Военно-техническое сотрудничество с третьими странами осуществляют все производители вооружений, и налагать санкции на государственного поставщика можно только в преддверии очень серьезных шагов.
В отличие от США европейские эксперты работают над «новым стартом». Признавая, что в 2003 г. была допущена ошибка и что тогда нужно было приходить к соглашению с иранской стороной, они переосмысливают сейчас события прошедшего десятилетия. Все чаще говорят о том, что, увлекшись подавлением иранской программы мирного атома полного цикла, Запад «потерял Иран». Однако «Иран слишком значим для Запада, чтобы сводить все к формату атомной проблемы», - говорит К. Бертрам из Института исследований безопасности Европейского союза. Эксперт считает задачей дня пересмотр подхода Евросоюза к иранской проблеме, учитывая новую ситуацию - ослабление мощи США и смягчение внешней и внутриполитической линий Тегерана. Конечно, здесь большой вес имеет позиция Израиля. В качестве исторического аналога предлагаемого нового подхода к Ирану приводится политика разрядки (detente), выработанная в условиях «холодной войны», когда Советский Союз пугал капиталистический мир мечтами о всемирной коммунистической революции и Хрущёв угрожал «закопать» Запад. Ситуация с «экспортом исламской революции» и антиизраильской риторикой напрашивается на прямые аналогии. Запад должен предложить Ирану политику разрядки или политику партнерства, но при этом четко заявить, что результатом любой иранской атаки на Израиль станут немедленные меры военного характера. В число гарантов безопасности Ирана предлагается включить США, страны Евросоюза («евро-тройку») и Россию.
России есть что терять в случае исчезновения с карты мира Ирана - последнего острова стабильности в Центральной Евразии. Очередная геополитическая и гуманитарная катастрофа в регионе выведет на новый уровень международный терроризм и наркобизнес, тлеющие межэтнические конфликты, религиозный экстремизм, сломает процесс региональной интеграции и модернизации. Россия готова к поддержке всех конструктивных международных инициатив, направленных на мирное разрешение ситуации вокруг Ирана. При этом Москве необходимо уже сегодня четко представлять свои действия при любом варианте развития событий.
«Азиатские исследования: Ежегодник научно-образовательного центра азиатских исследований ОЦДН», М., 2009 г., с. 23-43.
