CC BY
20
Научная специальность: 5.1.4
Иные меры уголовно-правового характера: правовая и теоретико-прикладная рассогласованность
Сергей Александрович Корнеев,
кандидат юридических наук, Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, Рязань, Россия, kornei_lam@mail.ru; https://orcid.org/0000-0001-9555-1195
Аннотация. Статья посвящена институту «иные меры уголовно-правового характера». Отмечается, что предпосылками развития данного института стали чрезмерная репрессивность уголовного законодательства, кризис наказания в целом и несостоятельность изоляционных мер государственного принуждения в частности. В то же время отсутствие необходимой правовой регламентации в части определения понятия, сущности, видов и иных юридически значимых признаков анализируемой категории порождает ее теоретико-прикладную рассогласованность и не способствует укреплению правового воздействия на лицо, нарушившее уголовно-правовой запрет. На основании действующего уголовного законодательства, а также проекта федерального закона, материалов следственно-судебной практики, доктринальных исследований в сфере заявленной проблематики автор приходит к выводу о том, что иные меры уголовно-правового характера — это мера государственного принуждения, назначаемая по решению суда. Иные меры уголовно-правового характера применяются к лицу, совершившему деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации, и заключаются в лишении или ограничении прав и свобод данного лица с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, условий его жизни и воспитания, уровня психического развития, наличия психического заболевания (расстройства).
Ключевые слова: уголовная политика, уголовно-правовое воздействие, уголовная ответственность, иные меры уголовно-правового характера
Для цитирования: Корнеев С.А. Иные меры уголовно-правового характера: правовая и теоретико-прикладная рассогласованность // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2023. N 1 (63). С. 31-38.
Other measures of the criminal law nature: legal, theoretical and applied inconsistency
Sergey A. Korneev,
Candidate of Legal Sciences, Academy of Law and Management of the Federal Penitentiary Service of the Russian Federation, Ryazan, Russia, kornei_lam@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001-9555-1195
Abstract. The article is devoted to the institution of other measures of the criminal law nature. It is noted that the prerequisites for the development of this institution are the excessive repressiveness of criminal legislation, the crisis of punishment in general and the failure of isolation measures of state coercion in particular. At the same time, the lack of the necessary legal regulation regarding the definition of the concept, essence, types and other legally significant characteristics of the analyzed category leads to its theoretical and applied inconsistency and does not contribute to strengthening the legal impact on the person who has violated the criminal law prohibition. Having analyzed the current criminal legislation, as well as draft federal law, some cases of investigative and judicial practice, doctrinal research in the field of the stated problems, the author comes to the conclusion that other measures of the criminal law nature are the measure of state coercion imposed by the court decision. Other measures of the criminal law nature are applied to the person who has committed the act specified in the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation and consist in depriving or restricting the rights and freedoms of this person, taking into account the nature and degree of public danger of the committed act, the circumstances of this person's life and upbringing, stage of mental development, experiencing mental illness (disorder).
© Корнеев C.A., 2023
Keywords: criminal policy, criminal law impact, criminal liability, other measures of the criminal law nature
For citation: Korneev S.A. Other measures of the criminal law nature: legal, theoretical and applied inconsistency // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2023. No. 1 (63). P. 31-38.
В современной специализированной литературе широкому обсуждению подвергается проблема чрезмерной суровости положений Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), кризиса уголовного наказания [1, с. 164], необходимости смещения акцента на альтернативные наказанию методы разрешения уголовно-правового конфликта, в частности путем развития института иных мер уголовно-правового характера [2, с. 3]. Данный факт обусловлен констатацией несостоятельности репрессивных карательных функций, а также невозможности оказания необходимого воздействия на лиц, нарушивших уголовно-правовой запрет, посредством изоляционных мер государственного принуждения [3, с. 139].
Представляется, что реализация иных мер уголовно-правового характера вписывается в общую концепцию гуманизации действующего уголовного законодательства, корреспондирует общепризнанному принципу экономии уголовной репрессии, но в то же время является основанием возникновения проблем теоретико-прикладного плана. Камнем преткновения служит отсутствие необходимой правовой регламентации рассматриваемого института. Нормы УК РФ должным образом не определяют понятие иных мер уголовно-правового характера, их сущность, отличительные признаки, виды, цели, а также социально-правовую природу. Накопленный на сегодняшний день эмпирический материал в доктрине уголовного права, следственно-судебной практике уполномоченных органов государственной власти позволяет провести всесторонний анализ заявленных мер государственного принуждения и предложить решение имеющихся проблем.
В действующем УК РФ категория «иные меры уголовно-правового характера» используется при закреплении средств правового воздействия на лицо, совершившее преступление, и, соответственно,
нарушившее охраняемые уголовным законом общественные отношения (ст.ст. 2, 6-7), а также для наименования раздела (раздел VI), в состав которого включены принудительные меры медицинского характера (глава 15), конфискация имущества (глава 15.1) и судебный штраф (глава 15.2).
Следует отметить, что слово «иной» имеет значение «другой», «не этот» [4, с. 45; 5, с. 45], «отличающийся от этого» [6, с. 248]. Исходя из этого можно сформулировать следующее умозаключение. Во-первых, наказание, несмотря на законодательное определение (ст. 43 УК РФ), есть мера уголовно-правового характера. Во-вторых, иные меры уголовно-правового характера - это отличные от наказания меры государственного принуждения, применяемые на основании юридического факта в виде совершения преступления. Данная точка зрения также находит свое отражение в практической деятельности уполномоченных органов государственной власти.
Например, Ставропольский краевой суд в ходе рассмотрения уголовного дела в рамках апелляционного производства акцентировал внимание на социально-правовой сущности судебного штрафа. В частности, «суд первой инстанции... принимая решение о прекращении уголовного дела в отношении Л., с назначением ему меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере пяти тысяч рублей, то есть более мягкой меры ответственности...»* (курсив наш. - С. К.). Данное решение нельзя признать безупречным. Общепризнанным является суждение о том, что освобождение от уголовной ответственности означает полный отказ государства в лице компетентных ор-
* См.: Апелляционное постановление Ставропольского краевого суда по уголовному делу N 22-5110/2020 от 16 окт. 2020 г. // Судебные и нормативные акты РФ: сайт. 11^: https://sudact.ru
ганов от порицания (осуждения) лица, совершившего преступление. В связи с этим отождествление искомой меры уголовно-правового характера с мерой уголовной ответственности считается некорректным, несмотря на материальные обременения лица, возникающие в процессе его освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа.
Верховный Суд РФ в апелляционном определении отметил тождественность рассматриваемых мер государственного принуждения, указав, что «наказание и иные меры уголовно-правового характера должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного»*. Отметим, что данное положение корреспондирует законодательно определенному принципу справедливости (ст. 6 УК РФ). Однако контраргументом данной позиции следует признать реализацию принудительных мер медицинского характера. Их применение обусловлено психическим заболеванием лица, его опасностью для себя и других лиц, а вид принудительного лечения зависит от состояния здоровья, то есть степени психического расстройства лица, нарушившего уголовно-правовой запрет. Кроме этого, общественно опасное деяние, совершенное таким лицом, не является преступлением, что ставит под сомнение вышеуказанные положения уголовного закона (ст.ст. 2, 6-7 УК РФ).
Особое внимание иным мерам уголовно-правового характера уделяется в текстах ряда законопроектов, представленных для обсуждения в высшие органы государственной власти.
В частности, в соответствии с положениями проекта федерального закона о введении уголовного проступка институт иных мер уголовно-правового характера исчерпывается судебным штрафом, что также подтверждается материалами следственно-судебной практики. Например, Ленинский районный суд г. Махачкалы в резолютивной части постановления констатировал факт прекращения уголовно-
го дела с назначением иной меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в отношении N обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ**.
Кроме этого, разработчики рассматриваемого законопроекта предлагают расширение заявленного института путем закрепления других (схожих по своей сущности с наказанием в виде обязательных и исправительных работ) мер, назначаемых в рамках освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности, - общественные работы и ограниченно оплачиваемые работы. Отличительными особенностями норм-новелл, определяющих данные меры государственного принуждения, от наказания являются статус лица, в отношении которого планируется их реализация («лицо, совершившее преступление» вместо «осужденный»), а также сокращение их срока и размера***.
Безусловно, данная инициатива соответствует содержанию современной уголовной политики, так как ее одобрение поспособствует сокращению количества лиц, имеющих судимость, снизит нагрузку на судебные органы и учреждения уголовно-исполнительной системы, окажет необходимый эффект правового воздействия в части противодействия преступности. В то же время идентичные по своей сущности меры государственного принуждения не могут одновременно являться наказанием и иными мерами уголовно-правового характера.
Одним из последних нормативных правовых актов, в которых упоминаются иные меры уголовно-правового характера, является Федеральный закон от 6 февраля
* См.: Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 14 марта 2019 г. по уголовному делу N 2-20/2018 // Судебные и нормативные акты РФ: сайт. URL: https://sudact.ru
** См.: Постановление Ленинского районного суда г. Махачкалы Республики Дагестан от 8 февр. 2022 г. по уголовному делу N 1-256/2022 // Судебные и нормативные акты РФ: сайт. URL: https://sudact.ru
*** См.: О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка: проект федерального закона от 15 февр. 2021 г. N 1112019-7 // Система обеспечения законодательной деятельности. URL: https://sozd.duma.gov.ru
2023 г. N 10-ФЗ «О пробации в Российской Федерации»* (далее - ФЗ «О пробации»). В соответствии с ним под пробаци-ей необходимо понимать «совокупность мер, применяемых в отношении осужденных, лиц, которым назначены иные меры уголовно-правового характера, и лиц, освобожденных из учреждений, исполняющих наказания в виде принудительных работ или лишения свободы...» (ч. 1 ст. 5 ФЗ «О пробации»).
В связи с этим можно констатировать отсутствие факта порицания (осуждения) лица, совершившего преступление, при назначении иных мер уголовно-правового характера. Учитывая изложенное, полагаем, что рассматриваемой концепции соответствуют меры государственного принуждения, назначаемые в рамках освобождения лица от уголовной ответственности, - принудительные меры воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ), принудительные меры медицинского характера в отношении невменяемого (ст. 97 УК РФ) и судебный штраф (ст. 104.4 УК РФ). При этом конфискация имущества, будучи законодательно определенной иной мерой уголовно-правового характера, противоречит данному утверждению, так как назначается исключительно на основании обвинительного приговора суда и дополняет наказание.
В то же время при определении понятия ресоциализации разработчики законопроекта придерживаются иной точки зрения и, как следствие, не исключают назначение иных мер уголовно-правового характера на основании приговора суда. Например, ресоциализация представляет собой «совокупность мероприятий. в целях реинтеграции в общество лиц, освобожденных из учреждений, исполняющих наказание в виде принудительных работ или лишения свободы, и (или) которым назначены иные меры уголовно-правового характера» (п. 5 ч. 1 ст. 5 ФЗ «О пробации»). В данном контексте исследуемые меры могут подвергаться расширительному толкованию и отождествляться с любыми мерами уголовно-правового реагирования, не включенными в институт наказания.
Кроме того, при формулировании определения понятия исполнительной пробации имеет место разграничение иных мер уголовно-правового характера и наказаний, не связанных с изоляцией от общества (п. 2 ч. 1 ст. 5 ФЗ «О пробации»). В частности, под исполнительной пробацией понимается «совокупность мер, применяемых уголовно-исполнительными инспекциями. при исполнении наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества... и иных мер уголовно-правового характера» (п. 2 ч. 1 ст. 5 ФЗ «О пробации»).
Таким образом, указанная норма дополняет представление об иных мерах уголовно-правового характера очередным существенным признаком - наличием уполномоченного органа их исполнения (уголовно-исполнительная инспекция), на чем также делается акцент в материалах судебной практики.
Например, Ярославский областной суд в ходе апелляционного разбирательства по уголовному делу констатировал факт поступления ранее вынесенного постановления Рыбинского городского суда Ярославской области для исполнения в «отдел исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера федерального казенного учреждения "Уголовно-исполнительная инспекция УФСИН России по Ярославской области'»** (курсив наш. - С. К.).
Ввиду отсутствия официальной дефиниции рассматриваемого феномена структуризация, а в частности выделение самостоятельного отдела, уполномоченного исполнять (применять) иные меры уголовно-правового характера, вызывает сомнения.
В соответствии с действующим законодательством уголовно-исполнительные инспекции уполномочены:
- исполнять наказания без изоляции от общества (обязательные, исправительные работы, ограничение свободы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью);
- контролировать поведение условно осужденных, осужденных, наказание
См.: Рос. газ. 2023. 9 февр.
** См.: Апелляционное постановление Ярославского областного суда от 16 марта 2022 г. по уголовному делу N 22-585/2022 // Судебные и нормативные акты РФ: сайт. 11К1_: https://sudact.ru
*
в отношении которых отсрочено, а также лиц, условно-досрочно освобожденных от отбывания наказания;
- исполнять меры уголовно-процессуального принуждения в виде домашнего ареста и запрета определенных действий*.
Приведенные суждения не позволяют сформулировать единое понятие иных мер уголовно-правового характера. Анализ действующего, а также проектного законодательства дает лишь возможность заключить, что наказание и иные меры уголовно-правового характера представляют собой самостоятельные, обособленные друг от друга части явления, аккумулирующего в себе исчерпывающий перечень средств воздействия в арсенале государства на преступные посягательства.
Полагаем, что решение заявленной проблемы, касающейся понятия, сущности, а также видов иных мер уголовно-правового характера, возможно лишь с учетом доктринальных исследований, представленных на страницах юридических изданий. Согласно мнению С.А. Ветошкина, иные меры уголовно-правового характера представляют собой форму государственного реагирования на факт совершения лицом запрещенного уголовным законом деяния [7, с. 123]. Другие ученые при определении юридического факта, являющегося основанием реализации исследуемых мер, придерживаются более узкого подхода. Например, С.В. Розенко и И.А. Ниф-талиева полагают, что таковым является преступление [8, с. 51; 9, с. 9]. По мнению Н.Ю. Скрипченко, реализация иных мер уголовно-правового характера возможна только в связи с совершением деяния, предусмотренного в Особенной части УК РФ, но по объективным причинам не являющегося преступлением [10, с. 17].
Отсутствие единого или превалирующего мнения основано на разнородных, порой противоречивых подходах специ-
* См.: Об утверждении Положения об уголовно-исполнительных инспекциях и норматива их штатной численности: постановление Правительства РФ от 16 июня 1997 г. N 729 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. N 25. Ст. 2947; Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний: указ Президента РФ от 13 окт. 2004 г. N 1314 // Там же. 2004. N 42. Ст. 4109.
алистов к формированию содержания рассматриваемого института, то есть мер государственного принуждения, входящих в его объем.
Таким образом, иными мерами уголовно-правового характера являются:
- меры, регламентированные нормами раздела VI УК РФ, принудительные меры воспитательного воздействия, а также институты освобождения от уголовной ответственности и наказания [11, с. 7; 12, с. 93];
- дополнительные виды наказаний, не предусмотренные санкцией нормы Особенной части УК РФ и назначаемые по усмотрению суда [13, с. 56-57];
- все уголовно-правовые обременения, испытываемые лицом, признанным виновным в совершении преступления, и реализуемые за рамками института наказания [14, с. 6];
- конкретные меры государственного принуждения, регламентированные уголовным законом: условное осуждение (ст. 73 УК РФ), условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79 УК РФ), отсрочка отбывания наказания (ст.ст. 82-82.1 УК РФ), принудительные меры воспитательного воздействия (ст.ст. 90-92 УК РФ) [15, с. 132];
- конфискация имущества и судебный штраф как «альтернатива уголовного наказания» [16, с. 22];
- принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного воздействия [17, с. 111].
Полагаем, что большинство из представленных суждений имеют дискуссионный характер. Как было отмечено, освобождение от уголовной ответственности не порождает уголовно-правовых обреме-нений лица, совершившего преступление. Исключением из общепризнанной концепции является судебный штраф, так как его сущность видится в лишениях и ограничениях финансового характера.
Перечень наказаний регламентирован уголовным законодательством (ст. 44 УК РФ), является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию. Следовательно, отождествление иных мер уголовно-правового характера и конкретных видов наказания ставит под сомнение законодательную концепцию
систематизации мер уголовно-правового воздействия.
Сведение исследуемого института к совокупности всех имеющихся уголовно-правовых средств не выглядит безупречно, так как отсутствует системный подход построения норм Общей части УК РФ. Представляется, что меры государственного принуждения, применяемые в связи с нарушением уголовно-правового запрета, должны быть систематизированы исходя из их социально-правовой природы, целей, оснований и условий назначения.
Наконец, вызывает сомнение суждение относительно альтернативности конфискации имущества и судебного штрафа уголовному наказанию. Безусловно, в случае совершения преступления небольшой или средней тяжести впервые, а также с учетом постпреступного социально одобряемого поведения лица, его совершившего, выражающегося в возмещении ущерба или ином заглаживании вреда, суду предоставляется право выбора. Решение уполномоченного органа государственной власти сводится к осуждению лица, нарушившего уголовно-правовой запрет, посредством назначения наказания, либо к его освобождению от уголовной ответственности путем реализации иной меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Однако данная вариативность исключается в случае совершения тяжкого или особо тяжкого преступления. Говорить об альтернативности конфискации имущества не приходится, так как ее самостоятельное, обособленное от наказания назначение вряд ли допустимо.
Приведенные суждения свидетельствуют о том, что в теории уголовного права подобным образом отсутствует единство взглядов и на предмет определения сущности рассматриваемых мер.
Представляется, что иные меры уголовно-правового характера являются альтернативой наказанию и служат средством правового воздействия государства на факт нарушения уголовно-правового запрета. В связи с этим полагаем недопустимым их отождествление с мерами государственного принуждения, применяемыми в рамках освобождения от наказания лица, признанного виновным в совершении преступления.
Безусловно, обязанности в виде запрета смены места жительства, работы или учебы, посещения определенных мест, а также принуждение к трудоустройству, обучению, прохождению курса лечения от болезненного пристрастия к психоактивным веществам и т.д., назначаемые в рамках условного осуждения (ч. 5 ст. 73 УК РФ), условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (ч. 2 ст. 79 УК РФ); регламентированная уголовным законом необходимость воспитания ребенка до достижения им четырнадцатилетнего возраста, прохождения курса лечения от наркомании, медицинской, социальной реабилитации -в рамках реализации норм, определяющих порядок применения отсрочки отбывания наказания (ст.ст. 82-82.1 УК РФ), не входят в объем наказания и по своей сущности являются производными (субсидиарными) по отношению к нему.
Сложно представить, что суд, признавая лицо виновным в совершении преступления, придет к выводу о назначении альтернативной наказанию меры государственного принуждения в виде условно-досрочного освобождения от отбывания наказания или, например, конфискации имущества. Действительно, при определенных обстоятельствах уполномоченный орган государственной власти с учетом положений уголовного законодательства вправе применить нормы об условном осуждении, отсрочке отбывания наказания и т.д. Однако условием их применения является факт назначения самого наказания - исправительные работы, ограничение по военной службе, содержание в дисциплинарной воинской части, лишение свободы сроком до восьми лет - при условном осуждении (ч. 1 ст. 73 УК РФ). Таким образом, назначенное судом наказание не подлежит изменению, меняется лишь форма (условная) или срок его исполнения.
Полагаем, что истинной альтернативой наказанию являются принудительные меры воспитательного воздействия, принудительные меры медицинского характера и (в случае совершения преступления небольшой или средней тяжести впервые) судебный штраф ввиду их самостоятельности и обособленности. Так, суд, в зависимости от характера и степени общественной опасности, личности виновного
(ст. 60 УК РФ), условий его жизни и воспитания, уровня психического развития, иных особенностей личности, влияния на него старших по возрасту лиц (ч. 1 ст. 89 УК РФ), наличия психического заболевания (ст. 97 УК РФ), вправе (а в некоторых случаях обязан) применить заявленные меры уголовно-правового воздействия взамен или сверх наказания.
Ввиду того, что иные меры уголовно-правового характера имеют самостоятельный, обособленный от наказания характер, но являются средством правового воздействия уполномоченных органов государственной власти на лицо, совершившее деяние, предусмотренное Особенной частью уголовного закона, полагаем, что формулирование искомого понятия должно корреспондировать дефиниции наказания (ст. 43 УК РФ).
Таким образом, иные меры уголовно-правового характера - это мера государственного принуждения, назначаемая на основании решения суда. Иные меры
уголовно-правового характера применяются к лицу, совершившему общественно опасное деяние, и заключаются в предусмотренных УК РФ лишении или ограничении прав и свобод этого лица.
Определение вида иной меры уголовно-правового характера зависит от характера и степени общественной опасности содеянного, личности виновного, постпреступного позитивного активного поведения лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние (ст. 76.2, глава 15.2 УК РФ), условий его жизни и воспитания, уровня психического развития, влияния на него старших по возрасту лиц (ст. 89 УК РФ), наличия психического заболевания (расстройства) (ст. 97 УК РФ).
Законодательное закрепление понятия иных мер уголовно-правового характера позволит исключить правовую и прикладную рассогласованность данного института, а также устранит доктринальные разногласия в теории уголовного права.
Список источников
1. Гукасян А.П. Основные детерминанты рецидивной преступности, обусловленные «кризисом» уголовного наказания, и пути их преодоления // Общество и право. 2010. N 3 (30). С. 155-165.
2. Сенина Е.Н. Медиативно-восстановительный подход в российском уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2022. 24 с.
3. Хилюта В.В. Наказание и уголовно-правовое воздействие: поиск оптимальной модели противодействия преступности // Российский журнал правовых исследований. 2019. N 3. С. 138-147.
4. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка. Современная редакция. Москва, 2008. 959 с.
5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 1. Москва, 1978. 699 с.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. Москва, 2010. 874 с.
7. Ветошкин С.А. Институт иных мер уголовно-правового характера: проблемы и перспективы развития // Вопросы российского и международного права. 2017. N 12. С. 111-125.
8. Розенко С.В. Эволюция наказания в российском уголовном праве: проблемы системности и совершенствования // Вестник Югорского государственного университета. 2020. N 1. С. 46-52.
9. Нифталиева И.А. Принцип справедливости в уголовном праве: проблемы реализации в законодательстве и правоприменительной практике: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2022. 25 с.
10. Скрипченко Н.Ю. Понятие и виды иных мер уголовно-правового характера // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2011. N 2. С. 16-21.
11. Карпов К.Н. Иные меры уголовно-правового характера как средство противодействия совершению преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2011. 22 с.
12. Серебренникова А.В., Кузнецов А.Ю., Мустафазаде Р Ш. О. Система и функции иных мер уголовно-правового характера в Российском уголовном праве // Союз криминалистов и криминологов. 2021. N 3. С. 91-95.
13. Келина С.Г. Наказание и иные меры уголовно-правового характера // Государство и право. 2007. N 6. С. 51-58.
14. Иванчин А.В. Уголовно-исполнительное право. Общая часть: лекции. Ярославль, 2004. 56 с.
15. Головастова Ю.А. К вопросу об исполнении иных мер уголовно-правового характера // Уголовно-исполнительное право. 2018. N 2. С. 130-139.
16. Мелюханова Е.В. Кризис уголовного наказания: состояние и обусловленность // Вестник Югорского государственного университета. 2022. N 4. С. 20-24.
17. Уткин В.А. Пределы уголовно-исполнительного законодательства // Актуальные проблемы теории уголовного права и правоприменительной практики. Красноярск, 1997. С. 109-113.
References
1. Gukasyan A.P. The main determinants of recidivism caused by the "crisis" of criminal punishment, and ways to overcome them. Society and law, 2010, no. 3 (30), pp. 155-165. (In Russ.).
2. Senina E.N. Mediation-restorative approach in Russian criminal law. Autoabstract Cand. Diss. Moscow, 2022. 24 p. (In Russ.).
3. Khilyuta V.V. Punishment and criminal legal impact: search for the optimal model of crime prevention. Russian Journal of Legal Studies, 2019, no. 3, pp. 138-147. (In Russ.).
4. Ushakov D.N. A large explanatory dictionary of the Russian language. Modern edition. Moscow, 2008. 959 p. (In Russ.).
5. Dal' V.I. Explanatory dictionary of the living Great Russian language: in 4 volumes. Vol. 1. Moscow, 1978. 699 p. (In Russ.).
6. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language: 80 000 words and phraseological expressions. Moscow, 2010. 874 p. (In Russ.).
7. Vetoshkin S.A. Institute of other measures of a criminal-legal nature: problems and prospects of development. Issues of Russian and international law, 2017, no. 12, pp. 111-125. (In Russ.).
8. Rozenko S.V. Evolution of punishment in Russian criminal law: problems of consistency and improvement. Bulletin of the Ugra State University, 2020, no. 1, pp. 46-52. (In Russ.).
9. Niftalieva I.A. The principle of justice in criminal law: problems of implementation in legislation and law enforcement practice. Autoabstract Cand. Diss. Volgograd, 2022. 25 p. (In Russ.).
10. Skripchenko N.Yu. The concept and types of other measures of a criminal-legal nature. Bulletin of the Institute: crime, punishment, correction, 2011, no. 2, pp. 16-21. (In Russ.).
11. Karpov K.N. Other measures of a criminal-legal nature as a means of countering the commission of crimes. Autoabstract Cand. Diss. Omsk, 2011. 22 p. (In Russ.).
12. Serebrennikova A.V., Kuznetsov A.Yu., Mustafazade R. Sh. O. System and functions of other measures of a criminal-legal nature in Russian criminal law. Union of criminalists and criminologists, 2021, no. 3, pp. 91-95. (In Russ.).
13. Kelina S.G. Punishment and other measures of a criminal-legal nature. State and law, 2007, no. 6, pp. 5158. (In Russ.).
14. Ivanchin A.V. Penal enforcement law. General part. Yaroslavl, 2004. 56 p. (In Russ.).
15. Golovastova Yu.A. On the issue of the execution of other measures of a criminal-legal nature. Criminal-executive law, 2018, no. 2, pp. 130-139. (In Russ.).
16. Melyukhanova E.V. The crisis of criminal punishment: state and conditionality. Bulletin of the Ugra State University, 2022, no. 4, pp. 20-24. (In Russ.).
17. Utkin V.A. Limits of penal enforcement legislation. Actual problems of the theory of criminal law and law enforcement practice. Krasnoyarsk, 1997. Pp. 109-113. (In Russ.).
