CC BY
95
М. В. Архипецкая
ИНТОНАЦИОННЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ:
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И ВОСПРИЯТИЕ
Под интонационными фразеологизмами1 (ИФ) мы понимаем такие фразеологизмы, коммуникативное значение которых формируется исключительно за счет интонационных средств. Например: Ничего себе! (удивление), А ты как думал! (согласие, подчеркнутое утверждение), Еще бы! (утвердительный ответ), Вот еще! (отрицательный ответ) и многие другие.
Принадлежность этих единиц именно к фразеологии, на наш взгляд, не вызывает сомнений, поскольку они обладают всеми категориальными признаками фразеологизмов: устойчивостью, воспроизводимостью в готовом виде, общеизвестностью, экспрессивностью, особенностью семантики (т. е. невыводимостью общего значения из значений составляющих компонентов высказывания), а также яркой языковой спецификой, находящей, в частности, свое отражение в трудностях при переводе на другие языки. Среди перечисленных категориальных признаков два кажутся нам наиболее значимыми и безусловными: особая семантика и экспрессивность. В силу того, что ИФ имеют ярко выраженный разговорный (чаще, диалогический) характер, они обладают повышенной эмотивностью, т. е. непосредственно выражают, а не описывают эмоциональное состояние или отношение говорящего к предмету речи, приближаясь, таким образом, к полюсу междометной фразеологии.
Интонационные фразеологизмы отличаются от лексических так же и тем, что обладают большей «нагруженностью» интонационного контура и, соответственно, своеобразной «опустошенностью» лексико-грамматического наполнения. Например, лексический фразеологизм Когда на горе рак свистнет обнаруживает свое отрицательное значение за счет лексико-грамматических средств, семантика которых позволяет дать отрицательный ответ: раки никогда не свистят. Отрицательное же значение, например, интонационного фразеологизма Какое там лето! (плохое лето) формируется исключительно за счет особого интонационного контура.
Еще одним отличием интонационного фразеологизма от лексического можно признать многозначность первого или наличие у него нескольких эмоциональных оттенков основного смысла (порой вплоть до появления противоположного по эмоциональному знаку значения). Например, ИФ Ну да! может иметь значение 1) согласия, утвердительного ответа, 2) недоверия, 3) несогласия, отрицательного ответа; ИФ (Ну) Как же! передает 1) подтверждение сказанного, 2) недоумение, удивление, 3) восхищение, восторг, 4) несогласие с оттенками недоверия, недовольства, раздражения и др.
Кроме того, в отличие от лексических фразеологизмов ИФ может обладать открытостью синтаксической структуры: Что за + N1 (Что за лето!); Какое тут + N1 [Inf; Adj; Adv; V] (Какое тут лето! Какое тут отдыхать (отдохнуть)! Какое тут дешевый! Какое тут жарко! Какое тут закончил).
И наконец, интонационные фразеологизмы могут иметь лексико-грамматические
© М. В. Архипецкая, 2QQ8
омонимы, то есть высказывания с идентичным лексико-грамматическим наполнением, но с иным коммуникативным значением. Лексико-грамматические омонимы (ЛГО) являются относительно свободными синтаксическими конструкциями с относительно нейтральным эмоциональным значением и могут соответствовать основным коммуникативным типам высказываний. Сравните: Когда он работал! (ИФ со значением отрицания действия) и Когда он работал? (специальный вопрос — ЛГО) или Когда он работал (ответ — ЛГО); Так я тебе и сказал! (ИФ — категорический отказ) и Так я тебе и сказал! (ЛГО — утверждение); Много он помогает! (ИФ отрицание действия) и Много он помогает? (ЛГО — общий вопрос).
Некоторые ИФ могут иметь интонационный антоним, то есть интонационный фразеологизм с противоположным эмоциональным значением. Например, ИФ Молодец! Хорош! Что за +N1! Замечательно! /Вот/здорово! Ну да! Ничего себе! Подумать только!
О чем (какой) /может быть/разговор! и другие фразеологизмы благодаря особым интонационным контурам способны получать противоположные по эмоциональному знаку значения, в данном случае согласия или несогласия, положительной или отрицательной оценки.
Семантические группы интонационных фразеологизмов очень разнообразны и способны отображать весь спектр человеческих эмоций. Поэтому их семантическая классификация представляется нелегкой задачей. Тем не менее, еще в начале шестидесятых годов Н. В. Витт, отмечая зонный характер эмоций, писала о существовании устойчивых интонационных структур, выражающих конкретные эмоциональные значения этих зон: «Существование таких зон в речевой интонации связано с определенными эталонами интонирования ... набором исторически и социально отработанных единиц»2. О своеобразном алфавите супрасегментных единиц, куда входят также и «эмоциональные интонемы», писала в тех же 60-ых годах И. А. Зимняя (1966)3. Нельзя не согласиться и с мнением авторов многочисленных современных исследований эмоциональности в русском языке: «Как бы ни было индивидуально выражение эмоций, набор клишированных средств и типизированных эмоциональных ситуаций, известных всем говорящим на данном языке, позволяет отличить вариант модели восхищения от вариантов модели возмущения»4.
На наш взгляд, все значения ИФ могут определенным образом располагаться по семантической оси: положительные эмоции — удивление — отрицательные эмоции, где удивление является своеобразным нулем по эмоциональному знаку:
+.........................0.......................-
положительные эмоции удивление отрицательные эмоции
Отрицательные эмоции (а также, отчасти, и удивление) являются результатом определенной неудовлетворенности говорящего субъекта, поэтому больше нуждаются в языковом выражении, и, следовательно, более многообразны.
Итак, среди всех ИФ особенно многочисленны и разнообразны интонационные фразеологизмы с общим значением эмоционального отрицания, внутри которого могут быть выделены частные значения, способные также переходить друг в друга: Вот еще! Еще чего! Щас! (отрицание, категорический, иронический отказ), Тоже мне врач! Врач нашелся! Какой он врач! (отрицательная оценка, отрицание качества), Кто тебе сказал! Что ты говоришь! Скажешь тоже! (отрицание достоверности, недоверие) и другие. Отрицаться может и предмет речи (О чем тут говорить!), и ситуация общения (Приехали!),
и сообщение (Будет он работать!), собеседник (Скажешь тоже!), либо сам говорящий (Что я несу!), но это всегда негативная эмоциональная речевая реакция.
Особый интерес представляют для нас интонационные фразеологизмы с имплицитным эмоциональным отрицанием, в которых принципиальная невыраженность отрицания лексико-грамматическими средствами повышает значимость интонации. Например, ИФ со значением несогласия, отказа И не подумаю! обладает, по нашим наблюдениям, менее яркими просодическими характеристиками, чем его синонимы с имплицитным отрицанием Щас! Вот еще! Разбежался! Щас всё брошу! Последние оформляются более яркими интонационными контурами и способны передать более сильную степень отрицания, большую эмоциональность и категоричность.
Нами был проведен ряд аудиторских экспериментов, направленных на определение релевантных интонационных особенностей ИФ и на их восприятие как носителями русского языка, так и иностранцами. Материалом для серии аудиторских экспериментов послужили составленные автором диалоги с интонационными фразеологизмами со значением эмоционального отрицания и их ЛГО (всего 160 диалогов). Например:
1. — Ты позвонила ей? 2. — Ты сделаешь к вечеру?
— Конечно! Я же обещала! (ЛГО) — Конечно! Чего захотел! (ИФ)
Пятнадцати носителям русского языка (не филологи, петербуржцы, 8 женщин и 7 мужчин до 35 лет) было предложено прочитать составленные диалоги как можно естественнее. Таким образом, мы получили по 15 реализаций каждого ИФ и его ЛГО (всего 2400 реализаций).
Слуховой, экспертный и инструментальный анализ позволил выделить ряд самых общих просодических особенностей всех интонационных фразеологизмов со значением имплицитного эмоционального отрицания. Это, прежде всего, контрастность всех компонентов интонации: резкие перепады основного тона, а также темпа и интенсивности, расширение общего диапазона, особая тембральная окраска, яркое выделение интонационносмыслового опорного компонента (в большинстве случаев это абсолютное начало), наличие нескольких интонационных центров, возрастание числа пауз, особая ритмическая организация. На сегментно-фонетическом уровне можно отметить тенденцию к нерасчле-ненности фонематического состава высказывания (сильная количественная и качественная редукция гласных, упрощение групп согласных), возрастание числа словесных ударений, удлинение ударных гласных и согласных в сочетании со специфической тембральной окраской (придыхание, сильный выдох, говорение «сквозь зубы», назализация, «темный» тембр), общее возрастание напряженности артикулирования.
На следующем этапе исследования мы вырезали наиболее яркие, по мнению экспертов и автора данного исследования, реализации ИФ и их ЛГО из контекста, то есть из диалогического единства. Полученные таким образом лишенные контекста реализации (ИФ и их ЛГО) были предложены 60-ти наивным носителям русского языка (петербуржцы, не филологи, в возрасте до 35 лет). Каждый стимул повторялся дважды с интервалом в 2 секунды. Информанты-аудиторы должны были отнести звучащий стимул, представленный также в анкете в графическом виде без знаков препинания к: 1) положительным эмоциям, 2) отрицательным эмоциям, 3) вопросу, 4) неопределенному значению.
Как ИФ, так и их ЛГО оценивались в этом эксперименте по-разному, но в целом можно отметить, что ИФ опознавались несколько хуже, чем ЛГО. Несмотря на яркую
интонационную оформленность ИФ, их отрицательное значение не всегда отмечалось аудиторами, что может быть связано не только с отсутствием контекста, но и влиянием визуально представленного «положительного» лексико-грамматического состава высказывания (ИФ: Придет он! Много он помогает! Конечно! Щас! Когда он работал! и другие).
В целом, общий процент правильного опознавания всех предложенных стимулов ИФ и их ЛГО оказался довольно высоким и составил 83 %. Как и предполагалось, наибольшее количество правильных реакций аудиторов было дано на вопросительный коммуникативный тип ЛГО — 94,6 %. Повествовательный коммуникативный тип с условно положительным эмоциональным значением получил 86,3 % правильных реакций. И наконец, интонационные фразеологизмы с эмоциональным отрицанием правильно опознавались в 68 % случаях.
Помимо возможного влияния визуально представленного «положительного» лексико-грамматического состава ИФ, на их восприятие мог также повлиять и тот факт, что обычно ИФ выступают в целой серии следующих за ними отрицательных высказываний, как бы расшифровывающих столь яркую первую эмоциональную реакцию: «Чего захотел! Ты же знаешь, что я не смогу! Зачем спрашиваешь!» или «Скажешь тоже! Не выдумывай. Глупости говоришь».
Следующим этапом нашей работы были эксперименты, направленные на изучение восприятия ИФ иностранцами, владеющими русским языком (всего 100 студентов). Иностранные студенты, участвовавшие в эксперименте, изучали русский язык от 6 месяцев (тіп) до 10 лет (тах) и были носителями разных языков. В качестве стимулов для иностранцев были использованы только те ИФ со значением эмоционального отрицания, которые в аудиторских экспериментах с носителями русского языка были опознаны в 100 % случаях. Кроме того, еще одним критерием для отбора ИФ в этом эксперименте была понятность, простота лексико-грамматического состава ИФ. Так, в экспериментальный материал вошли ИФ типа Будет он работать! Много он помогает! Скажешь тоже! Куда ему! Когда он работал! Так я ему и сказал! Рассказывай! Придет он!
Иностранным аудиторам было предложено отнести услышанные высказывания (ИФ и их ЛГО) к: 1) положительным эмоциям, 2) отрицательным эмоциям, 3) другому, или неизвестному значению. Как и предполагалось, процент правильного опознавания ИФ и ЛГО у студентов-иностранцев оказался значительно ниже, чем в эксперименте с носителями русского языка. Для ЛГО было получено всего 34,9 % правильных реакций, для ИФ - 31,7 %. Этот факт демонстрирует яркую языковую специфику интонационных фразеологизмов русского языка, а также и то, что иностранцы не знакомы с эмоциональными интонациями русского языка, что, конечно, обедняет знание языка, общение и взаимопонимание. Шарль Балли писал, что «общаясь на родном языке (в отличие от неродного), мы больше чувствуем, чем понимаем, и именно чувства, а затем уже идеи “порождают слова”»5. Таким образом, не зная эмоциональных интонаций иностранного языка, помимо неверного интонационного оформления высказываний на этом языке мы ошибаемся и в «порождении слов», то есть в выборе адекватной лексики и синтаксических построений.
При дальнейшем инструментальном анализе нам хотелось бы выяснить, на какие именно просодические характеристики ИФ со значением эмоционального отрицания опираются при их восприятии носители русского языка. Кроме того, было бы интересно провести сравнительный эксперимент на примере ИФ с тем же значением из другого языка.
Проведенный аудиторский эксперимент вызывал живой интерес у иностранных студентов, что позволяет надеяться на то, ИФ могут и должны быть включены в программу
обучения русскому языку как иностранному. На наш взгляд, именно интонационные фразеологизмы со своими яркими эмоциональными значениями и особыми просодическими характеристиками во многом формируют специфику разговорной речи русского языка. Таким образом, обучать интонационным фразеологизмам значило бы, согласно Балли, помогать иностранным учащимся чувствовать язык, как это делают носители этого языка, и в соответствии с этим выбирать правильную тактику речевого поведения.
1 Термин принадлежит Н. Д. Светозаровой (Svetozarova N. Locutions phraseologiques intonatives // Actes du XII Congr'es International des Sciences Phonetiques. Aix-en-Provance, 1991. Vol. 2. P. 274-277), и из всех имеющихся в литературе терминов, обозначающих описываемые единицы, кажется нам наиболее удачным.
2Витт Н. В. Информация об эмоциональных состояниях в речевой интонации // Вопросы психологии. 1965. № 3. С. 102.
3 Зимняя И. А. Проблемы управления речевой интонацией // Новые исследования в педагогических науках. М., 1966. С. 126-131.
4 Шаховский В. И., СорокинЮ. А., ТомашеваИ. В. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы. Волгоград, 1998. С. 46.
5Балли Ш. Французская стилистика / Пер. с франц. М., 1961. C. 189.
