CC BY
18
материалы для самостоятельной учебной, научно-исследовательской и практической деятельности. Педагогом был разработан комплекс творческих заданий, требующих проявления профессиональных качеств учащегося, оценивались результаты его МТС. Эффективными формами педагогического сопровождения МТС учащихся явились: индивидуальная работа, работа в малых группах по отдельным проектам, творческие отчеты и доклады, участие в фестивалях и смотрах различного уровня, встречи с преподавателями и студентами ВУЗов, профессиональных училищ музыкально-эстетического направления. Максимальному проявлению творческих возможностей подростков содействовало проектирование индивидуаль-
ной образовательной траектории, применение педагогом метода моделирования художественнотворческого процесса, когда учащиеся ставились в позицию творца-композитора, поэта, художника, создающих произведения искусства: песни, танец и художественные движения; поэтический текст, прозу; театральные действа Примером могут служить совместное сочинение и постановка музыкальных сказок «Снежная королева», «Золотой ключик», наглядно отражающие результат творческой деятельности детей.
Такое усложнение содержания музыкальнотворческой деятельности подростков повысило общественную и личностную значимость их индивидуальных результатов самореализации.
Г.В. Чекмарев ИНТЕРВЕНЦИЯ (ЭКСПАНСИЯ) МУЗЫКАЛЬНО-ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЙ КУЛЬТУРЫ В КОММУНИКАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО (статья пятая из цикла «Мир коммуникаций и ценностей)
Спасен будет тот, кто спасает Вл. Соловьев
На симпозиуме, посвященном французскому психоанализу, который прошел в Москве 29 и 30 октября 2007 года, известный ученый Андре Грин сказал: «Через несколько десятков лет после открытия Фрейда биологи дают такую характеристику жизни, как и Фрейд. Жизнь организма-это стремление к установлению связи с другими объектами»'.
Другими словами, человеку требуется духовная пища, не менее, чем продукты питания. Если отдельного человека спросить, чем он питается, человек перечислит пищевые продукты. Будто это чрезвычайно важно, вегетарианец он или мясоед, будто существует принципиальная разница между говядиной и свининой, а индус и араб сделаны из разного теста. И индус, и араб могут одинаково пышными. А могут быть не пышными, а наоборот - худыми. В свое время туземцы разорвали на куски Кука. Грустная ошибка Кука заключалась в том, что он критиковал чужие вкусы. Например, он стыдил туземцев, что они кушают людей, а трусы не надевают. Для туземца же было очевидно, что кушать людей полезно, а трусы носить вредно. Как туземец уверен в преимуществе собственных вкусов, домохозяйку не
заставишь усомниться в необходимости кулинарного мастерства. Хотя всем известно, что овощи и фрукты нужно кушать сырыми, рыбу готовить на пару, мясо ограничить, а выпечку исключить, домохозяйка держится за выпечку, как туземец за тотем. Считается, что домохозяйка любит мужа, а муж - выпечку, поэтому она и печет, не жалея времени, сил и фигуры. Однако время, силы и фигура - это все, чем располагает человек. Ради чего домохозяйка идет на самоотречение?
Когда человек кормит поросенка, он кормит его потому, что любит свинину. Если человек любит в поросенке не сало, а обаяние, поросенка на Новый год не зарежут, а будут любить по-другому. И свиньям, и людям полезно помнить, что жизнь - это питание. Живая клетка отличается от мертвой тем, что питается. Человек состоит из многообразных клеток и клеточных систем, которым необходимо разное питание. При этом отделить химию обмена веществ от физических процессов невозможно даже на примере растений, которые питаются то ли почвой, то ли светом, то ли воздухом, то ли водой, одним словом - сплошной фотосинтез. Когда говорят, что жизнь - это любовь, имеют в виду, что любить - значит пи-
© Г.В. Чекмарев, 2008
117
таться, то есть поглощать. Считается, что святая любовь - это жертва. Но человек, приносящий жертву, поглощает больше, чем отдает. Подвиг святых в том, что они умеют насыщать себя духовной пищей, которую большинство людей не могут не только переварить - даже понюхать.
Счастливо жить просто. Для этого достаточно правильно питаться. Как в анекдоте: «Быстро набрать на компьютере текст-легко. Трудно находить нужные буквы».
А чем же «питаются» музыканты-исполните-ли? Полагаем, что если по Фрейду и А. Грину, то слушателями. Или, другими словами, музыканты-исполнители стремятся осуществить экспансию коммуникативного пространства. Попробуем доказать свою точку зрения.
В 1990-е годы началась научная дискуссия между двумя американскими политологами, создателями картин глобального мира на исходе XX века - Самюэлем Хантингтоном и Фрэнсисом Фукуямой. Этот спор явился замечательным примером научной коммуникации, когда каждый из участников не ставил своей задачей опровергнуть собеседника и утвердить свой, «правильный» взгляд на проблему (см. выше о Куке). Дискуссия послужила приращению положительного знания, хотя и неоднозначного содержания. Отметим, что поле их интеллектуальных разногласий ничем не напоминает грустную практику дискуссий в нашем отечестве, когда каждый говорит о своем, не вникая в позицию собеседника. Выстраивая современную картину глобализирующегося мира, ученые акцентировали разные аспекты и получили разные вероятностные модели. Спор шел о факторах развития, о своего рода main stream мировой цивилизации. Определение «болевых точек» мирового развития имеет решающее значение как для реальной жизни, так и для развития гуманитарной науки - что и как изучать.
Ф. Фукуяма «проснулся знаменитым» после публикации в 1989 г. статьи «Конец истории» в журнале «The National Interest». Статья была переведена в 30 странах мира и послужила началом дискуссии о судьбе «западной идеи», которая только разгорается в наши дни. Потрясенный этим успехом, Ф. Фукуяма в 1992 г. опубликовал книгу с аналогичным названием «Конец истории и последний человек»2, где свои идеи обосновал и развил до уровня модели глобального мира. Книга позволила некоторым его оппонентам говорить о «фукуянизме» как особой системе кри-
териев концептуальной оценки мирового развития и создания прогностической картины истории.
На пике своей популярности Ф. Фукуяма обрел и наиболее весомого и основательного своего оппонента - профессора С. Хантингтона, который в 1993 г. опубликовал статью «Столкновение цивилизаций» в журнале «Foreign Affairs», а затем, в 1996 г., книгу с тем же названием, переведенную на 22 языка мира3. В чем же обозначилось первоначальное расхождение позиций двух мэтров?
Главная идея, предложенная Ф. Фукуямой, состояла в тезисе об универсальности тех ценностей, которые были выработаны западными демократиями. «Триумф Запада» после падения его основного соперника - коммунистического проекта мирового устройства - убедил американского политолога и философа в отсутствии убедительных альтернатив либеральной идее. Казалось, что креативная задача истории решена, оставалось только распространить найденные общечеловеческие ценности на весь остальной, более «отсталый» мир. Прежняя история, полная противоборства, предполагала высокий инновационный потенциал: «готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма». Победа западных идеалов обещала вместо пафоса борьбы скуку экономических расчетов, технологических проблем, удовлетворения изощренных запросов потребителя. «В постис-торический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории», - писал Ф. Фукуяма. Невеселое будущее «цивилизованного мира» заставляло самого прорицателя задаваться поначалу риторическим вопросом: «Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?».
Изящество позиции С. Хантингтона состояло в том, что он усилил лишь один из тезисов своего оппонента, развив его в самостоятельную концепцию. И тезис о «главенстве культуры» в современном мире ставил под сомнение всю авторскую теорию мирового развития. «Смерть» мировой истории, скука мирной эволюции сменилась впечатляющей картиной глобального «столкновения цивилизаций». Точка соприкосновения двух концепций мировой истории -С. Хантингтона и Ф, Фукуямы - была обозначена статьей Ф. Фукуямы «Главенство культуры», которая появилась в 1995 г. Фукуяма выделяет не-
сколько областей, в которых происходят главные коммуникационные процессы в современном мире. Это идеология, политические институты» социальные структуры, культура (курсив мой. -Г. Ч). Если коммуникации на первых трех уровнях сложны, но поддаются воздействию и контролю, то межкультури ы е коммуникации представляют собой главное препятствие уже своей непредсказуемостью. Этот «глубочайший уровень» охватывает такие явления, как структура семьи, религия, моральные ценности, поведенческие модели и эстетические предпочтения (вспомним Кука).
Сам Ф. Фукуяма из тезиса о «главенстве культуры» выводил лишь проблему особой трудности усвоения западных культурных ценностей остальным миром, не сомневаясь в их универсальном характере. Напротив, в центре равновесной концепции С. Хантингтона расположилось утверждение о решающем, поистине фатальном характере культурных различий в современном мире.
К этому времени уже была широко известна теория С. Хантингтона о «третьей волне» демократии после Второй мировой войны (одноименная книга вышла в 1991 г.). Ф. Фукуяма соглашается с этим термином, но указывает, что межкуль-турные коммуникации обойдены вниманием автора. Тем самым он подтолкнул своего оппонента к следующему шагу. К тому же в 1990-е годы разрушительная, практически непреодолимая сила межкультурыых конфликтов уже в полной мере проявила себя. В конце 1990-х годов были предприняты попытки рассмотреть «вызов азиатского авторитаризма» с точки зрения культурного диалога или культурного конфликта, т.е. на высшем, «четвертом уровне», по классификации Ф. Фукуямы. В смешении политико-идеологической и культурной составляющих этого конфликта Ф. Фукуяма видел концептуальную ошибку С. Хантингтона. Связь культуры с политическими институтами и даже с религией представлялась ему гораздо более запутанной. Демократические институты прекрасно уживаются с конфуцианством и буддизмом, передовые технологии - с исламом. Но культурная идентификация людей часто бывает весьма далека и от демократических принципов, и от информационных технологий. Ф. Фукуяма убежден, что на пути к глобализации мира «истинная битва произойдет на уровнях гражданского общества и культуры», именно эти сферы имеют «критическое значение»4.
Выдвижение культуры на роль главенствующего в мировой политике фактора объединяет позиции обоих ученых, делает их диалог тем продуктивнее, что в предлагаемое интеллектуальное пространство включены сходные размышления целого ряда мыслителей XX века, среди которых О. Шпенглер5, М. Вебер6, Э. Дюркгейм7, П. Сорокин8, А. Тойнби9, А. Вебер10, Ф. Бродель11. Если в XX в. идеологические конфликты играли исключительную роль в международных отношениях, то в наступившем столетии основные проблемы кроются в межкультурных противоречиях. Таким образом, именно культура будет определять коммуникативное пространство XXI века. Человечеству предстоит испытать настоящий «террор» культуры, влияющей на политику, идеологию, экономику и более всего - на отношения людей, народов и стран.
Дискуссия приносила все более ощутимые плоды, оттачивая позиции и аргументацию обоих авторов. Выход в свет книги С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» в 1996 г. обозначил момент наибольшего расхождения позиций. Оба автора уже напрямую оппонировали точку зрения другого. Если Ф. Фукуяма ожидал эволюционную «скуку» международных отношений, то С. Хантингтон убеждал своих читателей в неизбежности культурных конфликтов цивилизационного уровня. Неординарность, а подчас и шокирующий характер выводам С. Хантингтона придавала уверенность автора при введении новых терминов. Ему принадлежат понятия «война цивилизаций», «стержневые государства», «линии культурных разломов», «культурная перестройка глобальной политики». По его мнению, «политические границы все чаще корректируются, чтобы совпасть с культурными... Культурные сообщества приходят на смену блокам времен “холодной войны”... Глобальная политика отчетливо выстраивается вдоль “линий культуры”»12.
Главный вывод автора состоит в том, что границы цивилизации потеряли национальный облик и стали определяться культурой. Карта мира изменилась, и новые границы пролегают не по политическим или национальным, а по культурным разломам.
В 1999 г. вышла книга Ф. Фукуямы «Великий разрыв»13, продолжившая диалог двух политических социологов. Ф. Фукуяма, в отличие от С. Хантингтона, обратился к исследованию «социального капитала» Запада, видя его уменьшение
в распаде семьи, падении рождаемости, росте преступности и т.п. Повышенное внимание к культурным основам западного общества отодвигало на периферию проблему межкультурного конфликта Запада с не-Западом.
Между тем в дискуссию включались все новые исследователи и политики. В конце 1990-х годов авторитетные представители гуманитарных наук утвердились в мысли о принципиально ином делении мира. Отказ от географического и политического критерия при составлении «карты мира» привел к окончательному переходу от формулы «кровь и почва» к формуле «язык и культура». Составленная С. Хантингтоном по признаку культурной идентификации карта мира выглядит непривычно, выделяя от 5 до 16 культурных единиц, которые вступают между собой в глобальную коммуникацию. Ее характер определяется ценностями, догмами, предпочтениями, предубеждениями, взаимонепониманием-всем тем, что (по Хантингтону) включает в себя культура.
Диалог продолжается. Все больше сторонников обретает пессимистическая точка зрения С. Хантингтона, Проблема коммуникации мировых цивилизационных образований с различной культурой из области теории перешла в плоскость практической задачи выживания человечества. Разница между XX и XXI веками обозначилась кардинальная. В XX столетии различия и проистекающие из них международные конфликты располагались в сфере идеологии, реже - политики. В наступившем столетии главную роль будут играть межкультурные противоречия. Область меж-культуриых отношений перестала быть лишь технологией коммуникаций, превратившись в самую «горячую точку» повседневной жизни.
Данное обстоятельство, на наш взгляд, послужило причиной того, что музыканты-исполните-ли стали рассматривать слушателей в качестве со-создателей коммуникативного пространства. Учитывая, что сознание является элементом системы общественных связей, можно утверждать нижеследующее. И музы канты-исполнители и слушатели исторически превратились в акторов коммуникативного пространства. Отсюда последовало повышение внимания со стороны музыкантов-исполнителей как структурообразующего начала коммуникативных процессов к поиску новых принципов формирования музыкального мышления. А их нахождение означает фактически интервенцию музыкально-исполнительской культуры
в коммуникативное пространство. Рассмотрение музыкантов-исполнителей в качестве акторов коммуникативного пространства, осуществляющих процесс формирования постижения мира, а также его художественное освоение акторами-слуша-телями, делает продуктивной постановку вопроса
о механизмах интервенции (экспансии). И здесь нельзя не обратиться к работам канадского исследователя М. Маклюэна14. Согласно Маклюэну, органы чувств создают в человеке некий сенсорный баланс, равновесие чувственных восприятий. Следовательно, воздействие на органы чувств и являет собой механизм интервенции. Однако это воздействие может осуществляться только через сопереживание слушателей с музыкантами-испол-нителями, превращая их в создателей коммуникативного пространства. В книге «Галактика Гуттен-берга» Маклтоэн указывал источники расширения каких-либо чувств через переход одной формы культуры в другую. Маклюэн сравнивает этот процесс с музыкой: если добавить новую ноту к мелодии, будет изменено звучание в целом. Музыкальное исполнительство формирует состояние коллективного сознания. В неосознанном (может быть) понимании необходимости формирования коллективного сознания люди идут в конкретные залы, а не замыкаются в домах (квартирах) наедине с техническими средствами воспроизведения музыкальных произведений. Состояние коллективного сознания было, возможно, в прошлом, предъязыковом состоянии человека. И человеческая память делает слушателя сосоздателем и актором коммуникативного пространства. И это происходит несмотря на то, что «сегодня компьютеры создают средства мгновенного перевода с любого кода или языка на любой другой код или язык»15. Каждая культура, согласно Маклюэну, каждая эпоха обладает особенностью, которая усиливает какую-либо черту тотального социального прогресса. И музыкант-исполнитель пытается понять специфические черты разных культур, «пытается найти их гармоническое сочетание, оркестровать их»16. Выразительные особенности и возможности музыка великолепно описаны в гениальной работе Макса Вебера17. Однако использование звукового мира в формировании коммуникативного пространства наталкивалось на инерцию традиций, на укоренившийся опыт, на собственно музыкальную трактовку18.
Современные экономисты, говоря об экспансии культурных ценностей в традиционные обла-
сти маркетинга и макроэкономики, используют понятие « метакульту рный период»19. Возможности глобальной коммуникации позволили сформировать культурные стереотипы повседневной жизни, которые в разных странах мира лишены национального облика и носят универсальный характер, Они определяют сходство потребительского поведения людей в разных странах и являются основой для рекламных стратегий и деятельности индустрии сервиса и развлечений. С их помощью можно управлять социальным поведением масс и вероятностно моделировать результаты целенаправленного культурно-информационного воздействия.
Интернационализация как глобализация, которая уже состоялась в области экономики и информации, стремительно развивается в политике, идеологии, открывает культурное пространство. Культурный «передел» мира, возникающие культурные границы переносят проблемы коммуникаций из сферы международных отношений на почву межкультурного взаимодействия. Даже отечественные исследователи межкультурных коммуникаций все чаще используют выражение «культурные очки», которое принадлежит отцу-основателто теории межкультурных коммуникаций Э. Холлу20.
Следует ожидать репрессирующего воздействия культуры на стиль и содержание коммуникаций. Коммуникация, с ценностной точки зрения, высоко ставит такие качества, как толерантность, компромисс, интересы группы. Напротив, современная культура ассоциируется с гипертрофированной свободой выбора, апологией индивидуальности и самобытности. В известном смысле они антагонисты. Теории межкультурных коммуникаций следовало бы именовать теориями межкультурных конфликтов. По сути, успешные коммуникации возможны лишь в том культурном пространстве, которое Ф. Фукуяма называет «радиусом доверия». Это сфера, где совпадают основные ценностные и культурные ориентиры отдельного человека и общественных групп21. Но и этот «социальный капитал» может служить разрушительным целям, разрушительным по отношению к тем, кто находится за пределом «радиуса доверия».
Успех предложенных теоретических моделей глобального мира при всей их дискуссионное™ не подкреплен столь же убедительными проектными разработками. В метакультурный период
проблемы культурной коммуникации приобрели гиперболизированное значение. Но при этом они почти не имеют механизмов управления, поскольку теория межкультурных коммуникаций находится в стадии вопрошания, а не на фазе практических проектов.
Американский социолог М. Элтон, основатель доктрины «человеческих отношений», утверждал, что XX век, добившись впечатляющего прогресса в материальной и научных сферах, в области «человеческих» отношений остался на уровне «случайных догадок» и предположений. Да и с точки зрения историка XX век предстает поистине великой неудачей человечества. Ни одной системной идеи, способной заворожить умы, ни одного полнокровного художественного стиля. Такая оценка итога XX века вытекает из знаменитой книги «Здоровое общество», которую написал лидер Франкфуртской социологической школы Э. Фромм, главный оппонент 3. Фрейда22. Вопреки названию речь идет о поиске способов преодоления «болезней», порожденных культурой и психологией.
Как показывают ежедневная хроника на страницах российских газет и социологические опросы, россияне столкнулись с трудностями межкультурных контактов как вне, так и внутри страны. В России проблемы межкультурных коммуникаций уже отчетливо приобрели статус межкультурных конфликтов, куда входят и кровавые столкновения на культурно-этнической почве. Оказалось, что выстраивание наших отношений с повседневностью гораздо сложнее, чем рассуждения о глобальной «русской идее». Оказалось, что мы не знаем общество, в котором живем, не понимаем окружающих нас людей. Как писал в 1989 г. А. Битов, «мы потеряли друг друга... жизнь людей в нашем обществе все больше сводится к борьбе людей друг с другом»23. Культурная «рассыпанность» создает критическую ситуацию в повседневных социальных коммуникациях. Возрастание ксенофобии, выраженное в ходовом слогане «понаехали тут», вызывает все большую тревогу, поскольку никак не купируется культурой. Агентство 1ЮМШ. еще в августе 2003 г. фиксировало преобладание отрицательного отношения к гражданам других стран, которые работают сегодня в российских городах, - до 51% опрошенных24.
Вместе с тем тезис о «главенстве культуры» в коммуникационном и социальном простран-
стве не утвердился в национальном сознании. В России не только обыватель, но и в значительной мере научное сообщество сохраняют рудиментарную привычку относиться к культурным явлениям и вообще то всему с прилагательным «культурный» как к чему-то вторичному, необязательному, несерьезному, тому, что не может иметь тяжелых последствий. Даже в науке еще преобладают описательные, музейно-атрибутивные методы исследования культуры, в то время как культурная идентичность уже давно определяет глобальные социальные и политические процессы, а мир втягивается в культурно-религиозные войны.
Такое запаздывание сознания должно вызывать тревогу, поскольку мы уже вступили в ситуацию, обозначенную когда-то Л.М. Баткиным как «опасная культура». Культура - могучее, практически неотразимое орудие манипулирования сознанием человека. Массовая культура ~ оружие «массового поражения».
Таким образом, исходный момент культурной и интеллектуальной конфронтации неясная культурная самоидентификация и незнание иной культурно-нравственной системы. Следствие - ощущение дискомфорта при коммуникации, непонимание и враждебность. Проблема приятия-неприятия в основе своей возникает из проблемы знания-незнания. К примеру, в России даже специалисты сознательно, а может быть, подсознательно, воспринимают Кавказ и Центральную Азию как некое смутное единство. Понятие «Восток» в истории, политологии, культурологии, философии трактуется в мифологической слитности. Между тем у народов этого региона разные этнические корни, различная ментальность (обусловленная, в частности, кочевым или оседлым прошлым). Существуют различное понимание ислама, различные бытовые привычки - т.е. Восток намного сложнее, чем привычное в европейском мире представление о нем. В результате ислам, вообще мусульманские страны приобретают в массовом сознании образ угрозы. По опросам Фонда общественного мнения, в 2003 г. 49% россиян считали, что ислам играет отрицательную роль в современном мире25.
Фактически человечество, поставив проблему глобализации, оказалось перед историческим вызовом, ответить на который оно не может привычным арсеналом из области политики и экономики. Оперировать культурным материалом для решения глобальных проблем че-
ловечества западный мир еще не умеет. Применение «оружия культуры» против экстремизма носит случайный и бессистемный характер.
Выступая в музее В.И. Вернадского в 1998 г., артист Р. Быков напомнил слушателям миф о Персее, который смог победить ужасную Медузу Горгону только при помощи ее отражения в зеркальной поверхности щита. Можно провести аналогию с современными проблемами терроризма, преступности, ксенофобии, религиозной розни и т.п., которые отражаются в зеркале массовой культуры - в конечном счете в сознании человека. Битва с губительными пороками цивилизации разворачивается в области сознания и культуры, т.е. представлений, образов, предпочтений, стереотипов. Искусство, литература, философия накопили серьезные наблюдения за человеческой природой. Но они сегодня оказались в социальной ловушке массовых коммуникаций. В рейтинговом спектакле «Кислород» герой не слышал слов «Не убий», потому что его уши были заняты плеером. А одну из притчевых пьес-сказок Ю. Кима26 венчает не финал в традиционном смысле, а заключительная ремарка почти «пушкинского» уровня: «Общий вздох».
Вышеотмеченное позволяет рассмотреть экспансию музыкально-исполнительской культуры в коммуникативное пространство как онтологическую педагогическую проблему27. Напомним, что онтологию мы понимаем как учение о бытии, о сущем, о формах и наиболее общих принципах обнаружения, конструирования и предпосылках познания реальности. Исходя из такой трактовки онтологии мы рассматриваем возможности рассмотрения функций педагогической науки через: а) рассмотрение процесса формирования личности средствами музыкально-исполнительской деятельности, выделяя ее как особый вид человеческой деятельности, определяемый в том числе и педагогическими условиями; б) определение потребности создания коммуникативного пространства музы кантов-исполнителей и слушателей не только как социального явления2®, но и как формы педагогических условий в формировании личности и тех и других; в) конструирование возможных результатов педагогических воздействий на музыкантов-исполнителей и слушателей как субъектов массовых информационных процессов; г) выявлений предпосылок влияния педагогической науки на процессы общения отдельных творческих личностей с социумом.
Изучение наиболее фундаментальных теоретических работ по проблемам определения сущности и структуры человеческой деятельности (Л. Мизес29, Л. Николов30, М. Каган31, М. Квет-ной32, В. Иванов33, Э. Маркарян34) позволяет отметить необходимость развития имеющихся положений в силу повышения социальной актуальности проблемы человеческой деятельности и привлечения к ее решению усилий представителей педагогической науки. В рамках задач нашего исследования мы акцентируем свое внимание на рассмотрении педагогических условий формирования отношении музыкантов-исполни-телей и слушателей в контексте потребности и деятельности. При этом мы опираемся на определении самой общей функции человеческой деятельности: «опосредуя особым образом удовлетворение человеческих потребностей, человеческая деятельность обеспечивает поддержание, восстановление, воспроизведение, производство и развитие жизненных сил субъекта»35.
В жизненные силы включается как физический, так и духовный потенциал субъекта, его многосторонние умения и знания. При этом умение коммуникативности формируется в рамках педагогических усилий.
Такая характеристика человеческой деятельности выводит нас из ее внутренней структуры и фиксирует определенность музыкально-испол-нительской деятельности как подсистемы вместе с подсистемой «жизненная сила» в системе индивида как целого. С одной стороны, человеческие силы и способности в целостной системе деятельности выступает в роли элементов подсистемы «деятельность», так как последняя осуществляется благодаря этим силам (как особая форма их активности). С другой стороны, человеческие силы и способности являются средствами удовлетворения определенных потребностей36. А как было отмечено в самом начале настоящей статьи, жизнь организма - это потребность установления связей с другими объектами, потребность музыкантов-исполнителей и слушателей друг в друге.
Отмеченное позволяет (на основе рассмотрения типологии деятельности по способу опосредования, по атрибутивному статусу ее элементов, по субстрату ее элементов, по формам составляющей ее жизненной активности37) выделить музыкально-исполнительскую деятельность как деятельность по экспансии музыкально-исполни-
тельской культуры в коммуникативное пространство и определять педагогические условия формирования границ этой экспансии. Педагогические условия будут регулировать (определять) статус личности в социальном обмене деятельностями, формировать структуру межсубъектного обмена деятельностей, обмен деятельностей и социальные отношения. Последнее особенно значимо в рамках задач педагогической науки, так как, по сути, речь идет о формировании разумных потребностей личности38.
В нашей работе не ставится задача рассмотрения многообразия имеющихся трактовок потребностей, ибо такой анализ проделан полно и всесторонне во многих работах. Мы присоединяемся к пониманию потребностей как объективно существующих противоречий между социальным субъектом и условиями его жизнедеятельности. Понимание потребности как противоречия, то есть специфического отношения (а не состояния) между субъектом и объективными условиями его существования, выступающими в этом отношении как противоположности, обуславливает рассмотрение взаимодействия этих сторон. А это дает пространство для педагогической науки в формировании потребностей музыканте в-исполнителей и слушателей друг в друге. «Объективность потребностей не исключает воздействия на них субъекта. ...Независимость от сознания не выступает здесь в качестве непременной характеристики объективного, потому что все явления социальной жизни так или иначе связаны с сознанием. В этом плане не составляет исключения ни деятельность людей, ни потребности, на удовлетворение которых она направлена»39. Смысл категории «потребность» в том, чтобы идентифицировать источник развития и направить педагогические усилия на его формирование. В этом отличие педагогики от психологии. Социальная психология структурируетличность на основе анализа мотивационной сферы (через систему потребностей, интересов, ценностных ориентаций, социальных установок). Задача педагогики - объяснить, хотя бы частично, потребности и деятельность личности из ее структуры.
Музыкант-исполнитель и слушатели и их общение - это информация «в себе» или информация «для нас»? Вопрос не прост, но полагаю его значимым не только для психологической40, но и для педагогической науки. В противном случае мы не получим ответа о причинах экспансии
музыкально-исполнительской культуры в коммуникативное пространство.
Примечания
1 Цит. по Комисарова М. Мое знание тайное и явное // Эгоист qeneration. - 2008. - № 1. - С Л 8.
2 См. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек - М.: ООО «Изд-во АСТ»; ЗАО Hi III «Ери-ак», 2004. - 588 с.
3 См .-.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / пер. с англ. - М.: ООО «Изд-во АСТ», 2003. -603 с. Отметим, что книга была переведена на русский язык буквально через несколько месяцев после ее выхода. Негативно принятая в США, получившая позитивную реакцию в Европе, она даст обильный материал для размышлений и суждений в России.
4 Фукуяма Ф. Указ. соч.
5 Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории / пер. с нем. В 2-хт. - М.: Мысль, 1993.-663 с. (Т. 1);-М.: Мысль, 1998-606 с. (Т. 2).
6 Вебер М. Рациональные и социологические основания музыки//Вебер М. Избранное, Образ общества (Серия «Лики культуры») / пер. с нем. ~ М.: Юрист, 1994. - 704 с.; Вебер М. Избранные произведения / пер. с нем. - М.: Прогресс, 1990. -808 с.
7 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. - М., 1991; Дюркгейм Э. Социология образования. - М., 1996.
8 Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика/пер. с англ, - М.: Астрель, 2006, -1176 с.; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / пер. с англ. - М.: Политиздат, 1993. - 543 с.
9 Тойнби А.Дж. Постижение истории / пер. с англ. - М.: Прогресс, 1991. - 736 с.; Тойнби А.Дж. Пережитое. Мои встречи / пер. с англ. -М.: Айрис-Пресс, 2003.-672 с.
10 Вебер А. Кризис европейской культуры, -СПб.: Университетская книга, 1999.-565 с.
11 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.; В 3-х т. / пер. с фр. - М.: Прогресс, 1987-1991; Бродель Ф. Об истории.-М., 1969.
12 Хантингтон С. Указ. соч.
13 Фукуяма Ф, Великий разрыв / пер. с англ. -М.: ООО «Изд-во АСТ», 2003. - 474 с.
14 МаклюэнМ. ГалактикаГугтенберга.-М.,2003.
15 Маклюэн М. Understanding media. The extensionsofman.-L,, 1969.-P.90.
16 Маклюэн M. Counterblast. - L., 1970. - P. 56.
17 Вебер М. Рациональные и социологические основания музыки // Вебер М, Избранное. Образ общества (Серия «Лики культуры») / пер. с нем.-М.: Юрист, 1994.-704 с.
18 См. Чекмарев Г. В. Музыкант-исполнитель и слушатели: борьба с «коэффициентом молчания» (Статья четвертая из цикла «Мир коммуникаций и ценностей).
19 См.: Саломон К. Проблемы культуры, культурная экспансия и экономическая глобализация // Мировая экономика и международные отношения.-2000.-№ 1. — С. 107.
20 См.: Садохин AM, Введение в теорию меж-культурной коммуникации.-М., 2005.-С. 11-12.
31 См.: Фукуяма Ф. Великий разрыв. - М., 2004.-С. 31.
22 См.: Фромм Э. Здоровое общество//Фромм Э. Здоровое общество: Догмат о Христе. - М., 2005.
23 Битов А, Нам не дано предугадать // Наше наследие. -1989. - № 2, - С. 2.
24 См.: Власть. - 2003. - 8-14 сент. - С. 10.
25 Там же, 30 июня-6 июля. -С. 7.
26 Ким Ю. Сочинения — М.: «Локид», 2000.
27 Ее постановка осуществлена нами в статье первой «Онтология коммуникации как педагогическая проблема» цикла «Мир коммуникаций и ценностей».
28 Марченко ТА. Потребность как социальное явление. - М.: Высшая школа, 1990.
29 Людвиг фон Мизес. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории / пер. с англ. - М.: ОАО НПО «Экономика», 2000.
30 НиколовЛ. Структуры человеческой деятельности/ пер, с болгарского. - М.: Прогресс, 1984.
31 Качан М.С. Человеческая деятельность. -М.: Политиздат, 1974.
32 Кветной М. С. Человеческая деятельность: сущность, структура, типы. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1974.
33 Иванов В. П, Человеческая деятельность - познание - искусство. - Киев: «Наукова думка», 1977.
34 Маркарян Э.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры.-Ереван, 1973.
35НиктовЛ\ Структуры человеческой деятельности/ пер. с болгарского.-М.: Прогресс, 1984. -С. 76,
36 Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы, эмоции.-М.: МГУ, 1971.
37 Подробнее см.: Николов Л. Структуры человеческой деятельности / пер, с болгарского. -М.: Прогресс, 1984.
^Донченко Е.А., СоханьЛ.В., Тихонович В.А. Формирование разумных потребностей личное* ти.-М., 2005.
39 Уледов А.К. Духовная жизнь общества. -
М., 1980.-С. 80.
40 Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. - М.: Мысль, 1973.
Н.Н. Замыслова МУЗЕЙНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС КАК ОДНО ИЗ УСЛОВИЙ ФОРМИРОВАНИЯ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ УЧАЩИХСЯ ЧАСТНОЙ ШКОЛЫ
Статья посвящена опыту формирования ценностных ориентаций учащихся. Исследование данной проблемы позволило рассматривать в качестве одного из условий, обеспечивающих эффективность этого процесса, создание совместными усилиями взрослых и детей музейно-образовательного комплекса школы.
НОУ «Шанс» создавалась как школа не для одаренных и успешных учащихся, а для «неудобных» подростков, имеющих трудности в обучении в связи с их характерологическими особенностями и проблемами адаптации к образовательному процессу в массовой школе.
Философия школы основывается на идее индивидуального подхода в образовании, создания комфортных условий для самореализации каждого. Школа - большой дом, учителя и ученики -члены большой семьи. В хорошей семье не бывает плохих детей, все они - свои, каждый любим, каждый талантлив, каждый неповторим. Важно увидеть и раскрыть неповторимость каждого. Символом нашей школы является ежик. Когда ежики рождаются, иголки у них мягкие, без пигмента. Маленького ежика можно взять в руки без страха уколоться. Но вскоре иголки становятся средством защиты. Так и дети становятся «колючими», когда ощущают недоброжелательность. Задача школы - не провоцировать использование «колючек». Если ребенок весел, с удовольствием ходит в школу; если процесс учения доставляет ему радость; если в воспитательном пространстве школы есть и его Я-пространство, про* странство его собственных проблем и у него есть возможность реализовать себя; если ребенок чувствует себя в школе комфортно - значит, школа стала воспитательной системой, и это главное условие достижения успехов в решении стратегических задач, на которые она ориентирована.
Основной отличительной особенностью учебного заведения «Шанс» является то, что оно изна-
чально создавалось по образцу культурной модели школы, то есть, по замыслу ее учредителей, школа должна была не только быть адекватной современной культуре, но и способной к социальному конструированию, культуротворчеству.
Закон РФ «Об образовании» (ред. 2002 года) ориентирует школы на общекультурное развитие обучающихся, отмечая, что «общеобразовательные программы направлены на решение задач формирования общей культуры личности, адаптации личности к жизни в отечестве...»[2, с. 7]. Культура исторически рассматривается как непреходящая ценность. И. А. Зимняя, дает следующее определение сущности культуры, которое принято нами за основу: «Культура - это совокупность ценностей, норм, идеалов, характерных для социальной общности (этноса, нации, общества), зафиксированных и закрепленных в текстах, преданиях, обычаях, традициях, присвоенная и используемая человеком в процессе его активной жизнедеятельности и во взаимодействии с другими людьми» [3].
Рассматривая культуросообразность как важный фактор образования, Н.Б. Крылова определяет ее как «эффект соотнесенности и соотносимос-ти образования с культурой как множеством социальных пространств, его включенности в разнообразные текущие культурные процессы и соответствие их особенностям (и наоборот)» [4, с. 190].
«Культурная модель школы есть такая форма или тип организации всей школьной жизни, в которых находит выражение и реализацию, с одной стороны, совокупность идей и ценностей, выработанных и принятых школьным сообществом, благодаря чему каждый ребенок данной
© Н.Н. Замыслова, 2008
125
