CC BY
27
ИССЛЕДОВАНИЕ ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ: АССОЦИАТИВНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
УДК 81.11 Г. В. Денисова
кандидат филологических наук,
доцент департамента филологии, литературоведения и языкознания Государственного Пизанского университета;
доцент, факультет психологии Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова; e-maiL: gaLina.denissova@unipi.it
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ ЛИЧНОСТИ: ВЕКТОР КУЛЬТУРНОЙ ЭВОЛЮЦИИ
В работе рассматриваются интертексты как ключевые центры лингвокульту-ры, отражающие интерактивный процесс взаимодействия двух семиотических систем - языка и культуры. Комплекс постоянно востребуемых текстов, получивших статус значимых в определенный исторический момент, предлагается называть интертекстуальной энциклопедией. Исходя из того, что знания личности закладываются в рамках определенной лингвокультуры, представляется возможным различать следующие типы интертекстуальной энциклопедии: универсальную, национальную и индивидуальную. Современная ситуация информационно-культурной глобализации привела к изменению принципов взаимодействия разных энциклопедических кодов, что вылилось в эклектичную мультикультурность «постнациональных» картин мира и выявило необходимость определения того, какого рода культурная компетентность требуется в изменившихся условиях.
Ключевые слова: лингвокультура; интертекстуальная энциклопедия; культурная компетентность; постнациональные картины мира.
G. V. Denissova
PhD, Associate Professor, the Department of PhiLoLogy, Literature and Linguistics, Pisa State University; Associate Professor, FacuLty of PsychoLogy at Lomonosov Moscow State University; e-maiL: gaLina.denissova@unipi.it
INTERTEXTUAL COMPETENCE AND CULTURAL EVOLUTION NOWADAYS
The articLe considers intertexts that refLect the interaction between the two semiotic systems, i. e. Language and cuLture, as key concepts of Linguistic worLd view.
Inside the intertextuaL encyclopaedia that encompasses a repertoire of representative and cited works, utterances, themes, stereotypes, and clichés, it seems possible to distinguish between universal, national, and individual encyclopaedias. The current situation of cultural globalization, however, determines certain changes in the principles of interaction of different types of the intertextual encyclopaedia and reveals the necessity to reconsider the kind of cultural competence required nowadays.
Key words: linguistic world view; intertextual encyclopaedia; cultural competence; cultural globalization; post-national world view.
Интертекст в лингвокульторологической перспективе
Механизм работы лингвокультурного сообщества (далее - ЛКС) можно представить как процесс, опосредованный словом и протекающий согласно индивидуальной психической деятельности, но под контролем социально выработанных норм, значений и оценок. Интертекстуальность является категорией коммуникации, которая «играет фундаментальную роль в структуре человеческого существования, и значение ее выходит далеко за пределы художественного творчества в слове - и сферы "художественного" и сферы "словесного"» [Топоров 1993, с. 16]. Фактически это означает, что любая языковая личность формируется в рамках определенного лингвокультурного сообщества под воздействием сложившейся системы интертекстов. Интертекст является феноменом лингвокультурологической (а не собственно лингвистической) природы и функционирует как единица дискурса, за которой стоит формирующий смысл прецедентный текст.
Рассматривая формы существования, организации и функционирования знаний, которые условно делятся на знания коллективные и индивидуальные, У. Эко утверждает, что любая семантическая компетенция есть предмет абдукции в определенных контекстах согласно индивидуальным представлениям носителя языка, поэтому «формальная» (жесткая) семантика не существует [Eco 1995, с. 70]. Исходя из сказанного, при изучении интертекстов представляется целесообразным использовать дихотомию «словарный код (словарь) / энциклопедический код (энциклопедия)», где «словарь» понимается как вербально-семантическое единство, а «энциклопедия» подразумевает комплекс понятий коллективной памяти ЛКС, сформированный на основе пользования естественным языком. Именно энциклопедический код обеспечивает адекватное понимание наиболее существенных
типологических признаков и черт той культурно-ценностной системы, которая доминирует в ЛКС.
Носители языка / культуры могут относить то или иное знание (и его лингвистическое выражение) к «словарю» или к «энциклопедии» на основании трех основных критериев его оценки: обязательное, универсальное и составляющее семантическую компетенцию носителей языка знание относится к «словарю» (например, высказывание «холостяки не женаты»). Факультативное знание, не формирующее семантическую компетенцию, относится к «энциклопедии» (например, «Наполеон умер в мае 1821 года») [Marconi 1999, с. 49]. Содержащееся в высказывании «Наполеон умер в мае 1821 года» знание не составляет семантической компетенции, поскольку для его понимания совсем не обязательно помнить, когда умер Наполеон, однако знать, что речь идет об историческом деятеле, который не является, например, нашим современником, также необходимо, как и то, что золото - это металл.
Языковая (семантическая) и энциклопедическая компетенции тесно «переплетаются» и в совокупности составляют культурную компетентность личности. Комплекс систематических знаний и представлений, традиций и ценностных ориентаций, формирующих культурную компетентность личности, означает «ту условно достаточную степень социализированности и инкультурированности индивида в обществе проживания, которая позволяет ему свободно понимать, использовать и вариативно интерпретировать всю сумму обыденных (неспециализированных) знаний, а отчасти и специализированных, но вошедших в обиход, составляющих норму общесоциальной эрудированности человека в данной среде, сумму правил, образцов, законов, обычаев, запретов, этикетных установок и иных регулятивов поведения, вербальных и невербальных языков коммуникации, систему общепринятых символов, мировоззренческих оснований, идеологических и ценностных ориентаций, непосредственных оценок, социальных и мифологических иерархий и т. п.» [Флиер 2000, с. 152].
Языковая компетенция подлежит систематизации, в то время как энциклопедическая компетенция во многом является виртуальной, хотя именно она аккумулирует социальный опыт представителей ЛКС, составляет основу культуры и интерпретативно-оценочных критериев. Такое понимание энциклопедического кода предполагает, что он не подлежит описанию именно как исчерпывающая система, что
не отрицает возможности выявления обязательных в определенный исторический момент энциклопедических знаний, без которых коммуникативный акт может не состояться.
В сознании людей, объединенных языком и историей, существует определенный набор текстов, культурных клише, представлений и стандартных символов, за которыми закреплено определенное содержание. Все они составляют культурную память носителей определенного языка / культуры («инвариантные образы мира» - в терминологии А. А. Леонтьева [Леонтьев 1997, с. 273], без наличия которых невозможно существование ни одной коммуникативной системы. Инвариантные образы мира являются социально выработанными и не соотносятся с индивидуально-смысловыми образованиями как таковыми. В ракурсе интертекстуальности это означает, что в лингво-ментальном комплексе задана презумпция интертекстуальности, т. е. предречевая готовность носителя, его текстовой потенциал, который активизируется в зависимости от прагматических условий коммуникации, выливаясь в стратегию интертекстуальности.
Исходя из гипотезы Д. Б. Гудкова [Гудков 1999] о том, что когнитивная база задает систему оценок, бытующую в том или ином обществе, и выполняет функцию, аналогичную той, которую ранее выполнял миф, в лингвокульторологической перспективе предлагается считать интертексты ядерными элементами языковой картины мира, которые требуют изучения национально-обусловленных инвариантов их восприятия, коннотаций и фрейм-структур [Красных 2003, с. 273-298].
Интертекстуальная энциклопедия: определение понятия и функционирование
Лингвокультурное пространство есть совокупность индивидуальных и когнитивных пространств, существующих и потенциально возможных знаний носителей ЛКС. Комплекс постоянно востребуемых текстов, получивших статус значимых в определенный исторический момент вне зависимости от эстетического качества, предлагается называть интертекстуальной энциклопедией. Аналогично указанному Л. С. Выготским различию между индивидуальной и коллективной психикой [Выготский 1986, с. 25-26], а также исходя из того, что знания личности закладываются в рамках определенной лингвокультуры, получая затем дальнейшее индивидуальное развитие, представляется
возможным различать разные виды интертекстуальной энциклопедии - универсальную, национальную, индивидуальную.
Методы исследования отдельных энциклопедических кодов различаются, поскольку различается сам предмет изучения. Анализ универсальной энциклопедии предполагает рассмотрение текстов мировой семиосферы, которые Ю. М. Лотман называет «вечными образами культуры» [Лотман 2000, с. 616]. Изучение национальной энциклопедии, представленной текстами, которые входят в традиционный, начиная с эпохи Просвещения, набор социально-гуманитарных дисциплин, предполагает рассмотрение коллективных проявлений знаний, т. е. направлено на определение путей взаимоотношения отдельных индивидов в обществе и на сглаживание индивидуальных различий на основе интертекстуального канона, общего для представителей одного ЛКС.
Если рассматривать культуру как разделяемую всеми членами общества совокупность ментальных структур и признаков, состоящую, в свою очередь, из субкультур, которые выбирает для себя каждый отдельный индивид или группа, то станет очевидно, что при всей важности инвариантных образов мира неотъемлемую часть лингво-культурного сознания представляют индивидуальные варианты. Индивидуальная энциклопедия - это «замкнутый имманентный мир с собственной внутренней структурно-семиотической организацией, собственной памятью, индивидуальным поведением, интеллектуальными способностями и механизмом саморазвития» [Лотман 2000, с. 564]. Наличие индивидуальной энциклопедии объясняется поли-глотической структурой самой культуры, при усложнении которой происходит индивидуализация набора кодов, которые составляют содержание сознания личности. Индивидуальная энциклопедия неизбежно формируется в контексте национальной и / или универсальной энциклопедии и без последней существовать не может, однако при этом полностью с ней никогда не совпадает.
Интересный пример «переплетения» разных энциклопедических кодов наблюдается у Вен. Ерофеева в следующем отрывке, представляющим собой контаминацию цитат и аллюзий:
«Но теперь - "довольно простоты", как сказал драматург Островский. И - финита ля комедиа. Не всякая простота - святая. И не всякая комедия - божественная... Довольно в мутной воде рыбку ловить, - пора ловить человеков!..» [Ерофеев 1995, с. 77].
«Довольно простоты» восходит к заглавию комедии А. Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» и является частью национальной энциклопедии носителей русского языка / культуры. «Не всякая комедия - божественная» - аллюзия на «Божественную комедию» Данте, которая входит в мировую семиосферу. К универсальной интертекстуальной энциклопедии относятся также «в мутной воде рыбку ловить» (слова Христа «отныне будешь ловить человеков» (Лк. 5: 10) и выражение «финита ля комедиа» (ит. finita la commedia), ставшее известным русскому читателю по реплике Печорина из «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова [Левин 1992, с. 57]. Что же касается «не всякая простота - святая», которое восходит к «Sancta simplicitas!» и приписывается Яну Гусу, то этот интертекст должен классифицироваться, скорее, как индивидуальное знание.
Коллективная память и, прежде всего, ее ядро, является относительно стабильной составляющей структуры ЛКС. Однако корпус интертекстуальных элементов не остается неизменным во времени. Еще Р. О. Якобсон указывал на то, что «отбор классиков и их реинтерпре-тация современными течениями - это важнейшая проблема синхронического литературоведения. Любое современное состояние переживается в его временной динамике; с другой стороны, как в поэтике, так и в лингвистике при историческом подходе нужно рассматривать не только изменения, но и постоянные, статические, элементы. Полная, всеобъемлющая историческая поэтика, или история языка, - это надстройка, возводимая на базе ряда последовательных синхронических описаний» [Якобсон 1975, с. 196-197]. Это означает, что интертекстуальная энциклопедия не является чем-то неизменным в своей сущности: каждая эпоха и каждое поколение обладает собственными интертекстуальными кодами, по которым осуществляет отбор актуальных для себя текстов и / или прочитывает старые.
Таким образом, в структуре интертекстуальной энциклопедии позволительно выделять устойчивое ядро, которое представлено постоянно востребуемыми идиостилями / идЕостилями (термин В. П. Григорьева [Григорьев 2007], получившими статус значимых в определенный исторический момент вне зависимости от эстетического качества («сильные интертексты»), и динамичный пласт, который составляют интертексты, представляющие собой моментальные снимки ассоциативно-языкового сознания («слабые» интертексты),
актуализация которых ограничена временными рамками и связана с социальными факторами. «Сильные» и «слабые» тексты, одинаково участвующие в формировании коллективного сознания, являются категориями исторически и социально обусловленными и отличаются исключительно активностью бытования в социуме. Становление одного текста «сильным» и вытеснение другого на периферию культурной памяти не всегда представляет собой процесс рациональный и составляет первоочередной предмет для культурологического анализа.
Интертекст в эпоху информационно-культурной глобализации: вектор культурной эволюции
Принципиально важным событием для состояния национально-культурной сферы стала информационная революция конца XX столетия, давшая толчок стремительному развитию информационных сетей и транснациональных мультимедийных систем. Речь в данном случае идет о зарождении принципиально новой ситуации, практически не встречавшейся ранее в истории: «социокультурная компетентность человека впервые становится персонифицирующим признаком его личности, чертой его индивидуальности, приобретаемой главным образом посредством образования и личного духовно-интеллектуального развития, а не в связи с происхождением или принадлежностью к той или иной социальной, этнической, конфессиональной или иной группе. Каждая личность во все большей мере становится автономным интерпретатором усвоенных и творцом новых культурных образцов» [Флиер 2000, с. 160, 163].
Информационная глобализация и повсеместное распространение разговорно-письменных жанров (форумов, чатов и пр.) совершили революцию в коммуникации, которая проявилась, с одной стороны, в настройке формальной письменной речи на устное общение, что неизбежно повлекло за собой возникновение новых речевых портретов, а с другой - в общей «мемизация» речи.
Термин «мем» восходит к теории Р. Докинза, который при изучении механизма передачи идеологем показал, что как «сильный ген» утверждается за счет гена «слабого», так некоторые идеи и концепции заменяют уже существующие. Единицу культуры Докинз предложил называть мемом и высказал предположение о том, что мемы
распространяются аналогично генам, переходя из одного мозга в другой [Докинз 2016, с. 295].
Современный мем представляет собой новое явление в коммуникации и обычно имеет комплексную структуру, совмещая в себе язык и рисунок. Вербальные мемы строятся на цитате и схожи с такими интертекстами, которые приобрели статус автономных и характеризуются: 1) широкой известностью (т. е. имеют «сверхличностный характер»); 2) актуальностью в когнитивном плане; 3) частотностью воспроизведения в речевой деятельности; 4) высокой степенью кли-шированности, что позволяет им легко «вплетаться» в «речевую ткань» и принимать активное участие в языковой игре; 5) утратой связи с породившим их источником. Разновидность интертекста, отличающуюся принципиальной нерелевантностью авторства и функционирующую в речи аналогично клишированному выражению, мы предлагаем называть интертекстом-стереотипом (например: «всерьез и надолго», «а ларчик просто открывался», «свежо предание, а верится с трудом», «как говорит наш дорогой шеф...» и пр.). В свете учения А. А. Потебни интертексты-стереотипы можно определять как словесные произведения, т. е. как совокупность образа (сказуемого), представления (ТеЛшш сошрагайошв) и значения (психологического подлежащего) [Потебня 2003, с. 339-340].
Тем не менее разница между мемами и интертекстами-стереотипами имеет принципиальное значение и состоит, во-первых, в том, что последние в большинстве своем связаны с национальным интертекстуальным кодом, в то время как одни и те же мемы часто присутствуют в разных лингвокультурах, что придает национальным энциклопедиям черты эклектичной мультикультурности; а во-вторых, интертексты-стереотипы обычно укрепляются в речи, а мемы рождаются, мгновенно распространяются и практически сразу умирают (по наблюдению М. А. Кронгауза ^мт.Ы/е.теЛа), мемы живут не больше года). Поскольку сами по себе мемы мгновенно исчезают, существенен сам механизм их образования, который работает с большей скоростью и с большим постоянством, чем раньше [Кронгауз, Литвин, Мерзлякова 2017]. Наблюдающаяся «мемизация» современной коммуникации сигнализирует о «растворении» языковой личности в усредненном узусе и отчасти о снижении общего уровня энциклопедической прослойки.
Выводы
В процессе коммуникации каждый из ее участников пользуется национальным лингвокультурным кодом, преломляемым через индивидуальную энциклопедию. При отсутствии областей пересечения вербально-семантического и когнитивного уровней коммуникация состояться не может. Информационно-культурная глобализации и «мемизация» современной коммуникации привели к изменению принципов взаимодействия универсальной, национальной и индивидуальной интертекстуальных энциклопедий и дали толчок к формированию «постнациональных» лингвокультурных картин мира, выявив необходимость перехода на новую стратегию культурологической парадигмы образования и определения того, какого рода культурная компетентность требуется в изменившихся условиях.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Искусство, 1986. 352 с. Григорьев В. П. Кое-что о стилевой политике // Язык в движении: к 70-летию Л. П. Крысина / ред.: Е. Земская, М. Каленчук. М. : Языки славянской культуры, 2007. С. 138-150. Гудков Д. Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М. : Изд-во
Моск. ун-та, 1999. 149 с. Докинз Р. Эгоистичный ген. М. : АСТ, Corpus, 2016. 512 с. Ерофеев В. Москва-Петушки. М. : Х.Г.С., 1995. 101 с.
Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? M. : Гнозис, 2003. 374 с.
Кронгауз М. А., Литвин Е. А., Мерзлякова В. Н. Словарь языка интернета.ги.
M. : АСТ-Пресс, 2017. 288 с. Левин Ю. И. Семиосфера Венички Ерофеева // Сборник статей к 70-летию проф. Ю. М. Лотмана. Тарту : Тартуский университет, 1992. С. 486-500. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. М. : Наука, 1997. 268 с. Лотман Ю. М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров.
СПб. : Искусство-СПБ, 2000. 703 с. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. СПб., 2003, 200 с. Топоров В. Н. О «резонантном» пространстве литературы // Literary Tradition
and Practice in Russian Culture. Atlanta : Rodopi, 1993. С. 16-60. Флиер А. Я. Культурная компетентность личности: между проблемами образования и национальной политики // Общественные науки и современность. 2000. № 2. С. 151-165.
Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». M. :
Прогресс, 1975. С. 193-230. Eco U. Interpretazione e sovrainterpretazione. Milano : Bompiani, 1995. 208 p. Marconi D. La competenza lessicale. Roma-Bari: Laterza, 1999. 198 p.
