CC BY
8
РАЗДЕЛ 3 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
PART 3 ECONOMIC SCIENCES
УДК 330.101 Б01 10.17238^^998-5320.2019.38.168
1БЬ: В4, В5
В. В. Бирюков, Омская гуманитарная академия
ИНТЕРСУБЪЕКТИВНАЯ ПАРАДИГМА ВИДЕНИЯ ВЗАИМОСВЯЗИ КУЛЬТУРНЫХ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ПЕРЕМЕННЫХ В НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ
Проблема и цель. Статья посвящена исследованию проблемы системной взаимосвязи культурных и институциональных переменных, складывающихся в процессе трансформаций национальных экономик. Целью статьи является разработка адекватной интерсубъективной природе экономической реальности исследовательской парадигмы на основе предложенного междисциплинарного подхода.
Методология. Соответствующая современной научной методологии интерсубъективная парадигма исследования национальной экономики как многомерной и нелинейно развивающейся сложной системы на основе разработанного междисциплинарного подхода, который позволяет преодолеть сложившиеся его ограниченные версии исходя из экзогенной трактовки связи культуры с экономикой.
Результаты. В статье показаны своеобразие и когнитивные границы сложившихся исследовательских программ, предложена интерсубъективная парадигма изучения национальной экономики, раскрыты роль феномена культуры как ключевого методологического инструмента и особенности системно-динамической взаимосвязи культурных и институциональных переменных в процессе экономических трансформаций.
Выводы. Предложенная интерсубъективная парадигма способствует радикальной коррекции исследовательской оптики, ее развороту к более реалистичному описанию усложняющейся экономической реальности и преодолению трудностей, связанных с исследованием системного и противоречивого характера происходящих в экономике перемен.
Ключевые слова: интерсубъективная парадигма, национальная экономика, экономическая культура, экономические институты, ценностно-институциональная модель экономики.
Проблема и цель. Происходящие сегодня в мире радикальные перемены сопровождаются резким обострением социальных-экономических и политических противоречий под влиянием смены парадигмы технико-экономического развития в условиях разворачивающейся четвёртой промышленной революции, повышения значимости инноваций, знаний и нематериальных факторов в удержании и создании конкурентных преимуществ национальных экономик. Вместе с тем утвердившиеся в рамках экономического мейнстрима конкурирующие теории, а также альтернативные
исследовательские подходы не позволяют разрабатывать соответствующего новым вызовам усложняющейся экономической реальности и специфике устройства национальных экономик системно-целостного видения противоречивых процессов их трансформаций. Целью статьи является разработка интерсубъективной парадигмы исследования национальной экономики как многомерной и нелинейно развивающейся сложной системы на основе предложенного междисциплинарного подхода. В связи с этим в статье показаны своеобразие и когнитивные границы альтернативных исследовательских программ, роль феномена культуры как ключевого методологического инструмента анализа национальной экономики, а также особенности динамической взаимосвязи культурных и институциональных переменных в экономике с учетом включённости акторов в сложную систему ее интерактивных отношений.
Методология. Конкурирующие в настоящее время концептуальные подходы к анализу процессов развития национальных экономик опираются на методологию индивидуализма или холизма, в связи с этим неизбежно возникает искаженное описание данных процессов исходя из ограниченного видения проблемного поля. В статье в рамках современной научной методологии предлагается парадигма исследования экономики как многомерной и нелинейно развивающейся сложной системы на основе разработанного междисциплинарного подхода, который позволяет в соответствии с интерсубъективной природой меняющейся экономической реальности и когнитивной обусловленностью коллективных феноменов отказаться от методологии индивидуализма и холизма исходя из экзогенной трактовки связи культуры с экономической сферой жизни общества.
Результаты. Резкое возрастание в современных условиях значимости нематериальных факторов в развитии конкурентных преимуществ национальных экономик порождает в экономической науке наблюдающийся в последние десятилетия поворот к культуре в связи с осознанием того, что смену исследовательской парадигмы изначально определяет проблема роли культуры мышления и поведения субъектов в экономике, в соответствии с которой они создают выступающие в качестве институтов различные формы устойчивых экономических взаимодействий [1]. Вместе с тем сегодня в результате проведённых исследований сложились противоречивые представления о связи культуры с экономикой и институтами, экономической политики и институтов [2]. Значительные расхождения в понимании взаимосвязи культуры и институтов приводят к появлению в русле детерминизма взглядов, рассматривающих в качестве основного фактора тормоза модернизации российского общества и проведения инновационных изменений либо культуру, либо институты, что способствует оправданию существующей ситуации и разработке практических рекомендаций, не учитывающих их сложное взаимодействие.
Ключевая особенность сложившейся сегодня когнитивной ситуации состоит в том, что сторонники экономического мейнстрима и многие представители альтернативных теорий исходят из возникшей ещё в XIX в. традиции видения проблемного поля, соответствующего индивидуалистической парадигме. В доминирующих теориях экономической политики основополагающую роль играют частные интересы; экономисты, политологи и другие ученые обращаются к частным интересам при поиске причин появления главных проблем в теориях экономического роста и развития, регулирования национальной экономики и международной торговли и в других областях [3, с. 22]. Вместе с тем эта парадигма исключает из проблемного поля коллективные феномены в качестве предмета и инструмента анализа из-за невозможности принятия коллективных решений в условиях несоизмеримых индивидуальных целей. Поэтому культурные феномены (ценности, нормы, традиции, институты и т. д.) неизбежно становятся экзогенным факторами экономической деятельности людей.
На основе методологического индивидуализма сегодня предлагаются разнообразные концепции, ориентированные на рассмотрение неравновесного взаимодействия субъектов, являющихся ограниченно рациональными, подверженных влиянию когнитивно-психологических факторов и т. д. Однако и при этом национальные экономические институты выступают только как экзогенные факторы, влияющие на уровень трансакционных издержек, поведенческих рисков и т. д. Различные неортодоксальные теории, опирающиеся на методологический холизм, придают ключевую роль культуре и институтам в интерпретации экономических процессов, однако появляется представление о внешней заданности норм и ценностей [4]. Представители альтернативных концепций в рамках междисциплинарного подхода экономический мотив обычно рассматривают как индивидуалистический, культурный - как коллективный и неэкономический. На этой основе возникли нормативное направление и разные концепции связи культуры и экономики - моральной экономики, социальной экономики, социоэкономики и др. [5-7].
Сегодня под влиянием когнитивно-культурологического поворота наблюдается определённая эволюция взглядов представителей «мейнстрима». Так, например, Д. Норт указывает, что институты стали первым и главным пунктом всех объяснений наличия или отсутствия роста в третьем мире и переходных экономиках, однако объяснения эти лишены понимания их природы и путей эволюции; экономический анализ должен брать в расчет когнитивные эффекты убеждений, заданных культурой. «Экономическая парадигма - неоклассическая теория - создавалась не для того, чтобы объяснить процесс экономических изменений... Попытки разобраться в экономических, политических, социальных изменениях .требуют фундаментальной перестройки нашего образа мысли» [8, с. 7, 11].
Парадигмальному переосмыслению роли культуры как особого инструмента изучения поведенческих и институциональных практик способствует происходящий в последние десятилетия культурологический поворот, который предусматривает разрыв с позитивизмом, господствующим в сфере познания на протяжении большей части ХХ в. Данный поворот позволил гуманитарным и социальным наукам радикально переосмыслить методологические инструменты и их понятийный аппарат, а также способствовал зарождению нового направления институциональных исследований. Представители этого направления исходят из интерсубъективной природы реальности и отвергают методологию индивидуализма и холизма, опираясь на конструктивистский подход. Они использует логику коммуникативных действий субъектов, которые формируют совместные знания и на основе диалога достигают согласия по вопросам ценностей и институтов [9]. В связи с этим сегодня в результате кардинальных преобразований в социальном и гуманитарном знании возникают когнитивные предпосылки для формирования принципиально новой исследовательской повестки, которая способна выступить парадигмальной альтернативой позитивистскому видению экономики, ориентированному на теорию рационального выбора [10]. Фактически речь идет о радикальной революции, способной преодолеть возникшую в результате маржиналистской революции парадигму экономического мейнстрима. Культурологический поворот предполагает формирование иного видения экономической реальности, связанного с признанием культурных кодов, определяющих особенности конструирования экономических институтов [11, с. 96-97]. Смена давно устаревшей экономической онтологии предполагает формирование новой «категориальной сетки» на основе перехода от целерациональной модели экономического поведения к ценностно-рациональной модели, изменение представлений о субъектах экономики, природе и типах их связей.
Для прояснения роли культурных и институциональных факторов в развитии национальных экономик следует учитывать, что в утвердившихся представлениях границы между культурой и институтами остаются весьма размытыми. Понятие «культура» многозначно, оно применяется к разнообразным сферам, видам и формам поведения и взаимодействия людей. Эволюция интерпретации культуры, начало которой положил Э. Д. Тайлор в середине XIX в., происходит в результате отхода от расширенной трактовки («культура - это все») к дифференцированному пониманию, при этом неоинституциональный подход способствовал распространению расширительной интерпретации понятия «институт» [12]. Появилось, как отмечают А. Алесина и П. Джулиано, навешивание ярлыка «институт» на всё - от уровня взаимного доверия в обществе до конституционных правил системы голосования. Как это обычно принимается в эмпирических работах, под культурой они понимают ценности и убеждения (неформальные правила), а под институтами - формальные институты [13, с. 87-88].
Культура как феномен сознания присутствует во всех формах человеческой деятельности, она определяет институциональные практики и коммуникативные действия и, в свою очередь, меняется под их влиянием. Сложившиеся разногласия в разграничении понятий «культура» и «институт», а также в понимании их роли в развитии национальных экономик во многом обусловливаются использованием традиционного подхода, который возник на основе совершённого в свое время просвещенческим рационализмом разделения общественной жизни на отдельные сферы и упрощенно интерпретирует роль культуры как сферы, экзогенно связанной с другими сферами: экономической, политической и т. д. Для разработки системно-динамического видения сложных процессов трансформаций национальных экономик важно принимать во внимание, что, вопреки традиционным интерпретациям, в обществе как саморазвивающейся социокультурной системе формируется сложная эндогенная взаимосвязь общих и отличительных ценностных и поведенческих характеристик в экономической, политической и других его подсистемах. В связи с этим возникают центральная сфера, характеризующая процесс формирования общих культурно-ценностных ориентаций и макронорм, поддерживающих системную связанность структурных изменений, а также экономическая, политическая и другие сферы, в которых происходят процессы конструирования частных видов ментально-
поведенческих моделей и институтов под влиянием меняющейся реальности и взаимодействий с другими подсистемами. Таким образом, хотя культура и пронизывает все без исключения сферы общества, однако они выступают как разнородные подсистемы и выполняют специфическую роль в его развитии.
Парадигмальное изменение видения процессов развития национальных экономик предполагает их рассмотрение исходя из того, что эти процессы складываются в результате взаимодействий субъектов, которые обладают определенной системой экономических ценностей, составляющих ядро национальной экономической культуры. С помощью данной системы ценностей они осмысливают деловую среду, выбирают экономическую модель своего поведения и экономические формы координации своей деятельности. Конструирование различных институциональных форм координации позволяет субъектам интегрировать индивидуальные усиления в целях получения общих и частных выгод на основе разделения труда и повышения производительности экономической деятельности. Вместе с тем для создания экономических институтов как устойчивых форм связей между людьми требуется формирование общих экономико-ценностных ориентаций в качестве важнейших компонентов индивидуальных экономико-ценностных ориентаций, при этом реализация общих целей становится предпосылкой достижения индивидуальных целей. Возникающая на данной основе противоречивая взаимосвязь и взаимозависимость индивидуальных и общественных интересов обусловливается двойственной природой ценностно-рационального поведения разнообразных индивидуальных и коллективных субъектов экономики (работников, руководителей и предпринимателей, предприятий, организаций, компаний и т. д.), что становится причиной всех процессов бесконечного усложнения устройства национальной экономики. Так, производитель должен руководствоваться одновременно как своими индивидуальными интересами, так и интересами потребителя (клиента), оценивающего исходя из собственных экономико-культурных предпочтений результаты его деятельности. В связи с этим, как показал К. Маркс в «Капитале», в рыночных условиях возникает двойственный характер труда: сложная система взаимосвязи общих и частных интересов опосредствуется здесь «невидимой» рукой рынка в виде механизма взаимодействия спроса и предложения.
Поведение субъектов в национальной экономике обусловливается множеством мотивов, возникающих в результате использования системы разнообразных ценностей как правил предпочтения и критериев. Это позволяет им вырабатывать с учётом сложившейся многомерной экономической реальности разные модели координации экономической деятельности, которые различаются способом обоснования действий и принятии решения в условиях неопределённости; при этом рыночный принцип принятия решений является одним из множества возможных способов координации экономических взаимодействий [14, с. 69]. Субъекты являются не только носителями экономических ценностей, но и создателями новых ценностей, которые формируют мотивы и ориентиры процессов трансформации национальных экономик.
Происходящие в национальной экономике сложные системно-структурные перемены являются своеобразной проекцией изменений социокультурной системы общества. Использование культуры как ключевого методологического инструмента в рамках интерсубъективной парадигмы предполагает выделение двух основных взаимосвязанных процессов трансформации национальной экономики: ценностно-когнитивного и институционально-поведенческого. Данные процессы характеризуют особенности формирования структурных переменных экономики - ценностно-нормативных, организационно-экономических, производственно-технологических, финансово-экономических, внешнеэкономических и др., их взаимная связанность не является жесткой, в реальной жизни могут возникнуть разные типы системных противоречий. Ценностно-нормативные параметры национальной экономики выступают формой проявления культурного ядра общества и формируются в виде прошедшей тест на трансляцию во времени и пространстве матричной структуры базовых парных оппозиций экономических ценностей (сочетания свободы и регламентации, равенства и неравенства, сотрудничества и состязательности, кооперации и конкуренции, ответственности и инициативы, традиций и новаций и др.), ориентирующих на создание благоприятных условий для роста производительности и конкурентоспособности экономики при предпочтительном сочетании общих и частных выгод.
В национальной экономике складывается своеобразный экономико-генетический код, который характеризует специфику влияния внутренних и внешних условий на национальные особенности развития во взаимосвязи с действием неэкономических долговременных факторов (размеры территориального пространства, этнический состав населения, природно-климатические условия, военно-стратегические угрозы и др.). Вместе с тем важно принимать во внимание, что субъекты в
ходе противоречивых экономико-коммуникативных практик отказываются от устаревших экономических ценностей и норм экономического поведения и в целях повышения эффективности экономической деятельности и увеличения за счет этого общих и частных выгод конструируют новые общие экономические ценности и соответствующие им неформальные и формальные институты, в той или иной степени адекватные меняющейся экономической реальности. При этом национальные особенности трансформации коммуникативных, нормативных и институциональных практик в экономике выражают сложную связь элементов преемственности и изменчивости.
Процессы развития национальных экономик складываются в результате противоречивых взаимодействий субъектов, которые включены в систему интерактивных отношений. В связи с этим основополагающими принципами формирования взаимоприемлемого экономического поведения субъектов и построения в качестве институтов взаимовыгодных и устойчивых связей на всех уровнях экономики являются этические принципы (ценности), в соответствии с которыми «в качестве действенных принимаются только те нормы, которые выражают всеобщую волю» [15, с. 100]. В реальной экономике в силу сложности экономических взаимодействий всегда сохраняются и определенные расхождения в экономических интересах, уровень которых может меняться в зависимости от адекватности реакции субъектов на перемены в деловой среде. Вместе с тем развитие национальной экономики в рамках сложившейся модели предполагает изменения неформал ь-ных и формальных институтов экономики в соответствии с достигнутым согласием общих экономических ценностей, в связи с этим значительная часть экономических интересов субъектов в чем-то совпадает. Поэтому важным является пересмотр подходов, связанных с дихотомическим противопоставлением моделей развития национальных экономик западных стран как основанных исключительно на индивидуалистических интересах, а восточных - исключительно коллективистских интересах («деспотичных», «тоталитарных» и т. д.), поскольку оба данных начала свойственны каждому типу моделей, однако они проявляются в них по-разному. Признание интерсубъективной природы экономической реальности ориентирует на разработку содержательного видения механизмов взаимосвязи общих и уникальных характеристик в отношениях собственности и доступа к ресурсам, распределения и обмена, вертикальных и горизонтальных взаимодействий и т. д., складывающихся на разных стадиях развития национальных экономик, а также особенностей осуществления экономико-культурных, организационно-институциональных и структурно-технологических изменений исходя из реалистичного описания экономической культуры, связи традиций и новаций, степени дисфункциональности экономики и распределения совокупных выгод между различными группами её субъектов.
Интерсубъективная парадигма способствует ценностно-этическому повороту в интерпретации механизмов формирования и трансформации институциональной системы экономики, который становится возможным в связи с уходом гегемонии позитивистско-философских идей. Вопреки ценностно-нейтральным теориям экономического мейнстрима соблюдение моральных принципов экономическими субъектами предусматривает выбор определённой модели поведения с учетом особенностей деловой среды и может приносить выгоды всем заинтересованным сторонам [16]. Вместе с тем вопреки морализаторским подходам важно принимать во внимание, что этическая компонента противоречивым образом вплетена в ткань экономической жизни.
Интерсубъективная экономическая реальность формируется и трансформируется в процессе взаимодействий индивидуальных и коллективных субъектов, которые занимают различные позиции в многомерном экономико-временном пространстве, обладая разными ценностно-экономическими ориентациями, деловыми компетенциями, властными, материальными и другими видами ресурсов. Разные группы акторов по-разному осмысливают, обосновывают и оправдывают экономические практики, создают и стремятся утвердить, используя свои ресурсы, разные ценностно-смысловые представления, нормы и правила экономической жизни. Это определяет особенности, форму и структуру создаваемых связей на разных уровнях экономики. Любая система власти, сохраняющаяся в течение долгого времени, практически всегда опирается на соответствующий ценностно-нормативный порядок, который формирует систему экономических институтов, а также сам формируется под их влиянием. Возникающий в экономике культурно-ценностный компромисс приводит к появлению общепризнанных и в той или иной степени искаженных «линз», используемых для отбора легитимных норм и правил и отражающих сложившееся соотношение сил. При этом формируется сложная институциональная система, которой свойствен особый набор дисфункций и которая поддерживает специфический баланс общих и частных выгод, обычно на основе структурного «пе-
рекоса». Неформальные институты могут не только возникать в результате спонтанных или планируемых индивидуальных действий, но и быть порождением формальных институтов, которые они также способны модифицировать.
Происходящие в последние десятилетия процессы трансформации российской экономики, связанные с признанием рыночных механизмов в качестве экономической ценности, складывались в результате сложного взаимодействия ценностных, институциональных и технологических факторов и сопровождались противоречивыми изменениями экономической культуры поведения и коммуникативных практик субъектов на всех уровнях экономики в рамках утвердившейся под влиянием переговорной силы доминирующих групп дисфункциональной ценностно-нормативной матрицы. Несоответствие ценностно-институциональной модели российским реалиям вызвало появление высоких барьеров, ограниченного доступа к ресурсам и структурно-институциональных дисфункций, формирование механизмов принудительной адаптации субъектов к неблагоприятной среде с элементами модернизационных срывов, доминирование культуры выживания с низким уровнем инвестиционной и инновационной активности, легитимности формальных институтов и институционального доверия, распространение различных форм псевдопредпринимательства и финансово-валютных спекуляций, квазитрадиций, теневой экономики, коррупции и т. д. Исчерпание потенциала сложившейся модели в последние годы вызвало ухудшение динамических и структурных характеристик российской экономики, увеличение разрыва с развитыми странами, стагнацию доходов большей части населения и их дифференциацию на критическом по международным стандартам уровне, отток за рубеж финансового и интеллектуального капитала, консервацию устаревших производственно-технологических, финансово-экономических и организационно-институциональных структур [17].
В настоящее время в российской экономике сохраняется значительный образовательный и научно-производственный потенциал, практически во всех отраслях сложился авангард высокопроизводительного предпринимательства, создающего образцы инновационного поведения во внутренней и внешней деловой среде и способного активно распространять успешные формы развития кооперационно-конкурентных преимуществ. Назрела настоятельная необходимость смены устаревшей ценностно-институциональной матрицы развития национальной экономики и реализации на этой основе адекватной национальным реалиям модели государственного регулирования, обеспечивающей осуществление прорыва в инновационной модернизации российской экономики.
Выводы. Рассмотрение феномена культуры как ключевого методологического инструмента, способствующего более глубокому познанию усложняющейся реальности, связано с тем, что предметы всегда сложнее того, что способно дать описание, опирающееся на методы дифференцированных дисциплин. Смена доминирующей на протяжении более ста лет и давно устаревшей экономической онтологии предполагает формирование новой «категориальной сетки» на основе изменения представлений о субъектах экономики, их качественных свойствах, природе и типах связей, а также отношений между ними. Предложенная интерсубъективная парадигма способствует радикальной коррекции исследовательской оптики, ее развороту к более правдоподобному описанию усложняющейся экономической реальности и преодолению трудностей, связанных с исследованием системного и противоречивого характера происходящих в экономике перемен.
Библиографический список
1. Автономов В., Воробьев А., Кононенко П., Расков Д., Тульчинский Г. Культура как новый фронтир в экономической науке // Экономическая политика. 2017. Т. 12. № 5. С. 178-193.
2. Тамбовцев В. Л. Идеи и интересы, экономическая политика и институты // Вопросы экономики. 2019. № 5. С. 26-45.
3. Родрик Д. Когда идеи важнее интересов: предпочтения, взгляды на мир и инновации в экономической политике // Вопросы экономики. 2015. № 1. С. 22-44.
4. Кирдина С. Методологический индивидуализм и методологический институционализм // Вопросы экономики. 2013. №10. С. 66-87.
5. Бёгельсдейк Ш., Маселанд Р. Культура в экономической науке: история, методологические рассуждения и области практического применения в современности. СПб: Изд-во Института Гайдара, 2016. 464с.
6. Vineberg V. J. On the economics of moral preferences. American Journal of Economics and Sociology, 2008, Vol. 67, №4, pp. 605-628. DOI: 10.1057/bp.2011.8
7. Boyer P., Petersen M. B. The naturalness of (many) social institutions: Evolved cognition as their foundation. Journal of Institutional Economics, 2012, vol. 8, no. 1, pp. 1-25. DOI: 10.1017/S174413741100030.
8. Норт Д. Понимание процесса экономических изменений. М.: ИД ГУ-ВШЭ, 2010. 256 с.
9. Fligstein N., McAdam D.A. Theory of Fields. N.Y.: Oxford University Press, 2012. 256 p.
10. Бирюков, В. Культурологическая парадигма видения экономической реальности / В. Бирюков // Общество и экономика. 2018. Вып. 9. С.91-101.
11. Ананьин О. Экономические онтологии и экономические институты // Федерализм, 2013. № 1. С. 75-100.
12. Фролов Д. Методологический институционализм 2.0: от институтов к институциональным конфигурациям // Вопросы экономики. 2016. №7. С. 147-160.
13. Алесина А. и Джулиано П. Культура и институты. Часть l // Вопросы экономики. 2016. № 10. С. 82-111.
14. Тевено Л. Множественность способов координации: равновесие и рациональность в сложном мире // Вопросы экономики. 1999. №10. С. 69-84.
15. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. Пер. с нем. под. ред. Д. В. Скляднева. СПб.: Наука, 2001. 380 с.
16. Sayer A. Moral Economy as Critique. New Political Economy, 2007, vol. 12, no. 2, pp. 261- 270. DOI: 10.1080 / 13563460701303008.
17. Бирюков В.В. Промышленная политика и развитие промышленного производства: концептуальные альтернативы анализа в условиях поствашингтонского консенсуса // Вестник Омского университета. Сер. Экономика. 2018. № 2 (62). С. 5-12.
V. V. Biryukov,
Doctor of Economic Sciences, Professor of the Department of Economy and Personnel Management, Omsk Humanitarian Academy, 2a 4th Cheluskintsev st., 644105, Omsk, Russian Federation ORCID ID: https://orcid.org/: 0000-0002-3385-3603 Scopus Author ID: 56808949700 e-mail: [email protected]
INTERSUBJECTIVE PARADIGM OF VISION OF INTERRELATION OF CULTURAL AND INSTITUTIONAL VARIABLES IN NATIONAL ECONOMY
Introduction. The article is devoted to the study of the problem of systemic interrelation of cultural and institutional variables emerging in the process of transformation of national economies. The aim of the article is to develop an adequate intersubjective nature of economic reality research paradigm based on the proposed interdisciplinary approach.
Materials and Methods. Relevant modern scientific methodology intersubjective paradigm studies the national economy as a multidimensional and non-linear evolving complex system based on the interdisciplinary approach, which enables to overcome the existing limited versions in terms of the exogenous interpretation of relation of culture with the economy.
Results. The article shows the originality and cognitive boundaries of the existing research programs, proposes an intersubjective paradigm of studying the national economy, and reveals the role of the phenomenon of culture as a key methodological tool and features of the system-dynamic relationship of cultural and institutional variables in the process of economic transformations.
Conclusions. The proposed intersubjective paradigm contributes to a radical correction of research optics, its reversal to a more realistic description of the growing economic reality and overcoming the difficulties associated with the study of the systemic and contradictory nature of the changes taking place in the economy.
Keywords: intersubjective paradigm, national economy, economic culture, economic institutions, value-institutional economy model.
References
1. Avtonomov V., Vorob'ev A., Kononenko P., Raskov D., Tul'chinskiy G. Culture as a new frontier in Economics. Economic Policy. 2017. Vol. 12. No. 5. Pp. 178-193. (In Russian)
2. Tambovtsev V. L. Ideas and interests, economic policy and institutions. Economic Issues. 2019. No. 5. Pp. 26-45. (In Russian)
3. Rodrik D. When ideas are more important than interests: preferences, worldviews and innovations in economic policy. Economic Issues. 2015. No. 1. Pp. 22-44. (In Russian)
4. Kirdina S. Methodological individualism and methodological institutionalism. Economic Issues. 2013. No. 10. Pp. 66-87. (In Russian)
5. Byogel'sdeyk Sh., Maseland R. Culture in economics: history, methodological reasoning and areas of practical application in modern times. St. Petersburg, Institut Gaydara Publ., 2016. 464 p. (In Russian)
6. Vineberg V. J. On the economics of moral preferences. American Journal of Economics and Sociology, 2008, Vol. 67, no. 4, pp. 605-628. DOI: 10.1057/bp.2011.8 (In English)
7. Boyer P., Petersen M. B. The naturalness of (many) social institutions: Evolved cognition as their foundation. Journal of Institutional Economics, 2012, Vol. 8, no. 1, pp. 1-25. DOI: 10.1017/S174413741100030. (In English)
8. Nort D. Understanding the process of economic change. Moscow. Vysshaya shkola ekonomiki Publ. 2010. 256 p. (In Russian)
9. Fligstein N., McAdam D.A. Theory of Fields. N.Y.: Oxford University Press, 2012. 256 p. (In English)
10. Biryukov V. Cultural paradigm of vision of economic reality. Society and Economy. 2018. Vol. 9. Pp. 91101. (In Russian)
11. Anan'in O. Economic ontologies and economic institutions. Federalism, 2013. No. 1. Pp. 75-100. (In Russian)
12. Frolov D. Methodological institutionalism 2.0: from institutions to institutional configurations. Economic Issues. 2016. No. 7. Pp. 147-160. (In Russian)
13. Alesina A., Dzhuliano P. Culture and institutions. Part l. Economic Issues. 2016. No. 10. Pp. 82-111. (In Russian)
14. Teveno L. Multiplicity of ways of coordination: balance and rationality in a complex world. Economics Issues. 1999. No. 10. Pp. 69-84. (In Russian)
15. Habermas Yu. Moral consciousness and communicative action. Translation from German, Ed. by D. V. Sklyadnev. St. Petersburg, Nauka Publ. 2001. 380 p. (In Russian)
16. Sayer A. Moral Economy as Critique. New Political Economy, 2007, vol. 12, no. 2, pp. 261- 270. DOI: 10.1080 / 13563460701303008. (In English)
17. Biryukov V. Industrial policy and industrial development: conceptual alternatives to analysis in the postWashington consensus. Bulletin of Omsk University. Series Economics. 2018. No. 2 (62). Pp. 5-12. (In Russian)
Поступила в редакцию 17.09.2019 © В. В. Бирюков, 2019
Автор статьи: Виталий Васильевич Бирюков, доктор экономических наук, профессор кафедры экономики и управления персоналом, Омская гуманитарная академия, 644105, Омск, ул. 4-я Челюскинцев, 2а, e-mail: [email protected]
Рецензенты:
В. В. Карпов, доктор экономических наук, профессор, председатель, Омский научный центр СО РАН.
Е. В. Романенко, доктор экономических наук, доцент, зав. кафедрой экономики и управления предприятиями,
Сибирский государственный автомобильно-дорожный университет.
