CC BY
37
ЭКОНОМИКА И ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА
УДК 316.442 JEL: О17
DO110.25513/1812-3988.2017.3.5-12
ВЛАСТЬ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ В ЭКОНОМИКЕ
В.В. Бирюков
Омская гуманитарная академия (Омск, Россия)
Информация о статье
Дата поступления 30 мая 2017 г.
Дата принятия в печать 25 июня 2017 г.
Ключевые слова
Властные отношения, экономическая культура, этика, культурно-ценностная система, институциональная система, институциональные изменения
Аннотация. Предлагается методология исследования экономических процессов, предусматривающая парадигмальное переосмысление связи власти и механизмов институционального структурирования. Формирование новой парадигмы исследования проблем институциональной экономики и механизмов реализации власти основывается на пересмотре в русле происходящего «поворота к культуре» доминирующих сегодня традиций, возникающих на основе представлений об экзогенной связи институтов и культуры с экономическими процессами, и разработке этико-ориентированного структурно-динамического подхода, в рамках которого свойственные экономической культуре этические ценности выступают важнейшими параметрами экономической реальности и выполняют ключевую роль в осмыслении горизонтальных и вертикальных форм связей, в выборе способов реконструкции властных отношений и институциональных практик. Показано, что институциональное структурирование выступает как поиск институционального компромисса власти и разнородных групп субъектов, в рамках которого исходя из переговорной силы они достигают согласия относительно того, что создаваемые нормы и правила обеспечивают формирование справедливого баланса противоречивых ценностных принципов с учетом условий их осуществления. Обоснована актуальность и ключевые направления реализации этико-ориентированного подхода при формировании институциональных практик и решении экономических задач. Предлагаемый этико-сбалансированный подход ориентирует на формирование институализированных норм и правил, способствующих созданию наиболее благоприятных условий для экономической деятельности, справедливых и эффективных механизмов распределения и использования ресурсов.
POWER AND INSTITUTIONAL CHANGES IN THE ECONOMY
V.V. Biryukov
Omsk Humanitarian Academy (Omsk, Russia)
Article info Abstract. The article proposes a methodology for studying economic processes, providing for
Received a paradigmatic rethinking of the connection between power and mechanisms of institutional
May 30, 2017 structuring. The formation of a new research paradigm of institutional economics and mecha-
nisms of power implementation is based on the revision of today's dominant traditions. They Accepted arose on the basis of the ideas of exogenous communication between institutions and culture
June 25, 2017 and economic processes, and the development of ethical-oriented structural-dynamic ap-
proach, in which peculiar economic culture ethical values are the most important parameters of economic reality and fulfill a key role in understanding horizontal and vertical forms of relations, in a choice of methods of reconstruction of power relations and institutional practices. It is shown that institutional structuring acts as a search for institutional compromise of power and heterogeneous groups of subjects, in which on the basis of the bargaining power they reach the agreement that created the norms and rules provide a fair balance of conflicting value principles taking into account the conditions of their implementation. The author estab-Keywords lishes the relevance and the key directions of realization of ethical-oriented approach in the
Power relations, economic cul- formation of institutional practices and the solution of economic problems. Offered ethical and ture, ethics, cultural-value sys- balanced approach focuses on the formation of institualization rules and regulations that help tem, institutional system, institu- to create the most favorable conditions for economic activities, equitable and efficient mecha-tional changes nisms for allocation and utilization of resources.
© В.В. Бирюков, 2017
Глобальный финансово-экономический кризис наглядно продемонстрировал ограниченность сложившихся теоретико-методологических подходов к исследованию механизмов развития экономики и ее институциональных форм, регулирующих поведение и взаимодействие экономических субъектов. В связи с этим возрастает значимость анализа власти как специфического компонента экономических взаимодействий, выполняющего особую роль в формировании способов воздействия на хозяйственную деятельность людей, институциональную структуризацию и реструктуризацию экономики. Проблемы власти и властных отношений сегодня активно изучаются представителями различных общественных наук (политологами, историками, культурологами и др.). Однако эти проблемы находятся на периферии исследований сторонников господствующей в экономической науке неоклассической парадигмы, которые ее либо вообще не рассматривают, либо сводят к частной форме проявления - рыночной власти, вызывающей отклонения цен от их равновесного состояния.
Сложившаяся в рамках мейнстрима экономической мысли когнитивная ситуация объясняется тем, что в состав ее фундаментальных предпосылок не входит представление об экономике как многомерной, динамической и иерархич-ной системе, включающей в себя сложную совокупность отношений взаимозависимости и соподчиненности, обусловленных неоднородностью акторов и их различным положением в экономико-временном пространстве. Доминирующая в настоящее время в экономической науке неоклассическая теория (mainstream economics) интерпретирует процессы взаимодействия в рыночных условиях, основываясь на представлениях об эквивалентном обмене. Важнейшими предпосылками такого обмена являются равноправие субъектов, отсутствие ограничений для свободного выбора и добровольности трансакций, что позволяет им не участвовать в невыгодных для них хозяйственных сделках, а также наличие общей мотивации -стремление минимизировать издержки и максимизировать прибыль. Случаи неравенства субъектов и принуждения в их взаимодействии рассматриваются как отклонение от естественного состояния экономики, которое возникает в результате вмешательства в нее внешних сил (государства, монополий и т. д.).
Сформировавшаяся в рамках неоклассической парадигмы и получившая широкое распространение новая институциональная экономическая теория также основывается на неоклассической модели, предполагающей равенство экономических субъектов. Рассматривая вертикальные взаимодействия предпринимательских структур с государством, она предполагает их осуществление в рамках рыночно-эквивалентного обмена - государство должно производить общественные блага в соответствии с поступающими налогами. При нарушении баланса в пользу государства требуется устранить действия «государства, загрязняющего рынок» - путем проведения приватизации, коммерческих конкурсов и внедрения квазирыночных механизмов. Вместе с тем неоклассическая модель неоинституционалистами дополняется более реалистичными представлениями об ограниченной рациональности взаимодействующих субъектов, наличии асимметричности информации и трансакционных издержек.
Неоинституционализм, опирающийся на принцип методологического индивидуализма и положения теории рационального выбора, порождает фрагментарное представление о роли власти в экономических процессах, так как игнорирует многообразие мотивов и характеристик поведения субъектов, реальных свойств экономической системы, обусловленных культурным и институциональным контекстом. Возникающая в связи с этим трактовка власти и поведения субъектов исходит из независимости позитивного от нормативного, а теория превращается в науку идеальной рациональности.
В противоположность неоклассической парадигме сторонники ряда альтернативных подходов, например традиционного институцио-нализма, немецкого ордолиберализма, французской социально-институциональной теории, марксистской школы, указывают на особую значимость проблемы неравенства субъектов, сложные связи иерархического устройства экономического пространства и наличия властных отношений, которые позволяют одному человеку или целой группе навязывать другим свои цели [1, с. 51]. Как подчеркивает Э. Тоффлер, «власть - неизбежная часть процесса производства, и это - истина для экономических систем, капиталистических, социалистических и, вообще, каких бы то ни было» [2, с. 53]. При этом В. Ойкен указывал, что
«первой задачей национальной экономики является открытие конкретных фактов, обосновывающих экономическую власть, и исследование действительного влияния экономической власти» [3, с. 19].
Опираясь на методологию холизма в противоположность индивидуалистической методологии неоклассического направления, сторонники неортодоксальной экономической теории акцентируют внимание на то, что экономика есть нечто большее, чем рыночная система. Экономика - это система власти, которая устанавливает правила и законы, управляющие конкретными рынками, а также распространяет свое влияние на выгоды и издержки, складывающиеся в результате рыночных и нерыночных взаимодействий. В рамках данного направления экономической мысли центральной проблемой являются организация и контроль над экономикой, которые есть порождение ее властной структуры. В связи с этим экономические вопросы всегда должны рассматриваться в контексте властных отношений независимо от того, утверждаются последние посредством экономических или политических механизмов [1]. Однако представителям неортодоксальной экономической науки не удалось создать реалистическую программу исследований власти и ее влияния на институциональные трансформации. Неудовлетворительность конкурирующих парадигм изучения механизмов формирования властных отношений и их роли в реструктуризации экономики обусловлена изъянами, применяемыми в методологии индивидуализма и холизма [4].
Совершенный в последние десятилетия методологический «поворот к культуре» предполагает разрыв с позитивизмом, господствующим в сфере познания на протяжении большей части XX в. Подобный поворот позволил гуманитарным и социальным наукам переосмыслить как методологические инструменты исследований, так и их понятийный аппарат. Он также способствовал зарождению новых областей знания. «Культурный поворот» в общественных науках связан прежде всего с тем, что культура, которая понимается как вся совокупность ценностей, коллективных смыслов, мифологических и идеологических воззрений, приобретаемых индивидом в процессе социализации, рассматривается как своеобразный набор инструментов символического плана, используемый людьми в повседневной жизни,
она помогает решать практические проблемы и адаптироваться к меняющейся среде. Социальный конструктивизм рассматривает культуру как зарождающуюся систему разделяемых смыслов, которые управляют перцепцией, коммуникацией и действиями. «...Все новые институциональные теории... основываются на теории социального конструктивизма - в том смысле, что они рассматривают создание институтов как результат социального взаимодействия между акторами, сталкивающимися друг с другом на полях или аренах» [5, с. 120-121]. Категориальная схема социального конструктивизма как объяснительная модель является более реалистичной и обладает значительным объяснительным потенциалом. В рамках данной теории институты понимаются не просто как правила игры, регулирующие социальные взаимодействия, а представляют собой значительно более содержательное понятие. В его логике объяснений институционализация предполагает легитимацию, благодаря этому институциональный порядок воспринимается как оправданный, а также подчеркивается его властная природа. Институты существуют лишь при условии их воспроизводства в коммуникативных практиках, властные иерархии порождают конфликты и борьбу на «аренах» и «полях» взаимодействий, что приводит к институциональным изменениям.
Формирование новой парадигмы исследования проблем институциональной экономики и механизмов реализации власти предполагает пересмотр в русле происходящего «поворота к культуре» доминирующих сегодня традиций, возникающих на основе представлений об экзогенной связи институтов и культуры с экономическими процессами, и разработку этико-ориентированного структурно-динамического подхода, в рамках которого свойственные экономической культуре этические ценности выступают важнейшими параметрами экономической реальности и выполняют ключевую роль в осмыслении горизонтальных и вертикальных форм связей, в выборе способов реконструкции властных отношений и институциональных практик.
Ориентация экономики на рост производительности совокупных и частных выгод реализуется сложным процессом ее структурирования. Такая ориентация имплицитно предполагает появление некоего центра, причем, как подчеркивает Э. Шилз, «центричность» тре-
бует наличия как «центральной институциональной системы», так и «центральной культурной системы». Центр господствует над периферией и пропитывает ее - во всяком случае, он стремится к этому и в известной степени добивается успеха. Общество становится более интегрированным от центра к периферии в своих убеждениях и действиях [6].
Многомерность экономики вызывает необходимость использования разнородных общезначимых этико-культурных регуляторов, с помощью которых обеспечивается понимание и согласование действий субъектов, а также легитимация норм и правил, в соответствии с которыми происходит создание совокупных выгод и их распределение. Наличие общей структурно-неоднородной цели экономики и разноразмерных способов ее достижения обусловливает существование особой этической ценности - справедливости, характеризующей общий подход к формированию баланса взаимодополняющих инструментально-регулятивных ценностей - равенства и неравенства, свободы и регламентации, сотрудничества и состязательности, ответственности и инициативы, рыночных и нерыночных регуляторов и т. д. [4].
Во всех обществах экономическая реальность представляет собой множество явных и скрытых форм проявления системы властных отношений, возникающих в результате взаимодействия между неравными силами, доминирующими и доминируемыми субъектами. В связи с этим в экономике складывается динамичная система власти, которая характеризуется распределением властных полномочий и иерархической упорядоченностью; а также вызванными противоречивостью устройства общества своеобразными процессами борьбы за власть между разными группами, которые стремятся изменить свое положение к лучшему.
Экономическая реальность представляет собой часть социальной реальности, ее особым содержанием является институциональная система, включающая правила и нормы формирования властных отношений и коммуникативных практик, а также экономическая культура, выражающая сложную и динамическую систему ценностно-смысловых представлений субъектов разного уровня об экономике и ее устройстве, системе власти и способах ее осуществления, приемлемых формах поведения в рамках рыночных и властных отношений в сложившихся условиях, разделяемые убеждения
о необходимости и оправданности применения тех или иных институциональных форм и т. д. В связи с этим складывающиеся на основе коммуникативных практик субъектов, обладающих разными ресурсами влияния, институциональная, властная и культурно-ценностная системы, включающие ценностные, когнитивные и регулятивные составляющие, несмотря на определенную автономность и собственную логику изменений, сложным образом взаимосвязаны и взаимообусловлены.
Между властью и институтами складывается определенная взаимосвязь. Как отмечает Н. Флигстин, «правила взаимодействия и распределения ресурсов действуют в качестве фундамента, на котором происходит конструирование и воспроизводство институтов» [5]. При этом, с одной стороны, легитимные нормы и правила взаимодействия и распределения ресурсов ограничивают и регулируют властные отношения, определяют права и ответственность каждой из сторон, иерархию и баланс власти. С другой стороны, формирование любого института происходит под влиянием переговорной силы акторов и их властных полномочий, что часто сопровождается тем или иным дисбалансом в распределении частных выгод. Вместе с тем действия властей становятся легитимными лишь тогда, когда они воспринимаются как оправданные, обоснованные и справедливые. Чем больше избыток или недостаток власти в обществе, тем более значительными становятся негативные последствия дисбаланса властных отношений и их деформации. В свою очередь, чем выше уровень доверия к власти, тем прочнее ее позиции и тем более широкий набор инструментов она может эффективно использовать [7].
Возникающий в процессе коммуникативных практик культурно-ценностный компромисс различных групп акторов и власти приводит к формированию общепризнанных и в той или иной степени искаженных национальных «линз», используемых для отбора легитимных норм и правил, отражающих сложившееся соотношение сил в культурно-ценностной системе. Обычно чем большими ресурсами обладает социальная группа, тем больше выгод она получает, используя переговорную силу. Как правило, власти стремятся обеспечить должный уровень морального авторитета, интерпретируя свои действия по регулированию деятельности различных групп экономических
субъектов и изменению институциональных форм как отвечающие интересам развития экономики и повышению благосостояния населения. Вместе с тем всегда имеются морально приемлемые границы дисбаланса властных и институциональных систем, в пределах которых доминирующие группы бизнеса и власти могут присваивать ренту. Эти границы определяются наличием кредита доверия к власти и проводимым институциональным реформам, что в свою очередь зависит от культурно-ценностных представлений акторов относительно состояния экономики и ожиданий характера развития ее изменений.
Предлагаемый этико-сбалансированный подход ориентирует на формирование инсти-туализированных норм и правил, способствующих созданию наиболее благоприятных условий для экономической деятельности, справедливых и эффективных механизмов распределения и использования ресурсов. Он исходит из того, что относительную автономность институтов, в том числе рынка, предпринимательства и собственности, регулирующих доступ к ресурсам и их распределение, а также присвоение благ, не следует абсолютизировать, механизм их функционирования и трансформации должен учитывать системные связи и направлять на достижение общих целей. В связи с этим Л. Мизес отмечал, что «частная собственность не является привилегией владельца собственности, а является общественным институтом, служащим добру и выгоде всех, несмотря на то, что она может в то же время быть особенно приятной и полезной для некоторых» [8]. Г. Форд обращал внимание на то, что «капитал, который постоянно не улучшает повседневных жизненных условий трудящихся и не устанавливает справедливой платы за работу, не выполняет своей важной задачи. Главная цель капитала - не добыть как можно больше денег, а добиться того, чтобы деньги вели к улучшению жизни» [9].
Обеспечение устойчивого и динамического роста производительности экономики предполагает создание отвечающей принципам рациональной справедливости институциональной системы, регулирующей развитие властных отношений и различных сфер экономики, реального и финансового секторов, процессов распределения и обмена, рынков труда и капиталов, ресурсов и продуктов, что позволяет формировать наиболее благоприятные условия
для генерирования кумулятивно-синергетиче-ского эффекта на основе развития и реализации инновационных способностей индивидуальных и коллективных субъектов, поддержания должного уровня сотрудничества и состязательности, ответственности и доверия, снижения деловых рисков и издержек взаимодействия, накопления физического, интеллектуального, морально-нравственного и отношен-ческого капиталов, производства, трансфера и тиражирования знаний и технологий [10].
Системные изменения, происходящие в экономике, определяются соотношением взаимодействующих сил власти и акторов, широтой спектра их ценностно-смысловых представлений и восприятием возможностей трансформации социокультурной, институциональной и природно-технологической среды. Возникающие при этом структурные перемены в экономике могут различаться характером подвижек в культурно-ценностной системе и разной степенью отражения интересов отдельных групп экономических субъектов, а также радикальностью методов и выбором темпов проведения социально-экономических преобразований, что часто сопровождается созданием соответствующей ценностно-институциональной модели со свойственными ей дисфункциями, изъянами, лакунами, барьерами и другими формами проявления неэффективности институционального устройства экономики [7].
В условиях глобализации и инновационной конкуренции усиливается необходимость смены парадигмы технико-экономического развития, что предполагает пересмотр культурно-ценностных стереотипов, переориентации институциональных, властных и хозяйственных практик на основе формирования отвечающему вызову времени нового набора инструментальных ценностей и принципов - подвижность полномочий и ответственность, конкуренция идей, гибкость организационных структур, повышение значимости нематериальных ресурсов, активизация процессов генерирования и тиражирования новаций. Следует отметить, что начиная со второй половины XX в. из управленческой экзотики ценностно-ориентированный подход все больше превращается в необходимый компонент успешного предпринимательства [11]. При этом осуществляется поиск ответов на конкретные вопросы, которые возникают в практической деятельности и связаны с разработкой инструментария, позволяю-
щего получить адекватные оценки достигаемых результатов, издержек и рисков при реализации тех или иных управленческих решений, обеспечить успешную интеграцию ценностно-ориентированного подхода в корпоративную стратегию как ключевого фактора достижения устойчивых конкурентных преимуществ на основе создания модели, наилучшим образом обеспечивающей развитие и реализацию динамических способностей фирмы.
Созданная в нашей стране экономическая модель не позволяет успешно решать задачи повышения конкурентоспособности и производительности, поскольку она основывается на использовании неолиберальной ценностно-смысловой схемы интерпретации хозяйственных и институциональных практик и методов регулирования. Как отмечает Гж. Колодко, неолиберальная политика реализуется исходя из исповедуемых ценностей и заботы об определенных групповых интересах [12]. В рамках неолиберальной политики, чтобы улучшить материальное положение узких элит за счет большинства общества, прибегают к таким фундаментальным идеям либерализма, как свобода и демократия, частная собственность и предпринимательство, конкуренция и экономическая свобода. Но выступать на словах за них pro publiko bono и эксплуатировать их в интересах меньшинства за счет большинства -две совершенно разные ипостаси одной политики. При этом нынешние нарушения в мировой экономике не сводятся к финансово-экономическому кризису, кризис охватил социальную сферу, из которой постепенно перетекает в сферу политическую, и на все это начинает накладываться кризис в сфере ценностей и идеологии.
Сегодня для нашей страны крайне важным является преобразование давно исчерпавшей себя экономической модели в соответствии с нарастающей волной глобальных технологических, культурных и институциональных перемен, изменением природы и механизмов конкуренции. В сложившейся ситуации требуется прежде всего устранить внутренние основополагающие причины кризисных явлений, связанные с кризисом образующей интегра-тивно-координирующее ядро этой модели системы доминирующих ценностных норм и ори-ентаций, обусловливающей кризисное состояние властной, институциональной и производственно-технологических систем. Утвердив-
шаяся в качестве доминирующей при формировании целей и инструментов экономической политики ценностно-нормативная система ориентаций конструирует восприятие российской реальности преимущественно на исповедующем индивидуалистическую методологию неоклассическом мейнстриме в его различных версиях. В рамках неоклассической парадигмы культурные и институциональные факторы рассматриваются как экзогенные фоновые характеристики и не принимается во внимание наличие ценностно-этических связей, формирующих опорный каркас экономической реальности. В связи с этим абсолютизируется значимость либерально-независимых и рыночных форм поведения акторов; кроме того, интер-тримация реальности часто происходит с помощью экономических моделей, в которых недооценивается несовершенство рынков и ограниченность знаний акторов о технологических и экономических изменениях.
Инкорпорированная в экономическую модель нашей страны неолиберальная система ценностных предпочтений сегодня вступила в острый конфликт с динамичной и кардинально меняющейся реальностью. С ее помощью уже не удается создавать властные и институциональные механизмы согласования частных и общих интересов, обеспечивающие рост производительности и доходов всех групп населения, происходит увеличение ресурсов только у высокодоходной группы при сохранении неблагоприятной деловой среды, что способствует формированию низкого уровня легитимности институтов, власти и институциональных форм, доверительных отношений по вертикали и горизонтали, росту трансакционных издержек и «теневого» сектора в экономике.
Для успешного формирования инновационной модели необходима переориентация экономической политики, ее целей и методов на новую ценностную систему способствующей отказу от упрощенной целерационалистиче-ской и моралистической версий, адекватному восприятию реальности с учетом сложности взаимосвязей и взаимозависимостей, возникающих в результате изменения природы и источников экономического роста и развития конкурентных преимуществ, резкого повышения роли инноваций и нематериальных факторов в достижении экономического успеха. Смена технико-экономической парадигмы в рамках разворачивающейся сегодня технологиче-
ской революции предлагает на основе осуществления кардинальных изменений в хозяйственных и ценностных ориентациях создания выгодных для всех групп акторов правил и устранение перекосов экономической политики, вызванных доминированием либерально-монетаристских представлений, разработку системно-сбалансированных методов научно-технической, культурно-образовательной, структурной, финансово-налоговой, денежно-кредитной и внешнеэкономической политики исходя из реалистического видения сложившихся структурных условий и возможностей активизации трудовой, предпринимательской, инвестиционной и инновационной деятельности.
Сегодня Россия столкнулась с разнообразными ценностно-институциональными вызовами, предполагающими в качестве своего решения задействование новых источников экономического развития с учетом обострения конкуренции на глобальных рынках [13]. Инновационная модернизация как способ существования современной экономики связана с усложнением ее ценностно-институциональной и властной систем в результате повышения роли нематериальных активов. Это усиливает влияние этико-культурных факторов и значимость использования этико-экономиче-ской парадигмы.
Литература
1. Дементьев В. Экономическая власть и институциональная теория // Вопросы экономики. - 2004. - № 3. - С. 50-64.
2. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. - М. : АСТ, 2001. - 362 с.
3. Ойкен В. Основы национальной экономии. - М. : Экономика, 1996. - 351 с.
4. Бирюков В. В. Ценностно-рациональное поведение и системно-эволюционная парадигма структуризации экономики // Вестн. СибАДИ. - 2016. - № 3 (49). - С. 119-132.
5. Флигстин Н. Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. - М. : РОССПЭН, 2002. - С. 119-156.
6. Шилз Э. Общество и общества: макросоциологический подход // Американская социология: Перспективы, проблемы, методы. - М. : Прогресс, 1972. - С. 347-350.
7. Бирюков В. В., Плосконосова В. П. Социокультурные изменения в современном мире: механизмы осуществления // Инновационная экономика и общество. - 2015. - № 4 (10). - С. 87-93.
8. Мизес Л. Либерализм и классические традиции. - М. : Дело, 1995. - 284 с.
9. Форд Г. Моя жизнь, мои достижения. - М. : Финансы и статистика, 1989. - 186 с.
10. Бирюков В. В., Романенко Е. В. Контекстуализация теории предпринимательства // Вестн. СибАДИ. - 2016. - № 2 (48). - С. 154-159.
11. Бирюков В. В. Осуществление стратегических изменений на промышленном предприятии: ценностно-ориентированный подход // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». - 2016. - № 3. -С. 93-101.
12. Колодко Гж. Неолиберализм и мировой экономический кризис // Вопросы экономики. -2010. - № 3. - С. 42-56.
13. Бирюков В. В., Плосконосова В. П. Промышленная политика в условиях неоиндустриализации: подходы к формированию // Вестн. СибАДИ. - 2015. - № 3 (43). - С. 84-92.
References
1. Dementiev V. Economic Power and Institutional Theory. Voprosy Ekonomiki, 2004, no. 3, pp. 50-64. (in Russian).
2. Toffler A. Powershift: Knowledge, Wealth and Violence at the Edge of the 21st Century, Moscow, AST publ., 2001, 362 p. (in Russian).
3. Eucken W. Die Grundlagen der Nationalökonomie, Moscow, Ekonomika publ., 1996, 351 p. (in Russian).
4. Biryukov V.V. Valuable and rational behaviour and system and evolutionary paradigm of structurization of economy. Vestnik SibADI, 2016, no. 3 (49), pp. 119-132. (in Russian).
5. Fligstein N. Fields, power, and social skill: a critical analysis of the new institutionalisms, in:
Ekonomicheskaya sotsiologiya: Novye podkhody k institutsional'nomu i setevomu analizu [Economic
Sociology: New Approaches to Institutional and Network Analysis], Moscow, ROSSPEN publ., 2002, pp. 119-156. (in Russian).
6. Shils E. Society and Societies: a Macrosociological Approach, in: Amerikanskaya sotsiologiya: Perspektivy, problemy, metody [American sociology: Prospects, problems, methods], Moscow, Progress publ., 1972, pp. 347-350. (in Russian).
7. Biryukov V.V., Ploskonosova V.P. Social and cultural change in the modern world: implementation mechanisms. Innovatsionnaya ekonomika i obshchestvo, 2015, no. 4 (10), pp. 87-93. (in Russian).
8. von Mises L.H.E. Liberalismus, Moscow, Delo publ., 1995, 284 p. (in Russian).
9. Ford H. My Life & Work, Moscow, Finansy i statistika publ., 1989, 186 p. (in Russian).
10. Biryukov V.V, Romanenko E.V. Contextualization of the theory of business. Vestnik SibADI, 2016, no. 2 (48), pp. 154-159. (in Russian).
11. Biryukov V.V. The implementation of strategic changes of industrial enterprise: a valueoriented approach. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2016, no. 3, pp. 93-101. (in Russian).
12. Kolodko G. Neoliberalism and the World Economic Crisis. Voprosy Ekonomiki, 2010, no. 3, pp. 42-56. (in Russian).
13. Biryukov V.V., Ploskonosova V.P. Industrial policy in the conditions of neoindustrialization: approaches to formation. Vestnik SibADI, 2015, no. 3 (43), pp. 84-92. (in Russian).
Сведения об авторе
Бирюков Виталий Васильевич - д-р экон. наук, профессор кафедры экономики и управления персоналом
Адрес для корреспонденций: 644105, Россия, Омск, ул. 4-я Челюскинцев, 2А E-mail: [email protected]
About the author
Biryukov Vitaly Vasilievich - Doctor of Economic sciences, Professor of the Department of Economy and Personnel Management
Postal address: 2A, 4-ya Chelyuskintsev ul., Omsk,
644105, Russia
E-mail: [email protected]
Для цитирования
Бирюков В. В. Власть и институциональные перемены в экономике // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». -2017. - № 3 (59). - С. 5-12. - 001: 10.25513/18123988.2017.3.5-12.
For citations
Biryukov V.V. Power and institutional changes in the economy. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2017, no. 3 (59), pp. 5-12. DOI: 10.25513/18123988.2017.3.5-12. (in Russian).
