CC BY
0
УДК 1(091) DOI: 10.31862/2218-8711-2023-6-34-42
ББК 87.3(2)6
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СИНТЕЗА ЛЮБВИ И СТРАДАНИЯ В РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ С. Л. ФРАНКА
THE INTERPRETATION OF THE SYNTHESIS OF LOVE AND SUFFERING IN RELIGIOUS PHILOSOPHY BY S. L. FRANK
Мочинская Ксения Александровна
Аспирант кафедры теологии и религиоведения, Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского E-mail: ksenia_mochinskaya@rambler.ru
Mochinskaya Kseniya A.
PhD postgraduate student at the Department of Theology and Religious Studies, Saratov State University
E-mail: ksenia_mochinskaya@rambler.ru
Аннотация. В статье интерпретируется метод синтеза, который применяется русским философом С. Л. Франком при построении системы метафизики всеединства. Такой синтез рассматривается относительно конкретных феноменов - любви и страдания. Осуществляется анализ их взаимосвязи через понятие «металогического единства», то есть через всеединство, что и выражает философскую систему мыслителя в целом. В концепции С. Л. Франка выявляется антиномичный характер связи любви и страдания. В онтологическом смысле их синтез представляется в установлении значения каждого из чувств, где любовь трактуется как «единение», а страдание как «разъединение». Подобное противоречие
Abstract. The article interprets the synthesis method which is used by the Russian philosopher S. L. Frank when constructing the system of metaphysics of all-unity. This synthesis is considered in relation to specific phenomena - love and suffering. The analysis of their relationship is carried out through the concept of "metalological unity", that is - through all-unity, which expresses the philosophical system of the thinker as a whole. The concept by Frank reveals the antinomic character of the connection between love and su ffering. In the ontological meaning, their synthesis is represented in the establishment of the significance of each of the feelings, where love is interpreted as "unity" and suffering as "separation". Such
Ф 1 Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License
© Мочинская К. А., 2023
разрешается в этическом аспекте, при котором волевое начало душевной жизни позволяет преодолеть переживание, и тем самым преодолеть всякое «разъединение» или «распад». В сущности, синтез изучаемых явлений реализуется в отношении «я - ты» и усматривается в способности сострадать.
a contradiction is resolved in the ethical aspect, in which the volitional beginning of mental life makes it possible to overcome the experience, and thereby overcome any "separation" or "disintegration". In essence, the synthesis of the studied phenomena is realized in relation of the "I-you" and is seen in the ability to have compassion.
Ключевые слова: С. Л. Франк, синтез, металогическое единство, философия любви, философия страдания, сострадание, метафизика всеединства, русская религиозная философия.
Keywords: S. L. Frank, synthesis, a metalogical unity, philosophy of love, philosophy of suffering, compassion, metaphysics of all-unity, Russian religious philosophy.
Для цитирования: Мочинская К. А. Интерпретация синтеза любви и страдания в религиозной философии С. Л. Франка // Проблемы современного образования. 2023. № 6. С. 34-42. DOI: 10.31862/2218-8711-2023-6-34-42.
Cite as: Mochinskaya K. A. The interpretation of the synthesis of love and suffering in religious philosophy by S. L. Frank. Problemy sovremennogo obrazovaniya. 2023, No. 6, pp. 34-42. DOI: 10.31862/2218-87112023-6-34-42.
Исследование обозначенной проблемы требует изначального изъяснения метода синтеза. И это вполне объяснимо, если ставится задача интерпретации синтеза любви и страдания в религиозной философии С. Л. Франка. Следует отметить, что определение данного метода варьируется в зависимости от аспекта или дисциплинарно-научного уровня изучения явления. В философских интерпретациях встречаются характеристики синтеза как соединения различных сторон предмета в систему, в единое целое или как мыслительная операция, процесс объединения выявленных частей предмета в единое целое и тому подобное. К примеру, Э. Л. Радлов трактует синтез как «установление связи» [1, с. 340], которая образуется между различными элементами.
Вызывает интерес ключевая ориентация приведенных определений на «объединение отдельных частей» в «единое целое». У Франка синтез выступает основным методом при построении философской системы. Здесь подразумевается осуществление онтог-носеологического синтеза в создании указанной системы. Философ полагает, что «существует лишь единая наука, объемлющая единство знания и его предмета» [2, с. 39]. Данное определение соотносится с тем, что для Франка основной характеристикой философии выступает ее взаимосвязь с жизнью. Философия, таким образом, не отвлеченная или абстрактная наука, а, напротив, конкретная и действительная. Отсюда и необходимость применения метода синтеза, поскольку избранный путь исследования позволяет выразить полноту бытия, раскрыв его «всеединую» подлинную реальность.
В свете онтогносеологического синтеза и определяется понятие «металогического единства». У Франка это единство и есть в своей конкретности всеединство, которое усматривается лишь путем синтеза.
Создание рассматриваемой системы, согласно С. Л. Франку, должно привести к формированию особого философского самосознания, при котором возможно усмотреть бытие в его полноте. Синтез в этом аспекте будет явлен как самоочевидный. Следовательно, именно через синтез выражается сама целостность бытия, как результат обозначенного выше самосознания.
Однако тогда возникает вопрос об обнаружении всеединства. Если учитывать, что целью всякого познания выступает поиск истины, причем понятной и отраженной в жизни, то, исходя из онтогносеологической трактовки синтеза, все видимые первоначально противоречия и несовместимости будут преодолены. Здесь подразумевается расхождение между действительной «мирской реальностью» и метафизической «сверхрациональной реальностью». К примеру, П. Элен, делая акцент на понятийном языке, пишет о системе Франка следующее: «Единственное подходящее выражение единства и различия бытия и сущего будет достигнуто, когда логически несовместимые высказывания проникнут друг в друга и, таким образом, металогически приведут к единству» [3, с. 45].
Получается, что единство будет усмотрено через синтез «несовместимых», но преодолевших противоречивость понятий, что «невыразимо». Следовательно, это момент «непостижимого», который и явлен в металогическом единстве. В итоге полнота и целостность бытия предстает во всеединстве, которое в своей конкретности есть металогическое единство, что усматривается путем онтогносеологического синтеза.
Показательным представляется размышление философа С. А. Левицкого. В частности, интересным является взгляд мыслителя в очерке, посвященном концепции Франка: «в свете "металогического единства" все противоречия жизни и бытия разрешаются в высшем всеприемлющем синтезе» [4, с. 338]. Данный синтез усматривается в антиномии божественного и человеческого. Здесь С. А. Левицкий указывает, что в концепции С. Л. Франка Бог небезучастен к страданиям мира, а человек не может утвердить себя в мире «вне отношения к Абсолютному», то есть лишь в собственном самоутверждении.
Подобная индивидуальность становится «фиктивной», и из нее «возникает борьба всех против всех» [4, с. 339]. С точки зрения идеи С. Л. Франка, разрушается само всеединство, и конкретно - «металогическое единство», а значит, и система синтеза. Взаимосвязь единого сущего распадается на части, но «бытийственно каждое частное и единичное существо связано с другими, нуждается в них, имеет в них опору своего бытия» [3, с. 537]. Отсюда указанный аспект есть бесконечная борьба - «самоуничтожение» или «самораздирание», что Франк определяет как «муку» всего земного бытия, подразумевая смысл страдания.
В противоположность отмеченному распаду русский мыслитель и выделяет «металогическое единство», которое определяется как «прекрасное», что «дано наглядно и усматривается созерцательно в чувственно данном его составе или через него» [3, с. 424].
Иными словами, единство предстает как реальность во всей полноте ее «гармонии». Исследуемый аспект выражается как высший синтез, являя собой единство или целостность бытия. Интересным в таком контексте будет выступать выявление синтеза любви и страдания.
Смысл любви, рассматриваемый русским философом, представляется на онтологическом уровне и «обнаруживается в бытии одного-для-другого, в бытии "я - ты", открывается в своей последней глубине в явлении любви» [5, с. 373]. Именно при таком условии осуществляются отношения между людьми, то есть, как подчеркивает мыслитель, в отношении «я» и «ты». Понимание и смысл «ты» раскрывается через личное «самобытие» человека, то есть «усмотрением "ты" как в себе и для себя сущей подлинной реальности» [5, с. 373]. Следовательно, онтологический уровень бытия обнаруживается в любви. Поскольку ее смысл - «трансцендирование к "ты" как подлинной, я-подобной, по себе и для себя сущей реальности» [5, с. 374]. Так, можно понять и принять реальность другого через «трансцендирование» к ней. Обозначенная трактовка подразумевает преодоление границ самого себя или пределов собственной личности и перенос своих чувств на другого человека, что и реализуется в любви.
Примечательно, что С. Л. Франк определяет приведенное положение как познание «инаковости» или «единственности» другого человека «извнутри», которое происходит посредством сопереживания, и тем самым осуществляется «признание» ближнего. В понимании любви оно обнаруживается через единение с другим человеком и восприятие его как «второго я». Таким образом, любовь раскрывается как «единение» или «единство» с индивидом.
Ключевым выступает именно проявление исследуемого аспекта в жизни. Видимое первоначально в понятной и простой трактовке представление о любви преобразуется в осмысление ее как модуса, заключающего в себе различные грани и стороны. Как полагает русский философ, теперь смысл любви отражается во многих ее формах, к примеру, родительской или дружеской. Основой уже будет являться «всякое "сочувствие" - сострадание и сорадование» [5, с. 377]. Мыслитель относит сюда даже обычное уважение или тактичность к другому индивиду. Здесь раскрывается метафизическая суть любви и само отношение к «ты» как отношение к подлинной реальности.
Определяя смысл любви, необходимо отметить взаимосвязь с христианской традицией. Для системы философа весьма характерно обращение к религии, в особенности акцент на апологетическую позицию. К примеру, российский исследователь К. М. Антонов отмечает, что «религиозная истина настолько тесно связана с личным самосознанием переживающего ее субъекта» [6, с. 283], что С. Л. Франк рассматривает ее как подлинную.
В частности, мыслитель считает, что само отношение к другому человеку раскрывается в отмеченной выше религиозно-духовной системе через преодоление ограничений. Подразумевается именно осмысление понятия «ближнего», то есть вопрос состоит в том, кто оказывается этим «ближним». Выделяя в качестве примера притчу о добром самаритянине (Лк. 10:25-37), русский мыслитель акцентирует внимание на том, что «ближний» не тот, кто является соплеменником, а наоборот,
«иноплеменник, инаковерующий, но проявивший сострадание, милосердие, любовь» [7, с. 405]. Таким образом, преодолевается ограничение или различие между «своим» и «чужим».
С понятием любви в русской философии также соотносится и смысл страдания. Определяя его сущность, Франк полагает, что «страдание есть подлинная, хотя и тягостная, реальность» [5, с. 550]. Причем положительный смысл тягостного переживания русский философ усматривает через желание преодолеть эту боль, что и выступает стремлением к «возврату» к самой подлинной реальности.
В таком смысле С. Л. Франк делает акцент на том, что в представлении страдания в качестве реальности содержится способ его преодоления. Иными словами, переживание боли обозначается как «внутренняя борьба с самим собой», связанная с «самоопределением» личности «через лишения и жертву» [5, с. 552] в страдании. Безусловно, его сущность постигается человеком только в собственном личном опыте.
Исследуя синтез любви и страдания, мыслитель полагает, что в соотношении этих понятий обнаруживается сущность самопожертвования, которая связывается с христианской традицией. Отмеченный момент подразумевает понимание «пути Христа», где заключается «высшая мера любви». И человек может следовать по нему, поскольку «царственный путь спасения состоит в самопожертвовании, в готовности отдать свою жизнь ради Христа или - что тоже - во имя любви» [8, с. 634]. Другими словами, выявляется смысл сострадания в проявлении жертвенности. Испытывая собственную боль в личном опыте, индивид способен понять переживание близкого человека, тем самым ощутив и разделив его терзание. Стремление помочь усматривается через любовь, а жертвенность - в принятии на себя «чужого» страдания.
Синтез изучаемых понятий имеет свое отражение и в современности. В большей мере эта тенденция актуализируется в нынешнем обществе. Страдание, испытанное человеком и пережитое лишь в личном опыте, не раскрывшееся в чувстве боли за ближнего, способствует ощущению жалости только к себе. Соответственно, данное мнение может привести к утверждению в собственном самолюбии, что не подразумевает постижения высшей степени смысла любви.
Однако отмеченный аспект возникает неслучайно. В концепции Франка состояния различных переживаний являются частью душевной жизни человека, которая определяется как «слепая, иррациональная, хаотическая» [9, с. 50], что и составляет большую часть переживаний в существовании. Более того, сопровождающие ее эмоции и ощущения выражают настоящую «стихию», которая полностью заполняет сознание, овладевает им. Согласно взгляду философа, рассматриваемые «гипертрофированные» состояния возможно пережить и обуздать только при помощи разума.
Но и такое представление не дает точного ответа относительно различных переживаний в душевной жизни. Отсюда мыслитель отмечает значение волевого начала, которое также заключает в себе устремленность, отраженную в интересе, и желания, составляющие обыденное существование. Рациональное начало, разумеется, выводит основополагающую цель, к которой необходимо стремиться, и тем самым подавляет бушующую «стихию» душевной жизни.
Однако реализовать это возможно лишь через присутствующий в жизни человека интерес, то есть устремленность к цели. В противном случае «стихия» переживаний поддается желаниям и различным «хочется», что приводят к заблуждениям и поверхностной видимости. Такие состояния Франк определяет как «страсти», овладевающие человеком в его внутренней духовной жизни и «стремящиеся уничтожить и опустошить» [10, с. 573].
Указанное обстоятельство внушает ложные выводы относительно переживаний таких состояний, как любовь или страдание. При таком заблуждении в сознании не только нет пути к истине, но и образуется ложное или даже «фантастическое» представление о самом синтезе анализируемых феноменов. Изучаемый аспект связан с невозможностью перестрадать собственную боль в личном опыте. Поэтому человек замыкается в страдании и ограничивается своим переживанием, из которого не видит выхода. Это проявление порождает эгоистическую жалость к самому себе в терзании. Очевидно, что с точки зрения синтеза любви и страдания невозможно раскрыть его истинный смысл при подобном условии.
Совершенно иным представляется страдание, которое преодолевает рамки и границы личной боли. К примеру, российский исследователь В. П. Рожков акцентирует внимание на том, что «пронзительная боль за этих любимых других вытеснит боль за себя и явит тем самым "чудо" сострадания» [11, с. 129]. Духовный опыт собственного переживания переходит в плоскость любви к близкому человеку, превосходя эгоцентричное самолюбие. Безусловно, личный опыт переживания важен, но постижение смысла страдания без «чуда» сострадания не являет в полной мере суть испытанного терзания и тем более любви.
Синтез обозначенных понятий напрямую отражается в концепции метафизики всеединства С. Л. Франка. «Металогическое единство» проявляется в отношении «я -ты» и подразумевает единение людей, основанное на любви. Система такого синтеза предполагает отвержение «фиктивной» индивидуальности. Другими словами, любовь ведет к единству, предотвращая распад сущего на части, тем самым останавливая «самоуничтожение» и «муку» всего земного бытия.
Это же выражается в конкретном смысле страдания. Сначала в личном опыте через стремление к его преодолению, а после - в выходе за границы собственной индивидуальной боли, в принятии на себя «чужого» переживания. Здесь заключается сущность сострадания, раскрывающаяся в самопожертвовании, которое в таком контексте приводит к единению с другим человеком. Если принять во внимание понятие «металогического единства», раскрывающегося и в отношениях между людьми, то можно понять, что на основе синтеза любви и страдания достигается единение и осуществляется движение к реальности, в которой выражена «гармония», то есть высший синтез или целостность бытия.
Однако возникает вопрос о практической реализации рассматриваемого синтеза. Если учитывать стихию душевной жизни и волевое начало, формируемое целеполага-нием и сопутствующим ему интересом, то можно прийти к выводу, что выявленный момент представляет собой в интроверсии личности некую двойственность. Иными
словами, людские обыденные притязания не совпадают с онтологической истиной. Но тогда возникает вопрос об осуществлении синтеза в системе Франка, который относительно грани самого человека выступает как «внутреннее соучастие и служение личности в божественном всеединстве» [12, с. 85].
Отсюда возникающая проблема разрешается в «здоровой» духовной жизни, то есть через процесс самосовершенствования. Эта деятельность также антиномич-на, поскольку и любовь, и страдание не являются частью действительности лишь одного человека. Следовательно, полнота и целостность анализируемых чувств раскрывается не только через субъективное значение в переживании конкретной единичной личности, но и через объективное, то есть испытывается всем человечеством. Согласно подобной интерпретации, усматривается взаимосвязь множества людей. Безусловно, в данном случае имеет значение глубина душевной жизни каждого отдельного человека и вместе с этим переживание, подлинно испытанное и воспринимаемое лишь через признание другого человека. Следовательно, здесь уже отражен синтез.
Волевое начало душевной жизни или интерес ведет к процессу самосовершенствования, притом не выступая выражением индивидуализации с акцентом на уход человека в самого себя или стремлением к ограничению лишь собственным бытием. Напротив, преодоление переживания раскрывается в способности понять другого человека. Относительно взаимосвязи любви и страдания таким умением восприятия является сострадание. Неравнодушие или отсутствие чувства безразличия уже раскрывает суть отношения между людьми.
Сострадание интерпретируется в свете «металогического единства», где указанное чувство и согласуется с онтологической истинной, то есть восходит к подлинной реальности. Эта способность принятия боли другого человека ведет к единству. Так в сострадании реализуется синтез любви и страдания. Проявление такого синтеза уже свидетельствует о «гармонии» в изначальной и подлинной целостности бытия.
Подводя итог, можно заключить следующее: синтез, применяемый С. Л. Франком, выступает основным методом при построении системы метафизики всеединства. Онтогносеологическим основанием синтеза любви и страдания в религиозной философии мыслителя представляется само всеединство, которое явлено конкретно через «металогическое единство». Его значение объясняется Франком как «единство, которое во всей своей целостности присутствует в каждой своей части и пронизывает ее» [5, с. 372]. Философ полагает, что этот смысл осуществляется в отношении «я - ты», где выявляется «подлинное конкретное всеединство» как живое бытие. Представление «металогического единства» как синтеза дает возможность рассмотреть органическую взаимосвязь любви и страдания в качестве проявления такового в отношении «я - ты». Смысл любви раскрывается в отношении «я» через «тран-сцендирование» к «ты» как к подлинной реальности, тем самым признавая другого человека как «второго я». Такое признание реализуется на этическом уровне синтеза в «единении» с ближним через сострадание к нему, в самопожертвовании ради него, где и выражена взаимосвязь страдания и любви.
Список литературы
1. Радлов Э. Л. Философский словарь: логика, психология, этика, эстетика и история философии. Иваново: Роща Академии, 2013. 416 с.
2. Франк С. Л. Предмет знания: об основах и пределах отвлеченного знания // Франк С. Л. Предмет знания. Душа человека. СПб.: Наука, 1995. С. 36-416.
3. Элен П. Онтология и антропология С. Л. Франка. М.: ИФРАН, 2017. 149 с.
4. Левицкий С. А. Очерки по истории русской философии: в 2 т. Т. 2: Двадцатый век. М.: Канон, 1996. 496 с.
5. Франк С.Л. Непостижимое: онтологическое введение в философию религии // Франк С. Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. С. 181-608.
6. Антонов К.М. Философия религии в русской метафизике XIX - начало XX века. М.: ПСТГУ, 2009. 360 с.
7. Франк С. Л. Религия любви // Русский Эрос, или Философия любви в России / сост.
B. П. Шестаков. М.: Прогресс, 1991. С. 401-414.
8. Франк С. Л. С нами Бог. М.: АСТ, 2003. 750 с.
9. Франк С. Л. Душа человека: опыт введения в философскую психологию. М.: Издание Г. А. Лемана и С. М. Сахарова, 1917. 252 с.
10. Переписка С. Л. Франка и Л. Бинсвангера (1934-1950) / отв. ред. К. М. Антонов. М.: ПСТГУ, 2021. 960 с.
11. Рожков В. П. «Страдание» в метафизике всеединства С. Л. Франка // Философское наследие С. Л. Франка и современность / под ред. В. А. Фриауфа. Саратов: Наука, 2008.
C. 124-129.
12. Франк С.Л. Гете и проблема духовной культуры // Путь: Орган русской религиозной мысли. 1932. № 35. С. 83-90.
References
1. Radlov E. L. Filosofskiy slovar: logika, psikhologiya, etika, estetika i istoriya filosofii. Ed. by A. A. Shevtsova. Ivanovo: Roshcha Akademii, 2013. 416 p.
2. Frank S. L. Predmet znaniya: ob osnovakh i predelakh otvlechennogo znaniya. In: Frank S. L. Predmet znaniya. Dusha cheloveka. Ed. by I. I. Evlampieva. St. Petersburg: Nauka, 1995. Pp. 36-416.
3. Elen P. Ontologiya i antropologiya S. L. Franka. Ed. by A. S. Tsygankov, N. P. Volkova. Moscow: IFRAN, 2017. 149 p. (In Russian)
4. Levitskiy S. A. Ocherki po istorii russkoy filosofii. In 2 vols. Vol. 2: Dvadtsatyy vek. Moscow: Kanon, 1996. 496 p.
5. Frank S. L. Nepostizhimoe: ontologicheskoe vvedenie v filosofiyu religii. In: Frank S. L. Oeuvre. Moscow: Pravda, 1990. Pp. 401-414.
6. Antonov K. M. Filosofiya religii v russkoi metafizike XIX - nachalo XX veka. Moscow: PSTGU, 2009. 360 p.
7. Frank S. L. Religiya lyubvi. In: RusskiyEros, iliFilosofiya lyubvi vRossii. Ed. by V. P. Shestakov. Moscow: Progress, 1991. Pp. 401-414.
8. Frank S. L. S namiBog. Ed. by A. S. Filonenko. Moscow: AST, 2003. 750 p.
9. Frank S. L. Dusha cheloveka: opyt vvedeniya v filosofskuyu psikhologiyu. Moscow: Izdanie G. A. Lemana i S. M. Sakharova, 1917. 252 p.
10. Perepiska S. L. Franka i L. Binsvangera (1934-1950). Ed. by K. M. Antonov. Moscow: PSTGU, 2021. 960 p.
11. Rozhkov V. P. "Stradanie" v metafizike vseedinstva S. L. Franka. In: Filosofskoe nasledie S. L. Franka i sovremennost. Ed. by V. A. Friauf. Saratov: Nauka, 2008. Pp. 124-129.
12. Frank S. L. Goethe i problema dukhovnoi kultury. Put: Organ russkoy religioznoy mysli. 1932, No. 35, pp. 83-90.
Интернет-журнал «Проблемы современного образования» 2023, № 6
Статья поступила в редакцию 07.05.2023 The article was received on 07.05.2023
