CC BY
41
22. Кураков В.И. Явление синкретизма в морфологии немецкого языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ульяновск, 1976.
23. Волкова Л.Б. Морфологические средства выражения модальности реальности в современном немецком языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1978.
24. Бодуэн де Куртенэ И.А. Язык и языки // Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963, т. 2.
О.В. Соболевская
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПАР СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ, ОБОЗНАЧАЮЩИХ ЯВЛЕНИЯ ПРИРОДЫ В ГОТСКОМ ЯЗЫКЕ
Томский государственный педагогический университет
В готском языке наименования явлений природы принадлежат к различным типам склонения [1, 2].
К гласным типам склонения относятся *dags, м. р. (a) «день» (перешло из s-основ); frius, ср. р. (а (?)) «стужа»; himins, м. р. (а) «небо»; land, ср. р. (а) «земля, территория»; liuha^, ср. р. (а) «свет»; malma, м. р. (а) «песок»; maurgin, м. р. (а) «утро»; rign, ср. р. (а) «дождь»; riqis, ср. р. (а) «тьма» (перешло из s-основ); *tuggl, ср. р. (а) «звезда, созвездие» (глосса к лат. stabim (*staffs) «вещественные начала мира»); winds, м. р. (а) «ветер»; sauil, ср. р. (а) «солнце» (в ИЕ относилось к гетероклитическо-му склонению l/n); snaiws, м. р. (wa) «снег» (в ИЕ относилось к корневым); ahva, ж. р. (о) «река, воды»; air^a, ж. р. (о) «земля»; skura, ж. р. (о) «буря»; *stafs, м. р. (i) «стихии»; asans, ж. р. (i) «лето (время урожая)»; fairguni, ср. р. (i, а) «гора, горная цепь»; wegs, м. р., а (i-основа в дат. п. wegim) «буря, волнение (на море)»; *lauhmuni, ж. р., (i, о) «молния»; nahts, ж. р. (i) «ночь» (в ИЕ относилось к корневым основам); flodus, ж. р. (u (?)) «поток, река»; *hallus, м. р. (u) «скала, утес»; *luftus, м. р. (u (?)) «воздух»; wintrus, м. р. (u) «зима»; skadus, м. р. (u) «тень» (перешло из wa-основ).
К консонантному типу склонения относятся brunna, м. р. (ап) «источник, ключ»; fön, ср. р. (ап) «огонь» (в ИЕ относилось к гетероклитич. склонению r/n); milhma, м. р. (ап) «облако»; mena, м. р. (ап) «луна»; wato, ср. р. (ап) «вода» (в ИЕ относилось к гетероклитич. склонению r/n); *skuggwa, м. р. (wa^) «тусклое стекло» (несмотря на то, что семантика лексемы в данном случае далека от явлений природы, этимологический анализ слова и наличие параллелей в других германских языках в значении «тень» позволяют предположить некую связь лексемы *skuggwa с природными явлениями); *stairno, ж. р. (оп) «звезда»; rinno, ж. р. (оп) «поток»; sunno, ж. р. (оп), ср. р. (ап) «солнце» (в ИЕ относилось к гетероклитич. склонению l/n); *^eihvo, ж. р. (wö^ «гром»; *uhtwo, ж. р. (wö^ «рассвет»; marei, ж. р. (їп) «море» (в других герм. языках ср. р. i-основы).
К корневым основам относится *saiws, м. р.
«море».
Нетрудно заметить, что для наименований многих явлений природы, принадлежащих к консонантному типу склонения на -n, существуют синонимичные или сходные по значению наименования, маркированные различными показателями гласных типов основ: 1) sunno, ж. р. (ön), ср. р. (an) «солнце» - sauil, ср. р. (а) «солнце»; 2) *uhtwo, ж. р. (wön) «рассвет, раннее утро» - maurgin, м. р. (а) «утро»; 3) *stairno, ж. р. (ön) «звезда» - *tuggl, ср. р. (а) «звезда, созвездие»; 4) *skuggwa, м. р. (wan) «тусклое стекло (тень)» - skadus, м. р. (u) «тень»; 5) wato, ср. р. (аи) «вода» - ahva, ж. р. (ö) «река, воды»; 6) rinno, ж. р. (ön) «поток» - flodus.
ж. р. (u (?)) «поток, река». В данном исследовании мы остановимся на первых четырех парах, обозначающих атмосферные явления и небесные тела.
Прежде чем приступить к этимологическому и контекстному анализу перечисленных оппозиций и отдельных лексем, необходимо обратиться к истории возникновения различных типов основ и их вероятной семантической мотивировке.
Первоначально все существительные в праин-доевропейском языке делились по принципу актив-ности/инактивности [3, с. 83; 4, с. 345-346]. Как отмечается, в склонении существительных на консонантные основы в древнегерманских языках наблюдается концентрация существительных с одушевленной семантикой [1, с. 79-81], что позволило
О.А. Осиповой предположить, что маркировка активных (одушевленных) существительных первоначально осуществлялась консонантными основообразующими суффиксами [5]. Гласные основы появились хронологически позже и, кроме оформления самостоятельных семантических классов, активно включились в распределение существительных по родам [6; 7, с. 175; 8, с. 45]. По мере развития языков происходило перераспределение существительных по типам основ, и первоначальное разделение существительных на активные/ин-активные (одушевленные/неодушевленные) стира-
лось, грамматические показатели именных классов частично (или полностью) теряли некоторые свои функции и приобретали новые значения.
Так, И.В. Новицкая, обобщая имеющиеся исследования форманта -n, предполагает, что для выражения инновативной для германских языков категории определенности/неопределенности, наряду с препозитивным артиклем, использовался формант -n-, и предлагает следующую возможную цепочку развития этого его значения: показатель определенного семантического класса (+ возможно, принадлежность к чему-то или кому-то) ^ одушевленность + принадлежность ^ более обобщенная принадлежность ^ определенность + реляционность [9, с. 60]. В готском языке основы на -an, -jan, -wan считаются более древними [1], следовательно, более раннее значение одушевленности/неодушевленности вероятнее искать в них, тогда как основы -on, -won более позднего происхождения и наряду с делением существительных на одушевленные/неодушевленные отражают родовую дифференциацию. Самой поздней германской инновацией являются -in-основы [1, с. 214], значение которых И.В. Новицкая связывает с категорией определенности [9, с. 60].
Таким образом, консонантные основообразующие суффиксы характеризовались в готском языке полифункциональностью: они служили не только показателями склонений, но и выполняли функцию маркеров одушевленности (активности), принадлежности и определенности [5, 9]. К гласным типам основ на -a, -o, -i, несмотря на семантическую неоднородность этих групп, принадлежит достаточно большое количество абстрактных существительных [1, с. 76, 79]. Что касается основы на -u, то
О.А. Осипова, относя ее к консонантному типу основ, также восстанавливает первоначальное значение одушевленности и принадлежности, а также на хронологически более позднем уровне - значение определенности [10, с. 19-20].
Исходя из вышесказанного, мы полагаем, что перечисленные выше синонимические пары можно рассматривать по шкалам «активность (одушевлен-ность)/инактивность (неодушевленность)», «абстрактность/конкретность», «определенность/неопределенность», учитывая, однако, особенности архаичного мышления, в котором категоризация предметов и явлений могла отличаться от современного [11, с. 15, 32], и разделение предметов на одушевленные/неодушевленные могло быть иным, чем в нашем понимании.
Перейдем к этимологическому и контекстуальному анализу выделенных синонимов.
1) sunno, ж. р. (n), ср. р. (n) «солнце» - sauil, ср. р. (a) «солнце».
Э. Бенвенист восстанавливает для общеиндоевропейского языка форму *s(a)uHel-/n- (цит. по [12,
с. 684]). Значение этого слова можно понять из др.-инд. вед. suvar-, род. п. surah, ср. р. «солнце, свет, небо, блеск, сияние». К этому корню также восходят, по Гамкрелидзе, Иванову, гот. sauil ср. р., двн. sunna, др.-англ. sunne, лат. sol «солнце» [12, с. 684].
Ю. Покорный возводит гот. sunno, ж. р. (n), ср. р. (n) «солнце» к ОИЕ sauel, suuel, suel, sul «солнце» [13, с. 881]. Однако он подчеркивает, что развитие значений от этого корня пошло по двум направлениям. Такие слова, как гот. sauil ср. р., лат. sol, др.-исл. sol ж. р. «солнце» и, вероятно, др.-англ. swegl «солнце, небо», как и гот. sugil и др.-англ. sigel, стали развиваться от основы с основообразующим суффиксом -l-. Сюда же относятся др.-инд. вед. suvar-, род. п. surah, ср. р. со значением «солнце, свет, небо, блеск, сияние». От основы с основообразующим суффиксом -en- произошли авест. xuang «солнце» (инд.-г. *suen-s), гот. sunno, др.-англ. sunna, двн. sunno, sunna «солнце».
Таким образом, первоначально слово «солнце» характеризовалось неразделенной семантикой, так как, вероятно, человек в древности воспринимал солнце, небо и свет как нечто единое, противоположность ночи и тьме. Позже, когда из парадигмы гетероклитического склонения выделилась форма косвенного падежа (-n), она, скорее всего, стала обозначать активный, одушевленный в понимании древних предмет, тогда как форма именительного падежа закрепила за собой значение света, чего-то более абстрактного, инактивного, и стала оформляться, соответственно, основой на -а. Следующие примеры из готской Библии [14] подтверждают это: mi^anei ^an sagq sunno (L 4.40) «когда заходило солнце»; ^an gasaggq sauil (Mc 1.32) «когда зашло солнце». Форма претерита глагола siqqan «опускаться, падать, оседать, тонуть» в первом примере показывает активный процесс, тогда как использование префикса ga-, выражающего перфектное значение, показывает скорее состояние, нежели процесс.
В примерах at sunnin pan urrinnandin (Mk 4.6) «при солнце восходящем»; at urrinnandin sunnin (Mk 16.2) «при восходящем солнце»; und ^atei urrinnai sunno ... «когда восходило солнце» (Neh 7.3) используется глагол rinnan «бегать, быстро бежать, мчаться», что указывает на активность, одушевленность предмета, обозначаемого существительным sunM. Употребление причастия I от этого глагола также подтверждает семантику активности. В примере sunnon seina urranneip (M 5,45) «(повелевает) солнцу Своему восходить» также используется притяжательное местоимение, что указывает на конкретность и определенность данного предмета.
Солнце в значении «солнечный свет», как понятие довольно абстрактное, выступает в примере sauil riqizeip jah mena ni gibi^ liuhap sein (Mc 13.24)
«солнце померкнет, и луна не даст света своего». Вероятно, здесь идет речь о солнечном свете, т.к. он противопоставляется свету луны. Кроме того, глагол riqizjan «становиться темным, мрачным» обозначает перемену состояния, но никак не активное действие.
2) *uhtwo, ж. р. (n) «рассвет» - maurgin, м. р. (a) «утро».
Гот. *uhtwo ж. р. (n) «рассвет» возводится к ОИЕ nktw-a, основывающееся на neku-(t-) «ночь» [2, с. 374-375]. В готской Библии это слово встречается только в дат. п. ед. ч. in air uhtwon (Mk 1.35) «рано утром». Исходя из принадлежностного значения суффикса -n, можно предположить, что рассвет воспринимался как часть ночи, то есть принадлежал ей. Кроме того, вероятно, это мог быть вполне конкретный промежуток времени, о чем свидетельствует санскр. aktus «последняя часть ночи, темнота сразу перед рассветом» [2, с. 374-375].
Гот. maurgin, м. р. (a) «утро» основывается на ОИЕ корне mer- «мерцать, тускло светить», «блестеть, сверкать», возможно, также возводится к ИЕ a-merian «очищаться» [2, с. 248].
Следующие примеры из Библии не проясняют причин отнесенности существительного maurgin к данному типу основ: ^anuh was maurgins (J 18.28) «было утро»; in maurgin (Mk 11.20, Mk 16.9) «утром»; At maurgin ^an waur^anana (M 27.1) «Когда же настало утро»; unte du maurgina gaswiltam (1C 15.32) «ибо завтра умрем»; Jah sunsaiw in maurgin garuni taujandans (Mk 15.1) «немедленно поутру». Однако то, что к а-основе относится большое количество отглагольных отвлеченных существительных, позволяет воспринимать гот. maurgin, м. р. (a) «утро» как состояние, время, когда уже светло.
3) *stairno, ж. р. (ön) «звезда» - *tuggl, ср. р. (a) «звезда, созвездие».
Гот. * stairno, ж. р. (ön) «звезда» имеет этимологические параллели в древнегерманских языках: двн. sterro, sterno м. р., др.-исл. stjarna, ж. р., др.-сакс. sterro, м. р., др.-фриз. stera, др.-англ. steorra, м. р. [2, с. 322] и возводится к ИЕ (s)têr-, род. п. (s)tras «звезда». Предпринимались также попытки установить более ранний источник: Крогман предлагал возводить первый слог к ИЕ корню as- «жечь, пылать», другие лингвисты связывали это слово с ИЕ корнем ster- «разбрасывать», объясняя это тем, что звезды - это объекты, «разбросанные» по небу [2, с. 322]. В готском тексте слово *stairno встречается только в им. п., мн. ч. (-nons): jah stairnons himinis wair^and driusandeins (Mk 13.25) «и звезды небесные будут падающими». Использование притяжательного падежа подтверждает принадлежнос-тное значение форманта -n, а также семантика глагола driusan «падать» подчеркивает значение конкретности (так как может ли падать что-либо абс-
трактное?). Об активности звезд свидетельствует причастие I от глагола driusan.
Этимология гот. *tuggl, ср. р. (а) «звезда, созвездие» неясна. Это слово встречается только в дат. п. (uf) tugglam (G 4.3A), как глосса к (uf) stabim (^is fairhvaus) «стихии (мира)» [2, с. 348]: swa jah weis, ^an wesum barniskai, uf stabim ^is fairhvaus wesum skalkinondans. (G 4.3A) «Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественными началами мира». Отнесение этого слова к а-основе предполагает более абстрактную семантику, чем гот. *stairno.
4) *skuggwa, м. р. (wan) «тусклое стекло (тень)» - skadus, м. р. (u) «тень».
Гот. *skuggwa, м. р. (wan) «тусклое стекло (тень)» возводится к ОИЕ (s)kewa-, (s)kü «покрывать» и имеет параллели в других германских языках: др.-англ. scuwa, scüa, двн. scuwo, scü «тень», двн. skür «защита» [2, с. 313]. В готской Библии это слово употребляется только один раз в вин. п., ед. ч. (-wan) в значении «тусклое стекло»: saihvam nu ^airh skuggwan (1C 13.12) Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло.
Гот. существительное м. р. skadus (u) первоначально склонялось по wa-основам [1, с. 84] и имеет также параллели в германских языках: др.-англ. skeadu м. р., scead ж. р., двн. scato «тень, полумрак», др.-сев. skodd(a) «туман». У Леманн связывает это слово с ОИЕ корнем skot- «тень, темнота» [2, с. 307-308].
Более раннее отнесение гот. skadus «тень» к основе на гласную (-а) и отсутствие указания на активную семантику в этимологии позволяет предположить, что это слово выражало инактивное состояние. В примере gabairhtjan ^aim in riqiza jah skadau dau^us sitandam (L 1.79) «просветить сидящих во тьме и тени смертной» тень выступает как некое пространство (наряду с гот. riqis «тьма» (а-основа)), в котором можно находиться.
Гот. *skuggwa происходит от глагола активного действия и оформляется консонантным формантом -n, что свидетельствует о большей его активности и конкретности. О конкретности гот. *skuggwa может свидетельствовать употребление в примере предлога ^airh «через, сквозь», что подразумевает довольно четкую форму предмета. К сожалению, предположение о его активности не может быть подтверждено на готском материале из-за отсутствия других примеров в готском языке.
Что касается перехода гот. skadus «тень» в склонение на -u, то, по мнению О.А. Осиповой, это может быть связано с реляционной семантикой форманта -u и, следовательно, выражением категории определенности/неопределенности [10, с. 11-12]. Употребление этого слова с существительными в притяжательном падеже свидетельствует о значе-
нии принадлежности и, вероятно, определенности: 2. Принадлежность их к различным типам скло-
gabairhtjan ^aim in riqiza jah skadau daupus sitandam нения имеет семантическую значимость.
(L 1.79) «просветить сидящих во тьме и тени смер- 3. Основообразующие суффиксы характеризу-
тной»; ^atei ist skadus pize anawairpane (Col 2.17) ются несколькими значениями, что обусловлено
«это есть тень будущего». На принадлежность так- долгой историей развития языка, и могут выражать
же указывает притяжательное местоимение в при- категории активности/инактивности, одушевлен-
мере swaswe magun uf skadau is fuglos himinis ности/неодушевленности, родовую принадлеж-
gabauan (Mk 4.32) «так что под тенью его (дерева) ность, посессивность, а также определенность/не-
могут укрываться птицы небесные». определенность.
Выводы: 4. Этимологический и контекстный анализ во
1. В готском языке слова, обозначающие одни и многом помогает прояснить причины оформления те же или сходные явления природы, не всегда яв- данных слов различными основообразующими ляются синонимами. формантами.
Литература
1. Сравнительная грамматика германских языков / Ответ. ред. М.М. Гухман и др. М., 1963.
2. Lehmann W.P. A gothic etymological dictionary. Based on the third edition of Vergleichendes Wörterbuch der Gotischen Sprache. Leiden, 1986.
3. Климов Г.А. Типология языков активного строя. М., 1977.
4. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М., 2002.
5. Осипова О.А. Отражение категории одушевленности (неодушевленности) в парадигме склонения в древнегерманских языках (на материале готского языка). Томск, 1980.
6. Тронский И.М. Общеиндоевропейское языковое состояние: Вопросы реконструкции. Л., 1967.
7. Савченко А.Н. Сравнительная грамматика индоевропейских языков. М., 1974.
8. Одри Ж. Индоевропейский язык // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 21. Новое в современной индоевропеистике: переводы. М., 1988.
9. Новицкая И.В. Историческая интерпретация абстрактных существительных в системе склонения в готском языке: Дисс. ... канд. филол. наук. Томск, 2002.
10. Осипова О.А. Место древнегерманских существительных с основами на -u в склонении // Языковые единицы в системе и тексте. Томск, 1995.
11. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А.Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М., 1988.
12. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ протоязыка и протокультуры. Тбилиси, 1984.
13. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. Bern, 1949-1959.
14. Streitberg W. Die gotische Bibel. Heidelberg: Carl Winters Universitätsbuchhandlung, 1910. (1) Erster Teil: Die gotische Bibel.
Принятые сокращения
ИЕ - индоевропейский, ОИЕ - общеиндоевропейский, двн. - древневерхненемецкий, др.-англ. -древнеанглийский, др.-сакс. - древнесаксонский, др.-сев. - древнесеверный, др.-исл. - древнеис-
ландский, др.-фриз. - древнефризский, лат. - латинский, гот. - готский, авест. - авестийский, др. инд. вед. - древнеиндийский ведический.
