CC BY
25
интерпретация культурных смыслов как фактор эффективности художественной коммуникации
Ольга Аркадьевна ЛЕонтовиЧ,
доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой межкультурной коммуникации Волгоградского государственного социально-педагогического университета, зав. лабораторией коммуникативных исследований, директор Центра американистики, г. Волгоград, е-mail: olgaleo@list.ru
В статье анализируется интерпретация культурных смыслов, которая представляет собой сложную процедуру, которую можно условно охарактеризовать по ряду параметров на основе культурно-специфических значений.
Ключевые слова: интерпретация, микросмысл, культурные смыслы, смыслообразование, макросмысл.
INTERPRETATION OF CULTURAL MEANING AS A FACTOR OF EFFICIENCY OF ARTISTIC COMMUNICATION
Olga A. LEONTOVICH,
Doctor of Philology, Professor, Head of the Department of Intercultural Communication of Volgograd State Pedagogical University," Head of the Laboratory of Communication Studies, Director of the American Studies Center, е-mail: olgaleo@list.ru
The article analyzes the interpretation of cultural meanings, which is a complex procedure, which can be conventionally characterized by a number of parameters on the basis of specific cultural values.
Keywords: interpretation micro meaning, cultural meanings, meaning development, macro meaning.
Эффективность общения непосредственным образом связана с глубиной взаимопонимания между адресантом и адресатом, роль которых в художественной коммуникации выполняют автор произведения и его читатель/слушатель. Не последнюю роль в процессе интерпретации текстов, понимаемых в самом широком значении этого термина, играют культурные смыслы, которые могут не только участвовать в формировании контекста, но и определять восприятие самой сути произведения.
Цель настоящей статьи - показать, что интерпретация культурных смыслов представляет собой сложную процедуру, которую можно условно охарактеризовать по ряду параметров:
1) интерпретация «микросмыслов» на основе культурно-специфических значений;
2) их комбинирование, в результате чего могут быть осмыслены сложные культурные смыслы;
3) понимание логики смыслообразования, формирующей «макросмысл» всего произведения.
Приступая к анализу культурных смыслов, будет уместно вспомнить замечание Д. А. Леонтьева о
том, что соотношение смысла и значения отражает возможности и пределы человеческого общения и взаимопонимания [2: 375]. Согласно определению Ю. А. Сорокина, «под значением понимается сущность предмета, соотнесенная с некоторым знаком; под смыслом - интерпретация этого значения некоторым множеством реципиентов на основе данных коллективного и / или личного опыта [6: 59]. Интерпретация культурных смыслов предполагает не только знание фактуальной информации о конкретной лингвокультуре, но и умение извлечь глубинные смыслы, которые стоят за единицами языка, реализуемыми в контексте. При этом смыслы перекликаются, перетекают друг в друга, и лишь учет всей сложности их взаимодействия позволяет хотя бы отчасти выполнить задачу их адекватного толкования.
В числе популярных сегодня интерпретативных подходов к исследованию текстов весьма эффективным является конструктивистский, который рассматривает культуру как трансцедентный исторический процесс смыслообразования, обеспечивающий готовыми значениями и символами интерпретирующих индивидов. В процессе социализации «индивидуальные системы конструктов плавно приводятся в соответствие с системой социокультурных смыслов» [4: 61]. Конструктивисты полагают, что действительность нельзя рассматривать как полностью независимую от того, каким образом человек концептуали-зует ее; знаковые системы и способы кодирования играют существенную роль в осмыслении мира [8].
А. Круз пишет о динамическом конструировании (dynamic construal) смыслов. Согласно этому подходу, за словами не закреплены постоянные смыслы - скорее, они возникают как результат ментальных
процессов конструирования (construal) контекстуализованных смыслов, имеющих ряд ограничителей (constraints) [9: 104-106]. Эта идея перекликается с точкой зрения А. В. Смирнова, который трактует смысл не как фиксированное содержание, а только его возможность, осуществляемую в самом этом процессе. Он определяет смысл как «становящееся содержание» [5: 34-35]. При этом смысл понимается как некий континуум с «регрессией в бесконечность» [5: 99]. Аналогичную мысль высказывает Л. С. Выготский, утверждающий, что «<...> наличие второго, внутреннего, плана речи, стоящего за словами, самостоятельность грамматики мысли, синтаксиса словесных значений заставляют нас в самом простом речевом высказывании видеть не раз навсегда данное, неподвижное и константное отношение между смысловой и звуковой сторонами речи, но движение, переход от синтаксиса значений к словесному синтаксису, превращение грамматики мысли в грамматику слов, видоизменение смысловой структуры при ее воплощении в словах» [1: 298].
Откуда берется культурная составляющая смысла, каков ее генезис? Она может быть заложена в значении, а может наводиться внутренним или внешним контекстом, то есть быть результатом инфе-ренции. К факторам, оказывающим влияние на смыслообразование с точки зрения национально-культурной специфики, относятся: 1) фоновые знания; 2) пресуппозиции; 3) образная составляющая номинируемого явления; 4) его ценностное наполнение; 5) эмоциональное осмысление; 6) культурный контекст; 7) связь с прецедентными понятиями и текстами; 8) сценарная составляющая; 9) интертекстуальность и т. д.
Плодотворным представляется подход к анализу культурных смыслов и способов их ретрансляции с точки зрения У Эко. Он пишет о «ядерном содержании», в состав которого входят «минимальные понятия, элементарные требования, дающие возможность опознать тот или иной объект или понять ту или иную концепцию - и соответствующее лингвистическое выражение» [7: 103]. Сходную точку зрения высказывает Д. А. Леонтьев, утверждающий, что на языке психологических механизмов смыслообразование можно трактовать как «процесс распространения смысла от ведущих, смыслоо-бразующих, «ядерных» смысловых структур к частным, периферическим, производным в конкретной ситуации развертывающейся деятельности [3: 255].
В этой связи можно говорить, с одной стороны, об эксплицитных и полуэксплицитных культурных значениях, где национально-культурная составляющая входит в это ядро, а с другой стороны, - об имплицитных культурных значениях, где она выходит на периферию (см. работы О. А. Леонтович о типологии культурных значений [3; 11]. Эксплицитные культурные значения участвуют в создании ключевого смысла художественного произведения, имплицитные - присутствуют как своего рода ореол, нерасшифровываемая латентная часть, придающая ему этноспецифическую окраску, которая далеко не всегда подвергается обработке со стороны переводчика и читателя, направленной на глубинное понимание.
Л. С. Выготский отмечает, что «<...> обогащение слова смыслом, которое оно вбирает в себя из всего контекста, составляет основной закон динамики значений. Слово вбирает в себя, впитывает из всего контекста, в который оно вплетено, интеллектуальные и аффективные содержания <...> [1: 333]. Можно также вести речь о двуслойности / многослойности смыслов, их сложном переплетении, качественном изменении значений при их реализации в контексте и т. д.
Понимание текста предполагает состыковку смыслов автора и читателя. Авторский смысл формируется по направлению от мысли к способу ее вербального выражения, далее происходит разворачивание смысла в тексте и его восприятие читателем, декодирование на язык мысли. Эти процессы предполагают утрату части смысла, во-первых, вследствие неспособности в точности выразить мысль словами, во-вторых, в результате того, что адресат вкладывает собственный смысл в прочитанное. Глубина понимания предполагает наличие у коммуникантов (в данном случае писателя и читателя) общей когнитивной базы, которая может различаться в зависимости от исторического периода, возраста, гендера, образования, жизненного опыта и т. д.
Динамичность культурных смыслов, неопределенность и размытость их границ, с одной стороны, создают неисчерпаемые возможности для их разворачивания в контексте, а с другой - затрудняют их восприятие и интерпретацию. Формируясь как результат действия множественных факторов, они не являются простой суммой значений, реализуемых в контексте, так как их совокупность порождает новое
качество. Соединяясь воедино, культурные смыслы образуют качественно новое целое, которое обладает собственными признаками, отличными от каждого из компонентов, взятых в отдельности.
Процедура интерпретации смыслов не представляла бы труда, если бы процесс понимания в отраженном виде воспроизводил процесс смыслополагания. Однако подобное предположение утопично, ибо для этого получатель информации должен был бы стать точной копией отправителя. Более того, его необходимо было бы поместить в исходный временной, локальный и психологический контекст. Недаром М. М. Бахтин писал: «Все слова пахнут профессией, жанром, направлением, партией, определенным произведением, определенным человеком, поколением, возрастом, днем и часом. Каждое слово пахнет контекстом и контекстами, в которой оно жило своей социально напряженной жизнью» [цит. по: 2: 380].
Хотя задача полностью постичь смыслы говорящего/пишущего утопична, ученые не оставляют надежды приблизиться к их пониманию. С существенной долей условности данную задачу можно разделить на две: 1) понимание компонентов смысла и 2) постижение закономерностей их соединения в единое целое в процессе коммуникации. «Конфигурация смыслов - вот та «прибавка» к смыслу частей, которая и делает целое целым, - утверждает А. В. Смирнов. - Понятно, что это такая «добавка», которая не прикладывается к основной части (отдельные смыслы отдельных слов), а трансформирует их» [5: 139].
Рассмотрим некоторые средства передачи культурных смыслов, закономерности их взаимодействия друг с другом и пути их интерпретации на материале романа Н. Иванза The Divide [10]. Выбор произведения обусловлен тем, что это современный, «очень американский» роман (несмотря на то, что автор его живет в Великобритании), насыщенный культурно маркированной информацией и интересный для анализа.
Сюжет романа. В горах Монтаны лыжники находят тело молодой женщины, застывшее во льду. В результате расследования выясняется, что это Эбби Купер, разыскиваемая ФБР за экотерроризм. Полиция связывается с ее родителями, которые развелись несколько лет назад. Фактически книга посвящена истории семьи, в которой росла Эбби, столкновению многих нравственных проблем и мотивов, приведших к трагедии.
Проанализируем единицы языка, которые выступают в качестве культурных маркеров в рассматриваемом нами тексте. Покажем также, что в формировании смыслов участвует выводная информация, которая находится за рамками языковых значений, и что между отдельными смыслами устанавливается сложная система взаимосвязей.
Важная культурная информация закреплена за антропонимами. Имена героев романа (Benjamin/ Ben Cooper, Sarah, Abbie, Josh и т. д.) сразу свидетельствуют о том, что действие происходит в англоговорящей стране. Внимание к деталям позволяет понять, что речь идет о СшА. Например, в сочетании Mrs. Cooper точка соответствует американским нормам орфографии.
Впечатление усиливается благодаря использованию других антропонимов - имен знаменитостей, в частности, для того, чтобы описать идентичность героев романа:
Not only was he sweet and sensitive and looked like Brad Pitt (well, okay, at a distance, a little)..
...on a stationary horse he looked like Clint Eastwood, but morphed, as soon as it moved, into Kermit the Frog.
...dad came home looking like he'd fallen foul ofMike Tyson...
Интерес представляет также аллюзивное использование антропонимов, например:
an old Cary Grant movie; Frank Lloyd Wright (как обобщенный образ архитектора); . Martin Luther King, Jr., telling the world about his dream (имя политического деятеля в совокупности с созданным им прецедентным текстом).
Существенную роль в создании культурных смыслов также играют топонимы. Во-первых, они сразу очерчивают географическое пространство, которое составляет локальный контекст коммуникации. В анализируемой нами книге география очень широка, она охватывает многие штаты (New York, Florida, Montana, Wyoming, New Mexico, Kansas, Oregon, California, Colorado, Nevada) и города (New York City, Miami, Santa Fe, Provincetown, Boston, Denver, San Francisco, Oakland и др.). В разных частях книги действие происходит на полуострове Cape Cod, острове Long Island, возле гор (the Bighorn, the Rosebud, Adirondacks), у водопада Great Falls и у реки Гудзон (the Hudson).
Каждое из названий имеет ценность не только с точки зрения сообщаемой им фактуальной информации - оно культурно значимо и, как правило, требует знания взаимного расположения различных географических пунктов между собой, их отдаленности друг от друга, а также дополнительной информации о них, закрепленной в сознании носителей лингвокультуры на уровне пресуппозиций и фоновых знаний. Нередко востребованной оказывается только малая часть информации, которая может быть сообщена об этом месте лингвострановедческим словарем, но именно эта часть наиболее значима для понимания культурного смысла, вложенного в соответствующее наименование автором. Таким образом, встает задача верного вычленения именно этой (а иногда и остающейся за пределами словарей) информации.
Кроме того, топонимы могут нести символическое значение, ассоциироваться с иной, нетопонимической, информацией, например: Long Island - очень дорогое и престижное место для проживания, сразу определяющее статус героев.
То, что вместо Гарварда (Harvard) юная Эбби хочет ехать на Запад (somewhere in the West - Montana, Colorado, Oregon) в провинциальный университет изучать науки об окружающей среде, показывает, что это своего рода протест против заранее определенной для нее судьбы, желание выбрать собственную дорогу в жизни. Отношение окружающих к ее выбору проявляется в резком неприятии ее решения со стороны членов семьи: бабушки из состоятельной семьи с аристократическими корнями (New England stock) и богатого деда, для которых Монтана - это дыра (someplace out the back of beyond), «хуже Монголии».
Названия улиц также участвуют в создании локального контекста интеракции. Для адекватного восприятия этого контекста (например, Манхэттена) необходимо знание соотношения улиц между собой, маршрутов, того, что находится на этих улицах и т. д. Нередко наименования улиц передают дополнительные ассоциации: социальный статус, уровень престижности, репутацию района города с точки зрения безопасности и т. д. Следующие цитаты показывают, как на протяжении книги герои поднимаются по социальной лестнице:
...a two-room shoe box on Ninety-Third and Amsterdam.
...their tiny rented apartment on the edge of Greenwich Village was frugal but happy.
They were now living on the Upper West Side, in another rented apartment, more comfortable and spacious than their old Amsterdam love nest.
Топонимы, наименования улиц, описания пейзажей и т. д. создают совокупность смыслов, которые, будучи пропущены через сознание героев произведения, описывают картину мира носителей американской лингвокультуры, полную национальной специфики. Как утверждает Н. Н. Королева, «картина мира личности представляет собой сложную, многоуровневую субъективную модель жизненного мира как совокупности значимых для личности объектов и явлений; базисными образующими картины мира личности являются инвариантные смысловые образования как устойчивые системы личностных смыслов, содержательные модификации которых обусловлены особенностями индивидуального опыта личности» [цит. по: 2: 146-147].
Представляется, что одна из важнейших задумок автора - показать, что драматические события происходят в наши дни, среди столь знакомого читателю мира, и ему удается сделать свои описания почти осязаемыми - именно благодаря деталям сегодняшней повседневной жизни. Читатель как бы погружается в самую гущу американской жизни - то, чем пестрят американские городские улицы и загородные пейзажи.
Знание сети магазинов, гостиниц, ресторанов и т. д. (Holiday Inn; Starbucks; Good Food Store; Wendy 's; Radio-Shack) и то обстоятельство, что сеть построена на основе единообразия, сразу дает возможность представить их класс, степень социальной престижности и приблизительный внешний вид:
Описывая парковку около огромного торгового центра, автор упоминает яркие вывески с названиями крупных магазинов: Petland, Old Navy; Macy's; JCPenney; Bed, Bath & Beyond, хорошо знакомых американскому читателю и легко поддающихся мысленной визуализации. Именно по ним ориентируются покупатели, паркуя автомобиль. Парковка поделена на секции, иначе найти свою машину невозможно. Забыв секцию, можно часами бродить вокруг, не находя своего автомобиля.
Для описания загородных пейзажей автор прибегает к наименованиям американских растений: American elm, maple, red oak, honey locust; cottonwood; arrow-leaved balsamroot, paintbrush, shooting star.
Этих наименований достаточно для того, чтобы вызвать в сознании носителей лингвокультуры яркие зрительные образы, в то время как для неносителей соответствующая мысленная картинка будет расплывчатой и неясной.
Аналогична ситуация с зоонимами, особенно если контекст требует дополнительного знания об обозначаемых животных: the hummingbirds were back; I thought there was a pack of sick coyotes out there (о хоровом пении); listening to the yip of coyotes; where the canyons echoed eerily to the bugling of elk.
Культурно маркированной также может быть информация, связанная с временным контекстом интеракции:
Born in the protest years of the Vietnam War.
It was one of those world-changing events, like Woodstock...
...it's not the nineteen-fifties;
post-pill and pre-AIDS.
Особый интерес в контексте романа приобретает описание событий 9 сентября, которое дано пунктирно, поскольку предполагается, что все, с ним связанное, - это универсальное знание. В частности, упоминается о падении второй башни World Trade Center, в то время как разрушение первой остается на уровне пресуппозиции. Для общего смысла романа событие nine-eleven имеет немаловажное значение: после нью-йоркской трагедии отношение к террористам в США резко изменилось, и если до этих событий Эбби еще могла рассчитывать на снисхождение суда, то после всякое снисхождение было исключено. Однако в романе это практически не объясняется и существует на уровне выводных смыслов.
Большое значение для формирования культурных смыслов имеют языковые единицы, относящиеся к социальной идентичности и статусу героев, причем нередко ключевая информация существует в виде импликаций и инференций. Например, если мы обратим внимание на названия одежды и обуви, то в результате ряда логических операций сможем сделать интересные выводы. Так, для студента Джоша a black parka and a red beanie - это нормальная одежда; когда же подобную одежду надевает его отец, то это уже сигнал о том, что он пытается выглядеть моложе (и понравиться своей новой возлюбленной). Он предпочитает шапочку, которую обычно носят дети и первокурсники в некоторых колледжах (beanie), ковбойской шляпе (Stetson), когда-то подаренной ему членами семьи на день рождения. В другом контексте (I'll be the one with the star and the Stetson) можно наблюдать обыгрывание стереотипа, согласно которому именно так должен выглядеть полицейский из Монтаны. Одежда от фирмы Ralph Lauren (.she looked like she'd stepped out of a Ralph Lauren ad) ассоциируется с престижностью, элегантностью и высоким уровнем благосостояния.
Семиотическая функция еды реализуется в следующих контекстах:
..they insisted on serving an epic supper of cold ham and turkey, coleslaw, and baked potatoes, followed by blueberry pie and ice-cream... (простая и вкусная еда на ранчо).
Lunch was cold Maine lobster, flown down by special order the previous afternoon. There were also oysters and shrimp and a bewildering array of salads... (изысканный ужин в богатом доме).
В книге достаточно четко показана градация престижности колледжей. Так, например, парни из Гарварда (Harvard) приглашают на вечеринку девушек из Wellesley (престижного частного гуманитарного колледжа, входящего в ассоциацию «Семь сестер»), которых считают равными себе по статусу. Героиня книги Сара из этого колледжа влюбляется в Бена, который учится в Сиракузском университете (Syracuse) - по словам отца Сары, the University of Nowhere, а это означает, что Бен Саре не пара.
Культурный контекст романа также создают названия известных книг, фильмов, картин, спектаклей, явлений поп-культуры и т. д.:
When the kids came home, he was slumped asleep in front of Casablanca. The movie was ending, the plane gone. Bogart and Claude Rains were strolling off into the fog.
Во-первых, со стороны читателя предполагается знание наизусть классического фильма «Касабланка» - вплоть до картинки заключительной сцены. Во-вторых, то, что Бен, герой книги, смотрел именно эту мелодраму, значимо с точки зрения сюжета и динамики его образа - она созвучна переживаемому им моменту серьезных решений и новой любви, ради которой он готов оставить семью.
Еще некоторые примеры:
...she liked to think of them as a kind of ecowarrior version ofBonnie and Clyde - though she knew better than to share such romantic nonsense with Rolf (аллюзия к Бонни и Клайду, знаменитой паре преступников, романтизированной американской поп-культурой).
She felt like Al Pacino in The Godfather, on his way to get the gun.
...feeling like Anthony Perkins in Psycho.
Понимание последних двух примеров требует знания соответствующих фильмов («Крестный отец» и «Психоз») и того, как чувствовали себя Аль Пачино и Энтони Перкинс в соответствующих эпизодах. Фильмы в данном случае выступают в роли прецедентных текстов.
Необходимо помнить, что целостный смысл (макросмысл) произведения формируется в результате соединения отдельных смыслов, причем культурно маркированные смыслы занимают в этой конфигурации не последнюю роль, особенно в произведениях с ярко выраженной национальной спецификой, как, например, в анализируемом нами романе.
Одно из ключевых мест в формировании макросмысла романа занимает культурно-специфический жест победы (V-sign), который в 60-70-е годы ХХ века стал также знаком мира. В семье Куперов - героев книги - этот жест имеет особое значение. Члены семьи называют его Half Peace. Причина тому - то, что Джош, младший сын, в раннем детстве потерял фалангу указательного пальца (который ему прищемили дверцей автомобиля). После многих операций и переживаний мальчик научился относиться к этой проблеме с юмором, и жест Half Peace стал для них семейным. После периода разлада и непонимания между братом и сестрой этот жест символизирует восстановление взаимопонимания. В конце книги Джош оставляет на могиле сестры открытку с надписью Peace (игра двух значений: уже не половинчатый, а полный мир/примирение и покой/упокоение).
Хотелось бы особо указать на то, что главный авторский замысел книги, суть ее построена вокруг топонима Continental Divide/Great Divide/the Divide. Именно этот топоним дал название книге. Он обозначает континентальный водораздел - хребет Скалистых гор, образующий водораздел между североамериканскими реками, текущими на запад и восток. Название это всплывает на протяжении всей книги как реальное географическое местоположение и воспоминание, потому что именно там происходят судьбоносные для героев встречи:
The Divide was a place that seemed to want to keep itself secret.
She crossed the Continental Divide in the early afternoon...
Культурные смыслы, построенные вокруг этого топонима, начинают «играть» в тексте всего произведения, перекликаясь и дополняя друг друга. Основная идея произведения заключена в эпиграфе, предпосланном книге:
And after he had made all the other creatures of the earth, only then did the Creator make man and woman. And he fashioned their bodies that they should know each other's flesh but their souls that they should forever be strangers. For only thus divided might they find their true path (C. Sashone. Creative Mythology).
Завершая анализ, подчеркнем, что в данной статье показана лишь малая часть смыслов, «играющих» в произведении. Многие факторы, такие как национальный менталитет, психологическая идентичность героев, их индивидуальные особенности, сформированные в недрах конкретной лингвокультуры, остались за кадром. Надеемся, однако, что приведенные выше размышления в определенной степени отражают сложные процессы извлечения из текста культурных смыслов и их интерпретации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Выготский Л. С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 2007.
2. Леонтьев Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. 2-е испр. изд. М.: Смысл, 2003.
3. Леонтович О. А. Типология культурных значений // Язык. Культура. Общение: сб. науч. тр. в честь юбилея заслуженного профессора МГУ им. М. В. Ломоносова С. Г. Тер-Минасовой. М.: Гнозис, 2008.
4. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003.
5. Смирнов А. В. Логика смысла: теория и ее приложение к анализу классической арабской философии и культуры. М.: Языки славянской культуры, 2001.
6. Сорокин Ю. А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М.: Наука, 1985.
7. Эко У. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе. СПб.: Symposium, 2006.
8. Chandler D. Semiotics for Beginners. 2005. URL: ://www.aber.ac.uk/media/Documents/S4B/semiotic. html 04.10.2011
9. Cruse A. Meaning in Language. An Introduction to Semantics and Pragmatics. Oxford University Press, 2004.
10. Evans N. The Divide. New York: Penguin Books, 2005.
11. Leontovich O. Typological Classification of Cultural Meanings // New Trends in Lexicography: Ways of Registrating and Describing Lexis. Cambridge Scholars Publishing, 2010.
