Интернет и образы постсоветской Азии в России Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

ОБЩЕНИЕ

ИНТЕРНЕТ И ОБРАЗЫ ПОСТСОВЕТСКОЙ АЗИИ В РОССИИ

Андрей Грозин

Интернет совершил в конце XX века в информационной сфере революцию, сходную с открытием свойств атомной энергии в физике. Для граждан России он становится все более значимым источником информации, в том числе и о положении дел в постсоветских азиатских республиках. Количество сайтов, освещающих ситуацию в центрально-азиатском регионе, увеличивается, улучшаются их технические характеристики, расширяется число авторов и пользователей. Этот процесс отмечен появлением ранее не существовавших в Рунете ресурсов, специализирующихся на информации о новых независимых государствах (ННГ) Азии, и значительным увеличением числа русскоязычных ресурсов в самих постсоветских азиатских республиках.

Особенностью большинства интернет-ресурсов ННГ Азии является их значительная ориентация на потребителя информации не внутри своей страны, а за границей. Это характерно не только для ресурсов, поддерживаемых властями, но и для оппозиционных и независимых сайтов. При этом статистика посещаемости в Рунете веб-ресурсов, ассоциируемых с оппозиционными организациями, свидетельствует о том, что официальные сайты неизменно и многократно уступают в популярности независимым.

Создатели ресурсов Интернета, посвященных Центральной Азии, придерживаются различных позиций. Поэтому нельзя сказать, что в Рунете существует некий «общий», четко очерченный образ постсоветской Азии. В то же время отчетливо видно, что нейтральная или же негативная информация преобладает над позитивными оценками ситуации во всех пяти азиатских ННГ. Наиболее негативный образ среди российских пользователей Сети сложился у Туркмении. Гораздо более результативны усилия властей Казахстана по формированию в Рунете положительного образа страны и политического режима. В Рунете широко представлены идеологические модели, активно разрабатываемые в молодых республиках. Материалы, которые условно можно назвать «историко-идеологическими», привлекают внимание «среднестатистического» российского пользователя и оказывают существенное влияние на формирование у российского веб-сообщества образа постсоветских азиатских республик.

Андрей Валентинович Грозин, научный сотрудник отдела стран СНГ Института востоковедения Российской академии наук, Москва.

Наряду с другими информационными технологиями, Интернет помогает налаживать и укреплять контакты между людьми и сообществами. Представление россиян о новых независимых государствах (ННГ) во многом формируется благодаря доступу в Интернет.

Расширение аудитории Интернета в ННГ Азии происходит на фоне многообразных, пока еще до конца не изученных процессов трансформации местных обществ. Благодаря Интернету с его высокой динамикой обмена сведениями, размывается существовавшая ранее монополия государства на распространение информации, «уменьшаются возможности политической, экономической и культурной элиты, представляющей интересы “коренной национальности”, завладевать мыслями, чувствами и бытовым сознанием общества» \ С расширением «всемирной паутины» утрачивают свое значение территориальные границы, нивелируются этнические различия.

Критики Интернета часто демонизируют его как некую усредняющую силу, стирающую национальные и культурные различия. Отчасти такое отношение не лишено оснований, но в целом именно Сеть способна содействовать сохранению национальных традиций и культуры: нации, чья идентичность поставлена под угрозу, могут ее сберечь и закрепить посредством виртуального общения; их культуры, получая в виртуальном пространстве защиту и широкое распространение, становятся общедоступными; Интернет позволяет разбросанным по миру народностям создавать или воссоздавать землячества, невзирая на географическую удаленность.

Интернет, сочетающий в себе качества газеты, радио и телевидения, превращается в мощную среду общения. «Гипертекст еще больше расширяет аудиторию, приглашая пользователей участвовать в обсуждении почти всех событий»2. С расширением Сети перед пользователями на постсоветском пространстве открывается множество различных, ранее не существовавших коммуникативных возможностей.

Особенно отчетливо на территории бывшего СССР это видно по России. Россияне, которые еще десять лет назад, по оценкам западных исследователей Интернета, были практически не готовы к информационной революции, в последние два-три года сделали впечатляющий рывок3. Россия превращается во всемирный центр, где сосредоточены высококлассные и в то же время недорогие специалисты в области информационных технологий. За последние годы Рунет заметно разросся, россияне быстро догоняют индийцев в области аутсорсинга. Рост национального самосознания русских в век

информации все больше связан с успехами в области 1Т на международной арене. Если учесть, что ежедневно более миллиона россиян выполняют работы по аутсорсингу в Сети и 18,4 млн русскоговоря-щих пользователей находятся в Интернете4, то следует признать, что по любым меркам «русскоязычное виртуальное сообщество» уже представляет собой мощную он-лайновую группу. Русский язык сегодня занимает в Интернете десятое место по рейтингу популярности и быстро усиливает свои позиции5.

Русские из ближнего зарубежья, зачастую более приспособленные к городской жизни и чаще стремящиеся расширить свои коммуникативные возможности, нежели их сверстники — представители коренного населения, использовали все условия для создания своих национальных сообществ с помощью Интернета. Они показывают пример того, как реализуются проекты строительства национальной идентичности в киберпространстве. Обособляясь в странах своего проживания по национальном признаку, они все чаще общаются в он-лайновом режиме со своими соотечественниками как с «исторической родины», так и из других стран.

Все это прямо воздействует на формирование в Рунете образа постсоветской Азии. Насколько образ этот соответствует действительности — тема отдельного разговора, которому должно предшествовать специальное углубленное исследование. В данной же статье будут рассмотрены основные тенденции, которые проявляются в процессе формирования образа «новой Азии» у российских пользователей Сети.

I

В условиях резкого сокращения возможностей, предоставляемых

традиционными каналами информации (печатными и электронны-

ми СМИ), именно Интернет с каждым годом становится для россиян все более значимым, даже основным источником информации о положении дел в постсоветских азиатских республиках. Более того, именно материалы, появляющиеся в Сети, в большей мере служат основой для статей печатных СМИ РФ, программ радио и телевидения, причем это касается как сугубо информационных текстов, так и экспертно-аналитических.

На основании многолетней работы по изучению ситуации в ННГ Азии автор может обозначить следующие особенности формирова-

ния у российских пользователей Интернета образа постсоветских азиатских государств.

Первая особенность. В отличие от того, что происходит в области литературы, кино или телевидения, виртуальное пространство — это не просто способ общения между небольшой группой продюсеров и массами потребителей, а децентрализованная система коммуникации, в которой люди одновременно выступают в роли потребителей и творцов. Киберпространство интерактивно: пользователи сами выбирают, какую информацию получать и какую отсылать. Сеть не поддается государственному регулированию — возможности блокирования тех или иных сайтов (особенно расположенных за пределами национальных территорий) осложнены технически, весьма дорогостоящи и в целом, в силу возможностей Интернета, оказываются в конечном итоге малоэффективными.

Исключение составляет изолированный от внешнего мира Туркменистан, где имеется единственный провайдер Интернета, «Турк-ментелеком», официально наделенный правом контролировать частную электронную переписку6. В стране давно отлажен жесткий контроль за СМИ и за доступом в Сеть. В то же время лидеры туркменской оппозиции считают, что «на сегодняшний день у туркменской оппозиции есть только один способ распространять свою информацию в обществе — это Интернет. У нас есть свои веб-сайты, и они читаются внутри Туркменистана, хотя там они заблокированы. Материалы, размещаемые на наших сайтах, все-таки доходят и до людей, которые не пользуются Интернетом. Конечно, они доходят не в том объеме, в каком мы бы хотели»7.

По другому пути пошло руководство Киргизии — и прошлое, и нынешнее. Как с гордостью отмечал первый президент Кыргызстана, «по выходу в Интернет — соотносительно к численности населения — мы находимся в СНГ на первом месте»8. Режим Акаева в целом довольно либерально относился к работе оппозиционных интернет-ресурсов, правительство заявило о намерении к 2007 году создать 130 тыс. рабочих мест в сфере компьютерных информационных технологий. Предполагается, что у каждого пятого киргизстанца после реализации этой программы будет свой персональный компьютер. В стране был создан Совет при президенте по информационно-коммуникационным технологиям. На первом заседании Совета (март 2003) речь шла об упрощении доступа в Интернет. Один из пунктов программы предполагает создание общедоступного «электронного правительства», то есть подключение государственных

учреждений всех уровней к компьютерной сети. Также обсуждалось осуществление коммерческих операций в виртуальном пространстве. Воплотить эти амбициозные планы в жизнь рассчитывали с помощью гранта Южной Кореи на сумму в 100 млн дол. Уже в начале 2003 года, по данным тогдашнего министра транспорта и коммуникаций, вице-премьер-министра Кубанычбека Жумалиева, в республике насчитывалось 150 тыс. пользователей «всемирной паутины», а к 2007 году эта цифра, по его мнению, могла бы увеличится до одного миллиона человек9. В настоящее время в республике работают четыре основных интернет-провайдера и с десяток интернет-компаний, перепродающих услуги провайдеров. К тому же с 2003 года в стране реализуется проект НАТО по компьютеризации вузов, школ и библиотек Киргизии.

То, насколько малоэффективными оказываются в конечном итоге попытки с использованием административных мер ограничить доступ к оппозиционным сайтам, наглядно демонстрирует ситуация с Интернетом в Казахстане. Биллинг-центр контролирует выход пользователей на наиболее популярные сайты. Выход на многие сайты вообще перекрыт. В то же время через анонимные прокси-серверы, через посреднические сайты, которые находятся чуть ли не в Новой Зеландии или Африке, людям, имеющим некоторую квалификацию, достаточно просто удается обойти препятствия. К «неблагонадежным» ресурсам относятся Евразия Орг Ру, КУБ Кз, только через прокси в республике можно выйти на сайты газет «Вести Павлодара» и «Республика». Эта операция занимает 20—30 минут. У рядовых казахстанских читателей не всегда находится столько времени и терпения, чтобы этого добиться, но при желании все фильтры и барьеры преодолимы благодаря «обходным путям». Для российского потребителя этой информации подобных сложностей вообще не существует.

Вторая особенность. Число сайтов, занятых освещением ситуации в Центрально-азиатском регионе (ЦАР), из года в год увеличивается, улучшаются их технические характеристики и веб-дизайн, расширяется число их авторов и пользователей. Этот процесс отмечен как появлением ранее не существовавших в Рунете ресурсов, ориентированных на изучение ситуации в ННГ Азии (ЦентрАзия Ру, РосБалт Ру, Материк Ру, ТрансКаспиан Ру и пр.), так и значительным увеличением числа русскоязычных ресурсов в постсоветских азиатских республиках. Уже обоснованным представляется вывод о том, что в качестве основного места хранения информации

о ЦАР для россиян выступает именно Интернет, тем более что большинство материалов в нем публикуется на русском языке. Интернет-ресурсы на национальных языках на порядки уступают даже «малобюджетным» сайтам на русском: их посещаемость крайне низка, а возможности привлечения рекламы и получения финансовой поддержки минимальны. Особенно это заметно в Киргизии и Казахстане, где все попытки создания популярных веб-ресурсов на государственных языках до сих пор не дали сколько-нибудь успешных результатов.

В последние годы для РФ стало характерно бурное развитие виртуальных СМИ, посвященных постсоветскому пространству, положению русского и русскоязычного населения в ННГ. Своими интернет-версиями обзаводятся не только крупные печатные и электронные СМИ, но и провинциальные издания. Особый интерес представляет не исследованное пока явление: активизация интернет-журналистики и интернет-аналитики в российских регионах, граничащих с бывшими азиатскими республиками СССР. Сетевое общение, политическая активность внутри и вне государственных границ проявляют все большую «размытость» государственных образований в эпоху постсовременного общества. «Всемирная паутина делает общение между людьми одновременно более универсальным и более узкоспециальным, являясь отображением современного мира, в котором государственные границы становятся все более прозрачными»10.

Третья особенность. Ресурсы Рунета, посвященные «азиатской проблематике», придерживаются различных, часто диаметрально противоположных позиций в оценке ситуации в Центральной Азии. Поэтому нельзя сказать, что в настоящее время в Рунете существует «общий», единый, поддающийся четким характеристикам образ азиатских ННГ.

II

В Интернете каждый может найти то, что отвечает его интересам и предпочтениям. В то же время очевидно, что во Всемирной паутине нейтральная или негативная информация о постсоветской Азии преобладает над позитивной. Это касается всех пяти азиатских ННГ — различия в оценке Рунетом положения в них нельзя признать кардинальными. Наиболее расхожие стереотипы у российских посетите-

лей Сети, более или менее регулярно интересующихся постсоветскими республиками Азии, следующие: 1) авторитарное устройство политических режимов; 2) тяжелая ситуации в социальной сфере; 3) критическое положение в области свободы СМИ и, шире, прав и свобод человека.

Закреплению в русифицированном веб-пространстве этих представлений способствует и большая популярность, по сравнению с государственно регулируемыми, независимых сайтов. В этом проявляется такая особенность Интернета, как приватность и доступность общения в киберпространстве, позволяющие проповедовать любые радикальные идеи. Интернет дает маргинальным группам «возможность заявить о себе и оказывать влияние на политическую обстановку»11. «Всемирная паутина» вдохнула новую жизнь в самиздат, где каждый автор, имеющий хотя бы скромные навыки в области веб-дизайна, может воздействовать на общественное мнение по любому вопросу — без вмешательства госцензуры, редакционных комиссий и любых других дозирующих информацию органов. Интернет для всех протестных групп становится ценным инструментом определения своего места в мире и изложения своих взглядов.

Статистика посещаемости в Рунете веб-ресурсов, ассоциирующихся с различного рода оппозиционными организациями, достаточно красноречива: официальные сайты постоянно и многократно уступают по этому показателю независимым ресурсам.

Например, российские потребители, интересующиеся Казахстаном, выказывали и выказывают предпочтение различным неофициальным (или демонстрирующим «неофициальность») ресурсам. Сравнительно недавно то были Азиопа Ру и Коготь барса; сейчас смотрят КУБ Кз, Компромат Кз, Республику Кз, Навигатора Кз, Евразию Орг и др. Достаточно сравнить посещаемость КУБа и официальных сайтов президента или Мажилиса (Парламента) Республики Казахстан. Та же ситуация и с электронными версиями государственных и негосударственных СМИ: сайт ведущей дотируемой государством газеты «Казахстанская правда» по посещаемости в десятки раз уступает «Времени» или «Республике» (бывшая «Ассанди-Таймс»).

В Узбекистане в настоящее время Интернет является безусловно самым востребованным средством получения альтернативной и порой более объективной информации. Национальные провайдеры периодически блокируют веб-порталы Эркин-Юрт, Озод Овоз, Муслим Узбекистон, Бирлик и др., а также отдельные материалы, которые выходят на популярных сайтах ЦентрАзия Ру, Фергана Ру

и др. Международная организация «Репортеры без границ» недавно вернула Узбекистану статус «врага Интернета». Хотя система информации в республике реорганизована — внесены изменения в законы о СМИ и о гарантиях доступа к информации — и объявлено об отказе от цензуры, восприятие республики большинством членов русскоязычного веб-пространства существенно не изменилось. Интернет в Узбекистане всецело зависит от государства, «органы» бдительно «охраняют» вход во «всемирную паутину». В стране приняты целых шесть законов, которые регламентируют деятельность прессы и, согласно официальной версии, «гарантируют ее свободу»12. Вместе с тем можно сказать, что в республике уже сложилась интернет-журналистика и именно в Сети появляются наиболее острые и профессионально состоятельные материалы. Интернет расширил возможности узбекской журналистики хотя бы потому, что в нем можно публиковаться анонимно. При этом подавляющее большинство интернет-газет выходит не на узбекских, а на российских сайтах. Именно они наиболее остры по содержанию, и доступ к их статьям в Узбекистане блокируется. В узбекском Министерстве связи существует специальный отдел, который в интересах «информационной безопасности» устанавливает фильтры на оппозиционные сайты: ресурсы партии «Бирлик», сайт ЦентрАзия Ру, часто публикующий материалы о нарушениях прав человека в республике, и сайт Муслим Узбекистон (Мусульманин Узбекистана), специализирующийся на нарушениях прав верующих. Без «обходных путей» эти сайты в Узбекистане открыть вообще невозможно. Выдача Министерством связи лицензии провайдерам сопровождается специальным предупреждением о недопустимости обслуживания некоторых запрещенных ресурсов. В интернет-кафе Ташкента не рекомендуется посещать антиправительственные сайты (хотя пользователи часто нарушают негласные запреты и все равно добираются до интересующей их информации). В середине 2003 года в Узбекистане, по официальным данным, насчитывалось 275 тыс. пользователей Интернета. Для сравнения: основная официальная русскоязычная газета «Правда Востока» печатается тиражом примерно 10 тыс. экземпляров. В Узбекистане 70% пользователей Интернета находятся в столице13.

В Таджикистане рынок интернет-услуг пока весьма ограничен, работают на нем четыре компании-провайдеры — Babilon-T, Intercom, Telecomm Technology и Таджиктелеком14. Зона распространения Интернета охватывает только 12 наиболее крупных городов, в

которых проживает менее трети населения республики. Жители Горного Бадахшана и Хатлонской области, за исключением Курган-Тюбе, вообще не имеют доступа к Сети 15. Точных данных о количестве пользователей Интернета в Таджикистане нет. По некоторым подсчетам, в шестимиллионной республике на сегодняшний день их не более 11 тысяч человек. Из-за дороговизны интернет-услуг число пользователей растет очень медленно, что не позволяет провайдерам снижать цены. Более доступны рядовым гражданам интернет-кафе, где час работы в Сети стоит полтора-два доллара. В столице таких кафе сейчас около пятидесяти. Низкий уровень компьютерной грамотности и платежеспособности населения отнюдь не способствует улучшению ситуации, и для подавляющего большинства таджикистанцев Интернет пока остается скорее роскошью, нежели средством связи или массовой информации. Тем не менее именно с расчетом на таджикистанского читателя в марте 2003 года находящимся в эмиграции журналистом Дододжоном Атовуллоевым была создана первая таджикская интернет-газета ТаджикисТаймс Ру на русском и таджикском языках. Едва появившись, сайт начал быстро завоевывать популярность: в первые две-три недели число посещений составляло около 20 тыс. в день, в мае 2003 года дошло до 50 тыс.16 Предприниматели даже делали на сайте небольшой бизнес, бесплатно скачивая с него материалы и перепродавая их в печатном виде. Данный ресурс, фактически единственный оппозиционный в таджикском секторе Сети, уже в апреле 2003 года стал недоступным для местных пользователей. По данным «Немецкой волны»17, внутренним интернет-провайдерам было дано негласное указание заблокировать доступ к сайту. Блокирование оппозиционного сайта — практика, широко распространенная и в других республиках Центральной Азии; но в Таджикистане такое произошло впервые.

III

Большинство интернет-ресурсов азиатских ННГ отличает выраженная ориентация на читателя не внутри своей страны, а за ее пределами. Эта особенность характерна и для поддерживаемых властями ресурсов, и для сайтов, оппозиционных существующим политическим режимам: «всемирная паутина» рассматривается в первую очередь как средство информационной войны и информационного противодействия. Стоит добавить, что практически все крупные

форумы независимых и претендующих на независимость сайтов переполнены намеками и прямыми обвинениями в сотрудничестве тех или иных интернет-проектов со спецслужбами. Особенно это касается казахских, узбекских и оппозиционных туркменских ресурсов.

По нашему мнению, восприятие правящими режимами азиатских ННГ Интернета средством «внешнего» воздействия (в отличие от телевидения и прессы) можно считать прочно установившимся.

В Туркменистане Интернетом пользуются всего несколько сот человек, и 99,9% из них вынуждены обращаться к официальному провайдеру — госструктуре, блокирующей сайты оппозиции. Но в последнее время здесь появилось несколько русскоязычных ресурсов, финансируемых официальными властями и нацеленных исключительно на создание положительного образа страны в Рунете. По данным туркменской оппозиции и западных наблюдателей, в республике учрежден специальный фонд для работы по связям с общественностью; из него-то и выделяются средства для заказа в иностранной прессе положительных публикаций о Туркменистане, для создания «хвалебных» сайтов, организации поездок в Туркменистан «сочувствующих» иностранных политиков и журналистов18.

«Экспортным продуктом» является интернет-газета Туркменистан Ру. Посещаемость этого сайта, предлагающего русскоязычному потребителю, по словам редакции, «самую оперативную и достоверную информацию о Туркменистане», заслуженно высока: такой уровень подачи информации в Рунете можно найти, пожалуй, лишь на страницах с анекдотами. Первоначально проводникам идей Турк-менбаши в глобальной Сети хватало выдержки соблюдать солидность, но с 2003 года на сайте стали появляться неожиданные новости о всемирной популярности туркменского кетчупа «Сердар» («Вождь») и туркменских джинсов, о проведении в Ашхабаде международного турнира по кикбоксингу на Кубок героя Туркменистана Атамурата Ниязова19 и т. п. Большие усилия по созданию у российских пользователей Сети светлого образа Туркменистана из-за низкой квалификации исполнителей и непонимания психологических особенностей аудитории дают как раз обратный эффект.

Гораздо более результативны действия руководства Казахстана, где тоже тратят немалые средства на формирование в Рунете положительного образа страны и режима.

Осознание важности Интернета пришло к казахстанским лидерам в 2000—2001 годах. Толчок этому дала резкая вспышка борьбы между влиятельными властными кланами. Тогда события развора-

чивались стремительно и спонтанно — последовала короткая, но крайне ожесточенная информационная война с использованием прессы, ТВ и Интернета между командой «старшего зятя» президента Назарбаева Рахата Алиева (его поддержала, прежде всего, собственная супруга Дарига Назарбаева — глава крупнейшего медиа-холдинга, включающего, помимо ведущего телеканала «Хабар», ряд «провластных» интернет-ресурсов) и «младоолигархами», выступившими под знаменами демократии. Основные тезисы противоборствующих сторон были таковы: Алиев — «нужно бороться с коррупцией» (то есть с вышедшими из-под его контроля или отказавшимися «сотрудничать» бизнесменами); «младодемократы» — «нужно бороться с диктатурой» (то есть с Алиевым и его силовыми структурами). В отличие от группы Алиева, в стане его оппонентов изначально не было безусловного лидера, вокруг авторитета, харизмы и личных качеств которого сплотились бы все обиженные и недовольные. Однако «младодемократов» неявным образом поддержали некоторые влиятельные фракции элиты (так называемая «евразийская группа» А. Машкевича, «средний зять» президента Тимур Кулибаев, группа «Казкоммерцбанка») 20.

Перенос политических баталий на страницы Интернета стал началом еще одного этапа в истории Казахстана — этапа разделения реальной политики и виртуальной оппозиционности. В 2000—2001 годах в Интернет было «слито» столько обвинений в адрес главы государства и его ближайшего окружения (так называемой «семьи»), что авторитет власти в виртуальном пространстве упал до нуля. Особенно активно в «войне компроматов» участвовали существующий и сейчас сайт Евразия Орг (плюс ряд печатных органов, служивших фактически офф-лайновым приложением к сайту), принадлежащий экс-премьеру Акежану Кажегельдину (заочно осужден в Республике Казахстан и проживает в эмиграции), и сайт Азиопа Ру, близкий, по нашим данным, Алиеву. Косвенным подтверждением этому служит тот факт, что после поражения Алиева и его удаления в должности посла в Австрию сайт, несколько месяцев лидировавший в рейтинге популярности интернет-ресурсов ЦАР, закрылся, не оставив после себя никаких следов.

Наглядно убедившись в силе «всемирной паутины», руководство Казахстана уделяет теперь значительное внимание пропаганде успехов страны в экономике, социальной сфере и политическом реформировании. Работа в этом направлении идет активно, средства, выделяемые на создание и поддержание различных сайтов, весьма

значительны. Наиболее эффективным ходом стало создание ресурсов, якобы независимых от власти. Это Навигатор Кз, Компромат Кз, Номад Кз. Во многом они ориентированы на «внешнего потребителя» и в отличие от подобных структур, созданных официальными Ташкентом и Ашхабадом, позволяют себе некоторую долю критики казахстанского руководства. Однако на этих «независимых» ресурсах целый ряд тем находится под полным запретом. В первую очередь это так называемый «казахгейт» — длящийся уже более двух лет в США процесс о взятках высшему казахстанскому руководству от западных углеводородных ТНК, но также бизнес «семьи» президента, внутриэлитные расколы, деятельность оппозиции. Напротив, именно эти темы постоянно обсуждаются действительно оппозиционными КУБ Кз, Евразией Орг, Республикой Кз, Вестями Павлодара Кз. Через контролируемых государством провайдеров Министерство транспорта и коммуникаций РК блокирует технический доступ на оппозиционные веб-ресурсы, попавшие в список негласно запрещенных, так что население не имеет к ним доступа либо получает их в урезанном виде21.

С начала 2003 года понимание роли Интернета в формировании международного имиджа страны и политического режима появилось и у властей Узбекистана. Президент Ислам Каримов мобилизовал узбекские СМИ на информационно-пропагандистскую войну после ряда статей, серьезно подрывавших его репутацию. Эти статьи, подписанные Усманом Хакназаровым (возможно, не конкретный автор, а псевдоним или собирательное имя, представляющее интересы какой-то группы), первоначально были размещены на русскоязычном сайте ЦентрАзия Ру, а затем широко растиражированы в Рунете. В них в деталях описывался внутренний механизм работы президентской администрации; узбеков призывали к действиям, направленным на свержение правительства Каримова; президент обвинялся в причастности к незаконной деятельности, в том числе к торговле наркотиками; утверждалось, что он болен некой неизлечимой болезнью22.

Ни до, ни после этого в республике, где темы взаимоотношений высших чиновников, их бизнеса, вообще ситуации в коридорах власти остаются под запретом, не происходил настолько мощный выброс «компромата» на действующего президента и его окружение. Естественно, что статьи Хакназарова были заблокированы, а государственное телевидение запустило в порядке противодействия серию документальных передач, прославлявших достижения режима.

Тем не менее в больших городах по рукам ходит множество самизда-товских фотокопий23 «крамольных»статей, они вызвали шок в обществе, а высказанные в них обвинения многие считают правдой.

Статьи никому не известного «независимого политолога» Усмана Хакназарова о коррупции узбекской элиты появлялись с завидной регулярностью на протяжении трех месяцев, главным образом на частном сайте ЦентрАзия Ру. Все это время высшее узбекское начальство во главе с самым главным раисом пребывало в напряжении и раздражении. Статьи активно обсуждались на форумах и конференциях в Рунете и в Узнете, однако, несмотря на их явно заказной характер, наблюдатели так и не смогли придти к единому мнению по поводу источников «выброса». Сайт УзЛанд Уз, позиционирующий себя как независимый, а на деле совершенно лояльный по отношению к власти, устами своего главного редактора О. Рузалиева выдвинул версию, что это дело рук российских спецслужб24, использовавших для антикаримовской информационной кампании мощные и неожиданные для узбекской власти возможности «всемирной паутины». Эта версия представляется неубедительной: «подрывные» публикации носят ярко выраженный «домашний» характер и явно свидетельствуют о том, что автор вхож в высшие эшелоны власти Узбекистана25. Кроме того, если бы Россия начала против Узбекистана информационную войну, она могла бы воспользоваться более эффективным средством, чем Интернет, — телевидением. Не секрет, что в Узбекистане число людей, имеющих доступ к телеканалам РФ (и отдающих им несомненное предпочтение перед национальными), намного больше, чем людей, имеющих доступ к Сети. К тому же у России есть и более серьезные способы дестабилизировать обстановку в Узбекистане: введение визового режима и выдворение всех граждан Узбекистана, находящихся на заработках в России.

IV

На отношение властей азиатских ННГ к Интернету влияют не только российские потребители сетевой информации. В конце 2002 года на рассмотрение Конгресса США был внесен законопроект, которым предусматриваются конкретные меры противодействия попыткам «репрессивных режимов» ограничить доступ населения к информации. Авторы законопроекта считают, что «неограниченный доступ к новостям и информации в Интернете является фактором,

сдерживающим репрессивные режимы во всем мире»26. Наблюдатели характеризовали проект Акта о свободе в глобальной сети Интернет как «полезный», подчеркивая при этом, что для проведения в жизнь принципа свободы слова Акт должен сопровождаться реальными мерами, направленными на поддержку журналистов.

В законопроекте называется целый ряд стран — нарушителей принципа свободы слова. (В частности, там фигурирует Китай, однако эксперты по правам человека и американские законодатели неоднократно отмечали факты нарушения свободы слова правительствами стран Центральной Азии.) Предполагается создание в рамках Бюро международного телерадиовещания специального управления, «единственной задачей которого станет противодействие мерам по блокировке Интернета репрессивными режимами». В 2003—2004 годах управление должно было получить от 60 до 100 млн дол. на разработку технологии антиблокировки, а Бюро — привлечь программистов и специализирующихся на проблемах Интернета юристов, дабы помочь гражданам стран с «репрессивными режимами» получать свободный доступ в Сеть. Сотрудник аппарата Конгресса объяснил, что «если человек не может войти (на популярный сайт. — А. Г.), ему или ей можно сообщить информацию о способе подсоединения, который даст им доступ к любым заблокированным сайтам через сеть другой страны».

В программном заявлении, предваряющем законопроект, государственные монополисты на рынке интернет-услуг обвиняются в регулярном нарушении принципа свободы слова. По мнению американских конгрессменов, раз узбекские и казахстанские провайдеры начали подключаться к китайским серверам, это означает, что пользователям в Узбекистане и Казахстане придется довольствоваться таким же урезанным Интернетом, какой навязывает своим гражданам КНР.

Введение в действие Акта о свободе в глобальной сети Интернет Соединенные Штаты пока отложили, но не вызывает сомнения, что давление с их стороны на «врагов Интернета» будет усиливаться. Тем более, что ввиду растущих у руководителей азиатских ННГ подозрений о намерениях Запада реализовать в их республиках те или иные варианты «бархатной революции» там все более ограничивается свободное функционирование уже не только оппозиционных, но и ряда западных Интернет-ресурсов: принадлежащего Фонду Джорджа Сороса ЕигаБІапеІ, IWPR, Немецкой волны и др.

V

Отдельно стоит сказать о таком факторе, влияющем на формирование образа ННГ Азии в Рунете, как идеологические модели, активно выстраиваемые в молодых республиках. Интернет переполнен материалами, свидетельствующими о том, что властные элиты всех ННГ Азии предпринимают целенаправленные шаги в области «нового мифотворчества», «нового понимания истории», призванного заменить существовавшие до 1991 года интерпретации прошлого, основывавшиеся на коммунистической интернационалистской идеологии. Именно эти материалы, как свидетельствует статистика, привлекают внимание «среднестатистического» российского потребителя информации о Центральной Азии.

В Казахстане важным элементом стратегии поиска национальной идеи и консолидации казахов в единую общность стали опыты по актуализации во внутригосударственной жизни бинарной оппозиции «свои» — «чужие». Главной «скрытой угрозой» были объявлены «противники суверенитета» из среды активистов русских и казачьих организаций Республики Казахстан27. Впрочем, под это определение подпало все неказахское население страны: «потомки колонизаторов», «носители имперского сознания» и т. д.

Переписывание непродолжительной и противоречивой истории и историографии Казахского ханства и государственных образований, возникших на его обломках, превратилось в едва ли не основное занятие ученых республики. В научный оборот при этом отнюдь не вводятся новые документы. Зато место «трех источников и трех составных частей марксизма-ленинизма» заняли «три ветви или части единого тюркского эпоса... как бы три кольца становления тюркской духовности в Казахстане, оставившие след в культурноисторических архетипах современных тюркских народов, в том числе и казахского. Тюркизм-огузизм как единое вероучение опирался на мощную генеалогическую историю, на степную историологию, на родословные, возродившие племенных вождей в семье потомков Небесного отца. Это была новая степная идеология, а фактически и новая религия»28.

Для наиболее полного и эффективного воздействия на массы казахов используются как модификации старых тезисов о колониальной политике царизма, опирающиеся на разработки советских историков 1930— 1940-х годов, так и «новейшие исследования» в русле так называемой «фолк-хистори»29 (точнее, «тюрк-фолк-хистори»)

«нетрадиционных историков» — Фадли Али, Мурада Аджи и многих других. В конце 1990-х наиболее националистические казахскоязыч-ные издания печатали выдержки из «Повстанческой армии Имама» Магомеда Тагаева — «труда», обосновывающего необходимость «загнать русских в тундру», где, по мнению автора, и есть их «историческая родина». Одновременно ряд современных казахстанских исследователей «доказали», что границы казахской государственности достигали Северного Ледовитого океана30. Все эти «изыскания» (в абсолютном большинстве — на русском языке) попадали в Интернет и становились достоянием российских пользователей.

С середины 2003 года «официальные историки» заговорили о принадлежности монгольского полководца Чингис-хана к казахам. Доказательства таковы: казахи как этнос якобы сложились в V—VII веках в результате объединения тюркских и монгольских племен, которые впоследствии завладели обширной территорией, простиравшейся от Черного моря до Корейского полуострова. В XIII веке на территории нынешней Монголии проживало «казахское» племя кият, в котором появился на свет «казах» Темучин, позже объявивший себя Чингис-ханом31. Впрочем, некоторые казахстанские «исследователи» и Тимура «записывают в казахи»32.

Заметный отзыв в Рунете находит и активность Кыргызстана в области «переосмысления национальной истории». Например, в 2003 году при поддержке ООН отмечалась знаменательная дата: «2200 лет великокиргизской государственности». Попытки независимых историков подвергнуть сомнению эту дату, равно как всю «великокиргизскую историческую концепцию», в официальных СМИ были названы «проявлениями элементарного шовинизма и эгоизма», а то, что киргизы основали свое государство 2200 лет тому назад объявлено очевидной истиной, к тому же «уже документально доказанной» 33. Более того, в последнее время историки Киргизии уже заявляют: «История нашего народа восходит в гораздо более глубокую древность» 34.

При этом основным источником, подпитывающим киргизскую «историческую науку», оказывается опять-таки Интернет! Из издания в издание кочуют почерпнутые в нем фантастические рассуждения о том, что киргизы являются одним из самых древних народов на земле и когда-то владели чуть ли не всем миром35. Российский посетитель Сети может убедиться в том, что чуть ли не еженедельно в Киргизии совершаются сенсационные «открытия»: о киргизском эпосе «Манас», дескать, знал уже Тацит36; шумеры называли свою

страну и народ Кенгиром, а хананейцы — Кинниром, и названия эти происходят конечно же от киргизского «тенгир»37; Майя, богиня весны и плодородия у древних римлян, — «отпрыск» киргизской богини весны Умай эне... Продолжать можно долго, ограничимся одним типичным образчиком подобных «научных открытий»38:

«Теперь уже почти никто не отрицает, что кыргызский и тюркские языки являются родственными — генетически и в культурно-религиозном плане — шумерскому. Так же, как и наличие родства между кыргызским (тюркским) народом и коренными народами Америки — индейцами... Такие слова, как “манас”, “тенгир”, “туран”, “ата”, “эне суу” и другие относятся к списку самых древних слов, зафиксированных почти во всех древних языках — шумерском, этрусском, майа. Всего таких древнейших слов около двухсот, и все они принадлежат кыргызскому (древнетюркскому) языку, активно используются во всех современных тюркских языках и, конечно же, в современном кыргызском. Это есть доказательство того, что именно кыргызский, скорее всего, является праязыком всех землян».

Для идеологии современного Узбекистана, с которой российский пользователь также может ознакомиться в Сети, определяющей стала «узбекизация» знаковых исторических фигур. Все сколько-нибудь известные личности, жившие на территории современного Узбекистана, в обязательном порядке именуются «великими предками», которых следует всячески превозносить. И напротив, категорически запрещается упоминать об их неприглядных делах. Скажем, Тимур, по утверждениям историков и идеологов Узбекистана, отличался добротой и гуманностью. Уподоблять его Чингис-хану и другим завоевателям запрещено: Тимур, по официальной доктрине, строил города, объединял страну и давал народу отеческие наставления (уточнять, что города строились рабами, согнанными из захваченных государств, не разрешается). При освещении жизни страны в советское время узбекским историкам рекомендуется делать упор исключительно на страдания «под игом». Нельзя даже писать, что после землетрясения 1966 года Ташкент помогал отстраивать весь Советский Союз, а не только «вся республика».

Официальная историческая наука помогает утверждать культ Амира Тимура (Тамерлана) — «великого предка, который принес мир на землю Центральной Азии, построил огромное и великое государство». Как наследнику Тимуридов, узбекскому народу по праву принадлежит ведущая роль в ЦАР 39. В Узбекистане существует

негласный запрет именовать Тимура на западный манер, так как имя «Тамерлан», происходящее от «Тимур-ленг», что означает «Ти-мур-хромец», указывает ни много ни мало на физический недостаток «великого предка». Нет на официальных узбекских сайтах и упоминаний о таких изобретениях «великого гуманиста», как башни из человеческих голов и стены из живых людей, переложенных кирпичами. В республике создан Музей истории Тимуридов; в нем скудость экспонатов компенсируется напыщенностью40. Вообще в восхвалении Тамерлана в Узбекистане доходят просто до абсурда. Например, вполне серьезно утверждают, что благодаря ему появилось НАТО. Ибо Тамерлан сломил силу татаро-монголов, благодаря чему Европа смогла направить свои ресурсы на открытие новых земель; так была заселена Америка, инициировавшая впоследствии Североатлантический союз41.

Таджикистан в области пропаганды в Рунете «новой исторической науки» отстает от своих соседей по региону. Объясняется это затяжной гражданской войной, коллапсом экономики, значительной утратой интеллектуального потенциала, слабым освоением !Т-тех-нологий. Все же таджикские историки периодически размещают во «всемирной паутине» материалы на тему «арийского наследия» таджиков. Прямо не проговаривается, но подспудно проводится мысль о превосходстве таджиков, их истории и культурной традиции над «полудикими» тюркскими соседями 42.

Об образе Туркменистана, сложившемся в Рунете благодаря государственным ресурсам (Туркменистан Ру, Золотой Век Туркменба-ши) и сайтам оппозиции (Гундогар, Эркин Туркменистан и пр.), можно сказать, что выглядит он довольно нелепо. Древние туркме-ны-огузы, изобретающие колесо, порох и кирпичи, согласно книге «Рухнама», написанной С. Ниязовым и директивно превращенной в объект поклонения, в альфу и омегу любой науки, уже стали темой анекдотов43.

Идеологию «Рухнамы» официально патронируемые туркменской властью русскоязычные сайты активно продвигают в Интернет-пространство. Знаменательно, что перевод на русский язык и размещение «Рухнамы» в Сети 44 произошли раньше, чем само издание на нем «книги книг».

Что такое «Рухнама»? Автор охарактеризовал ее следующим образом 45:

«“Рухнама” — это своеобразный духовный кодекс нации, квинтэссенция ее исторического опыта, мировоззрения, отражение философских и нравственных ориентиров. В книге прослеживается история туркмен, становление традиций, обычаев и обрядов, описаны свойственные нам нормы поведения, морали... В мой адрес приходили тысячи писем с предложениями, дополнениями, замечаниями, многие из которых были включены в окончательную редакцию. “Рухнама”, таким образом, стала не плодом кабинетных умозаключений и абстракций, а подлинно народным творением, рассчитанным на многие поколения».

В действительности же сочинение Туркменбаши являет собой смесь из исламских догм, употребляемых не всегда к месту современных терминов, заимствованных и перелицованных мифов, псевдоисторических доводов и элементарных заблуждений. История в «Рухнаме» и соответственно в официальной исторической науке Туркмении — чистой воды эклектика, соединение абсолютно разнородных взглядов, идей и теорий. Но какое это имеет значение если цель — индоктринация? В 2001 году Ниязов ввел вместо ряда традиционных предметов школьной программы дисциплину под названием «Рухнама Великого Сапармурата Туркменбаши», по которой школьники и студенты сдают экзамены46. Знание «Рухнамы» проверяется при поступлении в вузы. Эти шаги фактически превратили систему образования в инструмент политической пропаганды. «“Рухнама” буквально подменила собой систему школьного образования в стране и стала “универсальной книгой”»47. В опубликованном в этом году докладе Хельсинкской федерации по Туркменистану говорится, что цель администрации Ниязова заключается не в образовании детей, но скорее в том, чтобы «вести принудительную пропаганду и лишить детей... способности критически анализировать политический режим»48.

Среди российских пользователей Сети сложился устойчивый негативный образ Туркмении — более негативный, чем образы остальных ННГ Азии. Распространено мнение, что Туркменистан движется в «неосредневековье»49, наука и система образования из года в год деградируют, элементарные права человека не соблюдаются, а граждане лишены возможности получать и распространять информацию, альтернативную государственной. На примере Туркменистана особенно хорошо видно, что чересчур вольные толкования истории лишь усиливают в Рунете скептическое, даже насмешливое отношении не только к идеологическим построениям, осуществляемым в азиатских ННГ, но и к их властным заказчикам.

VI

Другим все более заметным фактором, влияющим на формирование в Рунете образа постсоветской Азии, являются этнические стереотипы. На форумах сайтов, не слишком жестко модерируемых администрацией (Азиопа Ру, ЦентрАзия Ру, в значительной степени КУБ Кз и др.), заметны кристаллизация у российских пользователей стереотипного образа «азиата» и его эволюция в том же направлении, что и образа «кавказца».

Термин «кавказец», утвердившийся в российском публичном дискурсе в конце 1980-х — начале 1990-х годов, быстро стал использоваться для обозначения «опасной» группы людей, появление которых в «русских» городах рождает проблемы 50. Сейчас в Рунете (как, видимо, и в российском обществе в целом) постепенно складывается негативный образ «таджика», причем не исключено, что под «таджиком» собирательно понимаются все выходцы из Центральной Азии. Факт причастности «гостей из Азии» к российским проблемам подается как «очевидный». Из-за них и прочих «приезжих» («иностранцев», «мигрантов») цены повышаются, так как «они» поделили рынки; вечером опасно ходить по улице, так как «они» поделили город и перманентно ведут «разборки», жертвой которых может стать случайный прохожий; повышается угроза распространения инфекционных заболеваний, так как в республиках, из которых мигранты прибыли, низок уровень здравоохранения; «таджики» тоннами везут в Россию афганский героин. «Гости» потребляют «наши» ресурсы, благополучно устраиваются в «нашем» обществе, не только ничего не вкладывая в его развитие, но и создавая дополнительные угрозы для «нас».

Одновременно в Сети заметно и сохраняющееся восприятие политических режимов ННГ Азии как, мягко говоря, недружественных к проживающему в этих республиках русскому и, шире, русскоязычному населению. Изменить это восприятие с помощью специальных пропагандистских усилий не удается: например, все старания казахстанских властей изобразить республику оазисом «этнической гармонии» перебиваются кочующими из публикации в публикацию и из сайта в сайт красноречивыми цифрами оттока из этого рая как раз тех, кто не принадлежит к титульной нации. Так, по предварительным расчетным данным Агентства Республики Казахстан по статистике, к 1 августа 2002 года общее число казахстанцев составило 14 млн 822 тыс. человек51. Для сравнения: в 2000 году в республике

проживало 14 млн 896 тыс., в 1997 — 15 млн 480 тыс., в 1990 — 16 млн 199 тыс. человек52. И большинство покинувших страну — отнюдь не казахи. В 1993 году из Казахстана выехало 170 тыс. русских, в 1994 — 283 тыс., в 1995 — 160 тыс., в 1996 — 120 тыс., в 1997 — почти 175 тыс., в 1998 — 186 тыс., в 1999 году — 90 тыс. русских. При этом отрицательное сальдо миграции русских составило в 1993 году 123 тыс. человек, в 1994 году — 252 тыс., в 1995 — 126 тыс., в 1996 — 96 тыс., в 1997 — 157 тыс., в 1998 — 124 тыс. и в 1999 году — 72 тыс. человек53. Таким образом, только за семь лет из страны безвозвратно уехало более миллиона русских. Сам Н. Назарбаев в начале 2003 года признал, что Казахстан покинули «уже миллион восемьсот тысяч русских» 54.

В целом в Рунете наблюдается процесс этнизации политического дискурса, общественное восприятие все больше определяется этническими предпочтениями, что чревато ложной интерпретацией социальных противоречий и конфликтов. Растущая этнизация сознания мешает переходу к гражданскому обществу, в котором такие ценности, как равные гражданские права и возможности, являются базовыми.

Что можно сказать в заключение? Несомненно, что Интернет приобретает все большую значимость, стал существенной составной частью информационного потока между Россией и постсоветской Азией. Сеть по самой своей сути способствует огромному внутреннему разнообразию информации о положении в Центральной Азии. Цифровое пространство, будь то общественное или частное, встроено в реально существующие общественные структуры и оказывает прямое влияние на формирование в русскоязычном Интернете устойчивых представлений о молодых азиатских государствах.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Blevins J. L. Counterhegemonic Media: Can Cyberspace Resist Corporate Colonialism? // B. Ebo (ed.) Cyberimperialism? Global Relations in the New Electronic Frontier. Westport, Praeger, 2001.

2 Ranganathan M. Nurturing the Nation on the Net: The Case of Tamil Eelam // Nationalism and Ethnic Politics, 2002. Vol. 8, No. 2. P. 51—66.

3 Cane A. Russia’s one big chance to play catch-up // The Financial Times, 2002, September 4.

4 Сондерс Р. Национальность: киберрусский. // Россия в глобальной политике, 2004, 27 октября. Доступно на: www.kub.kz/article.php?sid=7265. Последнее посещение 8 января 2004 года.

5 Там же.

6 Воротынский А. Возвращение деспотии, или «День Шакала» по-туркменски // Караван, 2003, 13 января. Доступно на: http://www.caravan.kz/content.asp?pid= 152&tid=4&aid=5569. Последнее посещение 14 февраля 2004 года.

7 Кулиев А. Эпоха центральноазиатских диктаторов близится к концу // Эркин Туркменистан, 2003, 28 февраля. Доступно на: Erkin.net, http://www.CentrAsia.org/ newsA.php4?st=1046384100/. Последнее посещение 2 марта 2003 года.

8 См.: Акаев А. Трудная дорога к демократии. М., 2002. С. 19.

9 Волков В. Интернет в Центральной Азии: обычное средство связи или роскошь? // Немецкая волна, 2003, 7 марта. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/ newsA.php4?st=1047037560. Последнее посещение 15 марта 2003 года.

10 См.: Engel L. B, Murphy P. D. Cultural Identity and Cyberimperialsim: ComputerMediated Exploration of Ethnicity, Nation and Censorship // B. Ebo. Op. cit.

11 Cм.: Rusciano F. L. The Three Faces of Cyberimperialism // B. Ebo. Op. cit.

12 Гибельгаус Л. Интернет-журналистика Узбекистана публикует иногда самые острые материалы // Немецкая волна, 2003, 13 мая. Доступно на: http://www. CentrAsia.org/ newsA.php4?st=1052771640. Последнее посещение 14 мая 2003 года.

13 Радио «Свобода». «Дом Свободы» в Узбекистане. Редактор программы Т. Гуда-ва. 2003, 5 мая. Доступно на: http://www.svoboda.org/programs/rtl/2003/rtl.050103.asp. Последнее посещение 6 июня 2003 года.

14 Худойбердиев Б. «За» и «против» референдума в Таджикистане. 2003, 19 июня // Œntrasia.ru. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st=1056042600. Последнее посещение 22 июня 2003 года.

15 Волков В. Указ. соч.

16 Волхонский Б. Страна строгого режима // Коммерсант, 2003, 8 мая. Доступно на: http://www.gazeta.kg/view.php?i=108. Последнее посещение 9 февраля 2005 года.

17 Волков В. Ташкент и Душанбе: степень свободы прессы. Немецкая волна, 2003, 6 мая. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st=1047037560. Последнее посещение 15 мая 2003 года.

18 Байрамов О. Туркменбаши уязвлен негативными отзывами о своем режиме // IWPR, 2003, 18 марта. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st= 1047982320. Последнее посещение 25 марта 2003 года.

19 Мамедов А. Кризис ниязовской пропаганды. Частое общение с «Рухнамой» вызывает галлюцинации // Гундогар, 2003, 29 мая. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/ newsA.php4?st=1054177500. Последнее посещение 11 февраля 2005 года.

20 Подробнее см.: Борисова Е. Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном // Вестник Евразии, 2002. № 1. С. 28—47.

21 Свиридов А. В доме повешенного не говорят о веревке // Оо^АТ, 2003, 25 апреля. Доступно на: http://www.kub.kz/article.php?sid=3609. Последнее посещение

28 яапреля 2003 года.

22 Шерматова С. Каримов пытается сохранить репутацию после появления в Интернете разоблачительных статей // EurasiaNet, 2003, 26 февраля. Доступно на http://ricnews.com/migrnat/uzbekistan/politics/ 676.html. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

23 Там же.

24 Рузалиев О. Продолжая тему информационной войны против Узбекистана // ЦентрАзия Ру, 2003, 22 января. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st= 1043201640. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

25 Шерматова С. Москва «наводит мосты» с Ташкентом // IWPR, 2003, 17 февраля. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st=1045486080. Последнее посещение 19 февраля 2003 года.

26 Здесь и далее по: Аппельбаум А. Конгресс США предлагает меры, направленные на поддержку свободного доступа к Интернету в странах с репрессивными режимами // EurasiaNet, 2002, 25 октября. Доступно на: http://www.eurasianet. org/russian/depart-ments/rights/articles/eav102402ru.shtml. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

27 Материалы посольства Российской Федерации в Республике Казахстан от 28 августа 1997 года, представленные на слушания в Государственной Думе РФ 30 сентября того же года.

28 Назарбаев Н. В потоке истории. Алматы, Атамура, 1999. С. 276.

29 Обоснование термина см.: Володихин Д., Елисеева О., Олейников Д. История России в мелкий горошек. М., 1998. С. 5—8.

30 См.: Абдиров А. Хан Кучум: известный и неизвестный. Алматы, Жалын, 1996.

31 ДанияровК. Альтернативная история Казахстана. Алматы, Жибек жолы, 1998. С. 8.

32 Аимбетов А. Первый человек был узбеком // Казахская правда, 2003. № 2. Доступно на: ЦентрАзия, 2003, 17 февраля, http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st= 1045461960. Последнее посещенеие 10 февраля 2005 года.

33 Чтобы работала «добрая совесть» // Слово Кыргызстана, 2003, 4 апреля. Доступно на: http://www.sk.kg/2003/n36/6.html. Последнее посещение 11 декабря 2004 года.

34 Какеев А., Плоских В. Соединяя прошлое и будущее. Ренессанс идеи государственности в Кыргызстане // Слово Кыргызстана, 2002, 6 августа. Доступно на: http://kyrgtm.by.ru/arhiv/god_art.htm. Последнее посещение 11 февраля 2005 года.

35 Прижвойт Р. Видно, в понедельник нас мама родила // Моя Столица, 2002,

25 сентября. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st=1032986220. Последнее посещение 28 октября 2004 года.

36 Акаев А. Наследие и загадки древних веков // Слово Кыргызстана, 2002, 2 августа. Доступно на: http://www.kabar.kg/02/Aug/05/66.htm. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

37 Сыдыкова З, Джигитов С. У нашей интеллигенции глаза переместились на затылок // Res Publica, 2002, 25 ноября. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA. php4?st=1036481580. Последнее посещение 26 ноября 2002 года.

38 Возвращение к Тенгиру. А. Усупбаев: «Нам надо вернуться к исконной религии кыргызов — тенгирианству». Беседовал З. Осоров // Моя Столица, 2004, 28 мая. ЦентрАзия Ру, 2004, 31 мая. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st= 1085982240. Последнее посещение 11 февраля 2005 года.

39 Сергиенко В. Наследники Тимура // Континент, 2002. № 20 (82).

40 Меламед А. Примеряя халат Амира Тимура // ЦентрАзия, 2003, 14 апреля. Доступно на: http://www.CentrAsia.org/newsA.php4?st=1050267180. Последнее посещение 20 февраля 2003 года.

41 Нурмухамедов В. Хайль, Тамерлан?! // Navigator.kz. Доступно на: http://www. navi.kz/articles/?artid=6134. Последнее посещение 30 мая 2005 года.

42 Абашин С. Зарождение и современное состояние среднеазиатских национализ-мов // Nationalism.ru. Доступно на: http://www.centrasia.org/newsA.php4?st=1115585040. Последнее посещение 30 мая 2005 года.

43 Дубнов А. Ниязову поставили на вид. Американцы вступились за русский язык в Туркмении // Время новостей, 2002, 22 ноября. Доступно на: http://www.materik.ru/ print.php?section=analitics&bulsectionid= 2307. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

44 Подрабинек А. «Мерседес» нашел писателя // Московские новости, 2003, 28 февраля. Доступно на: http://www.mn.гu/issue.php?2003—7—9. Последнее посещение 1 марта 2003 года.

45 Ниязов С.: «Куда можно добежать, туда можно и дойти...» (беседовал В. Березовский). Доступно на: Туркменистан Ру, 2002, 29 октября, http://www.turkmenistan.ru/ index.cfm?г=3&d=2250&op=viw. Последнее посещение 11 февраля 2005 года.

46 Базарбаева К. Культ «Рухнама» в Туркменистане — ключевой элемент пропаганды культа личности // Голос Америки, 2004, 22 июля. Доступно на: М:р://еша-sia.org.ru/cgi-bin/datacgi/database. cgi?file=News&гepoгt=SingleAгticleRu&AгticleID= 0007352. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

47 Дубнов А. Указ. соч.

48 Трац Э. Система образования в Туркменистане: спираль деградации // EurasiaNet, 2004, 6 мая; Ватан ру, 2004, 7 мая. Доступно на: http://www.watan.ru/rus/view.php? nomeг=38&гazd=new_obs_гu&pg=3. Последнее посещение 11 февраля 2005 года.

49 Хаитов А. Королевство кривых зеркал // Гундогар, 2002, 18 ноября. Доступно на: http://www.gundogar.org/ruspages_6/970.htm. Последнее посещение 22 ноября 2002 года.

50 Карпенко О. Формирование этнических стереотипов в СМИ Российской Федерации // Роль средств массовой информации в развитии межэтнической гармонии в Казахстане. Материалы международной научно-практической конференции. Алматы, 2003. С 77.

51 Впервые за последние 10 лет начался рост населения Казахстана // КазААГ, 2002, 18 сентября. Постоянный адрес статьи: http://nomad.su/?a=6—200209180022.

52 Смолина Ю. Население Казахстана сократилось, и его численность продолжает падать // Время по, 2001, 17 декабря. Доступно на: http://almaty.netfirms.com/ru/ life/article_0005.htm. Последнее посещение 20 января 2002 года.

53 Масанов Н. Эмиграция из Казахстана В настоящее время до 90 процентов русских хотели бы уехать из республики // ІЕІ, 2001, 26 ноября. Доступно на: http://www. kub.kz/article.php?sid=191. Последнее посещение 10 февраля 2005 года.

54 Назарбаев Н: «Я держался до “последнего патрона”». Подготовил В. Дымар-ский // Российская газета, 2003, 21 февраля.