CC BY
83
Список использованных источников
1. Овсянникова Е.Б. Из истории комиссии Моссовета по охране памятников // Советское искус-ствознание'81, 1982. — Вып. 2. — С. 263-330.
2. Овсянникова Е.Б. Из истории выставок лубка // Советское искусствознание'20, 1986. — С. 423-444.
3. Овсянникова Е.Б. Старая Москва и «Старая Москва» // Архитектура и строительство Москвы. — 1988. — №8. — С. 24-27.
4. Овсянникова Е.Б. Работа была весьма интересная. Николай Дмитриевич Виноградов (18851980) // Краеведы Москвы / сост. Иванова Л.В., Шмидт С.О. — М.: Московский рабочий, 1991. — Вып. 1. — С. 200-215.
5. Овсянникова Е.Б. К реконструкции «Первой выставки лубков» в Москве (1913) // Мир народной картинки. — М.: Прогресс-традиция, 1999. — С. 93-111.
6. Овсянникова Е.Б. Из архива Н.Д. Виноградова // Русский музей представляет. Наталия Гончарова. Годы в России / Альманах. — СПб.: Palace edition, 2002. — Вып. 20. — С. 311-319.
7. Овсянникова Е.Б. Творчество Щусева с исторической дистанции // Алексей Щусев / Щусев П.В. Страницы из жизни академика А.В. Щусева. — М.: С.Э. Гордеев, 2011. — С. 270-314.
8. Овсянникова Е.Б. Виноградов Николай Дмитриевич // Энциклопедия русского авангарда. — М.: Глобал Эксперт энд Сервис Тим, 2013. — Т. 1. — С. 158-159.
УДК 72.04.01 ББК 85.133(2)
Л.Д. Петракова, г. Барнаул
Интерьеры общественных зданий Барнаула 1930-1950-х гг.
Аннотация
Статья посвящена интерьерам общественных зданий Барнаула 1930-1950-х гг., выполненных в эстетике классицизма; рассматриваются истоки возникновения классицистических традиций в изучаемый период. Интерьеры общественных зданий Барнаула 1930-1950-х гг. имеют много общих стилистических черт, относящих их к советскому неоклассицизму, при этом каждый из интерьеров носит неповторимые, своеобразные композиционные и декоративные особенности.
Ключевые слова: неоклассицизм, интерьер, стилистические особенности, советская символика.
В настоящее время проблемы сохранения памятников архитектуры приобретают особую остроту. Их активное приспособление под новые функции негативно влияет на интерьеры зданий, часто скрытые от взоров специалистов и общественности. Несмотря на то, что Барнаул обладает уникальными памятниками архитектуры, лишь некоторые из них сохранили первоначальные интерьеры, среди которых в несколько лучшем состоянии находятся интерьеры советского периода, хотя число утрат и искажений первоначального облика растет с каждым годом.
Почти всю вторую половину ХХ в. в России считалось, что охране подлежат в основном интерьеры, относящиеся к XVIII — середине XIX в. Это привело к искажению представлений о реальных масштабах наследия, достойного внимания и сохранения. Назрела необходимость пересмотра объема сохраняемого культурного фонда, содержащего ценные интерьеры. Интерьеры советских памятников архитектуры фактически не изучены, хотя многие из них отличаются гармоничными объемно-пространственными решениями, классически спропорционированными деталями.
Причинам и особенностям перехода советской архитектуры к неоклассицизму посвящен обширный пласт литературы, начиная с фундаментальных томов по истории искусства и архитектуры и заканчивая сборниками статей. В работах С.О. Хан-Магомедова, И.В. Иконникова отмечается, что архитектура советского неоклассицизма — это особое явление в мировой архитектуре, однако не настолько особое, как это видят некоторые историки. Отход от авангарда в сторону исторически ориентированной архитектуры произошел в конце 1920-х — начале 1930-х гг. во всем мире. Советский неоклассицизм отличается от западного своей идеологической направленностью. В архитектуре Запада неоклассицизм в его различных версиях служил репрезентации как буржуазных демократий, так и тоталитарных режимов: он использовался для выражения идей социалистической утопии и в то же время - для воплощения мифов национал-социализма в Германии (П. Тро-ост и А. Шпеер), имперских претензий итальянского фашизма, в поисках форм «железобетонного классицизма» О. Перре во Франции, сочетания неоклассической дорики с эстетикой авангарда в творчестве шведского архитектора Э.Г. Асплунда [2] .
В литературе, посвященной особенностям развития советской архитектуры 1930-1950-х гг., наряду с различными оценками причин, породивших смену конструктивизма неоклассическим направлением, прослеживается общая мысль, что смена стилей была предопределена целым рядом обстоятельств, социальных, экономических, технологических.
Появление классицистических мотивов в архитектурных объектах Барнаула не случайно и тесно связано со стилистикой зданий и сооружений конца XVIII — начала XIX в. Уникальным памятником русского классицизма не только Барнаула, но и всей Сибири, является архитектурный ансамбль, который включает площадь Свободы (быв. Соборную), ул. И.И. Ползунова (быв. Петропавловскую), территорию спичечной фабрики (бывшего Сереброплавильного завода) и Пионерскую (Демидовскую) площадь. Это был замысел столичного размаха. Здания, воплощенные А.И. Молчановым, Л.И. Ивановым и Я.Н. Поповым, вдохнули в архитектуру сибирского города высоту столичной архитектурной школы К.И. Росси, сущностью которой являлась ансамблевость [3].
Большой вклад в изучение архитектуры Барнаула внесла книга С.Н. Баландина «Архитектура Барнаула», изданная в 1974 г. Алтайским книжным издательством. До сих пор это издание является наиболее фундаментальным исследованием в этой области. Особенности развития архитектуры Барнаула в этом исследовании показаны в тесной связи с историческим контекстом. Архитектуре Барнаула и Алтайского края посвящены также труды Т.М. Степанской, однако в целом в специальной региональной литературе, посвященной различным аспектам историко-культурного наследия, до сих пор во всей полноте не были рассмотрены и всесторонне изучены интерьеры памятников советской архитектуры. Возможные причины видятся в следующем: во-первых, существует объективная труднодоступность некоторых интерьеров (в силу принадлежности их ранее партийным, ныне ведомственным учреждениям); во-вторых, ощущается некоторая недооценка общественностью и рядом специалистов этого аспекта культурного наследия, что, вероятно, до некоторых пор было связано с общим негативным отношением к наследию тоталитарной эпохи.
Широкое обращение к классическому наследию в 1940-1950-е гг. в значительной мере было связано с монументальным размахом социалистического строительства и подъемом патриотических чувств народа, победившего в Великой Отечественной войне. Именно классическая архитектура предоставляла огромный арсенал композиционных приемов, форм, прочно связанных в сознании людей с культурной традицией и потому вызывающий глубокий пиетет в самых различных слоях общества. Архитектура советского неоклассицизма обладала высоким гуманистическим потенциалом, умела «разговаривать» с народом на понятном ему языке.
Процессы, происходившие в архитектуре Барнаула, также были созвучны процессам, происходившим в стране. Начатые в довоенный период градостроительные замыслы полноценно реализовались после Великой Отечественной войны. В этот период в рамках принятых проектов генпланов города появилось множество общественных зданий, внешний облик и интерьер которых тесно связан с традицией классицизма [1]. Это здания Дворца пионеров, аграрного университета, Дворца Правосудия, Дома Союзов и др. Большинство общественных зданий Барнаула, выполненных в классицистических традициях, располагаются на главной улице города — пр. Ленина. За последние десятилетия интерьеры памятников архитектуры Барнаула частично утратили свой первоначаль-
ный облик, поменяли свое цветовое решение, претерпели частичную перепланировку помещений; некоторые здания утратили свое первоначальное функциональное назначение. Сохранение исходного функционального назначения наиболее характерно для административных зданий и учебных заведений — в них перепланировка, как правило, минимальна, что способствует сохранению декоративных и конструктивных элементов.
При всем разнообразии архитектурного облика общественных зданий Барнаула, их градостроительного расположения вне зависимости от их типологического различия прослеживается общность планировочных схем, характеризующаяся, как правило, симметрией планировочной композиции, наличием обширных вестибюлей с пилонами, парадных лестниц, расположенных на главной композиционной оси и др. Эта общность во многом вызвана выполнением архитектуры зданий по типовым проектам, разработанным в специализированных архитектурных мастерских Москвы и Ленинграда. В некоторых случаях наблюдается отход от жестких схем с применением оригинальных планировочных решений.
Наиболее значимым общим планировочным элементом общественных зданий является главная лестница. В соответствии с классической традицией вестибюль обычно украшался парадной трех-маршевой лестницей с ограждением в виде балюстрады, располагавшей на главной оси с входным узлом (рис. 1). В некоторых зданиях имеются только двухмаршевые лестницы, расположенные по обеим сторонам от главного входа. Необычное расположение и конфигурацию лестничных маршей можно наблюдать в одном из наиболее интересных в архитектурном отношении зданий Барнаула — Доме Союзов (арх. А. Баранский). По обеим сторонам от главного входа расположены две пяти-маршевые лестницы, которые почти не просматриваются из вестибюля, что, в принципе, можно отнести к планировочному недостатку. Эти пятимаршевые лестницы очень удобны (из-за небольшого количества подъемов в каждом марше), эффектны, имеют ограждение в виде балюстрад. Потолок пятигранного лестничного пролета декорирован балками, композиция которых выполнена в виде пятиконечной звезды. Таким образом, в композиционном строе лестницы и конструкции перекрытия оригинально интерпретирована советская символика.
Стилистическое единство интерьерам общественных зданий Барнаула 1930-1950-х гг. придает наличие ордерной системы в той или иной степени ее целостности. В большинстве интерьеров ордер упрощен, стилизован с применением советской символики, часто применен с серьезными искажениями классических пропорций, что в целом типично для неоклассических интерьеров (рис. 2). Архитектурные элементы с использованием советской символики — пятиконечные звезды, знамена, серп и молот, снопы колосьев — соседствуют с классическими кронштейнами-модульонами, волютами, иониками, подчеркивая связь стилей и эпох. Часто наблюдается оригинальная интерпретация традиционных капителей колонн. Например, в гипсовых капителях вестибюля Аграрного университета можно увидеть рельеф отрытой книги, символизирующий науку, и сноп колосьев, свидетельствующий о сельскохозяйственной направленности заведения. В капителях вестибюля Дворца пионеров виден рельеф пятиконечной звезды и ленты с надписью «Всегда готов!». При этом общим мотивом большинства капителей рассматриваемых интерьеров служит композиция из листьев аканта, которая является непременным атрибутом классического коринфского ордера. Для вестибюлей рассматриваемых общественных зданий характерно наличие квадратных в плане ко-
■ I и и V V
лонн-пилонов. Несмотря на то, что общий строй пилонов роднит с классической колонной наличие базы, капители, фуста, детали колонн имеют оригинальную интерпретацию. В капителях пилонов часто используется мотив колосьев. Достаточно часто капители пилонов свободно трактуются в виде композиции из ряда иоников в сочетании с листьями аканта, гирляндами.
При всех искажениях классической ордерной системы она продолжает привлекать зрителя масштабностью, соразмерностью, величием и парадностью, что в конечном итоге создает праздничное восприятие пространства (рис. 3).
Богатая пластика потолков актовых залов большинства общественных зданий Барнаула 1930-1950-хх гг. от простого декорирования профилированными балками до роскошных пластически проработанных кессонированных потолков Дворца Правосудия и клуба Стройгаза (рис. 4) может поспорить гармонией и пышностью архитектурно-пластического решения с лучшими примерами в интерьерах неоклассических зданий Москвы и Санкт-Петербурга.
Для некоторых интерьеров общественных зданий Барнаула характерно обветшание первоначального убранства, однако большинство объектов отличаются хорошей сохранностью как первоначальной планировочной композиции, так и декоративного убранства. Безусловно, наибольшей сохранностью декора отличаются общие планировочные элементы зданий, такие как вестибюли, главные лестницы, а также актовые залы. Чаще всего в интерьерах бывают утрачены первоначальные деревянные дверные полотна, выполненные в классических традициях с присущим этому стилю изяществом и тонкостью — с филенками, декоративными наличниками и десюдепортами, оригинальной фурнитурой; почти повсеместно идет замена таких дверных полотен стилистически чужеродными пластиковыми. Характерные для неоклассицизма оконные проемы вытянутых в высоту пропорций и с мелкой расстекловкой часто заменены пластиковыми, с изменением рисунка и толщины рам.
В менее значимых с планировочной точки зрения помещениях, таких как кабинеты, учебные аудитории, вспомогательные и служебные помещения, первоначальный декор почти не сохранился, при этом надо учесть, что, очевидно, и не имел большой пышности.
Большинство интерьеров общественных зданий Барнаула 1930-1950-х гг. утратили обстановочный комплекс — очень трудно найти в них бережно сохраняемые элементы мебели и оборудования, несколько чаще встречаются сохранившиеся осветительные приборы — люстры, бра.
Интерьеры общественных зданий Барнаула 1930-1950-х гг. имеют много общих стилистических черт, относящих их к советскому неоклассицизму, при этом каждый из интерьеров носит неповторимые, своеобразные композиционные и декоративные особенности.
Реалии существующего экономического состояния, несовершенство законов, способствующее ослаблению надзора над памятниками архитектуры, привели к тому, что сохранившиеся в первоначальной целостности интерьеры представляют собой сегодня достаточно узкое, но весьма ценное поле для специального исследования.
Проблема сохранения интерьеров тесно связана с проблемой специфики современных реставрационных подходов, которые получают весьма свободную трактовку, особенно в провинциальных городах. Тема реставрации интерьеров памятников архитектуры ввиду ее сложности и многогранности до сих пор остается недостаточно разработанной в теоретическом и методическом плане. Не приняты в виде инструкций единые принципиальные требования к реставрационному процессу в интерьерах памятников, размыты критерии оценки качества проводимых работ. Чаще всего использование той или другой реставрационной методики полностью зависит от эрудиции ведущего архитектора или просвещенности заказчика.
Анализ современного состояния проблемы сохранения ценных интерьеров свидетельствует, что в большинстве случаев наметился отход от основного принципа реставрации — сохранения и выявления подлинности памятника. Все чаще первоначальное убранство интерьера подменяется современной трактовкой.
Значимость изучения интерьеров памятников архитектуры состоит в важности переосмысления их особой ценности; придании им более высокого статуса в качестве самостоятельных объектов и введении их в научный оборот; признания необходимости сохранения интерьеров с использованием традиционных научных методик.
Рис. 1. Главная лестница. Клуб Стройгаза, г. Барнаул. Снимок С. Семенова
Рис.
2. Фрагмент капители фойе клуба Стройгаза, г. Барнаул
Рис. 3. Фойе клуба Стройгаза, г. Барнаул
Рис. 4. Фойе клуба Стройгаза с видом на кессонированный потолок, г. Барнаул
Список использованных источников
1. Баландин С.Н. Архитектура Барнаула. — Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1974. — 109 с.
2. Паперный В. Культура два. — М.: Новое лит. обозрение, 1996. — 382 с.
3. Степанская Т.М. Рождение ансамбля (архитектор Я.Н. Попов и его проекты Колывано-Воскресенских заводов и ансамблевой застройки центра Барнаула (30-50-е гг. XIX в.) // Алтай.
— 1978. — №3. — С. 84-87.
