CC BY
59
Раздел 2 ФИЛОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
Ведущие эксперты раздела:
ЕЛЕНА ВАСИЛЬЕВНА ЛУКАШЕВИЧ — доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой языка массовых коммуникаций и редактирования Алтайского государственного университета (г Барнаул) ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА ШАСТИНА — кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы ГорноАлтайского государственного университета (г. Горно-Алтайск)
ТАМАРА МИХАЙЛОВНА СТЕПАНСКАЯ — доктор искусствоведения, профессор Алтайского государственного университета (г. Барнаул)
УДК 721.011.12
Л.Д. Петракова, соискатель АлтГУ, г. Барнаул
ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ ИНТЕРЬЕРОВ ПАМЯТНИКОВ АРХИТЕКТУРЫ БАРНАУЛА
В статье поставлена проблема сохранения историко-культурного наследия Барнаула в части сохранения интерьеров памятников архитектуры; выделены причины утраты первоначального облика интерьеров, связанные зачастую с приспособлением зданий под иные функции; отмечена недостаточная разработка методологического подхода к реставрации интерьеров ввиду сложности и многогранности вопроса; указана необходимость пересмотра сохраняемого культурного фонда ценных интерьеров.
Ключевые слова: историко-культурное наследие; активизация процесса приспособления интерьеров; нарушение стилевого единства; реставрационный процесс; реконструкция; консервация; декоративное убранство интерьера; классические традиции.
В условиях экономического кризиса проблемы сохранения историко-культурного наследия отходят на второй план, не теряя при этом своей остроты и актуальности. Экономические проблемы опосредованно влияют на состояние памятников архитектуры, многие из которых ветшают и разрушаются. В переломный период развития российского общества проблемы сохранения памятников архитектуры приобретают особую остроту, намечается ряд противоречивых тенденций в этой области. Современные функции памятников архитектуры, располагающихся как правило в центральной, деловой части города, становятся все более многообразными, что приводит к необходимости разрешения проблемы приспособления зданий к новым функциям. Общая позитивность этого процесса, отражающего реалии современных преобразований, в значительной мере омрачается рядом обстоятельств. С одной стороны, пользователю здания необходимо поддерживать здание в надлежащем техническом и эстетическом состоянии для поддержания реноме фирмы, магазина, офиса; с другой стороны, активизация процесса приспособления зданий под новые функции зачастую приводит к изменению внешнего и внутреннего облика и, как правило, к нарушению стилевого единства.
Больнее всего активное приспособление памятников архитектуры ударяет по самому слабому месту, скрытому от взоров архитектурной общественности,- по интерьеру зданий. Можно пересчитать по пальцам памятники архитектуры Барнаула, в которых бы сохранились первоначальные интерьеры. Примером могут служить здания бывшей «Аптеки Крюгера» (1918 г.) с великолепным деревянным потолком, украшенным
резными балками, а также здание бывшего «Особняка Полякова» (1913 г.) (интерес представляют интерьеры 2-го этажа с парадной лестницей с чугунным литым ограждением и арочным профилированным сводом, анфиладное планировочное решение). К памятникам каменного зодчества, сохранившим по большей части первоначальный интерьер, следует отнести здание Музея Истории, литературы, искусства и культуры Алтая по ул. Л. Толстого, 2. Нарядное убранство Белого зала с великолепной аркадой дорического ордера на тумбах-пьедесталах не имеют аналогов в Барнауле.
Интерьеры памятников архитектуры советского периода сохранились значительно лучше. Эффектно классическое решение актового зала бывшего Крайкома партии по пр. Ленина, 25 с его колоннами квадратного сечения, богато декорированными капителями (использованы мотивы советской символики), округлыми пластичными лоджиями, роскошной первоначальной люстрой. В сочетании пурпурной обивки кресел с белизной лепных декоративных элементов прослеживаются тенденции возрождения классического наследия прошлого. Гораздо меньше повезло зданию клуба Меланжевого комбината (построено в 1936 г), где в 90-е годы арендаторы украшали свои площади каждый по-своему, не только не считаясь с общим стилевым единством, но и просто уничтожая декоративное убранство интерьера. Таким образом оказались утраченными лепные украшения, пилястры, тяги, розетки, ограждения лестниц и проч. То, что не разрушили люди, разрушает время: утрачены балюстрады боковых крылец, деформировалась и проржавела уникальная металлическая ограда с символами «БМК». Вследствие утраты части кровли, отсутствия
остекления окон происходит стремительное разрушение не только декоративных элементов интерьера, но и несущих конструкций. Памятником архитектуры советского периода является и здание Барнаульского строительного колледжа по пр. Ленина, 68. Тектоника здания и его декоративное убранство выполнены в стиле неоклассицизма. Декоративное убранство интерьера здания также выполнено с элементами стиля неоклассицизма - с профилированными колоннами квадратного сечения с капителями в вестибюле, кессонированными перекрытиями с профильными тягами, пилястрами, декоративными лепными вазонами, трехмаршевой лестницей с ограждением-балюстрадой и др.
Возвращение к классическим традициям в интерьерах 1940-1950-х годов было не случайным. Широкое обращение к классическому и национальному наследию в значительной мере было связано с подъемом патриотических чувств победившего в Великой Отечественной войне народа. Героические подвиги требовали увековечения в монументальных формах, и эти формы становились все более пышными на всех уровнях архитектурного творчества, начиная с конкурсных проектов памятников и пантеонов героев войны и кончая проектами восстановления городов с парадными, как правило, симметричными композициями в неоклассическом духе [1].
Рис.1.
Барнаульский строительный техникум (1954 г. арх. В.Л. Казаринов). Детали декоративного убранства главной лестницы - вазон и тумба.
После коренной перестройки нашей архитектуры в середине 50-х годов весь предыдущий период был воспринят профессиональным сознанием (и не только профессиональным) как насквозь ошибочный, упадочный и, соответственно, недостойный тщательного изучения. До сих пор в работах по истории советской архитектуры сказывается эта реакция «отторжения». При этом упускается из виду, что архитектура той поры, при всей ее противоречивости, обладала высоким гуманистическим потенциалом, умела «разговаривать» с народом на понятном ему языке и не только разговаривать, но и волновать миллионы сердец, объединять их общим порывом, была созвучна своей эпохе и ярко отразила ее. Вот почему она не может быть оценена однозначно негативно или позитивно. Необходимо объективное историческое освещение данного архитектурного периода и анализ в контексте с социальными условиями времени. Еще предстоит разобраться, что из созданного тогда навсегда перечеркнуто историей, что осталось неотъемлемым ее достоянием, а что нацелено в будущее и содержит зерна развития в новых условиях, на новом уровне.
Разработка современных подходов к решению проблемы сохранения интерьеров памятников архитектуры продиктована неизбежностью активизации процесса их приспособления к новым функциям. Предстоит использовать не только проверенные временем сложившиеся подходы к реставрации и реконструкции интерьеров, но и скорректировать их в соответствии с историческими и экономическими преобразованиями не в ущерб цельности и гармоничности внутреннего и внешнего облика здания.
Тема реставрации интерьеров памятников архитектуры ввиду ее сложности и многогранности до сих пор остается недостаточно разработанной в теоретическом и методическом плане. Не приняты в виде инструкций единые принципиальные требования к реставрационному процессу в интерьерах памятников, размыты критерии оценки качества проводимых работ. Если для реставрации произведений изобразительного искусства существуют отработанные методики, требования, являющиеся обязательными для исполнителей, то в области интерьерной реставрации их нет. Чаще всего использование той или другой реставрационной методики полностью зависит от эрудиции ведущего архитектора или от просвещенности в этой области заказчика. И та и другая сторона руководствуется, как правило, субъективным отношением к проблеме.
Задачи, которые ставятся при реставрации интерьеров, зависят сегодня от многих факторов: первоначального назначения памятника - культового, жилого, общественного; современного использования памятника - музеефицирования или приспособления его для иных функций; от характера работ - проведения консервации или комплексной реставрации интерьера [2].
Анализ современного состояния проблемы сохранения ценных интерьеров свидетельствует, что в большинстве случаев наметился отход от основного принципа реставрации -сохранения и выявления подлинности памятника. Все чаще приходится сталкиваться с тем, что дошедший до нас памятник подменяется современной трактовкой. Прежде всего необходимо пересмотреть отношение в объему сохраняемого культурного фонда, содержащего ценные интерьеры. Долгое время считалось, что охране подлежат в основном интерьеры, относящиеся к ХУП-ХЖП вв., и некоторые высокохудожественные интерьеры первой половины XIX в. Это привело к искажению представлений о реальных масштабах наследия, достойного внимания и сохранения. Такие взгляды
сдерживали выявление и исследование новых объектов. Обширный пласт архитектуры конца ХГХ-начала XX вв., а затем и советского времени не изучался в должных масштабах. Важно осознать, что архитектурное наследие советского периода имеет особую ценность в молодых городах, где практически не имеется памятников архитектуры других исторических стилей и эпох. Элементы декоративного убранства памятников архитектуры советского периода вообще практически не изучены, хотя они подчас изобилуют очень гармоничными, классически спропорционированными деталями интерьера
Библиографический список
и экстерьера. Результатом невнимательного и небрежного отношения к интерьерам памятников архитектуры являются многочисленные утраты из-за безжалостной реконструкции или сноса.
Не исключено, что предстоящее развитие архитектуры так или иначе будет связано с оживлением ее «исторической памяти». Вот почему столь ценным становится нам опыт не только 1930-50-х годов со всеми их архитектурными достижениями и срывами - любой хорошо подготовленный творческий эксперимент идет в актив современной архитектурной практики.
1. Советская архитектура / Рябушин, А.В., Шишкина, И.В., М., Стройиздат, 1984.
2. Реставрация памятников архитектуры / Подъяпольский, С.С., Москва, Стройиздат, 1988.
Статья поступила в редакцию 2.04.09
УДК 72.03
Н.А. Дивакова, канд. искусств., ст. преп. АлтГу, г. Барнаул
«МУЗЫКАЛЬНОСТЬ» В ЖИВОПИСИ ПОСТМОДЕРНИЗМА
В работе описаны современные критерии художественности произведения искусства. Сделан акцент на одном из критериев художественности - «музыкальности», применительно к живописному произведению. Дан анализ проявления «музыкальности» в живописи современной московской художницы Н. Кульчицкой.
Ключевые слова: художественность, музыкальность, пространство, время, ритм, постмодернизм, плюрализм, мультихудожественность.
Современное искусство постмодернизма делает акцент на потере ориентиров творчества, потере его идеала. Исходя из этого, возникает полистилизм или плюрализм стилей, цитатничество, ирония. Выдвигаются новые современные критерии художественности. Одна группа исследователей отстаивает позицию невозможности нахождения объективных критериев в сфере оценки художественного произведения, и проблема художественности предстает как теоретически неразрешимая. Единственным весомым критерием в данном случае становится коммерческий успех произведений искусства.
Находятся и другие исследователи, которые все-таки отмечают новые параметры качества художественного произведения, а именно: амбивалентность (неоднозначность, вариативность интерпретации произведения), суггестивность (открытость, динамика, рождающая новые смыслы), эвокатив-ность (эмоциональное воздействие на память, чувства, воображение реципиента) [4].
Поскольку данные параметры распространяются не только на современные произведения, но и на искусство прошлого, они являются, на наш взгляд, не критериями художественности, а, скорее, особенностями современного мышления, позицией отношения к произведению искусства. Изучая современное искусство, необходимо говорить не столько о «мультихудожественности», означающей отказ от единых критериев художественности, сколько о новом прочтении традиционных критериев художественности произведения искусства.
Главным достижением постмодернистской культуры является плюрализм художественных истин, их равноположен-ность по отношению друг к другу. Это дает возможность утверждать, что традиционные критерии художественности, такие, как единство формы и содержания, целостность, процес-суальность, заразительность образов, эмоциональность, искренность художника, символичность произведения, суще-
ствуют, более того, процветают в искусстве постмодернизма. Анализ проявления критериев художественности, выдвинутых отечественными религиозными философами рубежа XIX-XX веков, свидетельствует об их наличии в современном искусстве лишь с небольшими корректировками. Меняется позиция толкователя.
Отсутствие веры современного общества в прогресс заставляет обращать внимание на имманентную жизнь произведения искусства, его имманентные качества. Живописное произведение, относящееся к постмодернизму и к нему не относящееся, строится по законам гармонии (Современное понимание гармонии расширено. Хаос - это разновидность гармонии, правда особого рода).
Творчество Н. Кульчицкой является яркой иллюстрацией современного прочтения гармоничности мира. «Надежда Кульчицкая - художник, обладающий особым даром «видеть» музыку в цвете и слышать музыку сердцем» [5, с. 830]. Данное высказывание подтверждает наше предположение о сохранении «старых» критериев художественности (к коим принадлежит и «музыкальность») в работах современных художников.
«Музыкальность» живописи - это использование элементов теории и формообразования музыкального искусства в живописи. Она свидетельствует о развитости музыкального начала изображения и является слагаемым его духовности. Элементы теории и формообразования музыкального искусства отделяются от музыкального искусства, проникают в иное бытие - живопись - и обретают в ней свою видимость и существование. Такая возможность появляется на основании общности двух предметов: музыки и живописи.
«Работы Надежды Кульчицкой - это своего рода «цветог-раммы», написанные на темы известных классических произведений Скрябина, Телемана, Бетховена, Скарлатти, Чайковского, Россини...» [5, с. 829]. Можно предположить, что ху-
