Интерференция родного языка и первого неродного при контакте с иностранным Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 802\809.1-52

ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ РОДНОГО ЯЗЫКА И ПЕРВОГО НЕРОДНОГО ПРИ КОНТАКТЕ С ИНОСТРАННЫМ

© Ф. С. Усманова

Орский государственный педагогический институт им. Т. Г. Шевченко Россия, г. Орск, ул. Мира, 15.

Тел.: +7 (3537) 26 63 20.

E-mail: [email protected]

В процессе усвоения иностранного языка учащийся использует в качестве опоры один из ранее усвоенных языков. Рассмотренный случай интерференции в условиях трехязычия свидетельствует о наличии различного рода переносов из ранее изученных языков в изучаемый. Проведенный эксперимент показал высокую степень положительных переносов языковых явлений из одного языка в другой в сфере комбинаторики.

Ключевые слова: языковая интерференция, языковые элементы, не функциональный, интерпретация, трилингвизм, многоязычие.

Проблемы интерференции родного языка (ЯР) при контакте с немецким, в том числе с другими иностранными языками, в условиях «родного» и русского билингвизма - одна из центральных проблем соответствующих разделов лингвистики, психолингвистики, социолингвистики, методики и лингводидактики. Однако степень ее актуальности различна применительно к указанным разделам наук, к видам речевой деятельности, к разным уровням языковых единиц и т. д.

Наблюдение над различными типами, видами, подтипами интерференции языков показывают, что в процессе овладения новыми языковыми материалами, при осмыслении и догадке о значении неизученных элементов второго неродного языка (Я2) учащийся может произвольно использовать в качестве опоры любой из ранее усвоенных языков. В условиях активного билингвизма (родного и русского языков), первый неродной язык (Я1) - русский, второй - иностранный язык (Я2 - один из западно-европейских языков), а ЯР учащихся - татарский, общность алфавита, определенного лексического состава являются причинами переноса знаний и умений в области правил чтения, орфографии, лексико-семантического выражения высказываний с родного и первого неродного языков на второй неродной, иностранный. Источником рецептивной интерференции в основном являются родной и первый неродной языки [1, с. 137]. Однако вопрос о том, какой из ранее усвоенных языков и в какой степени является источником неосознанного переноса языковых явлений при обучении Я2 в условиях родного и русского билингвизма в настоящее время остается открытым.

Аналогичный вопрос о том, какой из ранее усвоенных языков является причиной интерференции в условиях, когда первый и второй иностранные языки (западно-европейские), а родной язык учащихся - русский, также не решен и вызывает споры. Более того, научные данные по этим вопросам немногочисленны и противоречивы. Так, в своей работе Г. Суит пишет о том, что наболевшее отрицательное влияние на процесс овладения Я2 оказывает не ЯР, а Я1 [2, с. 195-197].

Другой английский ученый В. Вилдомец пришел к выводу о том, что на Я2 оказывает определяющее влияние ЯР, а не Я1 [3, с. 85, 105]. В подтверждение своей мысли В. Вилдомец приводит результаты анализа речевых ошибок испытуемых на том языке, который является объектом влияния других языков. Следует отметить, что В. Вилдомец анализировал ошибки как результат межъязыковой интерференции только письменных работ. При внимательном изучении анализа ошибок есть основание говорить, что интерференция ошибок субъективна и некорректна.

Еще в 1957 г. Г.П. Вуоно и Т.В. Лебедева констатировали наличие и положительного и отрицательного переноса языковых явлений из Я1 вопреки ожидаемому воздействию языка ЯР [4]. Но каких-либо выводов об общих закономерностях таких переносов из одного языка в другой авторы не делали. Это, по-видимому, происходит из-за незначительного количества наблюдений. Обобщая свой опыт постановки произношения Я2, Н.И. Киселева пришла к выводу, что «...влияние родного языка является преобладающим», и добавила «...но и ошибки, идущие от Я1, бесспорны; они многочисленны и очевидны» [5, с. 57]. Примерно к таким же выводам пришла Б.С. Лебединская, которая попыталась решить проблему (на материале лексики немецкого языка при первом иностранном английском) методом количественного и качественного анализа зарегистрированных ошибок; однако приводимые в ее диссертации [6, с. 30] подсчеты вызывают сомнения. Л. Н. Родова на основе анализа типичных ошибок студентов, изучающих Я2, пришла к выводу, что «преобладает интерферирующее влияние не родного языка, а иностранного языка, изучавшегося первым» [7, с. 55-67]. На основе результатов своего диссертационного исследования И. А. Жучкова [8, с. 47] также утверждает, что навыки первого иностранного языка оказывают большее интерферирующее влияние на формирование навыков в Я2, чем навыки Я1.

По-видимому, получить ясное и адекватное представление о характере интересующего нас

взаимодействия путем простой регистрации ошибок учащихся и констатации того, каким из ранее усвоенных языков они вызваны, нельзя. Причины следующие. Во-первых, при этом методе исследования мы не получаем данных о количественном соотношении между ошибочными и правильными употреблениями тех или иных явлений иностранного языка. Во-вторых, на наш взгляд, самое главное, наличие коррелята анализируемого явления Я2 в системе первого иностранного языка Я1 и в числе пройденного учебного материала Я1 еще не означает, что он мог взаимодействовать с анализируемым явлением Я1 в процессе построения фразы, в которой зарегистрирована ошибка, поскольку неизвестно, на каком уровне данный студент владеет явлением коррелята в Я1. Последнее требует разъяснения.

Поскольку речь на иностранном языке отличается от речи на родном языке только кодом, а все остальные компоненты речи (мышление, оперативная память, опережающее планирование и т.д.) универсальны, функционирование или нефункционирование этих универсальных компонентов в речи на иностранном языке зависит от того, как усвоен новый для человека код, т. е. иностранный материал. Неадекватно усвоенный языковой материал тормозит функционированию универсальных механизмов речи. А адекватность усвоения достигается только в том случае, если осуществлено необходимое число повторений данной языковой единицы в условиях, воспроизводящих те условия, в которых эта единица должна функционировать (отсюда принципиальное значение и ведущая роль речевых упражнений). Но речевая деятельность — очень сложный по составу, многокомпонентный процесс: оперируя в речи данным языковым элементом, человек одновременно выполняет п-ное число других операций разной степени сложности. Ясно, что, чем больше сопровождающих операций и чем они сложнее, тем совершеннее должно быть владение данным языковым элементом. Если человек может оперировать данным элементом языка только в более легких условиях - при меньшем количестве параллельных операций или при меньшей сложности этих параллельных операций, - то адекватное владение еще не наступило. Исходя из этого, можно говорить о разных уровнях владения данным элементом языка: чем больше условия, в которых учащийся достаточно свободно оперирует данным языковым элементом, соответствует условиям (т. е. количеству и степени сложности параллельно осуществляемых операций), в которых надо уметь оперировать этим элементом согласно цели обучения, тем выше уровень владения. И наоборот.

Реальность различных уровней владения одним и тем же языковым материалом была экспериментально доказана на большем количестве испытуемых.

Трудно предположить, что тот или иной уровень владения данным элементом языка может в принципе определяться чем-либо иным, кроме как условиями, в которых на решающей стадии осуществлялась активизация этого элемента (если под условиями опять же понимать количество и степень сложности операций, осуществляемых параллельно с отрабатываемым действием). Соответственно можно говорить об уровневых характеристиках упражнений и различать упражнения более высокого уровня и более низкого уровня, а также о более высоком и более низком уровнях активизации, об автоматизмах более высокого и более низкого уровней; применительно к контролю следует различать контрольные задания более высокого уровня и более низкого уровня.

Эти соображения имеют непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме. Так, например, если Я1 - немецкий и если некоторое число студентов (за речью которых ведется наблюдение), правильно употребляя настоящее время вместо будущего в условных придаточных при раскрытии скобок и при переводе с родного языка, говорит Sie träumen... при выражении собственных мыслей, т.е. строит предложения по нормам русского языка, то и в их самостоятельных высказываниях на английском языке (в нашем случае, второй иностранный язык) может проявляться лишь влияние русской конструкции. Такие случаи довольно широко распространены и сильно искажают картину.

В соответствии с вышеизложенным было проведено экспериментальное исследование, целью которого было установить, какой из двух ранее усвоенных языков (ЯР или Я1) является источником непроизвольного переноса (положительного или отрицательного) языковых явлений при изучении разговорной речи ЯР2. При этом мы исходили из того, что какие-либо выводы о характере интересующей нас закономерности можно делать только на основе высказываний тех испытуемых, которые владеют отобранными для эксперимента языковыми явлениями Я1 на достаточно высоком уровне -не ниже того уровня, на котором испытуемые будут вынуждены пытаться употреблять соответствующие элементы второго иностранного языка в ходе выполнения экспериментальных заданий. Для реализации этого условия необходимо было сделать составной частью эксперимента тестирование испытуемых с целью установления уровня владения соответствующим явлением в Я1.

Поскольку по мере усвоения тех или иных элементов Я2 влияние языка как источника переноса языковых явлений становится все более слабым и все менее осязаемым для исследователя, идея эксперимента заключалась в том, чтобы получить высказывания на Я2, в которых испытуемые должны были бы употреблять введенные, но еще не отработанные элементы Я2.

Для создания ситуации непроизвольного переноса языковых явлений из одного языка в другой эксперимент необходимо было построить так, чтобы то или иное решение данной речевой задачи не было результатом припоминания правила и сознательного применения его. Можно было надеяться, что перенос будет неосознаваемым, если для исследуемого языкового явления речевая задача будет достаточно трудной, например, если явление, которое, как известно из опыта, нужно после введения отрабатывать дифференцировочных или тому подобных упражнениях, через определенный промежуток времени после введения правила (к примеру, через несколько дней) будет без предварительной его активизации подвергнуто испытанию в контрольном задании речевого уровня.

Для эксперимента были отобраны такие явления Я2, один из элементов которого по-разному соотносится с соответствующим элементом коррелята этого явления в ЯР и Я1, с тем, чтобы можно было установить:

• какой из двух ранее усвоенных языков оказывает интерферирующее влияние, когда во всех трех языках исследуемый элемент не совпадает (явление типа Я2^ЯР^Я1);

• происходит ли положительный перенос языковых явлений из родного языка, когда исследуемый элемент Я2 совпадает с соответствующим элементом его коррелята в родном языке, но не совпадает с соответствующим элементом первого неродного (явление типа Я2=ЯР^Я1);

• происходит ли положительный перенос из Я1 при совпадении исследуемого элемента Я2 с его коррелятом в Я1 и несовпадении с его коррелятом в родном (явления типа Я2=Я1^ЯР).

Исследование проводилось в школах и вузах Оренбургской области, в которых испытуемые приступили к изучению иностранного языка (немецкий) уже владея двумя другими языками: своим родным национальным и русским языками. Испытуемые - школьники 10, 11 классов, студенты III курса Оренбургского госуниверситета, Орского пединститута (первый год изучения немецкого языка) в количестве 30 человек.

Материалом исследования был немецкий глагол riechen nach etwas (языковой факт типа Я2^ЯР^Я1). В немецком языке глагольное управление riechen отличается и от русского пахнуть чем-либо и от татарского эллэ ни ис. Другим материалом опыта был глагол träumen von etw (языковой факт типа Я2=Я1^ЯР). Следует отметить, что соответствующий ему английский глагол dream употребляется либо с предлогом about = нем. über, либо с предлогом if = нем. von, в то время как их русский аналог принимает прямое дополнение -видеть во сне что-либо. Оба этапа проводились одновременно на одном занятии. Испытуемым сообщалось, что проводится сопоставление темпа их речи на первом неродном и на втором, и что для

этого их просят пересказать прослушанный русский и татарский текст на немецком языке в записи на пленке. После этого преподаватель говорил испытуемым, что для успешного пересказа русского текста им не хватает четырех слов, и вводил эти слова с записью на доске (глаголы вводились с предлогами), а студенты, как обычно, записывали их в свои тетради. Затем преподаватель, попросив студентов закрыть тетради, зачитывал подлежащий пересказу русский и татарские тексты (текст объемом 700 знаков был составлен так, что его изложение требовало употребления аналогов глаголов пахнуть и сниться), а экспериментатор, выступавший на этой стадии в роли ассистента, тем временем стирал с доски только что введенные предлоги. Сразу после прослушивания исходного текста студенты включали индивидуальные микрофоны и пересказывали его по-немецки в микрофон. Через два дня испытуемые с записью на магнитную ленту пересказывали на английском языке русский текст объемом в 2500 знаков, который содержал аналоги исследуемых глаголов.

Анализ предложений с глаголом riechen показал, что у ряда испытуемых на протяжении пересказа имело место употребление различных конструкций (например, один раз nach и два раза von). Для «смешанных» ответов была принята следующая система оценки: при соотношении вариантов 2:1 и более весь ответ причисляется к группе ответов, в которых испытуемые употребили только этот преобладающий вариант, а при менее определенном соотношении ответ должен рассматриваться как «неясный» - неясный с точки зрения интересующей нас проблемы (такая же система оценки применялась и в последующих опытах).

С учетом этой оценки получены следующие результаты: 7 испытуемых употребили предлог als; 6 испытуемых употребили von; 3 испытуемых употребили nach; 3 испытуемых употребили прямое дополнение; 1 испытуемый употребил mit; 1 случай неясный.

Происхождение трех из этих вариантов очевидно: предлог von - результат влияния английской конструкции с of, предлог mit был употреблен под влиянием русского творительного падежа, а предлог nach соответствует введенному в начале занятия правилу (правилосообразные употребления составили менее 1/5 общего числа проанализированных случаев, и это свидетельствует о том, что степень речевой трудности экспериментального задания была достаточно высокой). Однако интерпретация прямого дополнения и предлога als затруднена. Прямое дополнение можно объяснить и беспредложностью русской конструкции, и влиянием смешения в английском языке конструкций глагола smell в значении «пахнуть» и в значении «нюхать». В послеэкспериментальной беседе одна из испытуемых сказала, что она употребила прямое дополнение (Sie riechen Schokolade) по аналогии с

английским It smells fish. Что же касается предлога als, то, как показало тестирование испытуемых на английском языке, вопреки ожиданию все студенты одной из экспериментальных групп, выражая по-английски мысль «оно (растение) пахнет дымом», говорили I smells like smoke. «Единодушие» свидетельствует о том, что это не случайно и что их так научили. Но поскольку и в русском языке в принципе возможна конструкция пахнуть как.., следует проявить осторожность и отнести случаи употребления прямого дополнения, к числу сомнительных.

В результате выяснилось, что у 8 испытуемых проявилось влияние Я1, а у четырех испытуемых проявилось влияние родного языка ЯР. Все испытуемые употребили глагол träumen по одному разу; 3 испытуемых употребили его с предлогом über, 2 с предлогом auf, а все остальные с предлогом von. Следует обратить внимание на тот факт, что в одном и том же высказывании и в одних и тех же по трудности условиях правильно употребили riechen nach etw. менее 1/4 части испытуемых , а träumen von etw правильно употребили 8/10 испытуемых,

можно объяснить только результатом положительного переноса языковых явлений Я1, несмотря на теоретическую возможность интерферирующего влияния ЯР.

ЛИТЕРАТУРА

1. Артемов В. А. Психология обучения иностранным языкам. М., 1969. -279 с.

2. Sweet H. The practical study of language L., 1964.

3. Vildomec V. Multilingualism Leyden, 1963.

4. Вуоно Г. П., Лебедева В. Т. К вопросу о преподовании немецкого языка на факультете английского языка. «Ученые записки Горьковского государственного педагогического института иностранных языков». Вып. 5. 1957.

5. Киселева Н. И. О постановке произношения второго иностранного языка // ИЯВШ. Вып. 6. М., 1971.

6. Лебединская Б. С. Методика обучения лексике немецкого языка как иностранного при первом английском (на стадии выбора слов): Автореферат кандидатской диссертации филологических наук. М., 1975.

7. Родова Л. Н. Об интерференции при изучении второго иностранного языка // Лингвистика и методика в высшей школе. Вып. 4. М., 1967.

8. Жучкова И. А О некоторых случаях проявления обратной интерференции // Сб. МГПИИЯ им. М. Тореза «Обучение иностранным языкам в высшей школе», Вып. 79. Ч. 1. М., 1973.

Поступила в редакцию 25.03.2008 г. После доработки - 12.06.2008 г.