Интересы России в Центральной и Южной Азии Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

БЕЗОПАСНОСТЬ

Интересы России в Центральной и Южной Азии

Сергей Каменев

После распада Советского Союза Россия как правопреемница СССР кардинально перестроила систему своих внешнеполитических связей. Впрочем, в Южной Азии эта система не претерпела существенных изменений; зато отношения с бывшими советскими республиками в Центральной Азии (ЦА) должны были теперь выстраиваться на принципиально иной, чем прежде, основе.

Во главу угла были поставлены интересы национальной безопасности России. Общеизвестно, что ЦА крайне привлекательна своими энергетическими ресурсами, от корректного использования которых в значительной степени зависит развитие экономики не только региона, но и России, а также немалого числа других государств (стран Западной Европы, Украины, Белоруссии). Естественно, что в этой ситуации на высокие места в иерархии внешнеполитических приоритетов стран ЦА претендует целый ряд государств. Помимо России, это США, Китай, Турция, Иран, Пакистан, Индия.

Несмотря на то, что стремление бывших советских республик максимально отдалиться от «старшего брата» наложило негативный отпечаток на их взаимодействие с Москвой, Россия в полной мере заинтересована не просто в сохранении, но и в расширении связей с центральноазиатскими странами. Сейчас у нее в ЦА наиболее стабильные отношения с Казахстаном и Кыргызстаном, чуть ниже их уровень с Узбекистаном и Таджикистаном и заметно ниже — с Туркменистаном. Эти различия зависят от специфики ресурсных, экономических, внутриполитических, этносоциальных характеристик той или иной страны. Например, базой для развития отношений России

Сергей Наумович Каменев, ведущий научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук, Москва.

с Казахстаном являются не только значительные запасы у последнего нефти и ее всевозрастающий экспорт, идущий преимущественно через российский нефтепровод, но и все еще высокий процент этнических русских в населении Казахстана (30%, в то время как казахи составляют 53,4%!). Туркменистан тоже обладает значительными запасами газа и имеет тесные связи с Россией по линии его экспорта. Но в этой стране проводится неприкрытая политика по вытеснению русских, осталось их мало, и все это негативно сказывается на наших двусторонних отношениях.

Перспективы обеспечения интересов России в ЦА определяются также состоянием некоторых проблем межрегионального и глобального масштаба. Именно им, их влиянию и попыткам их решения посвящена статья. При этом из всей совокупности данных факторов воздействия на отношения России с государствами ЦА для анализа избраны проблема Каспия, взаимосвязанные вопросы афганского урегулирования и трансафганского газопровода, американское военное присутствие в ЦА, конфликт вокруг Кашмира и проблема наркотиков.

Споры вокруг Каспия

По заявлению президента Назарбаева, сделанному им в апреле 2002 году на заседании Евразийского экономического саммита, в ближайшие годы добыча нефти в Казахстане возрастет до 200 млн т в год. Правда, он осторожно заметил, что при этом хотелось бы «без политизации решить вопрос о сооружении новых нефтепроводов»2. По всей видимости, президент Казахстана отдавал себе отчет в том, сколь непросто найти зарубежных инвесторов, готовых в условиях сложной геополитической обстановки в регионе выложить несколько миллиардов долларов на эти цели. В первую очередь речь идет о ситуации в Афганистане и нерешенности вопроса о правовом статусе Каспия

Проблема правового статуса Каспия подробно исследована в российской и зарубежной научной литературе практически во всех ее аспектах3, поэтому здесь она затрагивается лишь в связи с интересами России в регионе. Руководство России на разных уровнях не раз подчеркивало, что проблема Каспия относится к числу приоритетных направлений внешней политики Москвы4. Близость пози-

ций России и Казахстана5, в какой-то мере и Азербайджана по каспийской проблеме дала возможность трем странам выйти на двусторонние договоренности по Каспию. Они, однако, вызывают возражения Туркменистана и особенно Ирана.

Москва четко придерживалась ранее и придерживается сейчас той точки зрения, что дно Каспия следует делить по срединной линии. Этот принцип и был зафиксирован в двух договорах: с Казахстаном в 1998 году и с Азербайджаном в 2001 году. Ашгабат же выступает за секторальный раздел дна моря по методу равноудаленных от противолежащих береговых точек. Что касается поверхности и толщи воды, Туркменистан полагает, что каждое прикаспийское государство должно иметь право на суверенное использование 15-мильной зоны территориальных вод и каждая прибрежная страна должна иметь экономическую зону. Россия такой подход корректным не считает. Еще более неприемлемой для нее является позиция Ирана, предлагающего выделить каждому государству по 20% Каспия; при этом Тегеран держит в запасе еще более странный вариант — получить 50%, а остальную половину пусть делят как пожелают оставшиеся четыре бывшие советские республики6.

Хотелось бы напомнить, что на Каспии сходятся геополитические интересы не только прибрежных государств, но и других стран. Это обусловлено наличием значительных запасов нефти и тем, что каспийский бассейн — место обитания ценных пород рыб, ловля которых обеспечивает экспорт деликатесных продуктов (в первую очередь черной икры). Что касается нефти, то, по оценкам экспертов, ее разведанные запасы в российском секторе Каспия составляют 600 млн т. Разрабатываются они пока только «ЛУКОЙЛом», но Каспийская нефтекомпания, созданная на паритетных началах «Газпромом», «ЮКОСом» и «ЛУКОЙЛом», ведет разведку в северной части Каспия, а «Роснефть» имеет лицензии на несколько месторождений на шельфе Дагестана. В азербайджанском секторе, где запасы нефти составляют предположительно до 1 млрд т, разработки нефтяных месторождений ведутся несколькими международными консорциумами, участником которых является и «ЛУКОЙЛ». Наиболее же крупные запасы нефти открыты в казахстанском секторе Каспия и оцениваются в 6—12 млрд т7.

Возвращаясь к потенциальным интересам некаспийских стран, следует учитывать то обстоятельство, что в договорном процессе незримо присутствует шестое государство, США, в участии которого некоторые лидеры прикаспийского региона весьма заинтересованы.

Без обиняков изложил свое мнение по этому поводу (что, естественно, тут же насторожило Москву) казахстанский министр иностранных дел Касымжомарт Токаев. Выступая в парламенте страны, он заявил: «Присутствие США в прикаспийском регионе отвечает интересам Казахстана в обеспечении национальной безопасности республики, мы сотрудничаем с американцами и будем это делать»8.

На Каспии сконцентрированы довольно значительные по региональным меркам военные силы, прежде всего, военно-морские. При неурегулированности спорных вопросов их присутствие только усиливает напряженность. Достаточно упомянуть инцидент, происшедший в июле 2001 года, когда суда азербайджанских нефтяников оказались под прицелом иранских военных кораблей и лишь чудом удалось избежать огневого удара; или же слова президента Туркменистана Сапармурата Ниязова, сказанные им на саммите прикаспийских государств в апреле 2002 года в Ашгабате, о возможности развертывания боевых действий в районе спорных с Азербайджаном нефтяных месторождений. Официально отказавшись иметь свои военно-морские силы, Туркменистан закупил на Украине 20 быстроходных судов: десять 8-тонных катеров типа «Калкан-М» и десять 10-тонных катеров типа «Гриф». Контракт на их строительство на Феодосийской судостроительной верфи с последующей передачей Туркменистану в счет платежей за поставки газа Украине был заключен еще в 2001 году во время визита Ниязова в Киев9. Причем половину этой партии составили корабли, снаряженные крупнокалиберными пулеметами. А министр обороны Ирана контр-адмирал Али Шамхани в послании своему туркменскому коллеге предложил предоставить в долгосрочную аренду со значительной скидкой ряд боевых кораблей, среди которых семь катеров береговой охраны и один эскадренный миноносец. Суда эти российского производства, и у туркменских военных, по мнению иранской стороны, не должно возникнуть проблем с их техническим обслуживанием10. (Видимо, данное предложение было вызвано стремлением Тегерана заставить Ашгабат угомониться в его метаниях между разными принципами раздела Каспия и твердо встать на точку зрения Тегерана.) Неудивительно, что после завершения апрельского саммита британская «Гардиан» констатировала: «Море, в котором к концу десятилетия

могло бы добываться нефти больше, чем во всем Иране, может <_> <_> <_> <_> 11 стать... самой кровопролитной горячей точкой» .

В этой связи понятна негативная реакция многих экспертов на объявленные президентом России на следующий день после полно-

стью провалившейся встречи в туркменской столице военные учения на Каспии в первой половине августа 2002 года. Правда, по прошествии некоторого времени страсти улеглись. Чтобы учения не выглядели демонстрацией российской силы, Путин предложил прикаспийским государствам провести их совместно, и вскоре стали раздаваться голоса, что это лучше, чем каждому бряцать оружием в своем углу12. Вспомнили и о том, что прикаспийский регион остается потенциально уязвимым со стороны международного терроризма, что в нем возможны провокации как против прибрежных судов, так и судов, курсирующих по морю, и поэтому преждевременно говорить о его демилитаризации.

Предложение Путина приняли лишь Казахстан и Азербайджан. Оно и понятно — позиции трех стран по правовому статусу Каспия сходятся. Иран решил прислать наблюдателей. Впрочем, он готов был принять участие в учениях при условии, что Россия окажет ему содействие в проходе четырех военных кораблей из Персидского залива на Каспий. На практике это означало дать разрешение на их проход по внутренним российским рекам, что противоречит российскому законодательству. Нетрудно также представить, сколь негативной была бы реакция стран региона (и не только региона) в случае согласия России. Что касается Туркменистана, то он, ссылаясь на свой нейтральный статус, заявил, что не собирается ни участвовать в военных учениях, ни направлять на них наблюдателей.

Думается, что в конечном счете дело до вооруженных столкновений не дойдет, но на фоне не преодоленных за десять лет лет разногласий это слабое утешение. Тем более, что конфликт, пусть и не военный, давно утратил статус регионального. Конечно, было бы неправильно сравнивать его с арабо-израильским или кашмирским конфликтом; однако вряд ли какое-либо государство согласно мириться с тем, что у него под боком находится клубок нерешенных проблем, чреватых угрозой применения оружия.

Поэтому и после провала апрельского саммита в Ашгабате Россия продолжает вести целенаправленную политику по урегулированию каспийской проблемы, естественно, с учетом своих национальных интересов. Одним из последних свидетельств этого стало подписание в сентябре 2002 года двустороннего соглашения между Россией и Азербайджаном о приграничном разделе дна Каспия. В соответствии с ним дно делится по линии от российско-азербайджанской границы до границы между Казахстаном и Туркменистаном. Соглашение вызвало сильное раздражение Тегерана и Ашгаба-

та, однако позволило России продвинуть свои интересы в регионе. А для Азербайджана оно означает укрепление контроля за спорными с Туркменистаном нефтяными месторождениями.

Афганистан: нестабильность и газопроводы

Россия поддержала антитеррористическую акцию в Афганистане, завершившуюся разгромом талибов. По вполне понятным причинам она не стала принимать прямого участия в военных действиях, однако, наряду с другими странами, стала оказывать необходимую гуманитарную помощь. Сейчас речь идет о подготовке комплексной программы помощи России Афганистану. В ходе визита Хамида Карзая в Россию в марте 2002 года в центре внимания находились следующие вопросы: двустороннее технико-экономическое, в том числе военное, сотрудничество; подготовка афганских кадров в России; российско-афганское взаимодействие в ЦА; борьба с наркобизнесом13.

Хамид Карзай неоднократно заявлял о том, что в деле послевоенного восстановления Афганистана Кабул отдает приоритет России в восстановлении тех объектов, которые были построены в свое время советскими специалистами. Это объекты в газодобывающей сфере, в сельскохозяйственной, пищевой и легкой промышленности.

К сожалению, есть основания полагать, что достигнутые и будущие договоренности длительное время останутся на бумаге. Анти-террористическая акция далека от своего завершения и, судя по всему, закончится очень и очень нескоро. Как и следовало ожидать, после разгрома талибов возникли серьезные противоречия между полевыми командирами, быстро переросшие в подобие открытой гражданской войны. Правительство Хамида Карзая контролирует практически лишь один Кабул, да и то там постоянно устраиваются террористические акции: вспомним убийство министра внутренних дел страны или попытку покушения на самого Карзая. В таких условиях трудно рассчитывать на прибытие в Афганистан большого количества зарубежных специалистов, которые могли бы содействовать в его социально-экономическом развитии. Как следствие, пока это содействие сводится к разрозненной работе в отдельных отраслях и под усиленной охраной. Местных квалифицированных кадров в стране тоже почти нет, недаром в ходе российско-афганских кон-

тактов афганская сторона на первое место ставила вопрос о подготовке в России национальных кадров.

Крайне маловероятно и то, что какие-либо фирмы или компании начнут делать вложения в страну, в которой вся помощь уходит как в песок. Принятое в 2002 году в Токио решение об оказании помощи Афганистану в размере свыше 4 млрд дол. также скорее всего останется на бумаге. Половина этой суммы сразу будет афганцами разворована, а оставшаяся часть — использована непонятно где. Но каким образом тогда может быть восстановлена экономики Афганистана?

Благоприятные возможности для ее оживления открылись бы в том случае, если бы был реализован проект, который уже не один год является объектом пристального внимания стран ЦА и ряда южноазиатских государств. Речь идет о сооружении газопровода из Туркменистана через Афганистан в Пакистан с возможным продолжением его в Индию. Осуществление этого проекта поможет решить энергетические проблемы Пакистана и Афганистана и дать ощутимый импульс росту экономики Туркмении, пребывающей сейчас в застойном состоянии, а в случае дальнейшей прокладки газопровода в Индию — ослабить напряженность в функционировании ее энергосистемы.

Россия внимательно наблюдает за проходящими по этому вопросу переговорами, поскольку здесь могут быть опосредованным образом затронуты ее национальные интересы. Москва закупает туркменский газ как для своих нужд, так и для дальнейшего его экспорта в Европу. В случае сооружения и ввода в строй трансафганского газопровода не исключено снижение поставок туркменского углеводорода на западном направлении. Туркменбаши давно вынашивает идею разнообразить маршруты транспортировки туркменского газа и так ослабить зависимость от российских газопроводов «Средняя Азия — Центр».

Однако этот грандиозный для Центральной и Южной Азии проект, несмотря на все декларации руководителей Туркменистана, Афганистана, Пакистана, равно как и на подписанное в Исламабаде в мае 2002 года трехстороннее соглашение по трансафганскому газопроводу стоимостью около 2,5 млрд дол. и протяженностью почти 1,5 тыс. км, едва ли может быть реализован даже в среднесрочной перспективе. И дело не только в том, что непонятно, кто будет финансировать его сооружение (хотя в зарубежных СМИ и появляется время от времени информация о готовности Азиатского

банка развития предоставить необходимые средства). Есть все основания полагать, что ситуация в Афганистане будет еще очень долго оставаться крайне нестабильной и все заверения Хамида Карзая, зафиксированные, кстати, в исламабадском трехстороннем соглашении, о том, что его правительство гарантирует безопасность строительства и последующего функционирования газопровода, останутся на бумаге14.

Еще одна серьезнейшая проблема, пока практически не рассматривавшаяся заинтересованными сторонами, заключается в том, что газопровод, проходящий по явно неспокойной с политической и военной точек зрения территории, буквально с момента закладки первого камня может стать объектом атаки со стороны международного терроризма. И если Туркменистан, в силу авторитарности режима, способен в той или иной мере эффективно защитить газопровод на своей территории, да и Пакистан в целом в состоянии это сделать, то в Афганистане обеспечить безопасность газопровода практически невозможно. Поэтому совершенно необходимо, чтобы параллельно с поиском финансовых ресурсов шла разработка мер, гарантирующих полноценную защиту от террористических акций.

Нельзя не учитывать и позицию Индии. Формально Дели заинтересован в продолжении трансафганского газопровода из Пакистана в Индию. Фактически же он в полной мере осознает, что в таком случае страна попадет в экономическую и политическую зависимость от Пакистана, который может при желании перекрыть газовый кран со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Кроме того, возникает вопрос, выгодно ли вообще Индии закупать газ, идущий транзитом через Пакистан. Ведь тем самым ее давний соперник получит возможность зарабатывать немалые средства, которые в дальнейшем реально могут пойти на поддержку «освободительной борьбы» в Джамму и Кашмире. Однозначного ответа на этот вопрос в Дели пока не нашли.

Между тем Россия, в лице «Газпрома», ведет трехсторонние переговоры с Пакистаном и Ираном о сооружении «транспакистанского» (так называют его сами пакистанцы) газопровода из Ирана в Пакистан с потенциальным продолжением в Индию общей стоимостью в 3,5 млрд дол. При этом вопрос о сложных пакистано-индийских отношениях в данном контексте еще не обсуждался. Итогом переговоров стало подписание «Газпромом» меморандума о взаимопонимании с пакистанским правительством. В нем стороны обязуются рассмотреть идею газопровода пока что на макроуровне,

без конкретной привязки к местности и уточнения источников финансирования. В ближайшее время будет подписан аналогичный документ с Ираном и, возможно, с Индией15. Транспакистанский газопровод составит серьезную конкуренцию трансафганскому и в рамках регионального энергетического сотрудничества может сместить интересы Пакистана и Индии с Туркменистана на Россию и Иран.

Американское присутствие

Одним из важнейших для России следствий антиреррористи-ческой акции в Афганистане стало военное присутствие США в Центральной Азии. Оно явно трансформируется из временного в постоянное. Уже с самого начала высадки западных войск на авиабазах в Душанбе и Кулябе (Таджикистан), Манас (Кыргызстан), Кокайды и Ханабад (Узбекистан) и после открытия старого приграничного железнодорожного моста в районе Термеза, по которому американская и российская гуманитарная помощь поступает в Афганистан, российское руководство стало самым внимательным образом наблюдать за действиями Вашингтона в бывших советских среднеазиатских республиках. (Присутствие военных из Франции, Германии, Италии, ряда других западных стран также настораживает Москву, но в ее глазах оно не идет ни в какое сравнение с укреплением позиций американцев в регионе; к тому же Франция в сентябре 2002 года вообще заявила о выводе своего воинского контингента из Центральной Азии.)

Особенно усилилось раздражение российского руководства, когда после неоднократных уверений администрации США в том, что использование бывших советских баз в Центральной Азии носит исключительно «временный характер» и связано только с антитерро-ристической акцией в Афганистане, в декабре 2001 года последовало заявление помощника госсекретаря США Элизабет Джонс, сделанное ею от имени Колина Пауэлла. Согласно этому заявлению, США и после завершения войны в Афганистане не намерены уходить из региона, поскольку у Вашингтона «там обнаружились долгосрочные интересы» (читай — энергоресурсы Каспия)16.

Присутствие американцев в значительной мере сводит на нет многолетние усилия Москвы по консолидации стран Содружества и созданию в его рамках полноценной системы коллективной безо-

пасности17. Приход в Центральную Азию американских войск повлек за собой существенный приток валюты в казну тех стран, которые предоставили США свою территорию: выплачивались десятки миллионов долларов за аренду авиабаз, тысячи — за каждый взлет и посадку, за получение воздушных коридоров для американских военных самолетов. Кроме того, была обещана значительная экономическая и иная финансовая помощь18. Например, в ходе визита Ислама Каримова в США в марте 2002 года Джордж Буш объявил об увеличении помощи Узбекистану втрое — до 160 млн дол.; одновременно был выделен кредит в 55 млн дол. на закупку узбекских товаров. Таджикистану была предоставлена экономическая помощь в размере 125 млн дол. Казахстан летом 2002 года получил от США 2 млн 750 тыс. дол. в рамках программы военного финансирования, эти средства пойдут на закупку американской военной техники для мобильных сил республики19. Около 400 тыс. дол. было выделено Кыргызстану на борьбу с наркотиками. И хотя на фоне общей американской экономической помощи, обещанной зарубежным странам США в 2002 году в размере 15,3 млрд дол., перечисленные выше суммы могут показаться незначительными, для государств ЦА с их небольшими возможностями для привлечения доноров и такие вливания представляют заметный интерес. Тем более, что Всемирный банк объявил о программе помощи центральноазитским странам в предстоящие 10 лет в размере 1,5 млрд дол., а Европейский банк реконструкции и развития выделяет им в 2002 году кредиты на общую сумму в 300 млн дол.20 У России конкурировать с этими богатыми донорами по части помощи нет практически никакой возможности, так как ей в «пиковом» 2003 году предстоит выплатить 17 млрд дол. в счет погашения взятых ранее иностранных кредитов.

Правительства стран ЦА выиграли от американского присутствия еще и другим образом. США стали заметно меньше обращать внимание на вопиющие нарушения прав человека в государствах Центральной Азии. Только в отношении Туркменистана, отказавшегося, под предлогом своего нейтрального статуса, предоставить авиабазы для западных военных, позиция американцев осталась по-прежнему жесткой; в отношении остальных государств региона она смягчилась. Об этом, в частности, свидетельствует упоминавшийся визит узбекского президента в США: во время него вопрос о правах человека в Узбекистана был лишь слегка затронут; так же вскользь эта тема обсуждалась и в ходе продолжительного турне Элизабет Джонс по ЦА в начале 2002 года. Для получения кредитов централь-

ноазиатским лидерам оказалось достаточным дать устные обещания о реформировании экономики и демократизации внутренней жизни в их государствах. Это вполне устроило Вашингтон21.

Раздражение России присутствием США в ближнем зарубежье постепенно нарастает. Так, находившийся в начале 2002 года в Таджикистане с рабочим визитом руководитель Федеральной пограничной службы РФ Константин Тоцкий прямо заявил: «Россию не устроит разворачивание на территории Таджикистана военных баз США. Это возможно лишь на период проведения антитеррористи-ческой операции коалиционных сил в Афганистане. Если надолго — то дружить не будем»22. Эти слова относятся не только к Таджикистану, но и к другим бывшим советским среднеазиатским республикам. Озабоченность внедрением США в Центральную Азии и Закавказье высказал (хотя и в присущей ему весьма осторожной форме) и бывший директор Службы внешней разведки, а ныне замминистра иностранных дел России Вячеслав Трубников. Выступая в апреле 2002 года в Ереване на рабочей сессии Совета стран — участниц Договора о коллективной безопасности (в него входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан), он заметил, что «нас это, конечно, не может не волновать. И не думайте, что Россия смотрит на это как сторонний наблюдатель»23.

Россия и Южная Азия.

Кашмирский узел

После событий 11 сентября интересы России в Центральной Азии стали теснее переплетаться с ее интересами в расположенном рядом южноазиатском регионе. Дело здесь не только в изменениях, происходящих в Афганистане, накладывающих заметный отпечаток на его взаимоотношения с государствами ЦА и странами Южной Азии, в первую очередь с Пакистаном, и требующих соответствующей корректировки российской внешней политики. Приходится также учитывать возможные политические и экономические последствия сооружения трансафганского и транспакистанского газопроводов, принимать во внимание, что Индия является основным стратегическим партнером России в этом макрорегионе и что Пакистан, хотя он и был в течение десятилетий едва ли не главной опорой Вашингтона в Южной Азии и по-прежнему остается главным врагом Индии, постепенно, в силу изменившейся глобальной ситуации, становится все более интересен для России в качестве партнера

по экономическому и политическому сотрудничеству. Уже сейчас товарооборот России с Пакистаном имеет устойчивую, хотя и замедленную тенденцию к росту: он увеличился с 72 млн дол. в 1998 году до примерно 90 млн в 2002 году24. Россия запускает с Байконура пакистанские спутники связи — последний такой запуск был произведен в конце 2001 года, когда российской ракетой-носителем «Зенит-2» был выведен на орбиту пакистанский спутник «Бадар-2», причем за пуском наблюдала высокопоставленная военная делегация из Исламабада во главе с генерал-майором Раза Хуссейном25.

Рамки статьи не позволяют детально проанализировать весь комплекс взаимоотношений России со странами Южной Азии под углом зрения ее интересов в ЦА. Остановлюсь лишь на одном из сложнейших конфликтов, в котором сошлись интересы не только его прямых участников, Индии и Пакистана, но и соседних государств, включая центральноазиатские, а также России, США, Китая, ряда других стран. Речь идет о кашмирской проблеме, которая не решается уже многие десятилетия, и, к сожалению, едва ли будет решена в обозримом будущем.

Россия всегда внимательно следила за событиями в Кашмире и вокруг него. Не раз она играла роль посредника между Индией и Пакистаном. Вспомним, как завершился военный конфликт 1965 года: тогдашний премьер-министр Индии Лал Бахадур Шастри и президент Пакистана Мохаммед Айюб-хан прибыли в Ташкент по приглашению А. Н. Косыгина и подписали своего рода «мирный договор» — Ташкентскую декларацию. Приверженность той же посреднической миссии продемонстрировал недавно и Владимир Путин, когда на совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии, проходившем в июне 2002 года в Алма-Ате, он постарался ослабить военное противостояние Индии и Пакистана, как раз в это время резко усилившееся26. Кстати, в обоих случаях местом, где предпринимались миротворческие усилия, была Центральная Азия.

Заранее было ясно, что, в отличие от 1966 года, в 2002 шансов на ослабление напряженности в индо-пакистанских отношениях почти нет и что направленные на это инициативы России (равно как и Италии, а также некоторых других государств) не приведут к каким-либо ощутимым позитивным результатам. Так и оказалось в действительности. Однако не использовать даже малейшую возможность для снижения уровня противостояния Индии и Пакистана было бы неразумным. И хотя было очевидно, что угрозы применения ядерного оружия обеими сторонами в очередной раз останутся, как о том

не раз говорили российские эксперты, не более чем угрозами, постоянные разговоры об ограниченной ядерной войне в Южной Азии не могут не вызывать у России крайней озабоченности.

Известна многолетняя близость Индии и СССР, затем Индии и России. Она сама по себе подталкивала Россию к тому, чтобы в очередной раз попытаться примирить вечных противников. Однако действия Путина в Алма-Ате в определенной мере стимулировались и импульсами, исходившими со стороны Пакистана. В январе 2002 года в Москву прибыли спецпредставитель президента Пакистана, лидер Национальной народной партии Асфанд Яр Вали и бывший заместитель министра иностранных дел Наджмуддин Шейх. В переданном ими послании главы Пакистана Первеза Мушаррафа Владимиру Путину излагалась позиция Исламабада по кашмирской проблеме и фактически содержалось предложение стать посредником в урегулировании индо-пакистанского конфликта. Кроме того, как отмечал в своих интервью российским СМИ Асфанд Яр Вали, пакистанское правительство хотело бы наладить тесное сотрудничество с Россией и по линии афганского урегулирования27.

Учитывает ядерный потенциал обоих южноазиатских государств и президент США Джордж Буш прекрасно понимает, что характерный для него «ковбойский» внешнеполитический стиль в данном случае неприемлем. Комментируя нынешний характер взаимоотношений между Индией и Пакистаном, он осторожно заметил, что Америка займется посредничеством только в том случае, если с просьбой об этом к ней официально обратятся и Дели, и Исламабад28.

Следует подчеркнуть, что в последнее время Россия и США, когда речь заходит о кашмирской проблеме, действуют все более согласованным образом. Это особенно обнадеживает на фоне смягчения прежней жесткой позиции Индии в отношении возможного посредничества третьих стран. Начало двустороннему синхронному и вместе с тем осторожному подходу Москвы и Вашингтона к кашмирской проблеме было положено еще 10 лет назад, когда тогдашний генеральный секретарь ООН Бутрос Гали обратился с просьбой к России и США создать совместную команду из четырех экспертов (по два с каждой стороны), которая должна была выработать согласованное видение путей решения этой проблемы и аргументировать свои предложения. После скрупулезной полевой работы совместный российско-американский доклад лег на стол генерального секретаря ООН29. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что выводы специалистов России и США полностью совпали, а одним из кон-

кретных важных результатов работы стало предложение рассмотреть вопрос о конвертации демаркационной линии в государственную границу между Индией и Пакистаном.

Россия всегда четко придерживалась той точки зрения, что при решении кашмирской проблемы надо следовать положениям Симл-ского соглашения 1972 года. Оно, как известно, предусматривает урегулирование всех спорных вопросов исключительно путем мирных двусторонних переговоров. Москва также полагает необходимым выполнение ряда принятых ранее ООН резолюций по Джамму и Кашмиру. Между прочим в них говорится о проведении референдума. Пакистан поддерживает идею референдума, а вот индийское руководство вспоминает о ней довольно неохотно30.

За индо-пакистанскими отношениями внимательно наблюдают и государства ЦА, в особенности Туркменистан и Казахстан. Для первого они актуальны постольку, поскольку от их состояния в немалой степени зависят возможности строительства трансафганского газопровода, поставок углеводородов и получения валютной выручки от их экспорта сразу от Пакистана и Индии. Для Казахстана же эти отношения важны в свете достигнутых ранее договоренностей о его активном участии в сооружении транспортного коридора «Север—Юг», который в перспективе должен соединенить Индию и государства Персидского залива с ЦА и Европой. Как отметил в ходе неформального саммита в Актау в июле 2002 года (в нем приняли участие Владимир Путин, Эмомали Рахмонов, Ислам Каримов, Аскар Акаев) Нурсултан Назарбаев, речь идет о создании региональной транспортной системы с подключением к ней, в частности, каспийского порта Актау31. Россия, Индия и Иран договорились о сотрудничестве в этом вопросе еще в 2000 году, а два года спустя Владимир Путин подписал ратифицированное парламентом РФ соответствующее рамочное соглашение. Как полагают российские эксперты, это поможет снизить транспортные издержки при экспорте индийских товаров и импорте российскими алюминиевыми предприятиями глинозема, а Ирану позволит получать прибыль от железнодорожных перевозок в размере не менее 500 млн дол. в год32.

Наркобизнесс и наркотрафик

В решении данной проблемы крайне заинтересовано все мировое сообщество. О том, насколько сильно она затрагивает национальную безопасность России свидетельствует хотя бы тот факт, что

сейчас, при численности населения страны по предварительным итогам переписи 2002 года в 145 млн человек, не менее 5 млн регулярно употребляют наркотики. Таковы официальные данные; по неофициальным же эта цифра как минимум в два раза больше. А по мнению некоторых российских экспертов, к середине нынешнего столетия в России «на игле» будут сидеть до 50 млн человек33.

Российские СМИ с тревогой отмечают процесс неуклонного омоложения наркоманов: если в начале 1990-х годов подавляющее большинство из них впервые попробовали наркотики уже после окончания школы, то в начале нынешнего века многие приняли «первую дозу» уже в 11-летнем возрасте. Неудивительно, что в конце сентября 2002 года состоялось специальное заседание Президиума Госсовета под председательством Владимира Путина, на котором обсуждались меры по борьбе с наркотизацией России. Была создана специальная рабочая группа при Госсовете, в нее вошли 33 высокопоставленных чиновника, в том числе четыре губернатора, несколько замминистров, председателей и заместителей председателей думских комитетов34. К сожалению, нет никаких гарантий того, что появление еще одного бюрократического органа приведет к позитивным подвижкам в деле борьбы с наркоманией и наркобизнесом.

Проблема наркотиков имеет прямое отношение к интересам и политике России в Центральной и Южной Азии, поскольку лавры «золотого треугольника» в Юго-Восточной Азии постепенно переходят к «золотому полумесяцу». Вокруг Афганистана образовался мощный центр наркобизнеса.

Как и на любом свободном рынке, в рамках «Золотого полумесяца» произошло свое распределение обязанностей (или типичных для криминального мира сфер влияния). В Афганистане, с его практически полностью разрушенной экономикой и благоприятными для выращивания мака и конопли климатическими условиями, в последние десятилетия расширяются посевы под этими культурами. В Иране наркодельцы основное внимание уделяют транзиту наркотиков, чему способствуют выход к морю и развернутая транспортная сеть, удобная для переправки наркотиков в Европу — главным образом через Турцию на Балканы. Наркотрафик осуществляется и через граничащие с Афганистаном государства ЦА — через Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан, откуда наркотики идут в Россию и далее в Европу. Пакистанская наркомафия сочла более выгодным переориентироваться с транспортировки сырья на его переработку и поставки конечного продукта в ту же Европу и другие регионы35.

Основным поставщиком в Россию является в настоящее время Афганистан: наркотики афганского происхождения заполнили ее рынок уже более чем на 60%. Европейский рынок афганский героин оккупировал почти на 80%, для США этот показатель достигает 35%. Всего же производство опиума в Афганистане превысило 75% от общемирового36.

Трудность борьбы с наркомафией в Центральноазиатском регионе обусловлена как субъективными, так и объективными факторами. За последние два десятилетия значительная часть населения Афганистана элементарно отвыкла от нормальной жизни, поскольку была вынуждена участвовать в военных действиях — сначала против советских войск, а затем против противников ортодоксального ислама и параллельно изыскивать средства к существованию. Дать их мог лишь наркобизнес. При небольших затратах он приносит весьма приличную по афганским меркам прибыль. Стоимость афганского героина составляет около 500 дол. за 1 кг в Северо-Западной пограничной провинции (Пакистан), колеблется в пределах 1200—1500 дол. в бывших среднеазиатских республиках Советского Союза и достигает 35 тыс. дол. в Москве37.

Администрация Хамида Карзая пытается сократить посевы опиумного мака и пресечь вывоз опиума-сырца за пределы страны. Но ощутимых результатов ее усилия не дают. В июле 2002 года в Афганистане прошла конференция по вопросам борьбы с наркобизнесом; на ней глава государственной комиссии Афганистана по борьбе с наркотиками Шамс Ансари сообщил, что на корню было уничтожено 25 тыс. га маковых посевов. Если даже эта цифра соответствует действительности, все равно по словам того же Ансари, не менее 60 тыс. га так и остались нетронутыми и был собран рекордный урожай опиумного мака — примерно 3 тыс. т опиума-сырца, из которого можно изготовить около 300 т героина38.

Попытки афганских властей заинтересовать крестьян денежной компенсацией за уничтожение опиумных посевов также не дали никаких результатов: за один гектар выплачивалось 750 дол., в то время как с того же гектара можно собрать опиума-сырца на сумму свыше 15 тыс. дол. Более того, после принятия в январе 2002 года в Афганистане Закона о запрете на производство и распространение наркотиков на юге и востоке Афганистана прошли серьезные массовые волнения. А в апреле того же года аналогичные массовые акции протеста отмечены в Гильменде, Кандагаре, Кунаре, Пактии, Нан-гархаре, других провинциях39.

В сентябре 1999 года исполнительный директор Программы ООН по борьбе с наркотиками (UNODCCP) Пина Арлаки в ходе своего визита в Россию обратился с просьбой к Владимиру Путину оказать содействие в борьбе с наркобизнесом посредством предоставления данных российской спутниковой военной разведки о наркоситуации в Афганистане40. Просьба была немедленно удовлетворена, задействован российский военный спутник «Космос-2365». Установленная на нем аппаратура фотографирует детали земной поверхности размером примерно 40 см. С помощью спутника были сделаны подробные снимки засеянных маком и коноплей участков афганской территории, точно зафиксировано местонахождение складов с наркотиками. В целом разведовательная информация показала, что в 2000 году опиумный мак выращивался в Афганистане на площади более 82 тыс. гектаров41.

К сожалению, это акция — лишь капля в море. На практике лишь совместные действия всех смежных с Афганистаном государств — Пакистана, Ирана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, всего мирового сообщества могут привести к реальным позитивным результатам в области борьбы с наркобизнесом.

* *

*

Выше были очерчены лишь основные проблемные узлы, на которых акцентируется политика России в Центральноазиатском и Южноазиатском регионах. Но и их разбора достаточно для того, чтобы утверждать: оба регионы должны находиться в центре внимания Москвы и в среднесрочной, и в долгосрочной перспективе.

Целесообразно подчеркнуть три главных фактора, обусловливающих такой вывод. Это, во-первых, реальная опасность увеличения поступления наркотиков в Россию из Центральноазиатского региона. Во-вторых, опасность активизации международного терроризма, что опосредованно будет способствовать как минимум поддержанию готовности чеченских боевиков продолжать войну. И в-третьих, очевидная заинтересованность России в расширении сотрудничества в энергетической сфере со странами Центральной Азии и в военно-технической — с Индией (последнее не только существенно увеличивает приток в Россию иностранной валюты, но и обеспечивает работу сотням тысяч россиян на оборонных предприятиях).

Главным раздражителем для России, субъектом наступления на ее интересы в ЦА и Южной Азии являются США. Террористический очаг будет тлеть в Афганистане еще долгое время42, соответственно будут сохраняться основания для американского военного присутствия. Та же Элизабет Джонс недвусмысленно высказывалась на этот счет не только в ходе ее поездки по странам ЦА, но и по возвращении в США. Поэтому, несмотря на заметное потепление в российско-американских отношениях после трагедии 11 сентября, Москва продолжает испытывать заметный дискомфорт. Как бы сдержана она не была в проявлениях своих негативных эмоций, расширение американского присутствия в ЦА воспринимается ею как ущемление ее интересов в этом и соседнем регионах. Особую настороженность российской стороны вызывает повышенная активность спецпредставителя президента США в государствах ЦА Стивена Манна. Этот бывший посол США в Туркменистане блестяще владеет русским языком и умеет вести переговоры с центральноазиатскими лидерами на высокопрофессиональном уровне с полным учетом специфики Востока. Москва крайне недовольна тем, что он через руководство центральноазиатских государств пытается следить за действиями России в Иране, в первую очередь его интересует все, что связано с сооружением атомной электростанции в Бушехре. Раздражает российскую сторону и неизменность позиции США в вопросе о массированных поставках Россией современного вооружения Индии (например, о продаже индийским ВВС 10 многофункциональных истребителей Су-30 МКИ). По мнению Вашингтона, это еще больше нарушит и без того существующий дисбаланс в военной сфере между Пакистаном и Индией.

В заключение хотелось бы отметить следующее. Россия, как и любое другое крупное государство, несвободна от влияния ситуационных сдвигов, ставящих в центр ее внимания тот или иной регион мира. Так, угроза войны в Ираке — со всеми вытекающими последствия для действующих там российских нефтяных компаний — может выдвинуть на первый план российских национальных интересов арабский Восток. Но и в этом случае рассмотренные выше экономические и политические причины пристального внимания России к Центральноазиатскому и Южноазиатскому регионам останутся в силе. Несомненно, она продолжит свое наблюдение за происходящими в них изменениями, как и анализ действий там Запада, прежде всего США.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Кроме того, украинцы составляют 3,7, узбеки — 2,5, немцы — 2,4 и уйгуры — 1,4% населения страны при общей его численности на весну 1999 года (тогда была проведена первая в независимом Казахстане перепись населения) в 14 953 тыс. человек (Куртов А. Демократия выборов в Казахстане: авторитарная трансформация. М., Типография ЗАО «АСТИ-ИЗДАТ», 2001. С. 309.

2 Агламишьян В. Назарбаев не знает, куда девать нефть. Сырье из Казахстана будут качать без излишней политизированности // Независимая газета, 2002, 9 апреля.

3 Приблизительный подсчет показывает, что за последние пять лет опубликовано несколько сотен работ, посвященных анализу ситуации вокруг раздела Каспия. Назову лишь некоторые: Chufrin G. (ed.). The Security of the Caspian Sea Region. Oxford University Press, New York, 2001; Малышева Д. Конфликты в Каспийском регионе и меняющаяся Россия // Вестник Евразии, 2002. № 2 (17); Дунаева Е. Новые повороты Каспийской дипломатии // Ближний Восток и современность. Сб. статей № 3. М., 2001; Романова Л. Новая битва за Каспий. Лидеры государств региона пока не знают, как поделить море // Независимая газета, 2002, 24 апреля; Дубнов А. Ашхабадский саммит собрали не для того, чтобы решить проблему Каспия // Время новостей, 2002,

23 апреля; Кепбанов Ё. Каспийское море: подходы к определению правового статуса // Финансовые вести, Ашгабат, 1998. № 11—12; Ардебили Х. К. Правовой режим Каспийского моря, развитие ресурсов и энергетических магистралей // Аму-Дарья. Иранский журнал по изучению Центральной Азии, Тегеран. 1999. № 1. Кроме того, шесть раз в год на русском и английском языках выходит в свет периодическое издание «Вестник Каспия».

4 В феврале 2002 года в Москве прошла конференция «Каспий: правовые проблемы». В ней приняли участие заместители министров иностранных дел прикаспийских государств и международные юристы. Выступая на конференции, глава МИД РФ Игорь Иванов прямо заявил, что «Каспий является одним из внешнеполитических приоритетов России» // Независимая газета, 2002, 28 февраля.

5 Подробнее см.: Голунов С. Россия — Казахстан: дилемма «Безопасность — Сотрудничество» в трансграничных взаимоотношениях // Центральная Азия и Кавказ, 2002. № 4 (22).

6 Эсенов М. Ашхабадский саммит: политические итоги для Туркменистана // http://www.gundogar.org. 2002, 26.

7 Козырев М., Никольский А. Каспий под прицелом // Ведомости, 2002, 26 апреля.

8 Дубнов А. Ашхабадский саммит собрали не для того...

9 www.zerkalo.az (Азербайджан), 2002, 1 ноября.

10 Там же.

11 The Guardian, 2002, 25 апреля.

12 Козырев М., Никольский А. Каспий под прицелом...

13 Андреев А. Вчера в Москву приехал глава временной администрации Афганистана // Независимая газета, 2002, 12 марта.

14 Исламабадское трехстороннее соглашение. Текст документа, подписанного лидерами Туркменистана, Афганистана и Пакистана. Интернет-газета Turkmenistan.ru, 2002, 4 июня.

15 Kiani Kh. Gas pipeline MoU signed with Russian company // Dawn, 2002, 12 November.

16 См., например, Интернет-газету Turkmenistan.ru от 9 февраля 2002 года.

17 В этой связи едва ли может вызвать удивление информация о том, что США планируют затратить более 5 млн дол. на модернизацию военно-воздушной базы Ха-набад в Узбекистане, которая является важнейшим опорным пунктом американцев в Центральной Азии. Пентагон планирует обновить взлетно-посадочную полосу и построить на территории базы дополнительные сооружения. По мнению наблюдателей, решение о модернизации Ханабада свидетельствует о стремлении американцев надолго остаться в регионе (Панфилова В., Ханбабян А. Кто помогает боевикам ИДУ проникать в Центральную Азию // Независимая газета, 2002, 9 августа.

18 В частности, при использовании киргизского аэродрома Манас оплата за каждый взлет и посадку составляет 7—7,5 тыс. дол. (Ходаренок М. Старшего брата сдали за миллиард долларов. В борьбе за влияние в Центральной Азии экономическим аргументам Вашингтона Москва может противопоставить лишь искреннюю дружбу // Независимая газета, 2002, 30 января).

19 Васильева В. На казахстанских полигонах все чаще можно увидеть людей в форме спецназа США // Независимая газета, 2002, 9 августа.

20 Рашид А. «Трудности впереди. Репрессии и бунты ожидают Центральную Азию после того как США, ища поддержку для своей военной кампании в Афганистане, поддержали пять авторитарных президентов региона» // Far Eastern Economic Review на Интернет-сайте www.materik.ru, 2002, 1 июня.

21 Там же.

22 Цит. по: Панфилова В. Директор ФПС — не сторонник западных баз в Центральной Азии. И не намерен дружить с американцами, если они слишком задержатся в регионе // Независимая газета, 2002, 18 января.

23 Цит. по: Мовсесян Г. Россия не может быть сторонним наблюдателем // http://www. GazetaSNG.ru, 2002, 10 апреля.

24 Pakistan Economic Survey 2001—2002. Islamabad, 2002. Statistical Appendix. P. 94.

25 Satellite Badar-II launched // Dawn, 2001, 11December.

26 См.: Васильева В. Назарбаев формирует новое мироустройство. Алма-атинский форум — это только первый шаг по пути интеграции // Независимая газета, 2002,

6 июня.

27 Из беседы автора статьи с послом Пакистана в Российской Федерации Ифтихар Муршедом 21 февраля 2002 года.

28 См.: Андреев А. Буш иногда осторожничает. Европе нет дела до Кашмира // Независимая газета, 2002, 18 февраля 2002 г.

29 Kamenev S. N., Moskalenko V. N, Cohen S. P., Rose L. E. Afghanistan & Kashmir. Report of a Joint American-Russian Study Mission. New York, 1993.

30 Пакистанская сторона недавно провела подробный анализ позиций обоих государств по кашмирской проблеме, показавший явный отход Индии от сделанных ею ранее заявлений о готовности вести двусторонние переговоры без использования какой-либо силы. Любопытно, что это исследование опубликовано в том числе и на хорошем русском языке. См.: Хаваджа Д. Симлское соглашение. Исламабад, 2002.

31 Плугатарев И. Неформальный саммит в Актау. На дне рождения Назарбаева Путин, Акаев, Каримов и Рахмонов говорили о том, «как им обустроить Афганистан», и о сотрудничестве в сфере нефти и газа // Независимая газета, 2002, 8 июля.

32 Романова Л. Новая битва за Каспий...

33 Независимое военное обозрение, 2000. № 20.

34 Гликин М. Президиум Госсовета объявил войну наркомании. Для этого предложено создать новый государственный орган // Независимая газета, 2002, 25 сентября.

35 Financial Times, 1996, 20 May.

36 Независимое военное обозрение, 2000. № 17, 19; 2001. № 4.

37 См.: Иконников А. Наркотики в Центральной Азии: портрет сегодняшнего дня // http://www.eurasia.org. ru/2000.

38 Николаев Д. В Афганистане собран большой урожай опия. Антинаркотические пояса безопасности следует затянуть // Независимая газета, 2002, 25 июля.

39 Николаев Д. Американцам не до наркобизнеса. В Афганистане готовятся к сбору второго в этом году урожая опия // Независимая газета, 2002, 25 сентября.

40 Время новостей, 2000, 25 октября.

41 Жмуйда И., Морозова М. «Золотой полумесяц» и Центральная Азия: основные потоки героиновой экспансии // Центральная Азия и Кавказ, 2002, № 4 (22) С. 66.

42 Дело не только в том, что на территории Афганистана действуют остатки отрядов талибов. Существенный вклад в нестабильность вносят действия полевых афганских командиров; они не желают складывать оружие, стремятся усилить свое влияние на подвластных им территориях и таким образом максимально дистанцироваться от центрального правительства. Особенно заметна их активность в провинциях Герат на западе страны, Пактия на юго-востоке Афганистана, а также в ряде южных провинций. (Ходаренок М. Война всех со всеми. Для полного искоренения терроризма в Афганистане требуется от 5 до 10 лет // Независимая газета, 2002, 13 сентября).