CC BY
88
социальный ресурс в отдельных случаях является чуть ли ни единственным и самым важным при поступлении на работу.
Приоритет «связей-мостов» в вертикальной мобильности в условиях высокого уровня безработицы среди специалистов не способствует созданию условий для открытой и честной конкуренции в сфере трудоустройства и занятости населения, что ведет к снижению общественных стимулов к модернизации экономики.
Риски восходящей мобильности будущих специалистов непосредственно связаны с отдельными проблемами в подготовке кадров в системе высшего образования, особенно с недостатками в организации производственной практики будущих специалистов, дисбалансом в подготовке кадров, а также особенностями трудоустройства, когда прежде всего учитываются социальные контакты, а не профессиональные качества. Престижность высшего образования падает и потому, что оно становится общедоступным. Практически любой абитуриент может поступить в вуз, оплатив за учебу. Принцип конкурсного отбора студентов существует лишь на рейтинговых специальностях вузов, преимущественно центральных.
В условиях расширения информационных технологий, стремительного роста новых специальностей заочная, дистанционная форма обучения приобретает популярность. Но все же, стоить отметить, что таким необходимым образовательным элементам, как непосредственная трансляция знаний от преподавателя студенту, контроль качества и уровня знаний, а также накопление социального опыта в среде образования пока нет альтернативы.
В современных условиях качество и уровень образования не совсем устраивает население. Согласно опросу, проведенному агентством РИА новости в феврале 2014 г., 52,5% респондентов считают, что их не устраивает качество образования в России и в лучшую
сторону ничего не меняется. Лишь 5,6% указали на то, что в школах и вузах дают достаточно знаний и V опрошенных отметили, что все зависит от учебного заведения [5].
Необходимость государственного регулирования процесса подготовки специалистов назрела давно и сегодня уже начались подвижки в данном процессе. Вместе с тем в регионе по инерции продолжают готовить специалистов без учета вызовов времени, необходимой квалификации и мотивации, что повышает риски восходящей вертикальной мобильности, их трудоустройства. Развитие качественных образовательных услуг, конкуренции в сфере образования должны стать приоритетом в государственной политике в обозримой перспективе. В данной ситуации своевременными являются слова великого ученого и гуманиста В.И. Вернадского о том, что спасение России заключается в расширении качественного образования и знаний.
Литература
1. Информационно-аналитическое агентство «Центр гуманитарных технологий» // [Электронный ресурс] -URL: http://gtmarket.ru/ratings (дата обращения 02.02.2014).
2. Доклад о развитии человеческого потенциала в регионах РФ за 2013 г. / под ред. С.Н. Бобылева. - М.,2013. -202 с.
3. Опрос проведен в 2012 г. РАНХ и ГС при Президенте РФ под руководством Т.Л. Клячко. Опрошено 1,2 тыс. домохозяйств.
4. Образование и культура в Республике Бурятия: стат.сб. - Буряттстат, Улан-Удэ, 2013.
5. РИА Новости // [Электронный ресурс] - http://ria. ru/vote/20140225/996888820-results (дата обращения 15.02.2014).
Данилова Зинаида Андреевна, доктор социологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Байкальского института природопользования СО РАН, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected] Danilova Zinaida Andreevna, doctor of sociological sciences, professor, leading research fellow, Baikal Institute of Nature Management Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, Ulan-Ude, e-mail: zinao@ inbox.ru
УДК 316.343.65 (510) © О.Д. Барлукова
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ КИТАЙСКОГО СОЦИУМА: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
Генезис и развитие китайской интеллигенции связаны с общественным разделением труда и социальным слоем «ши». В процессе экономических, политических и социальных трансформаций общества роль китайской интеллигенции в начале XXI в. стала повышаться - с ней связывают будущее развитие Китая. Ключевые слова: интеллигенция, Китай, «ши», эпоха, слой, группа.
ВЕСТНИК БУРЯТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
_6(2) /2014
O.D. Barlukova
INTELLIGENTSIA IN THE CHINESE SOCIETY SPACE: THE PAST AND THE PRESENT
Genesis and development of Chinese intelligentsia are linked to public division of labor and social stratum «shi». In the process of economic, political and social transformations of society the role of the Chinese intelligentsia was raising in the beginning of the XXth century. It concerns the future development of China. Keywords: intelligentsia, China, «shi», era, stratum, group.
Успехи трансформации Китайской Народной Республики связаны с интеллигенцией, которая активно влияет на все сферы жизни общества. В современном китайском языке интеллигенция обозначается «zЫsЫfengzi», что буквально переводится как «обладающие знанием». В Древнем Китае знание имело высокую ценность и значимость, высшее познание было связано с познанием Дао.
Генезис китайской интеллигенции тесно связан с социальным слоем «ши». Все виды духовной деятельности в древнем Китае были непосредственно связаны с ним. А умственный труд стал монополией ши. Многие известные в истории Китая теоретические труды были созданы именно представителями этого слоя. Мыслители доциньского Китая принадлежали к данному социальному слою, и в этом смысле, как считают некоторые китайские ученые, понятия «ши» и «интеллигенция» были синонимами [1]. Социальный слой ши стал главным субъектом культуры и интеллектуального потенциала древнего и средневекового Китая. Он стал носителем тенденций, утверждавших приоритет образования, норм морали и профессиональной компетенции.
Согласно другой точке зрения, понятия «интеллигенция» и «ши» не являются тождественными. Следует уточнить, что в истории Китая интеллигенция, редко в какие периоды существовала в «чистом» виде. Как правило, у нее наблюдались тесные кровнородственные связи с чиновной бюрократией.
Шижэнь в древнем и средневековом Китае главным делом своей жизни считали поступление на службу в качестве чиновника. Одновременно и правители всегда рассматривали ши-жэнь как главный источник кадров чиновников. Иными словами, шидайфу представляли собой одновременно и интеллигенцию, и чиновников [2].
В условиях распространенной в эпоху Чжоу системы наследственных пожалований сложилась пирамидообразная иерархическая структура общества, внутри которой выше ши располагались Сын Неба (император), чжухоу (князья) и дафу (сановники, министры). Отсюда следует,
что в условиях названой системы ши составляли низший слой аристократии, располагаясь в структуре социальной иерархии ниже слоя дафу, возвышаясь над простонародьем, которое обозначалось понятиями «шужэнь» или «шуминь»
[3].
С наступлением эпохи Чуньцю (УШ-У вв. до н.э.) в социальном статусе ши произошли коренные изменения, связанные с распадом системы земельных пожалований эпохи Западного Чжоу (1027-771 гг. до н.э.). В эпоху Чжаньго (У-Ш вв. до н.э.) ши уже не входили в состав аристократии, а превратились в верхний слой «четырех категорий народа» («сы минь»). Этими «четырьмя категориями» были: ши, торговцы, земледельцы и ремесленники. Граница между социальными слоями ши и шужэнь (шуминь) оказалась размытой. Ши перешли из низшего слоя аристократии в верхний слой «четырех категорий народа» [3].
Вплоть до эпохи Чуньцю ши еще не представляли собой интеллигенции, в современном ее понимании, поскольку их интеллектуальный потенциал в то время не только не включал в себя теоретических концепций и учений, но и вообще не представлял собой систематизированного знания.
С наступлением эпох Чуньцю и Чжаньго круг значений понятия «ши» заметно расширился. Но костяк того социального слоя, который обозначался понятием «ши», по мнению китайских исследователей, стал уже составлять интеллигенцию [1]. В эпоху Чуньцю, ши находились на стадии перехода от сословий к социальным слоям. Сословия устанавливаются официальными декретами власти или нормами обычного права. Социальные слои формируются в отличие от сословий под воздействием множества факторов. Основными среди этих факторов являются формы деятельности в обществе. Под так называемыми формами деятельности здесь имеется в виду, главным образом, интеллектуальная деятельность. Эта деятельность в обществе может быть направлена на разные классы, разные группы и силы. Отсюда формируется разнотипная интеллигенция.
В социальном слое ши эпохи Чжаньго можно - в зависимости от социального положения, социальных функций - выделить семь групп ши. Одну из них представляли собой ши-воины. Вторая группа была представлена теми ши, деятельность которых полностью лежала в сфере культуры (в том числе и философы). Третья группа была представлена ши-чиновниками, четвертая - занимавшимися ремеслами. Пятая группа была представлена ши-купцами, а шестая - ши, сведущими в оккультных науках. В седьмую группу можно включить всех остальных ши. Но в целом ши эпохи Чжаньго занимались, главным образом, интеллектуальной деятельностью [1].
Превращение ши из сословия в социальный слой привело к появлению нового понятия -«шидайфу». До эпохи Чжаньго понятиями «ши» и «дайфу» обозначались два примыкавших друг к другу социальных статуса. Второй был выше первого. Особенность нового социального слоя шидайфу заключалась в том, что в его рядах объединялись интеллигенция и чиновничья бюрократия. Между первоначально существовавшими ши, и появившимися впоследствии ши-дайфу, существовало одно существенное различие: шидайфу владели (собственной) землей, а ши нет. Иными словами ши не обладали экономической самостоятельностью [1]. Представителей этого слоя часто называли «вольными ши». При этом понятие «вольный» имело два разных значения. Первое из них было связано с тем обстоятельством, что ши свободно перемещались в то время из одного государственного образования в другое в поисках службы; а второе - с тем, что ши вышли за пределы той структуры связей, существование которой было обусловлено функционированием системы земельных пожалований.
В результате выхода ши за пределы этой структуры связей, и появления социальной мобильности, ши освободились от ограничений, связанных со строго фиксированным социальным статусом; последнее же привело к тому, что и мышление ши также раскрепостилось. В итоге ши, с одной стороны, утратили гарантирован-ность своего социального, экономического и политического статуса, но, с другой - избавились от оков, ограничивавших развитие их менталитета. В это время конфуцианцы и даосы выступили с критическими оценками общества, в котором они жили. Эти выступления воплотили в себе стремление социального слоя ши к утверждению в обществе основных общечеловеческих ценностей.
Таким образом, различие между представителями социального слоя ши двух эпох - Западного Чжоу и послеконфуциевой - заключалось в том, что на менталитет первых накладывали ограничения их социальные и политические статусы, а менталитет вторых был уже освобожден от этих ограничений.
Интеллектуальные процессы, протекавшие в эпоху Тан (618-907) и Сун (960-1279), характеризуются определяющим влиянием ши на политику и культуру Китая. Социальный слой ши, за шесть веков претерпел сложные социальные трансформации. Строить танское государство начинали ши - представители знатных родов, а к концу Северного Сун ши стали местной политической элитой необязательно знатного происхождения [3].
Основатели сунской империи сразу же вычленили из общей массы подданных социальную группу, способную управлять страной, и взяли ее под покровительство. При их правлении ши становились благодаря собственным знаниям и способностям. В сунский период «ши как культуроносный слой и совокупность родов с определенным происхождением сохранился благодаря сочетанию определенного уровня образования и несения службы». Однако ши стали занимать менее влиятельные чиновничьи посты и то только благодаря своей гуманитарной образованности. Не случайно в этот период как синонимы понятия ши употребляли термины «вэньчэнь» («гражданский чиновник»), «вэнь-жэнь», «вэньши» («интеллектуал»), «жу», «жу-ши», «вэньжу» («конфуцианец). Однако сами ши предпочитали при самоопределении использовать термин «вэнь цзяо», «вэнь сюэ» («литератор, учитель»)[4].
Социальный слой ши превратился из аристократической элиты в элиту культурную. Для большинства ши основополагающим было соответствие этическим стандартам, а не занятие определенной должности. В данном качестве ши выполняли функции передачи, накопления знаний и методов деятельности. Число людей, занимающихся умственным трудом, по мере усложнения видов деятельности, увеличивается. Появляются небольшие группы воспитателей, врачей, художников и т.д.
Поворотным моментом в эволюции современной китайской интеллигенции была отмена в 1905 г. экзаменационной системы, означавшая разрыв существовавшей на протяжении веков связи между знанием конфуцианских канонов и доступом к политической власти. Новая интеллигенция (чжишифеньцы), отличалась большей независимостью во взглядах и большей соци-
6(2) /2014
альной мобильностью, нежели ее конфуцианские предшественники, была сосредоточена в портовых городах - анклавах иностранного могущества в Китае. Хотя интеллигенция составляла лишь незначительную часть населения, но играла неизмеримо большую роль, нежели ее численность.
Интеллигенция выступила с идеей полного изменения традиционных культурных ценностей, чтобы освободить китайский народ от власти патриархальных традиций. Они предлагали такие западные ценности, как свобода, равенство, личная независимость. Интеллигенция была активным организатором и участником движения «4 мая» 1919 г.
Начиная с момента образования Коммунистической партии Китая (КПК) в 1921 г., укоренился двойственный взгляд на интеллигенцию как на закоренелую «мелкую буржуазию» и на противостоящую ей «партийную интеллигенцию» одновременно [5].
В ходе эволюции китайская интеллигенция, особенно с конца 20-х гг. XX в., стала во все возрастающей степени связывать себя с проектами государственного и партийного строительства, сохраняя веру в то, что только она одна может выступить в роли спасителя нации. Но с того момента, когда Гоминьдан и КПК стали опираться в исполнении проектов на мобилизацию масс, роль интеллигенции уменьшилась. В то же время, строительство новых военных и политических институтов, опиравшихся на массы, поднимало роль «хорошо осведомленных элементов» [5].
До 1949 г., согласно расчетам Л. Орлеанса, Китай располагал всего лишь 148 тыс. дипломированных специалистов высшей квалификации. В 1949 г. численность научных работников составляла не более 50 тыс. человек, среди них не более 500 вели научно-исследовательскую работу. В стране было не более 40 научно-исследовательских организаций. О нехватке научных кадров свидетельствует тот факт, что первый список Академии Наук КНР насчитывал всего лишь 233 фамилии [6].
Одновременно отраслевые организации создали свои научно-исследовательские учреждения. К 1955 г. существовало уже 840 научно-исследовательских институтов, контингент научных работников возрос до 400 тыс. человек
[7].
В середине 1950-х гг. была провозглашена политика «расцвета и борьбы», которая призывала интеллигенцию помочь партии уничтожить бюрократизм, фракционность и субъективизм. Сразу же были проведены чистки среди интел-
лигенции, и значительная часть была снята с должностей и отправлена в деревню «на перевоспитание». Но после кампаний «против правых» и «большого скачка» разразился экономический кризис, который вынудил партийное руководство вновь призвать интеллигенцию на ключевые посты в науке и образовании и позволил прежним «правым» вернуться на старые должности.
Положение интеллигенции в 50-70-е гг. XX в. было неустойчивым. В руководстве КНР проявлялись две тенденции по отношению к интеллигенции, связанные с противоборством Мао Цзэ-дуна и Чжоу Эньлая. В течение долгого времени интеллигенция считалась социальной группой с неопределенным статусом: она относилась не к рабочему классу, а скорее к буржуазии. Так было до января 1956 г., когда ЦК КПК созвал специальную конференцию, посвященную интеллигенции. В своей речи премьер Госсовета Чжоу Эньлай объяснил отношение партии к этой проблеме, согласно которому подавляющее большинство интеллигенции стало государственными рабочими, трудящимися во имя социализма, и являлось отныне частью рабочего класса [8]. Но на II пленуме ЦК КПК 8-го созыва (ноябрь 1956 г.) Мао Цзэдун отнес преподавателей к буржуазии и назвал их объектом критики и идейного перевоспитания. Во взглядах Мао Цзэдуна на интеллигенцию отчетливо проявлялись махистские тенденции.
В начале 1960-х гг. Чжоу Эньлай снова повторил на конференции в Гуанчжоу, что подавляющее большинство интеллигенции, с энтузиазмом работающее на благо социализма, принимающее руководящую роль партии и готовое к самореформированию, относится теперь к рабочему классу и не должно рассматриваться как буржуазия. В то же время вице-премьер Чэнь Йи говорил: «Китаю нужна интеллигенция, нужны ученые. В течение всех этих лет с ними обращались несправедливо. Их следует вернуть на те посты, которые они заслуживают» [9].
Результатом этих дискуссий стало преобладание авторитета и взглядов Мао Цзэдуна и во время «культурной революции» интеллигенция была причислена к социальным изгоям наряду с помещиками, кулаками, контрреволюционерами, социально вредными элементами, правыми, предателями, шпионами и «идущими по капиталистическому пути». «Культурная революция» нанесла ощутимый урон интеллигенции и парализовала систему образования Китая. В 1966 г. страна отказалась от формального высшего образования. Мао Цзэдун объявил, что период обучения нужно сократить, стандартный курс
обучения продолжался три года; самое продолжительное образование было сокращено с шести до четырех лет. Считается, что из-за «культурной революции» Китай потерял, по меньшей мере, один миллион выпускников и 100 тыс. аспирантов [10].
По китайским данным, на конец 1970-х гг. численность интеллигенции равнялась 25 млн чел. [11]. Однако в ее состав были включены не только окончившие высшие и средние специальные учебные заведения, но и лица, ставшие специалистами на практической работе или путем самообразования, выпускники «учебных» заведений с предельно упрощенной и ускоренной программой типа курсов «босоногих врачей», «университетов 21 июля» и т.д. Подобные методы подготовки вели к заметному снижению уровня профессиональной подготовки, количественный рост рядов интеллигенции не мог привести к качественным сдвигам. Такая политика отбраковывания лучших и искусственного интенсивного пополнения из иных социальных групп истощила китайскую интеллигенцию и лишила укорененности и зрелости.
Период модернизации, последовавший после «Культурной революции» повысил роль интеллигенции в обществе. Хотя контроль и давление со стороны партии сохранились, и время от времени усиливались, что показали различные кампании 1980-х гг. В целом, с начала преобразований в стране престиж интеллигенции возрос.
По данным социологических исследований, проведенных китайскими и американскими учеными в Пекине и Тяньцзине в 1983 и 1988 гг. соответственно, по вопросу о статусе различных, профессиональных групп наивысший балл получили профессии, ассоциируемые с высоким уровнем образования и особой квалификацией (ученые, врачи, инженеры, писатели и преподаватели вузов), а также кадровые работники центральных и провинциальных органов управления [3].
Структура китайского общества конца XX в. представляет собой пеструю и сложную картину. По мнению Е.Г. Пащенко, границы основных классов общества окончательно не сложились, между ними сохраняются промежуточные слои и группы, которым не свойственны четкие классообразующие признаки [11]. Место интеллигенции окончательно не установлено, также остается зависимым от государственной политики.
Сведения о количестве интеллигенции в КНР противоречивы. По подсчетам западных исследователей в 1980-е гг. удельный вес лиц, имеющих высшее и незаконченное высшее образова-
ние, в КНР составлял 0,6% от всего населения [12]. Из расчета общей численности населения в один миллиард двести миллионов человек приблизительно получаем цифру семь миллионов двести тысяч.
Согласно данным всекитайской переписи населения 1982 г., в КНР насчитывалось 26,46 млн чел., имевших высшее и среднее специальное образование, а также 8,13 млн чел., занимавших руководящие должности на предприятиях и организациях. Таким образом, в 1985 г. общая численность социального слоя интеллигенции оценивалась примерно в 34 млн чел. (6,8% экономически активного населения) [13].
По данным Председателя государственного комитета по делам образования Чжу Кайсюань: «За 16 лет после начала проведения политики реформы и открытости общество пополнилось почти 10 млн выпускников университетов, подготовлены 15 тыс. докторов наук и 260 тыс. магистров. К 2000 г. примерная численность слушателей основных и специальных курсов в высшей школе должно составить 6 млн 300 тыс. чел.» [14].
По сообщению агентства «Синьхуа», в 2008 г. в Китае было зарегистрировано 46,86 млн специалистов, а количество кадровых работников достигло 114 млн чел. В числе специалистов около 28,83 млн чел. заняты в государственном секторе, около 497 тыс. получили высшее образование в зарубежных вузах, а число членов Академии наук и Академии общественных наук КНР превысило 1,4 тыс. По прогнозу, к 2015 г. число специалистов в Китае возрастет до 68 млн чел., а к 2020 г. - до 75 млн [8].
По сообщению Канцелярии Центральной координационной группы по делам интеллектуальных ресурсов, на конец 2012 г., интеллектуальные ресурсы Китая оцениваются в 120 млн чел. [15].
Китайская интеллигенция имеет глубокие корни, основы формирования заложены в древности и связаны с общественным разделением труда; в начале формирования китайская интеллигенция представляла собой небольшую группу людей, которая трансформировалась в сословие, а затем в социальный слой; место интеллигенции в структуре китайского общества характеризуется как неустойчивое, зависимое от политики государства и его руководителей, но с момента модернизации общества после «культурной революции» место и роль интеллигенции становятся все более значительными; в современном модернизирующемся обществе китайская интеллигенция стала социальной группой, с
6(2) /2014
которой связывают и от которой зависит будущее КНР.
Литература
1. Лю Цзэхуа, Лю Хунтао, Ли Жуйлань. Шижэнь юй шэхуй (сянь Цинь цзюань). - Тяньцзинь: Тяньцзинь жэнь-минь чубаньшэ, 1988. - №4. - С.217, 8, 21-37, 115,116, 137.
2. Янь Буке. Шидайфу цзенхэ ды синче // Вэньши чжиши. - 1989. - №9. - С.15, 12.
3. Юй Инши. Интеллигенция в Китае: исторический обзор // Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. Серия «Китаеведение». - 1992. - №1. - С.111.
4. Bol P.K. This culture is ours: intellectual transmission in Tang and Sung China. - Standford, 1992. - P.84.
5. Смит С.А. Рабочие, интеллигенция и марксистские партии: Санкт-Петербург, 1895-1917 гг. и Шанхай, 19211927 гг. // Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. Серия «Китаеведение». - 1997. - №2. - С.124.
6. Сташевский В.А. Некоторые вопросы организации научной деятельности в КНР / Интеллигенция: место в обществе и политика руководства КПК. - М, 1978. - С.57.
7. Китай. - Пекин: Синьсин, 1990. - С.217.
8. Китай: количество специалистов по различным специальностям превышает 46,86 млн человек // Русско-китайский фонд развития культуры «Образование в Китае» // [Электронный ресурс] - URL: http//www.chinastudy.ru/ news/show/id/466 (дата обращения 25.12.2013).
9. Zhou Enlai. On the question of intellectuals / Communist China 1955-1959: policy document with analysis / ed. R.B. Bowie, J.K. Fairbank. - Cambridge, 1962. - P.128-144.
10. Qu Shipei. Zhongguo daxiejiaoyu fazhanshi. - Shanxi, 1993. - P.648.
11. Пащенко Е.Г. Социально-классовая структура общества / Государственный строй КНР. - М., Наука, 1998 -С.73-82.
12. Merle Goldman. The intellectuals in the deng xiaoping era / State and Society in China. - Boulder, 1992. - P.67.
13. Экономика КНР в 80-е годы: стратегия, проблемы и тенденции развития. - М., 1991. - С.221.
14. Чжу Кайсюань. На пороге XXI века: реформа и развитие образования в Китае / Развитие образования и науки на пороге XXI века: сб. ст. - М.: МАН ВШ, 1995. -С.44-45.
15. Китай больше чем другие страны страдает от «утечки мозгов» // Агентство «Синьхуа» // [Электронный ресурс] - URL: http://www.xinhuanet.com (дата обращения 25.12.2013).
Барлукова Оксана Дмитриевна, кандидат социологических наук, доцент кафедры философии Бурятской государственной сельскохозяйственной академии им. В.Р.Филиппова, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected]
Barlukova Oksana Dmitrievna, candidate of sociological sciences, associate professor, department of philosophy, Buryat State Academy of Agriculture named after V.R. Philippov, Ulan-Ude, e-mail: [email protected]
УДК 325.1 © Н.В. Кондрашова
РОЛЬ ВЫНУЖДЕННЫХ МИГРАНТОВ В СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Мигранты оказывают существенное влияние на изменения в социальной структуре страны пребывания. Изучение социальной роли вынужденных мигрантов необходимо в целях оптимизации управления процессом с учетом специфики многонациональной страны и более полного удовлетворения потребностей, как индивида, так и интересов общества и государства. Актуальность получения нового знания обусловлена и недостаточной изученностью.
Ключевые слова: социальная структура, стратификация, стратификационная шкала, вынужденные мигранты, миграционная ситуация, маргиналы, беженцы, вынужденные переселенцы.
N.V. Kondrashova
THE ROLE OF FORCED MIGRANTS IN THE SOCIAL STRUCTURE OF MODERN RUSSIAN SOCIETY
Migrants have a significant impact on changes in the social structure of the host country. The study of social role of forced migrants is necessary to optimize a process of control taking into account the specificity of multinational country and better meet the needs both of individual and interests of society and state. The urgency of obtaining new knowledge is caused by its insufficient studying.
Keywords: social structure, stratification, stratification scale, forced migrants, migration situation, outcasts, refugees, internally displaced persons.
В нашем исследовании под понятием «вынужденные мигранты» мы понимаем беженцев и вынужденных переселенцев.
В международном праве и национальном зарубежном законодательстве термин «вынужден-
ный переселенец» не применяется - это исключительно российское определение. Как правило, за рубежом используются понятия «перемещенные лица», «внутренние беженцы» и т.п. Правовое положение беженцев и перемещенных лиц в
