CC BY
462
МЕТОДОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ПРАВА
К. В. Шундиков*
ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ ПОДХОД И ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ В СОВРЕМЕННОМ ПРАВОВЕДЕНИИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ “
В связи с актуализацией в современном отечественном правоведении проблем гносеологического и методологического свойства,1 объективно необходимым направлением научного анализа видится не только обоснование новых, но и основательное изучение традиционно присущих юриспруденции исследовательских подходов, методик, средств получения знания.
Среди последних важное место занимает изучение инструментальных качеств позитивного права, характеризуемое рядом правоведов понятиями «инструментальный подход» или «инструментальная теория».2
Квинтэссенцию рассматриваемой исследовательской программы образует идея о том, что одним из существенных свойств как права в целом, так и его отдельных элементов является их способность быть средством достижения определенных целей.
* Кандидат юридических наук, доцент, докторант Саратовской государственной академии права, ученый секретарь Саратовского филиала ИГП РАН.
**Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 05-03-03168а).
1 См., например: Тарасов Н. Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 9.
2См., например: См.: Сапун В. А. Инструментальная теория права в юридической науке II Современное государство и право. Вопросы теории и истории: Сб. науч. тр. Владивосток, 1992; Алексеев С. С. Теория права. М., 1995. С. 167; Ветютнев Ю. Ю. Применение инструментального подхода к праву II Журнал российского права. 2004. № 8; Онуфрієнко О. В. Правові засоби у контексті інструментальної теорії права: Автореферат дисертації ... кандидата юридичних наук. Харків, 2004.
168
Инструментальная идея вытекает уже из самых поверхностных размышлений о природе правовой формы и легко подтверждается эмпирически. Не удивительно поэтому, что она выступала в качестве бесспорного, аксиоматичного постулата юридической науки практически на протяжении всей истории ее развития. Мысль о праве как инструменте — верный спутник юридического позитивизма — хорошо и давно знакома и отечественному правоведению, и западной философии, и теории права, где утилитаристско-позитивистские концепции до сих пор продолжают оказывать определяющее воздействие на правовое мышление.1
Инструментальное видение правовых феноменов обусловило известную тематическую ориентацию исследований правоведов, ориентировало их на постановку и решение определенного круга проблем. На уровне теории права такими проблемами выступали, в частности, регулятивная ценность права, функции, формы, методы, способы, типы, механизмы действия права и правового регулирования, реализация правовых норм и др.
В рамках отраслевых юридических исследований множество научных трудов было посвящено вопросам инструментального анализа отдельных юридических инструментов: правовых норм, институтов, субъективных прав, обязанностей, запретов, мер ответственности и пр.
Думается, что позитивную роль в понимании сущности рассматриваемого феномена, логики его генезиса и структуры, ряда гносеолого-методологических проблем, связанных с его практическим функционированием, может сыграть анализ содержательных аспектов упоминавшихся выше понятийных конструкций — «инструментальный подход» и «инструментальная теория». Кроме того, подобный анализ, очевидно, будет содействовать также повышению смысловой определенности данных терминов.
Толковые словари трактуют слово «подход» как совокупность приемов, способов в воздействии на кого-нибудь или что-нибудь, в изучении чего-либо, в ведении дела и т. п.2
Специалисты в области теории систем, которые, пожалуй, наиболее содержательно характеризуют феномен подхода, видят его как «принципиальную методологическую ориентацию исследователя, как точку зрения, с которой рассматривается объект изучения (способ определения объекта), как понятие или принцип, руководящее общей стратегией исследования».3
Распространено также понимание подхода как своеобразного способа междисциплинарной трансляции знаний и исследовательских программ. В частности, В. Н. Садовский описывает системный подход как форму «восприятия методов и принципов системного исследования, которой преимущественно пользуются специалисты конкретных научных и технических дисциплин, работаю-
1 Право XX века: идеи и ценности: Сб. обзоров и рефератов. М., 2001.
2 Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1972. С. 500.
3 Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 74.
К. В. Шундиков
169
-Ф-
щие в области конкретно-научного знания о системах».1 Ряд специалистов по теории систем фактически отождествляют понятия подход и метод.2
Аналогичным образом понимается сущность исследовательского подхода и учеными правоведами. Юристы полагают, что подход в научных исследованиях «определяет основной путь, стратегию решения поставленной задачи»,3 рассматривают его как элемент метода правовой науки4. «Для юридической науки, — пишет Н. Н. Тарасов, — обращение к методологическим подходам, связанным с теми или иными метанаучными областями, — это вопрос вовлечения в методологический арсенал юриспруденции тех или иных систем и схем научного мышления, обеспечивающих углубленное, всестороннее познание государства и пра-ва».5
Научный подход — неотъемлемый, хотя зачастую не осознаваемый многими исследователями элемент научного анализа. По сути, он представляет собою выбор объекта, изначальную ориентацию познающего субъекта на изучение тех или иных его граней, совокупности свойств и т. п. Подобный выбор происходит на начальных этапах научного поиска и имеет важное методологическое значение, поскольку является отправным пунктом в процессе подбора необходимого комплекса аналитических средств, той или иной системы методов исследования.
Исследовательский подход, безусловно, не тождественен научной теории, под которой обычно понимают конкретное учение, систему научных принципов, идей, обобщающих практический опыт и отражающих закономерности природы, общества, мышления, либо совокупность обобщенных положений, образующих науку (раздел науки).6
В сфере правоведения понимание феномена теории является дискуссионным. В частности, высказана точка зрения, согласно которой теория как совокупность наиболее значимых результатов познания предмета общей теории права образует самостоятельный компонент данной науки. Теоретические знания об отдельных фрагментах, частях предмета науки не составляют в своей совокупности теории, поскольку лишены такого ее необходимого качества, как системность, полнота знания о предмете. При этом данные блоки знания входят в состав общей теории права как науки в качестве ее разделов.7
1 Садовский В. Н. Основания общей теории систем. М., 1974. С. 31.
2 Уемов А. И. Логический анализ системного подхода к объектам и его место среди других методов исследования // Системные исследования. М., 1969. С. 80—94.
3 Козлов В. А. Проблемы предмета и методологии общей теории права. Л., 1989. С. 87—88.
4 Тарасов Н. Н. Метод и методологический подход в правоведении (попытка проблемного анализа) // Правоведение. 2001. № 1. С. 46.
5 Там же. С. 47.
6 Ожегов С. И. Словарь русского языка. С. 729.
7 Сырых В. М. Логические основания общей теории права: В 2-х т. Т. 1: Элементный состав. М., 2000. С. 128—132.
170
С другой стороны, факт существования в структуре правоведения как единой науки и в структуре науки общей теории права ряда специально-научных теорий, посвященных анализу определенных аспектов правовой действительности, признается рядом современных правоведов.1
Между тем, сам факт существования в структуре любой науки относительно самостоятельных блоков научного знания является бесспорным. Причем в самых разных науках подобные блоки информации давно принято называть теориями. Так, достаточно устоялись представления о теории познания как разделе философии, теории множеств, как разделе математики, теории относительности как разделе физики.
Отнюдь не противоречит постановка вопроса о внутринаучных теориях и уже упоминаемой общепринятой трактовке термина «теория» и логико-философской интерпретации проблемы.
Понятие «теория» является одним из фундаментальных понятий философской гносеологии. Современные философы и логики рассматривают теорию как одну из форм научного знания.2 В противовес знанию эмпирическому, теория дает понимание сущности познаваемого объекта через объяснение всеобщего в единичном, закономерного в массе явлений, необходимое в случайном. На уровне теоретического познания факты и гипотезы связаны в некоторую целостность благодаря тому, что они подведены под общие законы, а связи между ними выводятся из последних.3
Помимо всеобщности и необходимости, в качестве основополагающих характеристик теории как формы знания в философской литературе выделяются и такие свойства, как содержательность (предметность, репрезентативность) — способность в некотором более или менее строго определенном отношении представлять предметы объективного мира, аподиктичность (неопровержимость, безусловная правильность), универсальность, самотождественность и др.4
Таким образом, понятие теории в философском контексте является достаточно индифферентным к особенностям объекта познания, но ориентирует преимущественно на те качественные характеристики, которые свойственны данной форме научного знания.
Свойство полноты научной теории, в понимании ее как необходимости наличия знания об объекте как системном целом, во всем многообразии его сторон, элементов, связей и зависимостей, является, во многом идеальным и утопичным, учитывая принцип бесконечности познания, постулируемый диалектической логикой. Если абсолютно полное знание невозможно, то, наделяя теорию свойст-
1 См., например: Алексеев С. С. Специально-научные теории в советском правоведении II Теоретические проблемы истории права. Тарту, 1989. С. 16—23; Сапун В. А. Теория правовых средств и механизм реализации права. СПб., 2002. С. 11.
2 Стефанов Н. Теория и метод в общественных науках. М., 1967. С. 48.
3 Философский энциклопедический словарь. М., 2002. С. 452.
4 Грязное Б. С., Дынин Б. С., Никитин Е. П. Теория и ее объект. М., 1973. С. 87.
К. В. Шундиков
вом полноты отражения объекта, мы должны прийти к выводу о том, что никаких теорий в современной науке вообще не существует и не может сложиться в будущем. Подобный вывод вряд ли можно считать оправданным и конструктивным, поскольку он ничего не привносит в понимание содержания научного термина кроме путаницы.
Постановка вопроса об инструментальном подходе и об инструментальной теории права раскрывает логику истории инструментальных исследований в правоведении. Последняя заключается в том, что методологический подход предваряет формирование соответствующей теории.
Анализ круга научных проблем, которыми занималась и занимается российская правовая наука, позволяет прийти к выводу о том, что инструментальный подход был и остается одним из основных методологических подходов юристов, наряду с такими как институциональный, исторический, системно-структурный, телеологический, психологический, аксиологический и др.
При этом такой подход до настоящего времени выражался, главным образом, лишь в особой объектной ориентации исследования. Методологическая же специфика рассмотрения проблем выражалась преимущественно в использовании познавательного потенциала отдельных философских и специально-научных понятий (цель, средство, результат, функция, деятельность, механизм и т. д.).
Что касается инструментальной теории права, то в настоящее время о ней вряд ли можно говорить как о свершившемся факте. Подобная теория права в качестве стройной теоретической, логически цельной и непротиворечивой научной концепции пока не сформирована. Основным индикатором этого является недостаточно развитый понятийный аппарат.
Процесс формирования специальных понятий, отражающих инструментальные характеристики правовой формы («функция права», «правовое регулирование», «механизм правового регулирования», «механизм действия права», «цель в праве», «правовое средство» и др.) до сих пор не завершился, содержание названных абстракций остается дискуссионным, многие аспекты «правового инструментализма» разработаны не вполне основательно.1 Ощущается также отсутствие необходимой системности в исследовании соответствующей научной проблематики, комплексного подхода к ее анализу.
Формирование системного теоретического учения, осваивающего правовую действительность в аспекте инструментального подхода, представляется закономерным и необходимым этапом будущего развития правовых исследований.2
1 В частности, вряд ли можно рассматривать как адекватную степени сложности поставленной проблемы работу отечественных правоведов, направленную на разработку такого системного понятия юриспруденции, как «механизм правового регулирования». Известная книга С. С. Алексеева «Механизм правового регулирования в социалистическом государстве», вышедшая в 1966 г., как ни странно, до сих пор остается фактически единственной попыткой специального монографического исследования темы.
2 Сапун В. А. Теория правовых средств и механизм реализации права... С. 12.
172
В этой связи особое значение приобретает вопрос о наиболее перспективных направлениях его формирования — своеобразных «точках роста» нового научного знания.
Одной из основных научных задач в этой связи видится поиск самостоятельного объекта инструментальной теории, и на этой основе — повышение системности соответствующих исследований.
По нашему мнению, логика инструментального анализа в правоведении предполагает комплексное изучение следующих основных проблем.
Во-первых, это проблемы ценности права, его социальной востребованности. Инструментальный подход в науке, как верно подчеркивает С. С. Алексеев, — «позволяет предметно, конкретизированно раскрыть собственную ценность права, абсолютность и приоритет правовых начал в обществе, силу духа права <...> Именно с позиций инструментального подхода оказывается возможным говорить не только о ценности права вообще, но и о правовых ценностях».1
Обозначенная проблематика весьма многогранна и охватывает собою целый ряд частных исследовательских задач: изучение социальной востребованности права на уровне различных субъектов правовой жизни (в целом обществом, отдельными социальными группами и индивидуальными субъектами), на различных этапах развития конкретного общества и стадиях правового регулирования (правотворческой практики, конкретных правовых отношений, толкования права) и др.
Во-вторых, инструментальный анализ правовой материи невозможен без исследования сложного комплекса проблем, связанных с целевыми аспектами правового регулирования, вопросами целенаправленности и целесообразности правовой политики. Плодотворное познание юридических средств в отрыве от проблем целей в правовой сфере представляется затруднительным.2
В процессе научного познания правовой жизни возможно движение мысли как от средств к целям, так и от целей к средствам. Инструментальная теория в правоведении призвана, с одной стороны, через анализ инструментальных особенностей права познавать его смысл и предназначение в исторически конкретном социуме, а, с другой стороны, — сопоставлять наличные правовые средства и механизмы со стратегией развития правовой системы общества.
Данный аспект проблемы также весьма многосторонен. Он предполагает изучение целевых ориентиров правовой политики в масштабе определенного общества в целом, исследование целей отдельных субъектов правотворчества, правоприменительной и иной практики, а также конкретных субъектов правореализационной практики. Он также должен включать в себя рассмотрение вопроса о «целях в праве» — ориентирах, нормативно формализованных в действующем законодательстве того или иного государства.
1 Алексеев С. С. Теория права. М., 1995. С. 167.
2 Шундиков К. В. Цели и средства в праве (общетеоретический аспект): Автореф. дис. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 5.
канд.
К. В. Шундиков
173
-Ф-
В-третьих, инструментальную теорию права невозможно представить без ее «онтологической» части, без анализа проблем инструментальных свойств и закономерностей правовой материи, поиск которых возможен как на «макроуровне» — применительно к позитивному праву в целом, так и на «микроуровне» — применительно к его отдельным структурным институтам.
Инструментальный анализ правовой формы не может обойти стороной проблемы практического действия правовых средств и механизмов, вопросов правового регулирования, практического функционирования правовой материи.
Этот «прикладной» аспект правового инструментализма представляется особенно важным в период продолжающейся правовой реформы в России. Ведь ни для кого не секрет, что, несмотря на внешне активную динамику, правовое регулирование в нашей стране зачастую трудно назвать эффективным. Во многом это связано с тем, что пока не осознаны должным образом основные контуры, назначение и возможности юридической формы в новых условиях.1
В этой связи разработка системы конкретных предложений по совершенствованию инструментальной организации правовой материи, повышению эффективности проводимой правовой политики была бы весьма кстати.
Не менее значимой задачей на пути построения инструментальной теории права видится дальнейшее развитие ее понятийного аппарата. Ключевым шагом в ее решении должна стать, прежде всего, дальнейшая аналитическая работа, направленная на формирование такого фундаментального понятия инструментальной теории, как понятие юридического средства, которое в настоящее время продолжает оставаться дискуссионным.2 Развитое учение о правовом средстве в перспективе должно образовать центральное системообразующее звено инструментальной концепции в правоведении.
Требуют своего дальнейшего развития и конкретизации и иные понятия инструментальной теории (цель, результат, правовое регулирование, правовые механизмы и др.), причем принципиальное значение при этом имеет приведение их в определенную систему, отражающую реальную картину взаимодействия отражаемых данными абстракциями элементов объекта познания.
Юристам следует также учитывать, что в связи со спецификой предмета исследования понятийный аппарат инструментальной теории может быть удачно выстроен только при творческом использовании соответствующих теоретических конструкций ряда иных неюридических наук и специальных теорий, прежде всего, философии, социологии, психологии, кибернетики, теории деятельности, теории управления.
1 Матузов Н. И. Общая концепция и основные приоритеты российской правовой политики II Правовая политика и правовая жизнь. Академический и вузовский юридический научный журнал. Саратов—Москва, ноябрь 2000. С. 32.
2 См., в частности: Алексеев С. С. Правовые средства: постановка проблемы, понятие, классификация II Советское государство и право. 1987. № 6; Малъко А. В. Правовые средства: вопросы теории и практики II Журнал российского права. 1998. № 8; Шундиков К. В. Цели и средства в праве... С.5.
174
При рассмотрении перспектив будущего развития инструментального анализа в правоведении важной представляется оценка ее гносеологического потенциала.
По нашему мнению, инструментальный подход открывает довольно широкие возможности в исследовании явлений и процессов правовой жизни общества. По сути, он представляет собою универсальный для правоведения методологический подход, позволяющий получать новое теоретическое знание относительно достаточно широкого круга проблем как общетеоретического и философского характера, так и сугубо технического прикладного свойства.
Развитие инструментальной теории, несомненно, сможет придать новый импульс процессу оформления ряда самостоятельных актуальных направлений научных исследований. Речь идет, в частности, об углублении научного анализа таких общетеоретических проблем как целесообразность в праве, механизм правового регулирования, механизм реализации права, правовые механизмы и правовые режимы, эффективность права, препятствия в праве и др.
Говоря о конструктивном потенциале правового «инструментализма», полагаем необходимым подчеркнуть, что данное теоретическое учение не может и не должно противопоставляться уже сложившимся теоретико-правовым концепциям (в том числе и нормативной трактовке права).1
Инструментальная теория — форма отражения лишь одной грани многоликой сущности правовой материи, а потому ее жизнеспособность во многом зависит от того, насколько логично она будет увязана с другими аспектами исследования правовой материи: нормативным, аксиологическим, поведенческим, психологическим и др.2
В этой связи трудно согласиться с позицией С. С. Алексеева, который в одной из своих монографий трактует инструментальную теорию права как особый уровень теории государства и права, существующий наряду с «аналитической юриспруденцией», исследующей проблемы правовой догмы. Превознося методологический потенциал инструментальной теории, С. С. Алексеев видит ее назначение в освещении более глубоких пластов правовой материи, в связи и в динамике всех ее элементов, ее специфической логики, структуры, свойств, механизмов, функционирования, направлений и типов правового воздействия на жизнь общества.3
Вместе с тем, идея о противопоставлении аналитического и инструментального подходов в правоведении представляется не вполне корректной уже потому, что она оставляет за рамками все иные методологические подходы теории права.
1 Белых В. С. Сущность права: в поисках новых теорий, или «консерватизм» старого мышления? II Российский юридический журнал. 1993. № 2. С. 51.
2 Сапун В. А. Инструментальная теория права в юридической науке. С. 20.
3 Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 101.
В. П. Беляев
Кроме того, инструментальные исследования в правоведении трудно представить без использования метода логического анализа, представляющего собой основной научный способ, позволяющего постигать сущность вещей, единство многообразных явлений.1 Современная теоретическая юриспруденция, как в целом, так и в своих внутринаучных теориях, все еще остается преимущественно аналитической.
При оценке перспективы дальнейшего развития инструментальной теории в правоведении, представляется необходимым упомянуть также о ее методологическом потенциале.
Идея о единстве теории и метода является сегодня аксиоматичным положением теории науки. Появление новой, либо модификация уже существующей научной теории довольно часто скрывает в себе потенциальные методологические ресурсы. Особенно отчетливо данная тенденция обнаруживает себя применительно к развитию фундаментальных наук, теоретические конструкции которых играют роль своеобразных «методологических матриц» для какой-либо группы отраслей знания.
Правовой инструментализм, являясь, по сути, общетеоретической концепцией в правоведении, безусловно, несет в себе особую познавательную методику, отличающуюся универсальностью и потенциально применимую в рамках научных исследований, проводимых иными юридическими дисциплинами при решении своих конкретных исследовательских задач.
Поэтому очевидно, что дальнейшее развитие общей инструментальной теории будет способствовать росту методологической вооруженности всей юриспруденции в целом.
В. П. Беляев*
О КЛАССИФИКАЦИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В процессе развития общества происходит дифференциация и обособление разнообразных типов, видов и форм юридической деятельности,2 что требует ее научной классификации. Классификация является важнейшим средством теоретического воспроизведения объекта исследования и заключается в распределении по группам (классам, видам) согласно определенным признакам. Как отме-
1 Розенталь М. М. Принципы диалектической логики. М., 1960. С. 403—416.
* Кандидат юридических наук, профессор, заведующий кафедрой Белгородского университета потребительской кооперации.
2 Подробнее о юридической деятельности см., например: Карташов В. Н. Юридическая деятельность: понятие, структура, ценность. Саратов, 1989.
