CC BY
749
УДК 347.6(43)(091)
ИНСТИТУТЫ БРАКА И СЕМЬИ ПО ГЕРМАНСКОМУ ПРАВУ КОНЦА XIX В.
© Колосок С. В., 2014
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Статья посвящена институтам брака и семьи по германскому праву конца XIX в. Проанализированы причины изменения в основных институтах буржуазного брачно-семейного права Германии, вопросы заключения и расторжения брака, исследуются личные и имущественные правоотношения между супругами, а также проанализированы институт родительской власти и юридическое положение внебрачных детей.
Ключевые слова: брак и семья; условия заключения и расторжения брака; личные и имущественные правоотношения между супругами; родительская власть; внебрачные дети; институт признания отцовства.
Институты брака и семьи в буржуазных государствах в XIX в. продолжали сохранять преемственность консервативных тенденций. Сохранение таких тенденций в буржуазном законодательстве обычно объясняют духом эпохи — «викторианским» стилем поведения. В некотором смысле это действительно так, пуританизм общественных нравов в Европе в конце XIX в. мало чем отличался от норм христианской морали. Изменения в основных институтах буржуазного брачно-семейного права были обусловлены, прежде всего, культурными особенностями государств, проводивших кодификацию национального гражданского права.
Крупнейшей буржуазной кодификацией германского государства конца XIX в., регулирующей институты брака и семьи, является Германское гражданское уложение 1896 г. Истинное значение германской кодификации состоит в том, что она устранила пестрые средневековые правовые нормы, формальные и материальные, господствовавшие в германских государствах [1].
В буржуазном брачно-семейном праве получила развитие идея гражданского брака как единственной его формы. Во Франции этот принцип был провозглашен еще в 1791 г., а французский ГК 1804 г. его вновь подтвердил и закрепил, и кодификации второй волны, в частности Германское гражданское уложение 1896 г., пошли по тому же пути — провозглашения и закрепления светского брака.
Несомненно, важнейшим положением ГГУ было признание законным только гражданского брака. Брак по Германскому уложению являлся светским институтом, а не церковным, как это было в Средние века. Согласно § 1317 кн. 4 ГГУ, «брак заключается силою того, что вступающие в брак заявляют перед чиновником гражданского состояния лично и в одновременном присутствии их, что они желают вступить в брак друг с другом» [2]. Из вышеуказанного следует, что брак считался не частным договором, а государственно-социальным институтом. Заключать брак полагалось путем личного заявления лиц, вступающих в брак, и в присутствии гражданского чиновника. Необходимо обратить внимание, что германский законодатель не запрещал и церковную форму брака, подчеркивая, что нормы гражданского уложения регулируют лишь гражданский брак. Согласно § 1588, «церковные же обязанности в отношении брака сохраняют силу независимо от постановлений этого отдела». Характеризуя брак по германскому праву, следует отметить его моногамный характер. Германский законодатель не дает определение брака, но достаточно четко определяет условия действительности брака. К таковым относятся: брачный возраст (16 лет для женщин и 21 год для мужчин); согласие лиц, вступающих в брак; согласие до достижения совершеннолетия для законных детей отца, а для незаконнорожденных — матери; разрешение начальства в отношении военнослужащих и лиц, состоящих на граждан-
ской службе. Что же касается согласия отца и матери на вступление в брак своих детей, то следует прокомментировать, что данное ограничение по существу затрагивало только лиц женского пола, поскольку для мужчин возраст 21 год являлся гражданским и брачным совершеннолетием.
Сохраняя преемственность традиций, ГГУ предусматривает условия, препятствующие заключению брака: наличие отношений близкого родства, свойства, усыновления. Наряду с вышеперечисленными условиями законодатель в качестве основания, препятствующего заключению брака, называет еще одно, имеющее ярко выраженный нравственный характер. Так, на основании § 1312 запрещается вступать в брак разведенному супругу с лицом, с которым прелюбодействовал, если это прелюбодеяние послужило основанием, установленным судебным решением, к разводу. Следует констатировать, что аналогичная норма не была известна ранее ни римскому, ни французскому праву.
Что же касается расторжения брака, то данный вопрос не разрешался однозначно законодательствами буржуазных государств, поскольку они различались по вероисповеданию. Если католические государства развод не признавали, допуская в качестве паллиатива только раздельное проживание супругов, то в протестантских странах Западной Европы развод легализован был достаточно последовательно [3]. Напомним, что вопрос о расторжении брака впервые был поставлен во Франции, в период Великой французской буржуазной революции [4]. В связи с этим вызывает интерес позиция германского законодателя по вопросу о прекращении брака путем развода. Подробно изложенные правила о разводе способствуют пониманию отношения законодателя к институту брака. В частности, комиссия по составлению проекта ГГУ отвергла свободу расторжения брака супругами [5]. А непосредственно ГГУ предусмотрело развод, но только при наличии особых оснований, перечень которых являлся исчерпывающим. Таковыми являлись: виновность в прелюбодеянии или наказуемом деянии; злонамеренное оставление супруга; грубое нарушение созданных браком обязанностей [6]. Представляет особый интерес § 1568: «Супруг может предъявить иск о разводе, если другой супруг грубым нарушением созданных браком обя-
занностей или бесчестным, или развратным поведением своим так глубоко расшатал супружеские отношения, что стало невозможным требовать от другого супруга продолжения брака». Грубым нарушением обязанностей признавалось и жестокое обращение с супругом. Основанием для развода ГГУ называет и обстоятельства, указанные в § 1566 и 1569: посягательство на жизнь супруга и душевная болезнь супруга. Следует заметить, что германский законодатель предусмотрел расторжение брака только при наличии обстоятельств, в основе которых (за исключением § 1569) лежала тяжкая вина этического характера. Германское уложение обходило молчанием принципиальное требование расторжения брака по обоюдному согласию супругов. Резюмируем вышесказанное, германский ГК следовал в существенных чертах протестантскому церковному праву, в котором основанием для развода признавалась главным образом вина одного из супругов [7]. Жесткая охрана внешних устоев брака была признана необходимой буржуазным германским обществом в интересах стабильности и порядка.
Буржуазное право Западной Европы признало, что только надлежащим образом оформленный брак порождает супружеские права и обязанности, одна часть которых носит личный характер, а другая — имущественный [8].
В конце XIX в. в германском праве незначительные изменения претерпел институт власти мужа в семье, эта власть по-прежнему рассматривалась с патриархальных позиций. Отношения супругов в браке германским законодателем регулировались традиционно, с закреплением доминирующей роли мужа. Заметим, что германский кодекс не знал легальной власти мужа над женой, но и не признал равенства мужчины и женщины в браке. В § 1354 ГГУ провозглашается принцип главенства мужа в общих семейных делах: мужу предоставляется право решать все вопросы, касающиеся совместной супружеской жизни. По ГГУ, супруги обязаны были совместно жить, соблюдать верность, поддерживать совместное хозяйство; муж обязан был предоставлять жене соответствующее ее положению содержание. Однако если муж был не в состоянии содержать свою супругу, германский законодатель возлагал на жену обязанность предоставлять содержание
мужу в соответствии с его положением. В данном параграфе Германского уложения прослеживается неравный правовой статус супругов. Доминирующая роль мужа традиционно выражалась в том, что он вправе был решать по своему усмотрению различные проблемы совместной жизни, в частности выбирать местожительство. Необходимо подчеркнуть, что главенствующее положение мужа уже не было абсолютным. Ограничение власти мужа закреплялось в ранее известном правиле запрещения шика-ны, специально применяемом германским законодателем при конструировании личных правовых отношений супругов. В соответствии с § 1354, жена могла не подчиняться решению мужа, если оно ей представлялось злоупотреблением правом.
Германский законодатель предоставлял замужней женщине определенные права в случае возникновения спорной ситуации между супругами по вопросам, связанным с правомочиями женщины. Так, по ГГУ женщина могла заниматься своей профессиональной деятельностью, однако при несогласии мужа могла воспользоваться разрешением суда. Если французский ГК ставил женщину в исключительно зависимое положение к своему супругу, по сути лишая ее всяческих прав, то ГГУ незначительно ограничивал правомочия замужней женщины.
В конце XIX в. в германском праве произошли изменения в сфере имущественных отношений супругов. Общий вектор изменений можно определить как медленное движение от режима общности к установлению раздельного режима собственности супругов.
Германский законодатель закрепил режим общности имущества и наделил мужа правом пользоваться и управлять данным имуществом. Следует заметить, что ГГУ предусматривал и другие режимы имущественных отношений, такие как режим полной имущественной общности, раздельности имущества и некоторые другие. Для наличия вышеобозначенных режимов супруги должны были заключить особый брачный договор согласно § 1432 и 1436. Впервые в истории германского семейного права предусматривается понятие «внесенное имущество» [9]. Согласно § 1363 имущество жены, принадлежащее ей до брака или приобретенное ею во время брака, считается собственностью жены, однако находится в управлении и пользовании ее мужа. ГГУ предоставляет достаточно большой
объем правомочий супруга в отношении «внесенного имущества» жены. Хотелось бы обратить внимание, что правомочия супруга не исчерпывались только правомочиями пользования и управления. Так, в отношении некоторых вещей, входящих в состав «внесенного имущества», супругу было предоставлено законодателем и правомочие распоряжения. На основании § 1376 следует сделать вывод, что право мужа на управление данным имуществом распространялось и на акты распоряжения имуществом, т. е. без согласия жены, ее денежными средствами или другими потребляемыми вещами. При этом ГГУ предусматривало для мужа определенные правила управления имуществом, в частности сообщение ей сведений о состоянии имущества. Параграф 1375 закреплял не менее значимое правило управления таким имуществом жены: обязанность мужа получать ее согласие по актам распоряжения.
Особого внимания заслуживает ранее не известное германскому праву понятие «отдельное имущество» жены, на которое не распространяется власть мужа. К данной категории имущества германский законодатель относил всякое имущество, которое жена получит по наследству или по договору дарения, исключение составляют личные вещи жены. Параграф 1367 достаточно четко провозглашает: «Отдельное имущество составляет то, что жена приобретает своим трудом или самостоятельным ведением какого-либо предприятия» [10]. Парадоксально, что данное правило было включено в ГГУ практически в последний момент, во время обсуждения проекта уложения в рейхстаге по инициативе германских социал-демократов. Таким образом, в полном ведении жены были ее личные вещи, включая драгоценности, а также полученное в подарок, приобретенное своим трудом или самостоятельным ведением предприятие. Система имущественных отношений супругов по ГГУ была более благоприятна для замужней женщины, хотя равенство в правовом статусе не устанавливалось.
Содержание родительской власти трактуется обычно в буржуазном праве государств Западной Европы как совокупность прав и обязанностей, которые принадлежат ее носителям. Регламентация института родительской власти по ГГУ несколько отличается от аналогичного института по Кодексу Наполеона. Как уже упоминалось,
ГК Франции предусматривал провозглашение не родительской власти по отношению к детям, а только отцовской власти, которая была достаточно обширной. Германский законодатель в регулировании данного вопроса пошел по пути, проложенному пандектным правом, согласно которому «воспитание детей и руководство ими есть право родителей. Отцовская власть как таковая не имеет уже в этом отношении особого значения» [11].
ГГУ достаточно подробно регулирует права родителей в отношении несовершеннолетних детей. Совершеннолетие, как отмечалось выше, определялось достижением 21 года. Параграф 1627 предусматривает: «В силу родительской власти отец вправе и обязан заботиться о личности и имуществе детей». «Мать также в течение брака наряду с отцом была «вправе и обязана заботиться о личности детей» (§ 1634). Родители совместно должны заботиться о детях. При возникновении разногласий между родителями по поводу воспитания, превалирует мнение отца. Германский законодатель предусматривает больший объем отцовских полномочий и в других случаях. Например, согласно § 1649, отцу предоставлялось право пользоваться имуществом детей. Кроме того, отец мог прибегать к соответствующим исправительным мерам, которые налагал опекунский суд по его просьбе. Объем отцовской власти по германскому ГК «умерялся не столько властью матери, в общем незначительной в ординарных условиях, сколько введением особой инстанции — опекунского суда» [12]. Данный орган обладал существенными полномочиями по контролю и надзору за действиями родителей.
Таким образом, до наступления совершеннолетия мать и отец обязаны заботиться о детях. Воспитывая ребенка, родители должны заботиться о его личности и принадлежащем ему имуществе. Закон возлагал на родителей обязанность учитывать потребности растущего ребенка. Насколько возможно, родители должны были, учитывая возраст и уровень развития ребенка, обсуждать с ним вопросы попечения и всегда стараться приходить к достижению согласия, однако, как ранее было замечено, в случае разногласий между супругами закон отдавал преимущество мнению отца.
Безусловно, отношения между родителями и детьми в естественной своей основе
имеют кровное родство. Происхождение ребенка от супругов презюмируется и устанавливается по ГГУ на основании рождения его в браке.
Положения ГГУ, прогрессивные в регулировании отношений супругов и детей, рожденных в браке, оказались консервативными в отношении детей, рожденных вне брака. Незаконнорожденный ребенок и его отец не признавались лицами, состоявшими в родстве. Закон говорил о юридической связи внебрачных детей с матерью и ее родственниками. Отцовство устанавливалось путем признания отцовства, которое осуществлялось в судебном порядке путем подачи заявления в официально удостоверенной форме [13].
В соответствии с § 1708 ГГУ, незаконнорожденные дети имели право требовать содержания от отца до достижения ими 16-летнего возраста, соответствующего общественному положению их матери [14]. Материальное обеспечение ребенка отцом зависело от процедуры доказывания порядочности поведения матери. Если женщина не могла доказать своего безупречного поведения в период зачатия ребенка, то отец освобождался от материальных обязанностей по обеспечению ребенка. Возможным периодом зачатия ребенка считается период со 181-го по 302-й день до дня рождения ребенка. Внебрачное происхождение ребенка, рожденного после расторжения брака через 302 дня, может быть установлено в судебном порядке. Как справедливо отмечает А. Менгер, отношения между ребенком и природным отцом, «которые составляют основу обязанности содержать ребенка, в подобных случаях не поддаются определению и поэтому как бы не существуют для закона» [15]. Следовательно, мать и ребенок, родившийся вне брака, оставались вне защиты германского закона.
Проанализированные институты брачно-семейного права Германии конца XIX в. позволяют нам констатировать, что брак провозглашался светским институтом, незначительные изменения претерпел институт власти мужа в семье, который по-прежнему рассматривался с патриархальных позиций. Определенные изменения произошли в сфере имущественных отношений супругов, общий вектор которых можно определить как медленное движение от режима общности к установлению раз-
дельного режима собственности супругов. В институтах брака и семьи в полной мере были отражены патриархально консервативные черты, характерные для буржуазного уклада жизни германского общества. Ш
1. Колосок С. В. Кодификация буржуазного гражданского права Германии в XIX веке // Сиб. юрид. вестн. 2013. № 1. С. 28.
2. Германское гражданское уложение 1896 г. // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Новое и Новейшее время / под ред. Н. А. Кра-шенинниковой. М., 2000. С. 425.
3. Исаев М. А. История государства и права зарубежных стран. М., 2011. С. 839.
4. Какоурова Н. А. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в буржуазном праве Франции (по Гражданскому кодексу Наполеона 1804 г.) // Сиб. юрид. вестн. 2009. № 4. С. 9.
5. Савельев В. А. Гражданский кодекс Германии. М., 1994. С. 52.
6. Германское гражданское уложение 1896 г. // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран ... С. 426.
7. Дернбург Г. Гражданское право ГДР. М., 1967. Т. 1. С. 24.
8. Гражданское и торговое право зарубежных стран / под общ. ред. В. В. Безбаха, В. К. Пучинского. М., 2004. С. 622.
9. Германское гражданское уложение 1896 г. // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран ... С. 426.
10. Там же. С. 425.
11. Дернбург Г. Указ. соч. С. 90.
12. Савельев В. А. Указ. соч. С. 56.
13. Германское право. Часть 1: Гражданское уложение / науч. ред. В. В. Залесский. М., 1996. С. 335.
14. Германское гражданское уложение 1896 г. // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран . С. 430.
15. Менгер А. Гражданское право и неимущие классы населения / пер. с нем. Я. А. Лурье. СПб., 1903. С. 74.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Германское гражданское уложение 1896 г. // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран : в 2 т. / отв. ред. Н. А. Крашенинникова. — М. : Норма, 2000. — Т. 2 : Современное государство и право. — С. 411—433.
Германское право. Часть 1 : Гражданское уложение / науч. ред. В. В. Залесский. — М. : Междунар. центр финансово-экономического развития, 1996. — 351 с. — (Современное зарубежное и международное частное право).
Гражданское и торговое право зарубежных стран : учеб. пособие / под общ. ред. В. В. Безбаха, В. К. Пучинского. - М. : МЦФЭР, 2004. - 893 с. - (Высшая школа).
Дернбург Г. Гражданское право ГДР : в 2 т. Т. 1 / Г. Дернбург. - М. : [б. и.], 1967. - 344 с.
Исаев М. А. История государства и права зарубежных стран : учебник / М. А. Исаев. - М. : Юрайт : ИД Юрайт, 2011. - 958 с. - (Бакалавр).
Какоурова Н. А. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в буржуазном праве Франции (по гражданскому кодексу Наполеона 1804 г.) // Сиб. юрид. вестн. - 2009. - № 4. - С. 8-14.
Колосок С. В. Кодификация буржуазного гражданского права Германии в XIX веке // Сиб. юрид. вестн. - 2013. - № 1. - С. 22-28.
Менгер А. Гражданское право и неимущие классы населения / А. Менгер ; пер. с нем. Я. А. Лурье. -СПб. : Товарищество «Просвещение», 1903. - 229 с.
Савельев В. А. Гражданский кодекс Германии / В. А. Савельев. - М. : Юрист, 1994. - 95 с.
Institutions of Marriage and Family
by the German Right
at the end of the XIX Century
© Kolosok S., 2014
This article focuses on the institutions of marriage and family by the German right at the end of XIX century. Analyzed the causes of changes in the basic institutions of bourgeois marriage and family law in Germany, the issues of marriage and divorce, explores the personal and property relationship between spouses, as well as analyzed Institute of parental authority and the legal position of illegitimate children.
Key words: marriage and family; the terms of marriage and divorce; personal and property relationship between spouses; parental authority; illegitimate children; the institution of recognition of paternity.
