CC BY
5Раздел «Экономика»
Институциональные основы современной концепции макроэкономического регулирования
ШЕВЧЕНКО Борис Иванович
д.экон.н., профессор Кафедры национальной экономики,
АНО ВО «Московский региональный социально-экономический институт»,
г. Видное, Российская Федерация 142701, Московская область, г. Видное, ул. Школьная, д. 55а, корп. 1
E-mail: bshevchenko@inbox.ru
Аннотация. В статье рассматриваются особенности развития институциональной теории, имеющей востребованный практический аспект в период становления новой системы экономических отношений. Определены место и роль институциональной структуры и образованной ею институциональной среды в повышении эффективности системы макроэкономического регулирования в РФ.
Ключевые слова: институт, институциональная парадигма, институциональная матрица, формальные и неформальные инс титу ты , с ме шанная э коном ика, макр о э коно миче с ко е регулирование.
-2_
Институт - основная категория неоинституционального
направления экономической теории - широко используется
28
экономистами без единого общепринятого определения. Изначально данное понятие толковалось как «привычный образ мысли, руководствуясь которым живут люди» (Веблен, 1984, с. 202). Современные последователи Веблена определяют институты иначе, причём варианты трактовки могут заметно варьироваться. К примеру, одни экономисты подразумевают под институтами «правила игры в обществе, которые организуют взаимоотношения между людьми» (Норт, 1997, с. 17), а другие - «механизмы управления контрактными отношениями» (Уильямсон, 1996, с. 57-59).
Последняя четверть ХХ века характеризовалась кардинальным изменением институциональной парадигмы, обусловленной появлением новой институциональной экономики. Её отличие связано с тем, что, оставляя за собой право использовать сложившуюся традицию, связанную с достижением экономической эффективности исследуемых институтов, она обратилась к «новой экономической истории», исторический фон которой давал основание для формирования новой парадигмы. Права собственности, огораживание общинных земель, всевозможные политические и правовые институты стали интерпретироваться как эффективные последствия преследования своих интересов рациональными индивидами (Ransom, Sutch & Walton, 1982, р. 640). И эти новые интерпретации были применены даже к сферам, далёким от традиционной области деятельности экономистов, таким, как семья, преступность, альтруизм и поведение животных (Becker, 1976, р. 4). Замечание Джека Хиршлейфера в статье «Расширение сферы деятельности экономики» свидетельствует о весьма важных пр итязаниях ф о р мир ую ще йс я о птимистиче с ко й шко лы, методологические основания которой покоятся на том, что
29
«экономика конституирует в действительности универсальную грамматику социальной науки» (Н1гБЫе1£ег, 1985, р. 53).
Анализируя процесс реформирования экономической системы, французский учёный Б. Шаванс выделял два типа реформ: системная корректировка, при которой не происходит значительных институциональных изменений; и радикальные реформы, при которых происходит частичная трансформация институтов. Если, кроме того, в одном, тем более двух элементах системы институциональный базис всё же трансформируется, то речь идёт о разрушении системной структуры. Изменение становится качественным: оно более не внутрисистемное, что отвечает термину «реформа», но -межсистемное. Это «мутация» (Шаванс, 1994, с. 15).
Общая закономерность развития социально-экономической системы России в современных условиях характеризуется, на наш взгляд, именно межсистемным качественным изменением, но в отличие от общих закономерностей трансформации, оно лишено к л ю ч е в о г о э л е м е н т а - э ф ф е к т и в н ы х м е х а н и з м о в макроэкономического регулирования. В результате поиск самоопределения экономической системы России весьма затянулся и до сих пор не наблюдается стратегической направленности в тех трансформационных процессах, которые проводятся бессистемно в условиях объективной неопределённости. Практический опыт трансформации показал, что в первое десятилетие реформ в России не было создано экономической и правовой регулирующей инфраструктуры, доминировала имитация элементов рыночной экономики по абстрактным импортным образцам, игнорировались вопросы формирования основных институциональных блоков экономики смешанного типа. Особенностью институциональных
30
реформ в России явилось осуществление институциональных преобразований сверху и по абстрактным импортным образцам (Дилигенский, 1997), что в известной мере было неизбежным ввиду отсутствия в стране собственного естественного поля развития рыночных отношений эволюционным путём. Институциональные реформы в России были ориентированы прежде всего на формально-организационное создание базовых (крупные блоки частной собственности) и инфраструктурных компонентов рынка (коммерческие банки, товарные и фондовые биржи и другие внешние атрибуты рыночной инфраструктуры). Параллельно происходило, с известным опозданием, формирование правовой среды для деятельности и базовых, и атрибутивных рыночных институтов.
Результатом реформирования явилось создание превращённых институциональных форм, которые исследователи охарактеризовали как «совершенствование деятельности существующих административных и хозяйственных органов» (Полтерович, 1998). Институциональные преобразования осуществлялись стихийно и осознавались достаточно поверхностно как населением или бизнесом, так и государством. Демонтировав в короткие сроки старые институты, реформаторы не смогли столь же быстро создать каркас рыночной экономики, гарантирующий устойчивость системы на макро- и микроуровнях, т.е. систему современных государственных и общественных институтов. Высокая цена, по которой российское общество по-прежнему оплачивает проводимые экономические реформы, является в значительной степени следствием ряда особенностей институциональной стороны проводимых преобразований. К числу таких важнейших особенностей следует отнести, во-первых, негативистский тип формирования многих
31
экономически ориентированных институтов постсоциалистического общества (в большинстве своём они строились не по принципу целеориентированного созидания, а по принципу «от противного»); во-вторых, кризисный стиль институционального развития; в-третьих, внешний, или привнесённый, характер создаваемых формальных рыночных институтов; в - четвёртых, неравномерность и недостаточная согласованность институциональных преобразований в разных сферах общественно-экономической жизни; в-пятых, практику замещения социальных институтов антисоциальными, а то и откровенно криминальными в силу неадекватности и н е п о с л е д о в а те л ь н о с т и в с е г о х о д а и н с ти т у ци о н а л ь н ы х преобразований в стране, в силу недостаточной дееспособности действительно социальных институтов, особенно таких, как государство (Лисин, 2000, с. 31).
Проблема состоит не столько в отсутствии законодательных
рыночных норм и соотв етствующих структур, сколько в
неэффективности, а в ряде случаев и в невозможности безусловного
следования таким нормам. Институты рыночной экономики в России
в настоящее время не в полной мере выполняют возложенные на них
общественные функции, а занимаются деятельностью, не имеющей к
последним никакого отношения. Стихийно формирующимся, под
влиянием норм и правил теневой экономики, институциональным
организациям (биржи, банки, предприятия и др.), обеспечивающим
воспроизводство этих норм в повседневной жизнедеятельности
хозяйственных субъектов, не противостоит в качестве сдерживающей,
регулирующей и контролирующей силы институт государственной
власти (Лебедева, 2002, с. 205). Следствием радикальной и быстрой
ломки предшествующей системы институтов России явилось до сих
32
пор продолжающееся рассогласование в функционировании формальных и неформальных институтов. И если формальные институты, которые образуют внешний поверхностный слой, подвержены быстрым изменениям, то неформальные институты, которые обозначаются в институциональной теории термином «рутины» (Нельсон и Уинтер, 2002, с. 31-32), медленно, с трудом поддаются изменениям. Новые неформальные нормы могут возникнуть с необходимостью только с развитием легального частного бизнеса в условиях либерализации торговли и движения капиталов, приватизации государственного имущества.
В основу методологических и теоретических подходов формирования институциональной экономики в России в период её реформирования должно быть положено создание предпосылок для становления, взаимодействия и динамизма разных социально-экономических секторов (укладов), в совокупности представляющих новую, сложную по своей социальной структуре, но целостную экономическую систему, обеспечивающую эффективное развитие в интересах различных социальных слоёв народа. Становление такой системы возможно при условии сочетания принципов рыночной конкуренции и экономических рычагов стимулирования экономики с сохранением государственного и общественного контроля за происходящими процессами, их государственного и общественного регулирования. Это значит, что система регулирования в интересах становления смешанной экономики и сама должна быть смешанной по своей сути, сочетающей механизмы саморазвития и самоорганизации с механизмами целенаправленного социально-экономического развития. Проводившаяся в стране экономическая политика не обеспечивала эффективности ни саморазвития и самоорганизации, ни
33
государственного и общественного контроля развития меняющихся социально-экономических и хозяйственных отношений. Важен принцип объективной обусловленности институциональных изменений, соответствия их ресурсно-структурной среде (Яременко, 1991, с. 17).
Институциональные предпосылки макроэкономического регулирования определяются совокупностью материальных, организационно-управленческих и социально-экономических условий, в которых получает своё развитие любая экономическая система. Они требуют определённой координации, которая обеспечивает последовательность в реализации отраслевых и межотраслевых связей, рационального поведения и рационального использования рыночных регуляторов для достижения целей экономического роста. И в этом отношении реализация институциональной функции государства, то есть его содействие созданию и закреплению институтов - формальных и неформальных, обеспечивающих проведение данных принципов в жизнь, является определяющей (Клейнер, Петросян и Беченов, 2004, с. 33). В долгосрочной перспективе правомерно говорить о создании по существу заново системы современных государственных и общественных институтов, которые, с одной стороны, защищали бы законные интересы всех участников хозяйственных отношений, а с другой - регулировали бы экономическую активность в обществе, направляя её в сторону эффективного производительного и социального использования имеющихся ресурсов в противовес явному или скрытому их разворовыванию.
Поэтому дальнейшее проведение институциональных реформ должно быть непосредственно связано с изменением общей парадигмы
34
экономической политики в России. Суть новой парадигмы заключается в том, что государство берёт на себя инициативу создания благоприятных условий для предприятий и компаний и других субъектов экономических отношений различных конкурентоспособных социальных секторов, деятельность которых обеспечивает технологические прорывы, инновации, рост занятости, доходов, экспорта продукции и т.д. и пресекает возможности антисоциальной (коррупционной, криминальной и т. п. ) деятельности. Исходной институциональной базой эффективных рыночных реформ являются ценностные ориентации населения и руководства страны, политический вектор внутренней и внешней политики. Следует учитывать особенности России, где в отличие от Запада нет уходящей корнями в прошлое традиции индивидуальной свободы, местного самоуправления и судебной системы. Необходима нацеленность государства на обеспечение стабилизации экономики на макро- и микроуровнях. Государство сможет поддерживать устойчивое макроэкономическое равновесие в будущем только в том случае, если не остановится на формировании основного контура рыночного права и тех организационно-институциональных предпосылок осуществления процессов рыночного обмена и движения капитала, которые в настоящее время сложились. Формирующееся институциональное поле должно обладать х а р а к т е р и с т и к а м и н е п р е р ы в н о с т и , к о н к у р е н т н о с ти и равноправности институтов национальных хозяйственных субъектов России. Требуется единый в своём многообразии институциональный инс тр ум ентар ий, единые институты, в р амках котор ых обеспечивается согласование действий национальных хозяйственных субъектов. Необходимо преобразование институциональным
35
механизмом разнородных, противоречивых, находящихся на разных стадиях развития, в разных формах и видах институтов субъектов федерации в институты российского государства и его общественных организаций.
Особое место в формируемой институциональной среде должны занять институты присвоения, найма, хозяйствования. Содержанием института присвоения в национальной экономике является преобразование отношений собственности, которое осуществляется параллельно с процессом формирования институциональной системы взаимодействия различных собственников. В институте найма должны доминировать требования, предъявляемые к качественным характеристикам рабочей силы. В институте хозяйствования изменения обусловлены формированием интегрированных финансовых и промышленных корпоративных структур и проникновением их на мировые рынки. Реализация этих целей может быть достигнута посредством изменения субъектов, и н с т и т у ц и о н а л ь н ы х т р е б о в а н и й , и н с т р у м е н т а р и я институционального механизма хозяйственных взаимодействий.
По итогам проведённой административной реформы в 2021 г. госорганы получают возможность реально содействовать формированию более благоприятной институциональной среды для организаций. Однако государство ещё не обрело того места, которое ему присуще в рыночной экономике, и может быть представлено как совокупность нормативных функций макроэкономического регулирования и государственного предпринимательства. Изменения, связанные с функционированием организаций в институциональной среде, вызывают потребность общества в интенсивном её развитии, так как базовые нормы и организации
36
рыночной экономики должны обрасти множеством комплементарных (дополняющих) норм и организаций с тем, чтобы образовалась недискретная (непрерывная) институциональная среда. Любой разрыв в этой среде означает, что какие-то сегменты социальных отношений не имеют устойчивых, предсказуемых и общепризнанных норм поведения, а регулируются индивидуальными ad hoc решениями. Лакуны в институциональном пространстве, во-первых, порождают насильственные действия, которые не подлежат регулированию общепризнанными правилами и не имеют традиционных решений, и, во-вторых, чреваты распространением модели поведения, идущей вразрез с принципами рыночной экономики.
Иституциональные границы в российской практике требуют их постоянного анализа и расширения полномочий, особенно для институтов развития. Важнейшими институтами развития для каждой страны являются институт собственности, институт конкуренции, институт государственно-частного партнёрства, «инфраструктурная ипотека», концессии, институт проектного финансирования и др. Рассмотрим ключевые из них.
Институт собственности. Своеобразие категории «собственность» в институциональной теории предполагает наличие права определять все возможные способы использования активов. Формирование и развитие института собственности в России является объективным процессом (частично прерванным, с известными ограничениями, присущими советскому периоду развития), взаимообусловленность которого напрямую связана с историей развития предпринимательства в России, и получившим новое звучание в условиях трансформации отечественной экономики в
37
период рыночных реформ. Поэтому известная модель традиционной эволюционной экономики для России неприемлема в силу искусственной ограниченности использования института собственности в условиях централизованной системы хозяйствования, так как переход от менее эффективных к более эффективным не представлялся возможным. С точки зрения развития неоэволюционной экономики, трактовка исторических событий соотносится с наличием предшествующих событий вплоть до эффекта блокировки, закрепляя неэффективные и субоптимальные экономические институты (Arthur, 1989). Имеющиеся альтернативы наиболее продуктивны с точки зрения научного анализа логики формирования и развития собственности, носящей естественно-исторический характер.
Автор работы разделяет эту точку зрения и вполне согласен с позицией профессора С.Г.Кирдиной, считающей, что условиями выбора тех или иных форм собственности является реализация принципа экономической эффективности. Следовательно, чем эффективнее - по критерию снижения издержек и повышению результатов - будет санкционированная обществом структура прав собственности, тем более велика вероятность её закрепления.
В отношении эволюции института российской собственности мы сталкиваемся с эволюцией наоборот: долгое время существовали неэффективные институты «власти-собственности» (Нуреев и Рунов, 2002, с. 11), другими словами, «верховной условной собственности» (Кирдина, 2004, с. 114-115). Процесс формирования и развития собственности как экономической категории в исторической практике, как правило, обусловлен проблемой социальной справедливости. В научной литературе принято под справедливостью
38
понимать соответствие усилий полученному результату (Жувенель, 1995). Однако такой методологический подход явно ограничивает содержание названной категор ии не только со стороны теоретического его обоснования, но, в значительной мере, в явном несоответствии с практическим преломлением её содержания в категории «собственность». По нашему мнению, достижение стабильного экономического развития в обществе может быть обеспечено только на основе справедливого установления прав собственности во всём их имеющемся многообразии. В современных у с л о в и я х т р е б у е т с я д о с т и ж е н и е у п о р я д о ч е н н о с т и в позиционировании частной собственности в развивающемся институциональном поле как независимого саморегулируемого института. На наш взгляд, необходимо использовать прежде всего ценностное измерение (аксиологическое) собственности, её «генетическую ценность», проявляющуюся в основополагающем значении явления собственности для возникновения, становления и развития государственной организации общества и его правового обеспечения, а значит и вообще для современного уровня развития отечественной экономики. Плюрализм форм собственности при доминировании её важнейшего государственного проявления (объективно выраженного и востребованного в настоящее время), с одной стороны, создаёт условия для р азв ития местного самоуправления, а с другой - составляет основу государственной и экономической безопасности. Этим самым достигается эффективность функционирования распределительных и антимонопольных механизмов для поддержания высокого уровня благосостояния народа как социально-экономической ценности высшего порядка.
В отечественной науке на протяжении последних двадцати лет со стороны ряда учёных, и в особенности со стороны профессора С.Г. Кирдиной, пристальное внимание уделяется теоретическому обоснованию и практической оценке состояния социальных связей в советском обществе, касающихся института собственности и тех достигнутых результатов в развитии отношений собственности, которые сложились в постсоветский период. Логика научного исследования имела своей целью применить к практике экономического развития теорию институциональных матриц как важнейшую альтернативу имеющимся методологическим подходам при анализе поведения хозяйствующих субъектов, реализующих имеющиеся ресурсы в общественной практике. Известно, что несколько ранее (впервые) термин «институциональная матрица» применил К. Поланьи, затем его использовал Д. Норт. Система базовых институтов, действующих в сфере экономики, политики и и д е о л о г и и , п о и х о ц е н к е , о б р а з у е т т а к н а з ы в а е м у ю институциональную матрицу - ключевое понятие описываемой социологической теории. (Ро1аиу1, 1977; Норт, 1997)
Возникает вопрос: каковы особенности институциональной матрицы?
Во-первых, она относится к социологии, к её экономическому направлению. Причём наличие двух парадигм, присущих социологии, носит, с одной стороны, субъективный, а с другой -объективный характер.
Во-вторых, при рассмотрении динамики развития общества нужно учитывать системный характер его развития. Для социального взаимодействия необходимо наличие системных зависимостей между логически связанными между собой действиями: экономическими,
40
политическими, культурными и идеологическими. Экономическое действие направлено на обеспечение процесса воспроизводства ресурсов жизнедеятельности организации; политическое определяет способы организации деятельности; культурное, идеологическое характеризуется наличием совокупности ценностей, нормируемых в обществе.
В-третьих, институциональные матрицы в фокусе своего наблюдения воспроизводят исторически устойчивые и зависимые между собой социальные отношения, определяющие поведение людей в их практической деятельности. Согласно веберовскому учению, Х- и У-матрицы - скорее идеальные типы. Они способствуют восприятию разного рода социальных отношений, проявляющихся и находящихся в динамике реальной жизни. Социальные связи, возникающие между заинтересованными сторонами на протяжении всего исторического периода, принято в настоящее время рассматривать на основе типологии институциональных матриц.
В теории институциональных матриц была выдвинута гипотеза, что многообразие конкретных социальных связей разных государств в различные исторические эпохи можно агрегировать в двух типах институциональных матриц, условно названных Х и У-матрицами. С.Г. Кирдина даёт краткую характеристику институционального устройства того и другого типа (см. Таблицу 1).
Таблица 1. Базовые институты Х- и У-матрицы
Основные подсистемы общества Х-матрица У-матрица
Экономическая Редистрибутивная экономика Рыночная экономика
Политическая Унитарное политическое устройство Федеративное политическое устройство
Идеологическая Коммунитарная идеология, приоритет «Мы» над «Я» Субсидиарная идеология, приоритет «Я» над «Мы»
Источник: Кирдина, 2001.
Рассмотрим особенности указанных матриц. Х-матрица представлена редистрибутивной экономикой применительно к государств ам, обладающим взаимосвязанным хозяйств ом, рассматриваемым как единое целое «в условиях коммунальной материально-технологической среды», где использование общего ресурса (блага) является определяющим для большинства хозяйствующих субъектов. Взаимодействие хозяйствующих субъектов в условиях названной экономической среды позволяет каждому из них в отдельности обеспечить выживание всей экономической системы государства в целом. Историческое развитие базовых экономических институтов в тех или иных формах (первоначально примитивных, в настоящее время более развитых) - важнейшее условие для обмена и формирования редистрибутивной экономики. Особенностью этой экономики, затратной по своему существу, является доминирование центра, определяющего всю совокупность экономических связей между субъектами экономической деятельности. Примером дистрибутивной экономики являлась наша
страна в советский период, а также страны, входящие в СЭВ и ряд стран социалистической ориентации.
Институты У-матрицы - это страны Европейского Союза (за отдельными исключениями восточноевропейского блока), США и Канада. При оценке современного положения России, когда экономика в подавляющем своём большинстве уже обладает рыночной инфраструктурой, отдельные элементы У-матрицы присутствуют, причём по ходу экономического развития страны, на наш взгляд, постепенно приобретают доминирующее значение, в частности, такие базовые институты, как обмен или купля-продажа. Практика показывает, и с этим нужно согласиться, что в реальных обществах представлены институты обеих матриц. Уровень их взаимодействия между собой определяется логикой самого исторического развития, обусловленного необходимостью, особенно в современных условиях, достижения более значимой конвергенции с целью обеспечения эффективного экономического развития в координатах принятой экономической модели. Безусловно, доминирующая матрица регламентирует процесс социальной интеграции и в то же время позволяет сконцентрировать исследовательские процессы на общем для всех социально-экономических систем уровне.
Доминирующее внимание с нашей стороны к экономической системе России оправдано с точки зрения нахождения её дальнейшей перспективы, основанной на взаимодействии экономических отношений в мировой экономике, носящем взаимосвязанный и, надеемся, в дальнейшем упорядоченный воспроизводственный характер. Процесс сравнения потенциала экономик происходит постоянно на национальном и общемировом уровнях. Важно, что
43
отечественные исследователи вскрыли целый пласт проблем (при наличии, естественно, положительных характеристик), требующих в ряде случаев кардинального решения. Поэтому приведённая в научной литературе классификация «всей совокупности экономических систем в два типа экономик» даёт материал для проведения дополнительного анализа экономики России в зависимости от тенденций её развития.
Этот анализ важен по причине ярко выраженных ограничений в настоящее время, вызванных падением экономического роста и усугублением ряда социальных проблем в процессе преодоления сложившейся ситуации, связанной не только с коронавирусом и новыми экономическими санкциями, а также с явным ухудшением политической и военной ситуации за пределами нашего государства. Для анализа эффективности институциональной структуры экономики для нас сегодня как никогда ранее необходимо понять логику её дальнейшего развития и те её ключевые характеристики, которые способны преодолеть сложившуюся затратность. Видимо, не случайно премьер - министр М. В. Мишустин совместно с А.Р. Белоусовым с одобрения президента в настоящее время проводят реформы институтов развития быстро и чётко, не вдаваясь в долгие дискуссии и рассуждения. А.Р. Белоусов в начале ноября 2020 г. заявил, что масштабная реформа институтов «касается и их структуризации, организационных изменений, изменений формата их действий, целевых показателей, мотивации институтов развития и так далее»6.
6 Основные новости дня на 10:45, вторник, 10 ноября (2020). Полуостров Камчатка. Электронная летопись Камчатского края. URL: https://poluostrov-kamchatka.ru/ pknews/news/281623.html (дата обращения: 22.05.2021)
Суть реформы заключается в следующем - Институты развития (ИР) будут подчинены непосредственно правительству, а именно:
• деятельность ИР будет сфокусирована непосредственно на достижении национальных целей, так как ранее их деятельность практически не была увязана с развитием государства;
• ранее ИР зачастую дублировали функционал, что снижало их эффективность и не показывало результатов работы;
• теперь будет установлен жёсткий мониторинг деятельности ИР, а перед ними будут поставлены конкретные и осязаемые цели.
Структуры большинства Институтов развития будут оптимизированы, а контроль над ними будет передан в ВЭБ РФ. Туда, согласно планам Правительства, войдут Федеральная корпорация малого и среднего предпринимательства, Российский экспортный центр, Российское агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций и «Роснано». Под управление ВЭБ перейдут четыре фонда - «Сколково», Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, Фонд инфраструктурных и образовательных программ и Фонд развития промышленности. При этом реформа не тронет крупные госкорпорации, которые обслуживают стратегически важные отрасли. Речь идёт о 12 корпорациях, таких как «Роскосмос», «Росатом», «Ростех», «Росагролизинг», «Россельхозбанк», «Агентство по страхованию вкладов», «Российский экологический оператор», «ДОМ.РФ», корпорации развития Дальнего Востока и Северного Кавказа.
П р ин им а е м ы е ка р д ин ал ь ны е м е р ы по по в ы ш е н ию
эффективности институтов развития говорят о следующем.
45
Во-первых, проводится всесторонний анализ институциональных структур (в том числе и экономической системы), направленный на обеспечение устойчивого воспроизводственного процесса по всем направлениям экономической деятельности государства.
Во - вторых, следует предположить, что идёт процесс сопоставления (сравнения) внутренних и внешних возможностей различных экономик с точки зрения выполнения присущих им функций, и наш федеральный центр призван найти наиболее выигрышную для государства альтернативу.
В-третьих, и здесь нужно вернуться к классификации экономических систем, предложенной в исследовании С. Г. Кирдиной и сводимой в конечном итоге к двум типам экономик. Существенное отличие, присущее первой группе экономик и имевшее в исторической практике весомое значение, - это институты Х-экономик. Вторая группа представлена доминированием институтов У-экономик. Содержание представленных моделей различно и, как мы предварительно отмечали, для них характерно наличие свойственных им базовых институтов.
Следует согласиться с тем, что отношения собственности в экономике России до сих пор не приобрели в полной мере легитимного характера, и поэтому доминируют институты Х-матрицы, а институты У-матрицы играют вспомогательную роль. Под институтами собственности, согласно институциональной теории, понимается санкционированная обществом совокупность отношений, регулирующих порядок извлечения полезности из экономических благ через систему прав, или полномочий. (Нестеренко, 2002) А
классификация этих прав в самом общем виде включает в себя права владения, пользования и распоряжения благами.
Видение автора работы относительно института собственности заключается в следующем. Собственность как экономическая кате го р ия о б лада е т с по с о б но с ть ю о пр е де лять пр ав ила, способствующие доступу к определённому ресурсу, полный контроль над её полезностью, порядок выбора вариантов и ответственность за его использование. Причём ограничение прав других (право исключения) является основным атрибутом собственности. Процесс владения, использования и распоряжения собственностью в российской экономике действительно недостаточно исследован и носит условно выраженный характер (т.е. меняющийся во времени), и в значительной мере определяемый верховным уровнем управления. Сложившиеся альтернативы между условной верховной и частной собственностью и одновременно комплементарных институтов из институционального ядра Х- и У-экономик свидетельствуют о том, что Центру принадлежит верховная роль (основное регулирующее воздействие) в определении поведения и мотивации экономических субъектов в процессе изменений, влияющих на внутреннюю конфигурацию собственности в определённый, данный исторический момент времени. В частности, если обратиться к Джону Коммонсу, то в работе «Институциональная экономика» он связывал существование и эффективное функционирование института собственности с действием «видимой руки государства», в отличие от «невидимой руки» рынка. Он считал, что структуры, наделённые властными полномочиями, определяют и используют правовые нормы для создания условий жизнедеятельности экономических субъектов в
производстве и обмене, упорядочивают процесс их экономического
47
взаимодействия. Коммонс не допускал автоматизма в выполнении названных функций государства согласно системе естественных свобод Смита, так как они должны порождаться соответствующими стимулами, созданными «видимой рукой государства», и проводиться в жизнь с помощью различных санкций, включая угрозу физического насилия (Commons, 1934, р. 162).
Экономические отношения собственности, складывающиеся в экономической структуре в разных типах экономик, находятся под регулирующим воздействием институтов либо кооперации, либо конкуренции. Кооперация, по нашему мнению, в процессе институционализации, с одной стороны, достигает значимого результата в процессе эффективного вовлечения ресурсов в хозяйственный оборот, а с другой - смягчает и в конечном итоге преодолевает циклические колебания в экономике. Тем самым кооперация способствует процессам институционализации экономических отношений, способствуя регулированию поведения хозяйствующих субъектов, исключая непредсказуемые действия с их стороны, создавая условия для формирования статусно-ролевой структуры экономической системы государства. Взаимодействие и в з а и м о п р о н и к н о в е н и е э к о н о м и ч е с к и х о т н о ш е н и й и институциональной среды органично и глубоко проникают в собственность, с одной стороны, выражая ценностные отношения между субъектами, отражая их экономические интересы, а с другой -собственность и есть сам институт, обладающий социальным статусом, нормирующий поведение экономической системы на основе сложившихся принципов (социально-экономических, прав ов ых, культурных, р елигиозных, моральных и др. ) . Качественный уровень развития институциональной среды,
48
повышающий эфф ективность экономических отношений, формирует определённую логику экономического поведения.
Проблема, требующая внимательного рассмотрения, следующая: каким образом достигается устойчивый воспроизводственный процесс в Х- экономике? Речь идёт о механизме обратной связи Х-экономик, и в ряде работ С.Г. Кирдиной он рассматривается в качестве института пропорциональности (Кирдина 2001, с. 115-116; 2004, 133-134), т.е. наличия пропорциональности в разных сегментах экономической системы. В отечественной экономической системе, сложившейся на протяжении советского периода развития, «пропорциональность» как важнейшая характеристика планомерного развития экономики обеспечивала определённый уровень эффективности развития народнохозяйственного комплекса страны, что не могло не сказаться на элементах регулируемости, расширения и углубления его масштабов применительно к функционированию рынка.
В этой связи необходимо обратиться к теоретическому наследию академика Сыроежина И.М., основоположника теории хозяйственных систем (ТХС) - специального конструктивного раздела экономической теории. Являясь общепризнанным специалистом в отечественной и зарубежной науке в этой области экономического знания, Сыроежин определил отличие хозяйственных систем как сложных объектов от систем другого рода - технических и живых; выявил существование и дал содержательное объяснение основным свойствам хозяйственных систем; определил целостный содержательный анализ, вскрывающий внутреннюю логику движения хозяйства; исследовал отношения собственности и систему порождаемых ими экономических интере сов . Е сли коро тко охаракте ризо в ать цель тео рии
49
хозяйственных систем, то главное в ней - это исследование целостных свойств хозяйства, моделирование соответствующих измерителей и формулировка принципов, правил и процедур принятия решений в процессе управ ления хозяйственной системой. Принцип дифференциации и согласования хозяйственных интересов, по его мнению , - важнейший принцип с точки зрения теории хозяйственных систем (Сыроежин, 1986). Созданный им принципиально новый измеритель эффективности деятельности -динамический норматив, определяющий уровень развития системы, явился важнейшим вкладом в развитие науки о функционировании хозяйственных систем и до сих пор широко используется в международной экономической практике.
Развитие хозяйственных систем учёный рассматривал в непосредственной взаимосвязи с количественными и качественными характеристиками системы, в которой закон пропорциональности отражал их соотношение друг с другом, необходимость соотношения между частями целого, их соразмерность, соответствие или зависимость. В научном осмыслении категорий «планомерность» и «пропорциональность», рассматривая их в логической зависимости между собой и формируя на их основе закон планомерного и пропорционального развития экономической системы, Сыроежин И.М. сформулировал важнейшее условие её эффективности на основе пропорционального распределения экономических ресурсов, с о о тв е тс тв у ю щи х по тр е б н о с тя м о б щ е с тв а . До с тиже ни е взаимозависимости действий экономических субъектов в связи с наличием институтов верховной условной собственности и редистрибуции востребовано для обеспечения устойчивости развития экономической системы. Поэтому наличие соответствующего
50
института для обеспечения экономической связи между заинтересованными агентами объективно выражено.
Обращение к концепции Х. Лейбенстайна (Лейбенстайн, 1995) показывает, что в условиях отсутствия давления конкуренции (как это имеет место в редистрибутивных экономиках) эффективное функционирование хозяйственной системы достижимо при условии снижения издержек как в её составных элементах, так и во всей системе в целом за счёт использования определённых внутренних источников. Этот феномен Лейбенстайн назвал Х-эффективностью.
Другой оппонент, С. Роузфилд, относил Х-эффективность (Х-экономик) к характеристике так называемых «экономик категории Б», или культурно регулируемых систем, в отличие от «экономик категории А», т. е. рыночных саморегулирующихся экономик (Роузфилд, 2004, с. 427). Поэтому достижение необходимого уровня эффективности рассматриваемых экономик требует упорядоченного сочетания институциональных матриц и соответствующих им форм с целью достижения целостности и динамичности функционирования экономических систем.
Однако цикличность экономического развития увеличивает издержки, снижая эффективность развития экономической системы, что сказывается на необходимости проведения институциональных изменений. Принято считать, что в успешных экономиках доминирует У-матрица, так как там достаточно полно осуществляется в заимо де йств ие между упр ав ленчес кими стр уктур ами и представителями научного потенциала общества. С этим можно согласиться, но только до определённого периода времени.
Сложившийся институциональный социальный порядок на Западе выполнял определённую идеологическую функцию
51
(«государственный заказ») в обосновании незыблемости сложившейся природы общества. Однако экономическая и социальная ситуация в США и странах Западной Европы в последнее время (особенно во второй половине второго десятилетия ХХ1 века) свидетельствует о том, что институциональный социальный порядок в этих странах дал з а м е т н у ю т р е щ и н у , а и н т е л л е к т у а л ь н о е с о о б щ е с т в о дезориентировано на так называемые новые общечеловеческие ценности. И в современных условиях не в полной мере можно согласиться с тем, что институциональная матрица Х-экономик, доминирующая якобы в России, не способна в полной мере отразить преимущества, используемые экономической моделью, в отличие от экономически развитых стран Запада. Несмотря на безусловно имеющиеся ограничения в становлении новой экономической модели в России, преимущества её всё более очевидны, и особенно в последнее время, что подтверждается с каждым днём в процессе реализации современной стратегии прорывного экономического развития. Понятно, что вектор институциональной эволюции пока что ещё не в полной мере определил себя, но принимаемые усилия премьер-министра М.В. Мишустина уже начинают положительно проявлять себя. А что касается консолидации институциональной природы общества, то процесс идёт, хотя ошибки имеют место и допустимы, но при всём при этом последовательность в проведении политики начинает всё более ощущаться, хотя структурно она ещё не в полной мере заявила о себе. Беру смелость утверждать, что в России идёт процесс синтеза Х- и У-институциональных моделей, когда отдельные элементы опыта ряда стран (в особенности Японии, Китая и наиболее развитых стран АСЕАН) успешно встраиваются в
отечественную институциональную среду, в которой первична была Х-матрица.
Восприятие зарубежного опыта формирования институциональных структур и его практическое преломление в деятельности складывающейся экономической модели в России связаны прежде всего с необходимостью чёткого определения с о д е р жа н ия э к о но м ич е с к и х ин с титу то в в п р о це с с е и х продолжающейся трансформации. И здесь, как никогда ранее, нужно обеспечить правовое закрепление институтов, соответствующее перспективной практике их использования.
Многочисленные исторические примеры развития государственности в России свидетельствуют о том, что внедрение в нашей стране альтернативных институциональных форм всегда тормозило экономическое и социальное развитие, имело серьёзные издержки и последствия для народа нашей страны, которые затем п р е о д о л е в а л и с ь с б о л ь ш и м т р у д о м . О д н а к о у р о в е н ь сопротивляемости внешним воздействиям нашей национальной идентичности настолько высок, что являлся, как правило, непременным фактором стабильного и устойчивого существования государства, а в критических ситуациях главным фактором, определяющим выживание страны. Причём всегда проявляла себя внутренняя способность государства использовать самое лучшее для своих нужд (пример реформ Петра Великого), т.е. неустанно шёл процесс переработки западных образцов в соответствии с русскими национальными традициями. Способность российского государства, с одной стороны, к заимствованию разного рода институтов, а с другой - изменение и приспособление их к местным условиям являлось постоянной практикой верховного уровня власти, что удивляло и
53
поражало наших партнёров, а также и тех, кто противодействовал выбору самостоятельного и прогрессивного пути России. Авторы коллективной монографии «Экономическая теория на пороге ХХ1 века-2» объясняют медлительность формирования государственных институтов в России законом экономии транзакционных издержек в сложившейся институциональной структуре России. Изменения требуют дополнительных затрат для социальных субъектов и экономических агентов, и последние, стремясь их минимизировать, сопротивляются изменениям, что возвращает ситуацию в прежнее русло и устойчивое состояние, снижая издержки трансакций (Дроздова, 1998, с. 705).
Методологический инструментарий, используемый нами при опоре на имеющиеся теоретические разработки в отечественной научной мысли, даёт возможность для формирования в будущем количественных индикаторов, позволяющих определить пропорцию институциональных форм, соответствующих доминантным и комплементарным институтам, при которой можно ожидать успешного и поступательного экономического, политического и социального развития. По оценке С.Г. Кирдиной, критическим уровнем для внедрения альтернативных институциональных форм является показатель в 30-40%. При превышении этого значения возрастает угроза потери доминирующего положения базовых институтов. Если же доля альтернативных институциональных форм становится слишком мала, то их компенсирующая роль в преодолении стихии действия доминантных институтов не проявляется в должной мере, и это также ведёт к кризисным состояниям общества (Кирдина, 2001, с. 267-268).
Особенностью современного этапа экономического развития России является повсеместное заполнение нишевых пространств комплементарными институтами У-матрицы на основе повышения социального статуса многообразия форм собственности при резком усилении регулирующего воздействия государства на все процессы макроэкономической динамики. Задача институционализации всей совокупности экономических отношений должна решаться последовательно и на условиях координирующего взаимодействия федеральной власти, региональных и корпоративных структур с целью разработки упорядоченного механизма согласования их действий. Причём роль общественных структур в регулировании хозяйственных отношений должна иметь тенденцию к их повышению.
Итак, рассмотренные нами институциональные основы современной концепции макроэкономического регулирования в России свидетельствуют об определённой логике преодоления «необъяснимого противоречия (парадокса)», рассматриваемого в западной экономической мысли как исключение из общего правила тех экономических процессов, которые происходят не только в нашей стране, но и, в качестве наиболее показательного примера, в Китае. Возможности макроэкономического регулирования при определяющей доле вмешательства государства в экономику становятся наиболее популярными за рубежом. Свидетельством этому служат процессы «общего выживания» в США и ЕС после мирового системного кризиса 2008-2009 гг. Поэтому вектор экономического развития в мировой экономике качнулся в сторону тех стран, где некая преемственность в принятии экономических решений на уровне государства (с известным опозданием в РФ) создала условия
55
для определения стратегических приоритетов развития экономических систем независимо от экономических моделей, сложившихся в национальных экономиках.
Таким образом, формирование полноценных социальных институтов экономики новой России - это продукт взвешенного социально-экономического курса, рассчитанного на долговременную перспективу роста и обновления российской экономики. Институционализация новых общественных отношений в итоге происходит не только и не столько в умах людей, сколько в реальном богатстве нации - её человеческом капитале, в различных социально-экономических укладах, в высокотехнологичном и разнообразном п р о и з в о д с тв е н н о м п о те н ци а л е , в р а з в и то й н а у ч н о й и информационной среде, в высокой духовной культуре и поведенческом менталитете государства, гражданского общества и всех участников экономической и социальной деятельности.
Список литературы
1. Веблен, Т. (1984). Теория праздного класса. Перевод с английского. Москва: Прогресс.
2. Дилигенский, Г. (1997). Политическая институционализация в России: социально-культурные и психологические аспекты. Мировая экономика и международные отношения. № 8. С. 5-16.
3. Дроздова, Н.П. (1998). Неоинституциональная концепция э кономиче ской ис тории России: По станов ка во проса. Экономическая теория на пороге XXI века - 2. Монография под ред. Ю.М. Осипова, В.Т. Пуляева, В.Т. Рязанова и Е.С. Зотовой. Москва: Юристъ.
4. Жувенель, Б. (1995). Этика перераспределения. Перевод с английского. Москва: Ин-т нац. модели экономики.
5. Кирдина, С.Г. (2001). Институциональные матрицы и развитие России. Изд. 2-е, перераб. и дополн. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН.
6. Кирдина, С.Г. (2004). X- и У- экономки: институциональный анализ. Москва: Наука.
7. Клейнер, Г., Петросян, Д., Беченов, А. (2004). Ещё раз о роли государства и государственного сектора в экономике. Вопросы экономики. № 4. С. 25-41.
8. Лебедева, Н.Н. (2002). Институциональный механизм экономики: сущность, структура, развитие. Волгоград: Изд-во ВолГУ.
9. Лейбенстайн, Х. (1995). Аллокативная эффективность в сравнении с Х-эффективностью. Теория фирмы: Сб. тр. Санкт-Петербург: Экономическая школа. С. 477-506.
10. Лисин, В.С. (2000). Институциональные аспекты экономических реформ в России. Монография. 2-е изд., доп. и перераб. Москва: Высшая школа.
11. Нельсон, Р., Уинтер, С. (2002). Эволюционная теория экономических изменений. Перевод с английского. Москва: Дело. Серия «Современная институционально-эволюционная теория».
12. Нестеренко, А.Н. (2002). Экономика и институциональная теория. Москва: УРСС.
13. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. Москва: Фонд экономической книги «Начала», 1997.
14. Нуреев, Р.М., Рунов, А.Б. (2002). Россия: неизбежна ли деприватизация? (Феномен власти-собственности в исторической перспективе). Вопросы экономики. № 6. С. 10-31.
15. Полтерович, В.М. (1998). Институциональные ловушки и экономические реформы. Препринт = 98/004. Москва: Российская экономическая школа.
16. Роузфилд, С. (2004). Сравнительная экономика стран мира. Культура, богатство и власть в ХХ1 веке. Перевод с английского. Москва: РОССПЭН.
17. Сыроежин, И.М. (1986). Планомерность, планирование, план. Москва: Экономика.
18. Уильямсон, О. (1996). Экономические институты капитализма. Перевод с английского. Санкт-Петербург: Лениздат.
19. Шаванс, Б. (1994). Экономические реформы в Восточной Европе в 50-90-е годы. Москва: Изд-во «Весь мир».
20. Яременко, Ю.В. (1991). Правильно ли поставлен диагноз? Экономические науки. № 1. С. 15-23.
21. Arthur, W.B. (1989, March). Competing Technologies, Increasing Returns, and Lock-In by Historical Events. The Economic Journal. Vol. 99. № 394. pp. 116-131.
22. Becker, G. (1976). The Economic Approach to Human Behavior. Chicago: University of Chicago Press.
23. Commons, J. R. (1990). Institutional Economics: Its Place in Political Economy. New Brunswick: Transaction Publishers.
24. Hirshleifer, J. (1985). The Expanding Domain of Economics. American Economic Review. Vol. 75, issue 6. Рp. 53-68.
25. Polanyi, K. (1977). The Livelihood of Man. New-York: Academic Press.
26. Ransom, R., Sutch, R., Walton, G. (1982). Explorations in the New Economic History: Essays in Honor of Douglass C. North. New York: Academic Press.
Institutional Foundations of the Modern Concept of Macroeconomic Regulation
Doctor Habilitatus in Economics, Professor, Department of National Economy
Moscow Regional Social and Economic
1, 55a, Shkolnaya street, Vidnoe, Moscow Oblast, Russia, 142701
E-mail: bshevchenko@inbox.ru
Boris I. SHEVCHENKO
Institute,
Abstract. The article deals with the features of the institutional theory development, which is of practical value at the time of a new system of economic relations formation. The place and role of the institutional structure and institutional environment in boosting the efficiency of the macroeconomic regulation system in the Russian Federation are determined.
Keywords: institute, institutional paradigm, institutional matrix, formal and informal institutions, mixed economy, macroeconomic regulation.
z
