CC BY
235
Д. А. Плетнёв
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ
Реформирование в условиях переходной экономики требует глубоких знаний институциональных основ рыночной системы хозяйствования, среди которых важнейшую роль играют права собственности. Известно, что рыночная экономика — это экономическая система, основанная преимущественно на частной, автономной собственности и стихийной координации собственников посредством конкуренции.
Собственность традиционно трактуется как юридическое понятие, отражающее правовое регулирование имущественных отношений. Однако экономическое содержание собственности трактуется сложнее. Марксистский подход рассматривает собственность как отношения между индивидами по поводу вещей (средств и результатов производства), которые обладают социально-экономическим характером и формой (соединением работников с условиями производства, формами доходов и др.). Важнейшим элементом экономического содержания собственности является монополизация условий производства одними субъектами и отчуждение их от других или равные права доступа работников к условиям производства, которые определяют характер соединения основных факторов производства и присвоения результатов. Формы доходов образуют экономическую реализацию собственности и определяются положением субъектов в отношениях собственности.
В западной экономической теории акцент делается на права собственности. Континентальная традиция абсолютизирует концентрацию прав собственности на объекты присвоения у одного владельца соответственно, частная собственность провозглашается не только священной и неприкосновенной, но и единой и неделимой. Современное индустриальное и постиндустриальное общество потребовало более развитую систему прав собственности. Ответом стала англосаксонская концепция, допускающая расщепление прав собственности; она легла в основу теории прав собственности, которая утверждает, что в экономике нет абсолютных прав собственности. Каждое экономическое решение должно опираться на тот определенный набор прав собственности или «пучок полномочий», который необходим и достаточен для наиболее выгодной его реализации. Стремление к приобретению абсолютных прав собственности может привести к излишним издержкам по их обслуживанию (трансакционные издержки), снижению эффективности экономических решений. Расщепление прав собственности на ряд полномочий служит базой для образования (путем приобретения) необходимых и достаточных прав, причем некоторые права и их комбинации («пучки прав») фиксируют и регулируют статическое состояние имущества, в то время как другие комбинации прав собственности переводят имущество (ресурсы) в экономически функциональное состояние.
Рыночная система базируется на институтах, гарантирующих уважение и сохранение прав собственности и свобод автономии использования собственности. Многие из этих институтов являются результатом эволюции.
В большинстве современных обществ индивиды и организации имеют автономные права владения и пользования определенными активами, при условии, если не мешают правам других («частная, отдельная собственность»). В случае индивидов эти активы включают еще собственные тела, навыки и знания («право жить» и «право работать»). Обществом обычно уважаются и защищаются права индивидов на присвоение плодов своего труда (не считая системы рабства). Индивиды и организации обладают правом распоряжаться своими активами, самостоятельно их использовать, присваивать прибыль
от использования активов и получать удовлетворение от своей собственности. Частная собственность на активы гарантирует индивидам и группам исключительное право контролировать, получать выгоду, делить и передавать собственность. В свою очередь это мотивирует собственников находить и следовать такому использованию прав собственности, которое одобряется остальными членами общества.
Нарушения прав собственности влекут санкции, обозначаемые институциональной структурой. Там, где эта защита недостаточна и где урезается частная автономия использования прав собственности, последние имеют меньшую ценность; меньше усилий тратится на предложение того, что высоко ценится другими, и на использование своей собственности, на производство и обеспечение даже более высоко ценимых рынком товаров и услуг.
Можно определить права собственности как пучок защищенных прав экономических субъектов владеть или распоряжаться определенными активами, приобретать, использовать, закладывать или передавать активы и присваивать выгоды от использования этих активов. Это, конечно, включает и негативные результаты — потери. Права собственности в себе несут как выгоды, так и ответственность за их использование. Как отмечалось выше, права собственности — это пучок прав: владеть активом и держать его (пассивное использование); менять его или разрешать другим использовать временно определенные его аспекты (активное использование). Нельзя смешивать права собственности с физическими предметами или объектами собственности, которые находятся во владении, поскольку права собственности позволяют владельцу получать выгоды от использования этих объектов и нести связанные с этим издержки. Следовательно, права собственности — это не физические объекты, а титулы и обязательства, признаваемые обществом. Права собственности могут прикрепляться не только к физическим активам, но также и к интеллектуальной собственности.
Права частной собственности всегда устанавливают отношения между определенными индивидами и определенными активами, которые могут быть как физическими товарами, так и идеями или даже собственными телами людей. Об «экономических свободах» можно говорить только там, где эти права уважаются и соблюдаются. Важно, что отношения прав собственности универсальны. Если права собственности нечетки и неопределенны, пропадают значительные преимущества использования этих прав.
Права собственности могут прикрепляться не только к физическим активам, но и к неосязаемым частицам знаний. Современный экономический рост в значительной степени зависит от совершенствующегося технического и организационного знания. Он будет происходить, если люди ожидают выгод от своих усилий и риска. Следовательно, необходимо стремиться к таким институциональным структурам, которые позволяют собственникам ценных знаний получать материальные выгоды от передачи своих знаний. Одним из таких инструментов является легальная защита патентов. Правительственные агентства оценивают оригинальность и достоинства отдельных частей патентуемого знания и выдают патентные права, позволяющие собственникам исключительное пользование этим знанием. В определенных обстоятельствах это может служить стимулом производства и проверки инновационного знания, даже при том, что процедура патентования относительно затратна и стоит ресурсов.
Особо бережное отношение и большой объем специфических технических знаний требуются для защиты интеллектуальной собственности, поскольку чрезмерное лицензирование и патентование создают монопольные позиции, которые могут помешать инновации, особенно если отрасль и лицензирующие чиновники входят в сговор. В силу по-
тенциальных нарушений защита «капитала знаний» должна быть всегда ограниченной по длительности.
Рыночная система, базирующаяся на правах частной собственности и автономном использовании объектов собственности, является сейчас в мире преобладающей экономической системой, хотя и редка в чистом виде. Владельцы сами принимают решения, предлагать ли свои права собственности или определенное использование объектов собственности в определенном качестве и количестве и по определенной цене на рынке. Они заключают соглашения с покупателями, в свою очередь решающими, принимать ли предложение, и предлагают взамен деньги. Если покупатели достаточно высоко, чтобы покрыть издержки, оценивают то, что предлагается, поставщики получат прибыль и даже получат стимул расширять предложение в будущем. Если спрос недостаточен, поставщики понесут убытки. В этом случае они перестанут предлагать этот товар или услугу по первоначальным условиям предложения. Таким способом в долгосрочной перспективе покупатели влияют на то, что производится и предлагается (суверенитет потребителя).
Определяющей характеристикой прав собственности является право исключать других индивидов из пользования активов наряду с правом использовать, нанимать или продавать активы другим индивидам. Права частной собственности означают не только право исключать других из владения, активного использования и выгод, получаемых от использования этой собственности, но и то, что собственник полностью ответственен за все издержки использования собственности. Исключение (неавторизованное использование, например, в форме воровства, подделки торговой марки и пр.) влечет издержки по предотвращению пользования собственностью без разрешения хозяина: затраты на замки, заборы, регистрацию патентов, торговых знаков, титулов на землю и системы защиты информации на компьютерах. Всё это представляет собой издержки исключения, которые в условиях переходной экономики значительно увеличиваются из-за отсутствия примата закона и роста преступности.
Исключаемость является предпосылкой автономии собственника и механизма стимулов, посредством которого работают права частной собственности. Только когда другие могут быть исключены из раздела выгод и издержек, эти выгоды и издержки могут «включаться», т. е. иметь полное и прямое влияние на решения собственников, иными словами, становиться внутренними.
Чтобы эффективно работать, права собственности должны быть делимыми. Делимость означает, что права собственности могут «открепляться», чистые права собственности могут отделяться от прав на специфическое использование актива. Возможность передачи — это качество прав собственности, относящееся к изменению во владении, например, посредством продажи или дарения. Неотчуждаемые права собственности не могут обмениваться и использоваться другими, и потому не может использоваться весь их потенциал. Большие скопления собственности могут эффективно использоваться только, если права собственности делятся. Различные элементы собственности наиболее эффективно могут использоваться отдельными индивидами или группами. Так, индивиды могут высоко ценить недвижимость, если институциональная инфраструктура позволяет одним людям владеть собственностью, а другим временно использовать некоторые ее элементы за арендную плату.
Делимость прав собственности позволяет, например, собственникам с титулом на землю назначать дифференцированные права на охоту, прогулки или на инвестиции в выращивание деревьев. Институты, позволяющие это делать, увеличивают полезность собственности. Важные институциональные инновации облегчают образование современных акционерных компаний, когда становится возможным делить собственность
больших компаний на доли, которые могут купить относительно мелкие инвесторы. Таким образом, создается возможность аккумулировать большие запасы финансового капитала для инвестиций. Другим существенным аспектом делимости прав собственности является четкое разграничение и назначение отдельных прав. Так, права собственности на производственные мощности в нефтедобывающей отрасли отделены от прав собственности на природные ресурсы (нефть), однако это не было четко сделано в российской модели переходной экономики.
Права собственности представляют собой «открытый» пучок прав в том смысле, что они не являются раз и навсегда данными и определенными, а создаются, делятся и могут развиваться в соответствии со спросом и предпринимательским творчеством. Делимость позволяет индивидам с разными запросами использовать данные активы наиболее эффективным образом. Благодаря институтам, устанавливающим дифференцированные и делимые права собственности, не обладающие собственностью предприимчивые индивиды, с творческими идеями и уверенностью в своей способности оптимально использовать определенные активы, получают доступ к активам других индивидов. С правильной институциональной структурой появляется пространство для создания новых типов прав собственности, которые могут меняться отдельно от права полного владения. Делимость, таким образом, поддерживает выгоды специализации и поиска знаний, оставляя в то же время конечную ответственность владения за хозяином актива.
Как мы видели, высокие издержки исключения снижают ценность собственности. В значительной степени они зависят от институциональной структуры, начиная от лежащих в основе этических стандартов, принятых в обществе, и кончая законами, регулирующими вопросы собственности. Если частная собственность стихийно уважается, частные издержки исключения будут низкими и стоимость собственности будет относительно высокой. К сожалению, этого нет в переходной экономике, где еще относительно слаба культура уважения к частной собственности, а законодательство носит непоследовательный и противоречивый характер. Если общество практикует низкозатратную систему исполнения прав собственности, растет ценность собственности. Когда исполнение законов, касающихся собственности, происходит посредством коллективного действия (законодательство, правоохранительные органы, юрисдикция), большую часть издержек исключения несет общество в целом, что определяет их значительное преимущество перед издержками индивидуальной защиты (экономия масштаба). Институциональные системы оказывают огромное влияние на издержки исключения и ценность собственности. Это объясняет желание собственников переносить свою собственность в ту среду, где она высоко ценится, и их готовность платить налоги для обеспечения коллективной защиты.
Низкие издержки исключения не являются нормой во всех обществах. В подавляющем большинстве развивающихся стран, а также стран с переходной экономикой, индивиды не имеют эффективной защиты своей собственности, часто являясь объектами преступных посягательств; у некоторых есть даже военные риски.
Выгоды от разделения прав по использованию объектов собственности могут извлекаться только в условиях достаточно надежного институционального устройства. Когда ухудшается институциональная защита прав собственности, выгоды от использования собственности пропадают, уровень жизни падает. Поэтому для поддержки делимости прав собственности необходимы институционально-правовые системы.
Важно, чтобы всеми в обществе разделялось уважение частной собственности. В условиях несправедливого распределения богатства оно может снижаться, тогда собственникам приходится нести растущие издержки исключения, содержание определенных
уязвимых форм собственности, даже потенциально полезных, может всеми избегаться. Если коллективное действие имеет тенденцию к перераспределению права собственности путем внешнего вмешательства или нарушения прав собственности не преследуются легитимными средствами, мотивация к приобретению собственности угасает, и растут издержки исключения. Аналогичные последствия возникают, когда не реализуются наказания за невыполнение обязательств по контрактам: кредиты не возвращаются, а ограниченные капитальные ресурсы плохо используются. Вредные для экономического роста последствия, приводящие к потерям, часто недооцениваются, поскольку достаточно медленно материализуются, отражая постепенное приспособление к внутренним институтам общества. Хотя разрушение системы частной собственности занимает определенный период времени, отсутствие стихийного уважения частной собственности и широко распространенная терпимость к воровству и обману как устойчивые свойства внутренних институтов становятся препятствием экономическому процветанию, о чем свидетельствует практика функционирования переходной экономики в России и других странах.
Немаловажный аспект прав собственности состоит в свободе распоряжения ими (или их передачи). Там, где институтами общества запрещается распоряжение правами собственности и объект собственности привязан к одному хозяину, возникают препятствия для более эффективного использования его другими индивидами, более высоко его оценивающими.
Сигналы и стимулы эффективного использования активов нарушаются, когда не все выгоды или издержки влияют на собственника. Например, владелец земли, теряющий часть урожая из-за воровства, не будет культивировать землю так же интенсивно, как собственник, получающий полную защиту своего урожая. Негативные издержки, которые не принимаются в расчет производителем, загрязняющим окружающую среду и наносящим ущерб соседям, дают неверные сигналы для решения об увеличении производства. Стимул работает через сигналы «прибыль-убытки», и обеспечение товаров и услуг, на которые предъявлен обществом спрос, является не чем иным, как побочным продуктом этого стимула. Поэтому исключаемость важна в гарантировании общественно полезного использования частной собственности.
Внешние эффекты возникают в условиях проблемы знания, когда невозможно или слишком дорого измерять все издержки и выгоды и соответственно перекладывать их на кого следует. Так, может быть очень дорогостоящим и невозможным измерять и оценивать эффект выбросов фабрики, однако если меняется техника измерения благодаря новым компьютерным и коммуникационным технологиям, тогда исключаемость может стать достижимой, и внешние эффекты интернализуются и превращаются во внутренние выгоды и издержки.
Если все издержки и выгоды включены, то ожидаемой прибылью и потерями собственники добровольно направляются, конкурируя друг с другом и заключая двусторонние соглашения. При существовании значительных внешних эффектов координация становится сложнее, поскольку должны оговариваться многосторонние соглашения. Взаимные условия и стимулы для действий менее ясны, чем в двустороннем обмене. Обычно внешние эффекты требуют многосторонней политической структуры, поэтому общественный или коллективный выбор часто менее эффективен в удовлетворении различных и меняющихся потребностей граждан.
В реальности исключаемость часто несовершенна и внешние эффекты широко распространены. Многие внешние эффекты просто терпят, если они не мешают добровольному обмену. Внешние эффекты могут разрешаться частным образом, когда негативные последствия чьей-либо деятельности добровольно компенсируются. Как правило, прави-
тельственные агентства имеют дело с внешними эффектами частных действий посредством регулирования или трансфертов. В некоторых случаях, внешние эффекты выходят за пределы национальных границ и могут потребовать межправительственных действий. Комиссия на основе переговорного соглашения устанавливает, что разрешается и что нет. Бывают случаи, когда внешние эффекты определенной деятельности оказывают всемирное влияние, например, выброс газов, влияющих на глобальную атмосферу. Здесь могут быть заключены глобальные политические соглашения по решению проблемы внешних эффектов (по типу Киотского протокола), т. е. должно быть достигнуто соглашение между разнообразными и часто конфликтующими национальными интересами.
Товары являются частными, когда все издержки и выгоды достаются частным собственникам (полная исключаемость). Решения об использовании ресурсов оставляются добровольным двусторонним взаимодействиям, которые координируются рынком.
Однако когда исключаемость не может гарантироваться, возникают особые экономические проблемы. Необходимо делать различия между разными категориями собственности, в зависимости от того, как обеспечивать такого рода товары и услуги. Если проводить классификацию форм собственности по признакам исключения, способам обеспечения и распределения, то выделяются обобществленная собственность, всеобщее достояние, общие или клубные блага, чистые общественные блага, бесплатные блага и частная собственность.
В случае, когда товар не является редким, т. е. пользователям не нужно соревноваться друг с другом, речь идет о бесплатных благах. Бесплатные блага даются природой, например, чистая вода, однако чем больше людей живет в районе, тем ценнее становится чистая вода, и ее использование должно рационироваться посредством экономического механизма. Запасы рыбы в открытом море долгое время считались бесплатными благами, но теперь многие виды рыбы редки и права эксплуатации стали назначаться государством путем выдачи лицензий на лов рыбы. В случае с бесплатными благами экономической проблемы не существует, поскольку проблема редкости и распределения не играет роли.
Есть активы, которые могут быть доступны и использоваться — по крайней мере в пределах определенных лимитов без того, чтобы делать невозможным использование их другими. Тогда мы говорим о чистых общественных благах. Примером таких благ являются радиоволны, когда потребление одних индивидов не уменьшает потребление других. Здесь нет конкуренции среди пользователей, поэтому радиослушатели не будут готовы добровольно платить. Однако если бесплатные блага даются природой, то обеспечение радиопрограмм требует затрат, поэтому для их обеспечения необходимы некоторые коллективные действия. Но поскольку чистые общественные блага, такие как радиопередачи, стоят ресурсов, они имеют вмененные издержки, хотя никто не желает за них платить, а получать хотят бесплатно. Тогда единственное решение — это коллективное обеспечение, финансирующее издержки из обязательных налогов. Существуют способы финансирования коллективных мероприятий, например, сбор добровольных вкладов или продажа услуг, таких как реклама, для финансирования (коллективные) медиапредложения. Поэтому необходимо принимать коллективное решение о том, какая доля ресурсов общества будет направлена на обеспечение общественных благ. Еще одной причиной неисключаемости индивидов из использования благ при помощи оплаты является то, что рационированный доступ невозможен или неэкономичен, тогда распределение должно производиться посредством определенного типа политического механизма. Различаются общие блага в зависимости от того, является ли участие в затратах на обеспечение общей собственности добровольным или обязательным, как оно предоставляется и как рационируется доступ.
Общие товары могут предоставляться совместно открытой группе, к которой можно добровольно присоединяться или выходить из группы (по типу клуба). Участие в получении такого блага является добровольным, поэтому это клубные блага. Эта группа благ является объектом собственности «членов клуба», которые могут свободно присваивать выгоды такой собственности, но остальные исключаются из доступа и пользования. Если пользование клубным благом происходит на конкурентной основе, поскольку то, чем пользуется один, становится недоступным другим, клуб должен рационировать использование. Проблема рационирования успешно решается с помощью внутренних институтов, если клуб невелик, и его члены довольно часто встречаются, и поэтому могут осуществлять внутренний взаимный контроль над использованием собственности. Когда клуб растет, возрастают проблемы внутренней информации и неформального контроля. Организационные издержки растут, тогда необходимо применять более формальные институты. С другой стороны, новая технология измерения и наблюдения может облегчить рационирование и позволить относиться ко всё большему числу благ как клубным благам. Хорошо иллюстрирует это исторический пример клубных благ земля, являющаяся общей собственностью: любой член племени или деревни мог использовать общие земли для сбора дров или выпаса частного скота в лесу и на лугах, составляющих общую собственность. В некоторых местах и сейчас поля являются совместной собственностью деревни, они обрабатываются членами деревенской общины, и доступ рационируется традиционными внутренними институтами.
Другая категория объектов собственности возникает, когда предложение предоставляется закрытой группой с обязательным членством, например, нация. Здесь есть активы, использование которых не является конкурентным, поэтому они являются общественными благами (так, национальная оборона обеспечивается за счет обязательных налогов и от потребления данного общественного блага одним, уровень национальной защищенности других не уменьшается). Но если в использовании благ, на который высок спрос, существует конкуренция, то необходимо это благо рационировать, что достигается двумя способами:
- блага могут производиться частными собственниками, являющимися объектами конкуренции и стимулируемыми ценой, при этом доступ индивидов может облегчаться политическими решениями по предоставлению субсидий или ваучеров (например, ваучеры на покупку определенных видов частных услуг). Когда доступ субсидируется, перераспределение прав собственности может комбинироваться с конкурентным режимом частного производства;
- блага могут производиться на государственных предприятиях, являющихся объектами административного контроля. Рационированние доступа к результатам социализированной (обобществленной) собственности происходит по внешним правилам, созданным политическим процессом.
Примером блага общественного сектора являются услуги здравоохранения, из потребления которых никто не исключается, но определенные группы граждан получают субсидированный доступ. Товары общественного сектора предлагаются так же, как частная собственность. Примером социализированной собственности может служить больница, принадлежащая государству, доступ в которую рационируется внешними правилами, директивами и очередью. Социализированную собственность можно превратить в блага общественного сектора и иметь конкурентные издержки контроля за производством. В 1980-е гг. в западных странах практиковалось превращение части социализированной собственности в собственность общественного сектора, когда государство уходило из производства (приватизация) и концентрировалось на обеспечении открытого доступа. Общест-
венная собственность не является явной предпосылкой перераспределения прав доступа, нельзя приравнивать «общественный доступ» к общественной собственности, поэтому в данном контексте не используется термин «общественное благо».
Социализированная (обобществленная) собственность находится во владении большой закрытой группы; ее использование разрешается политически авторизованными представителями. Если такие блага не рационируются, то правительству приходится финансировать их производство за счет растущего налогообложения. Поскольку политическое рационирование неэффективно, издержки на такие искусственно созданные общественные блага растут стремительно. Если слаб контроль за издержками, то в долговременной перспективе их производство неустойчиво. Единственной причиной, оправдывающей существование социализированной (обобществленной) собственности, может быть ситуация, обеспечивающая прямой политический контроль за расходами, например, гражданский контроль за военными.
Разнообразие форм собственности и прав, прикрепленных к ним, лежит в основе института прав собственности, который культивируется в той или иной институциональной системе. Формирование прав собственности в переходной экономике происходит в сложных условиях. Прошедшая в России приватизация (1-й этап в 1992-1993 гг.— ваучерная приватизация, 2-й этап в 1996 г.— залоговые аукционы), не привела пока еще к установлению четкой и стабильной системы прав собственности. На наш взгляд, в этом одна из главных причин отсутствия эффективного собственника в стране, и соответственно, стабильности экономического развития.
В условиях системной трансформации переходной экономики права собственности могут использоваться, если собственник способен обменивать эти права на актив путем вступления в добровольный контракт, фиксирующий связывающее соглашение, основанное на согласии обеих сторон: платить по согласованной цене и передавать права собственности в соответствии с договором. Даже в конце сложных переговоров не всегда ясно, каковы точные условия контрактного соглашения, поэтому во многих экономических системах принято повторять согласованные условия и отмечать контракт символическими общепринятыми жестами, например, рукопожатием, обменом подписями или обедом (т. е. инвестировать в «ритуалы подтверждения» как часть контракта, особенно, когда устанавливаются продолжительные отношения). Со временем возникает опасность оппортунистического поведения сторон: отлынивание от обязанностей или просто забывание обязательств. Общепринятые сигналы, усиливающие контракт, нацелены на то, чтобы сделать взаимные обязательства более запоминающимися.
По существу, контракт — это соглашение, совпадение двух деклараций желания обмениваться правами собственности. Одна сторона предлагает полное владение собственностью (продажа) или право владеть и пользоваться собственностью ограниченное время (например, ссуда или найм); другая сторона предъявляет спрос на собственность или пользование собственностью в обмен на сумму денег. В случае обмена согласие продавать может базироваться на однократном, одновременном контракте или неодновременном контракте, т. е. соглашении, обеспечивающем исполнение контракта в последующий период времени.
Гораздо сложнее обстоит дело с неодновременными контрактами, которые включают кредит. В этом случае возникают особые проблемы наблюдения за принуждением к исполнению, которые должны обеспечиваться институциональной охраной от оппортунистического поведения в рамках контрактных обязательств. Этот аспект проблемы неодновременных контрактов особенно остро стоит в странах с переходной экономикой,
где институциональная система проходит процесс своего формирования. Во взаимоотношениях экономических агентов доверие должно быть подкреплено соответствующими институтами, которые еще не оформились. Российская практика дала великое множество негативных примеров ненадежных обязательств, оппортунистического поведения, неисполнения контрактов, даже существования криминальных моделей, использующих несовершенные институты исполнения контрактов.
Поскольку от заключения контракта до его реализации часто проходит много времени, контракты должны включать обеспечение надежных обязательств, чтобы все обязанности были действительно выполнены. Наказания применяются при оппортунистическом поведении сторон и невыполнении обязательств, разбираются непонимание или возможные последующие несогласия между сторонами контракта. Типичным примером неодновременного типа контрактов является ссуда, когда одна сторона получает в пользование физический или финансовый актив, т. е. собственник временно уступает право собственности, и заемщик дает надежное обещание вернуть актив или выплатить заемные средства по договоренности. Чтобы сделать обязательства более надежными, можно заключать особо защищенные формы контракта, обеспечивая более жесткое, чем при обычном контрактном праве исполнение; или заемщик должен обеспечить ценные бумаги в качестве закладной, которые кредитор принимает в качестве залога. Часто посредники с хорошей репутацией (такие как банки) соединяют стороны контракта и предлагают более надежные, чем у конечного заемщика обязательства по возврату ссуды. Для укрепления своей репутации и надежности банки стараются придерживаться прозрачных правил учета и разумных требований, находятся под наблюдением общественных властей, что им также добавляет доверия и надежности.
Другой важный тип контракта в современной экономической жизни — открытые контракты, устанавливающие постоянные контрактные отношения, отражающие взаимные обязательства, но не способные регулировать все вновь возникающие детали. Они называются контрактами отношений (отношенческими контрактами). Открытый, или отношенческий, контракт — это соглашение выполнять определенную работу в неограниченный период времени. Не все частные детали могут предусматриваться и регулироваться контрактом. Отношенческие контракты часто применяются в современной сложной экономике, где большинство экономических отношений продолжительны и повторяются. Типичным примером открытого отношенческого контракта является контракт найма: обеспечение зарплаты и других видов вознаграждения в обмен на выполнение определенной работы. Данный вид контрактов еще не получил широкого распространения в переходной экономике, поскольку пока нет достаточно надежной институциональной охраны.
Перед лицом неопределенности и издержек на переговоры и заключение соглашения контракты не могут включать и регулировать все аспекты трансакции, растягивающейся на длительный период времени, особенно это касается отношенческих контрактов. Такие контракты должны полагаться на универсальные, абстрактные институты, внутри которых специфические детали могут разрешаться достаточно предсказуемыми путями. Определенные общие правовые принципы, такие как «быть добросовестным» или «сделка есть сделка», принадлежат этой категории правил, укрепляющих доверие. Необходимо напомнить, что институты — это проверенные временем «запасы знаний», помогающие партнерам экономить на издержках заключения и исполнения контрактов, что создает доверие, необходимое для снижения трансакционных издержек.
Институты помогают превратить частные аспекты контрактов в стандартизированные рутины, экономя тем самым на информационных и переговорных издержках, что
предоставляет собственникам дополнительные возможности. Правила и механизмы принуждения, гарантирующие аккуратные выплаты долгов по контрактам, делают возможными экономические взаимоотношения, способствующие росту уровня жизни.
Отношенческие контракты ставят стороны перед проблемой знания; предлагая обеим сторонам надежные соглашения, которые, в свою очередь, зависят от институтов, экономящих на информационных издержках и позволяющих гибкость в процессе адаптации. Соответствующие правила устанавливают процедуры поведения в непредвиденных и не оговоренных заранее обстоятельствах, так чтобы ограничить трансакционные издержки и добавить партнерам по контракту уверенности, что детали их будущих отношений в случае конфликта будут урегулированы.
Высокий и растущий уровень жизни требует для экономических агентов большей свободы в заключении контрактов, максимально возможную автономию распоряжаться своими правами собственности. Этот принцип нарушается, когда патриархальные или консервативные традиции и обычаи мешают контрактному использованию прав собственности или политический контроль лишает индивидов экономической самостоятельности. Например, в плановой экономике у агентов не было экономической самостоятельности в осуществлении выбора, принятии решений, распоряжении даже своей собственностью. В переходной экономике реальная экономическая самостоятельность агентов довольно ограничена, но не рамками формальных институтов, а отсутствием рамок гармоничной системы институтов. Таким образом, частная автономия и практика распоряжения физической и интеллектуальной собственностью в обмен на деньги являются институциональными предпосылками свободных контрактов.
Частная автономия — это свобода использовать права и объекты собственности без вмешательства со стороны других граждан или властей. Автономия необходима для предоставления экономическим агентам пространства, позволяющего находить лучшее применение активов, включая свое знание. Автономия собственников должна ограничивается универсальными правилами, однако часто она нарушается избытком ограничений, которые могут проистекать из частной рыночной власти (ограничительной практики участников рынка) или из коллективных действий (например, регулирование, предписывающее предопределенные результаты с учетом естественной среды, здоровья людей или распределения дохода). Такого рода вмешательство может быть политически оправданным действием, тем не менее, оно сокращает индивидуальную автономию и усложняет проблему знания для собственников, поскольку возрастают издержки информации и другие трансакционные издержки. При разрастании подобных ограничений частной автономии они неизбежно становятся противоречивыми, и от этого страдает экономика. Частную автономию можно рассматривать как проекцию индивидуализма на закон собственности. В коллективистских режимах, где сильна тенденция навязывания коллективных целей, права частной собственности, даже формально существующие, практически сведены на нет. Частота и распространенность предписывающих директив уничтожает частную собственность, а вместе с нею ответственность и самостоятельность. Необходимо не только сохранить, но и укрепить частную автономию и частную собственность в условиях системной трансформации, поскольку она составляет основу экономической системы, ключевой, конституирующий ее элемент.
Автономия в использовании объектов собственности — включая собственные знания и труд — восходит к сфере свободы экономических действий, «экономическим свободам». Экономические свободы по владению и использованию частной собственности лежат в основе гражданских и политических свобод, наделяя граждан способностью за-
щищать свои права наличными материальными средствами, и делать это без предварительного обращения за разрешением.
В открытом, динамично меняющемся мире экономическая власть не может держаться без политического патронажа. Даже когда один или несколько влиятельных игроков закрывают рынок, рано или поздно они сталкиваются с реальным или потенциальным конфликтом с другими собственниками. Поэтому наиболее продолжительные ограничения частной экономической автономии проистекают из политических акций, когда политическая власть используется для ограничения прав собственников (экономических свобод). Это хорошо наблюдается в современной России, где налицо довольно непростые взаимоотношения власти и бизнеса и где присутствует сращивание интересов государственной бюрократии и крупного бизнеса. Первичная роль внешних институтов состоит в защите прав собственности, прежде всего, посредством универсальных запрещающих правил. Если принцип универсальности отвергается, множатся специфические правила, и существует большая вероятность того, что правительство будет дискриминировать различных собственников, и собственники будут нести быстро растущие трансакционные издержки. Проблема не в использовании правительством правил (директив) per se, но в частоте и интенсивности их использования.
Когда активно используются права собственности, т. е. ими обмениваются или комбинируют с правами собственности других на факторы производства, в дополнение к издержкам исключения прибавляются издержки координации. Издержки по использованию индивидами прав собственности путем заключения контрактов на рынке являются трансакционными издержками, поскольку необходимо получить информацию до начала обмена правами собственности с другими экономическими агентами, что само по себе является дорогостоящим и рискованным процессом. Дальнейшие затраты ресурсов идут на переговоры и заключение контрактов, а исполнение контракта должно отслеживаться и в случае невыполнения обязательств выноситься на суд и принуждаться. Уровень этих затрат может быть снижен институтами (например, стандартизированные весы и меры).
Ю. Ш. Капкаев
МЕТОДОЛОГИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМА ПРИ ИССЛЕДОВАНИИ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Анализируя особенности и проблемы трансформации российской экономики и конкурентные преимущества России, позволяющие обеспечить долгосрочное и динамичное развитие российского социума и экономики, особую важность приобретает исследование соотношения отдельных частей экономической системы с целым. Возможности исследования в таком контексте открывает «институциональная экономическая теория»1, или институционализм.
Методологический потенциал институционального подхода в данной сфере значительно превышает возможности других подходов. Каждый этап развития институционализма сопровождался обновлением методологии и теоретического ядра. В рамках старого институционализма институт определяется через категорию «обычай». Так, основоположник этого направления, Веблен трактует институты как «установившиеся обычаи мышления, общие для данной общности людей». Гамильтон, развивая эту идею, определяет институт как «в некотором отношении превалирующего и неизменного способа мышления или действий, покоящегося на обычаях группы людей или целого народа».
