CC BY
147
ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИКИ
УДК 330.35
Игнатова Т.В., д.э.н., проф., Черкасова Т.П., к.э.н., доц.
Институциональные концепции экономического роста и их модернизации
В статье предложен авторский взгляд на объективные причины появления институциональной концепции экономического развития, в т.ч. роста, и исследована ее эволюция, с точки зрения, появления новых институциональных условий и факторов, учет которых в моделях экономического роста, позволяет сделать их более реалистичными.
Ключевые слова: институты, экономический рост, экономическая политика.
Реакцией на несовершенство кейнсианства и неоклассики было формирование институционализма, который классической концепции самонастраивающейся экономики противопоставил систему взглядов на нее как на эволюционный процесс смены хозяйственных форм и институтов. Институты традиционно трактуются экономистами как правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми [1, с. 73]. Далее мы будем придерживаться этого понимания институтов. Так как экономические процессы протекают в определенных институциональных условиях, то необходимо учитывать не только экономические, но и другие, например социальные, политические, правовые, психологические факторы. Тем самым обуславливается необходимость междисциплинарного подхода, который получает особенно широкое распространение в наше время.
При анализе соотношения трех основных течений с реальным предметом исследования, нетрудно увидеть, как образуются необходимые предпосылки и моменты познания предмета в его целостности и изменчивости. Неоклассическое направление постигает внутренние закономерности предмета, в которых действия субъективных факторов нивелировано общим результатом, кейнсианство включает в анализ субъектное воздействие государства, модифицирующее протекание экономических процессов. При этом имеется в виду, что исходные условия действия субъектов хозяйствования (правила поведения, нормы, ценно-
стные ориентиры и т.д.) остаются неизменными. Наконец, институционализм исследует сами условия протекания экономических процессов, а именно, существующую среду, правила, нормы деятельности, установки, ценностные ориентиры, законодательство, учреждения и т.д..
Каждое из рассмотренных теоретических направлений имеет свои положительные и отрицательные стороны. При этом важно определить рациональное зерно, которое имеется в каждом из них, и высадить его в другую почву. Без этого действия эффективность реализации теоретических обоснований процессов роста практической будет оставаться низкой.
Следует отметить, что институционализм как важное научное направление за последние двадцать лет значительно укрепил свои позиции. Мы придерживаемся этой точки зрения, что обусловлено:
- развитием неоинституциональной или новой институциональной экономической Теории, которая стала важнейшим направлением эволюции современной неоклассической экономической теории;
-осмыслением радикальных институциональных трансформаций в хозяйственных порядках постсоциалистических стран, а также значительным ускорением темпа институциональных изменений в большинстве национальных экономик;
- наконец, возрастающим значением неортодоксальных экономических теорий, которые во все большей степени определяют развитие перспективных научных направлений в современной экономической теории. Старый или традиционный институционализм (Old (original) institutional economics), наряду с посткейнсианством и австрийской школой, которые являются неортодоксальными школами, генерирует теории, дающие релевантное объяснение современным институциональным трансформациям и процессам глобализации в постиндустриальном обществе.
Опираясь на фундамент теории экономического роста, заложенный классиками политической экономии, свои теории развивали Г. Мюрдаль, Т. Шульц, А. Сен, рассматривая в качестве основного фактора экономического роста человеческий капитал.
Применительно к развивающимся странам, проблему инвестиций в человеческий капитал одним из первых поставил американский экономист, профессор Чикагского университета Теодор Шульц. Под институтами он понимает правила поведения, которые определяются достаточно широко. Они включают и кредитно-денежные отношения, и организационные структуры, основанные на контрактах, кооперации и т.д., и права собственности, включая трудовое законодательство и
формы человеческого капитала, а также материально-техническую ин-фраструктуру[2, а 249].
Именно вложения в человеческий капитал, рост ценности человеческого труда становятся важнейшими факторами преобразования экономики, модернизации экономических и юридических институтов. За работы по экономике развивающихся стран Т. Шульц (вместе с У. А. Льюисом) был удостоен в 1979 г. Нобелевской премии.
При таком подходе развитие рассматривается не просто как повышение темпов экономического роста, а как инвестиции в человеческий капитал и ликвидация бедности.
Особую роль имеет подход Г. Мюрдаля, который содержит в себе важное гуманистическое значение. По существу, он отражает различие между теориями роста и теориями развития. Рост, который не сопровождается улучшением положения большинства населения, не рассматривается им как развитие «с большой буквы», потому что он оставляет в стороне подавляющую часть населения и осуществляется за её счет.
Как видим, Г. Мюрдаль и Т. Шульц обосновывали необходимость инвестиций в человеческий капитал для обеспечения экономического роста через его развитие; И. Бентам, А. Сен, Д. Роулз, Дж. Бъюкенен, М. Фридмен, Н. Нозик рассматривали развитие этого фактора производства через обеспечение свободы личности.
Следующей отличительной чертой институционального анализа является учет того, что экономические субъекты ведут себя не полностью рационально, причем, степень рациональности часто меняется в зависимости от внешних обстоятельств, прежде всего, в зависимости от «внешних информационных ограничителей» - от избытка или нехватки информации.
Заложить реалистичные предпосылки относительно человеческого поведения в основу моделей роста пытался Т.И. Паллэй (1994 г.). Модель Паллэя строится на неоинституциональных традициях и описывает причины отрицательного экономического роста в развивающихся странах и странах с переходной экономикой. Им выделяется три основных источника отрицательного роста: неэффективная институциональная среда (следовательно, стремление к нелегальным контрактам); спекулятивные настроения на рынках непроизводящих активов; высокая склонность к «стадному» поведению (которая является неблагоприятным поведенческим предпочтением людей в реальной экономке). Аналитически эта модель может быть представлена следующими образом [3, а 128]:
1. I = ); г а > 0 (функция инвестиций);
2. к* = I -{ё + п + а)к (зависимость капитала);
3. ^ = п + а + якк * / к (рост выпуска);
4. а = а{к, I) = а{к, ^ ); а* > 0, а ^ > 0 (функция технического прогресса);
5. и1 = ^{^^ - )> & > 0 (функция роста спроса),
где I - валовые инвестиции в человеческий капитал, ^ - коэффициент роста совокупного спроса {ЛБ), к - соотношение капитал-труд,
к * - вклад соотношения капитал-труд в рост, ё - норма амортизации, п - коэффициент роста населения, а - коэффициент, характеризующий технологические изменения, ^ - коэффициент роста агрегированного
выпуска, ^ - доля вклада капитала в выпуск.
Центральным аспектом расматриваемой теории является такое «неблагоприятное» поведенческое предпочтение хозяйствующих субъектов как «близорукость инвестора». Такое поведение подразумевает, что инвесторы в силу эффективности краткосрочных инвестиционных проектов считают их более предпочтительными, следовательно, отказываются делать долгосрочные капиталовложения. Это ведет к выпадению инвестиций из проектов, требующих больших капиталовложений в основной капитал, потому что такие проекты могут обеспечить высокую доходность вложений только в длительном периоде времени. Длительное падение в реальном ВВП является неизбежным следствием и причиной дальнейшего распространения «близорукости инвестора» [3, с. 121]. Для предотвращения возможности возникновения подобной ситуации в стране с переходной экономикой с общественной (государственной) точки зрения предпочтительнее создавать благоприятную институциональную среду для стабильного развития экономики в долгосрочном периоде.
Несмотря на все достоинства данной модели, она имеет, на наш взгляд, один серьезный недостаток, а именном, слабую спецификацию функции инвестиций, которая сама по себе может быть источником нестабильности.
В рамках новой институциональной экономической теории подчёркивается роль институтов как ограничений при осуществлении тех или иных экономических действий. Новая институциональная продолжает сосредотачиваться на определении институтов, как ограничений, в то время как главная особенность старой институциональной экономики
заключается в моделировании институтов как определяющего фактора познавательной способности агента [4, с. 445]. Дж. Ходжсон таким же образом доказывает, что определяющей чертой новой институциональной экономики является то, что институты действуют на поведение заданных индивидуумов в основном как ограничения [5, с. 166]. Господствует неоинституциональная точка зрения, согласно которой институты являются результатом выбора индивидуумов и, соответственно, не могут обусловливать индивидуальный выбор [6, с. 567].
Как известно, институты имеют информационную природу. Благодаря им, индивиды не только получают информацию о санкционированных и запрещенных видах действий, но также формируют свои поведенческие и познавательные модели, определяющие человеческие действия.
При исследовании современных процессов институциональных изменений, большую пользу может оказать обращение к теоретическому наследию традиционного институционализма. Для объяснения институциональных изменений из множества концепций традиционного институционализма обычно используют исследовательские инструменты теории коллективных действий Дж. Коммонса (элементы которой получили отражение в работах М. Олсона ) и дихотомии Веблена.
Частичное теоретическое объяснение проблем экономического развития в условиях трансформации дано представителями неоинституцио-нального подхода Д.Нортом и Р.Томасом [7, с. 2], которые в качестве основополагающих факторов роста выделили технологию и законодательное оформление института прав собственности. Согласно данной точки зрения, эффективная организации экономики создает тот уровень работы институциональных структур, который обеспечивает права собственности и задает стимулы реализации индивидуальных предпочтений, в результате чего становится возможным сближение общественной и индивидуальной выгоды.
Для формирования современной эффективной экономики необходима модернизация старых и создание новых институтов. Эволюция институтов тесно связана с механизмами регулирования, которые могут включать в себя меры государственной экономической политики, а также действия организаций и групп специальных интересов. Поэтому при анализе современных институциональных изменений могут быть полезными концепции дихотомии Веблена и институциональной инерции.
Значительное влияние на экономическое развитие наряду с институтами оказывают механизмы регулирования, которые представляют собой класс властных связей и отношений, возникающих в результате
организации хозяйственных процессов в рамках государственных и корпоративных структур и иных организаций.
Для постиндустриальной экономики характерен феномен, который еще в прошлом веке, правда, несколько в ином контексте, описал Т. Веблен. Впоследствии этот феномен получил название дихотомии Веблена (иногда в литературе встречается термин «дихотомия Веблена-Эйрса», подчеркивающий вклад Кларенса Эйрса в исследование данной проблемы). Обычно дихотомию Веблена связывают с противоречиями, возникающими в ходе социальных изменений между прогрессивными технологиями и тормозящими развитие институтами. Традиционно проблематика дихотомии Веблена составляет ядро теоретической проблематики старого институционализма [8, с.887].
Веблен неоднократно в своих работах [9, с. 67] отмечал, что современные для его времени институты являются результатом и отражением прошлого развития и функционирования хозяйственных процессов и деятельности индивидов и организаций. Дихотомия Веблена позволяет нам сконцентрироваться на одной важной особенности экономического развития общества. Эта особенность может быть охарактеризована как асинхронность эволюции механизмов организации, управления производством и инструментов государственного регулирования, с одной стороны, и правил, институтов и институциональных соглашений, с другой.
Обычно внедрение новых технологий рассматривается как эволюционный процесс, причем критериями отбора называются снижение энтропии системы, а также увеличение количества энергии и информации [10, с.796]. В экономической эволюции обозначаются три центральных понятия: источники многообразия, выбор окружающей среды и механизм передачи [11, с. 129]. При данном абстрактном взгляде на динамичное развитие технологического выбора обычно не уделяется должного внимания таким факторам, как социальные нормы, рыночная власть и государственная политика [8, с. 889]. Однако влияние рыночных сил и институтов на динамику технологических изменений существенно. Более того, именно формирование институциональных условий многими исследователями связывается с самой возможностью разработки и внедрения новых технологий [12, с. 124]..
Ряд представителей институционализма отводят большую роль государственному вмешательству в экономику, определяющему необходимую траекторию реформ посредствам экономической политики. Так В.М. Полтерович показал, что наиболее успешные из «догоняющих» экономик сумели за три-четыре десятилетия пройти путь, потребовавший от развитых стран нескольких столетий. Это оказалось воз-
можным благодаря тому, что своевременное переключение экономической политики и соответствующая трансформация институтов стали элементами стратегии реформ, проводившихся по определенному плану при использовании эффективных механизмов достижения консенсуса [13, с. 173]. Причем издержки переключения с полностью покрывались достигнутым выигрышем.
Важнейшим преимуществом, которое имеет догоняющая страна перед лидерами является отсталость, что позволяет ей заимствовать технологии, институты и политику, эффективность которых доказана опытом более передовых стран. В работах Лсешо§1и, Л§Ыоп, 2ШЬой1 [14], одних из первых, сформулирован и частично обоснован тезис, что необходимость смены политики определяется не абсолютным (как в классической теории У. Ростоу), а относительным уровнем технологии («расстоянием» технологии страны от мировой «технологической границы»). В этих работах речь идет о заимствовании и разработке новых технологий. Очевидно, для сильно отставшей страны заимствование требует гораздо меньших затрат, нежели инновационная политика; ситуация меняется по мере приближения ее технологии к мировому уровню. При реализации политики заимствования опыт менеджеров играет решающую роль, в то время как инновационная политика требует привлечения специалистов, владеющих самыми передовыми знаниями в соответствующих областях. Поэтому при заимствовании целесообразен институт пожизненного найма, от которого необходимо вовремя отказаться при переходе к инновационной политике.
В работах В.М. Полтеровича и В.В. Попова [15, с. 140] показано, что целесообразность той или иной политики стимулирования роста может зависеть от структуры экстерналий. Если наращивание внутреннего производства тех или иных товаров оказывает сильное экстер-нальное воздействие на экономику в целом (например, за счет обучения в процессе деятельности), то целесообразна политика импортза-мещения. Если развитие экспорта стимулирует освоение новых технологий производства и управления, то следует поддерживать экспортные отрасли. Данная концепция дает основу для разрешения старого и, как оказалось, не слишком плодотворного спора об абсолютном преимуществе одной из этих двух политик над другой.
Фундаментальной характеристикой политики экономического роста является степень ее селективности или универсальности. На одном полюсе - поддержка конкретных отраслей или даже фирм, на другом - менее селективные меры, такие, как политика валютного курса, вложения в инфраструктуру, организация универсальных банков реконструкции и развития, налоговая политика стимулирования иннова-
ций, поощрение освоения новых технологий путем создания льготных условий их импорта и привлечения иностранных инвестиций.
Селективные меры требуют большей информированности и гораздо более рискованны. Кроме того, они в большей степени, чем многие из универсальных мер, стимулируют присвоение ренты. Чем выше степень неопределенности и чем ниже качество бюрократии, тем менее эффективна селективная политика. Но, с другой стороны, с помощью одних только универсальных инструментов нельзя решить масштабные задачи модернизации; потребность в селективной политике тем больше, чем слабее рыночные институты.
На практике политика стимулирования роста проводится многими государствами далеко не в соответствии с рекомендациями теории. Избирательная поддержка отдельных отраслей и регионов складывается в результате борьбы различных отраслевых, региональных и политических лоббистов. Субсидии, налоговые льготы, таможенные пошлины и т. п. нередко создают преференции не тем, кто мог бы использовать их наиболее эффективно, а тем, кто может затратить больше средств на лоббирование, например, представителям высокомоно-полизированных отраслей.
Таким образом, следует ожидать, что структура эффективной промышленной политики и поддерживающих ее институтов зависит от характера и значимости экстерналий и от качества институтов. То есть, чтобы избежать «ловушки институциональной отсталости», необходимо сочетать институциональные реформы с государственной политикой стимулирования роста.
Предлагаемая стратегия основана на том, что зависимость между качеством институтов и экономическим ростом является двусторонней. В быстро растущей экономике многие виды перераспределительной активности теряют свою привлекательность, производственные вложения оказываются более выгодными. Сокращается доля теневого сектора, уменьшается коррупция, лоббирование приобретает более цивилизованные формы. Меры по стимулированию роста - промышленная политика, индикативное планирование - создают поле для сотрудничества государства и частного сектора, способствуя укреплению взаимного доверия и улучшению инвестиционного климата. В результате, происходит спонтанное улучшение институтов. Кроме того, в растущей экономике возникает возможность менять пропорции распределения национального продукта при повышении благосостояния всех социальных групп, что необязательно связано с высокими издержками [16, с. 14]. При этом ученые доказывают, что при плохих ин-
ститутах политика стимулирования роста имеет мало шансов на успех [17, с. 104; 5, с. 14].
Поэтому экономическая политика должна быть направлена на поэтапное и сбалансированное достижение обеих целей: совершенствование институтов и стимулирование роста.
Что касается представителей институционализма, то им удалось внести свежую струю и продвинуть вперед теорию экономического роста. Во-первых, ими доказано, что в обеспечении экономического роста нет единых рецептов для всех стран. Следует учитывать национальные особенности. Важно также учитывать политическое устройство, традиции, уровень демократии, наличие коррупции, возможность населения трудиться в наукоемких отраслях промышленности. Во-вторых, сделана попытка дополнить количественные характеристики экономического роста качественными характеристиками. С точки зрения представителей институционализма, рост, который не сопровождается улучшением положения большинства населения, не может рассматриваться как развитие. Мы полностью солидаризируемся с этим категориальным выводом.
Таким образом, можно сделать следующие основные выводы.
Проблема качества институтов лежит в плоскости методологии исследования внутренней природы института и характера его воздействия на внешнюю среду. Экономический рост обусловливается функционированием того или иного института, его качественными характеристиками. Три уровня представления институтов в окружающей среде отражают особенности методологических подходов к исследованию качества институтов, что позволяет разработать систему оценки и критериев качественности функционирования институтов.
Методологическим критерием оценки эффективности институтов выступает степень достижения Парето-эффективности (аллокативной эффективности), при которой обеспечивается в наиболее полное удовлетворение потребностей всех членов общества при данном уровне обеспеченности ресурсами.
Для большинства стран с переходной экономикой, в том числе и России, специфика оценки эффективности доминантной институциональной модели, заключается в использовании критерия эффективности функционирования государственной власти. Его реализация на практике (т.е. оценка эффективности экономической модели со стороны государства по качеству работы его органов управления) не обеспечивает максимально рационального использования имеющихся в обществе ресурсов. В институциональной системе, эффективность которой оценивается качеством работы административных органов, про-
исходит искажение управленческой информации, что снижает качество государственного регулирования. Поэтому в доминантной институциональной модели оценку ее эффективности следует проводить с учетом аллокативной эффективности и степени социальной стабильности в обществе.
При государственной поддержке отраслей национальной экономики и отдельных субъектов хозяйствования, следует различать продуктивную и непродуктивную административную ренту (ренту, получаемую в результате предоставления государством различных льгот и привилегий). Как известно, продуктивная административная рента создает стимулы к инновационному развитию и экономическому росту экономики, тогда как непродуктивная административная рента создает необоснованные привилегии экономическим агентам и ведет к нерациональному потреблению ресурсов, что в условиях обострения внешнеэкономических рисков недопустимо. Общепризнано, что успех любой рентной системы зависит от способности государственной системы противостоять группам влияния, равно как и от политической воли обеспечивать равные условия хозяйствования для всех, независимо от формы собственности, экономических агентов.
Литература
1. Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // Тезис. Т.1. Вып.2. М., 1993.
2. Schult T.W. Investment in Human Capital. N.Y., 1971.
3. Palley, T. I. Growth theory in a Keynesian mode: some Keynesian foundations for new endogenous growth theory // Journal of Post Keynesian Economics. 1999.
4. Kialil E. Organizations versus Institutions // Journal of Institutional and Theoretical Economics. 1995. Vol. 151. No 3.
5. Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории. М., 2003.
6. Dequech D. The demarcation between the "old" and the "new" institutional economics: Recent complications // Journal of Economic Issues, Jun 2002, Vol. 36, No 2.
7.North D., Thomas R. The Rise of the Western World. Cambridge University Press, 1973.
8.Wisman, Jon D., Smith, James F. American Institutionalism on Technological Change // Journal of Economic Issues; 1999, Vol. 33 No. 4.
9. Веблен Т. Теория праздного класса. - М.: «Прогресс», 1984.; Веблен Т. Теория делового предприятия. - М; Дело, 2007.
10. Weinel, Ivan, and Philip D. Crossland. The Scientific Foundations of Technological Progress // Journal of Economic Issues Vol. 23, No. 3 (September 1989).
11. Nooteboom B. Innovation, learning and industrial organization // Cambridge Journal of Economics 1999, Vol. 23.
12. Розенберг Н., Бирдцел Л.Е. Как Запад стал богатым. Экономические преобразования индустриального мира. - Новосибирск, 1995.
13. Полтерович В.М. Элементы теории реформ. - М.: Экономика,
2007.
14. Acemoglu D., Aghion P., Zilibotti F. Distance to Frontier, Selection and Economic Growth // http: post.economics.harvard.edu/faculty/aghion/papers; Acemoglu D., Aghion P., Zilibotti F. Vertical Integration and Distance to Frontier // http: post.economics.harvard.edu/faculty/aghion/papers.
15. Полтерович В.М., Попов В.В. Эволюция теории экономической политики. Опыт быстрого развития // Вопросы экономики. 2006. № 7.
16. Балацкий Е.В. Функциональные свойства институциональных ловушек // Экономика и математические методы. 2002. № 10-11.
17. Гриценко Е.А. Качество институтов: методологические подходы к исследованию / Проблемы современной экономки и институциональная теория /Под ред. В.В. Дементьева, Р.М. Нуреева. - Донецк: ДонНТУ, 2009.
УДК 338
Горшкова А. Н., соиск.
Возможности использования зарубежного опыта
индикативного планирования промышленного развития в российской экономике
В статье большое внимание уделяется анализу механизма индикативного планирования, получившего широкое распространение в ряде промышленно-развитых стран, таких как Франция, Япония, США. Значительный научный и практический интерес представляет опыт этих стран по формированию необходимой отраслевой структуры экономики посредством применения индикативных планов, возможность его адаптации к российским реалиям.
Ключевые слова и словосочетания: индикативное планирование, план, государство, структура экономики, предприятия, контракт.
Изменение государственного подхода к вопросам управления экономическим развитием ведет к переоценке системы планирования и её роли в современных условиях. Использование опыта системы индикативного планирования стран, успешно применивших его на практике, для России должно носить адаптивный характер и учитывать
