CC BY
204
УДК 94(355)
Меликян А. Т.
ИНСТИТУТ «ВТОРОЙ ПОСЛЕ ЦАРЯ»
В ИРАНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СИСТЕМЕ АХЕМЕНИДСКОЙ ЭПОХИ
Кир Великий и его непосредственные преемники смогли создать крупнейшую державу Древнего мира и установить наиболее эффективную административную и налоговую систему- Тем не менее, они не смогли внедрить стабильные механизмы престолонаследия, которые обеспечили бы внутриполитическое спокойствие и органичную передачу престола от правящего царя к получившему его всесторонне признание наследнику. Предложенные Киром Великим, а впоследствии Дарием I и Ксерксом I «законные порядки» престолонаследия и способы их политической пропаганды не достигли своих целей. Фактически, в течение всего существования Ахеменидской державы вопрос престолонаследия решался не «царем стран», а наводился в руках борющихся друг с другом группировок персидской знати и дворцовых евнухов. Жертвами этой борьбы стали пятеро, а если считать и Г аумату / Бардию, то шестеро царей из тринадцати правителей Ахеменидской державы, не считая сотен принцев. А восемь из тринадцати взошли на престол в результате заговоров, инспирированных как ими, так и другими лицами.
Ключевые слова: Ахеменидская держава, престолонаследие, «законные порядки», «второй после царя», Кир, Дарий I, Ксеркс.
Механизмы престолонаследия в древневосточных государствах были разнообразными в зависимости от особенностей их формирования и исторического развития, формы и содержания царской власти, соотношения социально-политических сил в данной стране и т. д. Одновременно имели место заметная общность и сходство, что иногда являлось следствием
аналогичного исторического развития разных стран, а чаще — заимствованием государственного опыта Друг У друга. Однако, независимо от формальных отличий и сходств, во всех древневосточных монархиях политическое значение института престолонаследия было одинаковым: обеспечить внутреннюю стабильность страны плавным переходом верховной власти от правящего царя к получившему всеобщее признание правопреемнику.
Вопрос престолонаследия имел важное значение и для Ахеменидской державы, вступившей на историческую арену в середине VI в. до н. э.
Аншан, на основе которого сформировалась Персидская держава, был небольшой страной с одноименной столицей1. Обосновавшиеся здесь персидские племена хотя и перешли на оседлый образ жизни, однако продолжали жить глубоко патриархальным укладом. Об общественной организации персов этой эпохи можно судить только в общих чертах, в основном, проводя параллели с восточноиранскими племенами (общественный уклад последних отражен в Авесте). Основной социальной ячейкой была большая патриархальная семья (*mana), во главе которой стоял патриарх, имевший неограниченную светскую и духовную власть над членами семьи и являлся своего рода «pater familias». Сообщество семей составляло род (tauma), а объединение родственных родов составляло племя (zantu) во главе с вождём племени (zantupati). Объединение нескольких племен составляло область или страну (dahyu), которую возглавлял царь (xsayaOiya). Можно предположить, что, как и в
1 Городище древнего Аншана было найдено в 1970 г. в результате археологических исследований, проведенных в Западном Фарсе. Аншан находился на месте современого Тепе-Мальяна (Malyan), около 45 км к северу от Шираза (Hansman J. Anshan in the Median and Achaemenian Periods // CHI (2). P. 25; Curtis V. S., Stewart S. Birth of the Persian Empire. L., P. 17-18. Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985. С. 7).
89
других обществах, управляемых родовой знатью (как, например, в древней Македонии), у древнеперсидских племен царская власть также рассматривалась наподобие своеобразной родовой собственности: в таких условиях она не могла находиться на высоком уровне развития. В «Цилиндре Кира» (Cyr. Cylinder. 20-21) и Бехистунской надписи Дария I (Beh. Inscr. I.3-6) представлена генеалогия Ахеменидских царей Аншана по прямой линии — от отца к сыну2. Однако отсюда всё равно не ясно, по какому принципу передавалась власть — по принципу первородства (primogenitor) или по какому-либо другому принципу. Согласно Ксенофонту (Xenoph. Cyrop. VIII.7.9), «старшинство в совете и первенство в управлении делами в случае необходимости» и передачу престола своему старшему сыну перед смертью Кир Великий объяснял традиционными порядками, в которых был воспитан и сам. Другой вопрос, насколько надежны сведения о древних персидских традициях у греческого автора.
А. Панаино, вероятно, имея в виду уровень общественно-политического развития древнеперсидских племен, предполагает, что Ахеменидские цари, включая и Кира Великого, избирались в рамках правящей царской династии и являлись своего рода, «primus inter pares»3. Это предположение подтверждают
2 Cyr. Cylind. 20-21 / / Pritchard J. B. Ancient Near Estern Texts Relating to the Old Testament. Princeton, 1969. Behistun Inscription. I.3-6 / / Kent R. G. Old Persian: Grammar, Texts, Lexicon. New Haven, 1950.
3 Panaino A. The Mesopotamian Heritage of Achaemenian Kingship / / The Heirs of Assyria / Ed. by S. Aro and R. M. Whiting. Melammu Symposia 1. The Neo-Assyrian Text Corpus Project. Helsinki, 2000. P. 43. В пользу этого предположения говорит, в частности, тот факт, что, в отличие от других древневосточных стран, в древнеперсидской среде ношение короны было привилегией не только царя, но и его ближайшего социального окружения (Calmeyer P. Crown in the Median and Achaemenid Periods / / EIr. Vol. 6. 1993. P. 407; Roaf M. Sculptures and Sculptors at Persepolis / / Iran. Journal of the British Institute of Persian Studies in Tehran. 1983. Vol. 21. P. 131-133).
письменные и иконографические данные. Так, символы верховной власти в Вавилоне, Урарту, Ассирии носили только правящие цари, а в отдельных случаях также официально признанные престолонаследники. Ахеменидские горельефы Персеполя и Суз однозначно свидетельствуют, что и в персидской среде использование тиары4 и диадемы5 не было привилегией только царя — их могло использовать и его ближайшее социальное окружение.6 Единообразие было также присуще их одежде и укладке волос. Если во время автократного правления Ахеменидов различия между царями и высшей персидской знатью были столь незначительны, то, можно предположить, что до этого разрыв между ними был и вовсе незаметный.
Помимо архаичных форм общественной организации и примитивного скотоводческо-земледельческого хозяйствования, утверждению царской власти у персидских племен серьезно препятствовал также внешнеполитический фактор.
4 Тиара, которая представлена на персепольских барельефах, в греческих источниках обобщенно именуется «фригийским колпаком». Сделанный из мягкого материала, этот вид головного убора, отличался свисающими на затылок и уши лентами. Кроме персов его носили почти все иранские племена: от каппадокий-цев до восточных саков (Calmeyer P. Op. cit. P. 407). Персепольские скульптуры показывают, что «царская» тиара отличалась от других своей вытянутой цилиндрической формой. Отсюда становится очевидной ошибка в греко-римских источниках (Xenoph. Anab. II.5.23) (возможно, по вине скрипторов): царь выделялся не прямо надетой на голову тиарой, а надетой прямой (вертикальной, цилиндрической) тиарой.
5 Диадема — лента, завязанная узлом на лбу. Некоторые исследователи видят связь между восточной диадемой и вручавшимся победителю олимпийских соревнований капюшоном, предполагая, что в царских инсигниях диадема символизировала военный, силовой характер царской власти (Манасерян Р. Армения от Артавазда до Трдата Великого. Ер., 1997. С. 113 (на арм. яз.)). Однако факт использования ассирийскими царями диадемы в IX-VII вв. до н. э. свидетельствует о маловероятности греческого происхождения этой регалии.
6 Calmeyer P. Op. cit. P. 407; Roaf M. Op. cit. P. 131-133.
91
Аншан, приютившийся в западной части Ирана, не был значительным политическим образованием. Расположенный в зоне влияния переднеазиатских держав, он выполнял лишь роль ничтожного баланса в их отношениях. Персидские цари Аншана, которые в надписях Кира Великого и его преемников именовались эпонимическим именем основателя династии — Ахемена (др. — перс. Hakhämansh), первоначально были незначительными правителями, подчиненными данниками Элама7. Согласно свидетельству Геродота, отец Кира Великого — Камбиз I — был не царем, а лишь знатным человеком (Herod. I.107). Юстин (Just. Epit. I.4.4) охарактеризовал его выражением «муж незначительный». Между тем, Ксенофонт, который, по всей вероятности, пользовался догеродотовски-ми логографами или персидской устной традицией, считает Камбиза I персидским царем (Xenoph. Cyrop. I.2.1; VII.2.24). В дальнейшем, Кир Великий, желая возвысить собственную политическую репутацию, в созданном в 539 г. до н. э. известном «Цилиндре» наделил своих предков Чишпиша, Кира I и Камбиза титулами «Великий царь, царь Аншана» (Cyr. Cyilind. 21)8. Однако возвеличивание Кира не соответствует исторической действительности: в летописи Ашшурбанипала в связи с реорганизациями, проведёнными этим ассирийским царем в Эламе в 646 г. до н. э., упоминается некий Кир со скромным титулом «царь Парсумаша»9. То же имя встречается на «Сиппарском цилиндре» Набонида, но на этот раз
7 Diakonoff I. M. Elam // CHI (2). P. 21; Hansman J. Op. cit. P. 31-32; Brinkman J. A. Prelude to Empire. Babylonian Society and Politics, 747-626 B. C. Occasional Publications of the Babylonian Fund. 7. Philadelphia, 1984. P. 63.
8 О происхождении Кира Великого см.: Waters M. Cyrus and the Achaemenids / / Journal of Persian Studies. 1995. Vol. 26. P. 91-99.
9 Grayson A. K. Assyrian and Babylonian Chronicles. N.Y., 1975. P. 107, (Chronic 7.II.15); Glassner J.-J. Mesopotamian Chronicles. Leiden, 2004. P. 235 f. (Chronic 26.II.15).
с титулом «Царь Аншана»10. Исследователи, исходя из топографической тождественности Парсумаша и Аншана, вышеупомянутых Киров идентифицируют как деда Кира Великого — Кира I. Для выявления политического веса правителей Аншана особую ценность представляет печать, найденная в Персеполе. Надпись на печати «Кир Аншана (из Аншана), сын Чишпиша» не вызывает сомнения насчёт принадлежности ее деду Кира Великого11. Как видим, в отличие от Ашшурбанипала и Кира Великого, сам Кир I воздержался от царского титула.
Летопись Ашшурбанипала сообщает, что спустя некоторое время после покорения Элама ассирийцами Кир I признал верховную власть Ассирии и отправил своего сына в Ниневию в знак покорности12. Хотя Дж. Хансман считает это первым появлением Ахеме-нидов на исторической арене13, однако, можно предположить, что заложничество было характерно и для предшествующей эпохи, а после падения Ассирии, или чуть позже, Ахемениды оказались в подобных отношениях с Мидией14.
До середины VI в. до н. э. правители Аншана не только были лишены возможности вести более или менее самостоятельную политику, но и в идеологическом плане не могли обеспечить сакральную связь с миром богов, что в глазах подданных снижало авторитет их власти. Они были послушными правителями, подчиняющиеся воле самодержцев господствующей страны и правили в своей родной стране не под покровительством богов, а под официальной
10 Grayson A. K. Op. cit. P. 106; Glassner J.-J. Op. cit. P. 235.
11 Waters M. Op. cit. P. 94; Curtis V.S., Stewart S. Op. cit. P. 18-19.
12 Weidner E. F. Die Älteste Nachricht über das persische Königshaus. Kyros I. ein Zeitgenosse Assurbänäplis / / Archiv für Orientforschung. 1931-1932. Bd. 7. S. 1-7.
13 Hansman J. Op. cit. P. 33.
14 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 12, 14. Cook J. M. The Rise of the Ach-aemenids and Establishment of their Empire / / CHI (2). P. 210.
93
юрисдикцией сюзеренов. В условиях такого политико-правового статуса царя персов, положение возможного престолонаследника должно было быть еще более неопределенным. Можно предположить, что во время избрания престолонаследника персидская знать также имела право решающего голоса. Но, исходя из фактов, в жизни страны престолонаследники не имели других функций, кроме как быть заложни-ками-гарантами при царских дворах Элама, Ассирии или Мидии.
Освобождение от мидийского господства в 550 г. до н. э., затем покорение Мидии, Лидии, Вавилона, Элама, Заречья (Эбирнари) и значительной части Средней Азии резко изменило политический облик Аншана-Персиды и ее царей. Ахемениды из правителей подчиненных земель превратились в правящий царский род мировой державы, что поставило перед ними качественно новые задачи.
Письменные источники не содержат богатой информации о военно-административной, экономической и религиозной реформах Кира Великого. Однако косвенные данные показывают, что все это осуществлялось постепенно, параллельно персидским завоеваниям. Не имея опыта правления полиэтнической державой с разным жизненным укладом населения, первые Ахеменидские автократы приняли титулы древних месопотамских самодержцев15, чем и
15 Cyr. Cyilind. 20-21: 20. a-na-ku mKu-ra-ás LUGAL kis-sat LUGAL GAL LUGAL dan-nu LUGAL TIN.TIRki LUGAL KURSu-me-ri ú Ak-ka-di-i LUGAL kib-ra-a-ti er-bé-et-ti 21. DUMU mKa-am-bu-zi-ia LUGAL GAL LUGAL URUAn-sa-an DUMU DUMU mKu-ra-ás LUGAL GAL LUGA[L U]RUAn-sa-an SÀ.BAL.BAL mSi-is-pi-is LUGAL GAL LUGAL URUAn-sá-an¡' «§20. Я, Кир, царь вселенной, великий царь, могущественный царь, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четерех сторон света, 21. сын Камбиза, великого царя, царя города Аншана, сын Кира, великого царя, царя города Аншана, колено Чишпиша, великого царя, царя города Аншана» (Kuhrt A. The Cyrus Cylinder and Achaemenid Imperial Policy / / Journal for the Study
94
выразили свою готовность перенять государственноадминистративный опыт, накопленный столетиями в переднеазиатских государствах. В этом случае в государственной системе молодой державы неизбежно возрастает роль института престолонаследия.
Кир Великий от Кассанданы имел двух сыновей: Камбиза и Бардию16. Однако, никто из них не упоминается в первый период суверенного правления Кира. Вполне возможно, что причина — несовершеннолетие сыновей Кира: Геродот свидетельствует, что сыновья персов взрослеют и, следовательно, призываются в армию только после 20 лет (Herod. I.209).
Тенденция возвышения старшего из двух сыновей Кира как престолонаследника государства, замечается с 539 г. до н. э. Первые записи по этому поводу отражены на знаменитом «Цилиндре Кира». Как известно, он был создан сразу после завоевания Вавилона и описывает произошедшую там смену власти. Это своеобразный манифест, уведомляющий о доброжелательности и покровительстве местных богов новой легитимной власти. На 26-27 строках извещается:
26. ...a-na ep-se-e-ti-[ia dam-qa-a-ti] dAMAR.UTU EN.GA[L]-û ih-di-e-ma
27. a-na ia-a-ti mKu-ra-as LUGAL pa-li-ih-su ù mKa-am-bu-zi-ia DUMU si-it SÀ -bi-[ia ù a-n]a nap-h[ar] um-ma-ni-ia...
26. «...Великий повелитель Мардук удовлетворен моими деяниями и
27. благословил меня, Кира, царя, который поклоняется ему, и Камбиза, сына, который является коленом моим и моей всей армии».
of the Old Testament. 1983. Vol. 8. № 25. P. 83-97). Более подробно см.: Johandi A. Mesopotamian Influences on the Old Persian Royal Ideology and Religion: The Example of Achaemenid Royal Inscriptions / / Estonian National Defence College Proceedings. 2012. Vol. 16. P. 159-179.
16 Behistun Inscrip. 26-35.
На первый взгляд, упоминание Камбиза в «Цилиндре Кира» логично было бы объяснить какой-то особой его ролью во время вавилонского похода. Однако ни письменные источники, ни литографика ничего об этом не сообщают. Остается предположить, что включение имени старшего сына в официальный текст преследовало определенные цели. Возможно, что поставив сына на промежуточную ступень в вертикальных отношениях царь-войско и отметив покровительство месопотамских богов над ним, Кир уже в 539 г. до н. э. выразил свое предпочтение между сыновьями и возвестил о будущем владыке Ирана. Так или иначе, но упоминание Камбиза сразу после царя у читателей надписи произвело бы именно такое впечатление.
В 538 г. до н. э. Кир назначил Камбиза царем Вавилона, предоставив ему титул sar Babiliki, который он носил после взятия города (вероятно, с октября 539 г. до н. э.)17. Правда, этим его личная уния с вавилонянами заменяется властью сына, но с другой стороны, назначив отдельного царя вавилонянам, и подчеркнув тем самым их автономию, Кир, во-первых, еще раз высказал свое уважение и покровительство древнему городу,18 а, во-вторых, предоставил реальную возможность сыну получить государственно-административный опыт. Кроме вышесказанного, назначение Камбиза имело также важный идейно-политический смысл в том плане, что превратившийся из подчиненного царя в могучего самодержца, Кир впервые исполнял роль создателя института царской власти
17 Panaino A. Op. cit. P. 43.
18 Фрай Р. Н. Наследие Ирана. М., 2002. С. 119. М. Дандамаев на основании документов из Нипура и Урука, датированных царствованием Кира, делает вывод, что власть Камбиза как «Царя Вавилона» распространялась только на город Вавилон и северную часть Вавилонии, между тем, остальные регионы страны официально остались под властью «Царя стран» Кира (Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 45).
в завоеванной стране (городе). Тем самым, Ахемени-ды осваивали опыт, сформированный и получивший теоретико-идеологическое обоснование в древневосточных государствах, опыт верховных правителей как связующего звена с миром богов, как имеющих исключительное значение в распространении божественного покровительства на человеческое общество. И, хотя нет оснований полагать, что Ахеменидские цари обожествлялись, тем не менее, само «назначение царя» придавало их власти и личности некоторую божественность, так как, согласно древним представлениям, царская власть может быть дана только от бога.
Некоторые исследователи явно переоценивают воцарение Камбиза на вавилонском престоле, квалифицируя это как назначение Киром своего преемника. А. Панаино даже считает это «резким изменением в традиционном древнеперсидском обычае, ...апофеозом многовекового процесса укрепления царской власти Ахеменидов, благодаря которому устранялись факторы, угрожающие политической стабильности страны, каковым, например, являлось отсутствие принципа первородства»19. В то же время, ссылаясь на вавилонские деловые договоры, датированные именами Кира и Камбиза, он пытается рассмотреть вступление Камбиза на престол Вавилона как освоение Киром месопотамского (ассирийского) опыта соправ-ления. Однако вряд ли это можно считать сколько-нибудь обоснованным, потому что в датированных вавилонских документах титул отца — «Царь стран» и титул сына — «Царь Вавилона» однозначно выражают их субординацию.
Геродот также свидетельствует, что Кир только накануне решающей битвы с массагетами «передал царство» Камбизу (Herod. I. 208). Автор объясняет это «персидским законом», согласно которому «царь был обязан до похода помазать другого царя» (Herod.
19 Panaino A. Op. cit. P. 43.
VII. 2). Этот обычай Геродот упоминает в связи с назначением престолонаследника со стороны Дария, между тем, очевидно, что он под «персидским законом» просто имеет в виду прецедент с Киром. В обоих случаях речь может идти не о совместном правлении, а об эпитропии. А эпитроп (греч. ¿ттропос;) — это непостоянное должностное или исполнительное лицо, которое наделялось полноценной властью только в случае временного отсутствия царя. Подобная власть Камбиза охватывает только июль — август 530 г. до н. э., а не 538-530 гг. до н. э.
Камбиз находился на царском престоле Вавилона приблизительно десять месяцев20. В 537 г. до н. э. Кир лишил его власти. Письменные источники ничего не сообщают об этом, поэтому резкое изменение отношений отца к персидскому престолонаследнику исследователи до сих пор объясняют «неизвестными причинами»21. Впрочем, сопоставление фактов позволяет сделать некоторые предположения в этом направлении. Так, под рукой ученых сейчас находятся около 30 вавилонских деловых документов, датированных именем Камбиза. Они были созданы в 538 г. до н. э. в промежутке со второго месяца по десятый. Восемь из них имеют датировку: «Первый год Кам-бузии (Камбиза), царя Вавилона, сына Кураша, царя стран» или «Первый год Камбузия, царя Вавилона, в это время его отец, Кураш, царь стран». А двадцать документов датированы исключительно правлением Камбиза: «Первый год Камбузии, царя Вавилона», без какого-либо упоминания Кира22. На первый взгляд, различия в датировке деловых документов носят
20 Последний вавилонский документ, содержащий имя Камбиза, датирован 537 г. до н. э. «20-ым днем месяца тебет (декабрь - январь)», что соответствует началу января 53 г. до н. э. (Дандама-ев М. А. Указ. соч. С. 47).
21 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 47.
22 Там же. С. 46.
только лишь формальный характер. Однако, по нашему убеждению, эти различия отражают две, сильно отличающиеся друг от друга, политические ситуации в Вавилоне. В первых восьми документах четко выражены статус царя Вавилона и, следовательно, самого Вавилона — субъекта Ахеменидской державы. В то время как в остальных двадцати документах сделана попытка вернуться к форме датировки исключительно царствованием царя Вавилона, применявшейся в эпоху существования суверенного Вавилона. Тем самым, Камбиз предстает не как правящий царь подвластного Ахеменидской державе города или города-государства, а как правопреемник предшествующей царской династии Вавилонии. То, что персидский царевич действительно имел подобные амбиции, ясно видно по одному вавилонскому тексту, впервые опубликованному А. Л. Оппенгеймом, согласно которому для придачи своему царствованию в Вавилоне законного характера, он участвовал в новогоднем религиозном ритуале23. В указанном вавилонском тексте представлены подробности инвеституры Камбиза:
«На четвертый день, когда Камбузия, сын Кураша, пошел в храм... жрец [дал ему] жезл (бога)... [Но они не разрешили ему] сопровождать идол Набу из-за его (Камбиза) эламской одежды. [Только, когда они сняли с него] копье и колчан [...] сын царя [пошел] на службу. [Когда идол] Набу вернулся в Храм Эсагила [Камбузия принес] жертвы перед (богом) Белом и сыном Бела»24.
Что это — проявление бурных амбиций юного царя или прямое неповиновение сына перед отцом — «царем стран» — Киром? На первый взгляд кажется,
23 Согласно древнейшему обычаю, инвеститура царя Вавилона проходила во время главного празднества вавилонян, ознаменованного получением власти из рук верховного бога Мардука в храме Эсагила.
24 Oppenheim A. L. A New Cambyses Incident // A Survey of Persian Art. Vol. 15. 1974. P. 3497; Grayson A. K. Op. cit. P. 111.
99
что правильный ответ — первое предположение: юный персидский царевич под сильнейшим влиянием вавилонских обычаев невольно превысил возложенные на него полномочия. Однако в действительности трудно представить, что Камбиз и его ближайшее окружение не понимали, что, исчисляя время исключительно царствованием «Царя Вавилона», а затем, пройдя через ритуал божественной инвеституры и получив власть от вавилонского бога, они тем самым попирают самодержавное право Кира назначать царей.
Так или иначе, отношение Кира к сыну резко изменилось, но в то же время было неожиданно мягким. В истории древнего мира известны сотни случаев прямого или косвенного неповиновения сыновей власти отцов, которые, как правило, имели роковой конец25. Однако Кир не только пощадил старшего сына, но даже, по большому счету, не проявил к нему немилости26. Трудно сказать, чем это было обусловлено: мягким и терпеливым характером Кира или расчетливостью политика, не желавшего ненужных потрясений в молодой державе. В любом случае, Камбиз не только сохранил свою жизнь, но и положение престолонаследника Ахеменидской державы. В правовых документах, разработанных в Сиппаре в 536 и 534 гг. до н. э., Камбиз упоминается как «наследный принц». Таким же статусом Камбиз наделен и в вавилонских деловых документах27. По всей вероятности, после гибели Кира в июле 530 г. до н. э. именно сохранение
25 Когда Селевк, сын Антиоха I, начал чеканить монеты со своим именем и изображением, отец обвинил его в заговоре и казнил (Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1985. С. 24). Селевкид-ская царица Клеопатра Теа приказала убить своего сына Селев-ка, который принял царский титул «без согласия матери» (Justin. XXXIX.1. 9).
26 М. А. Дандамаев считает даже, что после сошествия с престола Камбиз продолжал жить в Вавилоне и активно участвовал в его торгово-ростовщической жизни (Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 55).
27 Dandamayev M. A. Cambyses II // EIr. Vol. IV. Fasc. 7. 1990. P. 726-729.
100
статуса престолонаследника помогло Камбизу плавно принять царский титул.
Таким образом, первая попытка регулирования вопроса престолонаследия в Ахеменидской державе, которая проявилась в упоминании вероятного кандидата на престол в официальном тексте, в предоставлении царского титула в одной из областей державы и в добавлении его имени и титула к имени самодержца в летоисчислении в этой конкретной стране, чуть ли не полностью провалилась.
Как показывает дальнейший опыт, провал замысла Кира в определении «второго после царя» произвел большое впечатление на современников. Наверное, именно этим объясняется то, что после Кира никто из Ахеменидских царей больше никогда не превозносил престолонаследника, не предоставлял столько привилегий для формирования его политического авторитета и всеобщего признания.
Весть о смерти Кира дошла до Вавилона в конце августа 530 г. до н. э. Начиная с сентября того же года, вавилонские деловые договоры датированы царствованием нового автократора — «Царя стран» Камбиза.28
Письменные первоисточники и Бехистунская надпись Дария I представляют Камбиза как довольно эксцентричную личность, подчеркивая его неуравно-вешанный, завистливый, мстительный характер. Тем не менее, во внешней политике он увенчал себя успехами. После смерти отца он вел успешную борьбу с массагетами на северо-восточных границах держа-вы29. А в 525 г. до н. э. он завоевал Египет. Что касается внутренней жизни державы, то согласно источникам, он не пользовался особым авторитетом среди иранской знати. На девятый год своего правления Камбиз столкнулся с аналогичной проблемой, которую несколько лет назад сам и спровоцировал.
28 Фрай Р. Н. Указ. соч. С. 126.
29 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 55. Фаррох К. Персы. М., 2009. С. 55.
101
Дворцовые перевороты 522 г. до н. э. по праву считаются самыми интригующими и темными событиями в истории Древнего Ирана. Кто восстал против Камбиза? Кого убил Дарий и стал царем? Эти вопросы уже двадцать пять веков безрезультатно будоражили и будоражат воображение античных авторов30 и историков31. Сознавая невозможность разрешения этой загадочной дилеммы, ее исследование мы выносим за рамки данной статьи.
Во время правления Дария I Ахеменидская держава достигла вершины своего могущества. В результате осуществленных им военно-административных преобразований Персия превратилась в централизованную и мощную монархию. Одной из жизненно важных проблем, вставших на пути укрепления государства и требующих разрешения, был вопрос о престолонаследии, который Дарий не спешил решать.
В период правления Дария не существовало четкого порядка престолонаследия (попытка Кира не стала традицией). Из 29 сыновей Дария 12 родились от шести полноправных жен, а остальные 17 — от наложниц. Естественно, конкуренция должна была идти между полноправными сыновьями Дария. В конце концов, борьба за статус престолонаследника сошлась на старшем сыне от первой жены Г обрии — Артабазане и сыне от дочери Кира Великого Атос-сы — Ксерксе. По сообщению Геродота, Дарий за год до смерти отдал предпочтение Ксерксу (Herod. VII. 3), основываясь на том, что тот родился, когда его отец уже был царем. Геродот свидетельствует, что этот аргумент в пользу Ксеркса подсказал изгнанный царь Спарты — Демарат, хотя, как добавляет автор: «И без этого совета должен был царствовать Ксеркс, так как
30 Herod. III.11.2; Strabo. XV. 3. 24; Plut. Moral. 490 a; Amm. Marc. XXIII. 6. 36.
31 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 64-98. Фрай Р. Н. Указ. соч. С. 127-132. Фаррох К. Указ. соч. С. 58-59. Cook J. M. Op. cit. P. 215-217.
102
Атосса была всемогуща». Ту же причину отказа старшего сына Дария (автор называет его Ариаменом) от права престолонаследия в пользу Ксеркса приводит и Плутарх, который считал это «выражением ничем не омраченной братской любви» (Plut. Moral. 488d).
По всей вероятности, решение вопроса престолонаследия было объявлено официально и сопровождалось торжественным представлением народу. По мнению Э. Бикермана, этот обряд, позже известный как анадеизис (àvaôeiÇiç), был перенят Селевкида-ми именно у персов32. Кроме этого, выбор престолонаследника обнародывали и восхваляли с помощью официального искусства. Одним из примеров этого является украшенный барельеф у входа в царский дворец Персеполя, на котором изображен восседающий на троне Дарий I, позади него представлен образ царевича Ксеркса, а рядом надпись: «Ксеркс, сын Дария, Ахеменид»33 (рис. 1). Исходя из того факта, что персепольские горельефы, как правило, не содержат надписи, идентифицирующие лиц, можно предположить, что это частное исключение имело цель, помимо визуального впечатления, также и вербальным способом пояснить зрителям, кто же является избранным престолонаследником Ахеменидской державы.
О правовом статусе Ксеркса в конце царствования Дария I свидетельствует обнаруженная во время археологических раскопок (1931 г.) в здании гарема Дария I и Ксеркса I двуязычная надпись. В ее IV абзаце Ксеркс, в частности, заявляет: «Дарий имел также других сыновей (однако) по воле Ахурамазды, Дарий, мой отец, сделал меня величайшим после себя. Когда отец мой Дарий ушел с престола, я, милостью Ахура-мазды, стал царем на престоле отца моего»34.
32 Бикерман Э. Указ. соч. С. 24.
33 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 134.
34 Herzfeld E. A New Inscription of Xerxes from Persepolis / / Studies of Ancient Oriental Civilization. Vol. 5 / Ed. by J. H. Breasted and
103
Рис. 1. Рельеф с изображением Дария I, восседающего на троне, и стоящего позади него царевича Ксеркса (in situ)35
Ф. Кенинг и ряд других исследователей считают, что Дарий I после того, как ему исполнилось 52 года, отказался от престола, и на протяжении 11 лет вплоть до смерти Дария на троне находился Ксеркс. По мнению Э. Герцфельда, Ф. Вейсбаха, Ю. Юнга, Т. Ньоли и других, в надписи прямо указано на совместное правление отца и сына36. Однако такое толкование про-
T. G. Allen. Chicago, 1932. P. 4-5.
35 Network of Iranian American Society. URL: http://www.nias-net.org/old/Darius%20on%20his%20throne%20with%20the%20 crown%20prince%20Xerxes,%20Persepoli.jpg (дата обращения: 01.06.2013).
36 Herzfeld E. Altperische Inschiften. B., 1938. S. 38; Weissbach F. H. Zu der neuen Xerxes-Inschrift von Persepolis / / Zeitschrift für Assyro-
104
тиворечит не только сообщению Геродота, но и указанной эпиграфике. Нетрудно заметить, что ставший предметом дискуссий абзац персепольской надписи состоит из двух отдельных казусов, которые находятся в причинно-следственной связи между собой. В первом фрагменте выражение: «Сделал меня величайшим после себя» говорит не о совместном правлении, а о факте выбора престолонаследника Дарием, потому что выражение «'passâ tanûm» — «после себя» — в персидской надписи имеет значение категории и со-отвествует среднеиранскому понятию, «pasägriw» — «после царя», «второй по степени»37. Между прочим, любопытно, что автор надписи, обусловив свой выбор волей отца, спешит придать ему божественный статус и заручается желанием Ахурамазды. Данное обстоятельство, наверное, можно объяснить влиянием месопотамского, в особенности, ассирийкого прецедента. Как бы там ни было, но фрагмент надписи Ксеркса, ставший предметом спора, имеет много совпадений с автобиографическим сообщением Асархаддона: «Я был самым младшим среди своих братьев. [Хотя] отец мой, который родил меня, по велению богов Аш-шура, Шамаша, Мардука, Набу, Иштар Ниневийской и Иштар Арбельской возвысил меня в собрании моих братев, сказав: «Вот мой наследник». С помощью оракула он вопросил Шамаша и Адада. Они дали твердый ответ: «Он — твой преемник»38.
logie. 1933. No 41. S. 318-321; Junge P. J. Hazarapatis / / Klio. 1940. Bd. 33. S. 13-38; Gnoli T. 'Pasgribä' at Hatra and Edessa / / Ideologies as Intercultural Phenomena. Proceedings of the Third Annual Symposium of the Assyrian and Babylonian Intellectual Heritage Project. Held in Chicago, USA, October 27-31, 2000 / Ed. by A. Panaino and G. Pettinato. Milano, 2002. P. 86.
37 Gnoli T. Op. cit. P. 79; Хуршудян Э. Армения и Сасанидский Иран. Алматы, 2003. С. 40-41.
38 Gnoli T. Op. cit. P. 86.
Что касается спорного выражения из второго фрагмента IV абзаца надписи Ксеркса: «Дарий ушёл с престола», то достаточно отметить, что в эквивалентном аккадском варианте значится: «Дарий направился к своей судьбе», что справедливо комментируется как: «Дарий скончался»39. Иными словами, Ксеркс взошёл на трон только после смерти Дария как заранее объявленный и получивший всеобщее признание престолонаследник.
По всей вероятности, плавный переход царской власти после смерти Дария I к Ксерксу породил некоторую уверенность к формирующемуся порядку престолонаследия и «интеллектуальным» механизмам возвеличивания статуса и авторитета наследника. Этим можно объяснить тот факт, что подобная пропаганда «законного порядка» продолжалась и впредь.
Весной 1936 г. экспедиция Чикагского университета под руководством Э. Шмидта во время археологических раскопок Сокровищницы Персеполя на восточных (рис. 2) и южных (рис. 3) стенах здания обнаружила созданные в царском парадном жанре два крайне схожих барельефа40, которые в композиционном плане сближаются с барельефами новоассирийской эпохи, найденными в Тель-Барсипи (Борсипе)41. По сути, учитывая сходство жанра, декора, количество и расположение фигур, можно их отождествить и принять за один.
39 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 135.
40 Schmidt E. The Treasury of Persepolis and Other Discoveries in the Homeland of the Achaemenians. Chicago, 1939. P. 21-31.
41 Abdi K. The Passing of the Throne from Xerxes to Artaxerxes I, or How an Archaeological Observation Can Be a Potential Contribution to Achaemenid Historiography / / The World of Achaemenid Persia. L.; N.Y., 2005. P. 277.
Рис. 2. Рельеф на восточной стене Сокровищницы в Пер-сеполе с изображением Ксеркса I, восседающего на троне, и стоящего позади него царевича Дария (in situ)42
Рис. 3. Рельеф на южной стене Сокровищницы в Персе-поле с изображением Ксеркса I, восседающего на троне, и стоящего позади него царевича Дария (Национальный музей. Тегеран. Иран)43 По мнению А. Тилиа, два барельефа Сокровищницы первоначально размещались в центральной части восточной и северной террас Ападаны. Однако
42 Flickr. URL: http://www.flickr.com/photos/sepideh/4761239798/ in/photostream (дата обращения: 01.06.2013).
43 Flickr. URL: http://www.flickr.com/photos/adavey/4734172156/ (дата обращения: 01.06.2013).
впоследствии при Артаксерксе I они были перенесены в Сокровищницу, заменившись чередующимся изображениями персидских и мидийских гвардейцев44.
В обшей композиции барельефа Сокровищницы нас интересуют исключительно центральные образы. На обоих представлен восседающий на троне ахеме-нидский царь, который в правой руке держит жезл, а в левой — цветок водяной лилии. Стоящий позади трона другой образ, судя по его персидской одежде, головному убору, бороде царского стиля, цветку в левой руке, представляет собой престолонаследника.
До начала 1970-х гг. существовало общее убеждение, что на изваянии изображены царь царей Дарий и его сын, престолонаследник Ксеркс45.
Первым был Р. Фрай, который, сопоставив различные письменные и археологические данные, высказал мнение, что на барельефах Сокровищницы изображены не Дарий I и его сын Ксеркс, а Ксеркс I и его наследник Дарий46. Позже к подобному выводу пришли также Ш. Шахбази47, К. Абди48 и другие.
На этих горельефах расположение и размеры фигур Ксеркса и его наследника Дария находятся в тех же отношениях, что и фигуры Дария и Ксеркса на упомянутом горельефе Персеполя. Только в этом случае композиция не двухмерная, а трехмерная. Царь, как избранник Ахурамазды и ответственный за земной порядок, представлен не только восседающим
44 Tilia A. B. Studies and Restorations at Persepolis and Other Sities of Färs. R., 1972. P. 191-198.
45 Schmidt E. The Treasury of Persepolis. P. 21; idem. Persepolis I: Structures, Reliefs, Inscriptions. Chicago, 1953. P. 168; Herzfeld E. Iran in the Ancient East. L.; N.Y., 1941. P. 256; Hinz W. Altiranische Funde und Forschungen. B., 1969. S. 63; Фаррох К. Указ. соч. С. 84.
46 Frye R. N. Neue Methodologie in der Iranistik. Wiesbaden, 1974.
47 Shahbazi Sh. Persepolis Illustrated. Tehran, 1976.
48 Abdi K. Op. cit. P. 278.
на символе самодержавной власти — престоле — с двумя символами божественного покровительства — жезлом и водяной лилией — в руках, но более большим по размеру, чем остальные фигуры композиции. Престолонаследник, хотя в правой руке держит такой же цветок водяной лилии, что и царь, однако, по размерам уступает ему. Но и его фигура несравнимо более крупная, чем фигуры пришедших на царскую аудиенцию сановников и представителей царской гвардии.
Эта форма выражения субординации, которую по праву можно считать важной инновацией, перенятой из ассирийской иконографии49, призвана была визуально выразить славу и мощь Ахеменидского царя, непоколебимость общественного строя и спокойстие в государстве. Изображение фигуры престолонаследника непосредственно за царем делает ясным, с кем царь связывает последующую преемственность всей этой власти.
Таким образом, начиная с Кира Великого, выбор престолонаследника зависел от воли правящего царя. Однако, выделив из многочисленных сыновей будущего правителя державы, персидские цари считали нужным обеспечить своего избранника общественным признанием и укоренить в обществе идею непоколебимости и преемственности «законного порядка». Для этих целей они использовали самые эффективные средства пропаганды того времени: официальную эпиграфику и дворцовое искусство.
Однако, против ожидания, «законный порядок» не оказался в состоянии застраховать государство от борьбы за престол и внутридинастических распрей.
49 Parpola S., Watanabe K. Neo-Assyrian Treaties and Loyalty Oaths // State Archives of Assyria. Vol. 2. Helsinki, 1988. P. 20. Fig. 7.
109
В начале августа 465 г. до н. э. начальником гвардии бессмертных Артабаном и евнухом Аспамитрой был убит царь царей Ксеркс I. Вавилонские и египетские источники убийство Ксеркса считают карой богов за его религиозную политику. Однако, по сообщениям греческих источников, становятся ясными истинные обстоятельства убийства царя. Диодор рассказывает, что после убийства Ксеркса соучастники явились к младшему сыну Ксеркса — Артаксерксу — и, целиком возложив ответственность за свое преступление на престолонаследника Дария, посоветовали избавиться от него. Однако, по приказу Артаксеркса, кроме Дария смертной казни подверглись также и его сыновья (Diod. Biblioth. XI. 69. 4).
В 464 г. до н. э., после неудачной попытки захватить престол с помощью представителей бактрийской знати, смертной казни подвергся также средний сын Ксеркса, сатрап Бактрии — Гистасп. После этого Артаксеркс, испугавшись новых попыток захвата власти, уничтожил не только всех своих остальных братьев, но и Артабана и Аспамитру, осуществивших убийство Ксеркса I, вместе со всем их родом (Plut. Themist. 27).
Дворцовый переворот 465 г. до н. э. выявил не столько несовершенство «законного порядка» престолонаследия, сколько неспособность Ахеменидских царевичей уважать его. Подобная «редакция» «законного порядка», произошедшая в ходе дворцового переворота в 465 г. до н. э., стала прецедентом для последующих дворцовых заговоров и кровавых расправ. Между тем, события показали, что было не мало людей, принадлежащих как к династии Ахеменидов, так и имеющих с ними дальнее родство, которые в надежде на расширение собственного влияния готовы были участвовать в этих переворотах и даже более — в случае успеха готовы были лично претендовать на престол. Совершенно не случайно, что, начиная с
110
царствования Apтаксepкса I (464-424), больше не создавались горельефы с изображением царя и престолонаследника, и эта форма пропаганды «законного порядка» полностью вышла из употребления.
После смерти Apтаксepкса I престол перешел к его единственному законному сыну — Ксерксу II, который, однако, после 45-дневного царствования стал жертвой очередного дворцового переворота50. В начале 423 г. до н. э. Axeмeнидский престол узурпировал сын наложницы Apтаксepкса I — Секудиан (в некоторых источниках он назван Согдианом), который, однако, не нашел серьезной опоры в стране. Из влиятельных людей его поддерживали только евнух Фар-нак и родственник самозванца, сын вавилонского сатрапа Менастана. Между тем, соперника Секудиана, сына другой наложницы — Оха (после коронации в 423 г. до н. э. принял имя Дария II) поддерживали начальник конницы Apбаp, сатрап Египта Apксам ^ршам) и всесильный евнух Apтоксаp. После шести с половиной месяцев царствования Секудиан вынужден был сдаться на милость Оха, однако, по приказу последнего был казнен51.
Время царствования Дария II было ознаменовано мощными восстаниями в Лидии, Египте, Мидии и повсеместно в других странах52. В условиях внутриполитического кризиса при дворе возвысилась роль евнухов и руководимых ими дворцовых группировок. Своими интригами и дворцовыми происками никому не уступала сводная сестра Дария, царица Парисатида. В таких условиях воплощение идеи неприкосновенности царя и восстановления былого авторитета Axeмeнидов было ознаменовано казнью убийц Ксеркса II. Но такими полумерами Дарий не мог достичь никакого результата.
50 Дандамаев М. A. Указ. соч. С. 195.
51 Там же.
52 Там же. С. 203-206.
В 408 г. до н. э. Парисатиде удалось назначить своего любимого сына, Кира, правителем нескольких малоазиатских сатрапий: Лидии, Фригии и Каппадо-кии. По свидетельству Ксенофонта, Киру была дана власть над всем побережьем, по поводу чего он хранил при себе особую грамоту с царской печатью. Кроме того, он получил верховное командование над всеми малоазиатскими войсками, явившимися на смотр в Кастолийской равнине Лидии (Xenoph. Hist. I. 4. 3). Предоставив подобные беспрецедентные полномочия, царица и руководимая ею дворцовая клика, несомненно, имели цель на практике расчистить путь Кира к сану «второй после царя», а потом и к трону.
Несмотря на свой юный возраст, Кир проявил себя с самой лучшей стороны. Греческие источники высоко оценили его человеческие и административные качества. Ксенофонт в своем «Анабасисе» пишет, что, по мнению людей, близко знавших Кира: «Из всех персов, живших после Кира Великого, он был самым могущественным и достойным для царствования на троне» (Xenoph. Anab. I.9.1; Plut. Artax. 4).
Однако, несмотря на все ухищрения царицы, в 405 г. до н. э. уже на ложе смерти Дарий II назначил наследником своего старшего сына — Аршака (первоисточники его называют также Оарс). Это сильно возмутило Кира. Свои права на престол он обосновал тем, что во время его рождения Дарий уже был царем, а во время рождения Аршака, он был просто частным лицом (Plut. Artax. 2). Не сумев убедить отца с помощью матери, Кир предпринял даже неудачную попытку убийства брата. Только благодаря увещеваниям матери, ему разрешили вернуться в Малую Азию53.
После смерти Дария II Кир для защиты своих прав взялся за оружие против родного брата Аршака, который после воцарения принял имя Артаксеркса II. Это привело к самой крупной гражданской войне, потрясшей основы Ахеменидской державы.
53 Фаррох К. Указ. соч. С. 97.
Артаксеркс II имел от 366 жен и наложниц около 150 сыновей. Трое из них — Дарий, Ариасп и Ох — были рождены царицей Статирой. Не следуя примеру Кира Великого, Дария I или Дария II и не дожидаясь заката сил, Артаксеркс своего старшего сына Дария объявил престолонаследником. Согласно письменным источникам, Дарию разрешалось даже носить прямую тиару, что считалось царской прерогативой. Однако правление Артаксеркса II продлилось чрезмерно долго, особенно для престолонаследника Дария, которому было уже 50 лет. Дарий решил ускорить свое царствование и организовал заговор против отца. Однако он был раскрыт и, по постановлению придворного суда, он и его сыновья, кроме одного, были казнены.
По принципу старшинства право «второго» должно было перейти к другому сыну Артаксеркса — Ариаспу. Однако младший сын — Ох — с помощью евнухов смог воздействовать на брата и принудить его к самоубийству.
Источники свидетельствуют, что Артаксеркс не любил Оха и, желая лишить его трона, объявил престолонаследником сына своей наложницы — Аршака. Однако Оху удалась с помощью дворцовых интриг устранить и его. После этого Артаксеркс II вынужденно назначил Оха престолонаследником державы. Это было последним исполнением «законного порядка».
В декабре 359 г. до н. э. на 89-ом году жизни скончался Артаксеркс II. В этом же году на трон взошел Ох, который принял официальное имя Артаксеркса III. Сразу после коронации новый царь в целях предотвращения возможных заговоров уничтожил всех близких родственников. По свидетельству источников, только за один день были казнены 80 его братьев.
Артаксеркс III был человеком с железной волей, чьей энергичной деятельностью, хотя часто своеобразными и радикальными способами, в значительной мере были восстановлены прежние границы державы. Однако это был, по существу, последний всполох внешнего могущества Ахеменидов, в то время как внутреннее состояние государства оставалось по-прежнему неустойчивым. Артаксерксу III не удалось положить конец дворцовым интригам и гаремным разногласиям, и он, как и его предшественники, находился в зависимости от воли евнухов и возглавляемых ими дворцовых группировок. Именно это обстоятельство ставило империю в шаткое положение и лишало ее реальных возможностей прогресса и развития.
В 338 г. до н. э., как и многие его предшественники, Артаксеркс III также стал жертвой дворцового заговора54.
В последний период существования Ахеменид-ской державы «законный порядок» престолонаследия полностью уступил свою роль воле всесильных евнухов. Таким был, например, Багой, который, устранив в 338 г. до н. э. Артаксеркса III, возвёл на трон младшего сына убитого — Арса. Затем в 336 г. до н. э., убив его и всю его семью, он отдал трон представителю боковой ветви царского дома Ахеменидов — сатрапа Армении по прозвищу Кодоман, который после коронации принял официальное имя Дария III. Последний сумел избежать козней Багоя и заставил злодея выпить яд55. Однако Дарию III так и не суждено было назначить законного престолонаследника...
54 Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 254.
55 Там же.
Источники
Ammiani Marcellim Rerum gestarum libri qui supersunt / Rec. F. Eyssenhardt. B., 1871. — Аммиан Марцеллин. История / Пер. с лат. Ю. А. Кулаковского и А. Сони. СПб., 1996. Behistun Inscription / / King L. W., Tompspn R. C. The Sculptures and Inscription of Darius the Great on the rock of Behistun in Persia. L., 1907.
Cyrus Cylinder / / Pritchard J. B. Ancient Near Eastern Texts Relating to the Old Testament. Princeton, 1969.
Diodorus Siculus. The Library of History / Transl. by F. R. Walton. L., 1982. — Диодор Сицилийский. Историческая библиотека / Пер. с древнегр. В. М. Строгецкого. М., 2008. Herodotus. Histories / Translated by Aubrey de Selincourt. Revised, with an introduction and notes by A. R. Burn. L.; N. Y.; Ringwood; Toronto; Auckland, 1972.
Xenophpon. Cyropedia. Cambridge, 1979.
Xenophon. The Anabasis of Cyrus / Transl. by Wayne Ambler.
Ithaca, N.Y., 2008.
Justinus. Epitome of the Philippic History of Pompeius Trogus / Translated, with Notes, by the J. S. Watson. L., 1853. Strabonis Geographica. Vol. 1-3 / Ed. A. Meineke. Lipsiae, 1904-1909. — Страбон. География / Пер. с древнегр. Г. А. Стратановского. М., 1964.
Plutarch's Moralia / With an English Translation by F. C. Babbitt. Cambridge, 1971.
Plutarchi Vitae paralleliae. Vol. 1-5 / Rec. C. Sintenis. Lipsiae, 1908-1912. — Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. 1-3 / Пер. с древнегр. С. П. Маркиша и др. М., 1961-1964.
Ксенофонт. Греческая история / Пер. с древнегр. С. Я. Лурье. Л., 1935.
Литература
Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1985.
Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985.
Манасерян Р. Армения от Артавазда до Трдата Великого.
Ер., 1997 (на арм. яз.).
Фаррох К. Персы. М., 2009.
Фрай Р. Н. Наследие Ирана. М., 2002.
Хуршудян Э. Армения и Сасанидский Иран. Алматы, 2003.
Abdi K. The Passing of the Throne from Xerxes to Artaxerxes I, or How an Archaeological Observation Can Be a Potential Contribution to Achaemenid Historiography / / The World of Achaemenid Persia. L.; N. Y., 2005. P. 275-284.
Brinkman J. A. Prelude to Empire. Babylonian Society and Politics, 747-626 B. C. Occasional Publications of the Babylonian Fund. 7. Philadelphia, 1984.
Calmeyer P. Crown I: In the Median and Achaemenid Periods / / Elr. Vol. VI. 1993. P. 407-408. URL: http://www.iranica-online.org/ articles/crown-i (дата обращения: 30.05.2013).
Cook J. M. The Rise of the Achaemenids and Establishment of Their Empire // CHI (2). P. 200-291.
Curtis V. S., Stewart S. Birth of the Persian Empire: The Idea of Iran. Vol. 1. L., 2005.
Dandamayev M. A. Cambyses II // EIr. Vol. IV. Fasc. 7. P. 726-729.
Diakonoff I. M. Elam // CHI (2). P. 1-24.
Frye R. N. Neue Methodologie in der Iranistik. Wiesbaden, 1974.
Glassner J.-J. Mesopotamian Chronicles. Leiden, 2004.
Gnoli T. 'Pasgribä' at Hatra and Edessa / / Ideologies as Intercultural Phenomena. Proceedings of the Third Annual Symposium of the Assyrian and Babylonian Intellectual Heritage Project. Held in Chicago, USA, October 27-31, 2000 / Ed. by A. Panaino and G. Pettinato. Milano, 2002. P. 79-87.
Grayson A. K. Assyrian and Babylonian Chronicles. N. Y., 1975.
Hansman J. Anshan in the Median and Achaemenian Periods // CHI (2). P. 25-35.
Herzfeld E. E. New Inscription of Xerxes from Persepolis / / Studies of Ancient Oriental Civilization. Vol. 5 / Ed. by J. H. Breasted and T. G. Allen. Chicago, 1932.
Herzfeld E. Altperische Inschiften. B., 1938.
Herzfeld E. Iran in the Ancient East. L.; N.Y., 1941.
Hinz W. Altiranische Funde und Forschungen. B., 1969.
Johandi A. Mesopotamian Influences on the Old Persian Royal Ideology and Religion: The Example of Achaemenid Royal Inscriptions / / Estonian National Defence College Proceedings. 2012. Vol. 16. P. 159-179.
Junge P. J. Hazarapatis // Klio. 1940. Bd. 33. S. 13-38.
Kent R. G. Old Persian: Grammar, Texts, Lexicon. New Haven
(Connecticut), 1950.
Kuhrt A. The Cyrus Cylinder and Achaemenid Imperial Policy || Journal for the Study of the Old Testament. 1983. Vol. 8. № 25. P. 83-97.
Oppenheim A. L. A New Cambyses Incident || A Survey of Persian Art. Vol. 15. 1974. P. 3497-3502.
Panaino A. The Mesopotamian Heritage of Achaemenid Kingship 11 The Heirs of Assyria | Ed. by S. Aro and R. M. Whiting. Melammu Symposia 1. Helsinki, 2000. P. 35-49.
Parpola S. Watanabe K. Neo-Assyrian Treaties and Loyalty Oaths || State Archives of Assyria. Vol. 2. Helsinki, 1988.
Roaf M. Sculptures and Sculptors at Persepolis 11 Iran. Journal of the British Institute of Persian Studies in Tehran. 1983. Vol. 21. P. 1-164.
Schmidt E. Persepolis I: Structures, Reliefs, Inscriptions. Chicago, 1953.
Schmidt E. The Treasury of Persepolis and other Discoveries in the Homeland of the Achaemenians. Chicago, 1939.
Shahbazi Sh. Persepolis Illustrated. Tehran, 1976.
Tilia A. B. Studies and Restorations at Persepolis and other Sities of Färs. R., 1972.
Waters M. Cyrus and the Achaemenids 11 Journal of Persian Studies. 1995. Vol. 26. P. 91-102.
Weidner E. F. Die Älteste Nachricht über das persische Königshaus. Kyros I. ein Zeitgenosse Assurbänäplis 11 Archiv für Orientforschung. 1931-1932. Bd. 7. S. 1-7.
Weissbach F. H. Zu der neuen Xerxes-Inschrift von Persepolis 11 Zeitschrift für Assyriologie und Vorderasiatische Archäologie. 1933. Bd. 41. S. 318-321.
A. T. Melikyan The Institution of «The Second after the King» in the State System of Achaemenian Period
Cyrus the Great and his direct successors could create the greatest empire of the ancient world as well as an administrative and tax effective system. Nevertheless, they were unable to establish some stable mechanisms for the empire, which would secure peace in the whole country and the assignment of the crown to the universally recognized heir to the throne. «Legal order» and their political propagator ways proposed by Cyrus the Great and later
117
by Darius didn't attain their political purposes. In fact, for almost the whole period of the Achaemenian Age the succession in legal authority was kept under strict control of the Persian nobility. Five, and if we count Gaumata/Bardiya, then six of the thirteen Kings seem to have been murdered (hundreds of princes excluding). At least eight of them appear to have reached the throne with the help of plotting conspired by other people or themselves.
Key words: Achaemenid Empire, the order of succession, «Legal order», «The Second after the King», Cyrus, Darius I, Xerxes.
