CC BY
56
мышления, способность к мобилизации своих ресурсов. Не позволяет оценить работоспособность в так называемых «экстренных», стрессовых ситуациях. Все сводится к методичной отработке известных заданий, где незначительно варьируется содержание (в практических заданиях в основном через константы).
Но при этом, логичным видится использование этих наработок студентам и очной формы обучения, которым предстоит сдавать экзамены в традиционной форме, содержащей контроль знаний теоретической и практической составляющих. Тестовые задания способствуют проработке отдельных промежуточных этапов решения практических заданий, таким образом создают возможность закрепления фундаментальных теоретических понятий.
Обобщая все выше сказанное можно заключить, что компьютерные средства обучения непосредственным образом способствуют росту мотивации обучения студентов, индивидуализируют процесс обучения, способствуют его мобильности и формированию самостоятельности в учебной деятельности. Электронные средства обучения обеспечивают условия для профессионального саморазвития и самореализации уча-
щихся. Они становятся незаменимым элементом процесса обучения при непосредственном взаимодействии с традиционными его формами. Подбор инновационных технологий зависит не только от материальной оснащенности учебного заведения, но и от характерных особенностей дисциплин, применяемых методов обучения и способностей обучающихся. Весьма успешно, как показывает практика, в аналогичном ключе проводится изучение других дисциплин математического цикла, таких как, например: статистика, эконометрика.
Библиографический список
1. Коджаспирова Г. М. Технические средства обучения и методика их использования : учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / Г. М. Коджаспирова, К. В. Петров. - М. : Академия, 2002. - 256 с.
2. Воронцова О. Р. Развитие компетентности студентов при обучении математике с использованием вебтехнологий / О. Р. Воронцова, В. С. Секованова, С. Ф. Катержина // Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова. -2008. - № 3. - С. 284-286.
3. Караушев В. Ф. Введение в разработку банков программно-дидактических тестовых заданий: руководство / В. Ф. Караушев, Л. В. Терентьева,Т. Н. Тя-гунова. -М. : МГУП, 2005. - 52 с.
УДК 336
Карев И. В., Скаржинская Е. М., Чекмарёв В. В.
ИНСТИТУТ ФОНДОВОГО РЫНКА И МЕТОДОЛОГИЯ ЕГО ИССЛЕДОВАНИЯ
В статье предложен авторский подход к методологии исследования институтов фондового рынка. Ключевые слова:экономические институты,методология экономической науки.
Для современной экономической теории весьма актуальной и значимой представляется интерпретация «триады Коммонса»: конфликт, общность и порядок1. Данная интерпретация неразрывно связана с категорией обмена, интерес к которой вновь возник в последние годы. При этом в качестве предмета обмена «может выступать не вещь или услуга, а тот или иной феномен, имеющий чисто социальную (позиционную) природу: статус, принадлежность к группе и т. п.»2. Методология теории обмена дает возможности
для оценки институциональных изменений, происходящих в современной России, с новой точки зрения. В экономической литературе, как правило, институциональные изменения оцениваются с точки зрения реализации каких-либо макроэкономических целей (например, институциональное обеспечение стабильного роста экономики и т. п.). Но при этом практически не исследуется реакция индивида на институциональные изменения, что противоречит основным принципам макроэкономики, заложенным Д. Кейнсом.
Предельные склонности к потреблению или к накоплению являются интегрированными величинами, производными от индивидуальных склонностей людей. Естественно предположить, что массовые реакции на те или иные институциональные изменения также являются векторной суммой многочисленных и противоречивых индивидуальных реакций. Игнорирование индивидуальных реакций приводит к тому, что проекты институциональных изменений, преследующие достижение макроэкономических целей, не дают ожидаемого эффекта, потому что люди не склонны следовать норме, которая не соответствует их интересам.
Следовательно, принцип методологического индивидуализма не противоречит целям макроэкономического анализа институтов, но дополняет этот анализ, учитывая индивидуальные оценки эффективности тех или иных норм. Каждый индивид, взаимодействуя с другими экономическими субъектами (индивидуальными или агрегированными) является участником разнообразных экономических обменов. От социальных институтов зависят индивидуальные выгоды и издержки в этих обменах. Методологический индивидуализм дает возможность взглянуть на существующие и проектируемые нормы со стороны индивидов участников обмена.
Одну из компонент «триады Коммонса» -порядок в обмене - мы определяем как технологию, позволяющую смягчить конфликт в обмене, снизить трансакционные издержки, получить общие выгоды. При этом полная реализация сразу всех целей практически невозможна. Понятие обмена между индивидами настолько широко, что можно найти примеры обменов, в которых порядок почти не наблюдается, и, наряду с тем, примеры обменов, в которых порядок жестко регламентирован. Так, например, экономический обмен между хорошо знакомыми людьми может основываться на устной договоренности без четкой спецификации прав и обязанностей каждой стороны. Прямой противоположностью такому обмену является обмен между индивидами, порядок в котором обеспечивается контрактом с подробной спецификацией.
Казалось бы, что все понятно: в одних случаях люди предпочитают минимальный порядок в обмене, в других случаях требуется более высокий, или более специфицированный порядок. Однако
уровень порядка в обмене не всегда соответствует предпочтениям индивидов, которые в нем участвуют. Например, продавцы и покупатели на вещевых рынках обычно предпочитают не пользоваться кассовым аппаратом, содержание которого увеличивает их общие трансакционные издержки, но под давлением местной администрации продавцы вынуждены устанавливать кассовые аппараты.
С какой проблемой мы имеем дело в таких случаях? Обычно её обозначают как проблему несоответствия формальных и неформальных норм: индивиды предпочитают следовать неформальной норме (например, с целью снижения трансакционных издержек), а государство требует соблюдения формальной нормы. Но это только частный случай более общей проблемы, которую можно сформулировать с помощью следующих вопросов.
Насколько точного порядка в обмене хотят индивиды?
Существует ли третья сторона, которая заинтересована в том, чтобы порядок удовлетворял бы определенным условиям?
Может ли третья сторона с помощью санкций воздействовать на индивидов, принуждая их подчинять порядок обмена этим условиям?
Наблюдается ли единодушие среди участников обмена по отношению к эффективности существующего порядка? Первый вопрос мы сформулировали довольно приблизительно, потому что для его более точной формулировки мы не находим подходящих терминов среди тех, которыми пользуется институциональная экономика. Речь идет не просто о выборе какой-либо нормы, но о том насколько сильно эта норма должна регулировать поведение индивидов в обмене. Другими словами, вопрос заключается в том, какой уровень координации действий и контроля предпочитают индивиды, и как к их выбору относится третья сторона?
Устремления индивида, участвующего в обмене, хорошо отражены в следующем высказывании: «человек всегда хочет, чтобы его замыслы реализовались в полной мере, чтобы приводимые им в движение вещи, «объекты» вполне подчинялись его воле. Иначе говоря, чтобы свойство спонтанности было присуще только ему. Он желает полной подконтрольности внешней среды при сохранении свободы собственных решений, неопределенности,
необусловленности прошлым своего собственного поведения в будущем»3.
Итак, каждый индивид хотел бы полной бесконтрольности своих действий и полного контроля за действиями партнера по обмену. Он хотел бы асимметричного распределения фактора долженствования: «могу» для себя и «должен» для другой стороны. Но такие устремления каждой из сторон принципиально несовместимы, поэтому порядок в обмене возможен только при условии односторонних или двусторонних уступок, то есть на основе некоторого компромисса4 между индивидуальными устремлениями.
Если один из участников обмена сознает, что в результате компромисса его интересы ущемлены, то возникает новый источник конфликта -неудовлетворённость существующим порядком в обмене5. Динамика развития такого рода конфликтов чрезвычайно разнообразна, многое зависит от наличия или отсутствия альтернативных обменов, то есть от возможности индивида, неудовлетворенного порядком, отказаться от данного обмена и найти ему какую-либо замену. Важным обстоятельством является также соотношения переговорных сил участников обмена. В частности, если переговорные силы приблизительно равны, и при этом порядок в обмене слабо регулируется общественными институтами, то достигаемые равновесия могут быть неустойчи-выми6. Однако в данной статье мы хотим сосредоточить внимание на другой проблеме - институциональной недостаточност7и или институциональной избыточности.
В экономической литературе чаще обсуждается первая их этих проблем. Например, конфликт между инсайдерами и аутсайдерами в акционерных обществах объясняется недостаточной институтализацией поведения инсайдеров, это доказано в работе Дж. Стиглица, удостоенной Нобелевской премии по экономике 2001 года. В современной российской экономике невозможность организации эффективного порядка в обменах на основе существующих норм является одной из самых болезненных и плохо разрешимых проблем.
Долгая и не вполне эффективная дискуссия по поводу земельного кодекса8 служит примером первой и второй проблемы одновременно. Существующие формальные нормы запрещают индивиду свободно покупать, или продавать землю, то есть излишне регламентируют порядок в
обменах, в которых земля является продуктом обмена. Следовательно, мы наблюдаем излишне строгий (с точки зрения участников обмена) порядок, санкционированный государством. Но с другой стороны, сделки такого рода все же совершаются - в этом легко убедиться, наблюдая появление все новых коттеджей на месте вчерашних выпасов и в природоохранных зонах. Нет никаких сомнений, что эти сделки являются обменами с достаточно удобным (для их участников) порядком9. Также нет сомнения, что эти участники не заинтересованы в создании формальных институтов, регламентирующих их обмены. Новый земельный кодекс может создать для этих привилегированных участников обмена дополнительные проблемы, придав порядку излишнюю (с их точки зрения) строгость. Существующие весьма расплывчатые нормы позволяют этим лицам минимизировать трансакционные издержки (например не платить налоги на сделки с недвижимостью). Трудности, с которыми принимается новый земельный кодекс, вызваны отчасти именно этими причинами.
В общем случае можно выстроить следующий логический ряд:
1) Пусть порядок в обмене, основанный только на совместной стратегии, или на общей фокальной точке, или на соглашении, индивиды считают вполне достаточным. Тогда попытки третьей силы (индивидов, организаций, государства) сделать порядок более определенным с помощью введения дополнительных норм, будут вызывать сопротивление со стороны участников обмена. Эту ситуацию можно определить как институциональную избыточность.
2) Пусть совместная стратегия (или соглашение) не обеспечивает достаточной (для индивидов) определенности в их отношениях. Тогда для организации порядка потребуется более сильная норма - правило. В том случае, когда институциональная среда не содержит подходящей нормы, возникает ситуация институциональной недостаточности.
3) Порядок в обмене установлен на основе неформальной нормы полной структуры, причем этот порядок сопряжен с конфликтом норм. Другими словами, один из участников обмена недоволен существующим порядком, но вынужден идти на компромисс в силу возможных санкций со стороны другого участника. Тогда регламентация порядка со стороны формальных норм
будет оцениваться участниками обмена разным образом. Один из участников обмена будет негативно относится к отсутствию формальной нормы, и воспринимать сложившееся положение как институциональную недостаточность. Очевидно, что такая оценка будет характерна для индивида, испытывающего институциональный дискомфорт. Со стороны этого участника будет наблюдаться «спрос на законы», этот индивид будет сторонником более жестких санкций со стороны государства. В то же время другой участник обмена считает существующий порядок вполне удовлетворительным для себя. Вмешательство формальных норм, которые могут ограничить его возможности в этом обмене, этот участник будет воспринимать как институциональную избыточность.
Рассмотрим примеры, иллюстрирующие эти ситуации.
Первый пример. Многие творческие коллективы складываются как общности, основанные на совместной стратегии, целью которой является реализация общего проекта, а обмен является обменом деятельностью. Совместная стратегия, как известно, не содержит санкций и не содержит фактора долженствования, поэтому в таких коллективах нет четкого распределения обязанностей и ответственности за оппортунистическое поведение. Эти недостатки компенсирует свободный и гибкий характер порядка, который вполне соответствует устремлениям индивидов.
Случается, однако, что организация (например, исследовательский институт, или Союз художников) внедряет свой порядок, основанный на формальных нормах. Участникам проекта не нравится связанный с такими нормами контроль за их деятельностью, отчетность и т.п., поэтому формальные нормы они воспринимают как нарушение эффективного порядка. То есть возникает ситуация институциональной избыточности.
Но порядок, основанный на совместной стратегии, эффективен только до тех пор, пока общий проект далек до завершения. Когда проект завершается успешно и приносит общий доход, то перед участниками проекта встает проблема распределения дохода, для решения которой в порядке, основанном на совместной стратегии нет соответствующих механизмов. Схожая проблема - разделения ответственности возникает в случае провала совместного
проекта. В обоих случаях порядок, основанный только на совместной стратегии, не обеспечивает разрешения конфликта измерений и конфликта интересов. Эти конфликты могут быть разрешены либо путем вертикальной интеграции (включением коллектива в организацию и подчинением порядка соответствующим нормам), либо путем горизонтальной интеграции10 с заключением контракта. Во многих случаях участники обмена предпочитают второй путь, обеспечивающий большую свободу действий. Но для заключения контрактов и контроля за их исполнением в обществе должны существовать соответствующие институциональные механизмы. Если их нет, то наблюдается ситуация институциональной недостаточности.
Второй пример. В качестве примера институциональной избыточности рассмотрим результаты проведенного нами интервью с Р., владельцем маленького продовольственного магазина. В интервью Р. признался, что торгует «левой» водкой: «Без водки я давно бы прогорел. Я ведь что попало не продаю, людей травить - на это я не пойду. Да и покупатели одни и те же, можно считать, знакомые. Им удобно, и мне хорошо - ну скажи, зачем они вмешиваются! Если бы я отраву продавал, магазин бы сожгли, это ведь микрорайон, и жаловаться некому». Заметим, что ужесточение контроля за торговлей алкогольной продукцией заставило Р. отказаться от сбыта «левой» водки, и магазин стал приносить убытки.
Из приведенного примера не должно следовать, что мы считаем такого рода обмены общественно полезными, а вмешательство государства излишним. Пример приведен с другой целью -показать, что оценка порядка в обмене, производимая его участниками, имеет самостоятельное значение, отличное от оценок со стороны. С точки зрения участников обмена, то есть Р. и его покупателей, формальные нормы институционально избыточны, потому что сильно регламентируют обмен, увеличивают трансакционные издержки, уменьшают общие выгоды. Торговля безакцизной алкогольной продукцией носит достаточно сильный криминальный характер, но можно привести множество примеров малого бизнеса, порядок в которых основан на неформальных правилах, но не криминальных. Негативное отношение участников обмена
к регламентации порядка с помощью формальных норм усиливается, без сомнения явлениями коррупции и вымогательства.
Третий пример. Поиск примеров институциональной недостаточности оказался более трудным - большая часть опубликованных примеров демонстрирует негативное влияние существующих формальных норм на интересы участников обменов. Но отмеченный рядом экономистов «спрос на законы» со стороны предпринимателей должен был проявиться. В одной из газетных публикаций11 описан необычный для современной России случай - успешная работа «нескольких наиболее передовых и соответственно максимально дорогостоящих медицинских отраслях, затраты которых даже в экономически процветающем обществе не могут быть компенсированы из кошелька пациента». В частности, речь идет об одном из самых передовых отделений Морозовской детской клинической больницы. В статье отмечается, что бюджетное финансирование вкупе с платными услугами не дали бы возможности выйти на мировой уровень, достичь этого позволил третий источник финансирования - благотворительность, которая составляет около пятой части бюджета отделения. Этот источник финансирования авторы статьи называют «экзотикой» - но экзотикой только для современной России, потому что благодаря этой «экзотике» Морозовская больница появилась на свет в дореволюционной России, и эта же «экзотика» составляет 80 процентов средств дорогостоящих разделов мировой медицины. Причем на Западе главными благотворителями являются кредитные структуры, в то время как помощь Морозовской больнице оказал только Внешэкономбанк. Одна из причин этого - в отсутствии институционального стимула благотворитель-ности,»которым должна бы стать оптимизация налогообложения для субъектов благотворительности. Впрочем, автор статьи не строит иллюзий по поводу активности законодательных органов в решении этой проблемы. Будучи человеком экономически грамотным, журналист догадывается, почему законодатели большее внимание уделяют оптимизации налогообложения для лекарственной отрасли, и без того приносящей высокие прибыли.
Приведенный пример показывает также, что сигналы об институциональной недостаточности разных обменов воспринимаются законода-
тельной властью также по разному в зависимости от существования соответствующей группы интересов.
Четвертый пример - пример разного отношения участников обмена к формальной норме как регулятору порядка.
Из интервью с Т., работающей уборщицей в частной юридической консультации: «Платят они неплохо, но ведь все неофициально. Трудовую книжку не берут, договора нет, все на словах. Сегодня работаю, а завтра могут сказать - уходи. И стаж пенсионный не идет, и страховки нет. Им невыгодно - налоги большие. Начальник говорит, я лучше тебе доплачу. А по мне бы лучше как положено, только об этом и говорить бесполезно, законы он лучше меня знает». Наш респондент довольна в этом обмене всем за исключением отсутствия формальной нормы в существующем порядке. Её начальник (юрист!), напротив, считает применение формальной нормы институционально избыточным.
Наконец, можно привести примеры одновременного существования институциональной избыточности и институциональной недостаточности. Так, в дискуссии по поводу принятия Кодекса корпоративного поведения12 высказываются следующие точки зрения.
Первая. Руководители Федеральной комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ) и руководители крупных компаний отмечают институциональную недостаточность существующих законов в области корпоративных отношений. Это приводит к ущемлению прав инвесторов, особенно мелких акционеров, что ухудшает инвестиционный климат и приводит к низкой капитализации активов. Многие компании самостоятельно разработали и приняли собственный Кодекс, регулирующий отношения между агентами и декларирующий нормы деловой этики. При этом их капитализация повысилась.
Вторая. Руководители некоторых компаний считают, что каждая компания должна иметь собственный кодекс, а введение единого кодекса неэффективно. Другие подчеркивают, что положения единого кодекса должны носить исключительно рекомендательный, но не обязательный характер. Другими словами, некоторые руководители корпораций опасаются, что Кодекс может привести к институциональной избыточности. 3) В то же время, из дискуссии следует, что единой точки зрения на характер разраба-
тываемого Кодекса - рекомендательный или -обязательный, нет ни у руководителей компаний, ни у руководства ФКЦБ. Очевидно, что каждый раздел Кодекса (нормы деятельности совета директоров, нормы, обеспечивающие допуск аутсайдеров к информации и т. д.) создает отдельную проблему: как, преодолев институциональную недостаточность не получить взамен институциональную избыточность.
Приведенные примеры доказывают, что институциональная избыточность и институциональная недостаточность являются не столько правовыми, сколько экономическими феноменами. Их сущность непосредственно связана с экономическими отношениями, проявляющимися в обмене. Формальные нормы (в частности институты права) являются лишь одним из аргументов, влияющих на порядок в обмене - они способны как смягчать конфликт так и обострять его. Участники обмена интерпретируют существующие формальные и неформальные нормы, комбинируют их, так или иначе изменяют их и устанавливают порядок обмена, складывающийся в результате конфликтов и компромиссов.
Институциональная избыточность так же, как и институциональная недостаточность обостряют конфликт и уменьшают общие выгоды. Учет этого обстоятельства, как и в целом применение методов новой институциональной экономической теории, таким образом, позволяет выявлять конфликты в современной экономике России и определять пути их смягчения.
Примечания
1 Скаржинская Е. М. Теоретическое обсуждение «триады Коммонса» // Проблемы новой политической экономии. - 2001. - № 4. - С. 28-36.
2 Тамбовцев В. Л. К типологии экономических систем // Экономика и мат. методы. - 1999. - Т. 35. -№ 2. - С. 3-20.
3 Гребнев Л. О чем знают не ТОЛЬКО экономисты // Вопросы экономики. - 2000. - № 9. - С. 45.
4 О конфликтах и компромиссах на различных уровнях экономики см.: Скаржинский М. И. Экономика конфликтов и компромиссов // Проблемы новой политической экономии. - 2001 - № 4. - С. 4-19.
5 Необычный, энергоинформационный подход к проблеме конфликта осуществлен одним из авторов статьи. См. Чекмарев В. В. Конфликтный потенциал экономических отношений как эгрегор экономического пространства // Проблемы новой политической экономии. - 2000. - № 2. - С. 5-22.
6 Проблема конфликта выходит за рамки экономической теории, по отношению к ней продуктивны психологический и социологический подходы. Обзор современных социологических подходов содержится в работе: Цой Л. Н. Существующие подходы к исследованию, анализу, типологии и классификации конфликтов (дискуссии с современниками) // Социальный конфликт. Научно-практический журнал. - Калуга : Калужский институт социологии. - 2000. - № 3. - С. 44-49.
7 Проблема институциональной недостаточности ставится в работе: Скаржинский М. Институциональная недостаточность российской экономики // Проблемы новой политической экономии. - 2001. -№ 2. - С. 4-8. Однако постановка проблемы, предпринятая в данной статье, существенно отличается от той, предлагаемой нами: в первом случае речь идет о неэффективности институтов с точки зрения общества в целом, в нашем исследовании институциональная недостаточность - оценка общественных институтов с точки зрения индивида.
8 О роли земельных отношений см. работу: Свиридов Н. Н. Земельный кодекс в структуре производственных отношений общества // Проблемы новой политической экономии. - 1999. - № 1. - С. 72-76.
9 «...хотя владельцы условных паев и являются номинальными пайщиками хозяйства, их права не всегда имеют хоть какое-то экономическое выражение... реально всеми активами хозяйства распоряжается его руководитель. Его прав и возможности - вовсе не условность: он знает свою выгоду, поскольку является активным оператором как легальных, так и теневых рынков. Условные, «бумажные» паи бывших колхозников он имеет использовать и как фактор теневого производства ... и как непосредственный товар теневого рынка» - из книги И. Клямкина и Л. Тимофеева «Теневая Россия» (С. 30.) Нет необходимости объяснять, почему сама возможность появления институтов свободной купли-продажи земли воспринимаются руководителями хозяйств как угроза для выгодных обменов - то есть как институциональная избыточность. Если неформальная норма обеспечивает выгодные порядок в обмене, то формальная норма не нужна, она может помешать, её введение следует тормозить, используя агитацию, лоббирование и другие способы.
10 Проблемы интеграции представлены в работах О. Уильямсона. См.: Уильямсон О. Вертикальная интеграция производства: соображения по поводу неудач рынка / Теория фирмы. - СПб. : Экономическая школа, 1995. - С. 33-53.
11 Фролов Дм. Показатель выживаемости // Новые известия. - № 202. - 6 ноября 2001 г.
12 См.: Инвестиционный климат становится лучше // Известия 2001 г.; «Российская газетя» от 16 ноября 2001 г.
