CC BY
225
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
удк 94
институт БРАКА В ПЕРВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ:
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
© л. в. лебедева
Пензенская государственная технологическая академия, кафедра истории и права e-mail: lebedevalv@list.ru
Лебедева Л. В. - Институт брака в первое десятилетие советской власти: теория и практика // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 772-775. - В статье анализируются изменения семейного законодательства в первое десятилетие советской власти. Основное внимание уделено порядку и условиям заключения брака. На примере Пензенской губернии рассмотрена реализация брачных отношений: возможности и практика в крестьянском социуме. Автор приходит к выводу, что, отменяя сословные, религиозные, имущественные ограничения для вступления в брак, ликвидируя церковную регламентацию брачно-семейных отношений, вводя принципы добровольности, равенства супругов, государство формировало новые идеалы советского человека. ключевые слова: советская власть, брак, равенство, социальная история, крестьянский социум.
Lebedeva L. V. - The institution of marriage in the first decade of the Soviet power: theory and practice // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im. V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 772-775. - The author analyses the changes in the family law in the first decade of the Soviet power. Special consideration is given to the procedure and conditions of marriage. The implementation of marital relations, i.e. possibilities and practice in the peasant society in the Penza province is taken as the example. The author comes to the conclusion that overriding class, religious, property restrictions on marriages, eliminating the church regulation of marriage and family relations, introducing the principles of voluntariness, equality of the spouses, the state was forming new ideals of the Soviet people.
Keywords: the Soviet power, marriage, equality, social history, the peasant society.
Реформация семьи была одной из назревших и нерешенных проблем российской действительности начала ХХ в. усиливалось общественное недовольство церковным единоначалием в семейном законодательстве, многочисленными запретами на вступление в брак, практически невозможностью развода, делением детей на законных и незаконных и т.п.
Вопрос брачно-семейных отношений представлял собой важную сферу советской идеологии и ему придавалось большое значение. Поэтому уже в первые месяцы после установления новой власти были проведены реформы в сфере семейного законодательства. Большевистская идеология, воплощенная в нормах семейного права, включала в себя распространение: атеистических взглядов; принципа равенства; свободы взаимоотношений, основанных на индивидуальном выборе и любви, добровольности вступления в брак, упрощенности процедуры развода, поощрении альтернативных форм традиционной семейной модели взаимоотношений.
остановимся подробнее на изменениях, произошедших в форме и условиях заключения брака, а так же на примере Пензенской губернии рассмотрим реа-
лизацию брачных отношений: возможности и практику в крестьянском социуме.
В связи с отделением церкви от государства, «декрет о гражданском браке, о детях и ведении книг актов гражданского состояния» от 18 декабря 1917 г. отменял церковный брак и устанавливал гражданский, регистрируемый в органах записи актов гражданского состояния. Брак, заключенный по религиозному обряду, больше не порождал правовых последствий. наряду с обязательным гражданским, он являлся только частным делом брачующихся (ст. 1) [1. С. 247]. «кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве» от 16 сентября 1918 г. добавлял, что если обряд венчания происходил до 20 декабря 1917 г., то за такими союзами сохранялась юридическая сила, и они не нуждались в переоформлении (ст. 52) [2. С. 937]. освобождение брака от религиозных и сословных препятствий делало его действительно свободным и равноправным.
декрет 1917 г. отменял принудительность брака. необходимым условием для вступления в брачные отношения стала добровольность, взаимное согласие. лица мужского и женского пола должны были достиг-
нуть брачного возраста. Препятствиями заключения брака признавались: наличие у одного из супругов душевного заболевания, наличие не расторгнутого брака, состояние жениха и невесты в запрещенных степенях родства - по прямой линии, полнородных и неполнородных братьев и сестер (ст. 2, 3) [1. С. 237]. Принятый позднее Кодекс 1918 г. обеспечил более полное регулирование семейных отношений. устранялись такие препятствия для вступления в брак, как принадлежность к разным конфессиям, монашество, состояние в иерейском или диаконском сане, наличие обета безбрачия (ст. 71, 72, 73) [2. С. 939].
В советском праве нашли отражение происходившие процессы раскрепощения отношений, теории свободы половой морали, протест против предрассудков общества и принижения женщины. Нововведением «Кодекса законов о браке, семье и опеке», принятого 19 ноября 1926 г. было признание так называемого фактического брака, т.е. приравнивание брака незарегистрированного к зарегистрированному. Теперь объектом права являлась не только традиционная семья, основанная на браке, но и отношения, подобные семейным. Доказательствами брачного сожительства были: совместное проживание, ведение общего хозяйства, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей, выявление супружеских отношений перед третьими лицами в переписке и других документах (ст. 12) [3. С. 1009]. Лица, фактически состоящие в брачных отношениях, были вправе в любое время оформить свои отношения путем регистрации, с указанием срока фактической совместной жизни (ст. 3) [3. С. 1007]. К неподлежащим регистрации бракам теперь относились взаимоотношения между лицами, из которых хотя бы одно уже состояло не только в другом зарегистрированном, но и незарегистрированном браке (ст. 5) [3. С. 1008].
декрет 1917 г. определял место заключения брака и специальная инструкция «Об организации отделов записей браков и рождений» от 9 января 1918 г. уточняла данную процедуру [4. С. 214, 215]. В Кодексе 1918 г. форме заключения брака была посвящена уже целая глава. они заключались публично в местных отделах записей актов гражданского состояния или в заменяющих их Нотариальных Отделах при местных Советах депутатов, в специально предназначенных помещения, в определенные заранее дни и часы (ст. 53, 54, 57) [4. С. 937, 938]. Желающие вступить в брак могли объявить об этом устно или письменно. К заявлению должны были приложить свидетельство о личности, подписку о добровольном вступлении в брак и об отсутствии препятствий к браку. Сделав запись о браке в книгу записей браков, должностное лицо прочитывало ее брачующимся и объявляло их брак в силу закона заключенным (ст. 58, 59, 60) [4. С. 938]. По Кодексу 1926 г. вступающие в брак обязаны были дать подписку об отсутствии препятствий для заключения брака; осведомленности здоровья друг друга, в частности, в отношении венерических, душевных и туберкулезных заболеваний; количестве детей и в какой по счету брак, зарегистрированный или незарегистриро-
ванный, они вступали (ст. 132) [3. С. 1025]. При регистрации брака каждая запись, вносимая в соответствующую книгу записей, должна была быть прочитана заявителям, подписана ими, если они грамотны, а при их неграмотности - двумя грамотными свидетелями, и в обоих случаях - должностным лицом, совершающим акт (ст. 114) [3. С. 1023].
Советское законодательство регламентировало возраст вступления в брак - 18 лет для мужчины и сначала 16 [1. С. 247], а затем 18 лет для женщины [3. С. 1007]. Это мотивировалось тем, что ранние браки препятствовали завершению женщиной образования и ее профессиональному росту. Верхний возрастной предел брачного возраста не указывался. В отличие от церковных правил гражданский брак мог заключаться последовательно любое количество раз.
Выборочные данные ЗАГСА свидетельствуют, что большинство вступивших в брак - молодежь. Причем, основной брачный возраст, как у мужчин, так и у женщин, увеличился с 18 до 20-23 лет. Ранее девушка старше 20 лет уже считалась засидевшейся. Новое законодательство меняло такие представления. достаточное количество крестьян вступало в брак в среднем и зрелом возрасте. Например, в 1923 году Кирилловский ВИК Спасского уезда Тамбовской губернии зарегистрировал 154 брака. Возраст брачующихся был следующим: среди мужчин в возрасте 18-19 лет заключили брак 38 %, от 20 до 23 лет - 36 %, от 24 до 26 лет - 7 %, от 27 до 35 лет - 6 %, от 36 до 50 лет -10 % и от 60 и старше - 1 %; среди женщин в возрасте 18-19 лет - 38 %, от 20 до 23 лет - 37 %, от 24 до 26 лет
- 11 %, от 27 до 35 лет - 6 %, от 36 до 50 лет - 7 % и от 60 и старше - 1 % [5. С. 177-334].
В Поволжье, в предшествующий период, нередко невесту выбирали старше жениха на десять лет и более. Это объяснялось стремлением родителей жениха путем женитьбы сына получить дополнительные рабочие руки, родителей невесты - дольше удержать дочь в своем доме [6]. Эта традиция сохранялась и в послереволюционный период. Например, по Громов-ской волости Моршанского уезда Пензенской губернии в 1920 году жена была старше мужа в 19 из 56 заключенных браков (34 %) [7. С. 102-131], в 1921 году
- в 15 из 66 браков (23 %) [7. С. 319-351]; по Кирилловской волости Спасского уезда в 1923 году - в 43 из 154 заключенных союзов (28 %) [8. С. 177-334]. Разница в возрасте составляла в основном один - четыре года и единично от пяти до тринадцати лет. Так, по Кирилловскому ВИК, среди этой категории заключенных браков, женщины были старше мужчин на 1 год
- в 43 % случаях, на 2 года - в 14 % браков, на 3 года
- 21 %, на 4 года - 9 %, на 5 лет - 7 %, на 6 лет - 2 % , на 7 лет - 2 %, на 9 лет - 2 % [8. С. 177-334]. Разница в возрасте объясняется и преобладанием в деревне женского населения над мужским, нехватке в деревне юношей. В Пензенской губернии в сельской местности в 1920 г. было 824957 мужчин и 1031758 женщин [9]. Разница в соотношении полов постепенно уменьшилась к середине 1920-х гг. Если в 1920 г. на 1000 мужчин приходилось 1247 женщин, то в 1926 г. - 1128.
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.
Наибольшее превалирование женщин над мужчинами по переписи 1926 г. имел Беднодемьяновский уезд и наименьшее Чембарский. По переписи 1920 г. эти крайности падали соответственно на Рузаевский и Беднодемьяновский уезды [10].
Несмотря на нововведения в семейное законодательство, в связи с сохранением религиозности населения, межконфессиональных браков было мало. Брачный выбор татар ограничивался лицами свой национальности. Как отмечали исследователи крестьянского быта, в чисто мордовских селах мордва продолжала ревниво оберегать свою национальную чистоту. В смешанных селах наблюдались и межнациональные браки [11].
Государство брало под контроль свободу волеизъявления супругов. В книге актов гражданского состояния брачующиеся писали собственноручно: «Заявляем о добровольном вступлении в брак». Иногда бланк уже содержал готовую запись и под ней необходимо было поставить подпись. Но в деревне было большое количество людей, не умеющих писать, причем преобладали женщины. Поэтому «подпись за неграмотного по его просьбе» ставили более грамотные односельчане. Например, по Громовской волости Моршанского уезда в 1920 году в 56 зарегистрированных браках неграмотных было 20 % мужчин и 71 % женщин [7. С. 102-131], в 1921 году - при заключении 66 браков за мужчин подписали в 8 % случаях, за женщин - в 52 % [7. С. 319-351].
Несмотря на законодательные меры, свобода выбора была еще ограничена. Продолжали существовать насильственные браки на основе выбора родителей.
Семейное законодательство не ограничивало количество заключенных браков. В 1920-е года повторно вступали законные отношения, в основном, вторым браком, реже третьим и более. Разведенные мужчины и вдовцы предпочитали жениться на вдовах и реже на разведенных женщинах. Приведем несколько примеров. Так, по Громовскому ВИК Пензенской губернии в 1920 г. вступили в брак 70 % холостых мужчин, 27 % вдовцов и 3 % разведенных, оформивших отношения второй раз. Среди женщин: 82 % девиц и 18 % вдов, вышедших замуж дважды [7. С. 102-131]. В 1921 году в той же волости поженились: 77 % (51 человек) холостых, 14 % (9 человек) вдовцов и 9 % (6 человек) разведенных. Их них пятнадцать мужчин вступили во второй брак, трое в третий и один в четвертый. Вышли замуж: 67 % (44 человека) девиц, 29 % (19 человек) вдов и 4 % (3 человека) разведенных, из которых 21 женщина вступила во второй брак и трое - в третий. Интересен факт, что у вступающих в брак разведенных женщин, период между разводом и браком составлял меньше месяца. В д. Чудная такая ситуация была у двух из трех женщин (у третей время развода не указано). официальные отношения были важны в любом возрасте. Так, в д. Соседки Кожевниковы вступали в брак уже в достаточно зрелом возрасте. Мужу, оформившему четвертый брак, было 66 лет, а жене, разведенной и вступающей в третий брак 50 лет. В д. Чудной вдовцы Варламов Ф. В. 62 лет и Рыбакова А. Л. 66 лет вступа-
ли во второй брак [7. С. 319-351]. По Кирилловскому ВИК Тамбовской губернии в 1923 году поженилось: 73 % холостых, 18 % вдовцов и 9 % разведенных, из них во второй брак вступали 21 % брачующихся и в третий
- 2 %. Разведенные мужчины были разных возрастных категорий: 13 % девятнадцатилетних и по 29 % - в возрасте 21 - 23 лет, 25-29 лет и 36-46 лет. Вышло замуж: 70 % девиц, 25 % вдов и 5 % разведенных, из которых 28 % оформили второй брак и 2 % третий. Разведенные женщины, вступающие в брак, были как в молодом, так и среднем возрасте: девятнадцатилетних - 13 %, 20 - 23 лет - 50 % , 24-25 лет - 25 % и в возрасте 40 лет
- 12 %. Достаточно много было заключено браков между вдовцами и вдовами. они были от 20 до 60 лет. 68 % вдовцов женились на вдовах и только 11 % на разведенных женщинах. Вдовы вышли замуж за вдовцов в 50 % браках. Среди разведенных мужчин, преобладал брак на вдовах, он составил 77 %. оформленные союзы на разведенных составили всего 8 % [8. С. 177-334].
Сожительство без официальной регистрации в деревне продолжало порицаться. Разведенные, вдовцы, холостые стремились узаконить свои отношения. Мировоззренческие установки обязательного заключения брачного союза были связаны, во-первых, с социальным фактором. С точки зрения крестьянина, наличие семьи было главным условием общественной значимости. Во-вторых, с сохранностью религиозности сельского населения в рассматриваемый период. По православным канонам супружество является основой всей жизни человека: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью» (Мф. Гл. 19. П. 5). Пока совместная жизнь мужчины и женщины не будет освящена благословением Божием, путем совершения таинства брака в церкви, она будет продолжать оставаться прелюбодеянием: «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1-е Кор. Гл. 7. П. 2). У народов, исповедующих ислам, вступление в брак считалось священной обязанностью мусульманина. В-третьих, с этическими нормами. Причем, большее воздействие на поведение оказывали нормы морали и нравственности. Ярким примером этого доминирования является наблюдение, записанное членами комиссии пензенского губкома ВКП(б), обследующими деревню в 1924-1925-х гг.: «Проживающий в селе 75-летний старик, схоронив трех жен, решил жениться на четвертой. «нашел, - рассказывает старик, - бабу, жить стали, да беда вся в том, что поп на четвертой не венчает, а соседи над неженатыми смеются, да и бабе и мне самому жизнь узаконить хочется. очень уж обоим в совете расписаться захотелось. Пошли к писарю: на четвертой, мол, распишешь? Можно, говорит, неси два пуда. отнес, а гляжу, писарь все тянет. Так и обманул. Пришлось самим в волость являться. Там уж без хлопот записали» [12]. Несмотря на религиозность старшего поколения, необходимость официального брака была сильнее церковных ограничений: их числа - тремя и возраста - специального разрешения архиерея для тех, кому исполнилось старше 60 лет. Советское семейное законодательство, расширяющие данные по-
ложения, отвечало интересам и представлениям крестьян о браке. В тоже время, к очень большому количеству заключенных браков относились с осуждением. В обследованиях губкома ВКП (б) зафиксирован следующий пример из жизни с. Кривозерье Саранского уезда Пензенской губернии: «Многоженство есть и сейчас. Один татарин за год женился пять раз. Всех жен прогнал. Встретился с 16-ти летней девицей, понравилась. Он к ее отцу:
- Отдай мне свою дочь.
- Ты ее прогонишь?
- Нет, я подписку дам, если прогоню, корову возьмешь. Согласились. Прожил татарин с молодой женой две недели, избил, прогнал. Корову отдал. Смеются над ним. А он отвечает:
- На Кавказе за ночь сотнями платят, почему мне за две недели корову не отдать!» [13].
Реформаторство первых лет советской власти стало поворотным в формировании нового семейного права, ознаменовавшим принципиально отличные подходы к решению проблем семьи и брака. Отменяя сословные, религиозные, имущественные ограничения для вступления в брак, полностью ликвидируя церковную регламентацию брачно-семейных отношений, вводя принципы добровольности, равенства супругов, государство формировало новые идеалы советского человека. демократизация семейных отношений, сделала огромный прорыв в отношении «женского вопроса» в России. Введенное равноправие полов, стало главным принципом и последующих законодательных актов в области семьи и брака.
Благодарности. Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда в рамках научно-исследовательского проекта «Семейнобрачные отношения крестьян в повседневной жизни
советского общества периода нэпа (на материалах
Среднего Поволжья)» № 12-11-58002.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Декрет о гражданском браке, о детях и ведении книг актов гражданского состояния // Декреты советской власти. М.: Политиздат, 1957. Т. 1. С. 247-249.
2. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства (далее СУР) 1917-1918 гг. № 76-77. Ст. 818. Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве. М., 1919. С. 214-215.
3. СУР РСФСР. № 82. Ст. 612. Кодекса законов о браке, семье и опеке М.: Госиздат, 1926. С. 1005-1026.
4. СУР 1917-1918 гг. № 14. Ст. 200. Об организации отделов записей браков и рождений. М., 1919. С. 214215.
5. ГАПО. Ф.р. 2854. Оп. 17. Д. 17. Л. 177-334. Подсчеты автора.
6. Мордва: Историко-этнографические очерки. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1981. С. 177.
7. ГАПО. Ф. р. 2854. Оп. 18. Д. 1. Подсчеты автора.
8. ГАПО. Ф. р. 2854. Оп. 17. Д. 15. Подсчеты автора.
9. Сборник статистических сведений по Пензенской губернии. 1920-1926 гг. Пенза: Центральное статистическое управление, 1927. С. 19.
10. Перепись населения 1926 г. Поволостные и алфавитный списки населенных мест Пензенской губ. Пенза: Типо-литография им. тов. Воровского, 1928. С. XXIX
11. Пензенский государственный краеведческий музей (ПГКМ). Основной фонд (О.ф.) № 129690/4. Л. 1
12. Росницкий Н. А. Лицо деревни. По материалам обследования 28 волостей и 32730 крестьянских хозяйств Пензенской губернии. М.-Л.: Гос. изд-во, 1926. С. 31.
13. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф.п. 36. Оп. 1. Д. 828. Л. 5.
