ИНСТИТУТ БЕСХОЗЯЙНОГО ИМУЩЕСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: АСПЕКТЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.232.11 ББК 67

Рыбалка Елена Александровна Rybalka Elena Alexandrovna

профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Ростовского юридического института МВД России, доктор философских наук, профессор. E-mail: nalena_61_rus@mail.ru

Professor, Department of Civil Law Disciplines, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Philosophy, Professor.

ИНСТИТУТ БЕСХОЗЯЙНОГО ИМУЩЕСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: АСПЕКТЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

Institute of Ownerless Property in the Russian Federation: Aspects of Theory and Practice

Статья посвящена анализу института бесхозяйного имущества, а именно выявлению проблемных вопросов, возникающих в теории и на практике. Делается акцент на необходимости развития положений о бесхозяйных вещах для упорядочивания всего имущества на территории Российской Федерации, а также для определения ответственности за возможные негативные последствия от такого имущества. Указывается на несовершенство юридической конструкции, регулирующей институт признания бесхозяйности вещи. Рассмотрена судебная практика, сформировавшая позицию о возникновении обязанности у органов местного самоуправления за постановку на учет бесхозяйного имущества.

Ключевые слова: бесхозяйное имущество, бес-хозяйность вещи, учет бесхозяйного имущества, владение, гражданский оборот.

Положение любой вещи в гражданском обороте определяется исходя из наличия или отсутствия устойчивой связи между ней и владельцем. Действия владельца, демонстрирующие наличие интереса к вещи, которые проявляются в содержании и пользовании ею, свидетельствуют об устойчивой связи, что позволяет говорить о наличии у такой вещи титульного владельца. Соответственно, указанное отношение между владельцем и вещью позволяет неограниченному кругу лиц судить о ее принадлежности, а следовательно, о наличии заинтересованности в ней.

О непосредственном отношении лица к материальному благу как к своему, подразумевая под этим действием признак собственности, говорил и немецкий философ К. Маркс [1]. Об идеальной связи между объектом и физическим лицом упоминал профессор И.А. Покровский

The article is devoted to the analysis of the Institute of ownerless property, namely to revealing of problem questions arising in the theory and in practice. Emphasis is placed on the need to develop the provisions on ownerless property for the ordering of all property on the territory of the Russian Federation, as well as to determine responsibility for the possible negative consequences of such property. The imperfection of the legal construction regulating the institute of recognition of ownerlessness of things is pointed out. The article considers the judicial practice that has formed the position on the occurrence of the obligation of local self-government bodies to register ownerless property.

Keywords: ownerless property, ownerlessness of a thing, registration of ownerless property, possession, civil turnover.

в своей работе «Основные проблемы гражданского права» [2]. Юридическая привязка вещи к субъекту гражданского права носит исключительно регулирующий характер, то есть перевод вещи в натуральном состоянии в категорию имущественных объектов с присущими правами и обязанностями.

Отсутствие устойчивой связи между вещью и каким-либо субъектом права позволяет говорить о бесхозяйном имуществе, которое понимается как вещь, не имеющая собственника либо собственник которой неизвестен, либо от права собственности на которую он отказался. Анализ определения отражен в настоящей работе, к нему вернемся после раскрытия сущности бесхозяйной вещи.

В целом выбранная тема является актуальной в связи с возросшей потребностью в упорядочивании движимого и недвижимого

имущества на территории муниципальных образований. Проблема бесхозяйности вещей в современном российском обществе обрела новую силу в условиях изменения экономической и социально-политической формации. Многие объекты, на которых когда-то осуществлялась какая-либо деятельность (бытовая, экономическая), а также связанное с ней имущество, оказались брошенными или ненужными. В связи с чем перед обществом стал вопрос о бремени содержания такого имущества, его ремонта и юридической ответственности, в том числе и налогообложения [3].

Бесхозяйное имущество выступает в роли дополнительного финансового источника, направленного на приращение имущества субъекта права, но в то же время в качестве социального взаимодействия. Так, например, социальное взаимодействие проявляется в обращениях граждан в органы местного самоуправления с целью побудить последних принять меры для обеспечения удобства жизни граждан. В связи с этим зачастую информация о бесхозяйных объектах поступает в отношении малоликвидного имущества, для которого необходимо длительное время, расходы и трудозатраты [4].

Вместе с тем ввод бесхозных вещей в легальное поле затруднен в силу того, что у органов местного самоуправления не хватает финансирования на мероприятия, связанные с постановкой на учет такого имущества в качестве бесхозяйного (проведение межевания и кадастровых работ, создание технических паспортов). На данную статью расходов не закладывается бюджетное финансирование. Поэтому процедура принятия бесхозяйного имущества на учет в качестве такового зачастую основана на решениях судов о понуждении совершить определенные действия.

Кроме того, обращение бесхозяйной вещи в собственность публично-правового образования направлено на исключение вреда от такого имущества, а кроме этого, на использование его в общественных целях [5].

Таким образом, институт бесхозяйности вещи порождает не только гражданского-право-вые отношения, но и публичные. Следовательно, можно сделать вывод о необходимости более активного его применения органами местного самоуправления для исключения негативных факторов. Например, металлическая конструкция, создающая опасность жизни и здоровью,

имуществу третьих лиц, должна иметь собственника или лицо, несущее ответственность за ненадлежащее содержание данного имущества.

В целом категория бесхозяйности является более правовой, нежели бытовой. Перейдем к рассмотрению понятия бесхозяйного имущества.

Данный термин берет свое начало с римского права, в котором бесхозяйное имущество следовало за первым ее захватившим [6]. Однако объектами такого имущества могли являться вещи, которые принадлежали неограниченному кругу лиц (рыбы, дикие животные и т.п.). Между тем источники римского права не указывали на предельные объекты бесхозяйности, то есть могли ли недвижимые вещи признаваться бесхозяйными, но здесь необходимо учитывать, что римское право в отношении объектов недвижимости требовало специальных форм присвоения.

Дореволюционные русские цивилисты считали бесхозяйными вещи, открытые для свободного завладения, то есть по принципу римского права.

Интересным представляется и советский период, в котором данный вопрос решался иначе, то есть устанавливалась презумпция государственной собственности на вещь. Предполагалось, что собственником любого имущества является государство, пока не доказано иное [7].

Сегодня презумпция права собственности остается лишь на землю и природные ресурсы, которые не находятся в чьей-либо собственности.

Хотя и законодательная дефиниция имеет наиболее полное определение понимания сущности бесхозяйного имущества, она не является идеальной с точки зрения юридической логики. Так, в указанной норме не определен момент перехода вещи в вещь бесхозяйную, то есть не установлен факт, с какого момента вещь считается бесхозяйной. По сути, возможны различные ситуации, среди которых, во-первых, отсутствие собственника. В таком случае вещь становится бесхозяйной с момента ее создания, однако вряд ли можем представить ситуацию, когда вещь изначально не имела собственника.

Во-вторых, неизвестность собственника определяется исключительно неизвестностью его определенному кругу лиц. Такой критерий носит относительный характер. Наличие сведений о собственнике имущества не всегда

может быть передано лицу, который в нем заинтересован. Между тем гражданское законодательство не устанавливает критерии относительно неизвестности собственника. Следовательно, в такой ситуации необходимо говорить об отсутствии информации о собственнике у лиц, которые имеют материально-правовой интерес к вещи.

В-третьих, отказ от права собственности должен сопровождаться определенными действиями. При этом он может быть выражен фактически, но не юридически, поскольку в силу абз. 2 ст. 236 ГК РФ отказ от права собственности не влечет прекращение прав и обязанностей собственника в отношении соответствующего имущества до приобретения права собственности на него другим лицом.

Более того, в законодательстве отсутствует обязанность какого-либо органа по установлению воли собственника в отношении выбытия бесхозяйного имущества из его обладания, что также осложняет процедуру признания вещи в качестве бесхозяйной [8].

В-четвертых, момент перехода вещи в статус бесхозяйности можно рассматривать и с момента возникновения материально-правового интереса со стороны третьих лиц.

В-пятых, бесхозяйной вещь может считаться вещь только тогда, когда принята на учет органом, осуществляющим государственную регистрацию (в отношении недвижимой вещи), либо с момента занесения такой вещи в реестр бесхозяйного имущества, который, как правило, ведется на основании нормативных правовых актов муниципалитета.

Закрепленная в ст. 225 ГК РФ дефиниция, с помощью которой определяется бесхозяй-ность вещи, не свидетельствует о раскрытии понятия самой бесхозяйной вещи, а устанавливает лишь основания признания ее таковой.

Вместе с тем отсутствие в законодательстве понятия «бесхозяйная вещь» позволяет ряду ученых-цивилистов, в числе которых Ю.В. Винченко, говорить о рациональности учета бесхозяйных вещей, обосновывая это тем, что постановка бесхозяйной вещи на учет не решает вопрос юридической ответственности за вещи, как и вопрос о субъекте, который должен нести в отношении указанного объекта налоговое бремя [8].

Подобная позиция высказывается и М.В. Рудовым, который отмечает, что существование института регистрации бесхозяйных вещей нецелесообразно, поскольку такая регистрация

представляет собой исключительно точку отсчета срока для подачи искового заявления в суд о признании права собственности [9].

Неоднозначный характер носит признание права собственности на бесхозяйную вещь. По общему правилу, решение суда о признании права «носит констатирующий характер, а не конститутивный (создающий)» [10]. Подобную точку зрения высказывает и Н.В. Кляус, который считает моментом возникновения права собственности на бесхозяйное имущество государственную регистрацию права, а не вступление в законную силу решения суда [3].

В указанной дефиниции отсутствует понятие «фактический владелец вещи». Между тем наличие категории «собственник», то есть одновременно владелец, пользователь и распорядитель, позволяет говорить о чрезмерности установленной нормы. Ведь, по сути, лицо, владеющее имуществом, содержащее его, исходя из закрепленной нормы, может быть в дальнейшем лишено права владения имуществом в случае обращения органа местного самоуправления с заявлением о постановке имущества на учет, а затем признанием права собственности.

Кроме того, отсутствие информации о собственнике имущества не может указывать на бессубъектность вещи. Также как и неисполнение обязанности субъекта права по постановке на учет или регистрации вещи не может свидетельствовать об отсутствии титульного владельца у вещи. Данную позицию высказывают ряд ученых-цивилистов, например З.К. Кондратенко [11].

Аналогичной позиции придерживается и Верховный Суд РФ, который в своем определении от 03.06.2022 №2 303-ЭС22-8363 высказался, что отсутствие собственника не является безусловным основанием для признания судом такого имущества бесхозяйным [12].

Интересным представляет вопрос о правовом режиме бесхозяйной вещи, уже поставленной на учет, но в отношении которой не реализовано право органа местного самоуправления, предоставленное п. 3 ст. 225 ГК РФ.

Причем судебная практика пошла по пути признания права на заявление, а не возложении обязанности. Так, согласно апелляционному определению Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 18.06.2020 № АПЛ20-114 у органа местного самоуправления нет обязанности оформлять бесхозяйную вещь в собственность [13].

Безусловно, это соответствует ч. 1 ст. 132 Конституции РФ, которая устанавливает принцип самостоятельности местного самоуправления, в том числе в сфере управления муниципальной собственностью (в данном случае, на наш взгляд, «управление» необходимо трактовать более обширно, то есть не только то, что уже отнесено к муниципальной собственностью, но и то, что потенциально может ею стать).

Кроме того, при подаче таких заявлений необходимо учитывать интересы муниципального образования, которые определяются соответствием бесхозяйственной вещи кругу вопросов местного значения, согласно Федеральному закону № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Закон не регулирует общественные отношения, связанные с бесхозяйными вещами и постановкой их на учет.

Между тем сложившаяся судебная практика показывает, что суды общей юрисдикции, Верховный Суд РФ рассматривают правомочие органа местного самоуправления, закрепленное в п. 3 ст. 225 ГК РФ, через обязанность, поскольку только орган местного самоуправления наделен таким правом.

Сложившаяся судебная практика противоречит частноправовой природе гражданского права, поскольку придает приоритет публичному праву собственности перед частным. Так, например, в случае признания недвижимого имущества бесхозяйным физическое лицо, которое открыто и добросовестно владело данным имуществом, намеревалось приобрести его по приобретательской давности, оказывается в невыгодном положении в связи с тем, что принятие такого имущества является обязанностью муниципального образования в лице его органов местного самоуправления, которые могут не предпринимать на протяжении долгого времени никаких действий по содержанию указанного имущества. Следовательно, нарушается принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав.

Изменения, внесенные в ст. 225 ГК РФ, Федеральным законом № 430-ФЗ в 2021 году, позволили говорить о появлении еще одного субъекта, наделенного правом на обращение в орган регистрации права с заявлением о принятии на учет бесхозяйных линейных объектов. Такими субъектами выступают лица, обязанные в соответствии с законодательством («О водо-

снабжении и водоотведении», «О газоснабжении в Российской Федерации», «Об электроэнергетике», «О теплоснабжении») осуществлять эксплуатацию таких линейных объектов.

Однако сложившаяся судебная практика не дает действовать вновь созданному механизму. Так, отсутствует судебная практика с применением нового пункта, суды выносят решения, аналогичные тем, которые принимались до введения в действия новой правовой нормы. Таким образом, органы местного самоуправления продолжают сталкиваться с позицией судов, которая выражена в многочисленных судебных актах, устанавливающих, что заявительный характер, который прямо предусмотрен п. 3 ст. 225 ГК РФ, является обязанностью органов местного самоуправления, поскольку отсутствуют другие субъекты, наделенные этим правом.

Такой подход видится ошибочным, не учитывает ни экономические (затраты на содержание такого имущества), ни публичные интересы. Соответственно, исковые требования прокуратуры о понуждении к совершению действий, направленных на принятие бесхозяйных вещей на учет, удовлетворяются судами общей юрисдикции, как и прежде.

Подводя итог нашего исследования, стоит отметить, что бесхозяйность вещей есть явление негативное, поскольку существование таких вещей не позволяет идентифицировать ответственность за нее. Именно поэтому и законодатель ввел специальные нормы о бесхо-зяйности вещей.

Анализ законодательных положений о бесхозяйных вещах позволяет говорить о наличии этого института лишь для констатации юридической бесхозяйности вещи. Поскольку бесхозяйность вещи определяется ее фактическим состоянием, не относящимся к праву собственности, а следовательно, и постановка такой вещи на учет в качестве бесхозяйной либо наличие судебного решения о признании ее таковой не меняют, по сути, ее статус, как и не решается вопрос о бремени содержания объекта, какой-либо юридической ответственности за негативное воздействие объекта на права и законные интересы третьих лиц.

В заключение необходимо отметить, что проблема бесхозяйности вещей в Российской Федерации требует дальнейшего детального изучения со стороны как научного сообщества, так и правоприменителя.

Литература

1. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. М., 1981. Т. 12.

2. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998.

3. Кляус Н. В. Некоторые проблемы предмета судебной защиты в гражданском процессе по делам особого производства // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 8

4. Петров Д.А. Объекты электросетевого хозяйства как бесхозяйные вещи // Арбитражные споры. 2010. № 4.

5. Церковников М. А. Об исковой давности по виндикационному иску // Закон. 2018. № 12.

6. Краснокутский В.А. Римское частное право: учебник / под ред. проф. И. Б. Новицкого, проф. И.С. Перетерского. М., 2010.

7. Сергеев А.П. Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: Уч.-практ. комментарий (постатейный). М., 2013.

8. Виниченко Ю.В. Бесхозяйность вещей: de jure vs. de facto // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2018. Вып. 40.

9. Рудов М.В. Системные недостатки правового регулирования приобретения права собственности по давности владения, на бесхозяйные вещи и выморочное имущество применительно к возникновению доли в праве долевой собственности // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2017. № 1.

10. Гряда Э.А. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные недвижимые вещи // Власть Закона. 2013. № 2(14).

11. Кондратенко З.К. К вопросу об условиях приобретения права собственности на бесхозяйные недвижимые вещи // Правовое развитие России XXI века: актуальные задачи юридической науки и практики: сборник статей Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 25-летнему юбилею институту права Челябинского гос. ун-та (Челябинск, 24-26 мая 2016 г.). Челябинск, 2016.

12. Определение ВС РФ от 03.06.2022 № 303-ЭС22-8363. Доступ из справ. правовой систмы «КонсультантПлюс».

13. Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 18.06.2020 № АПЛ20-114. Доступ из справ. правовой систмы «КонсультантПлюс».

Bibliography

1. Marx K., Engels F. Selected works. Moscow, 1981. Vol. 12.

2. Pokrovsky I.A. The main problems of civil law. Moscow, 1998.

3. Klyaus N.V. Some problems of the subject of judicial protection in civil proceedings in cases of special proceedings // Arbitration and civil proceedings. 2006. № 8.

4. Petrov D.A. Electric grid facilities as ownerless things // Arbitration disputes. 2010. № 4.

5. Tserkovnikov M.A. On the limitation period for a vindication claim // Law. 2018. № 12.

6. Krasnokutsky V.A. Roman private law: textbook / ed. prof. I.B. Novitsky, prof. I.S. Pereter-sky. Moscow, 2010.

7. Sergeev A.P. Commentary on the Civil Code of the Russian Federation. Part one: -pract. comment (by article). Moscow, 2013.

8. Vinichenko Yu.V. Ownerlessness of things: de jure vs. de facto // Bulletin of the Perm University. Legal Sciences. 2018. Issue 40.

9. Rudov M.V. Systemic shortcomings in the legal regulation of the acquisition of property rights by limitation of ownership, ownerless things and escheat property in relation to the emergence of a share in the right of shared ownership // Property relations in the Russian Federation. 2017. № 1.

10. Gryada E.A. Grounds for acquiring ownership of ownerless immovable things // Power of the Law. 2013. № 2(14).

11. Kondratenko Z.K. On the issue of the conditions for acquiring ownership of ownerless immovables // Legal development of Russia in the XXI century: actual problems of legal science and practice: collection of articles of the All-Russian scientific and practical conference dedicated to the 25th anniversary of the Institute of Law of the Chelyabinsk State University (Chelyabinsk, May 24-26, 2016). Chelyabinsk, 2016.

12. Determination of the Armed Forces of the Russian Federation Federation d.d. 03.06.2022 № 303-ES22-8363. SPS «ConsultantPlus».

13. Appellate ruling of the Appellate Board of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. June 18, 2020 № APL20-114 // ATP «ConsultantPlus».