CC BY
24
к хореографии, к эстетической культуре. А она проявляется на сцене, во время смотров-конкурсов, что само по себе повышает ответственность руководителя за творческую форму коллектива; она проявляется во всех сферах жизнедеятельности подростков, а педагог во всех случаях выступает примером и важным фактором формирования их высокой эстетической культуры.
Библиографический список
1. Бухвостова, Л. В. Балетмейстер и коллектив / Л. В. Бухвостова, Н. И. Заикин, С.А. Щекотихина. — Орел, 2007. — 248 с.
2. Современные концепции эстетического воспитания : теория и практика / Отв. ред. Н. И. Киященко ; РАН. — М., 1998 . — 302 с.
3. Фролова, Г. И. Организация и методика клубной работы с детьми и подростками / Г. И. Фролова . — М. : Просвещение,
1986. - 159 с.
4. Чабанный, В. Ф. Духовное развитие личности в коллективе художественной самодеятельности / В. Ф. Чабанный. — СПб.,
1987. — 106 с.
5. Череднякова, А. Б. Педагог-хореограф как специалист социально-культурной сферы / А. Б. Череднякова // Социально-культурные проблемы подготовки специалистов в вузе. — Челябинск, 2007. — С. 152—161.
МАРЧЕНКО Сергей Евгеньевич, преподаватель кафедры хореографии.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 12.07.2010 г. © С. Е. Марченко
УДК 37Ю9Ц о. Ю. ЛЕВЧЕНКО
Забайкальский институт предпринимательства Сибирского университета потребительской кооперации,
г. Чита
ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ В СИСТЕМЕ ГОРНОЗАВОДСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ ЗАБАЙКАЛЬЯ (XVIII—XIX вв.)_
Статья посвящена истории горнозаводского образования Забайкалья. На основе анализа архивных и печатных источников автором прослеживается процесс преподавания иностранных языков.
Ключевые слова: горнозаводское образование Забайкалья, иностранные языки.
Нерчинский горный округ, представлявший собой особую территориальную, административную и промышленную единицу, расположенную на территории Забайкалья, обеспечивал потребности российского государства в ценных и цветных металлах. Для успешного и бесперебойного функционирования горных заводов требовалось значительное количество квалифицированных рабочих и мастеров, а также инженеров, имевших специальное образование в сфере горного дела. В этой связи заслуживает особого упоминания деятельность выдающегося государственного деятеля, организатора горно-металлургической промышленности В. Н. Татищева, который одним из первых в отечественной педагогике не только осознал важность профессионального образования, но и предпринял конкретные шаги в этом направлении.
Долгое время история становления и развития горнозаводского образования Забайкалья не становилась предметом изучения историков, краеведов и педагогов. Первые шаги в этом направлении были предприняты читинским историком В. Г. Изгачевым в 60-х годах прошлого века. Свою дальнейшую разработку данная тема получила в исследовании Т. А. Константиновой, проанализировавшей деятельность горнозаводских учебных заведений Нерчинского горного округа в свете общероссийской политики в области
профессионального образования и организации горного дела в XVIII — начале XX вв.
Уникальность системы горнозаводского образования обуславливает актуальность его всестороннего изучения с целью выявления позитивного опыта, имеющего возможность практического применения в современных условиях. В этой связи представляется интересным определение роли и места иностранных языков в программах учебных заведений системы горнозаводского образования Забайкалья. К сожалению, отрывочность сведений за отдельные исторические периоды затрудняет воссоздание полной картины языкового образования в учебных заведениях Нерчинского горного округа, тем не менее сохранившиеся архивные документы позволяют выявить общие тенденции и характерные особенности данного процесса.
Базируясь на изученных архивных документах, Т. А. Константинова утверждает, что первая профессиональная школа возникла в Нерчинском горном округе в 1723 году, явившись тем самым одним из первых общеобразовательных и профессиональных учебных заведений Забайкалья. Отсутствие архивных документов не дает оснований говорить о преподавании иностранных языков в момент начала деятельности школы. По подтвержденным данным они
входят в программу обучения позднее, примерно в 1764 году, когда по инициативе В. И.Суворова школа была преобразована в Горную главную среднюю школу, действовавшую, по утверждению Т. А. Константиновой, на правах училища с 1764 по 1789 годы.
Располагая значительными полномочиями, В. И. Суворов, прибыв в Забайкалье, начинает осуществлять существенные преобразования в сфере горного дела, а также принимает решительные меры, направленные на совершенствование образовательной системы. Согласно выданной Сенатом инструкции, предписывалось мастерских и служительских детей учить чтению, письму, арифметике, геометрии, тригонометрии, механике, пробиренному делу и маркшейдерству, а «офицерских и приказных служительских детей сверх того, если можно, и немецкому языку, всем горным наукам и гидравлике» [1, л. 6]. Активная деятельность В. И. Суворова привела к возникновению школ на заводах и рудниках, что, в свою очередь, существенно увеличило количество детей, получивших общее и специальное образование. Школы, действовавшие на заводах, назывались «частными», т.к. являлись частью единой системы горнозаводского образования. Несмотря на отдельные трудности в описываемый период времени, система горнозаводского образования развивается динамично и находится в стадии своего подъема.
В силу ряда объективных причин к 1789 году школы на заводах фактически закрываются, однако, школа в Нерчинском Заводе не прекращает свою деятельность и в ней продолжают изучаться иностранные языки. По имеющимся сведениям, с 1788 по 1796 гг. немецкий и французский языки преподавал гиттенфервальтер Бегер. Кроме этого, в сохранившемся рапорте Т. С. Бурнашева указывается, что в период с 1800 по 1822 гг. «по причине недостаточности средств на школу и учителей программа Главной горной средней школы ограничивалась чтением и письмом российским, немецким языком и начальными правилами арифметики, геометрии и рисования» [1,л. 8].
Факт преподавания иностранных языков в школе подтверждается данными, приведенными в работе В. Г. Изгачева. По сложившейся к тому времени практике, выпускники училища направлялись в высшие учебные заведения европейской России. Так, отправленные 22 августа 1812 года в Горный корпус туда были приняты, в то время как один, предполагавший продолжить обучение в медико-хирургической академии, не был туда принят по «не знанию им латинского языка» [2]. Следовательно, можно сделать вывод, что в этот период латинский язык не преподавался.
Что касается преподавания иностранных языков, то они сохраняли свои позиции, являясь важным компонентом общеобразовательной и профессиональной подготовки, что подтверждается архивными документами. Один из них, это прошение на имя начальника Нерчинских горных заводов, датированное 29 июня 1816 года, автор которого капитан Смоляни-нов, обращаясь с просьбой об отправке своего сына Николая в Горный кадетский корпус, указывает, что он обучен читать и писать по-немецки [3]. Другой документ, это сохранившееся прошение, написанное 20 сентября 1818 года обер-бергмейстером Кирги-зовым, относительно отправки его сына для поступления в Горный корпус, в котором также подтверждается факт преподавания немецкого языка [3]. Итак, изученные нами архивные документы свидетельствуют о том, что в 1764—1822 гг. иностранные языки
в Горной главной средней школе с. Нерчинский Завод преподавались стабильно, при этом их количество в силу определенных причин варьировалось.
Следующей значительной вехой в поступательном развитии системы горнозаводского образования явился 1823 год, когда по инициативе Т. С. Бурнашева школа была преобразована в Нерчинское горное училище. Цель учреждения училища заключалась в том, чтобы «...образовать людей способных к горной службе по всем частям оной на месте, при заводах, и приготовлять отличнейших и по способностям и по поведению для окончания учения в Горном Кадетском Корпусе» [4, л. 540]. Именно с именем Т. С. Бурнашева связывается восстановление системы школ в Нерчинском горном округе, что позволяло реализо-вывать принцип преемственности обучения. Следует особо подчеркнуть, что обучение в школах было бесплатным, а это давало реальную возможность получить образование детям рабочих и служащих горного ведомства. Сохранившиеся документы позволяют более детально проанализировать процесс языкового образования в этот период.
Срок обучения в училище составлял шесть лет и делился на три разряда, обучение в которых длилось по два года. Программа Нерчинского горного училища в 1823— 1835 гг., автором которой был горный инженер А. И. Кулибин, предполагала в третьем низшем разряде обучение российскому, немецкому и французскому чтению и письму, Закону Божьему, азам арифметики и рисованию. На следующем втором разряде количество преподаваемых предметов увеличивалось. Продолжая изучение Закона Божьего, немецкой, французской и российской грамматики и чистописания перечисленных языков, арифметики, рисования, учащиеся приступали к изучению таких предметов как геометрия, география и история. На завершающем первом разряде учащиеся наряду с общеобразовательными дисциплинами, такими как алгебра, тригонометрия, геометрия, физика, химия, иностранные языки, изучали и специальные дисциплины (ориктогнозия, металлургия, маркшейдерское и пробиренное дело и т.д.) [4].
Вместе с тем, судя по архивным документам, изучение иностранных языков иногда прерывалось. Например, в рапорте на имя начальника Нерчинских заводов инспектор Нерчинского горного училища М. А. Злобин отмечает, что в течение 1824 года кроме немецкого и французского языков преподавались все предметы учения по двум классам второго разряда. «В языках же от непреподавания вообще чтения и чистописания в предшествующие годы в третьем разряде за недостатком потребных для того иностранных книг, для тех которые оных не имели и поэтому занимались в это время другими предметами последовала остановка» [4, л. 221]. На взгляд инспектора, иностранные языки больше нужны тем учащимся, которые «по отличнейшим способностям» после окончания училища будут отправлены для дальнейшего обучения в Горный кадетский корпус. В рапорте предлагалось не считать неизучение иностранных языков препятствием для перевода в следующие классы, и разрешать ученикам заниматься в это время другими предметами.
Несколько иную картину дает отчет за 1824 год. Из него мы узнаем, что в первом нижнем классе третьего разряда «из Закона Божьего катехизис, российское, немецкое и французское чтение и чистописание, арифметика до пропорций и начальные правила к рисованию». В классе втором нижнем третьего разряда «российской грамматики словосочинение
и окончательно российское, немецкое и французское чтение с продолжение чистописания на все трех языках». В классе первом среднем второго разряда «российская грамматика до словосочинения, а немецкая и французская до спряжений глаголов, окончательно российское, немецкое, французское чистописание. Во втором классе среднем второго разряда «российская грамматика то же, немецкая и французская грамматика до словосочинения [4, л. 215 — 216 об.]. В рапорте на имя начальника Нерчинских заводов от 19 марта 1825 года инспектор Нерчинского горного училища обер-гиппен-фервальтер М. А. Зло-бин сообщает, что 1 класс средний по французскому и немецкому языкам «читают и пишут», а учащиеся класса 2 среднего «пишут и читают, грамматики пройдено до глаголов». Учащиеся классов 1 и 2 нижнего по обеим языкам «пишут и читают» [4, л. 201 — 202 ].
Рапорт инспектора Нерчинского горного училища, датированный 31 марта 1825 года позволяет узнать фамилии учителей иностранного языка, преподававших в этот период в училище. Один из них — Карл Фрейденберг, сын барона Карла Фрейденберга, вероятно, бывший ссыльный. В училище он работал с 1822 года, ему было 54 года, и размер получаемого им жалования составлял 325 рублей. Другой преподаватель — выпускник Горного корпуса Федор Коле-гов, преподавал основы немецкого и французского языков, а также рисование и чистописание. Он только начинал свою педагогическую деятельность, ему был всего 21 год, по происхождению из «штабс-офи-церских» и получал жалование 82 рубля [4].
В работах историка В. Г. Изгачева содержатся сведения о преподавании в училище иностранных языков 1829/30 учебном году, цитируем: «сверх того были обучаемы немецкому, французскому и латинскому чтению и письму из 1 и 2 классов 10 человек; немецкой и французской грамматике и легким переводам с французского языка на русский из 3 и 4 классов — 6 человек» [2, л. 23].
В 1831 году Е. Г. Чебаевский в своем прошении генерал-губернатору Восточной Сибири А. С. Лавин-скому, касаясь вопросов языкового образования, упоминает о кадровых проблемах, возникших в системе горнозаводского образования. В частности, он пишет: «... к преподаванию некоторым ученикам чтения, чистописания, грамматики, немецкого языка с разрешения .впредь на неполное время до перемещения учителя назначен был с 6 февраля сего года находящийся в сторожах при здешней заводской библиотеке сосланный в каторжные работы из учеников Кайдановского училища Иосиф Тир, который, находясь здесь с 1824 г., вел себя весьма добропорядочно, ни в малейших проступках замечен не был. Не находя иные при начальном в сем году нового курса учителя к преподаванию чтения, чистописания и грамматики, немецкого, французского и латинского языков и заметив доброе поведение, усердие и знания означенных языков И.Тира, я до отыскания и назначения других учителей от 24 сентября имел честь испрашивать единственно из крайней необходимости на преподавание им означенных предметов, резолюции: ибо к званию учителя при казенном учебном заведении должны быть определены единственные честного сословия с надлежащими званиями способные к преподаванию и имеющие испытанную добрую нравственность» [4, л. 930 — 931].
Разумеется, согласие на преподавание И. Тира в училище было дано, что в очередной раз демонстрирует сложившуюся в регионе практику привлечения ссыльных к преподаванию, несмотря на существо-
вавшие официальные запреты. В отчете училища за 1831 г. названы две фамилии преподавателей иностранных языков, это К. Фрейденберг и И. Тир, который преподавал чтение и чистописание на немецком, французском и латинском языках в 1 и 2 классах, а также грамматику этих языков.
Как известно, после окончания училища наиболее способные его выпускники отправлялись для продолжения обучения в высшие учебные заведения, в программах которых обязательно присутствовали иностранные языки. Хранящееся в Государственном архиве Забайкальского края дело «Предписания начальника Нерчинских горных заводов и указы Нер-чинской горной экспедиции об отправке учеников Нерчинского горного училища в различные учебные заведения» содержит сведения, касающиеся отправки учеников за период с 1832 по 1835 годы. Без преувеличения можно сказать, что отправка детей из Забайкалья для дальнейшего обучения в столичных учебных заведениях носила систематический характер.
Из документов узнаем, что детей отправляли с караванами добытого серебра, доставляемого из далекого Забайкалья в северную столицу. Например, 1 декабря 1832 года было принято решение об определении в Санкт-петербургский Лесной институт двух сыновей классных горных чиновников Дмитрия Ушакова и Василия Сизых. «Ученики эти обучались благонравно с хорошими успехами по Закону Божьему, Священной истории, арифметике, начальным основаниям алгебры и геометрии, российской грамматике, всеобщей географии и истории, начальным основаниям немецкой, латинской и французской грамматик, чтению и чистописанию на российском, немецком, латинском и французском языках», — записано в их сопроводительных документах [5, л. 21]. Спустя буквально несколько дней, 10 декабря того же 1832 года еще два выпускника Нерчинского горного училища направляются с караваном серебра в Санкт-Петербург, но уже для поступления в Технологический институт. К сожалению, нами не обнаружено документов, свидетельствующих об уровне языковой подготовки выпускников училища, однако представляется, что её уровень был достаточным, для того чтобы продолжить обучение на более высокой ступени образовательной системы. По крайней мере, нами не выявлено фактов прекращения обучения в высших учебных заведениях по причине слабой языковой подготовки.
В рапорте инспектора Нерчинского горного училища и частных школ, направленном на имя Горного начальника Нерчинских заводов 13 февраля 1836 года имеется список учеников, изучающих французский и немецкий языки. В первом отделении таких учеников оказалось 9, во втором 4. Из данного документа мы узнаем, что ученики первого отделения обучались французскому чтению и письму, а также немецкой грамматике «... один Сукнев выучил до спряжения правильных глаголов». Что касается успехов во втором отделении, то здесь дошли «... на французской грамматике до спряжения действительных глаголов и занимались переводами с французского на русский; по немецкой грамматике до спряжения правильных глаголов» [6, л. 22 об.].
В отчете, представленном 18 ноября 1836 года, пишется, что по французскому языку учащиеся первого отделения обучались чтению и чистописанию, а во втором отделении «... на французском языке пройдено об имени и глаголе вспомогательном avoir; кроме того, ученики обучались заучиванию вокабу-
лов, чтению и письму». Учащиеся третьего отделения изучили «... об имени, члене, глаголах вспомогательных, о четырех спряжениях глаголов правильных и о составлении времен глаголов не правильных. Кроме того, учащиеся разучивали вокабулы, разговоры, упражнялись в правописании и легких переводах с французского на русский; из немецкой грамматики пройдено до глаголов» [6, л. 63 — 64].
Что касается обязательности и всесословности изучения иностранных языков, то очевидно в разные периоды существования училища подходы к этому вопросу различались. Например, в «Положении об учебных заведениях Нерчинских горных заводов» от 3 марта 1837 года в § 36 записано «Детям же чиновников преподается по возможности приличное их состоянию дополнительное учение начальных основ немецкого и французского языков» [6, л. 80 об.]. Что касается численности, то, согласно документу «Ведомость о числе учителей и учеников по учебным заведениям Нерчинского горного округа за 1837 год», в Нерчинском горном училище в этот период преподавало 13 учителей и обучалось 100 учеников [7, л. 32].
Есть основания говорить о том, что присутствие в программе иностранных языков является своеобразным индикатором состояния системы горнозаводского образования Забайкалья. Когда положение в ней ухудшалось, число изучаемых языков сокращалось, количество лиц, изучавших языки, уменьшалось либо они полностью исключались из программы обучения. В рапорте исправляющего должность инспектора горного училища и частных школ инженера поручика Аникина, направленного им начальнику Нерчинских заводов 13 апреля 1837 года наряду с перечислением других проблем, говорится, цитируем: «... что касается до немецкого языка, без которого можно обойтись при теперешних обстоятельствах, по неимению способного учителя» [6, л. 129].
Кризис в серебродобывающей промышленности Забайкалья, возникший в середине XIX века, явился причиной ухудшения социально-экономического положения в Нерчинском горном округе, что негативно сказалось на функционировании горнозаводской системы образования. Анализируя данные о деятельности Нерчинского горного училища в этот период, Т. А. Константинова отмечает сокращение количества общеобразовательных и специальных предметов, в том числе и иностранных языков. «В итоге Нерчинское горное училище утрачивает статус среднего специального заведения», пишет она [8]. Создавшаяся ситуация существенно подрывала устои сложившейся целостной многоступенчатой системы профессиональной подготовки специалистов горного дела. Наряду с этим, происходят негативные изменения в преподавательском составе, на смену опытным преподавателям-практикам приходят вчерашние выпускники того же Нерчинского горного училища, что, несомненно, сказалось на качестве обучения. В последующие годы начинается череда преобразований, в начале в 1861 — 1864 гг. училище было преобразовано в низшее трехклассное и приравнено к уездному, после, в 1871 году, была предпринята попытка преобразовать его в реальную прогимназию, затем, в 1878 году, в городское четырехклассное училище.
По имеющимся сведениям, в конце 70-х гг. XIX вв. иностранные языки вновь возвращаются в программу обучения. 12 сентября 1873 года заведующий Нерчинско-заводским окружным училищем пишет рапорт на имя горного начальника Нерчинских заво-
дов, в котором сообщает, что «классы языков латинского, французского и немецкого в настоящее время открыты по 3 урока по каждому языку в неделю». Основываясь на этом рапорте, горный начальник Нерчинских заводов пишет генерал-губернатору Восточной Сибири 19 сентября 1873 года о том, что для желающих за особую плату с сентября месяца открыты курсы французского, немецкого и латинского языков. Далее названы преподаватели и их заработная плата, цитируем: «... в преподаватели латинского языка приглашен протоирей Боголюбский; немецкого — коллежский асессор Генкен и французского — студент Софронов с платою по 1 руб. 50 коп. за каждый недельный урок» [9]. И, наконец, в 1905 году училище было окончательно передано в ведение Министерства народного просвещения, завершив эпоху горнозаводского образования. Что касается латинского языка, то знания его проверялись при производстве в классные чины служащих Нерчинских горных заводов. Например, программа испытаний старшего аптекарского ученика Бориса Золотарёва от 12 июня 1853 года предусматривала 10 дисциплин, таких как катехизис, анатомия, арифметика, правила хождения за больными и другие. Предполагалась также проверка умения читать книги и рукописи на русском и латинском языке, и писать по правилам под диктовку.
Таким образом, изученная нами историко-педа-гогическая литература позволяет утверждать, что деятельность образовательных учреждений горного ведомства Забайкалья явилась замечательным примером многоступенчатой профессиональной подготовки. Происходившие общественно-политические события и чередующиеся периоды подъема и упадка добычи серебра вносили свои неприятные коррективы в поступательное развитие системы горнозаводского образования. Сказанное, ни в коей мере не умаляет достоинств данной системы, давшей возможность получить общее и профессиональное образование значительному числу юных забайкальцев.
Следует особо подчеркнуть, что иностранные языки, по подтвержденным данным, присутствовали в программе обучения начиная с 1764 года и с небольшими перерывами изучались вплоть до закрытия училища. Изучение иностранных языков имело профессионально значимый характер, т.к. в горном деле использовалось значительное количество немецкой терминологии. Кроме этого, в рассматриваемый период времени большое количество специальной литературы издавалось на немецком и французском языках, поэтому, только владея ими, можно было получить современную информацию и повысить свою квалификацию. Изучение иностранных языков позволяло обеспечить преемственность в обучении, возможность получения высшего образования, создавало перспективу подготовки инженерных кадров, что для таких отдаленных регионов, как Забайкалье, имело исключительно важное значение. Таким образом, опыт преподавания иностранных языков в системе горнозаводского образования Забайкалья заслуживает положительной оценки.
Библиографический список
1. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. Д.864.
2. Государственный архив Забайкальского края фонд. Р. 2597. Оп. 1. Д. 142.
3. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. Д. 575а.
4. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. 9. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. Д. 859. Д. 3681.
5. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. Д. 1088.
6. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. ЛЕВЧЕНКО Ольга Юрьевна, кандидат педагогиче-Д. 1191. ских наук, доцент (Россия), доцент кафедры иностран-
7. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 31. Оп. 1. ных языков.
Д. 1242. Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
8. Константинова, Т. А. История горнозаводского образования в Забайкалье (1723— 1917 гг.) : автореф. ... дис. канд. истор. Статья поступила в редакцию 05.02.2010 г. наук / Т. А. Константинова. — Чита, 2006. — 16 с. © О. Ю. Левченко
Книжная полка
Самыгин, С. И.Деловое общение [Текст] / С. И. Самыгин. - М. : КНОРУС, 2010. - 436 с. - ISBN 9785-406-00140-0.
Раскрывается содержание курса «Деловое общение» в соответствии с Государственным образовательным стандартом РФ. Систематично, последовательно и логично освещаются основные характеристики общения: представлен детальный анализ структуры делового общения, показана феноменологическая определенность личностных детерминант в деловом общении, эксплицированы типологические характеристики личности в деловом общении, дан ряд конкретных указаний по изучению личности делового партнера по невербальным признакам. Особое внимание уделяется рассмотрению основных форм делового общения, стрессов, споров и конфликтов в деловом общении. Раскрывается психологическая составляющая делового общения. Рассматриваются универсальные этические нормы и психологические принципы делового общения, нормы этикета, правила ведения деловой документации и ряд других вопросов. Приведены задания для самостоятельной работы, тесты для самоконтроля, ключи к тестам, глоссарий, основная, дополнительная и методическая литература, тематика контрольных работ для оценки качества знаний студентов.
Для студентов экономических и управленческих специальностей вузов, деловых людей, психологов и всех, интересующихся проблемами делового общения.
Немов, Р. С. Социальная психология [Текст] : крат. курс / Р. С. Немов, И. Р. Алтунина. - СПб. [и др.] : Питер, 2008. - 208 с. - (Краткий курс). - Библиогр. в конце глав. - ISBN 978-5-469-01674-8.
В данном пособии изложены основные представления о социально-психологических феноменах и процессах, их основных особенностях и формах проявления. Текст книги обеспечивает читателя краткими, но достаточно полными знаниями, соответствующими требованиям официально утвержденных учебных программ по социальной психологии.
Пособие предназначено для студентов психологических факультетов вузов, а также для всех тех, кто интересуется социальной психологией.
Капран, В. И. Психология и разработка рекламной продукции [Текст] : учеб. пособие для вузов по специальности «Психология» / В. И. Капран, О. В. Капран. - М. : Академия , 2008. - 233, [1] с. : рис., табл. - (Высшее профессиональное образование). - Библиогр.: с. 216-223. - Библиогр. в середине кн. - ISBN 978-5-7695-4211-4.
В учебном пособии представлен оригинальный авторский подход к исследованию одной из наиболее актуальных междисциплинарных проблем — проблеме психологических механизмов рекламного воздействия. Показана важная роль бессознательной сферы психики и деятельности человека. На основе экспериментальных исследований, убедительно доказывающих роль бессознательной сферы психики в восприятии и анализе человеком зрительной информации и в принятии им решения, излагаются пути и методы усиления рекламного воздействия путем использования в ней неосознаваемых механизмов воздействия цвета, гештальт-структур и нейролингвистического программирования.
Карцева, Л. В. Психология и педагогика социальной работы с семьей [Текст] : учеб. пособие для вузов по специальности «Социальная работа» / Л. В. Карцева. - М. : Дашков и К°, 2008. - 223 с. : рис., табл. - Библиогр.: с. 221-223. - ISBN 978-5-91131-407-1.
На основе анализа проблем, с которыми чаще всего сталкиваются специалисты, работающие с семьей — врачи, педагоги, психологи, социальные работники, сотрудники правоохранительных органов, — предлагается концепция социальной работы с семьей как с социальной группой.
Для студентов специальностей «Социальная работа», «Социальная педагогика», «Психология» и «Социология», слушателей системы повышения квалификации, специалистов социальных служб, сотрудников системы социальной защиты семьи, работников правоохранительных органов, органов здравоохранения, образования, организаций культурно-досуговой сферы, всех тех, кто интересуется проблемами функционирования института семьи.
