CC BY
16Солодилова Н.З.,
Маликов Р.И.,
Гришин К.Е?
ИННОВАЦИОННЫЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ПРОЦЕССОВ ГЕНЕРИРОВАНИЯ ЗОН ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ АТТРАКТОРОВ В РЕГИОНАЛЬНОЙ ДЕЛОВОЙ СРЕДЕ
Ключевые слова: предпринимательство; региональная деловая среда; институциональные конфигурации; инновационные аттракторы; силовое институциональное поле, реконфигурация.
Keywords: entrepreneurship; regional business environment; institutional configurations; innovative attractors; force institutional field, reconfiguration.
В свете последних заявлений руководства России о неизменности социального курса государства и приоритете задач выполнения взятых на себя социальных обязательств вопросы устойчивого развития российской экономики становятся все более актуальными. Аналогичные требования на современном этапе будут выдвигаться и к региональной экономике в силу того, что начинают наблюдаться тенденции к смене парадигмы государственной политики в сфере регионального развития в пользу децентрализации полномочий и, соответственно, переструктурирования межбюджетных отношений. Все это обусловливает значительное повышение требований к качеству региональной экономики, ее способности не только генерировать достаточный объем ресурсов для выполнения социальных обязательств, но и формировать серьезные заделы для инновационного развития региона и повышения его конкурентоспособности на внутренних и внешних рынках. Таким образом, вопрос ставится о способности региональной экономики генерировать и поддерживать необходимые темпы экономического роста. При этом в стратегическом контексте важен не только факт самого экономического роста, важна структура этого роста с точки зрения наличия в ней инновационной компоненты. Конечно, на инновационность экономики оказывают влияние многие факторы, однако основным из них как на уровне страны, так и на уровне регионов являются все же институты, ввиду того, что они «влияют на стимулы к инновациям и развитию новых технологий, на стимулы к реорганизации производства и распределению, а также на стимулы к накоплению физического и человеческого капитала» [16]. Большое значение для реализации инновационной модели функционирования региональной экономики имеет частное предпринимательство, уровень и качество развития которого также в значительной мере может определяться институтами. У. Баумоль утверждал, что именно действующие в экономике законы и правила, а не совокупное предложение предпринимателей или характер преследуемых ими целей, определяют существенные изменения в показателях роста предпринимательства в различные периоды развития тех или иных государств [3].
По нашему мнению, в настоящее время существует настоятельная потребность в институциональной модернизации деловой среды бизнеса не только на федеральном, но и на региональном уровне. Отсутствие серьезных прорывов в сфере развития предпринимательства (за небольшим исключением), свидетельствует о том, что сложившиеся в значительной части регионов институциональные условия, по всей видимости, исчерпали свой потенциал стимулирования бизнеса2.
Как известно, одним их ключевых факторов, оказывающих воздействие на динамику социально-экономического роста субъектов Российской Федерации, является качество институционального обеспечения [14] деловой среды региона, определяющего базовые условия функционирования экономических агентов, результативность хозяйственной деятельности которых оказывает прямое воздействие на уровень социально-экономического развития территории. Вместе с тем, деловая среда отдельных регионов характеризуется наличием различных институциональных барьеров на пути развития предпринимательства, низким качеством институционального обеспечения процессов взаимодействия экономических агентов, что проявляется в достаточно высоком уровне оппортунистиче-
1 Солодилова Наталья Зиновьевна - д.э.н., профессор, директор Института экономики и сервиса Уфимского государственного нефтяного технического университета. E-mail: [email protected]
Маликов Рустам Илькамович - д.э.н., профессор, заведующий кафедрой «Экономика и менеджмент» Института экономики и сервиса Уфимского государственного нефтяного технического университета. E-mail: [email protected]
Гришин Константин Евгеньевич - д.э.н., доцент, профессор кафедры «Экономика и менеджмент» Института экономики и сервиса Уфимского государственного нефтяного технического университета. E-mail: [email protected]
2 В этой связи некоторое сомнение вызывают результаты Национального рейтинга состояния инвестиционного климата в субъектах РФ, в рамках которого некоторые регионы демонстрируют довольно высокую динамику изменения «правил игры» в лучшую сторону за относительно короткий период времени. Учитывая существующую высокую инертность бюрократического аппарата и его слабую адаптивность к изменениям (тем более интенсивным), представляется, что реальные институциональные изменения не могут происходить так резко, вследствие чего к результатам рейтинга нужно относиться осторожно, так как они могут не совсем корректно отражать реальные условия функционирования субъектов предпринимательства в регионах.
ского поведения как представителей властных структур, так и субъектов предпринимательства. Такое положение дел обусловливает необходимость дальнейшего исследования параметров региональной деловой среды на основе институционального подхода [10, 18, 22, 23], в рамках которого видится целесообразным учет пространственной специфичности правил ведения бизнес-деятельности. С целью развития имеющихся подходов к исследованию экономических институтов представляется целесообразным использовать концепцию институциональных конфигураций.
Данная концепция еще не получила широкого развития в теории и методологии институционального анализа, но, по нашему мнению, имеет серьезные научные перспективы, о чем свидетельствует рост в последние годы числа публикаций, посвящённых конфигурационному анализу в зарубежной печати [19, 20, 21 и др.]. Среди отечественных исследований нужно отметить работу Д. Фролова, в которой автор достаточно последовательно обосновывает новую версию методологического институционализма, в основе которой лежит «концепция институциональных конфигураций, направленная на преодоление искусственного разрыва субъектно-объектной структуры институтов и их систем, когда институты десубъективированы, а агенты деинституционализированы» [15]. По мнению Д. Фролова, применение концепции институциональных конфигураций, то есть моделей взаимодействия институтов и их стейкхолдеров в конкретном экономическом пространстве, позволяет рассматривать «институционализацию в единстве ее субъектов (отношенческих и категориальных социальных групп) и факторов (институтов)» [15], что с нашей точки зрения, позволяет повысить эффективность институционального анализа при проведении прикладных исследований. В целом данный подход представляется достаточно перспективным как в теоретико-методологическом, так и в практическом аспектах.
Необходимо отметить, что концепция институциональных конфигураций уже на протяжении нескольких лет нами применяется к исследованию региональной деловой среды развития предпринимательства. Впервые конфигурационный подход к исследованию институтов деловой среды был обоснован в нашей работе 2014 года [4, 14], в которой нами предпринята попытка проанализировать и обосновать дифференциацию институциональной среды в территориально-пространственном контексте в зависимости от характера взаимодействия базовых и дополнительных (формальных и неформальных) региональных институтов и дано следующее определение: институциональная конфигурации региональной деловой среды представляет собой формы соотношения базовых и дополнительных региональных институтов с учетом сложившейся в регионе системы формального и неформального взаимодействия экономических агентов. В соответствии с данным пониманием, институциональная конфигурации региональной деловой среды обусловливает степень и характер трансформации действия базовых институтов при их внедрении в региональную деловую практику.
Как известно, совокупность институтов, регулирующих взаимодействие между экономическими агентами, формирует собой институциональную структуру деловой среды [11]. При этом вариации институциональных структур деловой среды в разных регионах России отличаются внутренними конструктивными особенностями институционального построения, которые характеризуется, например, различной способностью преломлять траекторию развития проектируемых в федеральном центре институтов взаимодействия экономических агентов при их внедрении в региональную деловую практику. Причем характер этих преломлений может иметь как положительный, так и отрицательный эффект для практики деловых отношений в регионе и, соответственно, свидетельствовать об эффективности или неэффективности региональной деловой среды. Речь идет о возможностях так называемого целевого и нецелевого использования институтов экономическими агентами. Л. Полищук считает, что институты при определенных условиях могут непредвиденным образом воздействовать на стимулы и поведение экономических агентов, которые находят возможности извлечения личной выгоды из нецелевого использования институтов [12]. Так же он приводит следующую типологию нецелевого использования институтов: эксплуатация информационной асимметрии, манипулирование институтами, использование институтов в качестве прикрытия, «подчинение институтов» [12]. По нашему мнению, в основе данной типологии лежат, прежде всего, различные способы интерпретации формальных институтов, допускающей их нецелевое использование с целью извлечения личных выгод. Нужно сказать, что несмотря на меры, направленные на формирование эффективной институциональной среды, на местах интерпретация формальных институтов с позиций нецелевого использования остается весьма распространенной практикой. Так, например, интерпретация положений Федерального закона Российской Федерации от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» на местах зачастую осуществляется таким образом, что при формальном ненарушении закона финансы, выделяемые на поддержку малого и среднего предпринимательства, очень часто перераспределяются не в пользу эффективных и имеющих потенциал роста бизнесов, а на поддержку не всегда экономически эффективного хозяйствующего субъекта, в котором есть личная заинтересованность ресурсораспоряди-теля (в терминах предложенных Л. Полищуком данная интерпретация институтов для нецелевого использования может быть названа - эксплуатация информационной асимметрии). Вместе с тем, с другой стороны, можно говорить о характере интерпретации институтов и с точки зрения целевого использования. Например, нарушение индивидуальным предпринимателем законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения (Статья 6.3 КоАП РФ) может наказываться либо штрафом (от пятисот до одной тысячи рублей) либо административным приостановлением деятельности на срок до девяносто суток. Совершенно понятно, что разница в применении первого или второго вида административного наказания для предпринимателя может быть довольно существенной. Вполне естественно, что при наличии такого диапазона действий интерпретация данного нормативного положения и, соответственно, характер его применения в значительной мере будет определяться структурой стимулов лица, принимающего решение о наложении взыскания.
Следовательно, можно говорить об интерпретации институтов и с точки зрения целевого использования, и с точки зрения нецелевого использования, при этом формат интерпретации будет зависеть от структуры платежей экономических агентов, участвующих во взаимодействии.
Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что ключевым фактором, приводящим к реальной дифференциации условий ведения бизнеса в региональном срезе, является то, что на уровне регионов зачастую формальные «правила игры» сформированные, в том числе, с учетом интересов региональных стейкхолдеров, трактуются, интерпретируются и применяются различными участниками экономического взаимодействия (стремящимися улучшить свою структуру платежей) по-разному, в зависимости от преследуемых целей. Именно данная особенность обусловливает существенные различия в параметрах деловой среды разных регионов страны и приводит к формированию специфических, дифференцированных относительно участников взаимодействия, «правил игры» в пространственном контексте.
По сути, речь идет не только о «корректировке» способов применения базовых формальных институтов в результате их взаимодействия с дополнительными региональными формальными и неформальными институтами региональной деловой среды с учетом интересов, ресурсов влияния и стратегий разнообразных стейкхолдеров в отношении институтов, но и о персонифицированной интерпретации в свою пользу уже скорректированных и действующих локально институтов экономическими агентами, обладающими определенным ресурсным потенциалом.
Возможность, а также характер дифференциации правил игры, в зависимости от диапазона допустимых значений, устанавливаемых определенным институтом без нарушения конструктивной целостности этого института (без формального нарушения закона или иного нормативно-правового акта) является важнейшей характеристикой проявления его действия в рамках той или иной институциональной конфигурации. В соответствии с уточненным подходом, институциональная конфигурация региональной деловой среды представляет собой набор опосредующих деловые отношения взаимосвязанных и взаимодействующих базовых и дополнительных региональных формальных и неформальных институтов, упорядоченных и структурированных в определенной иерархической комбинации, в совокупности определяющих правила, а также ограничения экономического поведения хозяйствующих субъектов в рамках той или иной региональной (пространственной) системы предпринимательства. Ключевой особенностью уточненного подхода является то, что скомбинированная в определенной конфигурации совокупность политических, социальных, юридических правил, и неформальных норм, опосредующих деловые отношения в регионе, рассматривается с учетом характера их интерпретации и применения экономическими агентами в деловой практике при складывающемся характере взаимодействия базовых и дополнительных региональных институтов и стейкхолдеров.
В этой связи, с нашей точки зрения, представляется возможным говорить о новом подходе к институциональному анализу, в рамках которого мы утверждаем, что институты как формальные, так и неформальные обладают определенной энергией (или энергетическим потенциалом), т.е. способностью совершать работу по реализации ограничительных мер. Эта энергия неосязаема, что затрудняет эмпирическое исследование ее параметров, но она существует и это необходимо принимать во внимание. Так, по нашему мнению, в процессе проектирования формальных институтов в них целенаправленно может закладываться определенный энергетический потенциал, который во взаимодействии с энергетическим потенциалом других формальных и неформальных институтов может оказывать решающее воздействие на деятельность экономических агентов. Как показывает практика, зачастую этот потенциал плохо просчитан (иногда целенаправленно) и в результате мы получаем «неработающий» или «плохо работающий» закон. Однако в любом случае совокупность институтов будет обладать определенной энергией. Следовательно, можно констатировать, что совокупность институтов деловой среды, по сути, формирует локальное (ограниченное определенной территорией) силовое (энергетическое) институциональное поле, в котором функционирует совокупность субъектов предпринимательства, и которое воздействует на параметры их деятельности. Возможность влияния силового (энергетического) институционального поля на субъект предпринимательства, с нашей точки зрения, определяется тем, что последний обладает определенным институциональным потенциалом (зарядом). Институциональный заряд субъекта предпринимательства - это его потребность и способность вступать во взаимодействие с другими агентами деловой среды и формировать рациональную сеть деловых взаимодействий. Параметры институционального заряда конкретного субъекта предпринимательства, по нашему мнению, определяются комбинацией детерминант его бизнес-потенциала к которым мы относим: ментальность, степень готовности к риску, инициативность, наличие ресурсов, нацеленность на достижение результата (прибыли), а также отношение к закону. Представляется, что именно комбинация и соотношение выделенных детерминант бизнес-потенциала определяют внутреннюю установку предпринимателя на желаемую (рациональную) конфигурацию сети деловых взаимодействий. Однако процесс построения рациональной локальной сети деловых взаимодействий сопровождается его столкновением с ограничениями, накладываемыми институтами, в результате чего формируемая сеть испытывает определенное энергетическое воздействие и развивается в определенном направлении.
Вместе с тем, отдельный институт обладает только скрытой (потенциальной) энергией. Реальная возможность воздействовать на экономических агентов возникает только тогда, когда институты скомбинированы, скоординированы и согласованны между собой (например, дополняются институтами принуждения). Таким образом, конкретные параметры институционального силового поля, по нашему мнению, определяются институциональной конфигурацией региональной деловой среды (рис. 1).
Таким образом, в контуре регионального силового (энергетического) институционального поля возможно возникновение так называемых институциональных аттракторов1, то есть своеобразного энергетического пространства, генерируемого определенной комбинацией взаимосвязанных и взаимодействующих базовых и дополнительных региональных формальных и неформальных институтов, а также способов их интерпретации и применения, взаимодополняющее и комплементарное воздействие которого побуждает (принуждает) экономических агентов, функционирующих на определенной территории, к выбору соответствующего направления деятельности.
Субъект предпринимательства в контуре институциональной конфигурации региональной
деловой среды
Другими словами, зона институционального аттрактора представляет собой своеобразное энергетическое поле (являющееся наиболее активной частью силового институционального поля), обладающее определенной институциональной векторной индукцией, воздействующей на экономических агентов c достаточной силой и побуждающей их функционировать и развиваться (формировать структуру деловых взаимодействий) в определенном направлении и диапазоне значений. Не чем иным, как попыткой проектирования ограниченных зон институциональных аттракторов является создание таких институтов развития, как особые экономические зоны (ОЭЗ), территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР) и т.д.
Необходимо отметить, что генерируемые зоны институциональных аттракторов могут быть как положительными, так и отрицательными. Качественную характеристику зон институциональных аттракторов можно дать осно-
1 Например, региональную программу поддержки малого и среднего предпринимательства вполне можно рассматривать как один из элементов формирования зоны институционального аттрактора, способствующего более динамичному развитию малого и среднего бизнеса в регионе.
вываясь на подходах У. Баумоля который считает, что направление деятельности предпринимателя может быть производительным, непроизводительным и разрушительным (деструктивным). Производительное предпринимательство, по его мнению, характеризуется генерированием инновационной ренты, непроизводительное - получением прибыли за счет перераспределения активов, уклонения от налогов и рентоискательства, а деструктивное - так называемым силовым предпринимательством. При этом какое направление деятельности предприниматель предпочтет, зависит, прежде всего, от превалирующих правил игры, под которыми Баумоль опосредованно понимает экономическую структуру вознаграждения предпринимательских усилий или, по-другому, структуру платежей (payoffs) экономических агентов1 [3]. В самом общем виде можно заключить, что зона положительного институционального аттрактора побуждает экономических агентов, функционирующих на определенной территории, к выбору производительного направления деятельности, а зона отрицательного институционального аттрактора - непроизводительного и деструктивного направления деятельности. Также необходимо отметить, что практически любая институциональная конфигурация региональной деловой среды, как правило, генерирует как положительные, так и отрицательные зоны институциональных аттракторов, эффективность воздействия которых на экономических агентов определяется мощностью энергетического поля той или иной зоны.
Основываясь на вышеизложенном, можно отметить, что появление институциональных барьеров в развитии регионального предпринимательства обусловлено, прежде всего, сложившейся недостаточно рациональной институциональной конфигурацией региональной деловой среды, характеризующейся неэффективной комбинацией и слабо скоординированным взаимодействием всей совокупности институтов, регулирующих экономические отношения в регионе и формирующих предпосылки для их интерпретации в интересах определенных экономических агентов или их групп. Наблюдаемые в настоящее время институциональные конфигурации региональной деловой среды характеризуются состоянием значительной дефрагментации, что выражается в нарушении целостности воздействия системы институтов регулирования и поддержки предпринимательской деятельности на функционирование субъектов бизнеса в регионе. При этом до настоящего времени система формальных институтов остается крайне неустойчивой, ежегодно вводятся в оборот новые нормативно-правовые акты (прежде всего на федеральном уровне), которые в некоторых случаях вносят серьезные изменения в региональные правила ведения бизнеса, заставляя субъекты предпринимательства пересматривать стратегии своего функционирования2.
В целом необходимо отметить, что сложившиеся (а иногда и целенаправленно спроектированные) структурные комбинации и связи базовых и региональных формальных и неформальных институтов, наблюдаемые в ряде российских регионов:
1. Зачастую нацелены на обеспечение ограничительных мер в ущерб решения задач стимулирования и развития хозяйственной деятельности производительного (инновационного) предпринимательства.
2. Способствуют развитию и расширению зон отрицательных институциональных аттракторов в некоторых случаях с активным энергетическим полем в ущерб формированию положительных институциональных аттракторов с заданным вектором развития производительного предпринимательства, сопряженного и согласованного с решением других задач социально-экономического развития регионов.
3. Эффективны с точки зрения обеспечения интересов отдельных стейкхолдеров, но не эффективны с точки зрения создания стимулов для массового развития производственного и инновационного (а также любого производящего добавленную стоимость) предпринимательства.
Все это ведет к дальнейшему распространению практик нецелевого или некорректного использования вполне работоспособных институтов деловой среды (эффективность которых мы можем наблюдать на примере отдельных регионов, сумевших на основе стандартного набора базовых институтов создать институциональную среду, вполне благоприятную для субъектов бизнеса) и, соответственно, к недоиспользованию экономического потенциала региона.
С нашей точки зрения для успешного достижения стратегических целей развития бизнеса в значительной части российских регионов потребуется трансформация региональной системы предпринимательства. Более того речь должна идти не о простом переформатировании региональной системы предпринимательства, а об ее реинжиниринге, то есть фундаментальном переосмыслении идеологии управления развитием предпринимательства и радикальном перепроектировании всей системы, обеспечивающей протекание предпринимательских процессов на определенной территории. Это сложнейшая управленческая задача, так как реинжиниринг потребует вывести региональную систему предпринимательства из устойчивого состояния (что встретит серьезное сопротивление стейкхолдеров) и вернуть ее в это состояние, но только уже на новом качественном уровне функционирования. Совершенно очевидно, что запустить процедуры реинжиниринга региональной системы предпринимательства возможно при ее поддержке со стороны основных политических и бизнес-стейкхолдеров. Это обусловлено тем, что эффективно система будет меняться только в том случае, когда в этих изменениях (хотя бы частично) будут заинтересованы группы влияния, оказывающие решающее влияние на формирование и поддержание «правил игры» в регионе.
С нашей точки зрения основой реинжиниринга региональной системы предпринимательства является институциональная реконфигурация региональной деловой среды, заключающаяся в рекомбинации способов и характера
1 Структура платежей (поступления и выплаты) экономических агентов в конечном счете и определяет соотношение выгод и издержек, получаемых в результате экономической деятельности, в том числе с учетом использования неформальных схем.
2 В докладе Государственного совета Российской Федерации «О мерах по развитию малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» указывается, что ежегодно в юридический оборот вводится около 22 тысяч нормативно-правовых актов, значительная часть которых затрагивает вопросы предпринимательской деятельности. - http://new.opora.ru/images/files/Dok lad%20k%20gossovetu.compressed.pdf
взаимодействия институтов, обеспечивающих генерацию и развитие предпринимательских процессов в пространственном контексте. Это обусловлено тем, что именно институциональная конфигурация определяет устойчивость структуры региональной системы предпринимательства. Институты являются своего рода скрепами региональной системы предпринимательства, фактически удерживая сложившуюся конфигурацию структуры и обеспечивая ее устойчивость. В этой связи мы утверждаем, что только на основе институциональной реконфигурации возможно реальное изменение свойств региональной системы предпринимательства, что будет выражаться в росте количества, качества и интенсивности предпринимательских процессов, происходящих на определенной территории.
Результатом институциональной реконфигурации должно стать формирование в региональной деловой среде зоны положительного институционального аттрактора, т.е. такой совокупности структурированных и скоординированных правил экономического поведения, а также способов их интерпретации и применения, взаимодополняющее и комплементарное воздействие которых будет побуждать основную массу экономических агентов, функционирующих на определенной территории, к выбору производительного формата деятельности, обеспечивающего им коммерческую выгодность, при одновременной общественной полезности. При этом формируемая зона институционального аттрактора должна обладать серьезным энергетическим потенциалом, позволяющим втягивать в свою орбиту максимально возможное количество экономических агентов, функционирующих как внутри региона, так и за его пределами.
Потенциально зоны положительного институционального аттрактора деловой среды могут формироваться в контуре двух моделей институциональных конфигураций региональной деловой среды, которые мы условно назовем Х-модель и У-модель.
Федеральные институты государственного регулирования и стимулирования предпринимательства
Рисунок 2.
Упрощенная схема У-модели институциональной конфигурации региональной деловой среды, генерирующей зону положительного институционального аттрактора
В У-модели институциональной конфигурации региональной деловой среды энергетическое поле, обладающее определенной институциональной векторной индукцией, образуется в результате согласованного и сбалансированного давления на деятельность экономических агентов региональных институтов государственного регулирования и стимулирования предпринимательства, институтов общественного регулирования и НКО, а также институтов саморегулирования бизнеса (рис. 2).
Каждый субъект предпринимательства, попадающий в зону институционального аттрактора данного типа, заинтересован именно в производительной деятельности, а его экономическая результативность определяется исключительно способностью оперировать рыночными инструментами ведения бизнеса.
В X - модели энергетическое поле, обладающее определенной институциональной векторной индукцией формируется («закручивается») вокруг институтов власти, образующих своеобразный стержень «институциональной воронки аттрактора». При этом деятельность всех элементов региональной власти, обладающих соответствующими ре-гуляторными полномочиями в экономической сфере, должна быть четко скоординирована между собой и региональными «группами влияния» и сориентирована на единый результат. Положительное энергетическое воздействие поля, «затягивающее» экономических агентов в зону институционального аттрактора и заставляющее их развиваться по определенной траектории, определяется правилом - «чем выше институциональная лояльность субъекта бизнеса, тем больше вероятность его коммерческого успеха». Другими словами в рамках данного типа аттрактора экономические агенты будут более успешны в случае функционирования в фарватере политики региональных властей, выполняющих роль локомотива социально-экономического развития региона (рис. 3).
Федеральные институты государственного регулирования и стимулирования предпринимательства
Региональные «группы влияния»
Непроизводительное предпринимательство
Производительное предпринимательство
Деструктивное предпринимательство
Местное сообщество
Региональная деловая среда
Рисунок 3.
Упрощенная схема Х-модель институциональной конфигурации региональной деловой среды генерирующей зону положительного институционального аттрактора
По нашему мнению контуры именно такой модели институциональной конфигурации региональной деловой среды, генерирующей зону положительного институционального аттрактора, начинают все более четче вырисовы-
ваться в Республике Татарстан, где региональным властям удалось сформировать зону положительного институционального аттрактора с довольно мощной энергетикой, способной даже «перетягивать» инвесторов, первоначально планировавших заходить в другой регион.
В целом, задача институциональной реконфигурации региональной деловой среды с возможностью формирования зоны положительного аттрактора представляется нам весьма сложной и неоднозначной. В этом контексте весьма актуальной видится позиция Я. Кузьминова, В. Радаева, А. Яковлева, Е. Ясина, которые считают, что многие институциональные реформы проваливались (и продолжают проваливаться) вследствие того, что реформаторы постоянно недоучитывают сложность институциональных систем, в результате чего из внимания упускаются следующие ключевые моменты: институты связаны между собой и их состав принципиально неоднороден [6].
Представляется, что институциональная реконфигурация региональной деловой среды может иметь серьезный шанс на успех, если будет согласована с ресурсными, технологическими и институциональными ограничениями и базироваться на встроенных механизмах, стимулирующих запланированные изменения институтов и предотвращающих возникновение дисфункций и институциональных ловушек [Полтерович, 2008].
Фактором ограничения для практики институциональной реконфигурации деловой среды, по нашему мнению, является эффект Path Dependency, или «эффект колеи» [2], в какой-то мере задающий вектор институционального развития общества, в том числе на региональном уровне. В этой связи представляется, что институциональная конфигурация региональной деловой среды может рекомбинироваться и «модифицироваться» только в контуре этой «колеи», вбирая в себя все то лучшее, что может быть создано в рамках общей траектории институционального развития российской деловой среды. Попытка в рамках отдельного региона «перепрыгнуть» на институциональную траекторию другой «колеи» вряд ли может быть успешна, или будет носить в значительной мере формальный, то есть декларативный, а чаще декоративный характер.
Поэтому на настоящем этапе развития институциональной среды наиболее приемлемой и эффективной является институциональная реконфигурация региональной деловой среды на основе X-модели.
Важнейшим фактором успешной реализации X-модели является способность региональной власти объединить региональные элиты для целей поддержки институциональных преобразований. Это обусловлено тем, что эффективно институциональная среда функционирования бизнеса будет меняться только в том случае, когда в этих изменениях (хотя бы частично) будут заинтересованы группы влияния, оказывающие решающее влияние на формирование и поддержание «правил игры» в деловой практике. Следовательно, важнейшим условием успешной реконфигурации является консолидация региональных элит путем формирования широкой региональной коалиции в ее поддержку, «которая помимо прямых действий способна генерировать поток ресурсов и влияния для компенсации возможных потерь групп, проигрывающих в результате воплощения в жизнь данного варианта развития» [1]. Исходя из вышеизложенного можно предположить, что потенциальной точкой бифуркации, в которой институциональная реконфигурации деловой среды может быть запущена, может являться период смены руководителя региональной власти.
В случае запуска механизма институциональной реконфигурации региональной деловой среды модель ожидаемого дополнительного дохода органов региональной власти (местного самоуправления) можно представить в виде функции полезности:
U (dbPsl PrrFJrQJrS]j) = (1 - Ps) ■ [(df - Q}) - Pr ■ Fj] +PS ■ [(rft - Qj)-Pr $ -Si] CD
где средняя величина дополнительной экономической отдачи от /-субъекта бизнес, обусловленная формированием благоприятных условий осуществления предпринимательской деятельности в результате институциональной реконфигурации региональной деловой среды; вероятность сохранения параметров функционирования субъекта бизнеса в прежнем режиме (неприятие бизнесом институциональных изменений);^. - ресурсное обеспечение, направляемое на институциональную реконфигурацию региональной деловой среды j'-m органом власти; Рг— вероятность формирования региональной коалиции групп интересов и положительного решения о запуске механизма институциональной реконфигурации региональной деловой среды; Q. - издержки /-органов власти в связи с принуждением экономических агентов к функционированию по новым правилам игры, складывающихся в контуре новой институциональной конфигурации региональной деловой среды; - дополнительные издержки /-органов власти в
результате недофинансирования территории, обусловленные недостаточно рациональной институциональной реконфигурацией региональной деловой среды.
Приравняв полученную функцию (1) к нулю, после соответствующих преобразований, получаем:
Из полученных формул представляется возможным просчитать ряд параметров институциональной конфигурации региональной деловой среды, обеспечивающей дополнительную экономическую отдачу от субъектов предпринимательства и повышающей их вклад в социально-экономическом развитии территории (табл. 1, рис. 4).
Таблица 1
Значения средней величины дополнительной экономической отдачи /-субъекта бизнеса, обусловленной формированием благоприятных условий осуществления предпринимательской деятельности в результате институциональной реконфигурации региональной деловой среды для функции
¿1 = + Ъ + при^= 0.1:9; = 0Л;Рг = 0.4
0,1 0,2 0,3 0,4 0,5 0,6 0,7 0,8 0,9 1
Р; \
0,1 0,15 0,16 0,17 0,18 0,19 0,2 0,21 0,22 0,23 0,24
0,2 0,16 0,18 0,2 0,22 0,24 0,26 0,28 0,3 0,32 0,34
0,3 0,17 0,2 0,23 0,26 0,29 0,32 0,35 0,38 0,41 0,44
0,4 0,18 0,22 0,26 0,3 0,34 0,38 0,42 0,46 0,5 0,54
0,5 0,19 0,24 0,29 0,34 0,39 0,44 0,49 0,55 0,59 0,64
0,6 0,2 0,26 0,32 0,38 0,44 0,5 0,56 0,62 0,68 0,74
0,7 0,21 0,28 0,35 0,42 0,49 0,56 0,63 0,7 0,77 0,84
0,8 0,22 0,3 0,38 0,46 0,54 0,62 0,7 0,78 0,86 0,94
0,9 0,23 0,32 041 0,5 0,59 0,68 0,77 0,86 0,95 1,04
1 0,24 0,34 0,44 0,54 0,64 0,74 0,84 0,94 1,04 1,14
Рисунок 4.
Диаграмма значений средней величины дополнительной экономической отдачи /-субъекта бизнеса,
обусловленной формированием благоприятных условий осуществления предпринимательской деятельности в результате институциональной реконфигурации региональной деловой среды для функции + при ¥Г 0,1; = 0,1; Рт = 0,4
Экономический смысл модели заключается в оценке потенциальных выгод органов власти, запускающих механизм институциональной реконфигурации региональной деловой среды с целью получения дополнительных ресурсов в условиях сокращения доходов бюджета и роста социальных обязательств.
В целом институциональная реконфигурации деловой среды позволит решить основную задачу - создание единого конкурентного пространства для предпринимательских структур, в контуре которого коммерческих успехов будут добиваться наиболее эффективные субъекты бизнеса, а экономическая деятельность всей совокупности основных хозяйствующих субъектов будет отвечать интересам развития региональных и местных сообществ. Именно конкуренция и отсутствие «неприкасаемых» лежат в основе современного экономического и - шире - общественного прогресса [9], что особенно актуально на региональном уровне, так как именно на этом уровне острее всего ощущается давление факторов конкуренции на экономическую деятельность хозяйствующих субъектов.
В настоящее время ключевыми задачами инновационного развития регионального пространства видится проектирование институциональной конфигурации региональной деловой среды, способствующей постоянному расширению зоны положительного инновационного институционального аттрактора. Это позволит решить основную задачу развития инновационного предпринимательства - создание институциональной среды, в контуре которой наибольших
коммерческих успехов будут добиваться субъекты бизнеса, ориентированные на инновационные методы ведения экономической деятельности.
В целом представленный методологический подход позволяет выйти на расширенное понимание механизма воздействия институтов на субъекты предпринимательской деятельности и на основе этого более эффективно решать проблемы институционального обеспечения развития предпринимательства в российских регионах.
Вместе с тем в рамках представленного концепта рассмотрены только общие контуры нового методологического подхода и в перспективе требуется его серьезная теоретическая и методологическая доработка. Логика развития данного подхода предполагает дальнейшую разработку и обоснование терминологии, исследование количественных и качественных параметров зон институциональных аттракторов, энергетического потенциала как формальных, так и неформальных институтов, их энергетического взаимодействия, а также институциональной энергоэффективности, то есть уровня рациональности использования энергетического потенциала институтов и т.д. Решение этих и многих других вопросов в рамках разрабатываемого методологического подхода, позволит выйти на новый теоретический и практический уровень в решении прикладных задач институционального проектирования эффективной региональной деловой среды.
Список литературы
1. Аузан А., Золотов А. Коалиции за модернизацию: анализ возможности возникновения // Вопросы экономики. - М., 2008. - № 1. -С. 97-107.
2. Аузан А. «Эффект колеи». Проблема зависимости от траектории предшествующего развития - эволюция гипотез // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика. 2015. - № 1. - С. 3-17.
3. Баумоль У. Микротеория инновационного предпринимательства. - М.: Изд-во Института Гайдара, 2013. - 432 с.
4. Дегтярев А., Маликов Р., Гришин К. Институциональная конфигурация региональной деловой среды: параметры проектирования // Вопросы экономики. - М., 2014. - № 11. - С. 83-94.
5. Кирдина С. Методологический индивидуализм и методологический институционализм // Вопросы экономики. - М., 2013. -№ 10. - С. 66-89.
6. Кузьминов Я., Радаев В., Яковлев А., Ясин Е. Институты: от заимствования к выращиванию // Вопросы экономики. - М., 2005. -№ 5. - С. 5-27.
7. Маликов Р., Гришин К. Моделирование параметров развития институциональной конфигурации региональной деловой среды // Экономическая политика. 2014. - № 6. - С. 171-186.
8. Мау В., Жаворонков С., Черный Д., Яновский К. Дерегулирование российской экономики. - М.: Институт экономики переходного периода, Научные труды, 2001. - № 32. - С. 70 с.
9. Мау В. Экономическая политика 2009 года: между кризисом и модернизацией // Вопросы экономики. - М., 2010. - № 2. - С. 425.
10. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. - 180 с.
11. Полищук Л. Аутсорсинг институтов // Вопросы экономики. - М., 2013. - № 9. - С. 40-65.
12. Полищук Л. Нецелевое использование институтов: причины и следствия // Вопросы экономики. - М., 2008. - № 8. - С. 28-44.
13. Полтерович В. Стратегии институциональных реформ Перспективные траектории // Экономика и математические методы. - М., 2006. - Т. 42, № 1. - С. 3-18.
14. Попов Е. Институты. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН. 2015. - 712 с.
15. Фролов Д. Методологический институционализм 2.0: от институтов к институциональным конфигурациям // Вопросы экономики. - М., 2016. - № 7. - С. 147-160.
16. Хелпман Э. Загадка экономического роста. - М.: Изд-во Института Гайдара, 2012. - 240 с.
17. Широкова Г., Соколова Л. Формирование предпринимательской ориентации в российских фирмах малого и среднего бизнеса: роль институциональной среды // Российский журнал менеджмента. 2013. - № 1.1 (2). - С. 25-50.
18. Hurwicz L. Implementation and Enforcement // Political Economy, Institutions, Competition and Representation. - Cambridge: Cambridge University Press, 1993. - P. 51-59.
19. Matose F. Institutional configurations around forest reserves in Zimbabwe: The challenge of nested institutions for resource management Local Environment // The International Journal of justice and Sustainability. 2008. - Vol. 13, N 5. - P. 393-404.
20. Salimaht M., Cullen J. B. Institutional configurations in innovation and entrepreneurship: A multicountry study (Interactive Paper) // Frontiers of Entrepreneurship Research. 2012. - Vol. 32, N 16. - http://digitalknowledge.babson.edu/fer/vol32/iss16/11
21. Stephan U., Uhlaner L.M., Stride C. Institutions and social entrepreneurship: The role of institutional voids, institutional support, and institutional configurations // Journal of International Business Studies. 2015. -Vol. 46, N 3. - P. 308-331.
22. Williamson O.E. The New Institutional Economics: Taking Stock, Looking ahead // Journal of Economic Literature. 2000. - Vol. 38, N 3. - P. 595-613.
23. Weingast B.R. The Economic Role of Political Institutions: Market Preserving Federalism and Economic Development // Law, Economic and Organization. 1995. -Vol. 11, N 1. - P. 3-31.
