CC BY
23
Шатилов А.Б.
ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ИНТЕРЕСЫ ВЕДУЩИХ ЭЛИТНЫХ СООБЩЕСТВ
ШАТИЛОВ А.Б.
ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ИНТЕРЕСЫ ВЕДУЩИХ ЭЛИТНЫХ СООБЩЕСТВ1
Аннотация. В статье анализируется проблема выбора стратегической линии в ходе инновационной модернизации Российской Федерации и предложений основных элитных групп относительно возможных "драйверов роста". Исследуются различные варианты лоббирования отраслевых и аппаратных интересов в государственной инновационной политике страны. Анализируются сильные и слабые стороны продвигаемых "отраслевиками" приоритетных направлений инновационного развития. Дается среднесрочный прогноз трансформации инновационного проекта России в условиях "войны санкций" и заявленной политики импортозамещения.
Ключевые слова: инновация, модернизация, элита, лоббизм, новая промышленная политика, государство
SHATILOV A.B.
INNOVATIVE DEVELOPMENT OF THE RUSSIAN FEDERATION AND THE INTERESTS OF THE LEADING ELITE COMMUNITIES
Abstract. The article deals with the problem of choosing a strategic line in the innovative modernization of the Russian Federation and with the offers of major elite groups on the "incentives of growth". We study the various options and hardware industry lobbying interests in the state innovation policy. We analyze the strengths and weaknesses of the promoted priority directions of innovative development by industry makes. It is given a mid-term outlook of the transformation of the Russian innovation project in the "war of sanctions" and in the stated policy of import substitution.
Keywords: innovation, modernization, elite, lobbying, a new industrial policy, state
Российский модернизационный проект, начиная с "перестройки", носил несбалансированный и неакцентированный характер. Попытки придать ему стратегическую завершенность предпринимались в 1990-1992 гг. (проект "500 дней" Г.Явлинского, программа Е.Гайдара, проект "Гражданского союза" и др.), однако все они оказались несостоятельными, где-то в силу слабой компетентности реформаторов, где-то ввиду переоценки своих политических и социально-экономических возможностей, где-то вследствие нестыковки "преобразовательной теории" и конкретной практики. Кроме того, стратегическая линия требовала "созвучия" проводимых либеральных реформ с политической культурой страны, которая существенно отличалась от аналогов даже в Восточной Европе и Прибалтике, не говоря уже о "развитых странах" Запада, а отечественная базовая онтология не только не соответствовала, но зачастую прямо противоречила им [1].
В итоге, находясь перед лицом политического поражения, "младореформаторы" пошли на целый ряд компромиссов. Первым из таких шагов стало введение в состав правительства РФ в мае 1992 г. министров-прагматиков (В. Черномырдин, Г. Хижа, В. Шумейко), причем на ключевые должности. Далее последовало избрание Черномырдина премьер-министром и "насыщение" кабинета "безыдейными" профессионалами-управленцами. Те же тенденции, даже еще более выпукло отмечались и на региональном уровне, где "демократы" были вынуждены привлечь к сотрудничеству старую бюрократию. Одновременно стоит отметить, что либеральные преобразования, во многом чуждые российскому обществу с точки зрения политической культуры, достаточно быстро разочаровали население, что проявилось в ходе известных октябрьских событий в Москве, а также в итогах выборов в Госдуму 1993 и 1995 гг. Соответственно, упорство в проведении либеральной линии грозило Б.Н. Ельцину и его команде политическим поражением.
Таким образом, "чистый" стратегический план либеральной модернизации, реализуемый в первой половине 1990-х гг., фактически провалился. Судя по всему, в условиях "когнитивного
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 13-02-00357а "Системное регулирование национального модернизационно-инновационного развития в условиях преобразований общественно-политической среды".
диссонанса" между "теорией" и практикой российские реформаторы решили в принципе отказаться от выработки четкой и акцентированной программы действий и сосредоточиться на решении оперативных тактических вопросов.
Примечательно, что такого рода политика руководства РФ продолжилась и после прихода к руководству нашей страной В. Путина и его "сложносоставной" команды. Последняя была чрезвычайно "пестрой". В нее вошли и "силовики", знакомые президенту по работе в КГБ СССР, и "либеральные экономисты" времен его пребывания в мэрии Санкт-Петербурга, и "крепкие хозяйственники", традиционно колебавшиеся с линией "партии и правительства", и молодые "креаклы", привлеченные перспективами карьерного роста, и политики-патриоты, увидевшие в Путине новую "железную руку" и многие другие. Для поддержания "баланса" по инициативе Кремля было проведено распределение "вотчин" между лояльными номенклатур-но-политическими группами и сообществами. Одновременно по инициативе В. Суркова была предложена "объединительная" национальная идея - концепция суверенной демократии, которая должна была стать привлекательной своими "державными" сторонами патриотической общественности и при этом содержала в себе принципиальный для либералов "демократический" аспект.
С точки зрения проведения модернизации страны такие "расклады" были неоднозначны. Сила их заключалась в том, что "синтетическая" команда Путина позволяла гарантировать гражданский консенсус и относительную политическую стабильность для проведения назревших реформ, причем не только в политике и экономике, но также в армии, образовании, молодежной и духовной жизни. Однако "дисперсность" российской элиты опять же препятствовала выработке оформленного стратегического курса, поскольку в этом случае пришлось бы ущемлять интересы целого ряда лояльных политико-экономических элитных групп.
Тем не менее, пока в России поддерживалось относительное спокойствие, а экономическая и внешнеполитическая конъюнктура были благоприятны, "всеядная" политика "модернизации сверху" давала позитивные плоды. Элиты "окучивали" свои активы и в целом предпочитали не враждовать, а сотрудничать, "нефтедоллары" позволили повысить жизненный уровень значительного числа граждан, особенно в традиционно "фрондирующих" крупных городах и мегаполисах, процессы обновления шли в разных сферах относительно легко, в стране росли настроения "стихийного патриотизма".
Кризис 2008-2010 гг. наложился на обострение отношений России с Западом по поводу "войны 08.08.08" и разбалансировку политической системы вследствие появления "тандема". Все это поставило на повестку дня целый ряд полемических вопросов. Стоит ли России продолжать модернизацию? Какой должна быть модернизация и в каких формах она должна протекать? Кто станет основной движущей силой преобразований? В каких именно реформах нуждается Россия? Можно ли сочетать проведение реформ с поддержанием политической стабильности и внутриэлитного "статус кво"? Тем самым в российском политическом дискурсе сформировывается концепт инновационности, выстраивания современной России как мощного, передового и современного государства XXI века.
Впервые инновационные приоритеты России были обозначены В. Путиным в его Послании Федеральному Собранию от 10 мая 2006 г. Инновационный тренд был поддержан также преемником В. Путина - Д. Медведевым, который выдвинул так называемую концепцию «четырех И» - инновации, инвестиции, институты, инфраструктура [2]. После возвращения В.Путина на пост президента РФ в 2012 г. инновационная модернизация получила новый импульс. Задачу выхода России на лидирующие позиции в мире он поставил еще в рамках своей избирательной кампании в программной статье «Нам нужна новая экономика». Для того чтобы выстроить эффективный механизм обновления экономики страны, по его мнению, необходимо преодолеть технологическое отставание от ведущих государств мира. Президент РФ отметил, что Россия в международном разделении труда должна принимать участие не только как масштабный поставщик энергоносителей и сырья, но и выходить на высокотехнологичный уровень как минимум в нескольких сферах экономики [3].
Однако как только возникает запрос в элите и обществе на "опережающее развитие", одновременно возникает вопрос об "идеологии" и стратегии реформ. Несмотря на то, что инновационная модернизация - сложный и многоаспектный процесс, тем не менее, практически во
всех инновационных моделях выделяются стрежневые, стратегические направления. При этом в российской элите насчет "модернизационного замысла" в последние годы нет серьезных разногласий. Все заинтересованы в том, чтобы Российская Федерация стала мощным, развитым, современным государством и вошла в число глобальных лидеров [4, сс. 84-86].
Насчет стратегической "акцентировки" в отечественном истеблишменте разгорелись серьезные споры. Причем отчасти эти дискуссии были вызваны мировоззренческими приоритетами адептов того или иного варианта модернизации, а отчасти эгоистическими моментами (лоббирование отраслевых интересов, стремление к "эффективному освоению" выделенных госсредств и пр.). Всего в элите РФ можно выделить 6 базовых позиций относительно характера и специфики инновационного развития.
Первая позиция, представленная в основном системными либералами (А. Чубайс, А.Дворкович и др.), продвигает идею инновационного прорыва на основе нанотехнологий. Определенный резон в таких предложениях присутствует: наносфера является фактически новой и "малоизведанной" для всех глобальных политико-экономических игроков и ее бурное развитие в РФ даст шанс стране не просто догнать, но и перегнать своих конкурентов на мировой арене. Соответственно, успех на данном направлении гарантировал бы и масштабные политические бонусы. Во-первых, власть получила бы активную поддержку граждан, сравнимую с энтузиазмом советских людей после первого полета в космос; во-вторых, резко возросли бы котировки России на международном рынке.
Тем не менее, проект наномодернизации в его реальном воплощении во многом так и остался лишь на бумаге. Так, например, Роснано, несмотря на колоссальные госвложения, так и не смогло "выдать на гора" хотя бы один "прорывной" проект. В частности, в мае 2013 г. госкорпорация была подвергнута жесткой критике на Коллегии Счетной палаты, которая при проверке обнаружила, что средства, выделенные ей, расходовались малоэффективно, а то и нецелевым образом.
Еще одним инновационным проектом, ставящим во главу угла развитие нанотехнологий, стало "Сколково" - отечественный вариант "Силиконовой долины". Однако и здесь результаты пока являются мизерными. Кроме того, в ходе проверки Фонда Генпрокуратурой России с апреля по август 2013 года были выявлены нарушения, свидетельствующие, что некоторые представители руководства "Сколково" оказались не всегда были чисты на руку и стали фигурантами ряда коррупционных скандалов [5]. Второй вариант инновационного обновления России был предложен правительственными прагматиками, которые выдвинули идею приоритетного развития ГГ-технологий. Ни для кого не секрет, что в условиях современного "сетевого" общества информатизация и компьютеризация являются очень перспективными и даже "прорывными" направлениями, особенно в Российской Федерации с ее огромными пространствами и слабо вовлеченным в информационную среду населением. Лоббистам данной точки зрения на приоритеты инновационности добиться признания "наверху" в полной мере не удалось. Особо стоит подчеркнуть, что данный "стержневой" путь модернизации был серьезно скомпрометирован политическими событиями последних лет. В частности, "Арабская весна" продемонстрировала, что вовлеченность широких слоев населения в информационное пространство чревато не только активным "покорением пространства и времени", но и "твиттер-революциями", которые непосредственным образом угрожают стабильности государства, с чем руководство РФ, конечно, согласиться не могло. Тем не менее, руководство Министерства связи и коммуникаций России все же не оставило мысль о том, чтобы ГТ-сферу и ГТ-технологии сделать краеугольным камнем отечественного инновационного проекта. Как ни парадоксально, но на руку сторонникам данной версии модернизации страны сыграли экономические санкции, введенные против России Западом летом 2014 г. В таких неблагоприятных условиях руководство РФ дало установку на максимально возможное импортозамещение, в том числе, в сфере информации и связи. Уже в августе 2014 г. на такой "импульс сверху" оперативно отреагировал глава Минкомсвязи Н.Никифоров, который сообщил журналистам, что России готовит меры по замещению импорта программного обеспечения, которые могут быть реализованы в течение трех-семи лет. По его словам готовился "комплекс мер, чтобы поддержать шаг за шагом, год за годом развитие и становление целой большой отрасли импортозамещающего программного обеспечения...» ...разрабатывается «механизм, который позволит от-
расль укрепить, поддержать. Это небыстрый путь, это путь, который займет три года, пять лет, семь лет по некоторым направлениям" [6]. При этом он не стал называть конкретные виды программных продуктов, но отметил, что зависимость есть по многим из них. Это мобильные операционные системы, системы управления базами данных. Он пояснил, что средства на эти цели будут привлекаться из внебюджетных источников. "Это не должно быть финансирование за счет денег налогоплательщиков. Это должны быть механизмы в отрасли, которые позволят такую масштабную задачу решить", - подчеркнул Никифоров [6].
Третий вариант инновационной модернизации, получивший поддержку части российской элиты (руководство РЖД и Минтранса) предполагает развитие транспортных артерий. Предполагается, что стратегическое положение РФ между Европой и Азией может стать не только ее серьезным геополитическим, но и экономическим преимуществом. Сторонники данного подхода выступают за активное строительство и "апгрейд" новых стратегических путей, железнодорожных магистралей, авиационных хабов "транзитного" типа. То есть тем самым лоббисты данного проекта стремятся к тому, чтобы Россия фактически стала модератором "пространства и времени" на всем евразийском материке. В целом данный стратегия развития транспортных коммуникаций получила поддержку и в Кремле, и в обществе. Примечательно, что совсем недавно (в июне 2014 г.) Председатель правительства РФ Дмитрий Медведев подписал распоряжение об утверждении новой редакции Транспортной стратегии Российской Федерации на период до 2030 года. Она направлена на формирование единого транспортного пространства России на базе сбалансированного опережающего развития эффективной транспортной инфраструктуры, обеспечение доступности и качества транспортных услуг для населения в соответствии с социальными стандартами, обеспечение доступности и качества транс-портно-логистических услуг в области грузовых перевозок, интеграцию в мировое транспортное пространство, реализацию транзитного потенциала страны, повышение уровня безопасности транспортной системы, говорится в пояснительной записке к документу. Скорректированы сроки реализации и стадии работ по отдельным проектам, в том числе по проектам развития высокоскоростного железнодорожного движения, актуализирован план мероприятий по реализации Транспортной стратегии на среднесрочный период (2014-2018 годы) [7]. Проект распоряжения был подготовлен Минтрансом России во исполнение решений, принятых на заседании правительства РФ 27 августа 2013 года.
Тем не менее, у вышеуказанного проекта есть и определенные уязвимые стороны. Во-первых, неблагоприятной является политико-экономическая конъюнктура после "украинского кризиса" и введения санкций против России со стороны США и ЕС. Во-вторых, данный масштабный проект является сверхзатратным и требует колоссальных вложений со стороны государства, а правительство РФ перед лицом санкций стремится воздерживаться от рискованных и масштабных трат. В-третьих, в элите и у населения бытует "субъективная" точка зрения о том, что "сила России - в слабости дорог", в качестве доказательства этого парадоксального тезиса нередко приводят "забуксовавшую" на отечественных просторах германскую военную машину осенью-зимой 1941 года.
Четвертый вариант инновационной политики России предлагают "генералы ВПК". Они акцентируют внимание общественности на том, что именно военно-промышленный комплекс традиционно являлся (и является) генератором новых идей и технологий и что именно он, в отличие от большинства других отраслей, серьезно пострадавших в 1990-е гг., сохранил и производственную инфраструктуру, и кадры, и финансирование НИОКР. Так в августе 2014 г. вице-премьер РФ Д.Рогозин опубликовал статью в журнале "Национальная оборона", в которой доказывал, что именно ВПК должен стать локомотивом развития ОФ. В частности, он отметил, что "нынешняя ситуация в России очень похожа на ту, что была в конце 1930-х годов, когда Советский Союз вынужден был заниматься ускоренной индустриализацией страны для обеспечения ее обороноспособности, находясь в экономической и политической изоляции. Поэтому и в современной России ОПК должен стать локомотивом ее развития, каким он и был на протяжении последних 70 лет" [8]. При этом данную точку зрения отстаивает не только "профильный" вице-премьер Д. Рогозин, но и ряд других "тяжеловесов" (Союз машиностроителей, госкорпорация "Ростехнологии" и др.). Так председатель научно-технического совета ГК «Ростехнологии» Ю. Коптев регулярно напоминает, что президент РФ В. Путин
ставил задачу необходимости глубокой диверсификации и повышения технического, технологического уровня нашей оборонной промышленности, так как она является локомотивом развития нашей экономики. «Если мы вспомним СССР, то в гражданскую жизнь приходило очень много инноваций из ВПК, и этот комплекс обеспечивал общество продуктами гражданского пользования», - утверждает Коптев [9]. А. Агеев, генеральный директор Института экономических стратегий Российской академии наук, также считает, что развитие экономики невозможно без модернизации военно-промышленного комплекса: "ВПК является ядром экономики, от которого зависит и технологическое развитие, и занятость, и безопасность. Поэтому ВПК в российской экономике традиционно выполнял роль «локомотива» развития. Более того, ВПК зависит сильно государственного целеполагания, поэтому в условиях частной экономики, в которой частников интересует только прибыль, ВПК может стать инструментом модернизации экономики не только за счет военной продукции. Нужно понимать, что вопрос экономического развития - это комплекс вопросов: стабилизация рубля, финансовая политика и пр. ВПК - это высокотехнологичный комплекс. Сейчас мы вынуждены говорить о том, какими будут технологии в 25, 35, 45 году. Какой будет война, такие нужны и технологии: Первая мировая война - это война наземной техники, Вторая мировая - это моторы в воздухе и артиллерия, войны будущего - это роботы, беспилотники, генетические системы, новые материалы. Поэтому ВПК должен быть актуальным, а вместе с ним будет актуальна и экономика" [9].
С учетом того, что в последнее время все чаще появляется информация о создании в рамках отечественного ВПК принципиально новых и перспективных вооружений, голоса военных лоббистов звучат все уверенней. Примечательно, что "оборонщики" нередко опережают гражданских ученых и специалистов в инновационных проектах. В частности, это видно на примере т.н. экзоскелета - спецкостюма или спецприспособлений, позволяющего человеку нести дополнительные нагрузки. В августе 2014 г. о такой инновации максимально медийно сообщил центр "Сколково", обнародовав экзоскелет, облегчающий жизнь инвалидам [10]. В то же время, известно, что подобные разработки, только предназначенные для "вежливых людей", давно существуют в рамках ВПК и едва ли не поставлены на уровень промышленного производства [11].
Более того, сторонникам "силовой" акцентировки в инновационном развитии России на руку играют сразу два обстоятельства. Во-первых, резкое обострение отношений РФ с США и ЕС, которое балансирует на грани "холодной войны" и требует соответствующего оснащения российской армии высокоточным оружием и иными передовыми разработками. Во-вторых, впечатляющими являются данные (причем только официальные, "теневые" могут быть еще выше) о росте ВТС РФ с различными странами мира. Например, по итогам 2013 г. Россия продала оружия на внешних рынках на общую сумму 15,7 млрд. долларов. Таким образом, развитие ВПК, по мысли его лоббистов, позволит получить непосредственную и солидную финансовую отдачу.
Тем не менее, против "оружейников" активно играют либеральные элитные группы, которые опасаются "милитаризации" страны и не желают дальнейшего обострения отношений с Западом. Кроме того, у населения РФ, несмотря на весь его патриотический настрой, еще сохраняется "фобия" времен 1980-х гг. - тогда резкий рост военных расходов фактически подорвал социально-экономическую стабильность в СССР и привел к деградации гражданских отраслей.
К сторонникам "стимулирования" ВПК примыкают также лоббисты новой промышленной политики (НПП), которые также требуют наращивания финансирования "реального сектора". Они полагают, что далеко не все глобальные лидеры делают ставку на "постсовременные прорывы". Многие достигают опережающего развития за счет модернизации имеющегося промышленного потенциала и внедрения "свежих" технологий.
Адепты НПП указывают на то, что в 1990-е гг. промышленный потенциал России подвергся разгрому и серьезно деградировал. Это привело к тому, что РФ утратила свои экономические позиции в мире, погрузившись в пучину системного кризиса. При этом, по их мнению, политико-экономический ренессанс 2000-х гг. был во многом достигнут за счет "экстенсивного" нефтегазового фактора, в то время как промышленные предприятия, уцелев-
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЭКОНОМИКИ, №8, 2014
шие после реформ 1990-х гг., продолжали с трудом выживать без серьезной господдержки. В то же время, получив серьезные финансовые вливания, отечественная промышленность может совершить резкий инновационный "скачок".
Кампания по импортозамещению, начавшаяся после введения Западом санкций против РФ, добавила оптимизма отечественным товаропроизводителям. Уже в августе 2014 г. появились статусные инициативы, связанные с поддержкой "промышленных" проектов. Причем это касается как тяжелой, так и легкой индустрии.
Тем не менее, и у данного проекта есть уязвимые места. Во-первых, реанимация в полном объеме российского производственного потенциала (особенно до уровня полного самообеспечения) - чрезвычайно затратная задача. И здесь помимо проблемы существенных финансовых вложений российское руководство "терзают смутные сомнения" относительно эффективности освоения средств, если таковые все же будут выделены. Ведь в отечественной экономике едва ли не определяющую роль играет "коррупционный" фактор, в издержки от которого обычно "закладывается" не менее половины стоимости всего проекта. При этом промышленные лоббисты ранее неоднократно были замечены в попытках "раздербанить" сначала Стабилизационный, а затем и Резервный фонды РФ под предлогом "развития производства", чем нажили себе серьезных аппаратных врагов в Минфине и лаже в МЭР.
Однако, имеются сильные сомнения относительно конкурентоспособности отечественной промышленности по целому ряду отраслей даже после ее качественного "апгрейда". Таким образом, даже получив госсредства на инновационное развитие лоббисты промышленной политики, врядли вытянут отрасль в ряды локомотивов инноватики.
Помимо вышеперечисленных предлагается еще один проект "инновационного прорыва" РФ - за счет ставки на атомную отрасль. Понятно, что главными лоббистами этой точки зрения являются руководство концерна Росатом и лично его глава С.Кириенко.
Суть такой позиции заключается в том, что атомная промышленность в силу своей специфики и стратегического характера не только сохранила мощный потенциал с советских времен, но и приумножила его в 1990-2000-е гг. Более того, ей удалось выгодно выйти на зарубежные рынки и приобрести надежных и кредитоспособных клиентов. Причем зачастую политических антагонистов. Например, Росатом одинаково продуктивно сотрудничает и с Исламской Республикой Иран, и с США. Также нужно отметить, что атомная отрасль обладает мощным технологическим потенциалом, который не только соответствует "международному уровню", но и по ряду параметров превосходит его.
Таким образом, как мы видим, острые дискуссии относительно ведущего тренда в инновационной модернизации России продолжаются до сих пор и чаще всего отражают "эгоистичные" интересы тех или иных лоббистов. Помимо этого, «элиты оказываются в авангарде нации, и одновременно становятся главным объектом влияния со стороны мировых центров силы, геополитические интересы которых не совпадают с векторами государственных интересов стран (народов, государств), которые эти элиты представляют», а «выработка национальной стратегии, во многом противоборство предпочтений различных центров сил, замыкающихся на представителях различных элитных групп, благодаря разновекторной направленности интересов и целей которых, очень сложно найти общий знаменатель» [12, с. 35]. При этом Президент РФ, стремясь сохранить единство в "правящем классе", пока предпочитает занимать позицию "над схваткой", не принимая окончательного решения в пользу той или иной точки зрения. В любом случае, особенно с учетом резкого обострения отношений России и Запада в реалиях 2014 года, решение о "приоритетах" инновационной политико-экономической модернизации остаются стратегической линией развития. В такой мобилизационной ситуации наибольшие шансы на признание в качестве авангардных "стратегических" направлений на стороне лоббистов "оборонки" и атомной промышленности.
Литература
1. Симонов, К.В. Системное регулирование национального модернизационно-инновационного развития в условиях преобразований общественно-политической среды /К.В. Симонов, Д.В. Петросянц, Е.В. Ма-хмутова// Экономический анализ: теория и практика. - 2014. - № 21. - С. 19-28.
2. Журнал «Невское время» [Электронный ресурс]. - М. - 2008. Режим доступа: http://www.nvspb.ru/ tops/krasnoyarskayaformuladmiMame/?versюn =ргШ. - Загл. с экрана.
3. Путин, В.В. Нам нужна новая экономика //Ведомости. - 2012. - 30 января.
4. Селезнев, П. С. Инновационное развитие России в начале XXI века: национальный приоритет и вынужденная необходимость /П.С. Селезнев//Мир и политика. - 2011. - № 11.
5. См. например: газета «Комсомольская правда» [Электронный ресурс]. - М. - Режим доступа: http:// www.kp.ru/daily/26077/2982650/. - Загл. с экрана.
6. Журнал «Однако» [Электронный ресурс]. - М. - Режим доступа: http://www.odnako.org/blogs/nikolay-nikiforov-importozameshchenie-po-v-rossii-zaymyot-3-7-let/. - Загл. с экрана.
7. Информационное агентство «Росбалт» [Электронный ресурс]. - СПб. - Режим доступа: http:// www.rosbalt.ru/main/2014/06/20/1282365.html. - Загл. с экрана.
8. Журнал «Национальная оборона» [Электронный ресурс]. - М. - Режим доступа: http:// www.oborona.ru/includes/periodics/exclusive/2014/0813/180013394/ detail.shtml. - Загл. с экрана.
9. Трибуна общественной палаты [Электронный ресурс]. - М. - Режим доступа: http://top.oprf.ru/ news/14101.html. - Загл. с экрана.
10. Газета «Известия» [Электронный ресурс]. - М. - Режим доступа:http://izvestia.ru/news/575273. -Загл. с экрана.
11. Военно-патриотический сайт «Отвага» [Электронный ресурс]. - М. - Режим доступа: http:// otvaga2004.ru/armiya-i-vpk/armiya-i-vpk-concept/ekzoskelet/. - Загл. с экрана.
12. Петросянц, Д.В. О некоторых вопросах формирования современной российской элиты /Д.В. Петро-сянц //Национальные интересы: приоритеты и безопасность. - 2012. - № 41.
References:
1. Simonov, K.V.system regulation of national modernizatsionno-innovative development in the conditions of transformations of political/K. V environment. Simonov, D. V.Petrosjants, E. V.Mahmutova//the Economic analysis: the theory and practice. - 2014. - № 21. - with. 19-28.
2. Magazine «Neva time» [the Electronic resource]. - М - 2008. An access mode: http://www.nvspb.ru/tops/ krasnoyarskayaformuladmitriame/?version =print. - Zagl. From the screen.
3. Putin, V. V.Nam the new economy//is necessary to the Sheet. - 2012. - on January, 30th.
4. Seleznev, the Item With. Innovative development of Russia in the XXI-st century beginning: a national priority and the compelled necessity /P.S.Seleznev//the World and a policy. - 2011. - №.
5. See for example: the newspaper «Komsomol truth» [the Electronic resource]. - М - an access mode: http:// www.kp.ru/daily/26077/2982650/. - Zagl. From the screen.
6. Magazine "However" [the Electronic resource]. - М- an access mode: http://www.odnako.org/blogs/nikolay -nikiforov-importozameshchenie-po-v-rossii-zaymyot-3-7-let/. - Zagl. From the screen.
7. News agency "Росбалт" [the Electronic resource]. - SPb. - an access mode: http://www.rosbalt.ru/ main/2014/06/20/1282365.html. - Zagl. From the screen.
8. Magazine «National defence» [the Electronic resource]. - М - an access mode: http://www.oborona.ru/ includes/periodics/exclusive/2014/0813/ 180013394/detail.shtml. - Zagl. From the screen.
9. A tribune of public chamber [the Electronic resource]. - М - an access mode: http://top.oprf.ru/ news/14101.html. - Zagl. From the screen.
10. "The News" newspaper [the Electronic resource]. - М - a mode доступа:http://izvestia.ru/news/575273. -Zagl. From the screen.
11. The Military-patriotic site "Courage" [the Electronic resource]. - М - an access mode: http:// otvaga2004.ru/armiya-i-vpk/armiya-i-vpk-concept/ekzoskelet/. - Zagl. From the screen.
12. Petrosyanc D. V. About some questions of formation of modern Russian elite/D. V. Petrosyanc//National interests: priorities and safety. - 2012. - № 41.
