CC BY
41
Взаимовлияние и взаимосочетание языков, культур, навязанные принудительными объединениями тех или иных народов в пределах определенного национального образования, были временными, неустойчивыми и ограниченными этими рамками, они никогда не приобретали глобальные масштабы.
Эти явления не способствуют формированию толерантности в России в силу того, что благодаря особенностям нашей психики мы генерализуем и распространяем на весь народ или регион признаки отдельных личностей или групп. В период укрепления международных позиций Российской Федерации наблюдается повышение интереса ученых и общественности к историческому наследию народа. Внимание к достижениям прошлого обусловлено насущной потребностью в переосмыслении многих событий, явлений, оценок деятельности общества. При этом приоритетное значение приобретает изучение и анализ реформирования образования, влияния учебно-воспитательного процесса на развитие личности, поскольку именно он является тем критерием, определяющим уровень развития науки, техники и других сфер. Стремительный научно-технологический прогресс требует высокообразованной молодежи с соответствующим уровнем умственного развития. В процессе совершенствования системы образования Российской Федерации, в условиях интенсивного внедрения информационных технологий следует обратить особое внимание на
проблему математического мышления, поскольку оно является определяющим для умственного развития личности.
Для того чтобы снижать риски столкновений на почве этнорелигиозной вражды, правительству необходимо активно применять превентивные меры. Силовые и идеологические методы воздействия на россиян, применяемые с целью привить толерантность, показывают свою несостоятельность. Терпимость возникает там, где есть стабильность. Развитие экономики, снижение уровня миграции и повышение рождаемости в России восстановят спокойствие граждан и снизят ксенофобские настроения. Почувствовав себя сильнее, россияне перестанут опасаться чужаков.
Литература
1. Бьюкенен П. Смерть Запада. М., 2007.
2. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1996.
3. URL // http://maxpark.com/community/48 52/ content/1992426
4. Левин З. И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001.
5. Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 19231939 // Российская политическая энциклопедия. М., 2011.
6. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979.
УДК 130.2 ББК 71
Н. Н. Малахова
ИННОВАЦИОННАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК МОДЕЛЬ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье анализируется содержание конструкта «инновационная личность» с позиции его содержательных характеристик, определяются возможности и механизмы формирования личности указанного типа в современном обществе. Демонстрируется экономическая обусловленность появления инновационной личности как модели экономического человека. Рассматриваются качества личности, востребованные современной инновационной экономикой, а также их позитивное и негативное влияние на общество в целом и инновационную экономику в частности.
Ключевые слова: инновационная личность, инновационная экономика, креативность, изменения, общество высокого риска, крайние эмоциональные состояния.
INNOVATIVE PERSONALITY AS A MODEL OF ECONOMIC MAN IN MODERN SOCIETY
The article deals the content of the construct of «innovative personality», its main characteristics, and the possibilities and mechanisms of formation of the personality as a specified type in modern society. It demonstrated the economic preconditions of the emergence of the innovative concept of the
person as a model of economic man. The article sets the task to consider the positive and negative consequences of the formation of innovative personalities qualities for society and innovative economy.
Keywords: innovative personality, innovative economy, creativity, risk, society of high risr, extreme emotional states.
В последнее время в работах многих исследователей обсуждаются вопросы формирования инновационной личности. Психологи пытаются выделить ее основные черты, педагоги разрабатывают методики формирования инновационной личности, социологи анализируют ее роль в общественных процессах, социальную обусловленность формирования личностных качеств, способствующих эффективной инновационной деятельности, политики всячески подчеркивают необходимость создания личности такого типа в современных условиях. Так, в Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года отмечено, что «ключевая задача инновационного развития, сопоставимая по важности и масштабности с суммой всех остальных, - создание условий для формирования у граждан компетенций инновационной деятельности, иначе говоря, компетенций "инновационного человека" как субъекта всех инновационных преобразований [1, с. 45]. Оформленная в виде социального заказа современного российского общества задача создания инновационной личности в массовом масштабе ставится перед социальными институтами. Предполагается, что «.. .общество сможет стать инновационным, когда этот тип личности станет массовым и когда инновационной деятельностью таких личностей будут пронизаны все сферы жизнедеятельности общества» [2, с. 37]. Поскольку формирование инновационной личности предполагает развитие у нее определенных социально значимых качеств, необходимо определиться с тем, о каких качествах идет речь и к каким последствиям для общества может привести формирование людей, обладающих ими.
Впервые понятие «инновационная личность» упоминается в работе Э. Хагена «К теории социальных изменений: как начинается экономический рост», изданной в 1962 году, с этого периода данный конструкт был введен в научный оборот. Э. Хаген рассматривал инновационную личность в качестве одного из основных факторов экономического роста, распространения предпринимательства и накопления капитала. Он выделил следующие черты инновационной личности: любознательное отношение к действительности и стремление управлять ею; принятие
на себя ответственности за плохие стороны мира, сопряженное с поиском наилучших решений и попытками внести изменения; откровенность и терпимость с подчиненными, одобрительное отношение к их стремлению к новациям и оригинальности; творчество, стимулирующее самобытность и стремление к новизне, неукротимая любознательность [3, с. 75]. По мнению Э. Хаге-на, сформированная усилиями современности инновационная личность способствует рождению самоподдерживаемых изменений, которые постоянно революционализируют ее жизнь - ее стандарты, ценности и так далее [3, с. 74]. Уже из названия работы следует, что инновационная личность интересовала Э. Хагена в первую очередь в качестве субъекта экономических отношений, поскольку выступала одним из факторов, обеспечивающих экономический рост. На наш взгляд, рассмотрение инновационной личности в этом контексте наиболее оправдано. Слово «инновация» впервые было использовано французами еще в 1297 году [3, с. 15]. Однако вплоть до XX века данное понятие применялось в лингвистике, процессуальном праве, ботанике и этнографии как узкий специальный термин, содержание которого различалось в зависимости от контекста. Австрийский экономист Йозеф Шумпетер, автор инновационной теории предпринимательства, в начале XX века наполнил термин «инновация» новым смыслом, назвав им процесс установления новой производственной функции. Популярность и широкое распространению термин получил благодаря именно этому экономическому значению, поскольку на современном этапе своего становления капиталистическая экономика столкнулась с исчерпанием возможностей экстенсивного развития традиционных производств и отраслей и их функционированием в условиях товарного перепроизводства и перепотребления, ужесточением конкуренции. В этих условиях создание инноваций, под которыми понимаются новые товары, услуги или технологические процессы, доведенные до рынка и получившие там распространение, оценивается сегодня не просто как основное конкурентное преимущество производителя, позволяющее максимизировать прибыль, но как непременное условие его выживания на рынке. На макроэкономическом уров-
не производство инновационной продукции рассматривается в качестве основного двигателя экономического роста, а в масштабах глобального рынка вопрос успешности инновационной деятельности становится одним из важнейших факторов обеспечения конкурентоспособности государства, поскольку именно уровень развития инновационной сферы, а не наличие и количество ресурсов, определяет сегодня место страны в мировой системе. Выделяя в качестве основной характеристики современной экономики фундаментальную зависимость ее развития от инноваций, некоторые исследователи определяют ее как инновационную экономику. Между тем еще С. Н. Булгаков отметил, что «каждая мирохозяйственная эпоха и каждая культура создавали свой доминирующий образ экономического человека» [4, с. 116]. Позже В. С. Автономов констатировал тот факт, что «любые крупные перемены в области экономической теории обязательно связаны с переосмыслением модели человека» [5, с. 123]. Модель инновационной личности, на наш взгляд, также представляет собой продукт современного общества, базирующегося на инновационной экономике. Инновационная личность своими действиями должна способствовать эффективному функционированию инновационной экономики. В первую очередь, выполнение этой задачи возможно, если инновационная личность выступает в качестве производителя инновационной продукции.
Значимыми личностными характеристиками, влияющими на результативность инновационной деятельности производителя, являются, согласно исследованиям, проводившимся Центром психолого-экономических исследований СГСЭУ при СНЦ РАН, высокий уровень креативности или творческих способностей, умение воплощать идею в продукт, то есть доводить до конечного результата, умение рисковать, толерантность к неопределенности и разнообразию. Хотелось бы добавить к этим характеристикам также умение не просто адаптироваться к изменениям (в частности, рыночной конъюнктуры), вызванным постоянной инновационной деятельностью, но и выступать в качестве генератора этих преобразований.
Рассмотрим особенности и последствия формирования некоторых из вышеуказанных качеств инновационной личности подробно.
Согласно исследователям психологии креативности, проявление творческих способностей
обычно сочетается с определенными личностными свойствами, к которым относятся следующие: спонтанность, естественность, экспрессивность, богатство эмоциональных реакций, автономность и уверенность в себе, предпочтение сложных задач, конструктивная активность в неопределенных и неразрешимых ситуациях, развитое эстетическое чувство, склонность к риску, самомотивация. Перечисленные качества востребованы в инновационной деятельности и поэтому оцениваются позитивно. Однако хотелось бы обратить внимание на то, что творческой личности свойственны и другие особенности поведения. Так, несмотря на оптимистичные утверждения представителей гуманистической психологии об эмоциональной и социальной зрелости, высокой адаптивности, уравновешенности, оптимизме творческих людей, экспериментальные результаты в основном этого не подтверждают. При описании себя творческие люди используют слова, которые подчеркивают их раскрепощенность и отсутствие контроля [6, с. 172]. Ряд исследований позволяет сделать вывод о высокой тревожности и плохой адаптированности творческих людей к социальной среде. Г. Айзенк вывел прямую зависимость между уровнем творческих способностей и личностно измеренным психо-тизмом: агрессивностью, холодностью, эгоцентризмом, импульсивностью, антисоциальностью, упрямством [7, с. 172]. По мнению Ф. Баррона, творческой личности свойственны признаки невротика, поскольку именно эмоциональные нарушения, искажающие «нормальное» видение мира, создают предпосылки для нового подхода к действительности [7, с. 175-176]. Между тем подобные проявления - это побочный результат творческой активности, обусловленный определенными физиологическими и психическими процессами. Так, творческая активность связана с изменением состояния сознания, психическим перенапряжением и истощением, что вызывает нарушения психической регуляции и поведения, а также может продуцировать психофизиологическое истощение. Рациональный контроль эмоционального состояния при творческом процессе ослаблен, и единственным ограничителем творчества становится истощение психофизиологических ресурсов (ресурсов бессознательного), что неизбежно приводит к крайним эмоциональным состояниям [8, с. 175]. Стимуляция творческой активности активизирует и вышеуказанные процессы. Необходимо отметить, что, по мнению психологов, не только наличие опреде-
ленного уровня креативности проявляет себя в личностных качествах, но справедлив и обратный процесс: развитие творческих способностей приводит к формированию определенных свойств личности. Согласно гипотезе исследователя психологии креативности В. Н. Дружинина, процесс повышения креативности имеет системный характер, и, изменяя креативные свойства индивидуума, мы воздействуем на широкую область эмоционально-личностных свойств. При этом ограничить производимый эффект лишь сферой креативности, по-видимому, невозможно [8, с. 226]. Таким образом, повсеместное и всемерное стимулирование творческой активности может обернуться для общества не только и не столько активизацией инновационной деятельности, сколько увеличением числа асоциальных невротиков с периодическими нарушениями психической регуляции и поведения. Косвенным подтверждением этой гипотезы могут, на наш взгляд, служить результаты исторического исследования выдающихся достижений, проведенного американским психологом К. Мартиндейлом. Он, в частности, пришел к выводу, что количество достижений увеличивается при возрастании общественного психотизма, то есть социального эгоизма и индивидуализма [3, с. 68].
Способность к творчеству как личностная особенность, согласно экспериментальным данным, связана с предпочтением новшеств, как и с необходимостью стимуляции в целом [7, с. 172]. Стремление к новизне, в свою очередь, также было отмечено Э. Хагеном в качестве сущностной характеристики инновационной личности. С одной стороны, согласно недавним исследованиям генома человека это качество является биологически и генетически обусловленным, в частности, оно зависит от уровня нейро-медиатора дофамина в крови, выступающего стимулятором мозга. В свою очередь, чувствительность нейронов к дофамину определяет ген D4DR. Аллель (разновидность) этого гена, имеющая большое число повторений минисателлита, то есть «длинный» ген, предполагает слабую чувствительность нейронов к дофамину, поэтому людям с этой аллелью гена требуются более сильные переживания и ощущения для того, чтобы обеспечить мозгу необходимый уровень дофамина. Такие люди оказываются склонны к поиску новых впечатлений, они более любопытны, импульсивны, экстравагантны. Еще одной особенностью поведения людей, обладающих этой ал-
лелью гена, является их склонность к рискованным формам поведения. Так, готовность к риску оценивается в психологии предпринимательства и менеджмента как важное личностное свойство, определяющее успешность хозяйственной и управленческой деятельности при создании инновационной продукции. Исследования креатологов показывают, что инно-ватор должен примириться и с тем риском, которым сопровождается всякая творческая работа [9, с. 28]. Показательно, что аллель с 7 повторами очень часто встречается в Америке (48 %): США входят в число лидеров инновационного развития в современном мире. Там были созданы такие формы финансирования инновационной деятельности, как венчурные фонды, отличающиеся высокой степенью риска (до 90 % фирм разоряются). В то же время в Южной и Восточной Азии эта аллель встречается гораздо реже (менее 2 %) [9].
Биологическая обусловленность вышеуказанных качеств может породить, на наш взгляд, два проблемных момента. Во-первых, процесс целенаправленного формирования социальными институтами стремления к новизне и рискованным формам поведения посредством изменения ценностных установок и паттернов поведения может натолкнуться на препятствие в виде природного неприятия человеком рисковых форм поведения. Во-вторых, действие биологических механизмов, по-видимому, невозможно ограничить сферой инновационной деятельности. Так, психологами установлено, что человек, стремящийся рисковать в одной ситуации, будет, не задумываясь, рисковать и в других, что приведет и уже приводит к увеличению форм рискового поведения в обществе. Между тем появление новых видов рисков не просто приводит к созданию общества высокого риска, но и делает его нестабильным и склонным к саморазрушению. Для предотвращения этого общество может при помощи средств социального контроля ограничивать возможности проявления рисковых форм поведения и сдерживать их. Однако общество вместе с инновационной экономикой оказывается, скорее, заинтересовано в стимулировании рисковых форм поведения, чем в их сдерживании, поскольку готовность к риску определяет успешность деятельности как при создании инновационной продукции и выведении ее на рынок, так и при потреблении инновационной продукции (особенно в случае с радикальными инновациями), которое также сопряжено с высо-
кой степенью риска. Риск становится в современном обществе амбивалентным явлением, поскольку рассматривается не только в своем традиционном смысле, но и как рыночный шанс. В результате происходит закрепление рискового поведения уже в качестве социокультурной нормы. Постоянный риск - неотъемлемая характеристика героя в продуктах массовой культуры, экстремальное поведение культивируется в общественном сознании как образ жизни. Риски становятся объектом социальной мифологии, определяют социальные цели и задачи индивида, воспринимаются (потребляются) некритически [10]. Институционализируясь, риск выступает действующим фактором самореализации и социализации личности. Между тем личности, склонной к рискованному поведению, свойственно обесценивание базовых экзистенциальных ценностей и доминирование биологических потребностей, в частности, потребности в стимуляции психоактивными веществами. Увеличение числа личностей, обладающих такими характеристиками, не может не сказаться негативно на обществе в целом.
В качестве следующей сущностной характеристики инновационной личности отмечается готовность не только позитивно реагировать на постоянные изменения, но и самому быть источником этих изменений. Так, по мнению П. Друкера, «в бизнесе, как и в общественной деятельности, нельзя сегодня добиться успеха, если не генерировать изменения» [11]. Между тем постоянные и непрекращающиеся изменения во всех сферах общественной жизни негативно воздействуют на человеческий организм. Создатель теории стресса Г. Селье и его последователи показали, что существует единый физиологический механизм приспособления организма к изменениям окружающей среды; и чем более интенсивны эти изменения, тем выше риск истощения приспособительных возможностей человека, независимо от того, приятны ему изменения или нет [12]. Помимо истощения адаптационных возможностей, стремительные трансформации в обществе или в социальных отношениях приведут к определенным и довольно значительным изменениям химических процессов в человеческом организме. В целом, по мнению сотрудников Центра научно-политических исследований при Университете Сассекса, в будущем нас ожидает шок, «физический и психологический надлом, возникающий вследствие перенапряжения той части человеческого сознания, которая отвечает за принятие
осмысленных решений» [13, с. 138]. Рациональное поведение, в определенной степени зависит от возможности индивида, основываясь на информации из окружающей среды, более или менее точно предсказывать последствия своих действий. Быстрые и хаотичные изменения ситуации или окружающей среды снижают не только точность предвидения, но и возможность делать разумные корректирующие оценки в принципе. Кроме того, исследования психологов Д. Каннемана и А. Твер-ски, касающиеся принятия решений индивидом на рынке, показали, что в условиях неопределенности люди применяют упрощенные стратегии решения сложных задач: основываются на доступности решения (решения, которое «всплывает» первым), прецеденте (на своем или чужом опыте), закреплении и приспособлении (то есть применении последовательного подхода к реализации задуманного, даже если среда демонстрирует изменение прошлых тенденций) [14]. В результате, постоянно провоцируя своей инновационной деятельностью увеличение темпа и количества изменений, масштабов неопределенности, общество сокращает способность людей мыслить нестандартно и креативно.
Таким образом, процесс формирования инновационной личности, способной эффективно действовать в условиях инновационной экономики, является противоречивым, приводящим к неоднозначным последствиям как для современного общества в целом, так и для самой инновационной экономики. Насильственное стимулирование и развитие качеств, способствующих инновационной деятельности, при отсутствии институтов, позволяющих проявлять эти качества в социально приемлемой форме, а также снижать издержки этой деятельности, может не увеличить, а уменьшить количество инновационных личностей и качество инновационной деятельности.
Литература
1. Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года. URL // http://www. economy.gov.ru/minec/
2. Шевченко В. Н. Инновационная личность как социальный тип // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия «Философия. Социология. Право». 2010. Т. 2. № 11.
3. Карпова Ю. А. Введение в социологию ин-новатики: учебное пособие. СПб., 2004.
4. Якунин В. И., Сулакшин С. С., Багдаса-рян В. Э., Кара-Мурза С. Г. и другие. Постиндустриализм. Опыт критического анализа: монография. М., 2012.
5. Автономов В. С. Модель человека в экономической науке. СПб., 1998.
6. Николаенко Н. Н. Психология творчества. М., 2007.
7. Дружинин В. Н. Психология общих способностей. СПб., 1999.
8. Клочко В. Е., Галажинский Э. В. Психология инновационного поведения. Томск, 2009.
9. Рогаев Е. И., Боринская С. А. Гены и поведение // Химия и жизнь. XXI век. 2000. № 3.
10. Афанасьев И. А. Потребление рисков: социально-философский аспект // Потребление как коммуникация - 2009: материалы V Международной конференции. СПб., 2009.
11. Друкер П. Ф. Задачи менеджмента в XXI веке: учебное пособие. М., 2000.
12. Головаха Е. И., Панина Н. В. Психология человеческого взаимопонимания. Киев, 1989.
13. Энстулин Д. Тавистокский институт. М., 2014.
1 4. Юлдашева О. У. Когнитивный маркетинг: от продвижения продуктов к продвижению технологий потребления: в 2-х ч. // Маркетинговые коммуникации. 2004. № 5 (23), 6 (24).
