CC BY
39
ЦЕННОСТНЫЙ опыт
УДК 008 ББК 71
М.С. Инкижекова, Е.В. Пенионжек
ИННОВАЦИИ в СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Представлен вариант междисциплинарного исследования инноваций как феноменов социокультурной динамики, в котором использованы концепции диффузионизма, синергетики и социального конструктивизма. Представленный методологический подход позволяет исследовать феномен инноваций как на основе анализа конкретно-исторических связей различных социокультурных и экономических систем, так и на выявлении ведущей роли элит в процессах внедрения инноваций. Представленный междисциплинарный подход позволяет рассмотреть в новом аспекте проблему «оптимизации» российской экономики через практики создания «экономических зон». На примере «экономических зон» анализируется роль диффузии в экономических и социокультурных преобразованиях. Авторы отмечают, что до XVIII в. центром экономической активности было Средиземноморье. Именно здесь впервые возникли практики создания «особых экономических зон» в виде «свободных портов» («порто-франко»). В ХХ в. специальные «зоны» создаются по всему миру, с целью оптимизации национальных экономик. Представлен также междисциплинарный анализ становления практик «зонирования» в России.
Ключевые слова:
диффузионизм, инновации, открытая нелинейная система, самоорганизация, синергетика, экономическая зона.
Инкижекова М.С., Пенионжек Е.В. Инновации в социокультурном пространстве: междисциплинарное исследование // Общество. Среда. Развитие. - 2016, № 2. - С. 66-71.
© Инкижекова Мария Сергеевна - доктор философских наук, доцент, профессор, Уральский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации, Екатеринбург; e-mail: [email protected] © Пенионжек Евгения Владимировна - кандидат философских наук, доцент, майор полиции, начальник кафедры общей психологии, гуманитарных и социальных дисциплин, Уральский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации, Екатеринбург; e-mail: [email protected]
Одной из главных стратегических задач, стоящих перед правительством России, является развитие экономики путем ее модернизации. Известно, что до последнего времени Россия представляла интерес на мировом рынке, главным образом, как поставщик необработанного сырья. Сегодня и в ближайшем будущем Россия поставлена перед необходимостью разработки новых стратегий развития экономики, которые позволят ей стать высокотехнологичной державой, способной оказывать влияние на векторы региональных и мировой экономик.
Обозначенный курс на модернизацию предполагает внедрение и использование разнообразных инструментов и стимулов экономического развития. Одним из таких инновационных инструментов по диверсификации экономики России и переводу
ее на путь кардинальных преобразований, являются экономические зоны.
Практики «зонирования» достаточно распространены по всему миру. Этим инструментом пользуются как развитые, так и развивающиеся страны. Междисциплинарный подход, включающего концепции диффузионизма, синергетики и социального конструктивизма, позволяет рассмотреть в новом аспекте проблему «оптимизации» российской экономики через внедрение уникальной для России практики создания «экономических зон». Данный подход недостаточно широко представлен в отечественной науке, а потому может представлять интерес для всех, кто интересуется проблемами инноваций в культуре.
Обратимся к вопросу: какова роль «новаций» и «инноваций» в культуре? Чтобы провести функциональный анализ, не-
обходимо указать на взаимосвязанность обозначенных терминов. Широко используемые сегодня понятия имеют общий корень novatio (лат.), который в переводе на русский язык означает «обновление». Однако, несмотря на некоторую смысловую схожесть и этимологическое родство понятий «новация» и «инновация», в научном аспекте они имеют важные различия.
Термином «новация» исследователи обозначают нечто новое, возникшее в культуре. Однако не все то, что возникает позже по времени и, соответственно, является «новым» по сравнению со «старым», но то, что становится значимым в динамике культурных преобразований.
Новации, представляя собой открытие или изобретение, как правило связаны с конкретной культурой. Но в результате культурных контактов новации могут заимствоваться другими культурами. Так, заимствованная новация, став достоянием другой культуры, становится для принявшей ее культуры инновацией.
Считается, что термин «инновация» появился в XIX в. и активно использовался в трудах этнологов и культурологов, которые понимали под инновацией отдельные случаи внедрения европейских нововведений в традиционные азиатские и африканские общества [7, с. 20].
В начале ХХ в., после того как в 1911 году вышел в свет эпохальный труд австрийского ученого Й. Шумпетера (^ Schumpeter) «Теория экономического развития», термин «инновация» стал использоваться в экономической науке. В рамках своей теории Шумпетер использовал понятие «инновация» в нескольких значениях. Но прежде всего, как внедрение нового продукта; использование новой техники или технологии; создание новых рынков сбыта и др. [8, с. 132].
Сегодня бесспорным является тот факт, что многие культурные новации, возникшие в Западной Европе и ориентированные на технический прогресс в эпоху Нового, а затем Новейшего времени, легли в основу процессов модернизации многих региональных и национальных культур, а в дальнейшем стали базовым основанием процесса глобализации.
В современной науке при анализе феномена инноваций активно используются оба выше обозначенных подхода. В рамках экономических исследований понятием «инновация» обозначают внедрение и освоение новых видов товаров, новых технологий, новых форм организационной деятельности что связано, прежде
всего, с экономической выгодой - прибылью. В рамках культурологической трактовки под инновацией понимают продукт творческой и созидательной деятельности человека и его перенос (заимствование) из одной культуры в другую. Общими установками культурологического и экономического подходов является концепция диффузионизма, объясняющая особенности развития социокультурных и экономических систем не столько их самостоятельной эволюцией, сколько заимствованиями новаций, т.е. внедрением, освоением и использованием инноваций.
Центральное понятие данной концепции - диффузия (лат. diffusion - «растекание», «просачивание») - обозначает пространственное перемещение и далее распространение уже однажды освоенной и использованной новации в новых социокультурных условиях, что неразрывно связано с феноменом социокультурных заимствований. Другими словами, диффузионизм как теория позволяет проанализировать процесс зарождения культурного элемента, условия «вхождения» данного элемента в новую среду, способность конкретного социума принять (или не принять) данный культурный элемент, а также и то, каковы результаты социокультурных заимствований.
Основоположником теории диффузио-низма является немецкий этнолог Ф. Рат-цель, который в работах «Политическая география» (1882-1891) и «Антропогеогра-фия» (1897) утверждал, что несмотря на то, что ведущую роль в формировании той или иной культуры играет географическая среда, к которой приспосабливается (адаптируется) конкретный социум, вся история человечества неразрывно связана с диффузиями культурных достижений.
Идеи Ратцеля развили его последователи Л. Фробениус, Ф. Гребнер и Б. Анкер-ман, которые, занимаясь реконструкцией путей перемещения культурных элементов и комплексов, создали концепцию культурных кругов.
Следует отметить, что диффузионизм получил развитие не только в Германии, но и в Англии. Так, в частности, конкретизировал представление о культурной диффузии британский ученый Р. Диксон. В своей книге «Построение культур» (1928) он говорит о первичной диффузии, в результате которой новация сначала распространяется внутри социальной группы ее изобретателя, и вторичной диффузии - в результате которой новация выходит за пределы культурной группы или ареала, постепенно изменяясь и трансформируясь
о
в новых условиях. При этом, как справедливо отмечает Диксон, новации заимствуются не быстро и массово, а постепенно, благодаря отдельным индивидам.
Другой английский этнограф и антрополог У Риверс пришел к выводу о том, новация может возникнуть не только в одной культуре, но в результате взаимодействия нескольких культур. Риверс также утверждал, что диффузия не есть простое механическое привнесение нового в культуру-реципиента, но часто предстает важным стимулом ее дальнейшего развития. Им был выдвинут тезис о том, что даже незначительные по масштабу, но высокотехнологические заимствования могут привести к кардинальным прогрессивным изменениям в культуре и социуме [2, с. 111].
Важный вклад в теорию диффузиониз-ма внес один из ярких представителей американской антропологии первой половины ХХ века А. Кребер. По мнению Кре-бера важную роль в диффузии играет потребность принимающей стороны, которую он назвал «диффузией стимула» (stimulus diffusion). Именно исходя из потребности принимающей культуры (культуры реципиента) новый культурный комплекс может быть принят не целиком, а только отдельными его элементами, теми, которые по определенным параметрам «подходят» данной культуре. Однако заимствования не останутся без изменений. Они трансформируются в процессе смешения с уже имеющимися культурными формами.
Во второй половине ХХ в. отмечается новый всплеск интереса ученых к идеям диффузионизма. Связано это с изданием в США в 1967 г. книги шведского географа Торстена Хагерстранда «Диффузия инноваций как географический процесс». Значимость исследований Хагерстранда заключается в том, что он, исследуя диффузии расширения и перемещения, определил взаимосвязанность между особенностями обмена информацией (каналы, интенсивность, восприимчивость) наличием или отсутствием барьеров диффузии (этнокультурные, политические границы) и скоростью (временем) распространения инноваций. Разработав методологию «временной географии» (time geography), Хагерстранд смог рассчитать сколько времени необходимо потратить для экономического роста при внедрении инновации. Данные разработки Хагерстаранда в дальнейшем легли в основу ряда программ региональной политики и многочисленных теорий регионального роста, появившихся в 1970-90-х годах.
В дальнейшем большой вклад в развитие идей диффузионизма внес американский социолог Э. Роджерс, который в своей книге «Диффузия инноваций» выделил пять этапов исследуемого процесса: 1) знания, 2) убеждения, 3) решение, 4) реализация, 5) подтверждение. Роджерс также выделил пять категорий потребителей инноваций (adopter categories): «новаторы» (первые принимающие инновацию), «ранние последователи» (как правило высокообразованные люди, способные оценить значимость инновации), «раннее большинство» (принимают нововведение раньше, чем среднестатистический последователь), «позднее большинство» (несмотря на скептическое отношение, но признавая экономическую необходимость, признают необходимость инновации), «отстающие» (сторонники консервативных взглядов, не любящие кардинальные перемены).
Развивая идеи ученых-диффузионис-тов, можно утверждать, что при анализе трансформационных процессов социокультурных и экономических систем необходимо учитывать факт культурных заимствований. А именно, факт того, что перемещения новаций и, как следствие, внедрение инноваций в новые социокультурные системы влечет изменения как в сфере материального бытия, так и в сфере общественного сознания.
Сегодня, замыкаясь в рамках одного исследовательского подхода, невозможно всесторонне изучить феномен инноваций. А потому следует опираться на современные достижения междисциплинарных исследований, в рамках которых инновации могут быть представлены в системном триединстве целевого и осознанного выбора «новые технологии - культурные новшества - трансформация социальных структур». Здесь можно признать справедливым мнение Л.А. Василенко, которая пишет, что «нет смысла разделять инновации на социальные (формирующие современные социальные отношения), технические и технологические (стимулирующие производство и сбыт инновационной продукции). Они обязательно идут вместе, ибо технологические инновации требуют изменения устройства социальной структуры в организации, а всякое социальное обновление обязательно влечет за собой нарастающую потребность в модернизации производства, техники и технологий
[1, с. 72].
На современном этапе развития науки актуальным становится использование в рамках междисциплинарных исследова-
ний синергетического подхода, специфика которого заключена в представлениях о нелинейной динамике и процессах самоорганизации сложных диссипативных систем. Ключевыми понятиями синерге-тического подхода выступают взаимосвязано «самоорганизация» и «саморазвитие» как имманентная способность открытых нелинейных систем проявлять свойства имеющие четко выраженную направленность на «самоподдержание» своего бытия. При этом организованное стремление диссипативной системы к саморазвитию предполагает как внедрение инноваций, так и появление новаций. Таким образом, цикл «инновация - новация - инновация -новация...» есть особенность бытия нелинейно-развивающихся социокультурных систем.
Организованное стремление нелинейной системы к саморазвитию предполагает прохождению ею зон бифуркации. И если мы анализируем социокультурные системы, то выбор аттрактора в зоне бифуркации будет всегда связан с особенностями сознания, умонастроения, чувств и желаний людей, стремящихся преодолеть состояние кризиса. Гибкая грань между рациональным и иррациональным при этом не позволяет заранее предсказать возможный аттрактор и, соответственно, будущее самой системы.
Обозначенные динамичные процессы могут быть в отдельных случаях управляемыми, но в отдельные периоды истории носить стохастический характер. Но и в том, и в другом случаях феномен «инновации-новации», как справедливо замечает В.С. Карпичев, «должны определяться тремя минимальными требованиями. Первое - необратимость, выражающаяся в нарушении симметрии между прошлым и будущим. Второе - необходимость введения понятия «событие». Третье - некоторые события должны обладать способностью изменять ход эволюции» [3, с. 54].
Анализ таких центральных категорий синергетики как «нелинейность» и «самоорганизация» необходимо требует перейти к концепции социального конструктивизма. Напомним, что социальный конструктивизм - социологическая теория, развитая П. Бергером и Т. Лукманом в книге «Социальное конструирование реальности» («The Social Construction of Reality», 1966). Метод Бергера-Лукмана, лежащий в основе социального конструктивизма, позволяет определить функциональную роль элит, которые в современном мире выступают главными акторами многих по-
литических, экономических и социальных преобразований и процессов.
При этом, как справедливо отмечает Е.Н. Князева, «Конструирование социальной реальности можно понимать в нескольких аспектах. Во-первых, это управление инновациями... Во-вторых, это управление рисками... В-третьих, это конструирование будущего... будущее открыто, оно имеет альтернативы, и в наших силах выбирать будущее, претворять те сценарии, которые ведут к предпочитаемому и желаемому будущему» [4, с. 16].
Теперь непосредственно от теории перейдем к практическому применению обозначенного междисциплинарного подхода. А именно, используем его при анализе особых экономических зон в контексте мировой истории и культуры. Первым примером создания «особых экономических зон» известным исторической науке можно считать остров Делос, на котором в древнеримскую эпоху (ок. 166 г. до н.э.) были созданы особые условия для приезжих купцов, которые, в частности, освобождались как от налогов, пошлин и других сборов, так и от выполнения многих административных формальностей.
Другими исторически ранними примерами зон свободной торговли, где использовались механизмы беспошлинного ввоза и вывоза товаров, можно считать возникшие в XVI-XVII вв. районы «порто-франко» западноевропейских городов, которые затем сменили т.н. «свободные порты». В Германии статус свободных портов имели Гамбург, Любек, Данциг; в Италии - Генуя, Венеция; в Испании - Марсель и др. К числу объективных предпосылок для образования свободных портов относятся: развитие товарно-денежных отношений, становление системы международного разделения труда, начало формирования крупных рынков, развитие внутренней и внешней торговли.
В ХХ в. появляются первые специальные экономические зоны. Созданные в США, Канаде, странах Западной Европы (Великобритании, Италии, Франции) специальные экономические зоны были призваны не столько способствовать развитию внешней торговли, сколько обеспечивать подъем национальных экономик после очередных экономических кризисов. Так, например, «зоны свободной торговли» появились после экономического кризиса 1929-1933 гг.; «экспортно-производственные зоны» (ЭПЗ) и «зоны развития» (т.н. «предпринимательские зоны») после кризисов 1948-1949 гг. и 1953-1954 гг.;
зоны в виде технополисов и оффшорные зоны были созданы как реакция на кризис 1973-1975 гг.; после мирового кризиса 1980-1982 гг., когда крупное производство стало перерастать географические границы национальных рынков, начали появляться «трансграничные зоны роста».
Появление каждого нового типа зон было вызвано необходимостью преодоления застоя в отдельных отраслях промышленности, банковского и страхового дела, активизации инвестиционной деятельности, интеграции ряда государств в систему мирохозяйственных связей. В результате зоны нового типа отличались от своих предшественников более сложным механизмом управления, расширением масштабов производственной деятельности и углублением международного сотрудничества.
Как следствие, развитие социокультурных и экономических практик «зонирования» привело к тому, что современные ученые, констатируя разнообразие организационно-функциональных структур особых экономических зон, используют достаточно разнообразные классификации. Так, большинство современных ученых выделяют следующие виды особых экономических зон: зоны свободной торговли (свободные таможенные, торгово-складские, торгово-производственные, свободные порты); промышленно-произ-водственные зоны, подразделяющиеся на экспортно- и импортно-ориентированные (промышленные и научно-промышленные парки); научно-технологические или технико-внедренческие (технополисы, технопарки, инновационные центры); сервисные (офшорные, банковских, страховых, туристических услуг); комплексные (зоны свободного предпринимательства, специальные экономические зоны, территории особого режима, особые экономические зоны); транснациональные (в приграничных районах двух или нескольких стран с участием как частных фирм, так и соответствующих государств) [5].
Что касается отечественного опыта, то следует отметить, что первые свободные экономические зоны (СЭЗ) - т.н. «зоны совместного предпринимательства» - были созданы еще в Советском союзе по инициативе высших и региональных чиновников. В середине 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял решение о создании 13 свободных экономических зон. По каждой СЭЗ Совет Министров РСФСР утверждал отдельное положение, закрепляющее ее хозяйственно-правовой статус [6, с. 107].
Однако в связи с особенностями советской экономики (носившей «замкнутый характер» и ориентированной на страны «социалистического лагеря») СЭЗ не представляли большого интереса ни для потенциальных иностранных инвесторов, ни для российских предприятий. Как результат, советская концепция «зон совместного предпринимательства» так и осталась нереализованной.
В постсоветский период российской истории в связи с необходимостью модернизации отечественной экономики снова отмечается интерес политической элиты к инновационным практикам создания экономических зон. Так, с 90-х гг. ХХ в. и на протяжении последующих 20 лет практики «зонирования» стали активно внедряться властной элитой, в связи с необходимостью развития отдельных территорий и регионов Российской Федерации. Однако совсем скоро СЭЗ вместо инструмента модернизации и привлечения в страну иностранных инвестиций стали удобным «механизмом» перекачивания сырья и капиталов за рубеж. Что дискредитировало конструктивную в своей основе идею СЭЗ.
В начале 2000-х гг. начинается новый этап процесса развития экономических зон в РФ. 22 июня 2005 г. был принят Федеральный закон «Об особых экономических зонах в Российской Федерации». С принятием этого закона, с одной стороны, ранее созданные экономические зоны прекратили свое существование, с другой - этим законом впервые была заложена единая правовая основа создания и функционирования особых экономических зон (ОЭЗ) на территории РФ [6, с. 111].
В 2011 г. был принят Федеральный закон «О зонах территориального развития в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В результате на территории 20 регионов России создаются «зоны территориального развития» (ЗТР).
23 декабря 2014 года Государственной Думой был принят Федеральный закон о территориях опережающего развития (ТОР), который вступил в силу 30 марта 2015 года. Федеральный закон определяет территорию опережающего социально-экономического развития как часть территории субъекта Российской Федерации, представляющее собой закрытое административно-территориальное образование, на которой в соответствии с решением Правительства Российской Федерации устанавливается особый правовой режим осуществления предпринимательской и
иной деятельности в целях формирования благоприятной среды для привлечения инвестиций, обеспечения ускоренного развития экономики и создания комфортных условий для обеспечения жизнедеятельности населения [10].
Как отмечают специалисты, в целом процедура создания и управления ТОР во-многом напоминает процедуру создания и управления особыми экономическими зонами (ОЭЗ): их также создает правительство, управляет зонами госкомпания, инфраструктура строится на федеральные средства, у резидентов есть налоговые льготы. Но в связи с тем, что предпринятые ранее попытки (в частности, институты СЭЗ, ОЭЗ, ЗТР) не принесли стабильно позитивного результата, правительство вносит поправки в законодательство, позволяющие передать полномочия по управлению зонами с федерального на региональный уровень. Так, получается, что ТОР имеет ряд преимуществ перед другими типами зон: во-первых, профиль ТОР шире, чем в ОЭЗ, во-вторых, более выгодна система налоговых льгот; в-третьих, и это особо подчеркивается, если ОЭЗ базируется на инициативе региональных властей, то ТОР - на интересах инвестора [9].
В заключение можно сделать следующие выводы.
1. На современном этапе развития культурологического знания важное место занимает междисциплинарный анализ. Во многом это объясняется тем, что сама культурология представляет собой научную дисциплину, располагающуюся на стыке целого ряда социальных и гуманитарных наук. Более того, в культурологических исследованиях последних лет можно встре-
Список литературы:
тить использование научных методов, приемов и понятий, выработанных в естественных науках. Так, в частности, использование в рамках культурологического исследования междисциплинарного подхода, основывающегося на концептуальных идеях диффузионнизма, социального конструктивизма и синергетики позволяет выявить и исследовать феномен инноваций и их роль в процессах самоорганизации дис-сипативных экономических систем.
2. Объективной реальностью интеграционных экономических процессов и неотъемлемой частью международных политических отношений сегодня становятся экономические зоны, которые, представляя собой феномены диффузии инноваций, становятся заметным явлением мирового хозяйства. При этом главную роль в процессах внедрения инновационных практик в виде создания особых экономических зон играет политическая элита. Имея в своих руках все рычаги управления, она способна оказывать реальное влияние на векторы развития экономических и, соответственно, социокультурных систем. В результате практики зонирования оказываются связаны не только со сферой экономических преобразований, но находят отражение в мировоззренческих установках, ценностных ориентациях, поведении людей.
Конечно, в рамках одной статьи невозможно во всей полноте раскрыть специфику междисциплинарного подхода, используемого в рамках культурологического исследования практик экономического зонирования. Соответственно, дальнейшая работа по изучению представленной темы предполагает новые публикации и разработки.
[1] Василенко Л.А. Менеджмент социальных инноваций: управление будущим // Государственная служба. - 2011, № 3. - С. 70-74.
[2] Глухова Т.И. Диффузионизм как модель интерпретации феноменов культурного взаимодействия // Вестник университета Российской академии образования. - 2014, № 5. - С. 110-113.
[3] Карпичев В.С. Основания инновационного прорыва в государственном управлении. - М.: Проспект, 2008.
[4] Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики: Человек конструирующий себя и свое будущее. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2014. - 264 с.
[5] Павлов П.В. Институт особых экономических зон в Российской Федерации: финансово-правовые и орагнизационно-экономические аспекты функционирования. - М.: Магистр: ИНФРА-М, 2010. - 256 с.
[6] Татаркин Д.А., Масленников М.И. Особые экономические зоны: проблемы и тенденции развития (отечественный и зарубежный опыт). - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2010. - 240 с.
[7] Усманов Б.Ф. Социальная инноватика. - М.: Социум, 2009. - 518 с.
[8] Шумпетер Й. Теория экономического развития: Капитализм, социализм и демократия. - М.: ЭКСМО, 2007. - 864 с.
[9] Территории вместо зон // Ведомости, - № 3632, 17.07.2014. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http:// www.vedomosti.ru/finance/news/29087781/territorn-vmesto-zon
[10] Федеральный закон от 29.12.2014 № 473 -ФЗ «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации». - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.consultant. ru/document/cons doc LAW 172962/
