CC BY
90
УДК 94(571.56):27-9 И. И. Юрганова
ИНКОРПОРАЦИЯ ЯКУТСКОГО КРАЯ В РОССИЙСКУЮ ИМПЕРИЮ НА ПРИМЕРЕ ХРИСТИАНИЗАЦИИ
Рассмотрено инкорпоративное положение окраинного духовенства Российской империи на примере Якутского края как прежде всего проводника имперской региональной политики. Выявлены особенности христианизации Якутского края в контексте поливариантности государственной политики на окраинах империи.
Ключевые слова: имперский регионализм, инкорпорация, окраинная политика, интеграция в империю, поливариантность, конфессиональная политика, христианизация, миссионерство, Якутская епархия, духовенство.
I. I. Yurganova
Incorporation of the Yakutsk region of the Russian Empire as an example of Christianization
The article considers the incorporative situation of the clergy of the Russian Empire in terms of the Yakutsk region, as the conductor of the imperial regional policy. The features of the Christianization of the Yakutsk region in the context of the multiplicity of state policy on the outskirts of the empire are revealed.
Key words: imperial regionalism, incorporation, marginal policy, integration into the empire, multivariability, confessional politics, Christianization, missionary outreach, diocese of Yakutsk, clergy.
Вопрос о включении Сибири и затем её северовосточной части - Якутского края - в состав Российского государства учеными-сибиреведами трактуется как сибирский вариант имперского регионализма, рассматриваемый как продолжение процесса «собирания» земель, включавшего экономическую и социокультурную инкорпорацию регионов в состав империи, конечной целью которой должно было стать превращение их в Россию [1, 2, 3, 4]. Политика государства была основана на дифференцированном подходе правительства к окраинам и народам азиатской России, учитывавшем особенности геополитического положения, природно-климатические условия проживания населения, этнические факторы и др.
Со времени образования единого русского государства в ХУ-ХУ1 вв. его территория расширялась на восток, включая в свой состав новые народы. Государство начинало их властное освоение (интеграцию в империю) прежде всего политикоадминистративными мероприятиями и военномобилизационными методами. Решение задач экономического и социокультурного освоения новых территорий отодвигалось на второй план, но именно эти решения призваны были в конечном итоге обеспе-
ЮРГАНОВА Инна Игоревна - к. и. н., начальник отдела научных публикаций Управления научноисследовательских работ Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова.
E-mail: [email protected].
чить выполнение стратегических целей государства
- «приращение» новых территорий к России [5].
Ключевой фигурой процесса интеграции в Сибири являлся русский крестьянин-земледелец, который должен был сплотить империю и научить сибирского инородца пахать, косить, строить дома, а также молиться и говорить по-русски [6]. Поэтому важной частью колонизационного процесса в Сибири являлась переселенческая политика государства.
В Якутском крае на сибирскую специфику накладывались особенности проживания в условиях Крайнего Севера, выраженные, в том числе, и иной ментальностью населения. Русский крестьянин в Якутии не стал главным действующим лицом инкорпорации инородцев в империю, земледелие (за исключением Олекминского округа) не получило широкого распространения. Здесь действовали другие механизмы, свидетельствующие о поливариантности царской политики, учитывающей состояние хозяйствования и быта народов Якутии, в том числе и особая роль православия. Конфессиональная политика Российского государства была составной частью имперской политики в Сибири. Во всех мероприятиях, проводимых государственной властью, учитывалась значительная политическая и социокультурная значимость распространения православия, рассматриваемого как одно из составляющих интеграции новых территорий в российское пространство [7].
Динамика распространения и укрепления православия от первых указов представителей России в «Ленской землице» и до смены государствен-
но го строя в 1917 г. протекала в русле государственной политики. Территориальная отдаленность Якутии позволила избежать элементов насильственной христианизации населения, применяемых государственной властью в конце ХУ-начале XVII вв. в других регионах России. Христианизация в крае соотносима с перманентным процессом на значительной территории по мере продвижения вглубь русского населения.
Христианизация проходила как охват возможно большей территории малыми силами при медленном экономическом освоении новых земель [8]. В управлении Якутией русской администрацией преобладали фискальные цели, диктовавшие необходимость мирных взаимоотношений с местным населением
при условии вовлечения его в новый государственный порядок. Якутский край представлял интерес для государства прежде всего как промысловый регион, обеспечивающий стабильное пополнение
казны, а православная церковь, в свою очередь, обеспечивала пропаганду государственной политики. Строительство храмов, создание приходов приводило к увеличению числа православного населения,
обеспечивая возможность, в том числе, мирного
перехода под российскую корону. Сочетание
природно-географических факторов и этнических особенностей региона предопределили мягкий характер колонизации и христианизации, лояльное отношение к местным народностям, которые
рассматривались как данники московского царя
- подданные государства, несшие обязанности по его содержанию [5, 9]. Отметим, что это принципиально отличало колонизационную политику в Сибири (например, индейцы в США не платили налоги и не считались гражданами государства). Как отмечали якутские историки, процесс интеграции Якутского края в Российское государство проходил мирным путём без уничтожения местного населения и
переселения его в резервации, характерных для северо-американского континента [10, 11].
Законодательное регулирование государственной политики в Сибири учитывало местные особенности и указывало на необходимость мирных взаимоотношений с инородцами. Отдельная глава третьей части «Устава об управлении инородцев» (1822 г.), устанавливающего правовые отношения коренного населения Сибири, посвященная вопросам православия, указывала, что инородцы, не исповедующие православие, имеют право на свободное отправление своих религиозных потребностей, а духовенство обязано «поступать по правилам кротким, одними убеждениями без малейших принуждений», светские власти - контролировать и не допускать «стеснения» инородцев под предлогом их обращения в православие. Запрещалось препятствовать вступлению в
христианскую веру и, что очень существенно для проживающих в Якутии, «не подвергать инородцев никаким взысканиям, если они, исповедуя Христианскую веру, окажутся по невежеству в упущении церковных обрядов» [12]. Уставом признавался и факт существования в Сибири нехристианского населения со свободой в религиозных обрядах. Подобная толерантность явно противоречила позиции официальной церкви, действия которой законодательно ограничивались «кроткими правилами» без принуждения.
Православие на окраинах империи рассматривалось и как часть общегосударственной политики по обрусению нерусских народов и приравнивание их к основному крестьянскому населению империи [7]. Но если в Сибири для большинства инородцев крещение было началом процесса перехода к оседлости и занятию земледелием, и известны случаи возникновения крестьянских сел и деревень оседлых крещенных инородцев, то в Якутии местные условия опровергали подобное, и до середины XIX в. крещенным инородцам предоставлялись льготы по уплате ясака. Наличие выгод материального характера при крещении инородцев, активно применяемых Российским государством на ранних этапах христианизации, формирует представление о социально ориентированной религии.
В условиях Якутии изменялась задача хозяйственного освоения Сибири путем расширения земледелия и, как следствие, усиление политического единства империи [6]. В отдаленных наслегах священнослужители до начала ХХ столетия были единственными грамотными людьми, представителями православной и российской культуры. Процессы интеграции в этих местностях могли проходить только через приходской храм и его служителей. Обучение местного населения азам земледелия с вектором ориентирования на оседлый образ жизни ставилось в задачу приходских священнослужителей центральной и южной Якутии, земельные наделы церквей, по мнению духовного начальства, должны были служить образцом для подражания.
Восточно-сибирские епархии находились на особом положении в Русской православной церкви (РПЦ) [13]. Особая роль этих церковно-административных округов в распространении православия на востоке страны, в освоении новых территорий, а также их особенности - огромные территориальные пространства, малое количество населения (прихожан) и задачи христианизации вынуждали государство уделять им особое внимание и оказывать материальную помощь. Так, в Европейской части России правительство не поощряло строительство церквей, а Духовный регламент вообще запрещал его, если епархии не имели необходимых средств, а в Якутии
государственная власть зачастую финансировала церковное строительство с целью укрепления
православия в отдаленных районах империи. Русские цари Михаил Федорович и Федор Алексеевич Романовы выделяли личные пожертвования на строительство и обустройство якутских храмов [14].
Выявлен значительный комплекс нормативных
документов высших и местных, светской и духовной властей, устанавливающие льготы для духовного
сословия Якутии [12]. Уже в XVII в. духовные особы Якутского края были отнесены к «государевым людям» и обеспечены денежным, соляным и хлебным жалованием, что свидетельствует о роли
и значении государственной религии на окраинах. Это одно из наиболее важных отличий духовенства Якутского края, так как и в Европейской России, и в Сибири оплата служения духовных особ из государственной казны была введена значительно позднее.
В период деятельности Якутской епархии (1870 -1919 гг.) духовенство получало государственное жалование, ружное и пайковое содержание, пенсионное обеспечение, оплату проезда по высшим размерам окладов Синодального ведомства. Обеспечение
духовного ведомства епархии складывалось из двух источников: государственного содержания и местных источников, но финансирование государством было основным средством содержания и главным источником существования духовных лиц и их семей. Анализ объемов финансирования государством позволяет утверждать о том, что Якутия входила в состав немногих “привилегированных” епархий Российской Империи [15]. Заметим, что гарантия материальной составляющей обеспечения якутского духовенства, направленная на привлечение духовных кадров в суровые климатические условия проживания, тем не менее, не стала способом решения проблемы духовных кадров в Якутии. Поэтому в Якутском крае не практиковалась выборность приходского духовенства, характерная для Европейской России и Сибири.
Появившаяся в середине XIX в. возможность привлечения местного населения в духовное сословие, возникновение сословной корпоративности якутского духовенства, создание духовно-образовательных структур сделали более успешным развитие и проникновение в край русской государственности. Так, очевидно, что практика обучения в церковно-приходских школах детей инородцев способствовала не только распространению Слова Божьего и русского языка, но и интеграционным процессам в целом [16].
Одним из элементов государственной политики по упрочению православия на окраинах империи было миссионерство. Миссионерская деятельность
РПЦ в Якутском крае прошла длительный путь развития, в ходе которого вырабатывались наиболее эффективные решения. Русская православная церковь использовала различные методы и способы христианизации населения региона, связанные с накоплением опыта и знаний, основными из которых стала просветительская, переводческая и духовноучебная деятельность. Подготовка кадров миссионеров для Восточной Сибири с середины XIX в. осуществлялась на миссионерском отделении Казанской духовной академии, где, помимо изучения «инородческих» языков, в учебный план были включены дисциплины по этнографии и религиозным верованиям, миссионерская педагогика. Общегосударственной миссионерской структурой стало образованное в 1865 г. Всероссийское православное миссионерское общество, которое оказывало поддержку и финансовую помощь миссиям. Якутское миссионерское общество под председательством епархиального архиерея (1870 г.) занималось
содержанием и благоустройством миссионерского училища для детей инородцев, которые впоследствии имели возможность поступления на псаломщические места, а также и обеспечением миссионерской деятельности - миссий и походных церквей епархии.
Особенностью распространения православия в Сибири, получившего благословение от государства, стало введение практики богослужения на языках местного населения. В 1867 г. в Казани было создано просветительское братство святого Гурия, распространявшее христианские книги на языках народов Сибири. С XIX в. якутскими священнослужителями проводилась значительная работа по переводу и изданию богослужебных книг на якутском языке, что, безусловно, выступало как одно из средств вовлечения якутского народа в православную традицию. В 1907 г. Синодом было разрешено проводить богослужение на «инородческих языках», но гибкость политики православия, учет местных особенностей и ментальности Якутии предоставили возможность проведения служб на якутском языке (1859 г.) на полвека раньше официального разрешения, что вновь свидетельствует об особом отношении к православию в «якутской окраине».
Очевидно, что в российской политике продвижения на восточные окраины империи политические и социокультурные цели взаимно дополняли друг друга, определяя вектор направленности деятельности государства в Сибири и Якутском крае. Представляется обоснованным изучение законодательных основ деятельности РПЦ в Якутском крае, выявление и анализ специфики утверждения и распространения православия на якутской имперской окраине как одного из основных участников межцивилизационного диалога центра и окраины.
Л и т е р а т у р а
1. Дамешек Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX — начало XX в.). Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1986.
2. Ремнев А. В. Охотско-Камчатский край и Сахалин в планах российского самодержавия (конец XIX-начало XX вв.) // Проблемы социально-экономического развития и общественной жизни Сибири (Х1Х-начало ХХ вв.). Омск, 1994; Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX века. Омск, 1995; Проблемы управления Дальним Востоком России в 1880-е гг. // Исторический ежегодник. Омск, 1996 и др. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX-начала XX веков. Омск, 1997; Имперское управление азиатскими регионами России в XIX-XX вв. http://zaimka.ru/rower/remnev3. shtm.
3. Конев А. Ю., Рабцевич В. В., Ремнев А. В. Итоги и проблемы изучения административной политики самодержавия в Сибири (XVII — начало XX вв.) // Культурное наследие Азиатской России. Материалы I Сибиро-Уральского исторического конгресса (25-27 ноября 1997 г., г. Тобольск). - Тобольск, 1997. - С. 30-34.
4. Матханова Н. П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири сер. XIX в. Новосибирск, 1998.
5. Дамешек И. Л., Дамешек Л. М. Сибирь в системе имперского регионализма. (1822-1917 гг.). Серия «Азиатская Россия». - Иркутск. 2009. - С.78, 86,118.
6. Петрушин Ю. А. Опыт теоретико-методологического
анализа научного творчества профессора Л. М. Дамешека. //Россия и Сибирь: интеграционные процессы в новом
историческом измерении (XVIII-нач. ХХ. в)/отв.ред. И. Л. Дамешек, Ю. А. Петрушин. Серия «Азиатская Россия».
- Иркутск: ЗАО «Восточно-Сибирская издательская компания». 2008. - С.17,19.
7. Гимельштейн А. В., Дамешек Л. М., Сенина Е. А. Образ «инородцев» на страницах периодической печати (вторая половина XIX - начало ХХ в.). Серия «Азиатская Россия».
- ЗАО «Восточно-Сибирская издательская компания», 2007.
- С.24-25.
8. Дамешек Л. М. Царизм и народы Восточной Сибири в конце XVIII - первой половины XIX вв. Автореф. дисс... .канд. ист. наук. - Иркутск. 1974. - С. 19.
9. Кристенсен О. Г. История России в XVII в. - М., 1989. С. 143.
10. Башарин Г. П. История аграрных отношений в Якутии (60-е годы XVIII - середина XIX вв.). - М., 1956; История земледелия в Якутии (XVII-1917 г.). - Т.1. - Якутск, 1989. - С. 108-110.
11. Сафронов Ф. Г. Русские крестьяне в Якутии в XVII-нач. XXвв. Якутск, 1961; Православное христианство в Якутии. - Мирный, 1997.
12. Полное собрание законов Российской империи. Т.XXXVIII. № 29. - СПб., 1830. С. 314-316.
13. Юрганова И. И. История Якутской епархии. 1870-1919 гг. (деятельность духовной консистории). - Якутск. 2007. -С. 51-80, 142.
14. Якутские епархиальные ведомости. - 1900. - № 2. -С. 32-33.
15. Наумова О. Е. Иркутская епархия. XVIII - первая половина XIX вв. - Иркутск, 1996. - С.88-96.
16. Пуховская Е. Ю. Сибирский инородец и африканский
туземец: «встреча» цивилизаций. //Россия и Сибирь:
интеграционные процессы в новом историческом измерении (XVIII-нач. ХХ. в)/отв.ред. И.Л.Дамешек, Ю.А.Петрушин. Серия «Азиатская Россия». - Иркутск: ЗАО «ВосточноСибирская издательская компания», 2008. - С.142-162.
