CC BY
32
http://www.zabvektor.com
ISSN 2542-0038 (Online) ISSN 1996-7853
УДК 2-4(571.56) "16/72"
DOI: 10.21209/1996-7853-2017-12-4-122-127
Инна Игоревна Юрганова,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН (677007, Россия, г. Якутск, ул. Петровского, 1), e-mail: [email protected]
Особенности религиозной идентификации национальной окраины империи на примере Якутии1
В статье на примере Якутии рассматривается механизм возникновения религиозной православной идентификации в национальной языческой окраине Российского государства. Отмечаются медленные темпы хозяйственного освоения края и христианизации, связанные как с объективными (суровый климат, значительность территории, отсутствие путей сообщения), так и с субъективными (ментальность, язычество) причинами. Подчёркивается, что, несмотря на приверженность к язычеству, переход народов Якутии в православие был менее сложным, чем у представителей монотеистических религий. Делается вывод об особой роли православия как государственной религии в процессе интеграции Якутской окраины в состав Русского государства в связи с малочисленностью и территориальной разбросанностью чиновничества и крестьянства. Очевидно, что миссионерство, организация приходской жизни, учебно-просветительская деятельность якутского духовенства стали значимыми элементами религиозной идентификации населения Якутии и способствовали тому, что к концу XIX столетия абсолютное большинство жителей области соотносили себя с православием и, следовательно, религиозная (православная) идентификация народов Якутии представляется уникальным элементом интеграции в российскую цивилизацию, когда этнические языческие обычаи заменялись передаваемыми из поколения в поколение традициями православия, органично встраиваемыми в ментальность народов.
Ключевые слова: религиозная (православная) идентификация, Якутия, Якутская окраина, интеграция, миссионерство
Вводная часть. Религиозная идентификация как форма коллективного и индивидуального самосознания подразумевает осознание принадлежности индивида к определённой религии и формирование представления о себе и мире посредством соответствующих религиозных форм. Она является одной из основ самосознания человека и находится у истоков формирования других видов иден-тичностей.
Религия выступает одним из содержаний идентификационного процесса в целом, когда человек осознаёт собственную идентичность посредством религиозных норм, истин, учений и религия предоставляет возможность найти себя, своё место в жизни, ответить на экзистенциальные вопросы. Вместе с тем религия выступает инструментом и посредником идентификационного процесса, так как с её помощью человек осознаёт свою принадлежность к определённой группе, роду, нации, стране и зачастую религиозная идентичность отождествляется как сочетание религиозной и этнической принадлежности.
Под этнической идентичностью понимается осознание своей принадлежности к определённой этнической общности и отделения себя от других. Таким образом, идентификация - это процесс приобщения к себе подобным, уподобление.
Методология и методы исследования. В связи с этим представляет интерес рассмотрение механизма религиозной идентификации национальных (инородческих) языческих окраин Российского государства на примере Якутии.
Результаты исследования и их обсуждение. Распространителями православной веры в отдалённых окраинах Российского государства являлись не только священники и монахи, но и казаки, торговцы и промышленники и, по мнению М. В. Ломоносова, «взятие Сибирского царства и приращение на Восток» России были «произведены больше приватными поисками, чем государственной силой» [10, с. 63-64]. После образования Якутского (Ленского) острога начинается распространение государственной власти далее
1 Статья подготовлена в рамках гранта ФНИ Президиума РАН «Республика Саха (Якутия): места памяти и многообразие идентичностей в истории и современности» № 0379-2015-0008.
122
© Юрганова И. И., 2017
на северо-восточные и восточные земли и рядом с первопроходцами, «бок о бок» в неизведанные земли шли священники, одной из функций которых было придание божественного ореола власти «белого царя» и его личность изначально трактовалась для местного населения как царь православный.
В глазах местного населения представители духовенства были, прежде всего, носителями иной неведомой цивилизации: их внешние отличия (высокий рост, светлая кожа, светлые волосы и глаза) дополнялись православной ментальностью, так как вся жизнь русского человека была неразрывно связана с церковью: от его социального положения в обществе и до взаимоотношений в семье, быту.
Включение новых территорий в состав государства отождествлялось с государственной политикой по христианизации. В Якутии в вопросах крещения «проявлялась осторожность и каждый конкретный случай взвешивался администрацией без учёта пожеланий духовенства» и, очевидно, что основной причиной медленного процесса христианизации являлась и политика государства, и недостаточность духовенства.
Одним из краеугольных камней государственного управления был вопрос о сотрудничестве с этническими элитами, когда русские элитные страты традиционно сотрудничали со своими иноэтничными коллегами [9, с. 203]. В Ленском крае известны факты, когда крещение непосредственно от священника принимал только князец (или родоначальник), другие члены кочующего рода, в связи с дальностью и неудобностью пути, окрещи-вались заочно, в лице их представителя с отправкой с ним крестиков, икон и некрещёный инородец считался ненадёжным подданным государя [11, с. 7].
Принявшие христианство получали возможность быть принятыми на государеву службу (с выплатой жалования), что способствовало возникновению симбиоза русских начал и местных обычаев, ставшего впоследствии одним их характерных специфических характеристик православия в Якутии. Новокрещёные, хорошо знающие край, пополняя отряды служилых людей, способствовали его быстрейшему освоению.
Вместе с тем, в XVII веке на территории обширного Ленского края религиозный фактор в межэтнических отношениях ещё не был особо заметен. Мероприятия по христианизации местного населения только начинались и первые принявшие православие включались
в сферу действия русской ментальности: изменяли имя, получали фамилию, происходила перемена языка, одежды, поведения, зачастую они обрывали связи с сородичами, если новокрещёный переезжал на жительство в острог или русское поселение.
Очевидно, что переходить в православие язычникам было проще, чем представителям монотеистических религий, что, в частности, находит объяснение в мирном характере христианизации края. Исторические источники и народные предания не сохранили упоминаний о восстаниях и мятежах, направленных против крещения, имеющиеся сведения о проявлениях открытого неповиновения властям связаны, прежде всего, со своеволием и произволом представителей государственной власти.
К середине XVII века русская власть начинает вырабатывать методы взаимодействия с инородцами, отражая их в инструкциях сибирским воеводам [4, с. 33-42]. Так, служилые люди были должны «иноземцам никакие тяготы не чинить, объявлять им государево милостивое слово» и, следовательно, имеются свидетельства начинающегося диалога между российской цивилизацией и традиционными этническими культурами Якутии.
Для территории Якутии характерен процесс медленного заселения «пришлыми» людьми. Русские крестьяне набирались из промышленных людей, казаков и посадских. В XVIII веке в связи с истреблением ценного зверя в разы уменьшился приток промышленников, стало практиковаться принудительное переселение крестьян на пашню в связи с устройством Иркутско-Якутского тракта. К концу века в крае насчитывалось около 8000 человек русских, из которых только 2400 причисляли себя к крестьянам [7, с. 143].
Будучи территориально оторванным от русской ментальности, проживая в окружении местного населения, крестьянство «объ-якучивалось», что находило выражение как в изменении антропологического типа, так и в «усвоении всего внутреннего содержания и всех внешних проявлений якутской жизни» [8, с. 9]. Если в Восточной Сибири, Прибайкалье и Забайкалье русские крестьяне интегрировали местное население в российскую цивилизацию, то в Якутии малочисленность крестьянства на значительных пространствах и его территориальная разбросанность приводила к противоположному результату, когда русские крестьяне, попав в неведомый для них край, приспосабливались к суровым местным условиям, воспринимая черты ду-
ховной и материальной культуры якутов [3, с. 16, 24, 127; 5, с. 123]. Очевидно, что в XVII-XVIII веках русское население Якутии представляло полиэтническую среду, ассимилировавшую в себя представителей других национальностей.
Крестьянская колонизация являлась одним из значимых составляющих имперской политики в Сибири, когда важнейшую роль в строительстве империи должны были сыграть не столько военные и чиновники, сколько мирные крестьяне-переселенцы, которые осознавали себя передовым форпостом России. Якутия в этом процессе представляла исключение из правил. Аграрные реформы конца XIX - начала ХХ века, распространившись в Сибири, не коснулись Якутской области, рассматривающейся только как резервный район переселенческой политики. Так, в 1856 году Святитель Иннокентий (Вениаминов), указывая на целесообразность переселения в Амурский край выходцев из Европейской России «как в первые времена заселена была Сибирь», не предполагал подобного для Якутии [1, с. 382-383].
В целом в национальных окраинах Российского государства цивилизованная поляризация проходила по линии социальных групп, но в условиях Якутии, при незначительности влияния чиновничества и крестьянства, основным цивилизационным вектором интеграции региона в состав русского государства представляется деятельность духовного сословия, так как здесь, в условиях Крайнего Севера, русский крестьянин не стал главным действующим лицом инкорпорации инородцев в империю, земледелие (за исключением Олёкминского округа) не получило широкого распространения. Здесь действовали иные механизмы, свидетельствующие о поливариантности царской политики, учитывающей состояние хозяйствования и быта народов, в том числе и особая роль православия. В мероприятиях государственной власти учитывалась значительная политическая и социокультурная значимость православия, рассматриваемого как составляющая интеграции новых территорий в российское пространство [2, с. 24-25].
До начала ХХ века священнослужители в отдалённых наслегах были единственными грамотными людьми, представителями православной и российской культуры и, следовательно, процессы интеграции в этих местностях могли проходить только через приходской храм и его служителей. Обучение местного населения азам земледелия с вектором
ориентирования на оседлый образ жизни ставилось в задачу приходских священнослужителей центральной и южной Якутии и их земельные наделы церквей, по мнению духовного начальства, должны были служить образцом для подражания.
Систематические взаимоотношения населения с представителями гражданской власти имелись только у проживающих в областном и окружных центрах, для большинства сельского населения Якутии приходской священник был «окном» в большой мир: первые зачатки грамоты дети инородцев получали в церковных школах, сельские причты получали газеты, при храмах существовали библиотеки, приходской клир на церковной земле, как правило, занимался либо земледелием, либо огородничеством (в зависимости от климатических условий), привлекая местное население в качестве помощников.
Средством интеграции стали также появившаяся в середине XIX века возможность привлечения местного населения в духовное сословие, возникновение сословной корпоративности якутского духовенства, создание духовно-образовательных структур, сделавшие более успешным проникновение в край русской государственности. Очевидно, например, что практика обучения в цер-ковно-приходских школах детей инородцев способствовала не только распространению Слова Божьего и русского языка, но и в целом интеграционным процессам [6, с. 142].
Одним из элементов государственной политики по упрочению православия на окраинах империи было миссионерство. Русская православная церковь использовала различные методы и способы христианизации населения региона, связанные с накоплением опыта и знаний, основными из которых стала просветительская, переводческая и духовно-учебная деятельность. Подготовка кадров миссионеров для Восточной Сибири с середины XIX века осуществлялась на миссионерском отделении Казанской духовной академии, где помимо изучения «инородческих» языков в учебный план были включены дисциплины по этнографии, религиозным верованиям и миссионерская педагогика. Общегосударственной миссионерской структурой стало образованное в 1865 году Всероссийское православное миссионерское общество, которое оказывало поддержку и финансовую помощь миссиям.
Особенностью распространения православия в Сибири, получившего благословение от государства, стало введение практики
богослужения на языках местного населения. Якутскими священнослужителями с XIX века проводилась работа по переводу и изданию богослужебных книг на якутском языке, что также выступало как одно из средств вовлечения якутов в православную традицию. В 1907 году Синодом было разрешено проводить богослужение на «инородческих языках», но учёт местных особенностей и ментальности предоставили возможность проведения служб на якутском языке на полвека ранее официального разрешения (1859 г.), что свидетельствует об особом отношении к православию в «якутской окраине».
Ко второй половине XIX века у народов Якутии уже сложились передаваемые из поколения в поколения православные традиции. Обязательным элементом жизненного уклада стало посещение церковных служб, прихожане жертвовали на храмовые нужды, искали утешение в молитве. В отчётах благочинных отмечалось, что даже в «голодные годы», годы неурожаев хлеба и травы якуты, «прибив наполовину свой скот, терпят во многом недостаток - усердие их к благолепию храмов Господних нисколько не оскудело». Источники свидетельствуют, что «якуты благочестивы... нет ни одной юрты, где бы не было святых икон и нет почти ни одного дома, где бы в праздничные дни перед иконами не возжигались свечи и не курился фимиам»; «детей стараются крестить, хотя по отдалённости многие остаются некрещёными до 2 лет и более». Свадьбы в наслегах также старались «приурочить» к визиту священника1.
Источники указывают, что прихожане-якуты добры, гостеприимны, к «церкви усердны» и к священникам «уважительны», живут, в основном по-христиански. Но посты не соблюдают («что попадётся, то и едят»), чтят православные праздники и «к святому Воскресению приезжают издалека в церковь»2.
Данные сведения подтверждают и итоги Первой Всероссийской переписи (18961897 гг.), согласно которой более 98 % населения Якутской области причисляли себя к православным3. Понятно, что перепись фиксировала только формальную принадлежность к религии, не учитывая уровня религиозности и не признавая внеисповедного состояния, но, несомненно, что в конце XIX - начале XX века
1 НА РС(Я). - Ф. 225-и. - Оп. 1. - Д. 1579. - Л. 1.; Д. 2448. - Л. 11-12.
2 НА РС(Я). - Ф. 225-и. - Оп. 1. - Д. 2448. - Л. 33.
3 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / Центр. Стат. комитетом М-ва внутренних дел; под ред. Н. А. Тройницкого. - СПб., 1897-
1905. - 608 с.
Православная Церковь располагала в Якутии самой массовой аудиторией.
К началу XX века в Якутской епархии действовала разветвлённая структура органов и учреждений Русской Православной Церкви, в том числе - духовная консистория, епархиальное попечительство о бедных духовного звания, епархиальный ревизионный комитет, комитет Православного миссионерского общества, церковно-миссионерское Братство Христа, епархиальный училищный Совет с шестью отделениями, женское епархиальное училище, духовная семинария и училище, отдел православного Палестинского общества, свечные и книжные склады, многочисленные духовные комиссии и т. д.4
Заключение. Таким образом, региональная политика государства была ориентирована как на политическую и экономическую интеграцию, так и на социальную, правовую и административную однородность. Вместе с тем, учитывались региональные особенности, результатом чего стала поливариантная окраинная политика.
Русская цивилизация, пришедшая в Якутский край в XVII веке, уже представляла собой цивилизационный конгломерат, вместивший в себя русскую культуру, включающую элементы и Запада, и Востока. Эта отшлифованная многовековым историческим развитием мозаика вступила во взаимодействие со специфическими условиями феномена арктической цивилизации, в том числе и условиями религиозными, в отношении которых без конфликтов и кровопролитий были найдены мудрые решения перманентной христианизации народов Якутии.
Укрепление государственного строя империи поставило перед Русской Православной Церковью новые задачи, в том числе, культурно-идеологическую. Восточная Сибирь и, в частности, Якутский край имели региональную специфику распространения и укрепления христианства. Отсутствие православных традиций, наличие ярко выраженной ментальности местного населения изначально приводили к тому, что церковь стала не только духовным, но и социальным институтом. Интенсивная миссионерская политика и просветительская деятельность духовенства направляла вектор христианизации ино-этнического населения, монастыри и храмы служили одним из способов приобщения инородцев к духовным ценностям христианства,
4 РГИА. - Ф. 796. - Оп. 442. - Д. 355, 406, 455, 507, 561, 613, 665, 718, 767, 822, 860, 915, 988, 1010, 1060, 1115, 1169, 1219, 1270, 1321, 1431, 1488, 1544, 1602, 1705, 1818, 1968, 2190, 2253, 2314, 2370.
знакомству с церковной архитектурой и живописью.
православия, органично встраиваемыми в ментальность народов Якутии. Православная церковь, выполняя роль доминирующего идеологического института, оказывала значительное влияние на основные процессы жизнедеятельности якутского социума, привнося цивилизационные начала христианской культуры и образа жизни.
Религиозная (православная) идентификация народов Якутии представляется уникальным элементом интеграции в российскую цивилизацию, когда этническая языческая ментальность заменяется передаваемыми из поколения в поколение традициями
Список литературы
1. Барсуков И. П. Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский. По его сочинениям, письмам и рассказам современников. М.: Синодальная типография, 1883. 819 с.
2. Гимельштейн А. В., Дамешек Л. М., Сенина Е. А. Образ «инородцев» на страницах периодической печати (вторая половина XIX - начало ХХ в.). Иркутск: Вост.-Сиб. изд. компания, 2007. 320 с.
3. Зензинов В. М. Старинные люди у холодного океана. М.: Тип. П. П. Рябушинского, 1912. 133 с.
4. Иванов В. Ф. Письменные источники по истории Якутии XVII века. Новосибирск: Наука, 1979. 386 с.
5. Майнов И. И. Русские крестьяне и оседлые инородцы Якутской области. СПб., 1912. 357 с.
6. Пуховская Е. Ю. Сибирский инородец и африканский туземец: «встреча» цивилизаций // Россия и Сибирь: интеграционные процессы в новом историческом измерении (XVIII - нач. ХХ. в.) / отв. ред. И. Л. Дамешек, Ю. А. Петрушин. Сер. Азиатская Россия. Иркутск: Вост.-Сиб. изд. компания, 2008. С. 142-162.
7. Сафронов Ф. Г. Русские крестьяне в Якутии (XVII - нач. ХХ в.). Якутск: Якут. кн. изд-во, 1961. 484 с.
8. Стефанович Я. В. От Якутска до Аяна. Путевые наблюдения // Записки ВСОРГО. Иркутск, 1896. Т. 2, вып. 3. С. 8-16.
9. Тревпалов В. В. «Белый царь»: образ монарха в представлении о подданстве у народов России XV-XVIII вв. М.: Вост. лит, 2007. 256 с.
10. Широков С. Валаамский монастырь и американская православная миссия. История и духовные связи. М.: Либрис, 1996. 114 с.
11. Якутский Спасский монастырь. Краткий исторический обзор (1644-1904 гг.). СПб., 1904. 16 с.
Библиографическое описание статьи
Юрганова И. И. Особенности религиозной идентификации национальной окраины империи на примере Якутии // Гуманитарный вектор. 2017. Т. 12, № 4. С. 122-127. DOI: 10.21209/1996-7853-2017-12-4-122-127.
Features of Religious Identity of National Outskirts of the Empire: the Case of Yakutia1
The article discusses the mechanism of occurrence of the Orthodox religious identification in the national pagan outskirts of the Russian state on the example of Yakutia. We note the slow pace of economic development of the region and the Christianization associated with the objective (harsh climate, significance of territory, lack of communications) and subjective (mentality of the local population, paganism) reasons. It is emphasized that, despite the commitment to paganism, the transition of the peoples of Yakutia in Orthodoxy was less complex than the representatives of other monotheistic religions. The conclusion is about the special role of Orthodoxy as a state religion in the integration of the Yakut outskirts in the Russian state in connection with the small size and territorial dispersion of the bureaucracy and peasantry. It is obvious that the missionary, the organization of parish life, education of the Yakut of the clergy became important elements of religious identification of the population of Yakutia and contributed to the fact that by the end of the 19th century, the vast majority of residents of the area related themselves with Orthodoxy, and consequently religious (Orthodox) identity of the peoples of Yakutia is a unique element of integration into the Russian civilization, when ethnic pagan customs were replaced, transmitted from generation to generation, traditions of Orthodoxy, organically embedded in the mentality of the peoples.
Keywords: religious (Orthodox) identity, Yakutia, Yakutsk suburb, integration, missionary
1 This article was prepared under the Grant of the FFR of the Presidium of the RAS "The Republic of Sakha (Yakutia): places of memory and the diversity of identities in history and modernity". No. 0379-2015-0008.
Статья поступила в редакцию 11.09.2016; принята к публикации 15.01.2017
Inna I. Yurganova,
Candidate of History, Senior Researcher, Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences (1 Petrovskogo st., Yakutsk, 677007, Russia), e-mail: [email protected]
References
1. Barsukov I. P. Innokentii, mitropolit Moskovskii i Kolomenskii. Po ego sochineniyam, pis'mam i rasskazam sovremennikov. M.: Sinodal'naya tipografiya, 1883. 819 s.
2. Gimel'shtein A. V., Dameshek L. M., Senina E. A. Obraz «inorodtsev» na stranitsakh periodicheskoi pechati (vtoraya polovina XIX - nachalo XX v.). Irkutsk: Vost.-Sib. izd. kompaniya, 2007. 320 s.
3. Zenzinov V. M. Starinnye lyudi u kholodnogo okeana. M.: Tip. P. P. Ryabushinskogo, 1912. 133 s.
4. Ivanov V. F. Pis'mennye istochniki po istorii Yakutii XVII veka. Novosibirsk: Nauka, 1979. 386 s.
5. Mainov I. I. Russkie krest'yane i osedlye inorodtsy Yakutskoi oblasti. SPb., 1912. 357 s.
6. Pukhovskaya E. Yu. Sibirskii inorodets i afrikanskii tuzemets: «vstrecha» tsivilizatsii // Rossiya i Sibir': integratsionnye protsessy v novom istoricheskom izmerenii (XVIII - nach. XX. v.) / otv. red. I. L. Dameshek, Yu. A. Petrushin. Ser. Aziatskaya Rossiya. Irkutsk: Vost.-Sib. izd. kompaniya, 2008. S. 142-162.
7. Safronov F. G. Russkie krest'yane v Yakutii (XVII - nach. XX v.). Yakutsk: Yakut. kn. izd-vo, 1961. 484 s.
8. Stefanovich Ya. V. Ot Yakutska do Ayana. Putevye nablyudeniya // Zapiski VSORGO. Irkutsk, 1896. T. 2, vyp. 3. S. 8-16.
9. Trevpalov V. V. «Belyi tsar'»: obraz monarkha v predstavlenii o poddanstve u narodov Rossii XV-XVIII vv. M.: Vost. lit., 2007. 256 s.
10. Shirokov S. Valaamskii monastyr' i amerikanskaya pravoslavnaya missiya. Istoriya i dukhovnye svyazi. M.: Libris, 1996. 114 s.
11.Yakutskii Spasskii monastyr'. Kratkii istoricheskii obzor (1644-1904 gg.). SPb., 1904. 16 s.
Received: September 11, 2016; accepted for publication January 15, 2017
Reference to the article
Yurganova 1.1. Features of Religious Identity of National Outskirts of the Empire: the Case of Yakutia // Humanitarian Vector. 2017. Vol. 12, No. 4. PP.122-127. DOI: 10.21209/1996-7853-2017-12-4-122-127.
