CC BY
25Г.Х. Хлебников
ИНФОРМАЦИЯ: СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ И ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ (Сводный реферат)
Logan Robert K. What is Information? Why is it Relativistic and What is its Relationship to Materiality, Meaning and Organization // Information. -2012. - N 3. -Р. 68-91.
Cârdenas-Garcia J.F. Information ethics in the information age // Cosmos and History: The Journal of Natural and Social Philosophy. - 2018. - Vol. 14, N 3. - Р. 147-166.
Deacon Terrence W. What is missing from theories of information? // Information and the Nature of Reality: From Physics to Metaphysics / P.C.W. Davies, N.H. Gregersen (eds.). - Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2010. - Р. 123-142.
Hofkirchner Wolfgang. How to achieve a unified theory of information // triple С. - 2009. - Vol. 7, N 2. - Р. 357-368.
Из всех четырех авторов Роберт Логан наиболее полно трактует начальные термины и смыслы темы обзора. Он приводит несколько определений информации, а затем делает замечание, что информация - это не простая идея, а, скорее, очень многообразная концепция, используемая многими различными способами в разных контекстах. С лингвистической и грамматической точек зрения слово «информация» является существительным, но на деле это скорее процесс, который «напоминает глагол». Рассмотрение понятия информации порождает ряд интересных вопросов. Существует только один или несколько видов информации? Каково отношение информации к смыслу и организации? Является ли она каким-то информационным материалом, или это форма энергии, или она - просто шаблон? Является ли информация чисто человеческим явлением, или в ней содержатся нечеловеческие формы жизни? Какова связь энергии и информации?
382
Вот некоторые из вопросов, которые рассматривает Логан в этой статье. Пытаясь выяснить, что именно считается информацией, Логан рассматривает историческое развитие этой концепции, прослеживая ее развитие от самого раннего использования слова до создания теории информации Шенноном и Винером, а также до критики Маккей и Бейтсоном шенноновской концепции информации. Анализируется также понимание информации «как разницы, которая имеет значение» для включения информации в биотические системы. Он изучает также взаимосвязь информации, энергии и энтропии, утверждая, как и многие физики до него, что информация и энтропия противоположны, а не параллельны, как предположил Шеннон.
В попытке ответить на вопросы, которые сформулированы выше, Логан рассматривает также работы Кауфмана, Эсте, Гобель, Хобилл и Шмулевич, которые продемонстрировали, что шенноновский подход не позволяет полностью описать информацию в живых организмах. Концепция информации была разработана Шенноном для того, чтобы представить передачу информации с как можно меньшим количеством ошибок, а не для решения проблем значения или эволюции.
Логан вводит понятие относительности информации, показывая, что понятие информации зависит от контекста ее использования. Потом рассматривается отношение информации к значению и материальности внутри теории информации, кибернетики и системной биологии. И, наконец, исследуется связь между информацией и организацией, в частности тот факт, что в биотических системах информация и организация тесно связаны. Выявляется также аналогичная связь между информацией и организацией в различных аспектах человеческой культуры, включая язык, технологии, науку, экономику и управление.
Шеннон требует, чтобы количество возможных сообщений было конечным, поскольку это будет критической проблемой при изучении биотической информации. Логан пишет, что восхищается откровенностью Шеннона в отношении его определения информации, которое он разработал для решения технических проблем, с которыми столкнулся. Ему было совершенно ясно, что его определение было не единственным определением информации, а всего лишь одним определением информации, подходящим для его технических требований. Необычно поэтому, с точки зрения Логана, то, что его определение информации, ограниченное в объеме его собственным признанием, стало стандартом и по нему «измерялись почти все формы информации». Были некоторые небольшие вариации информации Шеннона, например информация Колмогорова, чаще называемая «сложностью Колмогорова». Несмотря на эти небольшие различия, информация Шеннона была принята как каноническое определение информации всеми, кроме небольшой группы критиков.
Анализируя место информации в биотических системах (Information in Biotic Systems), автор статьи отмечает, что вскоре после того, как еще в
383
1925 г. понятие информации как абстракции было впервые введено Фишером и формализовано Шенноном, в биологии также начали говорить об информации. Он цитирует первое использование этого термина в биологии в 1953 г. Можно сказать, что вся «информация» переносится в нервной системе в виде закодированных расположений нервных импульсов. Сам Логан утверждал, что классическое определение информации Шеннона как меры уменьшения неопределенности не было допустимо для биотической системы, которая распространяет ее организацию. Основной аргумент заключался в том, что информация Шеннона «не относится к эволюции биосферы», потому что дарвиновские пре-адаптации не могут быть предсказаны и, как следствие, «ансамбль возможностей и их энтропия не могут быть вычислены».
Поэтому определение информации как уменьшения неопределенности не имеет смысла, поскольку в биотической системе неопределенность остается бесконечной, так как количество возможностей того, что может эволюционировать, бесконечно и неисчислимо. И Логан еще раз напоминает, что, формулируя свое определение, Шеннон указал, что число возможных сообщений было конечным. Логан включает концепцию информации в текущие процессы биосферы, поскольку они каузально связаны с тем, что происходит при развертывании биосферы. Поэтому он заключает, что ограничения - это информация, а... информация - это ограничения.
Он использует термин «инструктивная информация» из-за инструктивной функции, которую выполняет эта информация, иногда называя ее и «биотической информацией», потому что она действует в области биотики, в то время как в телекоммуникационных или компьютерных информационных систем человека действует информация Шеннона.
В дополнение к тому факту, что информация Шеннона не обязательно влечет с собой значение, в то время как биотическая или учебная информация всегда имеет его, между ними есть еще одно существенное различие. Информация Шеннона определяется независимо от среды ее реализации, тогда как биотическая информация очень сильно связана с ее материальной реализацией в нуклеиновых кислотах и белках, из которых она состоит. Независимость кибернетической информации Шеннона от среды ее реализации - вот что порождает понятия сильного искусственного интеллекта и притязаний, подобные тем, которые есть у Моравича, Минского и в некоторой степени - Винера: будто человеческий разум может быть каким-то образом перенесен на компьютер на основе кремния, так что «не требуется мокрый компьютер человеческого мозга». Шенноновская и кибернетическая информация может передаваться из одной материальной среды в другую, с одного компьютера на другой, или с одного телефона на другой, или с компьютера на бумажный носитель. Это не относится к живым организмам в биосфере, где информация хранится в ДНК, РНК и белках.
Рассмотрение вопроса о материальности информации в биотических системах (the Materiality of Information in Biotic Systems) Логан начинает с
384
обращения к идеям Винера и Шеннона: «Информация - это информация, а не материя или энергия. Ни один материализм, который не признает этого, не может выжить в наши дни», - пишет Норберт Винер, замечая, что теория Шеннона определяет информацию как функцию вероятности без измерения, без существенности и без необходимой связи со смыслом. Информация Шеннона не может и не должна быть наивно применена к целостным живым организмам, потому что информация в биотической системе, такой как ДНК, - это не просто паттерн, но и присутствие. Рецептор пищи или токсинов - это не просто какой-то образец, это также некое присутствие чего-то. Биологическая система является одновременно информационным шаблоном и материальным объектом, или, более точно, информационным шаблоном, созданным на материальном носителе. Для ее воспроизведения недостаточно перенести контент или сообщение с одного носителя на другой. Именно по этой причине идея переноса содержимого человеческого мозга в компьютер, считает Логан, является чистой чепухой.
Говоря о модели информации Шеннона, Логан полагает, что Хейлз пришла к аналогичному выводу относительно взаимосвязи информации и организации, когда она написала о парадигме аутопоэзы или самоорганизации. В этой парадигме информации нет, точнее, она настолько глубоко проникла в систему, что стала неотличимой от организационных свойств, определяющих систему как таковую. Это вполне согласуется с представлением Логана о том, что результат ограничений или организации, порождающих автономную самоорганизующуюся систему, является не чем иным, как информацией.
Исследуя вопрос: что представляют собой люди - информацию или плоть (Who Are We? What Are We, Information or Flesh?), Логан рассматривает соотношение различных модусов существования. Биологические существа основаны на организации органических химических веществ. Они могут передавать свою организацию через свой метаболизм и свою способность к репликации. Органические химические вещества, из которых мы состоим, непрерывно заменяются, так что через семь лет существует совершенно новый набор молекул. Таким образом, мы не только плоть или определенный набор молекул, но организация молекул, из которых мы состоим, или, точнее, мы процесс, а не вещь, которую можно дублировать.
Нельзя сделать копию человека. Даже близнецы, которые произошли из одного оплодотворенного яйца, никогда не бывают одинаковыми. Но текст может быть точно воспроизведен или продублирован. Текст также может передаваться и переформатироваться с одного носителя на другой, например из компьютерного файла в текст, напечатанный на бумаге, или из живого исполнения в подкаст.
Логан полагает, что сторонники сильного искусственного интеллекта (ИИ) и сильной искусственной жизни (ИЖ) допускают ошибку, рас-
385
сматривая интеллект или жизнь как просто утонченную информацию. Они не принимают во внимание именно взаимодействие или организацию материи, основанной на плоти, создающие разум и жизнь.
Паттерн (модель) этого взаимодействия или организации, которую Логан идентифицирует как информацию, не может быть абстрагирован от физического носителя, на котором он создается. И он не может быть изменен или, что еще более важно, продолжаться как процесс, который изначально породил этот интеллект или жизнь. Особенность интеллекта и жизни в том, что они автономны. Живой организм является автономным агентом, который способен абсорбировать свободную энергию из окружающей среды и использовать ее в форме работы для осуществления своего метаболизма, для размножения и применения своего интеллекта.
Сторонники сильного ИИ и ИЖ упускают из виду этот важный фактор, когда утверждают, что интеллект и жизнь - это не что иное, как информация или паттерн, который не зависит от его физического воплощения. По мнению Логана, в лучшем случае формы искусственной жизни могут рассматриваться как обязательные симбионты с людьми, но не как независимые живые организмы, поскольку они не автономны. Рассматривая информацию в языке, культуре, технике, науке и т.д. как формы размножающейся организации (Human Language, Culture, Technology, Science, Economics and Governance as Forms of Propagating Organization), Логан цитирует К. Хейлз: «Под информатикой я подразумеваю информационные технологии, а также биологические, социальные, лингвистические и культурные изменения, которые инициируют, сопровождают и затрудняют развитие» первых. Цитата из Кэтрин Хейлз указывает на наличие связи между биологической, культурной и лингвистической информацией.
Логан также отмечает, что язык и культура, как и живые организмы, тоже размножают свою организацию и, следовательно, свою информацию. Это также включает в себя науку, технологию, экономику и управление, которые являются частью культуры, они дают яркие примеры размножения организации. Информация, которую язык и культура представляют как биотическую информацию, не является шенноновской или избирательной информацией, это, скорее, информация со смыслом, а именно структурная информация Маккея в силу зависимости от контекста. Логан приводит пример того, как лингвистический смысл зависит от контекста, основываясь на своем опыте отцовства четырех детей, которые, в свою очередь, дали ему к настоящему моменту четырех внуков. Значение слова папа изменялось для него всю его жизнь. Папа был его отцом, а когда у него появились дети, это слово обозначило уже его, а потом, когда появились дети у его детей и он стал дедушкой, папой же стал отец его внуков.
В завершение статьи Логан констатирует, что была показана относительность информации посредством демонстрации того, что она не унитарный концепт, понятие, независимое от явлений, которые оно описывает, или системы отсчета, в отношении которой оно определено. В частности,
386
было обнаружено, что информация Шеннона не может должным образом описать живые организмы, язык, культуру и различные компоненты культуры, такие как технологии, наука, экономика и управление. Было также изучено отношение информации к материальности, значению и организации и показано, что информация Шеннона не зависит от значения, организации и ее материальной реализации, а это - противоположность биотической информации и информации, связанной с языком и культурой. Удалось также доказать, что существует тесная связь между информацией и организацией биотических систем и элементами человеческой культуры, включая язык, технологии, науку, экономику и управление. Что, надо согласиться, немало.
Хайме Карденас-Гарсия полагает, что цифровая информация родственна любому другому материальному объекту, которым можно манипулировать и трансформировать его, используя машины, созданные человеческими существами. В общем, человеческие существа как действующие агенты находятся в центре всего информационного прочтения, извлечения, создания, передачи, хранения, сохранения и использования данных. То, что началось как «личностно / субъективно / относящаяся информация», PSR-I (PERSONAL / SUBJECTIVE / RELATIVE INFORMATION), развилось до имперсональной / объективной / абсолютной информации IOA-I (IMPERSONAL / OBJECTIVE / ABSOLUTE INFORMATION) и Шенноновской / дистиллированной информации (SD-I, SHANNON / DISTILLED INFORMATION) в трансформирующем процессе от эндогенной информации (from endogenous information) к экзогенной (exogenous information).
Карденас-Гарсия считает фундаментальной проблемой науки об информации то, как человеческие существа в самореферентном процессе развились из состояния, когда информации об организме и его окружающей системе почти нет, до состояния, когда они не только признают существование окружающей среды, но и способны самореферентно ангажировать ее и передвигаться по ней и даже трансформировать по собственному образу и подобию.
Это утверждение признает центральность человеческого организма в информационном процессе. А это важно не только для признания того, что человеческие существа находятся в центре информации (human beings are at the centre of information), но и для понимания социальной природы человеческих отношений и их роли в делании нас тем, чем мы стали. Эта фундаментальная проблема науки информации, по мнению ученого, является существенным маркером для солидного этического основания в науке информации.
Рассматривая отношение экзогенной информации (exogenous information) и информационной этики (information ethics) (ИЭ), автор статьи отмечает, что одним из ключевых положений, подчеркнутым Винером, был процесс как получения и использования информации, так и ее воздействия на человеческие существа.
387
Свою работу Карденас-Гарсия основывает на трех положениях:
1) объединенной теории информации (ОТИ), которая основывается на формуле Бейтсона (Bateson's) «отличие, которое делает различие» («difference that makes a difference»);
2) на понимании разделенного человеческого мышления, определяемого как способность самореферентного человеческого организма-в-его-окружении (self-referencing human organism-in-its-environment) удовлетворять свои физиологические (внутренние и внешние) и социальные потребности для выживания и самоподдержки;
3) на фундаментальной проблеме науки информации. Это главный пункт, относящийся к экзогенной цифровой информации, используемой машинами, которая является основным средством цифровых информационно-компьютерных технологий (ИКТ) и требует дифференцированного подхода к информационной этике из-за многосторонности воздействия цифровых ИКТ.
Цель - разработать информационную этику (ИЭ) так, чтобы она полностью учитывала центральную роль, которую человеческие существа играют в генерировании различий / информации / идей (differences / information / ideas) и внешней информации (and exogenous information). Эта роль требует сознательных усилий по разработке согласованного подхода, который, в свою очередь, предполагает, что все виды экзогенной информации будут включены в разработки ИЭ.
Автор утверждает, что определение информации Бейтсона ведет к дискуссии в информационной этике. Во-первых, оно дает возможность признать, что информация не есть нечто иное, помимо материи и энергии. Во-вторых, с его помощью можно утверждать, что информация является качественной и количественной сущностью. Качественно человеческие существа находятся в центре производства информации, а количественно информация легко узнаваема в качестве существенного элемента, который живые существа производят в силу наличия физиологических и социальных потребностей. Но это определение дает также возможность понять, почему концепт информации в эту цифровую эпоху гораздо более важен, чем прежде, в индустриальную эру. Цифровая информация - это нечто физическое, чем люди могут манипулировать так, как и каким-либо другим объектом в нашем окружении. Даже нашими нервными цепями в нашем мозге можно манипулировать.
Это новый стандарт, который нам необходимо предусмотреть для «логической гибкости» и «фактора невидимости» использования компьютеров, определенных Муром (Moor) для всех существующих и появляющихся ИКТ (информационно-компьютерных технологий); но теперь - уже с четко определенным понятием информации, которое должно быть разработано и применено ко всем областям человеческих интересов и исследований.
388
Терренс Дикон (Terrence W. Deacon), отвечая на вопрос, вынесенный в заголовок своей статьи («Чего не хватает теориям информации»), пишет, что теории информации, стремясь выделить проблемы, касающиеся статуса и эффективности ее контента как он представлен в мыслях, значениях, знаках, интенциональных действиях и т.п., до сих пор не могут решить ключевую дилемму: каким образом то, что репрезентируется, может иметь какие-либо физические последствия. Вследствие этого появилось много скептических взглядов, например заключение, что контент фундаментально релятивистский, либо холистический и безосновательный, либо только эпифеноменальный и недейственный, за исключением разве что произвольной корреляции с физическими свойствами знаков, которые его репрезентируют. Автор этой статьи доказывает, что все эти головоломные вещи и противоречивые проблемы возникают из-за того, что размышления на эту тему начинаются с ложного предположения, будто для того, чтобы содержание информации имело какие-нибудь действительные последствия для реального мира, оно должно иметь какие-либо субстанциальные свойства и соответственно соотноситься с чем-либо присутствующим в той или иной форме. В противоположность этому, Дикон показывает, что эта предпосылка неверна и является ультимативным источником абсурдных скептических выводов.
Напротив, по его мнению, ключевой особенностью контента, которая должна быть принята во внимание, является как раз противоположное: его отсутствие (The crucial property of content that must be taken into account is exactly the opposite: its absence). Но как возможно, чтобы специфическое отсутствие имело определенные каузальные последствия? Решающую идею для понимания этого, считает автор статьи, дал Клод Шеннон своим анализом информации в терминах ограничения энтропии (возможных вариаций) знаков / сигналов (...Claude Shannon's analysis of information in terms of constraint on the entropy (possible variety of signs/signals)).
По мнению автора статьи, нашего знания информации пока достаточно, чтобы отслеживать минимальное количество ее физических и логических атрибутов, но уже недостаточно, чтобы понять как ее репрезентирующий характер, так и ее практические последствия. Больше чем полстолетия люди умеют измерять передаваемые объемы информации в любом заданном средстве коммуникации, но не в состоянии дать отчет о том, как это относится к содержанию, которое этот сигнал может или не может репрезентировать. Это серьезные трудности, мешающие прогрессу в широком диапазоне от изучения базовых биологических процессов до анализа глобальной экономики. Пугающим выглядит факт, что, несмотря на центральное положение этого концепта в нашей повседневной жизни, все еще полностью отсутствует ясное физическое понимание того, как информация о каком-нибудь абстрактом концепте может иметь серьезные и иногда разрушительные физические последствия.
389
В качестве примера Дикон рассматривает понятие «патриотизм», не имеющее специфического физического объекта или процесса, которые бы конституировали содержание этого слова. Нет и какого-то особого действия его звуков, как и особых энергий, выделяемых мозгом, тем не менее его использование может способствовать высвобождению огромных энергий, уничтожающих жизнь и разрушающих дома и постройки (при военных действиях). Из этого видно, что люди не только фатально не знают какого-то фундаментального каузального принципа Универсума, но и отчаянно нуждаются в подобном знании.
Сегодняшнее положение в этом вопросе автор сравнивает с ситуацией физиков в начале XIX в., в период расцвета индустриальной эры (с его взрывным развитием самодвижущихся машин на транспорте, в промышленности, хронометраже и т.д.), концепция энергии которых все еще была ограничена понятиями эфирных субстанций, вроде «флогистона» или «жизненного порыва», которые, предположительно, перемещались с места на место, анимируя машины и организмы.
Сложный статус этих отношений был красноречиво, если не загадочно, обозначен тем, что Брентано называл термином «небытие» при описании психических явлений. Каждое психическое явление характеризуется тем, что в схоластике Средневековья называется интенциональным существованием объекта и что теперь можно было бы назвать, хотя и не совсем однозначно, ссылкой на контент, направлением на объект (который не должен пониматься здесь как означающая вещь) или имманентной объективностью. Это намеренное небытие характерно исключительно для психического явления. Ни один физический феномен не проявляет ничего подобного. Поэтому можно определить психические явления, говоря, что они намеренно (интенционально) содержат в себе какой-либо объект (which contain an object intentionally within themselves).
Понятие информации является центральным объединяющим понятием в науке. Оно играет решающую роль в физике, теории вычислений и управления, биологии, когнитивной неврологии и, конечно, в социальных науках. Тем не менее, указывает Дикон, оно используется несколько по-разному в каждой области. В конечном счете концепция информации стала жертвой философского тупика, который имеет долгую и спорную историю, связанную с проблемами уточнения онтологического статуса представлений или содержаний наших мыслей. Проблема, которая стоит за определениями информации, сводится к простому вопросу: как содержание (т.е. значение, референция, значимость) знака или мысли имеют какую-либо причинно-следственную эффективность в мире, если оно само по определению не свойственно какому-либо физическому объекту или процессу, который они репрезентируют? Иначе говоря, есть парадокс, скрытый в репрезентативных отношениях. Содержание знака или сигнала не является внутренним свойством какого-либо объекта, который его физически конституирует. Скорее наоборот, это именно то, чем сами знак
390
или сигнал, передающие это, не являются. Дикон называет это «проблемой отсутствия контента». Все классические головоломки о природе мысли и смысле происходят из этого простого и очевидного факта.
Что-то большее делает отпечаток на воске знаком, который передает информацию. Это должно быть истолковано кем-то. К сожалению, этот очевидный ответ в конечном итоге сводится к хождению по кругу. То, что мы называем интерпретирующим умом, это и есть то, что мы надеемся объяснить. Процесс, который мы называем интерпретацией, - это генерирование ментальных знаков, интерпретирующих внешние признаки. Таким образом, полагает Дикон, остается та же проблема как внутри, так и вне ментального мира. Проблема же как специфический контент одновременно не присутствует физически, но все же каким-то образом находится в знаке и интерпретирующем действии, не лучше обоснована и в неврологических процессах, чем вне мозга.
Для иллюстрации данного положения в главе «Значения информации» ученый приводит несколько примеров, указывая кроме того, что в термине «информация» существует своя неоднозначная проблема, что приводит к путанице. Этот термин может относиться к знаку или сигналу самому по себе, независимо от какого-либо значения или референции, как в содержании информации в битах (двоичных цифрах) компьютерного файла, кодирующего эту главу (автор статьи, очевидно, имеет в виду принцип работы своего компьютера, на котором он набирает данный текст. - Г. Х.). Это иногда называют синтаксической информацией. А может также относиться к тому, к чему эти биты относятся, - к идеям, которые я надеюсь передать. Это иногда называют семантической информацией. И это может относиться к тому аспекту этих идей, который - новость для читателя и, следовательно, не избыточен, как это может быть для специалистов в данной области. Это иногда называют прагматичной информацией. В настоящее время первое из этих значений стало заметным, в основном в результате нашей современной зависимости от компьютеров.
Химические реакции, вызванные неизвестными молекулами в пробе воды на загрязнение, или радиоволны, достигающие Земли после взрыва звезды, типичны для видов сигналов, которые ученые могут использовать в качестве информации. Как модели, которые мы сознательно создаем для того, чтобы донести идею, так и то, что мы обнаруживаем в природе, могут передать информацию. В конечном итоге это демонстрирует, что почти все может квалифицироваться как информация в синтаксическом смысле, потому что это только оценка потенциала информировать.
Анализ Шенноном логических свойств, определяющих информацию как способность физической среды, помогает понять концепцию информации в компьютерной теории. В самом общем смысле возможность вычислений зависит от возможности присвоения референции какой-либо черте физического процесса и сопоставления конкретной логической операции с какой-либо физической манипуляцией с этой чертой с учетом и
391
других, которым также были приписаны референции. В этом смысле можно даже говорить о произвольных механических операциях (или других физических процессах) как потенциальных компьютерах. Как возможно найти схему кодирования, которая интерпретирует произвольную последовательность сигналов как английское предложение, так можно найти соотношение между произвольным физическим процессом и некоторым процессом манипуляции символами.
Конечно, для этого одни физические процессы и механические (или электронные, или квантовые) устройства подходят лучше других, особенно если желательны гибкость и возможность соответствия. Результат - элими-нативная редукция или загадочный панпсихизм соответственно. В любом случае, если таковые имеются, физическое событие считается вычислением, а ум рассматривается просто как компьютер специального назначения, - и тогда проблема разума и тела исчезает.
Но у этой концепции есть тревожный смысл - ниспадение информации только до ее синтаксического значения. В такой равномерной информационной вселенной нет смысла, цели, ценности или влияния. В этой информационной космологии и сети информационной причинности все так же слепо механично, как и в любой лапласианской вселенной.
Чтобы избежать этого дефляционного взгляда на информационную вселенную, которая вслепую механически вычисляет нас, многие обратились с точки зрения информационных процессов к квантовой физике, чтобы в дискуссии о сознании ослабить узы механистического детерминизма. Квантовые события кажутся отложенными, пока они не наблюдаются, а квантовые объекты могут быть как независимыми, так и коррелированными (запутанными) в одно и то же время. Таким образом, понятия причинности и информации об этой причинности кажутся неразрывно связаными на этом уровне масштаба. Например, в доминирующей (хотя и не единственной) интерпретации квантовой механики, события в мире на квантовом уровне могут стать реальными (в смысле восприимчивости к классическому анализу), только когда они измерены. Это иллюстрирует знаменитый парадокс кота Шредингера, в котором предшествующая смерть кота в закрытом ящике зависит от пока еще не измеренного квантового состояния.
Рассматривая проблему физической составляющей информации, Дикон констатирует, что есть что-то правильное в связи информации и ткани причинных процессов мира, но и здесь тоже чего-то не хватает. Есть нечто большее, что предполагается, когда мы описываем что-то как информацию, и действительно что-то отсутствует в физических процессах, что Шеннон, взяв в скобки референции и значение, смог обозначить как однозначную, не требующую интерпретации меру того, что можно назвать способностью к переносу информации (в отличие от самой информации). Мало того что это работает для коммуникационных процессов, созданных человеком, это также передает потенциальность любого физического различия предоставлять информацию, и именно такую, которая может быть
392
обнаружена с помощью научного эксперимента или исследовательской работы. Но для этого пришлось перестать искать, как информация может быть о чем-либо. И это достаточно веская причина, чтобы избегать такого подхода. Ибо для разных интерпретаторов или для различных научных инструментов одно и то же физическое различие может предоставить информацию о разных вещах или же может быть неактуальным и неинформативным.
Информация - это, по определению, нечто в отношении к чему-то еще (Information is by definition something in relation to something е^), но в разговорном употреблении термин может относиться либо к тому, что передается, либо к тому, что обеспечивает трансляцию. Если, как у Шеннона, это относится только к последнему, то его «о чем это» или его значение - это потенциальные возможности, которые временно игнорируются.
В конце концов Дикон приходит к выводу, что «экзистенциальное несуществование» контента мысли, воображенное значение случайного события, значение читаемого в научном инструменте, предзнаменование рисунка чайных листьев и т.п. - действительно нечто такое, чего здесь нет. В этом смысле, замечает он, выведенное из Картезия понятие, что содержание ума не имеет экстенсивности, тогда как процессы мозга, которые замечают этот контент, - имеют экстенсивность, по меньшей мере отчасти верно. Но и утверждение о том, что этот отсутствующий контент не имеет экстенсивности, тоже не совсем правильно.
Далее автор статьи рассуждает о вещах, которые, как принято говорить, «блистают своим отсутствием». Способ их отсутствия тоже может быть важным. Так, он пишет, что непроизведенный сигнал (т.е. пониженная энтропия) - это основа для информативности Шеннона. Отсутствие работы, которая была или не была основой для референции этого сигнала, и варианты интерпретации вариаций черт организма, выбранные в эволюционном процессе, - все это имеет определенное негативное расширение в том смысле, что нечто специфическое и явное отсутствует. Другими словами, как пространство в контейнере - отсутствие, которое полезно из-за способа, которым присутствует, - может иллюстрировать их хотя бы частично верно.
Современный сдвиг - отбрасывание любого рассмотрения интен-циональности в определениях информации как концепта, который стал использоваться в науке, чтобы полностью сосредоточиться на материально-логических атрибутах в сигнальных различиях, соответственно лишил понятие его отличительной ценности и привел к редукции информационных отношений к физическим различиям. В результате эта самая распространенная и неоспоримая особенность нашего существования часто трактуется как эпи-феноменальная. Даже последние попытки переосмыслить интенциональность в отношении ее воплощения эффективно повторяют загадочную форму дуализма в терминах варианта теории двойственности. Но при избегании обра-
393
щения к проблеме «небытия» этими путями гарантируется, что реальная эффективность информации остается необъяснимой.
В заключение своей статьи автор приходит к выводу, что, как и многие другие трудные вопросы в философии, этот тоже является результатом постановки неправильных вопросов. Так, попытка говорить о мышлении в терминах ума - мозга имплицирует метафизически примитивную идентичность - или попытка говорить об уме как о программном обеспечении мозга имплицирует, что ментальный контент может быть редуцирован до синтаксических отношений, воплощенных и сопоставленных с нейронными механизмами, - оба подхода попадают мимо цели. Контент, конституирующий ум, не в мозге и не воплощен в нейронных процессах тел, взаимодействующих с внешним миром. Это, в точном смысле слова, -именно то, что детерминирует, но в нейронно сигнализирующих процессах не отражается, однако затем в круговом движении и непрямым путем может усилить и увековечить наличные паттерны нейронной активности.
Работа Вольфганга Хофкирхнера как бы логически замыкает и подводит черту под тремя предшествующими статьями о природе информации, формулируя подход к ее определению и теории. Ученый отмечает, что речь не идет о научном любопытстве, потому что наука - это не башня из слоновой кости, а социальный проект, удовлетворяющий определенные социальные потребности. То есть имеется и вненаучная функция, которую наука обязана выполнять, а именно: улучшение общественной жизни, решение проблем, возникающих в социальных практиках, и т.п., поэтому не удивительно, что на пороге информационной эры наука занята информацией и возникает потребность в единой теории информации - ЕТИ (unified theory of information, UTI).
Хофкирхнер констатирует, что произошло качественное изменение роли информации в развитии общества, беспрецедентное в истории человечества. Она стала условием выживания, ключом к будущему ввиду тех глобальных вызовов, которые угрожают сейчас человеческой техносфере, хрупкой природе нашей экосферы и неустойчивой, несбалансированной природе человеческой социосферы, угрожая всем странам мира. Они глобальны в двух смыслах: во-первых, они касаются человечества как целого (объекта); и, во-вторых, ответить на них может лишь человечество как целое (субъект). Угрожая смести людей с лица земли, они в то же время таят в себе шанс, что человечество может подняться на следующий уровень человечности (level of humanity).
Есть дисфункции в развитии социосферы, экосферы и техносферы, углубляющие воздействие этих глобальные вызовы. И информация может стать единственным лекарством. Именно она нужна для управления обществом. Лишь она может реорганизовать человечество, подняв его на более высокий уровень. Только она может уменьшить, облегчить и устранить все трения. То есть дальнейшее развитие человечества невозможно без сознательного и осторожного вмешательства в его собственный процесс
394
развития, включая саму сферу вмешательства. Требуется соединить распавшийся на части и фрагменты мир, информационный по своей природе, затрагивающий и существование материального мира. Что требует глубокого понимания информационных процессов, идущих во всем мире, в котором мы живем.
Знание как способность действовать означает сегодня способность действовать vis-a-vis перед глобальными вызовами, знание того, как информация руководит процессами, которые ставят нас на грань риска. Таким образом, она оказывается conditio sine qua non для будущего существования и развития человечества. В этой перспективе ЕТИ имеет смысл.
Рассматривая вопрос объема концепта информации, автор статьи констатирует, что «информация» - это суперконцепт, т.е. родовое понятие (generic concept), покрывающее все различные проявления информационных процессов в реальном мире, независимо от того, где именно они происходят. И ясно, что «информация» тесно связана с аналогичными концептами, так что выбор какого-либо одного из них и прослеживание связей с другими -произвольны, дело, скорее, в терминологии. Важен смысл концепта, то, что он значит, и то, как в нем заключена сеть отношений.
Далее приводится список понятий, которые связаны с суперконцептом «информация»: «структура», «данные», «сигнал», «месседж», «значение», «обозначение», «смысл», «знак», «процесс означивания», «семиозис», «душа», «интеллект», «перцепция», «мысль», «язык», «знание», «сознание», «ум», «мудрость» - все это включает в себя ЕТИ.
Для практических целей Хофкирхнер вводит следующее различие, полагая, что мы встречаемся с информацией в трех сферах общества:
1) в сфере мышления, где содержание сознания производится индивидуумами;
2) в сфере коммуникации, т.е. там, где понимание возникает в интеракции (индивидов);
3) в сфере кооперации, т.е. там, где смысл, воплощенный в общественные структуры, продуцируется коллективно индивидуумами, которые действуют сбалансированными способами.
То есть ЕТИ, делает промежуточный вывод Хофкирхнер, охватывает как человеческие когнитивные процессы, так и коммуникационные, и процессы кооперации, - и все три являются нормативными. Познание, таким образом, по его мысли, имеет целью также позиционировать индивида, поставить его против общества, социального и нечеловеческого окружения; коммуникация же имеет целью отыскать положение взаимного понимания между индивидами по любому вопросу, а кооперация имеет целью достижение такой организации индивидов, которая способствует взаимовыгодному общему результату. Так что как следствие когнитивные науки, коммуникативные исследования, культурологические науки, как и социальные, а также гуманитарные и т. п., насколько они занимаются при-
395
бавочной стоимостью, являются науками, которые исследуют человеческие информационные процессы.
Но «информация» - концепт, который приложим не к одним только человеческим существам; ЕТИ также приложима и к предшественникам человеческих информационных процессов. Мышление, например, может быть найдено и в других организмах, как и коммуникация, и кооперация. И только от интенсионала понятия «информация» зависит, будут ли идентифицированы и в добиотическом (in the prebiotic world) мире предшественники организмических когнитивных, коммуникативных и кооперативных информационных процессов.
В следующей главе автор статьи анализирует, какие именно теории / концепты информации стремится объединить ЕТИ, последовательно рассматривая философскую классификацию, дисциплинарную, кластерную и приходя к выводу, что ряд теорий или концептов информации, которые с точки зрения ЕТИ подлежат попыткам объединения, столь же широки, сколь и в этих трех приведенных классификациях.
В четвертой главе автор переходит к исследованию того, как вообще подобное объединение может быть совершено. На первый взгляд кажется, что все это множество различных и непримиримых подходов несоединимо. Однако более внимательный анализ, начатый с философии или любого другого подхода, приведет к одной и той же схеме. При спуске по «лестнице», ведущей от философии к научным дисциплинам, категоризация существующих информационных концептов / теорий представляется конкретизацией и спецификацией довольно абстрактной и унифицированной классификации. Довольно приземленные классы инкорпорируются в относительно более высокие, так что кластеры укладываются в научные культуры, а эти последние - в философию. Так что препятствие для унификации оказывается не между уровнями, а на каждом уровне.
Так, согласно философской классификации, информационные концепты находятся между материализмом и идеализмом, если же взять научное разделение на «хард» и «софт», то информационные концепты и теории будут между ними. Но не будет удивительным, что «хард»-сторона - материалистическая, а «софт» - идеалистическая в философских смыслах.
В кластерах же «информация» будет исключительно или «потенциальной», или «свободной», или «актуальной». Но в первом и втором этих понятиях она принадлежит науке и технологии («хард»-сторона научного подразделения), третье же понятие имеет близость к гуманитарной («софт») стороне. И как же можно успешно перебросить мост через это базовое разделение? Ответ Хофкирхнер видит в истории о слоне и слепцах (или людях в темной комнате), каждый из которых касается разных частей слона и ошибочно принимает часть за целое. Таким образом, ни одна из разнообразных существующих информационных теорий / концептов не может иметь абсолютное значение и должна быть лишь приложением к другим перспективам. Но как материя и идея, ум, информация могут быть
396
поняты как дополнение и с ними - информация как некая вещь (структура, поток) или человеческая конструкция (процессуальная активность)?! Этот вопрос автор разъясняет так: это возможно, если принять во внимание, что философия касается не только сущности, или природы, или субстанции реальности (все это онтология), но и практики (а это уже праксиология, включающая в себя, с его точки зрения, этику и эстетику). Сюда же он добавляет эпистемологию и методологию, допуская, что праксиология, онтология и эпистемология образуют род иерархии.
С точки зрения праксиса, который имеет место перед онтическим, который, в свою очередь, имеет место до и прежде эпистемического, можно спросить: не дает ли перспектива практики более абстрактную картину информации, чем деление на материализм и идеализм; и насколько эта перспектива может помочь с унификацией посредством переработки и ре-интерпретации классификаций. В праксиологии на все смотрят в терминах объектов и субъектов, а также отношений между ними. Объекты подчиняются субъектам, субъекты подчиняют объекты. Люди - субъекты, благодаря интерференции со своим человеческим и нечеловеческим окружением они производят объекты... Праксис (praxis) - это идущий по инерции процесс подчинения объектов человеческим существам. Первые и вторые диалектически связаны друг с другом процессами отношения практики. Диалектические отношения существуют, если истинно следующее: 1) обе стороны отношения противоположны одна другой; 2) они зависят друг от друга; 3) они асимметричны, так что ни одна из сторон не может замениться противоположной без одновременного изменения модуса отношения. «Господин - раб» и «мать - дочка» являются примерами таких отношений.
В дальнейшем анализе выявляется, что с точки зрения материализма (в философии) и его рамификаций информация является чем-то объективным, кажется не принадлежащей субъекту, может быть измерена независимо. Согласно же идеализму - она считается чем-то субъективным, т.е. жестко привязана к субъекту, которым является человек. ЕТИ не может удовлетворяться столь односторонними подходами. Интегральная наука информации должна рассмотреть оба аспекта информации, преодолевая как объективизм, так и субъективизм. Анализируя дальше оба подхода, Хофкирхнер устанавливает, что материя с идеями также вместе являются друг для друга объектами и субъектами.
В эмерджентном материализме, который является примером ответа, материя является общей субстанцией, но оставляет место для возникающих свойств и событий, подобных информации (уму), которые состоят из иной материи по сравнению с простой, чистой материальностью, которая существует в неэмерджентном состоянии материи.
Ответ, идущий выше двух культур, - «третья» культура, которая, согласно Джону Брокману (Brockman), основывается на импорте сложности, эволюции. Очень сложные системы - организмы, мозг, биосфера, сам уни-
397
версум - были не сконструированы в соответствии с неким дизайном, а развились. Таким образом, информационные процессы возникают в процессе эволюции и подвержены ей от ранних, грубых форм до развитых видов, с которыми мы встречаемся сейчас. Социальная наука является прерывистой непрерывностью (Social science is the discontinuous continuation) естественной науки в той степени, в какой социальные формы информационных процессов являются прерывистой непрерывностью естественных форм информационных процессов.
Ответ, который формулируется выше частностей дисциплинарных кластеров, таков: третий род категоризации (см. выше) оказывается рядом параллельных шагов информационных процессов. В целом же три класс-терные перспективы дают картину информационных действий-процессов: 1) информация застыла в структуру - по-видимому, репрезентирует нечто, что должно войти в информационный процесс и пойти в нем; 2) вторым шагом является утечка - поток расплавленной и сжиженной информации, выход из «потенциальной» информации именно в силу ее предъявления, чем бы она ни была; 3) «актуализация» «потенциальной» информации через какого-либо агента - это может быть видно как шаг, в котором процесс опять замораживается, но оказывается уже в другой структуре этого самого агента (который, в свою очередь, в качестве новой «потенциальной» информации может стать новым отправным пунктом).
Тем самым концепт информации в ЕТИ оставляет позади себя деление на субъект / объект, так как оказывается одновременно и объективным, и субъективным. Далее ученый рассматривает значение трилеммы Капурро (Capurro's Trilemma) в отношении к этим попыткам унификации, приходя к зааключению, что она показывает три пути мышления в терминах идеальных типов: первый - редукционизм, который остается основным в естественных науках; второй - противоположный ему проективный путь, который переоценивает роль целого, занижая роль частей, что, по мнению автора статьи, является характерной чертой гуманитарных наук. Третий же, противоположный первым двум, по мнению Хофкирхнера, который он называет дизъюнктивизмом, вводит дуализм или плюрализм. Разнообразие без единства. Примером подобного мышления является разрыв между так называемыми двумя культурами: естественными науками и гуманитарными. То есть вы имеете либо единство без разнообразия, либо разнообразие без единства. Тогда как требуется тройное единство «unitas multiplex», как это называет французский философ и социолог Эдгар Мо-рэн. И этот путь мышления характеризуется как основывающийся на интеграции и дифференциации, давая одновременно и единство, и различие, устанавливая между ними диалектическое отношение единства-через-разнообразие. И предшествующие виды мышления (редукционизм, проек-тивизм и дизъюнктивизм) тоже не отбрасываются целиком, а берутся без свойственных каждому преувеличений, поэтому единство устанавливается через различные конфликтующие точки зрения, а односторонность подхо-
398
дов элиминируется. То есть редукционизм, проективизм или дуальность оправданны внутри определенных рамок, когда учитываются законные требования каждого из них. Таков, пишет Хофкирхнер, интегративный путь мышления, который должна выработать ЕТИ.
Далее, в пятой части своей работы ученый анализирует, подобна или нет ЕГИ Большой объединенной теории (Grand Unified Theory, GUT) или Теории всего (Theory Of Everything, TOE). Он приходит к выводу, что конкретно-универсальное представляет собой единство, которое превышает разнообразие частности. Аристотель проложил путь диалектике их взаимоотношения, установив специфические иерархии посредством «genus proximum» и «differentia specifica».
Так что все древо может рассматриваться как презентация конкретно-универсального (the concrete universal), а каждая рамификация специфицирует одну партикулярную инсталляцию универсального посредством превращения абстрактного в конкретное. Заключая, что спецификация иерархий бытия является логическим путем постижения истории и генезиса становления (единства бытия и становления: unity of being and becoming). На этом пути ЕТИ ищет скорее конкретно-универсальный концепт информации, чем какой-либо абстрактный (rather than an abstract one).
Работа завершается ценным списком источников, который целесообразно привести, в том числе и потому, что в нем содержатся и работы, разъясняющие, развивающие и подтверждающие идеи и подходы авторов текстов, включенных в обзор.
References
Brockman, J. (1995). The Third Culture. New York: Simon and Schuster. Bunge, M. (1980). The Mind-Body Problem. Oxford: Pergamon Press.
Capurro, R., Fleissner, P., Hofkirchner, W. (1997). Is a Unified Theory of Information Feasible?
World Futures, 49(3-4) & 50(1-4), 213-234. Heylighen, F. (2007). Accelerating Socio-Technological Evolution. In G. Modelski, T. Devezas, & W. Thompson (Eds.), Globalization as an Evolutionary Process, London: Routledge, 286335.
Hofkirchner, W. (1999). The Quest for a Unified Theory of Information. Amsterdam: Gordon and Breach.
Hofkirchner, W. (2002). Projekt Eine Welt: Kognition - Kommunikation - Kooperation. Versuch
über die Selbstorganisation der Informationsgesellschaft. Münster: LitVerlag. Hofkirchner, W. (2004). Unity Through Diversity. Dialectics - Systems Thinking - Semiotics. Trans, 15(1), retrieved from http://www.inst.at/trans/15Nr/01_2/hofkirchner15.htm
Г.В. Хлебников
399
