CC BY
81
спокойное обсуждение заменяются перебранкой с активным использованием инвектив, взаимными упрёками, оскорблениями, резкими безапелляционными оценками. Представляется, что конкретные факты, чёткая доказательность порочности деятельности, поведения оппонентов в сочетании со сдержанностью в эмоциях и оценках могут принести гораздо больше пользы для дела и избавить современное журналистское пространство от нечестных и агрессивных приёмов ведения дискуссии.
Примечания
1 Жельвис В.И. Эмотивный аспект речи: (Психолингвистическая интеграция речевого воздействия). Ярославль, 1990. С. 23.
2 Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца XX столетия (1985 - 1995). М., 1996. С. 124, 142 - 185.
3 Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988. С. 5.
4 См.: Крысин Л.П. Указ. соч. С. 384.
5 Словарь иностранных слов / Под ред. Н.С. Арапова, Р.С. Кимягарова и др. М., 1999. С. 93.
6 См.: Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. С. 33-34.
7 Жельвис В.И. Указ. соч. С. 23.
8 См.: Словарь иностранных слов... С. 75.
9 См.: Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора. СПб., 1996.
10 См.: Марков С. РЯ в России больше чем РЯ. М., 2001.
11 См.: Таранов П.С. Универсальная энциклопедия аргументов: 1000 способов убеждения. М., 2001.
12 См.: Браун Л. Имидж - путь к успеху. СПб., 2000.
13 См.: Савельева О.О. Влияние на аудиторию, манипулирование аудиторией // Обществознание в школе. 2000. № 3.
14 См.: Жириновский В.В. Последний вагон на север. Ч. 2. Уходите! М., 1997.
15 Таранов П.С. Указ. соч. С. 7.
ПОЛИТИКА И КОММУНИКАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ
Е.А. Сарасов
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИННОВАЦИИ КАК ФАКТОР КОММУНИКАЦИИ (ДИАЛОГА) СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И АУДИТОРИИ
В эпоху рыночных отношений властные структуры и политические кандидаты постоянно находятся в поиске новых способов достижения диалога с электоратом. Существует множество исследований, рассматривающих конкретные методики достижения политического успеха1. Однако практически упускается из виду такой немаловажный фактор, как установление диалоговых отношений между СМИ (как посредниками политического действия, направленного на завоевание власти, а также субъектами власти), в том числе печатных, и населением. Без этого условия популяризация деятельности отдельного политика или властной структуры просто невозможна.
Очевидно, что в период свободного рынка функциональные характеристики коммуникативных стратегий (методов работы журналистов) прессы необходимо определять сквозь призму диалоговых отношений с аудиторией. Именно с этой целью мы обозначим
информационные (связанные с обработкой и передачей сообщений) инновации в методологии работы газетных изданий с потенциальными реципиентами.
По нашему мнению, в период кризисной политической ситуации, которая, без сомнения, имеет место в современной России, газетной прессе необходимо выстраивать свои информационные стратегии по принципу противопоставления телевизионному дискурсу. Дело в том, что в период транзита (перехода к демократии) телевизионными каналами, как мощными насосами, «выкачивают» деструктивную энергию социумов, нивелируя («сглаживая» и уменьшая) оппозиционные настроения и тем самым лишая социальные группы возможности выработать собственный политический когнитивный стиль.
Данное утверждение основывается на том, что телеканалы обладают значительным влиянием на политическое сознание реципиентов2. Это воздействие оценивается самой аудиторией в большинстве случаев отрицательно. Так, по данным Ж. Тощенко и С. Харченко, при оценке информационных телепередач 57-58 % опрошенных испытывают неуверенность, усталость, тревогу, беззащитность, а 45 % - обман, разочарование, страх, унижение3. Такие показатели, по мнению исследователей, объясняются увеличением влияния «групп давления» на процесс функционирования общественного сознания, что может привести к асимметрии умонастроений, ценностей социальных аудиторий и политической структуры общества. С другой стороны, необходимо отметить, что заметная вестернизация телевизионной продукции отнюдь не всегда благоприятно сказывается на рейтинге доверия к этому СМИ, что не способствует диалогу со зрителями. Так, например, всероссийский опрос, проведенный в самом конце 2000 года, выявил резко отрицательный баланс оценок влияния западной системы ценностей на характер отношения между людьми в России. Положительно оценили это влияние 17 % опрошенных россиян, отрицательно - 45 %; 48 % россиян считают, что люди в России становятся хуже под влиянием западной культуры, и только 12 % - что лучше4. Следовательно, противопоставление содержания телевизионной информации принесет газете определенные преимущества.
О кризисной ситуации в стране, как правило, свидетельствуют не только политические, экономические показатели, но и социальное самочувствие населения. По данным медицинских специалистов, от 60 до 80 процентов россиян страдают теми или иными психологическими расстройствами. Следовательно, в период кризисной социально-политической ситуации с целью накопления средством массовой информации (газетой в нашем случае) «социального капитала» его взаимодействие с аудиторией должно способствовать формированию позитивных психологических установок у россиян. Масс-медиа (в том числе пресса) должны взять на себя роль «общественного психотерапевта». Этого можно добиться путем осмысленной позитивной организации вербальной и визуальной информации в прессе.
Этот аспект в контексте анализа функционирования политической коммуникации в информационном пространстве телеканалов отчасти рассматривал С.П. Поцелуев5. В частности, он отмечал более высокую манипуляционную способность визуального дискурса (телевидения) по сравнению с вербальным, что говорит о его деструктивном влиянии на самосознание социума. Кодирование телеобразов как иконических знаков, по мнению автора, остается невидимым, а их свойства прочитываются как элементы самой реальности. В результате возникает возможность внушать (незаметно для зрителя вносить в его сознание или актуализировать в нем) определенные смыслы под видом восприятия их как чувственно данных предметов. Именно таким способом передается эстетическая информация в оговоренном выше смысле. Она вызывает определенные ценностные установки у людей, показывая, но не проговаривая им смыслы вещей. Это может порождать желательные для власти, но в семантическом отношении не обязательно корректные (а тем более выгодные для широкой публики) суждения и действия5.
Вербальный дискурс газетной прессы, по нашему мнению, проявляет тенденцию к заимствованию методов взаимодействия с аудиторией визуального. В политическом плане это явление имеет деструктивный характер. Ведь основная причина искажения реальности кроется в том, что ценность сообщений о происходящем определяется в СМИ прежде всего внутренними факторами. А ключевую роль в подаче телеинформации (визуальной) играют события с простой структурой, с конфликтом как центром действия, с большой степенью персонификации и привязкой к стереотипам. То, что в событиях соответствует этим факторам подачи сообщений, всячески подчеркивается в телепрограммах, а что не соответствует, - пропускается или отбрасывается5. В силу этого указанное заимствование не противоречит, а иногда прямо соотносится с негативными политическими технологиями.
Опираясь на анализ тенденций развития творческого процесса, мы делаем вывод, что отечественные газеты пойдут по пути дальнейшей визуализации. Для привлечения читательского внимания будут использоваться не только дизайнерские приемы, но и визуализация, клипизация вербального текста. Журналистский материал все больше будет напоминать серию ярких «картинок», увлекающих сознание читателя, постоянно захватывающих его внимание, очаровывающих и не дающих опомниться до конца материала. Уже сейчас в газетах становится все меньше аналитических материалов, все больше информационное пространство печатных СМИ занимают информационные жанры, новости, «жареные» факты. В итоге у читателя меньше возможностей остановиться на каком-то сообщении, событии и посмотреть на него с разных сторон, подумать и оценить происходящее. С другой стороны, система передачи новостей ставит журналисту жесткие временные рамки. Сами профессионалы, корреспонденты газет отмечают, что за минуты, которые им порой отпущены на подготовку сообщения, невозможно оценить значимость происшедшего, взглянуть на него с разных точек зрения. Поэтому информация становится поверхностной, с элементами сенсационности и сиюминутности, без аналитики. Именно такое качественное наполнение (содержание) коммуникатора способствует усилению негативных манипулятивных возможностей информационной системы.
Говоря о характеристиках визуального дискурса, необходимо отметить, что исполнение газеты (графика, иллюстрации, таблицы) - эффективное средство психологического воздействия на сознание коммуниката. Ангажированные в политическом плане издания очень умело используют визуальные элементы с целью стимуляции конативного (поведенческого) уровня политических установок в психике реципиента для формирования нетерпимого отношения к действующим властям. (Среди центральных изданий, придерживавшихся подобной практики, мы можем назвать, например, «Общую газету».) Многие оппозиционные региональные газеты помещают неудачные фотопортреты политических оппонентов, стараясь навредить их имиджу. Инфографика, иллюстрации бомбардируют сознание негативными фактами, порождают отрицательные эмоции, вызывающие состояние «внутреннего бунта», требующего выхода, «разрядки».
В социально-психологической модели не ангажированных изданий, созданных в сугубо коммерческих целях (например, газета «Челябинский рабочий»), отрицательные социально-политические явления нашей действительности, наоборот, нейтрализуются, что достигается не только посредством конкретных информационных приемов (рядом с негативной информацией дается положительная, читателю постоянно предлагаются конструктивные методы адаптации к кризисной социальной ситуации), но и посредством визуального исполнения. В данной газете фотографии политических лидеров, кризисных социально-политических явлений не несут агрессии, установок, способствующих негативному восприятию политической действительности. Коммуникатор в общественно значимых событиях постоянно пытается вычленить прагматическую сторону актуализированного явления или проблемы и тем самым максимально сблизить их с повседневными нуждами
реципиентов, старается синтезировать потребности социального существования с потребностями физического.
По мнению автора, с целью позитивного воздействия на коллективную психику социума и активизации читательского внимания содержание газеты необходимо выстраивать также в соответствии со спецификой человеческого мышления и восприятия действительности.
Об этом, в частности, размышлял А. Потебня6. Проведенная им работа применима и в сфере массовых коммуникаций, так как позволяет ответить на следующие вопросы. Как реципиент воспринимает информационное пространство газеты? Воспринимает ли он ряд мыслей (текстов) одновременно, подобно глазу, который разом видит множество цветных точек, или же сознание субъекта только переходит от одной мысли к другой, видоизменяя последнюю и совмещая в ней все предшествующие? По нашему мнению, человеческое сознание способно к обоим этим процессам и применяет тот или иной в зависимости от внешних обстоятельств. Если информационное пространство коммуникатора не объединено логической связью, эмоциональными и рациональными (смысловыми) переходами и другими приемами структурирования текста, то реципиент воспринимает его подобно мозаике: каждую часть отдельно от другой, не ассоциируя их, не «сливая». Но если мозг субъекта находит определенную последовательность в подаче и расположении материалов, обнаруживает определенную структуру в информационном пространстве, то в этом случае вступают в силу иные когнитивные законы. Восприятия, представления, мысли, порожденные одним текстом, интегрируются с порожденными другим, потом третьим и т.д. В итоге читателю удобнее и легче усваивать каждый новый материал, так как включается эффект узнавания (соотнесения с уже приобретенным социальным, информационным опытом). Новый материал воспринимается сквозь призму прочитанного прежде и ассоциируется с последним.
В данном методе структурирования информации по принципу развертывания единой логической линии заключен, по нашему мнению, способ позитивного взаимодействия с аудиторией. «Нечистоплотные» технологии стремятся разорвать сознание индивида на разрозненные, бессвязные части, которые затем легко «слепить» в выгодную для заказчика картину псевдореальности. Логизированная/структурированная информация, связанная с предшествующим социально-политическим опытом аудитории (традициями), с актуальным политическим восприятием объективной реальности (позициями), ориентированная на базовые физические и социальные потребности, позитивно организует сознание реципиента, интегрируя его, «втягивая» в психофизические процессы, претерпеваемые социумом в процессе предметно-практической деятельности. В информационном потоке газеты эффективным приемом воздействия на ментальные процессы будет именно актуализация системы взаимосвязанных смысловых сегментов (вербальных и визуальных). В этом случае развитие смысловой линии будет происходить в процессе чтения всего номера или серии номеров.
Отметим, что в период кризисной политической ситуации прессе необходимо для моделирования управленческих функций способствовать разряжению социальной напряженности. Рассмотренные выше приемы благоприятной для аудитории организации информации помогут журналистским коллективам реализовать эти методологические приемы. Однако существуют и многие другие социально-психологические факторы, которые необходимо также учитывать журналистам и работникам секретариатов при создании газетной продукции.
Например, концепция депривации (лишений), будучи производной от теории фрустрации - агрессии, сыграла важнейшую роль в развитии современного теоретического анализа причин феномена насилия. Суть концепции в следующем. Члены одной группы - расо-
вой, религиозной, этнической или экономической - способны на насилие, когда они, сопоставляя свое положение с членами другой группы, испытывают депривацию. Так, эгоистическая депривация выражает ощущение личной ущемленности в сравнении с членами другой группы; общинная депривация имеет коллективную природу, соотносится с ощущением групповой ущемленности (хотя индивиды лично могут быть удовлетворены) в сравнении с другой группой. «В целом подход, постулирующий причинно-следственную связь между внешними факторами социально-политической ситуации (депривация), психологическими предрасположенностями индивидов (фрустрация) и акторами агрессивного поведения (насилие), существенно потеснил традиционные представления об иррацио-
„ 7
нальной и инстинктивной природе коллективного насильственного поведения» .
В связи с этим возникает вопрос: способствует ли политической агрессии асимметричная актуализация прессой потребностей разнородных социумов? Исходя из логики размышлений Э.И. Скакунова, способствует. Но, на наш взгляд, необходимо принимать во внимание и то, что восприятие аудиторией массового информационного пространства может быть обусловлено принципом компенсации. Субъект при потреблении медиапродукта способен его прочитывать не сквозь призму своего социально-политического положения, а психологически бессознательно компенсируя данное положение при выборе материалов для прочтения.
Обратимся к эмпирическим данным. В Челябинской области наблюдается кризисная экономическая и социальная ситуация в угледобывающей отрасли. Тем не менее, в информационном пространстве региональных изданий, не имеющих политических целей, отрицательные в социально-психологическом плане потребности шахтеров системно не артикулированы. Эта тенденция сопряжена со стремлением к достижению оптимального моделируемого (предсказуемого) диалога с аудиторией. С другой стороны, в газетах, созданных с целью манипуляции общественным мнением, отмеченное деструктивное явление используется для актуализации негативных политических настроений населения области и снижения доверия к действующему губернатору. Данный результат достигается путем интеграции сознания аудитории в политический вектор коммуникатора посредством эффекта «со-переживания»8.
Этот психологический феномен, с нашей точки зрения, можно определить как выражение журналистом той социально-политической позиции, которой привержены значительные группы населения (потенциальная аудитория). Отмеченное условие обеспечивает актуализацию некоего «когнитивного клейстера», способствующего контакту установок текста с сознанием реципиентов, ведь субъективное мнение коммуникатора (журналиста) - это, в большинстве случаев, синтезированный социально-политический опыт, приобретенный в результате взаимодействия с объективной реальностью, отдельными индивидами, социальными группами.
Индивид постоянно в своей деятельности стремится компенсировать отсутствие тех или иных необходимых ему социально-психологических ресурсов. Массовые информационные каналы способны выступать их источником. Актуализация атрибутов инородных социумов способна психологически компенсировать угнетенное состояние субъекта.
Реципиент бессознательно ищет для себя тот информационный поток, который наилучшим образом соответствует его социально-политическому настроению или компенсирует таковое. Для достижения наибольшего воздействия нужно предоставить ему серию структурированных (взаимосвязанных) информационных стимулов, вовлекающих субъекта в поле действия коммуникатора, дающих «пищу» для порождения эмоциональных и рациональных реакций.
Структуризацию информационного потока по принципу системного дополнения смысловых линий мы обнаружили, например, в одной из лучших российских региональных газет - «Челябинском рабочем».
В информационном потоке данного издания прослеживается тенденция к организации однородных смысловых сегментов, развивающих определенную надтекстовую информацию. Данные однородные смысловые элементы пронизывают содержание отдельного номера, серии номеров, развивая факт, показывая его в различных социальных аспектах. К примеру, в процессе анализа информационного потока газеты, сопутствующего военным акциям «Челябинского рабочего» («Старики Аргуна» и «Работа для солдата»), проводившимся с 29 января по 16 ноября 2000 года, нами была замечена следующая тенденция. Серия материалов, опубликованных в период проведения упомянутых кампаний, транслировала архетип матери, «хранительницы домашнего очага» (на которую ложится вся тяжесть по устройству микросоциальных отношений в период военно-политического конфликта).
Приведем другой пример. В номере за 12 января 2000 года на первой полосе давалась информация о тотальном подорожании продуктов питания и коммунальных услуг. В конце материала - смысловой переход: «Как говорится, нас бьют, а мы крепчаем. На четвертой странице номера “Челябинский рабочий” дает практические советы о том, как выжить, когда кругом все дорожает».
При создании коммуникатором благоприятного информационно-психологического поля, организации позитивных мотиваций, направленных на благоприятное структурирование ментальных коллективных состояний, происходит оптимизация социальных установок аудитории.
Лишь единичные региональные издания (например, «Челябинский рабочий», «Деловой Урал») противопоставляют свое содержание вестернизированной информации визуальных каналов посредством ориентации на особенности политической культуры населения региона. По нашему мнению, этот тип политического диалога способствует адекватному восприятию, а значит, эффективному потреблению массовой информации. Взаимодействие с комплексом сегментов, составляющим ту политическую культуру, которая распространена на территории функционирования коммуникатора, по нашему мнению, должно обеспечивать позитивный диалог как со структурами власти, так и с социумом. Большинство же изданий данного типа подвержено влиянию телевизионного дискурса, что проявляется в тенденциях визуализации как процесса заимствования методов съемочных команд.
Выстраивая информационный поток по принципу противопоставления телевизионному, пресса тем самым способна сформировать те политические интенции и установки, которые будут способствовать актуализации и организации конативных (поведенческих) структур психики социумов, что приведет к политической мобилизации населения и, следовательно, к интеграции в аудиторию газет. Как было показано М.М. Назаровым и В.Н. Ивановым, политическая активность и потребление продукции печатных СМИ определенным образом коррелируют друг с другом9. Выстраивание газетной информационной модели по принципу компенсации и замещения социально-политических установок, сформированных телевизионными каналами, увеличит эффективность коммуникативных стратегий издания в плане достижения диалога с аудиторией. Предоставляя медиапродукт, структурированный по принципиально иным параметрам по сравнению с телевизионным, печатные СМИ тем самым сконцентрируют внимание реципиента на своих текстах.
С другой стороны, необходимо отметить, что объекту информационного процесса необходима та когнитивная основа, которая бы организовывала направленность его восприятия и способствовала интеграции в вербальный дискурс прессы для динамизации диалога
с коммуникатором. В подобном качестве могут выступить продукты телевещания, способные стать эмоциональным стимулом к развитию накопленных сведений. Для издателей популярные формулы визуальных каналов могут послужить средством концентрации внимания аудитории на тех материалах, которые детерминируют концептуальные основы функционирования медиа-предприятия в социально-политическом поле.
В том случае, когда содержание газеты значительно перекликается с телевизионным, по нашему мнению, журналистам необходимо работать над обобщенной репрезентацией издания (имиджем), опирающейся на периферийные формы сознания и иррациональный уровень психики коммуникатов, с целью моделирования уникального образа в восприятии аудитории. В качестве конкретных приемов данной работы, по нашему мнению, могут выступить, во-первых, подача материалов под определенным ракурсом, ориентированным на различные уровни сознания (обыденный, абстрактный, политический, социальный); во-вторых, определенная тематическая и/или проблемная доминанта; в-третьих, рациональные/эмоциональные, информационные/аналитические ориентиры; в-четвертых, жанровые предпочтения; в-пятых, особенности информационной топологии, социальной и политической ориентации и т. п.
Необходимо учитывать параметры политического сознания при моделировании имиджа для эффективного воздействия на аудиторию. Как считает исследователь Э.Н. Ожига-нов, «демографические признаки - возраст, пол, образование - в качестве самостоятельных “переменных” не оказывают существенного влияния на формирование установок русского населения. Социально-профессиональная принадлежность и отрасль занятости также не играют существенной роли, что обусловлено общим низким уровнем семейных бюджетов большинства опрошенных независимо от их профессии и вида занятости. В действительности ключевыми “переменными” являются представления русского населения об уровне защищенности семей от экономических потрясений, проявлений преступности и административного произвола местных властей.
Эти “переменные” тесно связаны между собой и образуют относительно устойчивый “синдром” коллективного сознания русского населения, который в настоящее время определяет его политические установки и ориентации (под ориентацией понимается субъективный смысл, который приписывается различным аспектам экономического и политического действия)»10.
В силу отмеченных выше доминант сознания российского населения можно сделать вывод, что наиболее эффективной моделью имиджа издания будет тематическая, ориентированная на политический «слой» сознания.
По нашему мнению, политические установки и предпочтения реципиентов детерминируют потребление ими той или иной массовой информации в газетной прессе. Отмеченная корреляция обладает значительной маркетинговой ценностью. По параметрам политического сознания и политического мышления (когнитивного стиля) населения можно будет определить не только целевую аудиторию издания, но и востребованные ею критерии модели информационного взаимодействия. Естественно, мы учитываем важность экономических детерминант, но, как свидетельствуют современные медиа-исследования, укрупненные данные11 не указывают на прямую корреляцию динамики размера аудитории с изменениями доходов читателей. «Точно так же средняя аудитория тех или иных изданий не зависит от среднего дохода на одного члена семьи, читающей данную газету»12. В силу отмеченных обстоятельств необходим поиск новых подходов к формированию аудитории посредством не только информационно-рекламных, но и политических способов взаимодействия с социумами.
Немецкий исследователь Михаэль К. Херманн полагает, что именно телевидение обусловливает политическое отчуждение граждан. «Политическая отчужденность, - считает
исследователь, - это особая форма восприятия политики людьми, которые получают политическую информацию только через телевидение. Телевидение с его специфической техникой, культурными и программными установками представляет наиболее детализованный вариант современной политической коммуникации. Неосведомленность об основаниях и первопричинах проводимой политики, о которых можно узнать в газетах, приводит к еще большей политической отчужденности. Наиболее подвержены ей молодежь и пожилые люди»13. Следовательно, отвлечение субъектов от телевизионной продукции будет способствовать, в том числе, организации реальных (материальных) политических процессов в социальном поле.
Говоря о функционировании политической коммуникации в информационном поле СМИ, необходимо отметить, что наблюдается выстраивание прагматической модели взаимопроникновения методов журналистики и методов взаимодействия с населением субъектов политики. Например, исследователь А.И. Соловьев, рассматривая конкретные варианты интеграции идеологии в процесс реализации политической коммуникации, говорит о деидеологизации последней в рамках функционирования политической системы, выделяя это как глобальный процесс. «... Вербальные компоненты (в политическом пространстве - Е.С.) начинают ориентироваться уже не на групповое, а на индивидуализированное и ситуативное шкалирование событий. Кроме того, на место рационально обоснованных идеологических проектов как механизма обновления политических порядков постепенно происходит произвольное заимствование конкретного положительного опыта и его перенесение на национальную почву (так называемый демонстрационный эффект)»14. Как отмечает исследователь, идеология становится маргинальным явлением в политических процессах, уступающим место конкретным стратегическим предложениям.
То же самое можно наблюдать в методах работы СМИ. Для максимального воздействия на политическое сознание населения в процессе отражения актуальных социальнополитических тенденций, отмечаемых в регионе, используют не велеречивых колумнистов, оперирующих идеологизированными лингвистическими конструкциями, а репортеров. Аудитория эффективнее воспринимает журналистскую информацию, повествующую о тех актуальных для широкого населения трудностях, которые испытывают конкретный коллектив или конкретная семья в их повседневной жизни (и которые сами рассказывают о них), чем пространные теоретические экспозе.
Однако вопрос о возможностях прагматического соотношения идеологии и процесса реализации массовой коммуникации не односложный. Например, исследователи А.Р. Тузиков и Э. Ле рассматривают идеологию с позиции дискурса масс-медиа и свидетельствуют об актуальности идеологических позиций коммуникатов15. С другой стороны, исследователь А.И. Соловьев говорит об «исторической маргинализации идеологии»: «Вытеснение идеологии на политическую периферию свидетельствует об утрате ею исторического лидерства в формировании нормативно-символической сферы»16. Но в то же время отмечает практические способы интеграции рассматриваемого феномена в процесс реализации политической коммуникации: «Наиболее ярко технологический потенциал идеологий проявился в сфере их взаимодействия с массовыми настроениями. Именно здесь возникли и получили широкое распространение специальные (маркетинговые и немаркетинговые) методики подчинения общественного сознания. Политический процесс эпохи Modernity дает немало примеров применения пропаганды, агитации, рекламы, PR и т. п. как технологически (и технически) оснащенных стратегий государства и его контрагентов (в том числе СМИ) на информационном рынке»16. По мнению А.И. Соловьева, в индустриальный период развития общества «главный упор при организации политических контактов элитарных и неэлитарных слоев делался на групповые интересы. политические контрагенты использовали единые формы групповой идентификации и устанавливали информацион-
ные связи в рамках однотипных (идеологических) нормативно-символических способов общения»17. Но здесь же отмечает, что в позднеиндустриальный период «тенденции к формированию “массового общества” существенно снизили потребность граждан в публичном политическом диалоге с властью», что обусловлено безразличием большинства населения «к участию в политической игре и даже к самому своему присутствию на политическом рынке». Интересы личности в данную эпоху, по мнению исследователя, провоцируют постепенное «выключение» людей из политического диалога с властью, что означает «резкое падение их внимания к ее информационным продуктам»17.
Необходимо сказать, что региональные эмпирические исследования не подтверждают выдвинутые выше положения или свидетельствуют о локальности их применения. Так, результаты социологического опроса, проведенного нами с 10 июля по 31 августа 2001 года в административном центре Челябинской области, свидетельствуют об определенном росте потенциальной политической активности в данном регионе. С другой стороны, по данным социологических опросов 2000 года 50,7 % опрошенных жителей Челябинской области стремятся получать информацию о работе областной администрации, не стремятся получать подобного рода сведения только 25,9 % жителей субъекта федерации. В городе Челябинске данное соотношение составило 40,1 и 44,6 % , в Магнитогорске - 61,3 и 21,3 % , в Миассе - 70 и 10 % , Копейске - 63,3 и 13,3 % , Златоусте - 53,3 и 20 %18. Исходя из данных сведений, можно сделать вывод о значительном коммуникативном потенциале «однотипных (идеологических) способов общения» в рассматриваемом регионе. Отмеченное обстоятельство свидетельствует либо об «индустриальной» структуре политических установок населения, либо о присутствии в них патерналистской доминанты, усугубленной кризисным экономическим положением. По данным опроса конца сентября 2000 года «для большинства челябинцев характерно оценивать свое материальное положение либо как тяжелое, но терпимое - 44 %, либо как крайне тяжелое - 41 %. Только 15 % горожан считают себя адаптировавшимися к ценам. По области <...> как “крайне тяжелое” оценивают свое положение при существующих ценах 59,9 % опрошенных, тяжелое, но терпимое -31,8 %»19.
В период динамизации процесса жизнедеятельности большое внимание уделяется специалистами проблеме доступности текста. В данном случае не обойтись без анализа такого явления, как популизм. По нашему мнению, в настоящий период оно имеет не деструктивный политический оттенок20, а прагматическую значимость. Во времена кризисных, переломных периодов в развитии общества, социально-экономической и политической нестабильности население нуждается в определенных ориентирах, которые могут предложить популярные семантические схемы.
Феномен лоббирования достаточно распространен в информационном пространстве региональной прессы (в частности, Челябинской области). Его организационный и управленческий потенциал приобретает особую значимость в период избирательных кампаний, но эффективен он и в период перманентного экономического кризиса. Виды отстаивания интересов варьируются в зависимости, во-первых, от тех социальных, политических или экономических групп, которые являются их носителями, во-вторых, от целей издания, в-третьих, от той социальной или политической аудитории, на которую рассчитана стратегия коммуникативного воздействия, смоделированная в соответствии с потребностями рефлектирующего актора. Методы актуализации в информационном и политическом пространствах запросов оппонирующего агента, стремящегося к выравниванию сложившейся асимметрии в системе распределения духовных или материальных ресурсов внутри поли-тии, зависят от палитры информационных поводов, предоставляемых потенциальными противниками в результате совершенных ими просчетов, от креативного ресурса комму-
никатора, артикулирующего интенции заинтересованного субъекта, от интенсивности проявления тех или иных политических настроений в социуме.
В соответствии с указанными факторами стратегия информационно-политического воздействия может быть направлена на создание позитивного имиджа субъекта лоббирования или на формирование негативного образа его оппонента посредством адресной критики или критики состояния сфер его деятельности.
Степень политического влияния информационного канала на социум зависит, по нашему мнению, во-первых, от предрасположенности (установок) населения к восприятию информации, во-вторых, от интенсивности коммуникативного воздействия. Оба отмеченных вектора имеют тенденцию к взаимопроникновению в период определенной социально-политической напряженности (периоды предвыборной борьбы, техногенной катастрофы, природных катаклизмов, кризисного экономического состояния населения). Данное обстоятельство способно стать условием «структурирования коммуникативного простран-ства»21, что повлияет на организацию политического сознания. Возможно это, с нашей точки зрения, в силу следующих причин. Кризисную ситуацию политические акторы используют в качестве информационного повода для развертывания когнитивных схем (транслируемых СМИ), направленных на поляризацию настроений аудитории с целью эффективных манипуляций поведенческими реакциями. Эффективность детерминирована «разорванным» фрагментированным сознанием электората, потерявшего прочные ориентиры в восприятии политической действительности. (В качестве хорошего примера данной технологии могло бы послужить политическое противостояние муниципальной и региональной структур власти в регионе, основанное на проблемах жилищнокоммунального хозяйства, неожиданно вскрывшихся в период избирательной кампании, в силу того, что «главы (администраций. - Е.С.) <.> уже не могут разыгрывать экономическую карту, подпитывать свой имидж крупных хозяйственников, поскольку отсутствует объект экономического управления. Коммунальную службу можно отождествить с экономикой, но ненадолго»22.)
Фиксируя внимание социальных аудиторий на противостоянии, конфликте (агрессивно освещаемых подконтрольными СМИ), субъекты последнего обеспечивают себе огромную популярность. Путем увеличения степени сознательного и бессознательного внимания электората к одним политическим фигурам, эффективно позиционирующим себя посредством противопоставления контрастных, резонирующих имиджей, вытесняются из массового политического сознания их потенциальные соперники. Данный результат детерминирован действием физических моделей функционирования политических феноменов, в частности, законом сообщающихся сосудов. Экстраполируя его действие на потенциал активного восприятия политической действительности населением, возможно моделирование концентрации интенций и мотиваций электорального поля на конкретном политическом акторе за счет нивелирования информационной репрезентации его оппонентов. Отмеченная корреляция прослеживается и при выстраивании данной политической технологии с прямо противоположным вектором: нивелирование за счет концентрации.
Говоря о способах взаимодействия политических акторов с сознанием электората, необходимо отметить также следующую корреляцию (закономерность). Как показывают эмпирические исследования, политическое сознание социумов и коммуникация, продуцируемая региональными СМИ (в том числе прессой), функционируют по принципу коэволюции (сопряженного развития). Так, например, в Челябинской области подавляющее большинство общественно-значимой информации в региональной прессе отражает местные события или ориентировано на региональные социальные и политические институты. С другой стороны, результаты социологических опросов свидетельствуют о регионализации политического сознания населения указанного субъекта федерации23. Приведенное соотноше-
ние проявляется и в данных о доверии населения местным источникам информации: оно
24
практически ничем не отличается от уровня доверия к центральным СМИ . Корреляция характеристик сознания и массовой коммуникации очевидна.
Взаимодействие региональной прессы с населением, как показывают эмпирические наблюдения, в значительной степени детерминировано политическими традициями. Данный факт обусловлен не только локальным характером информационного потребления, интеграцией коммуникатора в политическую систему региона, но и стилем журналистских стратегий, целью которых является достижение моделируемого диалога с наибольшим числом потенциальных реципиентов. В этом случае указанный феномен способен выступить в качестве символической категории, синтезирующей в своем лингвосемантическом поле разнородные интересы и потребности аудитории (культурные, тесно связанные с потребностью самоидентификации, политические, коррелирующие с идеологическими, потребность коммуникативной репрезентации своих интересов, взаимодействующей с необходимостью социального диалога для индивида).
При отмеченном выше аспекте информационной стратегии необходимо принять во внимание то, что взятые сами по себе политические традиции не могут выступать полноценным фактором успешной коммуникации, поскольку их ретроспективный когнитивный, психологический вектор не всегда симметрично вписывается в сознание аудитории, когда ему задают актуальное направление. А ведь именно актуальный информационный вектор, и даже модельный, направленный в будущее, порождает в большинстве случаев массовую коммуникацию. Именно поэтому политические традиции применительно к массовым коммуникационным процессам, на наш взгляд, необходимо анализировать в контексте их актуальной социальной рефлексии. Даже при позитивном восприятии аудиторией тех или иных исторических реалий, журналистский текст, в который они заключены, далеко не всегда способен выступать объектом экстраполяции, притяжения позитивного восприятия. Этот информационный аспект обусловлен особенностями функционирования политического сознания.
Таким образом, мы показали, что политические настроения и сознание аудитории могут быть эффективно использованы в процессе моделирования коммуникативных стратегий прессы. В связи с этим мы делаем вывод, что в период вестернизации дискурса телевидения региональной прессе необходимо выстраивать коммуникативные стратегии по принципу оппозиции и компенсации когнитивной визуализации посредством моделирования информации в соответствии с параметрами региональной политической культуры социума. Мы доказали, что функциональные характеристики коммуникативных стратегий масс-медиа могут быть маркированы определенными ситуациями (политическим конфликтом, предвыборной кампанией и т.д.). С другой стороны, обозначили условия, при которых информационные интеракции (взаимодействия) могут быть системно использованы для реализации намерений той или иной политической организации или отдельного политика. То есть нами были выявлены и обоснованы те параметры, по которым, с нашей точки зрения, должны строиться диалоговые отношения между прессой и населением. Это тематические доминанты (предпочтения), оперативность, лоббирование интересов посредством массированного информирования аудитории, интересы социальных групп, отстаиваемые газетой, степень доступности познавательных схем, представленных в издании, широким слоям населения, персонификация (отражение событий на уровне конкретного человека), обобщенный образ издания (имидж), соответствие/ несоответствие визуальному дискурсу телевидения, степень визуализации вербального дискурса изданий, взаимодействие или отсутствие такового с политическими ориентациями населения.
Примечания
1 См., например: Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. М., 1995; Максимов А.А. «Чистые» и «грязные» технологии выборов. М., 1999; Мирошниченко А.А. Выборы: От замысла до победы: (Предвыборная кампания в субъекте РФ). М., 2003; Минченко Е.Н. Как стать и остаться губернатором. Челябинск, 2001; Общество, политика, наука: новые перспективы. М., 2000.
2 См.: Донцов А.И., Кричевец А.Н., Зеленев И. А. Ангажированность телеканалов и социальные настроения аудитории // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 2001. № 3.
3 См.: Хлопьев А.Т. Кривые толки России // СОЦИС. 1995. № 1. С. 28-31. Цит. по: Тощенко Ж., Харченко С. Социальное настроение. М., 1996. С. 148.
4 См.: Лапкин В.В. Трансформация политических ценностей российских избирателей // Политическая наука: (Динамика политического сознания и поведения). 2002. № 2. С. 82.
5 См.: Поцелуев С.П. Символическая политика: Констелляция понятий для подхода к проблеме // ПОЛИС. № 5. 1999. С. 66-67.
6 Потебня А.А. Мысль и язык. Киев, 1993. С. 79-98.
7 Скакунов Э.И. Природа политического насилия // СОЦИС. 2001. № 12. С. 23.
8 Например, в еженедельной газете «Соседи», по данным социологических исследований являющейся одной из самых «читаемых» в г. Челябинске, входящей в «медиа-холдинг» крупного предпринимателя Челябинской области М. Юревича, в номере за 23 августа 2002 г., в материале под названием «Во глубине уральских руд», деструктивные социальные интенции интегрированы в политическую модель воздействия на реципиента с целью критики, в том числе деятельности губернатора области. Хотя в материале не актуализирован конкретный политический адресат, смоделированный в информационном поле семантический конструкт эффективно влияет на политическое сознание коммуниканта посредством формирования необходимого политического вектора. Условно данный конструкт (в соответствии с логикой корреспонденции) можно разделить на две части, лингвосемантические связи которых, по нашему мнению, задают манипулятивную направленность информации.
В первой части описанные деструктивные тенденции рабочего социума (локализованные в информационном плане конкретным предприятием и шахтерским городом для достижения наибольшего воздействия на сознание аудитории) формируют агрессивную по отношению к существующему положению политическую установку, что достигается посредством субъективной структуризации объективных данных. “Когда-то шахтерский труд входил в пятерку самых высокооплачиваемых в стране. Еще пять лет назад (начальный период исполнения П. Суминым обязанностей главы областной администрации. - Е.С.) коркинский разрез не испытывал проблем с кадрами. Сейчас они появились: не хватает электриков, электрослесарей, электрогазосварщиков - средняя заработная плата на предприятии составляет 4,5 тысячи рублей, да и выплачивалась до недавнего времени с задержками более чем в полгода. Плачевное положение предприятия-кормильца не лучшим образом отразилось на состоянии города. Взорам нашим представились весьма обшарпанные дома, давно не ремонтированные дороги. Некогда процветающий шахтерский городок превращается в захолустье...’’. В данном случае обращение к базовым потребностям широких слоев населения, одновекторный (сориентированный в соответствии с ментальными устремлениями аудитории) стиль коммуникационной стратегии источника моделируют эффект когнитивного резонанса, способствуя политическому “прочтению” действительности.
Во второй части негативные тенденции в положении конкретного коллектива и локального социума экстраполируются на состояние угледобывающей отрасли в областном масштабе. Здесь же происходит дальнейшая негативизация ситуации после незначительного оптимистичного отступления, создающего видимость объективности путем вариации эмоциональных состояний реципиента. Политический уровень критики в отношении областной администрации достигается посредством оппозиционной схемы: актуализации позитивных тенденций в угледобывающей отрасли соседних уральских регионов (представленных в первой части) в противовес негативным в Челябинской области. “Хуже обстоит дело с шахтами области. В 2001 году была ликвидирована “Красная горнячка", чуть раньше эта участь постигла разрез «Бату-ринский». Некоторые шахты и сегодня находятся под угрозой закрытия <... > задолженность по заработной плате ликвидируется медленно, оборудование не обновляется, а значит, труд шахтеров становится все более опасным <...> без угля никак нельзя <...> Например, в Свердловской области ищут новые месторождения и строят новые шахты... Есть такие примеры и в других регионах. В Тульской области восстановлены шахты, даже считавшиеся бесперспективными ".
По нашему мнению, именно данный когнитивный конструкт организует сознание реципиента, порождая внетекстовую информацию, ориентированную на конатативные сегменты коллективной психики регионального социума.
9 См.: Иванов В.Н., Назаров М.М. Информационное потребление и политические ориентации // СОЦИС. 2000. № 7.
10 Россия федеративная: проблемы и перспективы. М., 2002. С. 247.
11 См.: Гортис И.Ф. Практика рыночных исследований. СПб., 1998. С. 11. Цит. по: Юрков А.А. Адекватность информирования как этическое свойство журналистского творчества. Дисс. ... канд. филол. наук. СПб., 2002. С. 159.
12 Цит. по: Юрков А.А. Адекватность информирования... С. 159-160.
13 Михаэль К. Херманн. Политическая коммуникация: Воздействие средств массовой информации на общество в современных государствах // http: www.academy-go.ru/Site/JournalPR/Publications/Herman.shtml.
14 Соловьев А.И. Политическая идеология: логика исторической эволюции // ПОЛИС. 2001. № 2. С. 15.
15 См.: Ле Э. Лингвистический анализ политического дискурса: Язык статей о чеченской войне в американской прессе // ПОЛИС. 2001. № 2; Тузиков А.Р. Идеология и дискурсивная практика масс-медиа // Социально-гуманитарные знания. 2001. № 6.
16 Соловьев А.И. Политическая идеология... С. 12.
17 Соловьев А.И. Политическая идеология... С. 9.
18 См.: Социально-экономическая обстановка в городе Челябинске и Челябинской области в 2000 году: Сб. аналит. зап. Челябинск, 2001. С. 169.
19 Социально-экономическая обстановка. С. 143.
20 См.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000. С. 203.
21 Донцов А.И., Кричевец А.Н., Зеленев И.А. Ангажированность телеканалов и социальные настроения аудитории // Вестн. Моск. ун-та. Сер.14. Психология. 2001. № 3. С. 13.
22 Барзилов С.И., Чернышов А.Г. Политическая структура современной российской провинции. М., 1997.
23 С. 28.
23 См.: Социально-экономическая обстановка. С. 17; Сарасов Е.А. Политические ориентации как фактор коммуникации // Роль СМИ в достижении социальной толерантности и общественного согласия: Материалы Междунар. конф. Екатеринбург, 2002. С. 50-61.
24 См.: Социально-экономическая обстановка... С. 78-79.
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
М. В. Загидуллина
АУТСАЙДЕР СОВРЕМЕННОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА (художественный мир Владимира Кантора)
Ньютонова механика
Представим литературный процесс в виде определенного набора писательских миров, взаимодействующих друг с другом, а главное - воздействующих на читателя. Каждый художественный мир экспансивен и стремится, как капли на поверхности шара во сне Пьера Безухова, разлиться как можно шире, потеснить соседние миры-капли. Всякий такой мир живет по «устаревшему» ньютонову закону: сила равна массе, умноженной на ускорение. Силу заменим славой, известностью, успешностью, массу представим в виде таланта, мастерства, гениальности. Что же тогда будет ускорением? Используя эту формулу для объяснения исхода военного сражения, Л.Н. Толстой назвал ускорением «дух войска», главный фактор успеха и победы, превалирующий над «массой» по своей значимости. В нашем примере ускорением можно считать «раскрутку». Размышления о том, что настоящий писатель всегда найдет свою аудиторию, его талант не останется незамеченным, кажутся какими-то фальшивыми. Ведь эпоха изменилась, информационные потоки достигли угрожающего размаха. Если современный писатель не поддержан на уровне «раскручивающих» институтов, шансов не только прославиться, но даже приобрести известность у него
