CC BY
41Петруня О.Э.
к.филос.н., доцент Российского государственного технологического университета
ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО И АНТРОПНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ
Ключевые слова: антропный принцип, глобализация, димензиональная онтология, информация, информационное общество, новые информационные технологии, сингулярность, трансгуманизм.
Keywords: anthropologist principle, globalization, dimensional ontology, information, information society, new information technologies, singularity, transhumanism.
Постановка проблемы
Информационно-коммуникационная революция (ИКР) и глобализация - вот два основных процесса, определяющих социокультурное развитие последних двадцати пяти лет.
ИКР представляет собой скоротечный, лавинообразный переход к цифровым (неаналоговым) технологиям создания, получения, передачи и управления информационными сообщениями во всех сферах социокультурной системы. Возникает новая цифровая реальность, которая уже не столько имитирует, сколько симулирует аналогичные процессы естественно среды, подменяя и вытесняя их, по крайней мере, в социокультурном пространстве. Происходит оцифровка последнего, которую мы в дальнейшем будем также называть кибернетизацией.
«Технологическая симуляция сознания (М. Маклюэн) [1, с. 5] тесно коррелирует с семиотической симуляцией, воспеваемой в рамках постмодернизма. Более того, именно на базе технологической симуляции постмодернистские симулятивные практики находят онтологическое обоснование. Восстание «копий» против «оригиналов», провозглашенное постмодернистами, активно поддерживается кибернетическим трансгуманизмом, который рассматривает кибернетизацию как способ трансформации человеческой природы.
Перестройка человека под формат кибернетической системы в середине ХХ в. была достаточно спонтанной, но с 90-х гг. этот процесс становится целенаправленным и контролируемым. В таком формате он получает название глобализации. Глобализация, таким образом, есть целенаправленный демонтаж «устаревшей» и формирование новой социальной реальности - глобального социума по кибернетическим шаблонам. Разработка таких шаблонов проводилась и проводится в исследовательских центрах, финансируемых глобальными компаниями (примерно 147 транснациональных корпораций, 3/4 из которых - финансовые).
Широко используемое сегодня понятие информационного (постиндустриального) общества призвано не столько объяснить ситуацию, сколько ее запутать. В рамках этой идеи предполагается, что развитые страны формируют у себя «четвертичный» (информационный) сектор, который обеспечивает им преимущество перед другими странами (периферией), оставив последним роль производственной мастерской, ресурсной базы или утилизатора отходов. При этом будет создана эффективная система глобального управления, обеспечивающая оптимальное развитие всего человечества.
Массовые коммуникации (пресса, радио, телевидение, Интернет) в ходе семантических манипуляций стирают в общественном сознании демаркационную линию между понятиями «знание» и «информация».
В этих условиях новые информационные технологии перестают быть онтологически и ценностно нейтральными. Задача данной работы показать необходимость экспертизы для определения границ применимости (экологических ограничений) новых информационных технологий и кибернетизации социума.
Информационное общество и цифровая грамотность
Под информационным сегодня понимается такое общество, в котором создание, распространение, использование, комбинирование и обработка информации составляет основу экономической, политической и культурной деятельности. Такой подход к определению базируется на следующих постулатах.
Во-первых, человеческая цивилизация в лице развитых стран переходит на новый этап развития - этап постиндустриального или информационного общества (общества, основанного на знании).
Во-вторых, движущей силой информационного общества является экономика знаний (когнитивный капитализм), в которой информация (знание) составляет главную ценность, а значит, главный продукт и товар.
В-третьих, новые информационные технологии - эффективный универсальный инструмент обеспечения инновационного экономического, социального и духовного развития человечества.
В-четвертых, информационная культура обеспечивает инновационные потребности экономики знаний (когнитивного капитализма).
В-пятых, основой информационной культуры является информационная грамотность.
В 2006 г. вышло в свет «Руководство по информационной грамотности для образования на протяжении всей жизни», подготовленное Председателем Секции по информационной грамотности ИФЛА (Международная федерация библиотечных ассоциаций и учреждений) Хесусом Лау, в котором обобщается и анализируется гигантский массив данных по данной проблематике, накопленный Секцией за время ее работы. В документе под информационной (цифровой, кибернетической) грамотностью понимается «наличие знаний и умений, требуемых для:
• правильной идентификации информации, необходимой для выполнения определенного задания или решения проблемы;
• эффективного поиска информации;
• ее организации и реорганизации;
• интерпретации и анализа найденной и извлеченной информации (например, после скачивания из Интернета);
• оценки точности и надежности информации, включая соблюдение этических норм и правил пользования полученной информацией;
• при необходимости передачи и представления результатов анализа и интерпретации другим лицам;
• последующего применения информации для осуществления определенных действий и достижения определенных результатов» [2].
Из приведенной цитаты видно, что определение не содержит ни одного принципиально нового положения, которое не содержалось бы в понятии образованность. Тем не менее, принципиально новое здесь все-таки есть. Все, что так или иначе должно возникнуть, в данном случае цифровая грамотность, имеет отношение лишь к кибер-среде. Какая-то связь с прежней образованностью не предусмотрена, а потому иные форматы попросту исключаются.
Настоятельная необходимость тотальной цифровой грамотности и информационной культуры становится понятной только в контексте документа, вышедшего на заре ИКР и глобализации, - «Кибернетического манифеста».
Трансгуманизм и «новая кибернетическая метафизика»
В октябре 1989 г. два американских физика и кибернетика Валентин Турчин (советский эмигрант) и Клифф Джослин публикуют программный документ, соединивший в одном концептуальном пространстве онтологические, социополитические и кибертехнологические идеи, - «Кибернетический манифест». По своей значимости и революционному характеру этот документ сопоставим с «Манифестом коммунистической партии» (1848 г.). Но если последний открывал эру социалистических революций, первый - эру глобализации.
В русский вариант Манифеста (перевод В. Турчина), к сожалению, не попал очень важный тезис, являющийся во многом ключом к пониманию метафизической основы проекта. Приведем здесь текст тезиса в нашем переводе: «4. Бог. Мы понимаем Бога в духе пантеизма. Бог - это высший уровень управления во Вселенной. Бог - для Вселенной, что воля человека для человеческого организма. Законы природы являются одним из проявлений Божественной воли. Другое ее проявление - эволюция Вселенной»1. Данные рассуждения вполне укладывались бы в традицию спинозизма, если бы не революционное заявление авторов документа об отказе от старой метафизики и старого мира и переходу к новому учению, которое должно создать мир новый.
Старое Божество слепо и неповоротливо, поэтому авторы документа полагают возможным перехватить у него управление эволюционным процессом. Такая миссия будет принадлежать авангарду нового трансгуманистического общества - творческим субъектам, способным, познавая мир и себя, менять его на основе новой кибернетической парадигмы. Эти существа фактически приобретают черты сверхчеловека (нем. Übermensch, важнейшее понятие философии Ф. Ницше), свергающего «выдохшееся Божество» со своего пьедестала (там же, тезис 8). Революционная творческая активность по трансформации человечества объявляется благим делом со всеми вытекающими последствиями, прежде всего оправданием любого произвола субъекта, стремящегося обрести бессмертие2.
Манифест не просто немыслим вне рамок глобализации - он ее концептуально обосновывает: «... интеграция мировых культур приведет к образованию единого мирового сообщества и мирового правительства с ответственностью за экологию Земного шара» - декларируют авторы документа (там же, тезис 9). Далее они описывают и другой вид кибер-интеграции: «Мы предвидим продолжение интеграции "в глубину", а именно: физическую интеграцию индивидуальных нервных систем с созданием потенциально бессмертных человеческих сверхсуществ. Опираясь на известный эволюционно-биологический принцип: онтогенез повторяет филогенез, мы можем предположить, что человеческие индивидуумы будут рождаться и жить в молодом и зрелом возрасте подобно тому, как они живут сейчас, а затем принимать или отвергать интеграцию в сверхсущество» (там же, тезис 10). При этом авторы Манифеста полагают, что маловероятно и нежелательно (!), чтобы все человечество объединилось в единое сверхсущество. К такому объединению готовы лишь те, кто имеет волю к кибернетическому бессмертию. Остальные люди, как полагают кибернетические социал-дарвинисты, останутся в примитивном состоянии - состоянии «человеческого планктона» (там же, тезис 17). Можно предположить, что «волей к бессмертию» (нем. Wille zur Unsterblichkeit) всегда будут обладать
1 В русском варианте (перевод В. Турчина) данный тезис исключен, и его место занимает следующий тезис (пятый) из анг-
лийского варианта. Таким образом, в русском варианте 20 тезисов, в английском - 21. См. [3]
2 Если Кир] Бога ключи от Рая.
2 Если Кириллов в «Бесах» собирается стать Богом в акте самоубийства, то современные кирилловы пытаются отобрать у
лишь индивиды, находящиеся объективно на высоких позициях в социальной иерархии когнитивного капитализма1. По мысли идеологов кибернетического подхода, «осуществление кибернетического бессмертия потребует, несомненно, чем-то пожертвовать...» (там же, тезис 17). Роль жертвы уготована неинтегрированной части человечества, которая будет «лишь поставлять материал для сверхсуществ» (там же, тезис 18). За такой интерпретацией «воли к бессмертию» просматривается довольно оригинальное прочтение «воли к власти» (нем. Wille zur Macht), понятия заимствованного в философии Ницше.
Теоретической основой кибернетического волюнтаризма служит концепция «сильного» искусственного интеллекта (ИИ), которая благодаря определенным успехам в области информатики и кибернетики, в духе позитивистской верификационной стратегии предсказывает появление планетарного ИИ в ближайшей перспективе.
Все это вполне укладывается в русло эмпирической традиции, которую Г. Оллпорт называет локковской. «Эмпиризму Локка, - пишет он, - присущ. постулат: малое и молекулярное ("простые идеи") более фундаментально, чем большое и молярное ("сложные идеи")» [5]. Эта гносеологическая установка через бихевиоризм глубоко укоренилась во всей англо-американской когнитивной науке. Собственно, в этом ключе составлен и «Кибернетический манифест». Его авторы постулируют эволюционную модель «от простого к сложному»: простое конституирует сложное путем так называемых метасистемных переходов (трансформаций или мутаций). Так, по их мнению, возникает разум человека, так возникает человеческое общество, так должно возникнуть интегральное человеческое сверхсущество, обладающее бессмертием.
Возникающие в рамках сильного ИИ новые проекты (искусственная личность, искусственная жизнь, искусственное общество) продолжают опираться на индуктивную логику, полагая, что и субъектность возникает из сложного сочетания множественности элементов и компонентов. Показательны в этом отношении рассуждения Дэниела Денне-та. Анализируя проект гуманоидных роботов (на примере робота Ког, созданного в Массачусетском технологическом институте), он усматривает [6] в нем апробацию его собственной «теории множественных набросков, где персональное возникает из сложного сочетания безграничной серии нарративов, а личность и социум — это субстанциональные системы бесчисленных роботов, в которых "ментальное" представляется компонентой функциональной самоорганизации» [7].
Другим характерным примером являются рассуждения Рэя Курцвейла о технологической сингулярности. Последний полагает, что качественный скачок, который обычно демонстрируется на соответствующем графике, произойдет вследствие взрывного роста быстродействия компьютеров. Этот скачок будет соответствовать появлению планетарного ИИ к 2045 г. и должен, по мысли футуролога, вывести человечество на новый этап эволюции.
Под воздействием таких предсказаний в нашей стране в феврале 2011 г. возникло Стратегическое общественное движение «Россия-2045», которое сегодня объединяет всех «чающих кибернетического бессмертия».
Стоит обратить внимание и на наметившийся в последнее конвергентный тренд, в рамках которого сосуществуют обычные «прогрессисты», считающие позитивными любые технологические изменения, и трансгуманисты, рассматривающие данный подход как ступень перехода к постчеловечеству. Тем не менее, вопрос о сущности конвергентных НБИКС-технологий (нано-, био-, информационных, когнитивных, социальных) остается непроясненным, также как и вопрос о трансгуманистическом будущем. Поскольку процесс их внедрения уже запущен без всяких дискуссий и экспертных оценок, постольку создается впечатление, что концепция информационного общества и информационной культуры представляет собой всего лишь PR-сопровождение трансгуманистического проекта.
Именно поэтому мы ставим вопрос о необходимости широкой и открытой дискуссии вокруг идей кибернетического трансгуманизма. Сегодня есть все основания утверждать, что без честного соревнования с конкурирующими научно-исследовательскими программами кибернетический трансгуманизм способен превратиться в секту техногно-стического толка.
Критика трансгуманизма
Свои возражения против интерпретации идеи информационного общества в духе технологического трансгуманизма нам хотелось бы начать с цитаты, которая принадлежит одному из современных теоретиков движения «Россия-2045» профессору Д.И. Дубровскому: «Создается впечатление, что именно в области самообмана люди достигают сейчас творческих высот - настолько искусно, убедительно они «объясняют» и оправдывают свои намерения и действия. В этом проявляется рост дефицита самопознания, столь характерного для нынешнего состояния нашего так называемого "общества" знания, в котором человек "знает все, но только не себя"» [8]. Мы полностью согласны с утверждением известного философа, однако полагаем, что оно в полной мере относится и к адептам Движения.
Свою контр-аргументацию будем строить на основе антропологического подхода, в основу которого положена собственная интерпретация димензиональной онтологии австрийского психиатра, психолога и философа Виктора Франкла. Сама по себе базовая концептуальная модель Франкла неоригинальна - она повторяет известную онтологическую схему «дух-душа-тело». Однако во многом благодаря Франклу этот подход получил научную и философскую прописку. Кроме того, Франкл показал ее продуктивность, построив на этой модели собственную версию экзистенциальной психологии и психотерапии (логотерапии).
В рамках онтологии человека Франкл традиционно выделяет три измерения (3D, dimension - измерение): соматическое (биологическое, тело), психическое (психика, душа) и ноэтическое (ценностно-смысловое, дух) - параллель-
1 Д. Рокфеллер, который недавно перенес шестую операцию по пересадке сердца, объявил, что собирается прожить до двухсот лет. Надо полагать, что в мире найдется не так много людей, которые имеют подобные возможности (см. [4]).
но сосуществующие в рамках единого человеческого существа. Не вдаваясь в онтологические и методологические тонкости, добавим в димензиональную онтологию Франкла два дополнительных измерения - деятельностное (4-е) и средовое (5-е), и предложим пять антропологических аргументов против технологического трансгуманизма.
Биологический (биофизический) аргумент против трансгуманизма строится на утверждении о фундаментальной физической несовместимости электромагнитной природы современных технологий и биосистем, включая организм человека.
Нас окружают электромагнитные поля (ЭМП), превышающие «естественный фон Земли в тысячи и десятки тысяч раз, при этом резко расширился их частотный диапазон. В результате организм человека вынужден работать в очень жестких условиях, особенно быстро нарастающих в последние 15-20 лет. Не случайно Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) официально признано, что электромагнитные поля - одна из главных угроз для здоровья человечества. Ученые из института Уэйна Хьюза (г. Сент-Пол, США) утверждают, что «участь динозавров нас может постигнуть не от ядерного оружия, загрязнения биосферы или по причине гиподинамии, а погубят нас, прежде всего, все устройства, генерирующие электромагнитные поля» [9].
Опасность представляют не столько рабочие частоты, сколько «его аномальные компоненты - модуляции, гармоники и другие параметры, возникающие при работе любого источника ЭМП» (там же). Эти компоненты существуют и функционируют в диапазонах биологических систем (40-70 гГц). Соответственно, они становятся информационными помехами и нарушают баланс, а то и вовсе дезорганизуют работу биосистемы на молекулярно-клеточном уровне. Такая ситуация практически исключает возникновение и длительное существование конвергентных (естест-венное+искусственное) кибернетических систем. А именно с этими системами связывают свои надежды трансгуманисты в процессе продвижения к кибернетическому бессмертию.
В качестве альтернативной может быть рассмотрена концепция гибридного интеллекта, предложенная В.Ф. Вендой [10], которая предусматривает усиление возможностей человека с помощью искусственных систем. Создание гибридных систем будет исходить прежде всего из интересов человека и будет учитывать не только эргономические, но и инженерно-психологические и биомедицинские параметры.
Добавим лишь, что в решении проблемы электромагнитной безопасности человека и других биологических систем Россия является непризнанным мировым лидером. В частности, коллектив разработчиков, возглавляемых доктором технических наук В.Е. Шубиным, создавший серию устройств для защиты от вредного энергетического воздействия («GoldenWave»), выиграл в июне 2000 г. в Сеульском университете испытания у аналогичных изделий "CLARUS", разработанных в Стэнфордском университета (США) [9].
Психологический аргумент основан на утверждении об опасности симуляционных возможностей информационных технологий. Вряд ли найдутся серьезные аргументы против локального использования симуляционных моделей в научном познании, или симуляционных технологий в обучении. Когда же речь заходит о тотальной симуляция состояний сознания, эта технология перестает быть нейтральным инструментом, отрицательные последствия от которого связаны всего лишь с неправильным его использованием. Уже сегодня программные продукты для персональных компьютеров и мобильных устройств не столько эффективны, сколько заманчивы, а владельцы девайсов становятся потребителями с явными признаками аддиктивного (зависимого) поведения.
Средовой аргумент утверждает, что новой окружающей средой индивида становится виртуальная среда. Термин 5D, проникший в нашу обыденную жизнь характеризует следствие симуляционных возможностей периода технологической симуляции сознания. Три измерения (3D - стерео-эффект кинотеатра) создают иллюзию присутствия, 4D - иллюзию погружения, 5D - превращает иллюзию в галлюцинацию. Неверно считать, что за номинациями 3D, 4D и 5D стоит всего лишь маркетинговый ход. Такое мнение, говоря языком М. Маклюэна, - «глас современного сомнамбулизма» [1]. Новая среда создает нового человека. Благодаря новым технологиям четырехмерный пространственно-временной континуум физической реальности исчезает, сжимаясь до одной точки «здесь и сейчас» (нем. - Da), сегодня чаще обозначаемой компьютерным термином «on-line». Сжатие физического пространственно-временного континуума не устраняет, а изменяет направление (от внешнего, механического, к внутреннему, когнитивному) расширений человека (the extensions of man), что Маршал Маклюэн обозначает термином «имплозия» [1, с. 7]. Именно имплозия ускорила вовлеченность в виртуальную среду, включающую новый вид социальных связей.
Деятельностный аргумент утверждает, что человек в новой техносреде уже не в состоянии иметь автономные пространство, мышление и деятельность: он технологически «коллективно и корпоративно» (там же, с.5) включен в новое кибернетическое человечество в формате 5D. «Любое расширение... оказывает воздействие на весь психический и социальный» (там же) склад человека. Уже сегодня мы имеем негативный кибернетический эффект: индивид оказывается объектом утонченных манипуляций на основе методологии high-human, широко использующей инструментарий smart-технологий. Полученную кибернетическую совокупность (методология+технология) можно маркировать как high-human-technologies. Здесь, как нигде ранее, становится важным процесс управления восприятием (методики PR и рекламы), организующий определенные переживания субъекта и, следовательно, его мотивационный настрой.
В рамках новых технологий симулируется не только содержание сознания, но и творческие способности человека: образы подаются в готовом виде со скоростью, исключающей не только рефлексию, любое абстрактное мышление, но даже воображение. Поскольку архитекторы новой вселенной сами оказываются внутри созданной ими виртуальной игры, то начинается симуляция деятельности. При этом новая реальность становится одновременно и технокосмосом «творческой конфигурации и структуры» (там же, с. 15) и техногнозисом. Мы пытаемся познать не только то, что уже сконструировали, но и то, что только собираемся сконструировать. Точнее, само конструирование является процессом познания-реализуемости новой расширяющейся вселенной, мыследеятельности, по Щедровицко-
му. Техногнозис становится творческим технопрогнозисом или самоактуализирующейся технофутурологией. Здесь мы сталкивается со специфической реализацией феномена апперцепции, организующей жесткую детерминацию актуального и будущего образов мира (картины мира). И если в естественном состоянии человек может рефлексировать над основаниями своей деятельности, то стратегия техно-мыследеятельности такую рефлексию исключает, а значит, стирается грань между прошлым и будущим и наступает постоянное технологическое Da-sein. Мы проваливаемся в дорефлексивное состояние, с необходимостью порождающее техногностическую мифологию. Однако техномифоло-гия является не образом мира, а самим миром (другое отличие от естественного состояния). Предел потенциальной осуществимости любых творческих действий в таком мире приближается к актуальной бесконечности.
Новый мир - один большой на себе замыкающийся паттерн, своеобразная лента Мебиуса или бутылка Кляйна, в котором действуют не личности, а интеллектуальные агенты, теряющие (или не имеющие) физические свойства. Возникает онтологическая депривация, на которую указывает экзистенциальный аргумент. Новые технологии, создавая возможность безрефлексивного виртуального существования в выдуманных мирах, усиливают потребительское отношение к жизни и способствуют патологическому развитию ценностно-смысловой сферы. Таким образом, стремление трансгуманистов улучшить природу человека с необходимостью приведет к противоположному результату.
Антропологические аргументы ведут нас к необходимости формулировки интегрального антропного онтологического аргумента (принципа), об экологическом аспекте которого мы писали выше.
Антропный принцип (АП) в виде антропного космологического принципа (АКП) в сфере фундаментальной науки известен уже более сорока лет. В космологии АКП выполняет роль концептуального интегратора так называемых больших чисел, а также методологического принципа для отбора правдоподобных теорий. Таким образом, АКП можно считать конкретно-научным приложением АП, который выступает в качестве метанаучного (метафизического) онтологического допущения (постулата), формирующего антропную картину мира, а также соответствующую им ан-тропную методологию, накладывающую ограничения не только на исследования, не содержащие человекомерные характеристики в качестве метафизических предпосылок, но и на действия, способные нанести вред человеку (экологический аспект или экологический антропный принцип).
Если мир имеет антропные характеристики, то только в рамках антропной методологии можно понять истинные угрозы и вызовы, перед которыми стоит современное человечество. К сожалению, антропное движение в науке, философии и практике довольно слабое. Напротив, на первые позиции вышел кибернетический трансгуманизм, стремящийся устранить «человекомерность» из нашего мышления. Таким образом, трансгуманизм может стать антигуманизмом.
Исходный тезис трансгуманистов о антропогенном характере экологических проблем не вызывает возражения. Однако интерпретируемый вне исторических и ценностных аспектов он становится ложным и даже опасным. Ан-тропный характер предлагаемой нами методологии указывает на человека не только как главного виновника, но и как главную жертву экологического кризиса.
АП позволяет транслировать антропные характеристики в область гносеологии и высказывать аргументы в пользу введения антропного гносеологического ограничения или антропного гносеологического принципа (АГП).
Антропное гносеологическое ограничение отказывает в объективности так называемой объективистской методологии, восходящей своими корнями к Блаженному Августину, а через него к платоникам и Пармениду. Все проблемы объективистской теории познания в этом смысле коренятся в принципе тождества бытия и мышления, который и порождает онтологическую и гносеологическую путаницу. На принципе тождества, по сути, строятся все рационалистические доктрины, не только метафизические, но и сциентистские. Принцип тождества стал также фактическим основанием доктрин логического позитивизма и логико-математического формализма (финитизма). Он стал и отправным пунктом для математического обоснования кибернетической революции.
Само по себе отрицание тождественности бытия и мышления не может привести к конструктивной методологии, поскольку порождает ту или иную форму скептицизма, а также не исключает принятия принципа тождества в качестве конструктивной методологической гипотезы. Так происходило и происходит во всех случаях, когда отрицается существовании абстрактных теорий и метатеорий, а объективность подменяется логической непротиворечивостью или осуществимостью.
Напротив, антропная методология открывает дорогу в область гносеологии теориям, которые вполне способны объяснить особенности познания человека, феномен интеллекта, информации и т.п., т.е. специфику идеального. Пример такой гносеологической теории можно найти в работах русского философа первой половины ХХ в. С. А. Асколь-дова [11].
Другой стороной АГП позволяет констатировать антропную субъектность познания (гносеологический принцип субъектности): бессубъектного познания не бывает. Однако простой констатации субъектности недостаточно, нужно утверждать именно антропную субъектность. В истории мысли кроме антропной субъектности известна божественная субъектность, с позиций которой зачастую и строились различного рода объективистские исследовательские программы (т.е. программы, основанные на принципе тождества).
Кстати, на этих же позициях (философии тождества) стоят и авторы «Кибернетического манифеста». Именно поэтому субъект познания, о котором они упоминают, приобретает черты божественного познающего субъекта [3, тезис 2]. Божественные (абсолютистские) позиции в рамках гносеологии позволяют придать субъекту такой же статус в рамках онтологии. Субъект способен не только познать мир и себя, но и изменить себя и мир, приобретая статус Божества (сверхчеловек, Übermensch), овладевающего эволюцией [3, тезис 8] и свергающего Бога с его пьедестала. Таким образом, интеллектуальный скачок, предпринимаемый авторами «Кибернетического манифеста» от человека с божественным интеллектом к сверхчеловеку-божеству позволяет им легко от рационалистической философии спино-
зистского типа переходить к ницшеанской философии и таким образом оправдывать любой произвол субъектов, «имеющих волю к бессмертию».
Мы же следуем совету одного из критиков концепции сильного ИИ Дж. Серла, «когда дело касается интеллектуальных патологий, то, как только вы их адекватно наименовали, вы уже на полпути к пониманию, а как только вы их поняли, вы на полпути к их преодолению» [12].
Это позволяет нам, основываясь на антропной методологии привести три дополнительных аргумента против трансгуманизма.
Онтологический аргумент. Еще древние греки различали два онтологических пространства: 1) пространство независимой от человека природы (фите) и пространство, искусственно созидаемой человеком реальности (xe^vn). Однако на рубеже XVT-XVTI вв. происходит коренной мировоззренческий перелом, и противопоставление естественного и искусственного снимается. В естествознании данное онтологическое допущение было превращено в квазинаучную догму. В рамках трансгуманизма техническое начинает вытеснять естественное и подменять его. Мы предлагаем вернуть онтологическое различение естественного и искусственного (технического), что крайне важно и с познавательной, и с практической точек зрения. Все это позволит вернуться к ограничениям, накладываемым на научное познание антропной методологией.
Гносеологический аргумент. Многочисленные спекуляции вокруг темы кибернетического бессмертия возникают из-за неточного определения понятия информация. Часто в связи с этим возникает вопрос: «Материальна или идеальна информация?» Мы хотим выйти из состояния двусмысленности и поэтому предлагаем следующую интерпретацию данного понятия.
Информация - философский и общенаучный термин, обозначающий:
1) идеальный формообразующий компонент бытия, или информацию первого порядка, имеющую абсолютный онтологический статус;
2) концептуальное содержание человеческого сознания, или информацию второго порядка, имеющую сущностный (вторичный) онтологический статус в рамках онтологии человека;
3) выраженное в естественных языках содержание человеческого сознания - информацию третьего порядка, имеющую деятельностный или энергийный (в смысле В.Гумбольдта) статус в рамках онтологии человека;
4) выраженное в формальных языках содержание мышления или естественных языков; или информацию четвертого порядка, имеющую не онтологический, а инструментальный статус.
Из сказанного видно, что все интеллектуальные ошибки «кибернетического движения» происходят по причине придания онтологического статуса информации четвертого порядка, т.е. знакам, которые всего лишь являются инструментом познания. Подмена реальности знаками - семиотический поворот, так же как и лингвистический поворот -подмена реальности языком (достаточно вспомнить хайдеггеровское «Язык - дом бытия» и его дилетантскую критику Гумбольдта) приводит к неспособности распознавать слова и вещи.
Логико-методологический аргумент. Принципиальная эпистемологическая ошибка, допускаемая сторонниками кибернетического подхода: они слишком доверяют логике и математике. Здесь уместно привести суждение одного из крупнейших отечественных исследователей в области математической логики и информатики Н.Н. Непейводы: «Теорема Гёделя о неполноте - результат, плохо приемлемый психологически для многих математиков и гуманитариев. Она подрывает вульгарно понимаемую веру в познаваемость мира научными методами, являющуюся одной из догм "религии прогресса": оказывается, что даже самая точная из наук не может познать даже простейшее множество объектов - натуральные числа. Поэтому весьма распространенной являлась реакция, когда теорема Гёделя игнорировалась как не имеющая отношения к реально используемым в математике утверждениям» [13].
Кроме теоремы Гёделя существуют теорема Тарского о невыразимости истины, которая также накладывает ограничения на широкую содержательную интерпретацию математических истин.
Все сказанное убеждает в том, что не надо слишком серьезно воспринимать широковещательные прогнозы, связанным с сингулярностью, а также гипотезу Ньюэлла-Саймона, построенную на грубом допущении, что мышление идентично формальному исчислению.
Споры о необходимости перехода к информационному обществу можно было бы вести более спокойно и сдержанно, если бы мы не сталкивались повсеместно с навязыванием современному человеку машинной, алгоритмической, логики; интеллектуальных систем и устройств; кибернетических моделей поведения, ломающих не столько привычный уклад жизни, сколько самого человека. Поэтому призыв к сохранению человека и человекомерности сегодня должен зазвучать с новой силой. Завтра, когда кибернетические устройства проникнут внутрь человека, и последний перестанет быть субъектом произвольного действия, а превратится в управляемый (кибернетический) организм, будет уже поздно.
Список литературы
1. Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. Пер. с англ. М.; Жуковский: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 2003.
2. Лау Х. Руководство по информационной грамотности для образования на протяжении всей жизни. - Пер. с англ. - М.: Издательство МОО ВПП ЮНЕСКО «Информация для всех», 2007. - С. 14. - http://www.ifap.ru/library/book101.pdf
3. Turchin V., Joslyn C. The Cybernetic Manifesto. - http://pespmc1.vub.ac.be/MANIFESTO.html
4. Павлова А. Шестая пересадка сердца Рокфеллеру поможет дожить до 200? - Собеседник. Ru. 01.05.2015. - http://sobesednik. ru/zdorove/20150501-shestaya-peresadka-serdca-rokfelleru-pomozhet-dozhit-do-200
5. Оллпорт Г. Становление: основные положения психологии личности // Г. Оллпорт. Становление личности. Избранные труды / Пер. с англ. - М.: Смысл, 2002. - С. 171.
6. См.: Деннет Д.С. Виды психики: На пути к пониманию сознания / Пер. с англ. - М.: Идея-Пресс, 2004. - С. 22-23.
7. Алексеев А.Ю. Трудности и проблемы проекта искусственной личности // Полигнозис, 1 (30), 2008. - http://www.polygnozis.ru/ default. asp?num=6&num2=7.
8. Дубровский Д.И. Человек продолжает действовать как животное. 16.08.2012. - http://www.2045.ru/articles/30376.html
9. Щербаков В.И. Электромагнитные поля: управление профессиональным риском // Охрана труда и техника безопасности на промышленных предприятиях. 2013. - № 2. - С. 35.
10. Венда В.Ф. Системы гибридного интеллекта: Эволюция, психология, информатика. - М.: Машиностроение, 1990. - 448 с.
11. Аскольдов С.А. Аналогия как основной метод познания // Аскольдов С.А. Гносеология. Статьи. - М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2012.
12. Серл Дж. Политика и гуманитарное образование // Отечественные записки. - М., 2002. - №1. - С. 76-91. - http://magazines.russ. ru/oz/2002/1/se-pr.html
13. Непейвода Н.Н. Прикладная логика. - http://sbiblio.com/biblio/archive/nepeyvoda_pri/11.aspx
