CC BY
50
В.Е.Смирнова
ИНФОРМАЦИОННО-СПРАВОЧНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКОГО ДЕЛА В ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ
Истории переселенческого движения и переселенческого дела в пореформенной России посвящена обширная научная литература. И тем не менее далеко не все стороны этого сложного и противоречивого явления исследованы в достаточной степени. К наименее изученным следует отнести институт информационно-справочной переселенческой службы. Специальные работы на эту тему практически отсутствуют, а попутно встречающийся в трудах по смежной тематике материал фрагментарен и противоречив.
Между тем эта сторона переселенческого дела, несомненно, заслуживает гораздо большего интереса со стороны представителей исторической науки, поскольку переработка и широкое распространение соответствующей информации в итоге и были основным материалом, на который опирались и разработчики принципов переселенческой политики, и сама конструкция общероссийской переселенческой организации, созданной для проведения этой политики в жизнь.
Существует и вторая причина, требующая изучения постановки дела по сбору сведений статистического характера. Ведь именно они составляют источниковую базу подавляющего большинства научных публикаций вне зависимости от методологической и теоретической ориентации их авторов.
Понимая, что в одной статье невозможно даже бегло обозначить все основные аспекты затрагиваемой нами проблемы, мы ограничиваемся здесь лишь одним из них - значением информационно-справочной службы как инструмента косвенного регулирования стихийного крестьянского переселенческого движения.
На протяжении двух десятилетий после отмены крепостного права самовольные крестьянские переселения в России были запрещены, а выдача индивидуальных разрешений производилась в ничтожных размерах, совершенно не соответствовавших объективным потребностям в расширении землепользования быстро растущего сельского населения внутренних губерний. Кроме того, сама процедура получения такого разрешения была чрезвычайно сложной. На это уходили годы. С другой стороны, расширение железнодорожной сети, продвижение её на восток делали переезд менее трудоёмким и дорогостоящим мероприятием. Всё это вело к неконтролируемому росту самовольных переселений.
Особенно быстрым он стал с 1885 г. после открытия прямого движения по Уральской ж.д., соединившей два крупных речных транспортных узла Волжско-Камско-го и Иртышско-Обского бассейнов - Пермь и Тюмень, а затем после пуска в 1894 г. первой очереди Сибирской ж.д. Если со времени освобождения крестьян по 1885 г. среднегодовой поток переселенцев в Сибирь и другие восточные районы составлял около 12 тыс. человек, то с 1885 по 1905 гг. - уже около 76 тыс., а в период столыпинских реформ достиг 500 тыс.
Чтобы не оказаться полностью в стороне от стихийного миграционного движения, правительство было вынуждено в 1881 г. издать "временные правила", узаконившие право министров внутренних дел и государственных имуществ по взаимному соглашению разрешать переселяться тем сельским обывателям, чьё "экономическое положение к тому побуждает'4.
Заметный рост после этого выдачи проходных свидетельств потребовал вмешательства властей и в сам процесс передвижения и устройства крестьян на новых местах. С этой целью в августе того же года в селении Батраки, на Волге, была открыта первая переселенческая контора, в задачу которой входило указывать пересе-
ленцам местонахождение отведённых им участков, оказывать помощь больным и остро нуждающимся2. Эта контора стала первым государственным учреждением по сбору статистических сведений о проезжающих "за Урал" крестьянах, одновременно занимавшимся информированием их по вопросам передвижения и устройства на колонизуемых землях.
Тем не менее формально начало регулярной регистрации переселенцев исследователи обычно относят к 1885 г. Например, П.П.Вабе в публикации, посвященной динамике миграционного движения в Тобольскую губернию, утверждает, что "с 1885 года на регистрационных пунктах стал осуществляться регулярный учёт переселенцев"3. К сожалению, никаких сведений об этих пунктах автор не сообщает.
В фундаментальном исследовании С.М.Дубровского о столыпинской земельной реформе также говорится, что такой учёт существовал с 1885 г., а в качестве регистрационных пунктов названы Челябинск и Сызрань. Отмечая ещё и третий пункт, Тюменский, он делает оговорку, что там подвергались опросу далеко не все крестьяне, а полученные в Тюмени данные во всероссийской статистике движения в Сибирь не учитывались4.
Эта точка зрения нуждается в существенной корректировке. Насколько позволяют судить изученные нами материалы, никаких специальных пунктов учёта, исключая Батраки, на пути следования в Сибирь, по-видимому, действительно не существовало. Однако в 1884 г. Министерством внутренних дел в наиболее важные в то время узловые пункты переселенческого движения - Тюмень, Томск, Оренбург и Златоуст было направлено по одному чиновнику особых поручений для организации передвижения и расселения прибывавших по железным дорогам партий5.
Главным из них, несомненно, являлась Тюмень. Через неё проходило свыше 77% всего движения за Урал, в то время как через Оренбург - только около 13%, а через Златоуст-Челябинск менее 10%6. Элементарная логика требовала учёта переселенцев, в первую очередь, именно в Тюмени. Там ещё в 1883 г. возник первый в России переселенческий пункт. Тогда же образовался благотворительный временный переселенческий комитет, собиравший пожертвования на строительство бараков и на пособия нуждающимся. Посланный туда в 1884 г. чиновник МВД П.П.Архипов возглавил организацию переселенческого дела на всей территории Тобольской губернии, наиболее тогда заселяемой выходцами из Европейской России. В 1884 -1886 гг. он побывал в большинстве волостей Курганского, Ялуторовского, Тобольского, Тарского, Ишимского уездов и округов, обследовал маршруты вдоль рек Тура, Тобол, Тавда, посетил важнейшую речную пристань на территории Томской губернии - Омск.
Сохранившийся архив П.П.Архипова подтверждает, что именно с 1884 -1885 гг. началась активная и планомерная работа по учёту и регулированию переселенческого движения в Сибирь. С 1885 г. статистические данные регулярно поступали в Тюмень как от окружных чиновников по крестьянским делам, так и от волостных правлений. После соответствующей обработки они отсылались в статистический комитет при МВД.
Сохранилась, в частности, составленная П.П. Архиповым черновая записка о переселении в Сибирь в 1884 - 1894 гг., а также "Краткий обзор движения переселенцев через Челябинск в Степной край за период с 1885 по 1908 гг.", в основу которого легли сведения, собранные П.П.Архиповым в 1885 -1902 гг.7.
Аналогичная работа велась в Томской губернии под руководством переселенческого чиновника Василькова, а также в Оренбурге и Златоусте.
Исходя из сказанного, можно согласиться с тем, что планомерный статистический учёт переселенческого движения начался с середины 1880-х гг., но главным регистрационным пунктом долгое время являлась Тюмень.
Можно указать и на некоторые другие источники статистической информации о переселенцах. Например, с 1889 г., после введения льготного железнодорожного тарифа для легальных переселенцев, "Пермские губернские ведомости" стали регулярно публиковать специальные бюллетени о проезжающих в сторону Тюмени и обратно крестьянах. В основе этих бюллетеней были отчёты Уральской ж.д. Естественно, что самовольцы, ехавшие по общему пассажирскому тарифу, в эти отчёты не попадали.
В 1893 г. в связи с холерной эпидемией в Тюмени было создано специальное са-нитарно-статистическое бюро, занимавшееся регистрацией и устройством переселенцев, но просуществовало оно всего один год8. К этому времени уже началось строительство западного участка Сибирской ж.д., и становилось ясно, что главные ворота Сибири переместятся из Тюмени в Челябинск. Этим годом и заканчивается "тюменский" этап становления информационно-статистической переселенческой службы.
Начало нового этапа - "челябинского"- также связано с деятельностью П.П Ар-хипова, создавшего и до 1902 г. возглавлявшего Челябинский переселенческий пункт. В 1894 г. он был переведён из Тюмени в Челябинск, где в том же году организовал регистрацию прибывавших по Самаро-Златоустовской дороге и отправлявшихся дальше в Сибирь или возвращавшихся из Сибири переселенцев. В 1885 г. там было выстроено специальное помещение и нанят штат регистраторов. Регистрация осуществлялась путём опроса по разработанной Г.А. Приймаком методике, применявшейся с некоторыми изменениями и в последующие десятилетия. Наряду со своими прежними обязанностями по руководству переселенческим делом в Тобольской губернии П.П. Архипов должен был организовать службу регулирования и помощи передвижению переселенцев по железным дорогам, для чего создавалась сеть специальных линейных переселенческих пунктов. В распоряжение П.П. Архипова передавались хозяйственная, счётная и картографическая части.
В 1895 г. в помощь ему был направлен ещё один чиновник, к 1902 г. их было уже
14".
Изменившиеся условия, в которых осуществлялось передвижение переселенцев, требовали и нового отношения к организации их статистического учёта. Движение через Челябинск отличалось значительно большими масштабами. Если в 1892 г., в момент своего наивысшего подъёма в Тюмени, в Сибирь прошло 80483 человека, то в 1896 г. через Челябинск проследовало уже 290310, а только за первую половину 1900 г. 219365 душ.
Изданный в 1889 г. вместо "временных правил" новый переселенческий закон оказался недостаточно эффективным регулятором миграционного процесса. Численность самовольных переселений не снижалась и составляла не менее 70% общей массы покидавших Европейскую Россию крестьян. Неэффективность закона наглядно продемонстрировали события 1891 - 1892 гг., когда в результате неурожаев и голода резко активизировалась миграционная активность населения. Число двинувшихся в Сибирь крестьян увеличилось по сравнению с 1890 г. почти в пять раз. Вспыхнувшая вследствие плохих санитарно-бытовых условий в пути эпидемия холеры вынудила власти полностью прекратить с 1892 г. выдачу разрешений на выезд. Тем не менее движение продолжалось самовольно и не только не сократилось, но даже возросло относительно предыдущего года на несколько тысяч человек10. Это привело к введению с 1896 г. так называемого свободного ходачества - права посылки ходоков от группы крестьян или от отдельной семьи с целью осмотра и зачисления за собой надела на переселенческом участке. Этой мерой власти пытались ограничить размеры необдуманных переездов, часто завершавшихся разорением и возвращением незадачливых переселенцев.
Наряду со льготами для таких "законных" ходоков и переселенцев в качестве инструмента регулирования движения в Сибирь стала использоваться регистраци-онно-справочная служба, главной задачей которой теперь провозглашалась борьба с самовольными переездами "путём возбуждения сознательности и обдуманности в среде крестьян, стремящихся выселиться"". Требовалось, в частности, наладить широкое оповещение последних об условиях переселения и водворения на новые земли, особенно о льготах и преимуществах для едущих с разрешения Переселенческого управления, кстати, весьма существенных.
Таким образом, расширение масштабов движения и изменение основ переселенческой политики требовали реорганизации информационной службы. Созданному в 1896 г. Переселенческому управлению, в руках которого сосредоточивалось всё переселенческое дело от выдачи разрешений на переезд до устройства на заготовленных участках, требовалась гораздо более широкая информация, чем в прежние годы Министерству внутренних дел, решавшему узкую задачу регулирования выезда из внутренних губерний.
Организованные с 1893 г. комитетом Сибирской ж.д. масштабные исследовательские работы в Сибири позволили опубликовать целый ряд трудов, ставших основой для разработки научных подходов к организации переселенческого дела. Начиная с 1894 г., были изданы "Свод статистических материалов, касающихся экономического положения сельского населения Европейской России", общая карта Сибири в масштабе 15 вёрст в дюйме, составленная статистическим комитетом МВД на основе многочисленных картографических, климатических, почвенно-ботани-ческих и статистико-экономических исследований; обследования хозяйственного положения переселенцев, водворённых на казённых землях в Тобольской и Томской губерниях, "Описание Амурской области", а также ряд работ более частного характера.
Обширный статистический материал по переселенческому делу был, в частности, собран во время поездки в 1896 г. в Сибирь управляющего делами комитета Сибирской ж.д. Н.А.Куломзина и опубликован в том же году отдельным сборником. В последующие годы в канцелярию Комитета Министров продолжали поступать новые сведения от сибирских крестьянских начальников. Затем они обобщались и издавались через каждые два-три года.
В начале 1900-х гг. аналогичные сведения публиковались в сборниках "Статистические данные по переселенческому делу в Сибири", "Колонизация Сибири" и др. За десять лет существования комитета Сибирской ж.д.(1893-1903) только на издание этих материалов было истрачено из его кредитов 50 тыс. руб.12
Одновременно с 1897 г. Переселенческое управление начало работу по составлению разного рода справочников и справочных книжек двух основных видов: для должностных лиц, занимающихся вопросами организации переселенческого дела и для самих ходоков и переселенцев. В первую группу входили сборники законодательных и инструктивных материалов, краткие описания губерний и областей Сибири и Дальнего Востока, "Маршруты для переселенцев" и т.п. Для крестьян была издана полумиллионным тиражом популярная книжка "Сибирское переселение", распространявшаяся в местах выхода переселенцев и на переселенческих пунктах. Для них же в "Сельском вестнике" публиковались популярные статьи с краткими, но достоверными сведениями о сибирских землях. Сибирских чиновников Управление обычно снабжало картами свободных участков и маршрутами движения к ним.
Однако главной документальной основой для статистических исследований был "правильный" учёт движения переселенцев через Челябинск, а для тех, кто направлялся по Самаро-Златоустовской дороге в сторону Оренбурга, минуя Челябинск, с 1900 г. существовала регистрация на Сызранском переселенческом пункте. По дан-
ным Челябинской и Сызранской регистрации, под руководством Г.А.Приймака в 1898 - 1901 гг. вышли из печати "Сборники цифровых материалов" за 1895, 1896, 1897 гг., переизданные затем в обобщенном виде в 1902 г. в Челябинске и в 1898-1904 гг. в Москве13.
Увеличение объёмов перевозок и пятилетний опыт практической работы потребовали некоторых изменений содержательной части опросов и методов статистической обработки полученных сведений. В 1900 г. после некоторой дискуссии между П.П.Архиповым и руководством Переселенческого управления были приняты видоизменённые образцы регистрационных карточек. В новой редакции обобщённые статистические материалы стали публиковаться под заголовком " Сибирское переселение... Итоги учёта переселенческого движения в Челябинске". Под такой рубрикой изданы материалы за 1900 - 1906 гг. Они носили более обобщенный характер, чем предыдущие, но в целом методика работы регистраторов оставалась прежней14.
В последующие годы публикация статистических сборников по материалам Челябинской и Сызранской регистрации продолжалась, но степень их обобщённости ещё более увеличилась, поскольку на подготовку "Сибирского переселения" обычно уходило до 5 лет, что вело к утрате практической значимости материала. Последняя крупная публикация таблиц прямого и обратного движения переселенцев и ходоков за 1915 г. по данным учёта в Челябинске, Сызрани и Екатеринбурге была сделана в 1916 г.
Издание цифровых данных регистрационного учёта имело большую научно-теоретическую ценность, так как для оперативной деятельности использовались данные текущей статистики, далеко не всегда попадавшей на страницы печати. Так, переселенческими агентами собиралась масса информации о движении поездов, высадке пассажиров на отдельных станциях, заболевших и отставших в пути, состоянии подвижного состава и оказании переселенцам продовольственной, медицинской и иной помощи в дороге. Лишь незначительная часть её вошла в опубликованные материалы четырех межведомственных совещаний по упорядочению перевозки переселенцев, проводившихся в 1908 - 1911 гг.15
После революции 1905 - 1907 гг., когда переселенческое движение достигло своего апогея и появились новые достаточно напряженные маршруты, наряду с Челябинским и Сызранским возникли новые регистрационные пункты: Тюменский, Омский, Иркутский, Сретенский, Маньчжурский (на ст. Маньчжурия КВЖД), Рух-ловский (на ст. Рухлово Амурской ж.д.)16.
Главным регистрационным пунктом все эти годы продолжал оставаться Челябинск. О масштабах его деятельности свдетельствуют затраты на его содержание. Так, в 1913 г. они составили 20050 р., в том числе на оплату заведующего 1800 р., его помощнику 1200 р., шести регистраторам по 50 р., семнадцати регистраторам по 40 р., пятерым временным регистраторам, нанятым на четыре месяца, по 40 р., плюс наградные и канцелярские расходы. Для сравнения, затраты на содержание второй по значению регистрации в Сызрани за тот же год составили всего 3650 р.17
Если в Челябинске регистраторы занимались почти исключительно своими прямыми обязанностями, то есть опросами переселенцев, регистрацией их документов и заполнением регистрационных карточек и тетрадей, то на других пунктах, где весь персонал состоял всего из нескольких человек, им приходилось выполнять самую разнообразную работу. Например, в Омске два штатных регистратора попеременно дежурили в течение суток по станции. На них лежали обязанности по надзору за состоянием помещений, правильной работой кипятильника, выполнением дежурными фельдшерами своих обязанностей, своевременным открытием билетной кассы, своевременной подачей вагонов под посадку, их отоплением и освещением, исправностью поездного оборудоввания, уборкой клозетов и т.п. Они же проверяли рабо-
ту пункта выдачи документов, направляли переселенцев и ходоков на соответствующий переселенческий пункт, в подрайон или к земскому агенту, составляли суточные ведомости и заполняли книги движения переселенческой клади, опозданий поездов, неисправных вагонов, делали месячные сводные отчёты, вели канцелярские книги, заполняли различные справки и удостоверения и делали всё то, "что полагается писать согласно требованиям, предъявляемым порядком канцелярской жизни"18. Они также отвечали за своевременное прибытие и выдачу клади, в случае её утери занимались розыском. Они же вместе со стражником наблюдали за порядком.
Как видим, обязанности регистраторов далеко выходили за рамки сбора статистических сведений о проезжающих. На них практически лежала вся работа по организации движения переселенческих поездов через одну из крупнейших узловых станций Сибирской ж.д. Кроме того, они же распространяли среди переселенцев и ходоков справочную литературу, которая в большом количестве высылалась из Петербурга и Челябинска. Можно предположить, что в таких условиях не исключены были различные ошибки и отступления от правил при выполнении собственно регистра-торстких обязанностей, которые часто поручались их ближайшему помощнику -малограмотному стражнику.
Постепенный отказ от регламентации выезда, перенос акцента на колонизационную сторону переселенческого дела требовали новых коренных изменений информационной деятельности переселенческой организации. Наряду с совершенствованием системы сбора статистических материалов возникла необходимость более широкого оповещения самих переселенцев. Как уже говорилось, особенно актуальной эта работа стала с 1906-1907 гг. Начиная с этого времени, резко увеличилось издание дешевой справочной литературы, рассчитанной на массового читателя. Продажа её была организована практически на всех крупных переселенческих пунктах и в губерниях выхода. Эта литература публиковалась ежегодно и расходилась большими тиражами, иногда не только на русском, но и на других языках, например, на польском". Стоила она дешево, а зачастую распространялась бесплатно.
С той же целью правительство содействовало образованию земских переселенческих организаций. В 1908 г. возникла Южнорусская земская областная переселенческая организация, в которую входили земства Полтавской, Воронежской, Харьковской, Херсонской, Киевской, Черниговской и Воронежской губерний, дававших в совокупности до половины всех переселений за Урал. Она имела областное бюро в Полтаве с собственным статистическим отделом, регулярно издавала "Известия", содержала штат агентов на железных дорогах и во всех переселенческих районах. Её сотрудники сопровождали ходаческие и переселенческие партии до мест водворения, обследовали переселенческие хозяйства, широко информировали население "союзных" губерний по вопросам, связанным с переселенческим движением.
Земские переселенческие организации имелись также в Орловской, Екатеринос-лавской и некоторых других губерниях. При их земских управах существовали оценочно-статистические отделы, публиковавшие результаты своих исследований. Характерно, что правительство, в целом не одобрявшее совместную деятельность земств разных губерний, в вопросах, касавшихся переселенческого дела, относилось к ней благосклонно211.
Попытка некоторых исследователей "антистолыпинского" направления в историографии представить эту работу как форму правительственной рекламы, завлекавшей крестьянина-бедняка радужными перспективами привольной жизни в Сибири, нам представляется ошибочной21. Содержание справочной литературы даже самые ортодоксальные противники столыпинской переселенческой политики признают объективным, считая, правда, что уже сам факт публикации сведений о Си-
бири является рекламой21. Нам же кажется, что правительству не было нужды рекламировать переселения уже по той причине, что желающих выехать практически всегда было больше, чем могли принять восточные губернии и области. С 1907 по 1911 гг. ограничения на выезд были самыми жёсткими за всё время после введения в 1896 г. свободного ходачества. Поэтому проблема заключалась не в рекламе, а в предотвращении стихийного, непродуманного движения, ведущего к большим экономическим издержкам. Так, по сведениям Южнорусской областной организации, в 1907 г. 27,8% переселенческих семей отправились в Сибирь, руководствуясь только слухами, в 1909 г. их было только 15,1%, а в 1910 г. осталось 7,2%. В значительной мере эта динамика являлась результатом усилий Переселенческого управления по распространению справочной литературы и другой подобной информации. В итоге сократилось и число семей, ехавших по письмам, присланным из Сибири родственниками или бывшими односельчанами. В 1909 г. они составляли 22,7%, а в 1910 г. 17,8%22.
Среди тех, кто выезжал по проходным свидетельствам, 99,5% были осведомлены о порядке переселения и о положении дел в местах водворения через ходоков. В 1910г. отправилось на новое постоянное место жительства по паспортам, то есть самовольно, 41% семей, из которых предварительно посылали ходоков только 40% (менее половины), остальные 60% ехали по слухам или по письмам. Посылка ходока являлась, несомненно, лучшим способом получения информации для принятия окончательного решения о переселении. В 1910 г. только половина ходоков зачислила за собой земли, остальные, побывав на месте, не решились покинуть родину. Вполне понятно, что информационная служба должна была содействовать расширению ходачества, в том числе и путём "рекламирования" льгот и преимуществ, предоставляемых организованным ходокам и переселенцам.
Из числа вернувшихся без результата ходоков почти каждый десятый возвратился с дороги, так и не побывав на переселенческом участке. В отдельных случаях таких ходоков было значительно больше. Например, из Ахтырского уезда вернулись таким образом около четверти всех ходоков23. Причины их возвращения напрямую были связаны с незнанием путевых условий. У 41,3% вернувшихся не хватило на дальнейший путь денег, 28% только в пути узнавали об отсутствии в местах, куда они направлялись, свободных долей, 8% таким же способом выяснили, что им не подходит местный климат, 8% повернули назад под впечатлением рассказов едущих из Сибири крестьян. --
Как видим, при хорошо поставленной информационной службе удельный вес неудачных поездок неминуемо должен был сокращаться.
Информировать о льготах было тем более необходимо, что с отменой свободы ходачества численность ехавших по паспортам стремительно возрастала. Если в 1907 г. самовольных ходоков было только 2,5%, то к 1910 г. их удельный вес достиг 63,1% 24.
Значение информационной службы стало ещё актуальнее после поездки в Сибирь П.А.Столыпина и главноуправляющего ГУЗиЗ A.B. Кривошеина. Последовавшее за ней восстановление с 1911 г. свободы ходачества явилось не только следствием сокращения массовости переселенческого движения, но во многом было определено способностью переселенческих служб широко оповестить крестьян о преимуществах легального переезда. О масштабах этой деятельности свидетельствуют следующие цифры: в 1907 г. было распространено свыше 6,5 млн экземпляров различных брошюр и листков, в том числе 150 тыс. справочных книжек и 400 тыс. "разъяснений" о порядке переселения. К 1911 г. это число увеличилось ещё в полтора раза23.
К 1911 г. действовало уже 54 линейных переселенческих пункта, на которых распространялась справочная литература. Расходы на их содержание с 1906 по
1910 гг. возросли с 214 тыс. руб. до 1314 тыс. Это свидетельствует о значительно окрепшей экономической базе информационной службы.
Главным оперативным центром, куда стекалась практически вся информация, был Челябинск. Здесь располагалась канцелярия заведующего передвижением переселенцев по Европейской России и Западной Сибири. Только в 1913 г. на условиях взаимного обмена ему регулярно высылали материалы своих исследований Полтавская земская управа, заведующие всеми двенадцатью переселенческими районами, редакция "Известий Южнорусской областной земской переселенческой организации", заведующий статистическими работами в Сырдарьинском переселенческом районе, Справочное бюро для рабочих и пререселенцев Северозападного края, Минский губернский статистический комитет, Симбирская городская управа, канцелярия Комитета по заселению Дальнего Востока и множество других, менее постоянных, корреспондентов, включая генерального консула США в России. Последний писал в феврале 1913 г. заведующему передвижением В.П.Пилкину: "Милостивый государь, Сим имею честь просить Вас не отказать в присылке здешнему Американскому Генеральному Консульству отчётов и прочих статистических данных о переселении и эмигрантах"26.
Примечательно, что консул обратился за информацией не в МИД или МВД и даже не в Переселенческое управление, а к провинциальному переселенческому чиновнику в Челябинск, полагая, и не без основания, что самые свежие и точные сведения можно получить именно там. В этом он не ошибся. Уже в конце февраля ему были высланы все необходимые материалы в обмен на обещание поделиться изданиями консульства.
Постепенно при Челябинском переселенческом пункте образовалась уникальная библиотека, частично сохранившаяся и поныне. Менее крупные, но тоже достаточно хорошо укомплектованные библиотеки имелись в Сызрани, Харькове, Пензе.
Наряду с распространением справочной литературы в Челябинске было организовано ежедневное чтение популярных лекций переселенческими чиновниками о тех областях и губерниях, куда отправлялись переселенцы. В 1913 г. на пункте выстроено специальное помещение для проведения лекций, вмещавшее до 300 человек. Тогда же появилась специальная площадка и крытое помещение для демонстрации новейших сельскохозяйственных орудий, удобных для испоьзования в условиях Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока27.
Новым крупным шагом в информационной и пропагандистской работе Переселенческого управления должен был стать 1914 г., когда на совещании 17 июля, посвященном вопросу улучшения осведомительной работы среди ходоков, было принято решение о распространении опыта деятельности Челябинского справочного бюро на всю территорию Европейской России и Западной Сибири. Первые такие бюро были открыты после поездки Столыпина в Сибирь в 1911 г. сначала в Челябинске, а затем в Вильне. Последнее занималось не только информацией ходоков и переселенцев, но и рабочих, желающих поехать на постоянную или сезонную работу на восток страны.
Теперь предполагалось создать справочные бюро в Пензе, Харькове и Сызрани. Каждому такому бюро (конторе) выделялись кредиты в 2-3 тысячи р. на аренду помещений, закупку мебели, специального оборудования, расширение специализированных библиотек, приобретение фотографических и кинематографических аппаратов. Для создания фильмов "о движении и быте переселенцев" в Сибирь были командированы агент П.П.Дейниченко-Дейнека и кинооператор Г.К.Кизевальтер. Съемки велись в самых отдаленных переселенческих поселках. Готовились командировки и других съемочных партий.
Начавшаяся вскоре война не позволила как следует развернуть эту работу 23 августа 1914 г отношением начальника Переселенческого управления Г Ф Чирки-на было приказано "немедленно прекратить всякие работы по кинематографии", а вскоре сам агент, как и многие другие переселенческие чиновники, оказался на фронте28
Создание фильмов о переселенцах было только частью обширной программы, разработанной в связи с организацией информационной службы нового уровня. Предполагалось при каждом справочном бюро иметь колонизационный музей. В них предусматривались следующие отделы: флора, фауна, почвы, климат, календарь сельскохозяйственных работ, экономическая статистика. Такие же музеи рекомендовалось иметь и в каждом переселенческом районе
Хотя смета Переселенческого управления была давно уже утверждена, оно сочло возможным выделить кредиты на финансирование программы, принятой совещанием 17 июля 1914 г. Однако война прервала и эту, уже начавшуюся, работу: все перечисленные деньги изъяты, а 29 августа в Челябинск и другие пункты поступили телеграммы, предписывавшие прекратить работы по созданию справочных бюро и музеев29
Далеко идущая программа реорганизации переселенческой информационно-справочной службы так и не была реализована
Итак, на основании изложенного материала можно сделать следующие предварительные выводы
- информационно-справочная служба действительно являлась важным инструментом регулирования переселенческого движения,
- ее масштабы, структура и содержание деятельности определялись стратегическими задачами переселенческой политики,
- по мере освоения Сибири крестьянами она все более принимала колонизационный характер, то есть акцентировала свое внимание на прогрессивных методах хозяйствования в условиях восточных регионов страны, тогда как первоначально должна была пропагандировать преимущества легального переселения по отношению к самовольному.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Азиатская Россия Т 1 СПб , 1914 С 453, 454
2 ГАЧО, ф-623,оп 1, д 16, л 4
3 Вабе П П Динамика переселенческого движения в Тобольскую губернию в эпоху капитализма // Тез докл и сообщений Всесоюз науч конф "Демографические процессы на Урале, в Сибири, Средней Азии и Казахстане XIX - XX вв " Целиногорад, 1991 С 35
4 Дубровский С М Столыпинская земельная реформа М , 1963 С 388
3 Переселения и поселения в связи с постройкою Сибирской железной дороги СПб , 1891 С 10
6 См Покшишевский В В Заселение Сибири Иркутск, 1951 С 182
I ГАЧО, ф И-13, on 1, д 47,78
8 См Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона В 12 т Биографии М , 1991 С 490, Челябинский переселенческий пункт СПб , 1910 С 2
9 Сибирская железная дорога в ее прошлом и настоящем СПб , 1903 С 307
10 Азиатская Россия Т 1 С 457
II Сибирская железная дорога в ее прошлом и настоящем С 301
п Там же С 298-299
15 Цифровой материал для изучения переселений в Сибирь, извлеченный из книг общей регистрации переселенцев, проследовавших в Сибирь и возвращающихся из Сибири через Челябинск в 1895 году Т 1 4 1 М , 1898 и др
14 Сибирское переселение Итоги учета переселенческого движения в Челябинске Сб цифровых материалов для изучения крестьянских переселений 1906 г -Челябинск,Бг и др
13 Совещание по обсуждению мер к упорядочению перевозки переселенцев в 1909 г СПб , 1908 и др
16 Переселение за Урал в 1914 г СПб ,1914 С 26
17 ГАЧО, ф И-13, оп 1, д 847
18 Там же, д 848, л 50
19 Переселение за Урал в 1914 г
20 ГАЧО, ф И-13, оп 1, д 521
21 См Скляров Л Ф Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы М ,Л ,1962 С 135
22 Переселенческое движение из Харьковской губернии в 1910 году по данным Челябинской и Сызранской регистрации Харьков, 1911 С 22-23
ь Там же С 37-39
24 Переселение за Урал в 1914 г С 4
23 Переселенческое движение из Харьковской губернии -С 39
26 Смета доходов и расходов спец средств ПУ ГУЗиЗ на 1908 г СПб , 1908 С 18, То же на 1911 г СПб ,1911 С 14
27 ГАЧО, ф И-13, оп 1, д 946 л 11
28 Там же, д 989, л 92
'9 Там же, л 24-25
