CC BY
110
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ:
ПРОБЛЕМЫ И МЕХАНИЗМЫ РЕШЕНИЯ
Магомед-Эми ШАМСУЕВ
старший преподаватель кафедры теории и
истории социальной работы Чеченского государственного университета (Грозный, Российская Федерация)
Введение
Северный Кавказ (СК), выделяющийся своей полиэтничностью, — самый сложный макрорегион Российской Федерации (РФ) с точки зрения политического управления и обеспечения национальной безопасности. Острота проблем в сфере государственного устройства и межэтнических отношений достигла здесь критического уровня. В основе их лежит конкурентная борьба этнических и политических элит за перераспределение ресурсов
власти и влияния. Свою роль играют и внутриэтнические межклановые противоречия и территориальные споры1.
Состояние информационной безопасности на СК необходимо рассматривать во внутригосударственном и глобальном аспектах. Первый связан со статусом СК и с
1 См.: Мишин В.Е. Безопасность Северного
Кавказа в условиях глобализации. Дис. ...канд. по-
лит. наук. Пятигорск, 2005. С. 85.
его ролью в жизни России, второй — с местом макрорегиона во внешней политике РФ и заинтересованностью в нем зарубежных государств и международных организаций.
Значимость СК резко усиливается его местоположением на пересечении «силовых линий» геополитики; по определению А. Здравомыслова, одна из главных причин конфликтности региона состоит в том, что он является «перекрестком геополитических целей»2. В послании Феде-
2 Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. M., 1996. С. 87.
ральному Собранию 12 ноября 2009 года президент РФ Д. Медведев отмечал, что «Северный Кавказ является самой серьезной внутриполитической проблемой для РФ»3.
Задачи по обеспечению информационной безопасности на СК непосредственно вытекают из реальных и потенциальных угроз и вызовов, уровень и масштаб которых сегодня многократно возросли.
3 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. 12 ноября 2009 [http:/ /www.kremlin.ru/transcripts/5979].
Источники информационных угроз
СК, как один из макрорегионов России объективно не может находиться вне гло-бализационных процессов. Соответственно, он попадает под воздействие глобальных информационно-коммуникационных технологий, что несет угрозы информационного характера4. Бурный рост использования глобальных компьютерных сетей, электронных СМИ и баз данных вызывает изменения во всех сферах жизни северокавказских республик.
СМИ, являющиеся единственным источником информации о происходящем в мире, способны существенно повлиять на общественное мнение, формируя у аудитории ту или иную точки зрения на различные события. Причем зачастую они конструируют картину, не соответствующую объективной реальности.
Сегодня сфера массовой информации переживает серьезные изменения. Серьезные новации конца XX — начала XXI века кардинально изменили расстановку сил и функциональное назначение СМИ. Сегодня уже можно говорить о новой структуре, в которой снижается роль не только печатных изданий и радиовещания, но и телевидения — еще совсем недавно ведущего источника информации. Появились новые коммуникаторы и информаторы; на передний план выдвинулись блоги, социальные сети и новостные интернет-ресурсы. И хотя в СК эти тенденции проявляются еще не в полной мере, невозможно не заметить значительной трансформации информационного пространства региона и появления новых акторов.
Политически активная часть населения всех возрастов активно использует для общения и получения оперативной информации социальные сети, блоги, тематические сайты с развитой интерактивной связью, СМС-рассылки и т.п. Анализ показал, что теракт в Ставрополе 26 мая 2010 года получил наиболее полное информационное сопровождение именно посредством Интернета: на отдельных сайтах оперативно появились списки по-
4 См.: Там же.
гибших и пострадавших, а социальная сеть «ВКонтакте» была переполнена сообщениями и комментариями по поводу случившегося5.
Таким образом, социальные сети все больше заменяют традиционные СМИ, на которые ранее возлагались информационные и социально-коммуникативные функции; сегодня эти функции во многом отошли к блогосфере, ставшей площадкой для общественных дискуссий и позволяющей информировать пользователей о наиболее значимых событиях.
Современная конфликтология рассматривает мобилизацию этничности как целенаправленный процесс; поэтому необходимо уделить пристальное внимание технологиям манипулирования. Однако ряд авторов справедливо предупреждают, что фактор манипулирования нельзя абсолютизировать и рассматривать вне контекста работающих на этническую конфронтацию объективных и субъективных факторов, от социально-экономических до социально-психологического. Так, политическим лидерам и элитам лучше всего удается манипулировать этничностью для мобилизации населения в периоды масштабных социально-экономических перемен6.
Политизация этничности создает опасность для территориальной целостности государства. В этой связи особую актуальность приобретает изучение механизмов политизации этничности на материалах исследований, проведенных в республиках СК. По мнению В. Авксентьева, Г. Гриценко и А. Дмитриева, СК характеризует «наличие в нем политической доминанты — системного этнополитического кризиса»7.
Особую роль в политизации этничности на СК играют технологии манипулирования общественным сознанием, связанные с сакрализацией традиционной (а подчас и сознательно архаизированной) культуры и все более сильной политизацией исламского фактора.
Использовать СМИ как площадку для ведения информационных операций стремятся и действующие в регионе деструктивные силы. Так, в 2009 году газета «Карачаево-Балкарский мир» представила ряд публикаций, направленных на дискредитацию христианства и казачества и реанимацию исторических конфликтов. В частности, в материале о Великой Отечественной войне говорилось: «Аборигены Кавказа во время оккупации могли думать: какая разница, под кем ходить — под русским или немцем; а может, редька окажется слаще хрена?»8.
Хотя идеологемы традиционализма и исламизма взаимосвязаны, они не тождественны и периодически вступают между собой в конфликт. Однако методики их внедрения в массовое сознание и характер использования информационных технологий однотипны. Разница состоит лишь в том, что традиционализм на СК поддерживается местными правящими элитами, а радикальный исламизм трактуется как нечто привнесенное извне.
Если идеи салафизма пропагандируются в нелегальных печатных изданиях, то тезис об исключительности той или иной этнической культуры тиражируется в научных монографиях, учебной литературе, газетных статьях и т.п. Этническим элитам СК, на
5 См.: Роль СМИ в блоковых конфликтах. В кн.: Авксентьев В.А., Зинев С.Н., Лавриненко Д.А. и др. Этнополитические процессы на Юге России: от локальных к блоковым конфликтам. Ростов н/Д, 2011.
6 См.: Смит Д. Причины и тенденции вооруженных конфликтов. В кн.: Этнополитический конфликт: пути трансформации. Настольная книга Бергхофского центра. М., 2007. С. 126.
7 Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: концепты и российская практика. М., 2008. С. 14; Юг России в зеркале конфликтологической экспертизы / Под ред. Г.Г. Мати-шова, Н.И. Голубевой, В.А. Авксентьева. Ростов н/Д, 2011. С. 44—48.
8 Юг России в зеркале конфликтологической экспертизы. С. 261.
словах активно демонстрирующим лояльность федеральному центру, весьма выгодно апеллировать к лозунгам сохранения этнокультурной самобытности. Они умело используют те элементы традиционной культуры, которые сакрализуют власть, но при этом блокируют либо существенно ограничивают участие населения в принятии политических решений.
Российские СМИ преподносят такие элементы традиционной кавказской культуры, как умыкание невест, абречество и др. как нечто романтическое. А вот постоянные усилия Президента Республики Ингушетия Ю. Евкурова по примирению семей, находящихся в состоянии кровной мести9, не получили должной информационной поддержки. Между тем именно с помощью этого традиционного института рекрутируется значительное число боевиков на СК. Необходимо понимать, что реанимация в политическом сознании населения региона традиционалистской стратегии — серьезная информационная угроза безопасности России.
Одним из проявлений этнополитического конфликта и наиболее радикальной формой выражения национализма выступает сепаратизм. Он основывается на ложно трактуемых принципах национального самоопределения при достаточном уровне организованности действий. Требования суверенитета и независимости для этнически обозначенной территории — это не что иное, как средство манипуляции, используемое определенными группами для реализации собственных интересов.
Управление информационными потоками
В Чеченской Республике (ЧР) сепаратизм сегодня носит преимущественно латентный характер. Однако «культурный сепаратизм», который складывается на основе оживающего на СК традиционализма, может пошатнуть политико-правовые устои страны. Так, на фоне роста межэтнической напряженности на территории Чечни наблюдаются яркие проявления традиционализма регрессивного характера, связанные с возрождением обычая кровной мести. При этом тенденции так называемого «культурного сепаратизма» отчасти проявляются в информационных взаимоотношениях элит Чечни и федеральных органов власти. Это выражается в националистической деятельности части этнопо-литических элит региона, а также деструктивном воздействии некоторых СМИ на массовое сознание населения в республике и за ее пределами.
Здесь можно вспомнить события июля 2010 года в детском лагере «Дон» Краснодарского края. Тогда СМИ ЧР представили конфликт местной и приезжей молодежи только как «погром и избиение чеченских детей», а представители «четвертой власти» Краснодарского края сделали акцент не на шокирующем факте сознательного срыва государственного флага юношами из республики, а на бытовом аспекте — соперничестве из-за девушек. Причем, если сам конфликт освещался в региональных СМИ очень бурно, то информация о приговоре суда и этническом составе осужденных прошла практически незамеченной.
Вывод напрашивается сам собой: безусловно, для формирования негативного отношения к подобным конфликтам использовать СМИ необходимо, но делать это следует на основе общегосударственных приоритетов, а также проверенных сведений.
9 См.: Тангиев М. Миротворческие инициативы президента Ингушетии // Бюллетень сети этнологического мониторинга (Москва), май — июнь 2009, № 85. С. 80.
Другой пример связан с информационной угрозой терроризма10. 26 мая 2010 года в Ставрополе, на территории, прилегающей к Дворцу культуры и спорта, сработало взрывное устройство. Это событие вызвало широкий резонанс; о нем сообщали все теле-и радиокомпании страны. По городу поползли слухи о том, что грядет повторение событий мая — июня 2007 года, когда несколько убийств (часть из них так и остались нераскрытыми) повлекли за собой панику; люди опасались продолжения массовых столкновений и новых жертв.
Террористический акт 26 мая 2010 года поставил ситуацию в городе на грань нового кризиса; по масштабу и количеству жертв он не имел себе равных за все предыдущие годы, причем лейтмотивом «народных» версий объяснения его причин стали межэтнические отношения. Пошли разговоры о том, что терактом дело не ограничится и следует ожидать мести (хотя неясно было, с чьей стороны).
Однако худшего сценария развития ситуации удалось избежать, и жизнь в городе быстро вернулась в нормальное русло. Это позволяет сделать вывод, что были своевременно предприняты эффективные управленческие решения и действия.
Появление негативной, а порой и провокационной информации о событиях, прямо или косвенно связанных с межэтническими отношениями, могло быть вызвано двумя причинами. Прежде всего, накануне теракта и в первые дни кризисной ситуации полностью отсутствовала какая-либо объективная информация о происходящем. Во-вторых, региональные власти заняли позицию безоговорочного отрицания этнической подоплеки произошедших событий, которые были квалифицированы как хулиганские действия.
Стремление взаимодействующих со СМИ властных органов объяснять конфликты бытовыми причинами, но никак не этническими (даже если последнее очевидно) является ошибочной тактикой антиконфликтогенного менеджмента: в общественном сознании уже сформировались подходы и схемы восприятия событий. В результате теряется доверие к официальной информации и снижаются возможности урегулирования конфликтных процессов со стороны властей.
Информационное освещение ставропольских событий в российских и международных СМИ в целом положительно повлияло на нормализацию обстановки: удалось добиться адекватной реакции общественности города на теракт, а также обеспечить спокойствие и социальную сплоченность вокруг органов власти.
Между тем на фоне совершения резонансных правонарушений или преступлений с этническим компонентом, в том числе и в других регионах Ставропольского края, особенно в Кавказских Минеральных Водах, ситуация могла резко обостриться. Однако усиления напряженности не происходило.
Ситуация ухудшилась 27 мая 2010 года, когда по Ставрополю пошли слухи, что утром в центре города сработало взрывное устройство в маршрутном такси. Слухи были весьма противоречивыми, но распространялись они так быстро, что после полудня город был на грани паники: люди старались не посещать общественные места, а дети — занятия в школах и спортивных секциях.
В связи с создавшейся обстановкой начальник управления по делам ГО и ЧС Ставрополя выступил с заявлением, которое было опубликовано РИА Новости. Понадобилось несколько часов, чтобы механизм коммуникации, посредством которого распрост-
10 Об этом подробнее см.: Лавриненко Д.А., Майборода Э.Т. Информационный менеджмент этноконф-ликтного процесса (Ставрополь, май 2010 г.) // Политическая безопасность Юга России: материалы Между-нар. науч.-практ. конф. и круглого стола. Краснодар, 2010. С. 83—87.
ранялись панические слухи, заработал «в обратном режиме»; «из рук в руки» стала передаваться информация РИА Новости, — но не сведения из первоисточника.
Распространение слухов происходило по сценарию развития блоковых конфликтов: действительно произошедшие и вымышленные события интерпретировались в рамках общего информационного контекста и воспринимались как имеющие этническую природу.
Благодаря слаженной работе правоохранительных органов, а также информационному насыщению со стороны государственной и муниципальной служб развитие конфликта было остановлено. Однако сам факт «информационного прорыва» подтверждает, что в этой сфере власть еще отстает от требований времени.
Механизмы трансляции информационных угроз
Противоречивые, а порой и разрушительные политико-информационные процессы, происходившие в постсоветский период, сделали особенно актуальным изучение механизмов солидарности социально-стратификационных, этнических, экономических общностей и субкультур. Появилась необходимость создать систему информационной безопасности, основанную на коммуникативно-синергетической парадигме.
В этих целях группа преподавателей и сотрудников кафедры политологии и политического управления Кубанского государственного университета (базовой кафедры Южного научного центра РАН) проводила исследовательскую работу в рамках проекта «Информационная безопасность в полиэтничном социуме (на материалах ЮФО)» по программе Министерства образования и науки РФ и Федерального агентства по образованию «Развитие научного потенциала высшей школы (2009—2010 гг.)».
В рамках проекта в 2010 году на территории ЮФО и СКФО было проведено социологическое исследование. Изучалось мнение респондентов о том, в каких источниках информации чаще всего размещаются сообщения или публикации откровенно националистического характера. Результаты опроса представлены в табл. 1.
Всего был опрошен 321 представитель молодежи: 92 чел. — из Адыгеи, 134 — из Ингушетии и 95 — из Дагестана. По мнению опрошенных, информация националистического характера преобладает прежде всего в сети Интернет — с этим согласился каждый второй житель Адыгеи и Ингушетии и каждый третий житель Дагестана. Следует отметить, что, в отличие от других регионов, в Дагестане, помимо Интернета, чаще упоминались региональные и центральные печатные СМИ (около 27% и 22% респондентов соответственно).
Примерно каждый третий из опрошенных молодых людей Адыгеи и Ингушетии и каждый четвертый представитель Дагестана считают, что распространению националистических взглядов способствует российское кино; 30% адыгейцев обвиняют в этом зарубежный кинематограф.
В отношении центральных каналов ТВ респонденты всех республик придерживаются примерно одной и той же точки зрения, считая, что в их передачах присутствуют националистические мотивы. К этому мнению склоняются 29%, 24% и 22% жителей Ингушетии, Адыгеи и Дагестана соответственно11.
11 См.: Юрченко В.М., Герасимов И.А. Политические установки молодежи в контексте обеспечения информационной безопасности на Юге России. В кн.: Социальное самочувствие населения в современной России: Тезисы докл. Всерос. научно-практ. конференции / Отв. ред. Г.Д. Гриценко. Ростов н/Д, 2010. С. 253.
Таблица 1
Частота указания респондентами тех или иных информационных источников как носителей информации националистического характера (доля от числа опрошенных, %)
Источники информации эн Место опроса 1
Адыгея Дагестан
Интернет 50,0 36,8 52,2
Центральные каналы ТВ 23,9 22,1 29,1
Региональные каналы ТВ 9,8 7,4 14,9
Центральные печатные издания 5,4 22,1 19,4
Региональные печатные издания 12,0 27,4 11,9
Российское кино 31,5 24,2 36,6
Зарубежное кино 30,4 13,7 13,4
Художественная литература 8,7 5,3 8,2
^ И с т о ч н и к: Юрченко В.М., Герасимов И.А. Политические установки молодежи ^ в контексте обеспечения информационной безопасности на Юге России. В кн.: Социальное самочувствие населения в современной России: Тезисы докл. Всерос. научно-практ. конференции / Отв. ред. Г.Д. Гриценко. Ростов н/Д, 2010. С. 251—254.
и I и. I .,¿—1,. I ^^ц&пгуи. I I ч_/с> I и. ^. |-¿--и-т.
^ -¿)
Сильнее всего мнения респондентов расходятся в отношении центральных и местных печатных СМИ. Так, жители Дагестана и Ингушетии отмечают, что националистические настроения чаще всего присутствуют в центральных изданиях (22,1% и 19,4% опрошенных). Среди жителей Адыгеи с этим согласились лишь 5% — здесь считают, что в центральных изданиях и в художественной литературе подобные мотивы встречаются реже всего. Однако среди жителей Дагестана и Ингушетии к этому мнению присоединяются всего около 5% и 8% соответственно12.
Кроме того, 27,4% опрошенных дагестанцев указали местные издания.
Вышеприведенные данные позволяют сделать соответствующие выводы и выработать рекомендации для федеральных и региональных органов государственного управления и других субъектов политического процесса. Эти рекомендации включают формирование с помощью СМИ и образовательных технологий толерантного сознания; усиление работы с религиозными организациями, национальными центрами и группами, формальными и неформальными политически активными молодежными объединениями; развитие региональной молодежной прессы; активизацию деятельности молодежных общественных объединений и организаций, молодежных отделений политических партий и т.д.
12 См.: Юрченко В.М., Герасимов И.А. Указ. соч. С. 254.
Таким образом, для обеспечения информационной безопасности Северо-Кавказского региона (СКР) представляется необходимой активизация деятельности по реализации целенаправленной политики в информационно-коммуникативной сфере, осуществляемой посредством СМИ.
«Сетевая» угроза информационной безопасности
Информационное противоборство становится все более сложным и тонким, что требует научной проработки всех его компонентов.
Сегодня на политической сцене появляются новые субъекты в лице различных блоков и партий. В результате изменяются расстановка сил и политический дискурс, а также относительная значимость различных социальных проблем.
Эффективная информационная политика — это такое управление конфликтными взаимодействиями в обществе, которое отражается в политическом дискурсе как наиболее влиятельная идеологема. Такая «политическая формула» подтверждает легитимность властной элиты, стремящейся сохранить сложившуюся институциональную структуру и механизм воспроизводства государственности.
Символопорождающие элиты в первую очередь должны осознать свою ответственность за создание идеологии, за достижение согласия и воспитание патриотизма. Для того чтобы наше государство могло остаться политическим субъектом, необходимо осмысленно противодействовать любым попыткам разрушить ментальную целостность российского суперэтноса; от этого в конечном счете напрямую зависит безопасность государства и его полиэтничного социума.
С информационным терроризмом Россия столкнулась после трагедии в Буденновске (1995 г.) и серии взрывов в столичных троллейбусах (2005 г.).
В этой связи уместно напомнить, что в 1990-х годах в ЧР экстремисты весьма умело манипулировали общественным мнением с помощью средств информации. Это демонстрирует важность информационного компонента обеспечения безопасности на СК. Недооценка роли информации пагубно отражается на политических решениях и на доверии общества к органам власти и правопорядка.
«Системный крах СССР, охвативший не только сам режим, но и всю политическую систему общества, значительно пошатнул стабильность общественных отношений и вызвал эскалацию этнополитических конфликтов. Отягощенный религиозными факторами, он породил этнический экстремизм в разных проявлениях: от национал-сепаратизма и национал-шовинизма до терроризма»13. На протяжении более чем 20 лет именно терроризм является преобладающим направлением экстремистской деятельности в ряде республик СК; регион занимает лидирующее положение в России по количеству терактов.
А. Добаев отмечает одно принципиальное отличие «нового терроризма» от прежнего: сегодня он перешел на сетевой принцип организации, которому иерархические структуры зачастую в принципе не могут адекватно противостоять по ряду объективных причин. Одной из них является «строение сети, для акторов которой характерны: доступность вершин, централизация и интенсивность связей. Это позволяет террористическим группировкам
13 Абдулатипов Р.Г. Состояние русской нации — состояние государства. События и комментарии № 058 за 31 марта 2004 [www.trud.ru].
повысить качество управления, действовать в автономном режиме, поддерживать гибкость и динамичность структуры, обеспечивать устойчивость внутренних связей, четко координировать действия, а также проводить сжатые по времени операции»14.
А. Добаев также отмечает, что сетевой принцип организации террористических группировок продемонстрировал чрезвычайную эффективность «в асимметричном противостоянии самым разнообразным оппонентам. Именно этот принцип предоставляет террористическим организациям следующие важные возможности: совместимость (с транснациональными террористическими группировками), высокую скорость поступления и передачи информации, единую информационную инфраструктуру, скорость командования, децентрализацию, конспиративность, мобильность, возможность действия в автономном режиме, а также осуществление эффективной деятельности под командованием экстерриториального центра»15.
Аспект сетевого терроризма требует самого пристального внимания при анализе современной ситуации на СК. Как полагает А. Добаев, «новый терроризм напрямую связан с концепцией «сетевой войны»16. В условиях «сетевого терроризма» группы и структуры предельно автономны. Члены ячейки, состоящей из 3—5 человек, знают только своего лидера, который, в свою очередь, знаком лишь с непосредственным руководителем. Очень часто группировка представляет собой сложное «многопрофильное» объединение, в которое входят политические и экономические (финансовые) звенья, а также подразделения «прямого действия», то есть непосредственные исполнители терактов17.
Современные террористы как при планировании терактов, так и при выборе целей и средств исполнения действуют все более изощренно. Одним из важнейших моментов при захвате заложников как раз и является использование террористами технологий современных СМИ, которыми они нередко весьма умело манипулируют. Так, захваты заложников на Дубровке (Москва, 2002 г.) и в Беслане (2004 г.) подробно освещались мировой прессой.
Примечателен также опыт использования Интернета лидером сепаратистов Д. Ума-ровым; в этом он превзошел всех сепаратистов, действующих на СК. Всемирная сеть является для него средством связи, инструктажа, вербовки, пропаганды и сбора средств на проведение террористических актов, направленных против руководства северокавказских республик.
Российские спецслужбы не всегда готовы к отражению интернет-угроз, о чем свидетельствует их многолетняя безуспешная война с сайтом «Кавказ-Центр». Этот пропагандистский ресурс чеченских экстремистов продолжает действовать, а оппоненты российских властей получили возможность указывать на спецслужбы РФ в качестве виновников различных хакерских атак, как это было во время скандальной серии взломов государственных сайтов Эстонии весной 2007 года18.
Чеченские экстремисты используют Интернет и для информирования о банковских счетах, на которые сочувствующие могут перевести средства.
Ситуация в информационном пространстве СК вызывает тревогу: на рынках Кабардино-Балкарии, ЧР, Ингушетии и Дагестана свободно продаются аудиозаписи ярко выраженного экстремистского характера. Молодежь активно посещает экстремистские ин-
14 Добаев А.И. Влияние угроз террористической деятельности на формирование системы экономической безопасности в условиях глобализации. Автореф. дис... канд. полит. наук. Ростов-н/Д, 2008. С. 14—15.
15 Там же. С. 21.
16 Там же. С. 27.
17 См.: Там же. С. 28.
18 См.: Смирнов А.И. Информационная глобализация и Россия: вызовы и возможности. М., 2005. С. 278—279.
тернет-ресурсы, блокирование которых остается невозможным. Как отметил президент ЧР Р. Кадыров на встрече с представителями муфтията 14 апреля 2009 года19, использование современных технологий молодежью все больше способствует вовлечению молодых людей с размытыми идейными, идеологическими и мировоззренческими установками в различные группировки, что приводит к более эффективному воздействию на них религиозного радикализма и экстремизма.
Таким образом, продолжающиеся теракты, периодическое пополнение рядов террористов образованными, имеющими работу представителями молодого поколения свидетельствуют, что Россия вновь проигрывает войну в информационном поле региона.
Ответственность в информационном пространстве
В мобилизации этничности все большую роль играют электронные СМИ, причем в данном случае речь идет не о телевидении и радио; сегодня информационным оружием могут стать Интернет и мобильные телефоны, предоставляющие возможность рассылать пропагандистские материалы тысячам людей.
Роль Интернета неуклонно растет, и в молодых возрастных группах интерес к нему существенно выше, чем у людей старшего и среднего поколений. Как и любое другое СМИ, Интернет обладает как конструктивным, так и деструктивным потенциалом, что может неожиданным образом проявляться при формировании установок общественного сознания. Подобная непредсказуемость во многом объясняется тем, что Интернет остается независимым от государства.
Борьба с деструктивным влиянием информационных технологий лишь посредством законодательных ограничений либо репрессивных методов малопродуктивна. Органы власти всех ветвей и уровней зачастую задействуют лишь такие традиционные механизмы информационного воздействия, как публикации статей в печатных СМИ, организация теле- и радиопередач и т.п., однако в современных условиях это не дает ожидаемого эффекта.
Кроме того, к критериям информационной безопасности зачастую применяются устаревшие подходы, основными принципами которых являются закрытость и засекреченность; зачастую они реанимируют замшелый советский концепт «контрпропаганды». При этом, как ни странно, не уделяется должного внимания роли PR-отделов и интернет-ресурсам.
Бесконтрольность деятельности СМИ в освещении различных чрезвычайных происшествий зачастую вызывает эффект, обратный информационной пропаганде антитерроризма.
В рамках информационного аспекта противодействия терроризму особого внимания заслуживает деятельность негосударственных институтов. Сегодня многие коммерческие СМИ нередко подменяют тему развенчания идеологии экстремизма и социальной опасности ее распространения критикой ошибок и недостатков в работе органов власти и силовых структур20. Осуществляется кардинальная деформация общественного мнения, фактически принимающая форму «идеологической поддержки терроризма».
19 См.: Форум «Грозненцы.га». Духовное Управление Мусульман [groznentsy.ru/forum/lofiversion/ index.php/t47.html].
20 См.: Тажудинова А. Противодействие экстремизму как общенациональная идея [www.dagpravda.ru].
Подобные «искривления» информации негативно влияют на отношение к терроризму различных социальных слоев, которые представлены родственниками захваченных заложников, людьми, озлобленными на власть и противодействующими ей в любых формах, психически больными и психологически неуравновешенными, оторванными от реальной жизни21. Кроме того, некоторые представители правозащитного движения пропагандируют «политику бездействия, полумер, «мягкого» отношения к террористам»22.
Безусловно, право на распространение информации, добытой законным путем, является неотъемлемым правом любого человека и гражданина, что отражено в Конституции РФ, во Всеобщей декларации прав человека и в других нормативно-правовых актах. Аналогичная норма, содержащаяся в ст. 19, пункте 2. Международного пакта о гражданских и политических правах, гласит23: «Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору».
Однако в 3-м пункте этой статьи указывается: «Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц, а также для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».
Хорошо известно, что в подавляющем большинстве случаев при осуществлении деструктивных действий террористам удается достичь одной из своих первостепенных целей — устрашить население, которое порой впадает в откровенную панику.
В результате возникает недоверие граждан к государственной власти, усиливается скептическое отношение общества к осуществляемым ею мероприятиям по борьбе с терроризмом; на фоне страха населения перед преступниками развивается безразличное отношение к правонарушениям, активизируются национализм и ксенофобия.
Одной из существенных причин подобных явлений является позиция, занимаемая СМИ при освещении событий террористического характера. Так, в рамках одного из социологических исследований, посвященных борьбе с современным терроризмом, меры безопасности, применяемые государственной властью, признали достаточными лишь 18,7% респондентов; 62,6% сочли их недостаточными, а 14,3% указали, что «не видно никаких существенных мер вообще»24.
Согласно результатам другого опроса, проведенного социологами Фонда «Общественное мнение», каждый пятый респондент не испытывает отрицательного отношения к фашистам и винит во всем их жертв, коими являются приезжие; 9% оправдывают скинхедов за то, что они «выполняют работу за милицию, наводят порядок и разбираются с мразью понаехавшей». И лишь 2% граждан полагают, что «в России должны жить все нации»25.
21 См.: Тажудинова А. Указ. соч.
22 Корецкий Д.А. Идеологическое обеспечение борьбы с терроризмом [http://sartraccc.ru/ prmt.php?print_ffle=Pub/kolreckiy%2825-05-07%29.htm].
23 Принят резолюцией 2200А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 года. Вступил в силу 23 марта 1976 года [www.un.org].
24 Аналитическая справка о результатах социологического опроса, проведенного Саратовским Центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, в целях выявления общественного мнения о терроризме в России в 2008 году [www. sartraccc.sgap.ru].
25 Кочои С.М. Экстремизм: проблемы противодействия [www.sartraccc.sgap.ru].
Немаловажна и ответственность журналистов за содержание и направленность представляемых ими материалов. Населения и СМИ имеют право распространять добытую законным путем информацию, в том числе и касающуюся террористических акций. Однако подобными сведениями могут воспользоваться деструктивные элементы; и это затруднит проведение контртеррористических операций (КТО), а также поставит под угрозу жизнь и здоровье как мирных граждан, так и сотрудников спецподразделений.
Следует отметить, что в организации деятельности СМИ в сфере борьбы с терроризмом действительно имеется ряд неурегулированных вопросов. К ним, в частности, можно отнести отсутствие механизмов ответственности за несоблюдение правил, устанавливаемых самим сообществом. Кроме того, нет эффективного контакта представителей осуществляющих контртеррористическую операцию государственных структур со СМИ, что часто приводило к трансляции дезинформации. Все это осложняет ситуацию, ухудшает имидж власти и правоохранительных органов, служит причиной критики СМИ со стороны аудитории26.
Сложившийся стереотип о «различных целях журналистов и спецслужб в контртеррористической операции»27 на практике дезорганизует работу и тех и других, формирует их предвзятое отношение друг к другу и делает невозможной сколько-нибудь согласованную деятельность.
Именно поэтому не исключен некорректный подход СМИ к освещению событий; в подобном случае их деятельность может вызвать деструктивный эффект и выступить в качестве одной из информационных угроз терроризма; «подавляющее большинство авторов приписывают журналистам роль рупоров, оружия, а то и вовсе подстрекателей террористов, порой доводя свои логические построения до того, что, не будь телевидения, не было бы ни Беслана, ни 11 сентября»28.
«Длящиеся» теракты, связанные с захватом заложников, как правило, нацелены в основном на использование телевидения, обладающего такими объективными преимуществами, как наглядность, сиюминутность отображения происходящего, «эффект непосредственного присутствия» на месте события, массовость и одновременность воздействия на многомиллионную аудиторию. Утверждение журналистов, что они «имеют обязательства представлять аудитории события так, как они происходят, без изъятий и со-кращений»29, позволяют террористам режиссировать свои акции таким образом, чтобы те наверняка могли получить всемирное освещение. Причем в большинстве случаев террористы не преследуют цели популяризировать свои действия и убеждения, а под угрозой применения насилия добиваются принятия государством и обществом своих требований.
Выход видится в достижении договоренности между российским государством и обществом о выработке единой стратегии информационного противодействия этническому и религиозному экстремизму и начале совместной работы. В формировании позитивной гражданской идентичности населения России весьма важно задействовать все имеющиеся информационные механизмы.
Однако при всей важности информационных технологий успешно решить эту задачу только с их помощью невозможно. Необходимы укрепление гражданского общества,
26 См.: Шагинян Г.А. Антитеррористическая информационная политика российского государства. Ав-тореф. дисс.... канд. полит. наук. Краснодар, 2006.
27 Там же. С. 23.
28 Приходько О. Лингвистический арсенал антитеррористической борьбы // Зеркало недели, 25 сентября 2004, № 38 [http://zn.ua/CULTURE/lingvisticheskiy_arsenal_antiterroristicheskoy_borby-41199.html].
29 Мартиросова Л.П. Особенности освещения терроризма в СМИ. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Пятигорск, 2009. С. 21.
поощрение активности его членов, а также совместные усилия государственных органов и населения в решении наиболее болезненных этнополитических, социально-экономических и социокультурных проблем.
3аключение
В современном мире информация стала основным инструментом завоевания политической власти и экономического успеха; она изменила образ нашей жизни и восприятие реальности. Люди сегодняшнего дня живут в «символическом пространстве», формируемом СМИ. Теперь к слову «общество» все чаще добавляется «информационное», а основным и наиболее важным ресурсом развития социума выступает информация.
Развитие и распространение демократических институтов сделало политику публичной, при этом общественное мнение и возможности манипулировать им через СМИ превратились в главное средство борьбы за власть.
Развитие информационного противоборства наблюдалось в условиях как мирного, так и военного времени. Оно происходило благодаря появлению, массовому распространению и доступности новых, более эффективных носителей и средств доставки информации, способной повлиять на принятие решений. Таким образом было положено начало разработке и реализации идей информационно-психологических войн. Их главной целью является достижение стратегических и политических целей путем управляющего информационного воздействия на индивидуальное, групповое и массовое сознание противника. Развитые в техническом отношении страны получили значительные преимущества в информационном противоборстве; особенно эффективно они использовались в период холодной войны.
Адекватное понимание проблем информационной безопасности предполагает осознание их системной природы и, следовательно, необходимости системного подхода к их изучению. Такой подход основывается на рассмотрении характера взаимодействия внутренних компонентов и элементов системы с внешней средой, оказывающей непосредственное влияние, а порой и жесткое социальное давление на различные сегменты общества.
Современное правовое государство нуждается в эффективном управлении в сфере информационной безопасности. Необходимо также проводить гибкую информационную политику, отвечающую постоянно меняющейся геополитической ситуации и обеспечивающую конкурентоспособность на мировом рынке СМИ. Не следует забывать, что в современном мире информация служит стратегическим ресурсом и инструментом политического влияния.
Ученые и государственные деятели указывают, что информационное общество требует совершенно иного подхода к конструированию стратегии внутри- и межгосударственных отношений и обеспечению национальной и региональной безопасности. Политические возможности страны во многом определяются информационной сферой и такими ее факторами, как использование зарубежного интеллектуального потенциала, распространение своих духовных и идейных ценностей, культуры, языка, а также влияние на развитие и духовно-нравственную экспансию других стран.
Важным средством обеспечения информационной безопасности является эффективная информационная политика. В целом ее можно рассматривать как феномен пространства особого рода — информационного, в котором складываются специфические формы деятельности, качественно отличные от тех, которые существовали на предыдущем этапе развития.
Стратегически выверенная информационная политика осуществляет такой контроль над распределением потоков информации, при котором обеспечивается ценностно-консен-сусный фундамент развития социума. При этом информация выступает как инструмент воздействия на целевые группы для достижения заранее запланированного консолидирующего эффекта. В данном случае роль государства в формировании информационного пространства и выстраивании определенных отношений с обществом (согласно утвержденным целям и задачам в информационной сфере) можно определить как направляющую.
С точки зрения безопасности СК является самым нестабильным регионом России. Поэтому вопросы обеспечения информационной безопасности в этом макрорегионе приобретают для федерального центра наибольшую приоритетность.
Правительству России стоит серьезно задуматься над проблемой борьбы в информационном пространстве. Необходимо разработать механизмы осуществления и контроля мероприятий информационного обеспечения государственной политики на СК.
Вопросы информационной безопасности требуют всестороннего и многоуровневого рассмотрения, так как роль и значение СМИ в системе национальной безопасности постоянно усиливаются. Доктрина информационной безопасности РФ нуждается в серьезной доработке и более активной реализации. При этом следует учитывать политические особенности рассматриваемого региона; как уже отмечалось выше, терроризм на СК активно использует информационные потоки.
К сожалению, органы государственной власти России и ее субъектов уделяют недостаточное внимание возросшим угрозам информационной безопасности на южных рубежах страны. Далеко не в полной мере осознается значение СМИ в современной политике; информационный фактор недооценивается и при планировании реальных политических действий.
Защита информационного пространства должна стать одной из значимых задач модернизации Северо-Кавказского региона; она во многом предопределяет содержание и динамику политических процессов в обществе, специфику самоидентификации каждого сообщества и определение его роли в России и в глобализирующемся мире.
Разработка и реализация мер по защите информационного пространства СК должна исключить узковедомственный подход. Обеспечение информационной безопасности следует возвести в ранг общенациональной задачи, обязательной для исполнения всеми органами и субъектами государственной власти РФ.
Для обеспечения информационной безопасности на СК необходимо бесперебойно обеспечивать органы государственной власти и управления, общественные объединения и граждан полной, достоверной и своевременной информацией.
Сохраняющаяся нестабильность на СК является проявлением трансформаций политического порядка; она связана с конфликтогенностью политического развития республик региона, неурегулированностью конфликтов, существованием сепаратистских тенденций и экспансией религиозного экстремизма и терроризма. Все перечисленные факторы привлекают пристальное внимание геополитических конкурентов России и превращают СК в арену трансграничного политического соперничества.
Ситуация, сложившаяся на СК, требует более активной осмысленной политики и выработки системных мер по выводу из кризиса и обеспечению безопасности макрорегиона, столь стратегически важного для национальных интересов России.
