CC BY
84
Маркин Александр Викторович
кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры философии и социологии Краснодарской академии МВД России
К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
АНАЛИЗУ категории'«аномия» со . времени его введения в научный оборот Эмилем Дюрк-ШШ'ШШШ&Ш. . геймом обращаются
Прак^иЧески все исследователи, пытающиеся объяснить причины и условия девиантного (аморального, делинквентнсгс) поведения, а также сущность, направления и темпы социальных изменений. Представители различных научных дисциплин и специализаций, работающих в направлении изучения поведения индивидов и социальных групп, .используют (в том числе и для критики) данное понятие. Криминологи, изучающие преступность, ее причины и условия, личность преступника, а также методы и приемы профилактики и предупреждения преступлений, используют йно-мию с целью анализа и объяснения социальной детерминации преступного и противоправного поведения1. Психологи (в том числе и представители социальной психологии) при помощи данной категории исследуют причины, формы, динамику девиантного поведения, эффективные превентивные,
ЧЕЛОВЕК - форма существования информации, обусловленная свойством накапливать и хранить в своем сознании (памяти) смысловую информацию, а при необходимости - выдавать ее другому информационному объекту (человеку)».
«КРАТКИЙ ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ»
профилактические, коррекционные, реабилитационные меры социального контроля 2. Представители социологической науки, по праву считая категорию «аномия» своей вотчиной, рассматривают это понятие в качестве методологической базы для определения состояния социума в условиях перехода, «транзита», от одной целостной общественной системы к другой, качественно новой. Не случайно в последние десятилетия ушедшего столетия к категории «аномия» было приковано внимание исследователей социальной трансформации, происходящей как в мйрё, так и в нашей стране. Одно только перечисление журнальных статей по данной теме в социологическй-профилированных печатных органах ■ может занимать несколько печатных страниц текста3. И это вполне объяснимо: именно в периодических изданиях авторы имеют возможность непосредственной относительно оперативно отразить научную рефлексию на происходящие социальные изменения.
Аномия (от франц. эпопее - беззаконие, без-нормность) представляет собой такое состояние общества, в котором заметная часть его членов, зная о существовании обязывающих их норм, относится к
1 См. Блувштейн Ю.Д., Зырин М.И., Романов В.В. Профилактика преступлений. Минск, 1986.; Гилинский Я.И. Криминология. СПб.: ПИТЕР, 2002. С. 384.; Долгова А.И. Социально-психологические аспекты преступности несовершеннолетних. М.; Юридическая литература, 1981.; Казимирчук В.П., Сафаров Р.А., Боботов C.B. и др. Право и социология. М., 1973.; Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М.: Российское право, 1992.; Кондратюк Л.В. Антропология преступления (микрокриминология). М.: НОРМА, 2001.; Криминология; Учебник / Под ред. акад. B.H. Кудрявцева, проф. В.Е. Эминова. М.: Юрист, 1997.; Кудрявцев B.H., Нерсесянц B.C., Кудрявцев Ю.В. Социальные отклонения: Введение в общую теорию. М., 1984.; Миньковский Г.М. Взаимосвязи социологического и криминологического подходов к изучению преступности И Социол. исслед. 1984. №4.; Пирожков В.Ф. Криминальная психология. Психология подростковой преступности. Книги первая и вторая. М.: Ось-89, 1998; Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М., 1986.; Яковлев A.M. Преступность и социальная психология. М.: Юридическая литература, 1991 и др.
2 Змановская Е.В. Девиантология: (Психология отклоняющегося поведения): Учебн. пособ. для студ. высш. учеб. заведений. М.. Издательский центр «Академия», 2003.; Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения: Учебн. пособ. для вузов. М. 2001.; Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение. М., 1996.; Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения: Учебн. пособ. М.: МЕДпресс, 2001.; Руденский Е.В. Психология ненормативного развития личности. Новосибирск, 2000 и т.д.
3 См. Вингендер И. Аномия и девиация в венгерском обществе // Социологические исследования. 2001. №3; Кривошеев В.В. Особенности аномии в современном российском обществе // Социологические исследования, 2004, №3; Лапин НИ. Ценности, группы интересов и трансформация российского общества II Социологические исследования. 1997. № 3; Осипова О.С. Девиантное поведение: благо или зло? // Социологические исследования. 1998. №9; Пантич Д. Конфликты ценностей в странах транзиции II Социологические исследования. 1997. №6; Руткевич М.Н. Процессы социальной деградации в российском обществе // Социологические исследования. 1998. №6; Рывкина Р.В. Образ жизни населения России: социальные последствия реформ 90-х годов // Социологические исследования. 2001 № 4; Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществ'ё,.://,Социологические исследования. 2001. №2 и мн. др.
51
ним негативно или равнодушно. В конце XIX века и, особенно, в начале ХХ-го века, по мере становления социальной теории и эмпирической социологии, возникли объективные предпосылки для научного анализа деструктивных процессов в обществе. Это позволило существенно расширить фронт изучения дисфункции социальной структуры в целом, драматично отзывающихся в конкретных.индивидах и группах. Эта условная «болезнь» социальной структуры, обнаруженная социологами и характеризующаяся нарушением социальных связей, и получила название «аномия». Истоки понятия «аномия» уходят в далекое прошлое европейского сознания. Еще в древней Греции получил распространение термин апотоэ, который обозначал такие понятия, как «беззаконный», «безнормный», «неуправляемый». Платон видел в аномии проявление анархии и неумеренности. В Ветхом Завете аномия связывалась с грехом и порочностью, в Новом Завете - с беззаконием. Древние авторы, выражаясь современными терминами, диагностировали периодически наступающее в социуме состояние неопределенности социальных суждений и классификаций, норм и правил, принципов и догматов. Это ситуация невозможности обращения к расхожим мнениям, общепризнанным идеям и принятым на веру словам, ситуация, которая сопряжена с кризисом всего, что так или иначе соотносится с допущением факта существования некоего здравого смысла и социальной рациональности. Безусловно, что для наиболее влиятельных социальных групп (точнее, групп, обладающих большим объемом социальных ресурсов) данное состояние связано с открытостью перспектив установления собственного апотов'а или, говоря по-другому, с доступностью средств, пригодных для формирования собственной,картины мира. Такого рода открытость предполагает свободное обращение со всеми необходимыми для этбго подходами, позициями и представлениями. Когда аномия становится повсеместно распространенной, любая картина мира перестает быть абсолютом, превращаясь в выражение установок, диктуемых пространственной принадлежностью человека, или выступающих в качестве обозначения некой точки зрения. Условием, предопределяющим аномию, является разрушение монополии, возникающей в рамках узурпации права рассуждать и высказываться. Симптомом последней служит возможность беспрепятственно выдавать свои сугубо частные предрассудки за некие всеобщие основоположения. Более того, именно эта возможность оказывается, с одной стороны, орудием применения и сохранения власти, а с другой стороны, инструментом ее обретения и накопления. Причем речь идет об особой разновидности властных ресурсов, которые в современной социально-политической теории получили название символических. Обладание этими ресурсами дает право делать существующим, как бы вызывать к жизни все, чему дается имя. Подобное право скрывает под собой специфическое могущество, выражающееся в способности различать особенности и приводить их в систему, определять градации и устанавливать ранжиры, отводить всему свое место и расставлять
все по этим местам. Иными словами, апотоэ абсолютизируется тем больше, чем последовательнее он подкрепляется действиями, при которых контуры социального порядка неизменно находят достаточно полное и всеобъемлющее выражение порядка, отраженном индивидами в их сознании. Это единство реального и отраженного в сознании порядка порождает эффект неощутимости властного принуждения, которое, будучи подкрепленным санкциями морального и юридического характера, в прямом смысле начинает восприниматься как должное. Именно с устранением подобного рода единства и сопряжено достижение состояния аномии, вызываемого восстанием против символических монополий.
Однако все же первым из социологов в изучении социальной аномии был Карл Маркс, у которого, хотя и не присутствует сам термин «аномия», но рассматривается практически идентичная проблема социального отчуждения и социальной превращенной формы.
Обращает на себя внимание то, что понятия «социальная превращенная форма» и «отчуждение» используются К. Марксом как рядоположен-ные, но необязательно как синонимы. Их парное употребление свидетельствует скорее о том, что оба понятия входят в число важнейших, принципиальных по своей значимости экономико-социологических категорий. Не случайно К. Маркс, применил к понятию «превращенная форма» определение «социальная»: речь идет о социальных отношениях и коллективном труде работников, а не об экономических отношениях, как в других произведениях К. Маркса, например, в «Капитале», где используются выражения «процесс превращения», «превращенная форма» при объяснении'механизма обращения капитала, обмена товаров й т.д.
Таким образом', в большинстве произведений, где употребляется понятие превращенной формы, оно используется без предиката «социальная». В этих случаях К. Маркс говорил просто о превращенной форме, соотнося ее с экономическими, религиозными и идеологическими отношениями: Превращенная форма обозначает не просто изменение или трансформацию. В ней раскрывается более важное свойство социальной реальности и социального пространства - их деформации, переворачивание явления или процесса с ног на голову, выворачивание наизнанку. Превращение в свою полную противоположность происходит настолько незаметно, что люди с удовольствием или по необходимости принимают видимость за истину, форму за содержание, делая вид, будто ничего в их жизни не изменилось. Несомненно одно: превращенная форма описывает процесс социальной деформации общества, всей его структуры, а не искривление отдельных участков социального пространства. Категорию превращенной формы приходится реконструировать по экономическим, религиозным и идеологическим отношениям. Не только идеологию или религию, но и мораль К. Маркс считал превращенной формой общественного сознания, которая искажает и прикрывает социальные антагонизмы1.
1 Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социологи? 8 15-и т Т 6. Социальные деформации. M.: ИНФРА-М, 2005. С. 44.
__52
ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2005 : №4(10)
Категория «превращенная форма» относится не только к числу самых важных, но и самых ранних открытий К. Маркса. Впервые о ней идет речь в работе «Конспект книги Джемса Милля «Основы политической экономии», составленной К. Марксом в первой половине 1844 г. Здесь К. Маркс обращает внимание на анализ Дж. Миллем отчуждающей функции денег в обществе. Нормальным является состояние, когда человек общается (вступает во взаимоотношения) с другим человеком без посредника либо с посредником, но таким, который не отчуждает от человека его человеческих, общественных качеств. Однако с появлением денег как посредника происходит неизбежное «переворачивание первоначального отношения», иначе говоря, превращение, искажение нормальных взаимоотношений между людьми. «Вместо того, чтобы человек был посредником для человека, наличие этого посредника приводит к тому, что человек рассматривает свою собственную волю, свою деятельность, свое отношение к другим - как силу, не зависящую от него и от них... Предметы, оторванные от этого посредника, утрачивают свою стоимость. Следовательно, они обладают стоимостью лиц постольку, поскольку они его представляют, между тем первоначально казалось, что посредник обладает стоимостью лишь постольку, поскольку он их представляет»1.
В этом фрагменте нет термина «превращенная форма». Но, конечно, дело не в названии. К. Маркс описывает ее важнейшие признаки, отражающие сущность явления и его теоретическую матрицу. Первый признак - замещение реальных отношений (между людьми или вещами) символическими (деньгами); второй. - замещение явных отношений, которые эмпирически фиксируются либо переживаются символическими, невидимыми, скрытыми; третий - доминирование символических и скрытых отношений; четвертый - отрыв всякого рода иллюзорных (ненастоящих) отношений от нормальных и превращение их в самостоятельную сущность, господствующую над людьми. Символические отношения, затаившиеся при нормальном ходе вещей на втором плане и вдруг выступившие на первом, - это, по существу, абстрактные отношения. Нормальное отношение - это обмен товаров между людьми. Даже вторжение денег в качестве посредника еще не переворачивает первоначального отношения. Но когда деньги, символизирующие стоимость (которая и есть абстрактное отношение), начинают подчинять себе обычные человеческие отношения, т.е. когда человек становится рабом денег, тогда, только тогда можно говорить о превращенной форме2.
«Отчуждение» - понятие, используемое К. Марксом, по преимуществу, для характеристики буржуазного типа общества. Исходя из анализа экономической структуры взаимоотношений в капиталистическом обществе, Маркс выстраивает целостную концепцию отчуждения продуктов деятельности человека от его личности. По К. Марксу, личность обретает себя в своем труде и в результатах этого труда, но, в условиях капиталистических отношений, где царствует наемный характер труда, личность теря-
ет себя, она вынуждена отторгать продукты своей деятельности в чуждую и часто враждебную ей сфе-' ру.
В результате пролетаризации масс, отчуждение приобретает всеобщий и структурный характер. Рабочие отрываются от своих родовых корней, происходит отчуждение от системы социальных норм. Действие механизмов отчуждения проявляется не только на уровне индивидуального бытия. Оно приводит к изменениям принципов функционирования всей социальной системы. Результаты труда отчуждаются в капитал, который приобретает самостоятельную общественную функцию: «... общественное богатство во все более мощных скоплениях противостоит труду как чужая и господствующая сила»3.
Сущность отчуждения, если судить о ней с точки зрения социологии, предполагает выстраивание двойного мира, один из которых истинный, а другой - ложный. При этом они похожи друг на друга, в результате чего люди принимают их друг за друга, часто руководствуясь принципами ложного мира, хотя живут и ведут себя в истинном. В обществе, претерпевающем радикальный переход из одного состояния в другое, как, например, в российском, ложный мир оказывается даже эффективнее и полезнее людям, чем настоящий. Происходит отчуждение социальных институтов и норм, которые образуют самостоятельные бюрократические сферы, не ориентирующиеся на. удовлетворение интересов масс. В государстве общий интерес «... принимает самостоятельную форму, отбрванную от действительных -как отдельных, так и совместных - интересов, и вместе с тем форму иллюзорной общности». Таким образом, концепция отчуждения во многом дублирует концепцию аномии, но во многом и дополняет ее, открывая доступ к некоторым новым аспектам проблемы.
Как уже упоминалось, теорию аномии ввел в социологию Э, Дюркгейм как часть своей историко-эволюционной концепции, опиравшейся на противопоставление «традиционного» и современного промышленного обществ. Переходя к анализу концепций Дюркгейма (а в дальнейшем и РК. Мерто-на), нужно отметить, что этим двум ученым было присуще известйое стремление сосредоточить внима-' ние на теневых, отклоняющихся аспектах социальной среды. При этом существует две группы общих проблем, коренящихся в концепции аномии: во-первых, вопрос о происхождении и методах обнаружения аномии и, во-вторых, вопрос о механизме взаимосвязи между аномией и социальной структурой общества.
Дюркгейм уделял по преимуществу внимание первому вопросу. Рассматривая аномию, как состояние безнормности и ценностной «вакууматизации» общества, он создал теоретическую модель современного ему общества, испытывавшего различного рода перегрузки и конфликты. Основные тезисы его теории таковы:
1. Смешение механической и органической форм солидарности и соответствующих форм разделения труда приводило к нарушению ценностной
1 Добреньков В.И., Кравченко А.И. фундаментальная социология: В 15-и т. Т. 6. Социальные деформации. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 45.
2 Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология: В 15-и т. Т. 5. Социальная структура. М.: ИНФРА-М, 2004. С. 45.
3 Маркс К. Конспект книги Джемса Милля «Основы политической экономии» II К.Маркс, Ф.Энгельс. Соч. Т. 42. С. 18.
53
стабильности в обществе, порождая такие феномены, как уныние, безверие, крушение идеалов, каждый из которых так или иначе соотносился с аномией всего общества.
2. Все прогрессировавшее разделение труда и специализация, согласно Э. Дюркгейму, с неизбежностью вели к укреплению аномичного состояния в обществе. В этом смысле общественная аномия -феномен, органично присущий современным индустриальным обществам и всей городской культуре в целом, ибо она паразитирует на разделении труда и органической форме солидарности индивидов.
Понятие аномии, впервые введенное Э. Дюрк-геймом еще в его первой книге «О разделении общественного труда», опубликованной в 1893 году, и в работе «Самоубийство: социологический этюд», получило у него дальнейшее развитие и глубокую разработку. Аномия представляется Э. Дюркгеймом продуктом неполноты перехода от механической к органической солидарности, т.к. объективная база последней - общественное разделение труда - прогрессирует быстрее, чем находит моральную опору в коллективном сознании. Постоянно воспроизводится необходимое условие аномии, а именно - расхождение между двумя рядами социально порождаемых явлений: потребностями, интересами и возможностями их удовлетворения. Предпосылкой цельной, неаномической личности, в соответствии с концепцией Э.Дюркгейма, является устойчивое и сплоченное общество. Иерархическое традиционное общество было устойчивым так, как ставило специфические цели разным социальным Слоям и позволяло каждому ощущать свою жизнь осмысленной внутри узкого замкнутого слоя: Ход общественной эволюции порождает двойственный процесс: увеличивает «индивидуацию»и одновременно подрывает силу коллективного .надзора, твердые моральные границы, характерные для старого' времени. Степень свободы личности от традиций, коллективных нравов и предрассудков, возможности личного выбора занятий и способов действия резко расширяются.. Но. относительно свободная нормативная структура индустриального общества больше не определяет жизнедеятельность людей и начинает воспроизводить аномию в смысле отсутствия твердых жизненных целей, норм и образцов поведения. Это ставит многих в неопределенное социальное положение, лишает коллективной солидарности, чувства связи с конкретной группой и со всем обществом, что ведет к росту в нем отклоняющегося и саморазрушительного поведения. Особой концентрации аномия достигает в экономической жизни как сфере постоянных перемен и личного расчета, где свободным рынком, конкуренцией и т.п. наиболее полно разбиты традиционные ограничения, но еще не окрепла новая мораль индивидуализма, адекватная современному обществу. В этой сфере аномия из «патологического» стала почти «нормальным» явлением. Одной из главных социально-исторических причин аномии - уничтожение или утрата прежних функций институтами и группами, промежуточными между индивидом и государством. Выявляется психологический парадокс: человек чувствует себя более защищенным и свободным в жесткой закрытой системе с малым выбором занятий и
ограниченными возможностями социального продвижения, чем в условиях неопределенности, в подвижной открытой системе с универсальными нормами, формально равными для всех. Тем не менее путь ослабления аномии - не в искусственной реставрации патриархально-репрессивной дисциплины традиционных институтов, а в дальнейшем развитии либерального «морального индивидуализма» новых профессиональных групп, свободных от средневековой замкнутости, но способных взять на себя функции нравственного контроля и защиты своих членов перед лицом государства.
Касательно человеческого поведения, введенное Э. Дюркгеймом понятие аномия включает два аспекта: один относится к обеспеченности действия определенными целями, другой - к тому, насколько эти цели реализуемы (они могут быть ясны, но недоступны). Отсюда две разные линии теоретического применения понятия аномия в современной социологии. Если в аномии видят первый аспект (условно - «безнормность»), то рассуждают в контексте понятий «отчуждение», «социальная интеграция и дезинтеграция», «слабая социализация» и т.п.
Второй аспект («конфликт норм в культуре») разработал Роберт Кинг Мертон, сделав важнейший после Э. Дюркгейма вклад в теорию аномии и расширив ее до масштаба общей теории девиантного поведения. Р. Мертона, в отличие от Э. Дюркгейма, больше интересовал вопрос о механизме взаимодействия между состоянием аномии и структурой общества. Он рассматривал- взаимодействие культурных (нормативных) и институциональных (нормативных) компонентов социальной структуры, и это позволило ему определить область возможного конфликта между этими двумя сферами, приводящего к возникновению аномии. В концепции аномии Р.К. Мертона можно выделить следующие тезисы:
• Социальные функции, присущие всем элементам социальной системы, создают структурную матрицу, которая поддерживает существование той или иной социальной общности.
• Социальная структура навязывает личности определенные культурные цели и набор норм для их достижения. Этот процесс носит принудительный характер и порождает отторжение со стороны индивида.
• Принудительный характер влияния структуры влечет два альтернативных следствия: погружение в аномическое состояние или выработка одной из приспособительных реакций (конформизм, инновация, ритуализм, ретритизм, мятеж (бунт).
Иными словами, социальная структура активно воздействует на личность, заставляя её пластично видоизменяться, что чаще всего не совпадает с внутренними интересами данной личности.
Роберт Мертон различает определяемые культурой цели и институциональные средства их достижения и различает общества в связи со степенью значимости тех или других. Те общества, которые придают большее значение целям и меньшее средствам, толкают индивидов к принятию технически более эффективных средств достижения цели, даже если эти средства являются незаконными. Примером такого аномического общества являются Соединенные Штаты Америки. В рамках определенных
м
социальных групп преступление может считаться нормальным явлением, поскольку достижение широко распространенных и постоянно подчеркиваемых значимых целей мирского успеха (особенно богатства) с помощью доступных средств ограничивается классовой структурой. Таким образом, по Р. Мертону, аномия - результат несогласованности, конфликта между разными элементами ценностно-нормативной системы общества, между культурно предписанными всеобщими целями и законными, институциональными средствами их достижения. Аномия возникает тогда, когда люди не могут достичь навязанных обществом целей «нормальными», им же установленными средствами. При аномии, даже если существует понимание общих целей, отсутствует общее признание правовых и моральных способов действия, которые ведут к этим общим целям. Люди приспосабливаются к состоянию аномии разными индивидуальными способами: либо конформизмом (подчиняющимся поведением), либо различными видами девиантного поведения (новаторство, ритуализм, уход от мира, мятеж), в которых отвергаются или цели, или средства, или и то и другое сразу. Концепция Р.К. Мертона открыла широкие возможности для объяснения конфликтов на базе разделения интересов в обществе (в том числе классовых). Она нашла применение в социологии права, преступности и в других практически важных областях.
Все, сказанное выше, свидетельствует, что аномия является одним из важнейших понятий современной социологии! Аномия означает утрату исторически сформировавшегося' облика, закономерно-устойчивой системы соцйально значимых черт человека, социальной позиции, общественного веса индивида, превращение его в простую статистическую единицу, в элемент толпы. Приобретающие широкий характер деструктивные изменения, происходящие с личностью, являются чаще всего результатом стагнационных, а зачастую - деградационных процессов в обществе, наступающих при внезапном его кризисе, смене сложившегося уклада, исторически сформировавшегося способа общественного производства и соответствующего ему распределения производительных сил, выражаясь в терминах марксистской методологии. Это инициирует изменения в структуре живого труда, в распределении материальных и духовных благ и сопровождается ростом социальной депрессии, когда человек с любой сколько-нибудь значимой позиции может внезапно оказаться в положении маргинала.
Аномия как массовое социальное явление получает возможность для распространения в периоды общественных кризисов и сопутствующих им трансформаций в обществе, когда рушатся прежние ценности и социальные роли, а индивид не находит в себе достаточного объема ресурсов, чтобы противостоять деструктивным явлениям. Наибольший ущерб наносится ценностной матрице: происходит разрыв межпокопенческих временных связей, возникают и начинают действовать дезориентационные факторы, в которых становится очень большим удельный вес стихийной составляющей. Психологи, исследующие состояние индивидуального сознания личности, находящейся в условиях аномии, свиде-
тельствуют: индивидом во многом утрачивается обычно свойственное человеку, коренящееся в глубинах подсознания, чувство меры, и это позволяет им предполагать, что аномия - это затрагивающая глубочайшие слои координации социального бытия патология, социальная болезнь, «коды» которой находятся в подкорковой области мозга, на уровне бессоз-нательно-иррационального. Косвенным подтверждением этого служит возрастание в обществе удельного веса депрессий, которые обычно сопровождаются повышенными склонностями и побуждениями к суицидам. Неуклонный рост депрессий, вызываемых аномией, носящей во многом скрытый, латентный характер, а также другими стрессогенными причинами, высокой напряженностью жизни, безжалостностью общества к отчуждаемому от производственных отношений, от мира вещей, собственно человеческому (духовному) фактору. Постоянный спутник личности в условиях современного социума - падение чувства социальной справедливости, социальных гарантий, социальной поддержки со стороны общества, что и влияет на понижение барьера жизнеспособности индивида, утрачивающего свое социально-ролевое кредо. Массовый характер принимает рост равнодушия людей ко всему, безразличное или даже отрицательное отношение к правовым, нравственным, эстетическим нормам и законам, к социальным, семейным обязанностям и гражданской ответственности.
В наши дни явление социальной аномии широко распространено в обществе, оно охватывает практически все социальные группы и слои, оно постоянно напоминает о себе многочисленными фактами неопределенности и шаткости нравственных норм и ценностей, неясностью целей, духовной апатией общества. Причины обострения социальной аномии можно рассмотреть по трем уровням, которые будут различаться по степени широты охвата,- .
Говоря, о первом уровне причин, нужно обратить внимание на то, что на нас в социуме оказывают действие три сферы: экономическая, социально-политическая и духовная. Причем эти три сферы влияют на нас с различной силой. Исследования современных социологов говорят нам о доминирующем влиянии экономической сферы в современном обществе. Ведь в наше время ценность каждого человека определяется во многом двумя показателями: материальным благосостоянием и местом, занимаемым на ступеньках социальной «лестницы». И уже потом по «духовному» содержанию. Гораздо большее значение для общества имеет умение взойти на вершину социальной лестницы, нежели «духовно» развиваться и совершенствоваться.
Здесь нужно учесть, что, безусловно, духовное развитие практически всегда предполагало постепенное становление определенного социального статуса и материальных благ. Но это состояние нормально, если экономика определяется духовной сферой. А если экономическое благосостояние становится самоцелью, то возникает аномия. И начало распространения аномии нужно видеть именно в экономической сфере общества и как ее следствие в политической и духовной.
55
Схематично расширение аномии в экономической сфере можно представить следующим образом. Возрастающая конкуренция и увеличивающиеся экономические издержки производства подталкивают к отклоняющимся формам поведения. Количество и «вес» ситуаций, требующих конкретных решений вне легальных средств, усиливается. Партнеры и участники оперируют внеправовыми средствами. Это делает применение таких средств обычными, а их неприменение - «отклоняющимся». Система нравственных и правовых норм перевертывается и меняет свою ориентацию. В дальнейшем даже в ситуациях, не требующих внеправовых средств, эти средства применяются по инерции или устоявшейся традиции.
В итоге экономическая сфера, как более влиятельная из трех сфер, оказывает влияние на две другие. И люди перестают быть ответственными за свои поступки. Позиции «бизнес есть бизнес», «все поступают так» - становятся нормой.
Безусловно, в становлении на высшую ступень экономической сферы и связанной с этим явлением аномии, оказало влияние использование достижений НТР при несоответствии технологического и гуманитарного развития. Уменьшение темпов гуманитарного развития видится в ослаблении воспитания и образования. Т.е. общество по сути главенствует над достижениями НТР в ущерб духовной сфере. Однако мы не считаем, что отказ от достижений НТР приведет к уменьшению обострения аномии. Скорее всего Нужно попытаться уровнять все три сферы влияния; особый акцент делая именно на духовной сфере.
Третий уровень причин является менее широким, чем Первые два. На этом уровне причины аномии отделяет очень тонкая грань от следствий этого явления. Это даже более следствия| причем следствия на личностном уровне. Эту причинно-следственную линию наиболее полно выявил американский социолог Лео Сроле. В своих исследованиях он использовал модель аномии, состоящую из следующих смысловых блоков:
• Разочарование в местных лидерах и руководителях, которые, по мнению индивида, игнорируют его личные нужды. А также отделены от человека бюрократическими барьерами.
• Восприятие индивидом социального порядка как непредсказуемого и нестабильного, к тому же препятствующего его самореализации.
• Чувство личного регресса, то есть движение вспять от уже достигнутых целей.
• Снижение или полная потеря индивидом интернализированных норм и ценностей данной общественной системы; возникновение чувства бессмысленности всего происходящего.
• Восприятие сетки личного общения и дружеских связей как уже лишенных надежности и предсказуемости.
Аномия заявляет о себе присутствием, прежде всего, разнообразного и постоянно расширяющегося спектра социальных девиаций. К числу легко наблюдаемых «индикаторов» аномии можно отнести рост преступности, социальный хаос, неясность жизненных целей, возрастание значимости материальных ориентаций как противоположность
нравственным и духовным. Нарастание темпов социального развития ведет к утрате способности ясно видеть и отражать будущее, перспективу, цель движения. Поэтому сегодняшнего человека характеризуют сосредоточенность на сиюминутном, установка на выживаемость. С одной стороны - человек сживается с этим, а с другой - вынужден находиться в состоянии постоянной тревоги, в ощущении изоляции. Нельзя не сказать о том, что социальные связи могут не только рушиться или истончаться, они могут и заменяться на другие. В этом случае, если принять положение о волнообразном движении аномии во времени (норма - аномия - норма), то можно сделать предположение о том, что если заменяется какая-то часть социальных связей, то возникает общество с аномией выше нормы, а когда заменяются на новые практически все социальные связи, то это общество становится нормальным.
С другой стороны, существует и другая точка зрения, согласно которой аномия существовала во все времена, но ее увеличение произошло именно в капиталистический период развития. Безусловно, и в той и в другой точке зрения есть своя доля правды, но наиболее правильной, на наш взгляд, будет попытка связать две эти точки зрения. Т.е. определить, что аномия до начала капиталистического периода имела волнообразный характер, а с его началом стала носить всеобъемлющий и опасный характер.
В нашей стране проявляется драматизм парадоксального поведения в ситуации распада сколько-нибудь «общественного» мнения (в силу распада прежнего общества и. исчезновения прежних общих ценностей) на миллионы индивидуальных интересов. Утратив идейно-политическое единство в результате процессов шоковой «плюрализй-ции» и, затем, индивидуализации массового сознания, рухнуло прежнее общество, лишившись того самого «общего интереса», который всегда был «выше личного». Это породило процессы дезйнтег-рации (индивидуализации) и, одновременно, деградации (снижения уровня общности интересов) массовой психологии и связанного с ней коллективного поведения. На месте прежнего «общественного» (сколь-нибудь обобщенно-социального) мнения возникло психологическое броуновское движение -разыгрывается пляска быстротечных, непрерывно меняющихся индивидуальных настроений.
В современной социологии личности, равно как и в смежных дисциплинах, исследователи отмечают тот факт, что все большая часть населения не выдерживает хронического стресса, вызываемого необходимостью непрерывного и почти повседневного поиска средств социально-экономической и психологической адаптации к постоянно меняющейся реальности. Уменьшение удельного веса населения с традиционным типом сознания и социального действия (если исходить из классификации, предложенной М.Вебером) не означает автоматического нарастания числа людей с целерациональ-ным типом поведения, а ведет к увеличению тех, кто находится в эмоционально-неустойчивом состоянии и демонстрирует аффективный тип социального действия. Уже обладая индивидуализированными интересами, эти люди стремятся к объединению в
56
массу на основе общего аффективного состояния, связанного с невозможностью (неважно, объективной или субъективной) для них реализовать эти интересы.
Эта масса аффектированных индивидов возникает на основе общего переживания отсутствия у них необходимых навыков адаптации к меняющейся реальности и постепенно нарастающего все большего эмоционального истощения готовности и возможности к адаптации. Проблема состоит в том, что темпы изменения ситуации все больше начинают превышать возможные темпы психологических изменений, адаптации сознания. Психика оказывается недостаточно пластичной и постепенно, наряду с другими, лишается главного и последнего ресурса: ощущения конечности гонки вслед за изменениями реальности, обычно приносимого наличием соответствующих рациональных конструкций: целей, программ и планов их достижения, четких индивидуальных и групповых моделей эффективного адаптивного поведения, обычно задаваемых на уровне идеологии. В ситуации дезинтеграции целостной общественной жизни ситуация становится еще более нетерпимой для людей, чье сознание проходило социализацию в иной обстановке (старшего поколения). Актуализация агрессивных требований, лозунгов и форм индивидуального и коллективного поведения происходит в достаточно известной ситуации, о которой говорилось ранее, а именно: когда существует слишком большой, житейский разрыв, возникающий между сформировавшимися притязаниями людей и реальными возможностями для достижения этих притязаний. «Обычно позитивные настроения значительных масс людей развиваются и охватывают их тогда, когда возможности достижения реально или хотя бы иллюзорно соответствуют притязаниям. Напротив, негативные настроения преобладают в ситуации, когда притязания (объективно или субъективно) становятся недоступными для людей»1. Возникает вопрос: какая сила актуализировала в сознании народных масс либо отдельных человеческих коллективов столь высокие притязания и, заодно, на основе чего они могли возникнуть и «охватить значительные общности», если, как оказалось впоследствии, реальных возможностей для достижения этих притязаний в действительности нет? Еще вопрос: если такая сила существует, то зачем ей было необходимо сначала обнадеживать массы, а затем - разочаровывать их, провоцируя, тем самым, негативные настроения? По мнению Д.В. Ольшанского, российская социальная действительность отличается наличием достаточно высоких притязаний у большинства населения, сформированных уровнем прежней жизни и усугубленных безудержно-оптимистической пропагандой в большинстве средств массовой информации прелестей рыночной экономики и соответствующего ей уровня жизни2. Как оказалось, социальная действительность характеризуется очевидной невозможностью достижения этих притязаний для большинства населения. В других обществах и странах ситуация не
лучше: там также существует разрыв (может, не столь значительный, как в нашем обществе) между реально пропагандируемыми социальными идеалами и имеющимися общественно - одобряемыми каналами их реализации на практике.
Исследователи за рубежом отмечают глубокую сущностную связь между социальной аномией и индивидуализацией сознания личности. Эта проблематика исследовалась в рамках предметов различных социальных наук и нашло отражение в художественной литературе как «феномен одинокого человека». Понятие одиночества употребляется в конвенциональном смысле, представляя унаследованную систему нормативных значений и ценностей, которая определяет решающие элементы в межличностных отношениях и стилях повседневной жизни. Культурное одиночество иногда наиболее выпукло проявляется в обстановке, характеризуемой аномией, особенно, если аномия имеет субъективное воздействие, как предполагали Э. Дюркгейм в работе «Самоубийство», а также и Р. Мертон в своем иссле-. довании «Социальная теория и социальная структура». Люди, испытывающие внутреннее расстройство и смятение, проистекающие из ощущения разъединенности с традиционными ценностями и нормативами, часто говорят о чувстве одиночества, кото|Ьре не могут даже объяснить. Многие люди лучше понимали свое одиночество после того, как оно было обрисовано ими. Эти люди не могут быть охарактеризованы как анонимные личности, они переживали культурное отчуждение из-за иммиграции или как следствие обширных и быстрых изменений в религиозных и общественных нравах. Модель дает им возможность определить источник страдания.
Культурное одиночество проявляется также в малых группах, когда люди ощущают, что их связь с собственным культурным наследием порвана или общепринятая культура неприемлема для их внутреннего мира. Данный тип одиночества существует в обществах, где происходят бурные социальные изменения; это важный элемент в жизни молодежи, которая не может найти пристанища в культуре своей страны. Такой тип одиночества объединяет' беды, неприятности людей, причиняя страдания культурным отчуждением и кризисом попыток идентификации. Ценность предложенной четырехмерной модели одиночества состоит в том, что она дает возможность изучающим культурное отчуждение сосредоточиться на отдельных фактах ситуации без потери смысла всей их совокупности и без смешения динамических процессов, которые должны быть аналитически дифференцированы3 .
В этих условиях население перешло от реализации стратегии достижения притязаний (хотя бы иллюзорных) к стратегии выживания и утратило смысловую определенность жизни. У уставших от гонки за переменами людей исчезают сколько-нибудь долгосрочные перспективные линии поведения во времени: начинает доминировать жизнь по принципу «здесь и сейчас», на основе ситуативного реагирования, реактивного поведения...на основе
' Человек, политика, психология (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1995. № 4. С. 11.
2 Там же. С. 11.
3 Садлер У., Джонсон Т. От одиночества - к аномии // Лабиринты одиночества: Пер. с англ. / Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. М.: Прогресс, 1989. С. 65.
57
этого постепенно деградируют жизненные притязания и цели как таковые вообще1.
Итак, обращаясь к изучению современного общества, мы сделали попытку рассмотреть взаимное влияние имеющейся в обществе ситуации рассогласования социальных связей, влекущее за собой смещение норм и идеалов, с одной стороны, и воздействие на общество постоянно увеличивающегося в объеме информационного потока - с другой. На наш взгляд, в результате взаимодействия двух указанных величин в социуме возникает и развивается феномен информационной аномии, т.е. снижение солидарности и возрастания разобщенности на макро- и микроуровнях социальной структуры вследствие высокой плотности и объемов социаль-
ной информации, усвоение которой, в свою очередь, жизненно необходимо личности для ее эффективного поступательного развития в современном мире. Данное явление, на наш взгляд, является закономерным результатом и своеобразной «платой» за то положительное, что принесло нам окончание XX века в виде разного рода эффективных технологий, прежде всего - информационных. В дальнейшем мы попытаемся представить на суд читателей модель данного феномена и определить его социальные функции. Это, на наш взгляд, позволит расширить границы понимания структуры и динамики современного общества, находящегося в состоянии постоянных и быстротекущих изменений.
шш
НИН
Ш
1Садлер У., Джонсон Т. От одиночества - к аномии II Лабиринты одиночества: Пер. с англ. / Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. М.: Прогресс, 1989. С. 12.
__58
