CC BY
79
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
УДК 167/168 001: 10.24412/2071-6141-2022-1-178-188
ИНДУКЦИЯ КАК ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ
В. В. Волошин
Индукция интерпретируется в трех системах координат - эпистемологической, логической, методологической. Экспликация содержания и функционирования индукции разворачивается в программах сравнительного анализа: 1) двух познавательных контекстов - открытия и обоснования, 2) правил познавательной деятельности, сформулированных Я. Хинтиккой, 3) типов выводного знания. Обосновывается положение: дедукция, индукция, абдукция являются маркерами логики науки и могут быть идентифицированы в качестве взаимодействующих познавательных стратегий, тесно связанных с гипотезой. В узком смысле они трактуются как типы умозаключений или логико-методологические процедуры.
Ключевые слова: логика науки, познавательная стратегия, дедукция, индукция, абдукция.
Методология тесно переплетена с логикой науки, которая особым образом исследует структуру научного знания, его генезис и функции. Особое внимание уделяется анализу операций и процедур, обеспечивающих получение знания, его адаптацию, верификацию, фальсификацию. Логика науки изучает механизмы возникновения обширных смысловых массивов, а также способы их преобразования и обоснования; реконструирует прошлое науки, создавая модели ее эволюции. С помощью логики науки делается «рентген» несущих эпистемологических конструкций, которые являются опорой, точкой приложения и вместилищем для содержательных знаний конкретных дисциплин. Затем, с привлечением инструментария формальной логики, ставится гносеологический «диагноз», претендующий на статус общезначимого и необходимого.
Спутниками логического анализа научного знания являются объекты, в имени которых присутствует «дукция» (лат. ducere - вести). С помощью префикса de получаем «дедукцию» - выведение, т - «индукцию» -наведение, аЬ - «абдукцию» - приведение. Данные понятия отличаются полисемией. «Дукции» идентифицируют как типы умозаключений и/или разновидности элементарных рассуждений, логические методы, логико-методологические процедуры и т. д. Логические методы рассматриваются и как автономная область, и как подкласс теоретических методов. Имеет место и методологический панлогизм: все методы логические, ибо являются результатом рациональной работы. Отличия только в степени их общности, наличии эмпирических «примесей», предпочтениях ученых. Индукция и ее «коллеги» по выводному знанию являются своего рода «зонами
обмена» сложными операционально-формальными конструктами между эпистемологией, методологией, логикой.
Цель статьи: уточнить содержание понятия «индукция», расширив ее понимание до одного из темпорально устойчивых и эффективных планов научной познавательной деятельности.
В достижении поставленной цели нам помогут работы отечественных (Г. И. Рузавин, О. Е. Столярова) и зарубежных (Ч. Пирс, Я. Лукасевич, Ф. Рамсей, М. Коэн, Э. Нагель, К. Поппер, Г. фон Вригт) специалистов в области философии науки, логики и методологии научного познания. Объяснение индукции будет предварять: 1) определение стратегии (и ее «нормативной базы» в понимании Я. Хинтикки), 2) описание двух ключевых контекстов научной деятельности, 3) характеристика дедукции и абдукции.
Познавательная стратегия представляет собой системный, полифункциональный, апробированный, стабильный во времени план освоения научных объектов разного типа. Стратегия связана «непосредственно не с изучением реального мира, а с наиболее целесообразным и эффективным осуществлением самого процесса исследования» [1, с. 51]. Под адекватностью стратегии понимается ее полнота, т. е. способность охватить и объяснить максимально доступный массив информации в режиме его соответствия целям исследования. Адекватность - это совпадение информационных параметров при наличии связного набора объектов, объединенных в рамках концептуального целого. Одно из условий адекватности - релевантность. Знание (метод его получения) является релевантным, если оно (он) имеют максимальный прикладной, контекстуальный, ситуационный эффект при минимуме когнитивных усилий.
Я. Хинтикка выделяет два типа правил целенаправленной (и игровой по своей природе) познавательной деятельности - определяющие и стратегические [2, с. 106]. Определяющие (дефиниторные) правила вывода задают эталонную, алгоритмическую, формально безупречную схему познания. Эти правила компактны и однозначны, но на вопрос, как будет решена локальная познавательная задача, не отвечают. Они определяют, что нужно предпринять при четко зафиксированных интеллектуальных затруднениях, но ничего не говорят о том, будут ли проблемы решены. Такие правила гарантируют пошаговое получение одного истинного заключения из истинных посылок. Стратегические правила не являются пошаговыми инструкциями и приемлемы для решения конкретных задач. Данные правила отличаются вариативностью, избирательностью, релевантностью. С их помощью тестируются общие дефиниторные принципы, увеличивается смысловое пространство пресуппозиции, рассуждениям придается мобильность и эвристика. Но истинность следствия не гарантируется. Эти правила ведут исследователя к достоверности окольными путями, обнаруживая свою адекватность непосредственно в процессе познания. Определительные правила являются априорными и ориентированы на получение
строгого, однозначного знания. Стратегические правила - апостериорные, они порождают знание вероятностное, ситуационное.
Термины «контекст открытия» и «контекст обоснования» получили распространение благодаря Г. Рейхенбаху. Он считал, что эпистемология изучает не столько реальный процесс познания, сколько его логическое отражение. «Контекст» является скорее метафорой. Она служит для разграничения двух гносеологических пространств - «правильного» логического и условно «неправильного» социально-психологического, ибо открытие есть результат прозрения и вдохновения, поэтому не подвластно рациональной реконструкции. Рейхенбах - сторонник методологического нормативизма и интернализма. Внешний фон научного познания - исторический, социальный, коммуникативный, аксиологический - его не интересует. С точки зрения О. Е. Столяровой, Рейхенбах констатирует наличие фактической (открытие) и рациональной (обоснование) сторон познания, разграничительная линия между которыми весьма условна. Контекст открытия иррационален лишь в том смысле, что он может быть расширен настолько, насколько возможно проследить во времени и пространстве причинно-следственные связи между фактами. Контекст обоснования ограничивает и систематизирует результаты открытия, отсекая все лишнее и устанавливая жесткие методологические рамки. Он упорядочивает описание опыта только теми данными, которые уместны для правильного решения научной проблемы как логической. Неопозитивистская концепция обоснования знания как рациональной реконструкции говорит о том, что научное знание, в том числе и контекст открытия, уже обладает логической структурой, которая выявляется с помощью логического анализа языка [3, с. 75-77].
«Антиподом» индукции является дедукция, господствовавшая в логике со времен Аристотеля и до зарождения экспериментальной науки. Без этого «антипода» невозможно представить дедуктивно-номологическое объяснение, гипотетико-дедуктивный и аксиоматический методы. Рассмотрим дедукцию как тип умозаключения и своего рода эталон рассуждения, имеющий своей целью обоснование знания.
Дедуктивное умозаключение - демонстративное, в нем имеет место строгий вывод: из истинных посылок при соблюдении логических правил получаем истинное следствие. Имеется как минимум три вида таких умозаключений: от общих посылок к общему заключению; от более общих посылок к единичному или менее общему заключению; от единичных посылок к частному заключению. Понимание дедукции как перехода от общего к частному есть аппроксимация. «Сущность дедуктивного вывода сводится не к получению частных заключений из общих посылок, а выведению тех заключений, которые с необходимостью (курсив наш - В. В.) следуют из посылок. При дедуктивном рассуждении ни одно заключение не может
быть единичным, если хотя бы одна из посылок не является единичной» [4, с. 375].
В широком смысле, дедукция - мыслительный процесс, в результате которого из наличного знания новое знание выводится чисто логически. Последовательность мыслей, обеспечивающих переход от очевидного (аксиома) или доказанного (теорема) к заключению, именуется выводом. В качестве посылки может выступать научный закон. Дедукция (при следовании правилам) гарантирует рассуждениям согласованность, непротиворечивость, полноту, однозначность. Выводимость и строгость - ее важнейшие атрибуты. Строгость подкрепляется сведением числа аксиом к минимуму и наличием констант типа «быть присущим всякому» или «быть не присущим некоторому». Процессы дедукции описываются и исчисляются математической логикой. Не случайно А. Тарский отождествляет понятия «методология математики» и «методология дедуктивных наук».
В научной теории, состоящей из рассуждений, имеет место множество умозаключений - как дедуктивных, так и недедуктивных. Определить, является ли нематематическая теория дедуктивной, непросто. Разве что, по количественному доминированию дедуктивных умозаключений. Но такой критерий уместен, пожалуй, только в отношении формализованных массивов информации. Нецелесообразно тратить время на такой подсчет и отслеживание связи между дедуктивными и недедуктивными умозаключениями. Не стоит забывать и о неизбежном наличии модальностей. Дедукция - это теория необходимого вывода, однако ее экстраполяция на все мыслительные процессы - невозможна. Уместно говорить о том, что в рамках объемных знаниевых массивов дедукция (абдукция или индукция) - это своего рода логическая программа, предполагающая ответ на вопрос: какой логический метод главенствует в рассуждениях, а какие играют вспомогательные роли.
У дедукции есть характеристика, не позволяющая ей претендовать на ведущие роли в контексте открытия, но блестяще проявляющая себя при систематизации эмпирических данных и обосновании, в том числе законов природы. Речь идет о веритизме - поиске надежных путей к истине: «Все функции теории дедукции есть функции истинности, то есть их истинность или ложность зависят только от истинности или ложности их аргументов» [5 с. 133]. Если дедукция сохраняет истину, то абдукция и индукция ищут ее. С веритизмом связана тавтологичность. Формальная дедукция не увеличивает наше знание, но только приводит к ясности то, что нам уже известно. Ф. Рамсей даже делит логику на два типа: логика согласованности (формальная, дедуктивная) и большая логика (индуктивная, логика открытия). Последнюю нельзя редуцировать к дедуктивному выводу [6 с. 140]. Но как функционирует гипотетико-дедуктивный метод, посылки которого образуют гипотезы? Ответ: так как дедукция экстраполирует истинностное значение посылок на заключение, вывод из гипотезы
будет вероятностным. Таким образом, дедуцирование имеет не только необходимый, но и правдоподобный характер.
Во второй половине XIX в. Ч. Пирс разработал концепцию, согласно которой новые идеи порождаются посредством формулировки и принятия объяснительной гипотезы. Этот процесс он назвал «абдукцией». Абдукция имеет следующий вид: 1) опытным путем обнаружен необычный факт; 2) если бы некое предположение было истинно, то факт был бы в порядке вещей; 3) следовательно, есть основания считать, что наше предположение истинно. Отсюда вытекает требование выбора того предположения, которое наилучшим образом объясняет факты [7, с. 303-304].
В отличие от дедукции, обосновывающей, что нечто должно быть и индукции, констатирующей то, что нечто имеет место, абдукция допускает возможное положение дел. Дедукция имеет в качестве посылок общее правило и установленный частный случай, а следствием - наблюдаемый результат. Индукция имеет в качестве посылок установленный частный случай и наблюдаемый результат, а следствием - общее правило. Абдукция имеет в качестве посылок общее правило и наблюдаемый результат, а следствием - частный случай в форме гипотетического суждения. Абдукция - это переход от очевидного к неочевидному, от наличного к возможному. Она корректирует стратегии открытия, хорошо вписывается в программы многозначной, интеррогативной логики. Интуитивная абдукция -разновидность автономного немонотонного вывода. Ее основная задача -положить начало познавательной игре, указать возможные направления исследования. Абдукция есть процедура, используемая для конструирования гипотез. В узком смысле - она первый этап принятия гипотезы. Затем с помощью индукции гипотеза проверяется, дедукция же обеспечивает получение следствий.
Термин «индукция» и производные от него («индуктивный», «индуцировать», «индуктивизм») используются в нескольких родственных смыслах - эпистемологическом, логическом, методологическом. Как метод индукция находится на пограничье двух контекстов. Она способна функционировать и на стадии открытия (например, обобщая первичные эмпирические данные), и на стадии обоснования (например, фальсифицируя уже «готовые» теории). Можно встретить и другую оценку: индукция, трактуемая как эмпирический способ познания, не является методом открытия и доказательства научных законов и теорий; в лучшем случае она выполняет функцию их вероятного подтверждения опытными данными. Отметим, что все методы как помогают нечто подтвердить (опровергнуть), так и с определенной степенью вероятности способствуют появлению новых идей, принимающих ту или иную логическую форму.
Наш чувственный опыт всегда пространственно и темпорально локализован. Человек фиксирует отдельные явления и события, относит их к определенному классу, обнаруживая те или иные сходства (отличия). «Мы
обращаем внимание на определенные абстрактные или общие свойства, такие как деревья или звук, и, рассматривая их как качественное целое, на которое мы реагируем, мы не усматриваем в них какой-либо структуры или порядка. Тем не менее, рассмотрев несколько примеров таких качественных цельностей, мы начинаем усматривать в них формальные закономерности» [4, с. 376]. Затем данные качества экстраполируются на объекты ненаблюдаемые, но, предположительно, входящие в созданный нашим сознанием класс. Это позволяет объединить массив информации в нечто единое даже на уровне обыденного познания. Целостность находит отражение в утверждении, представляющим собой общее суждение. По большому счету, многие наши контакты с окружающим миром являются пересекающимися и/или разорванными во времени линиями индуцирования - результатами индукции - движения познания от локального к общему, к причинно-следственным регулярностям, вплоть до научных законов. Посылки индуктивного умозаключения чаще всего являются результатом наблюдения и эксперимента. Индукция невозможна без систематических апелляций к фактам, т. е. является максимально эмпирически нагруженной. Она - генератор новых научных понятий и категорий. Не случайно долгое время естественные науки именовали индуктивными.
В формальной логике индукция - вид умозаключения, в котором переход от частных посылок к общему следствию не является логически необходимым, он лишь вероятностен. Иногда все недедуктивные умозаключения именуют индуктивными, что является не всегда корректным упрощением. Для индуктивных умозаключений характерно то, что истинные посылки не являются гарантией истинного заключения. На основании принадлежности некоторого атрибута представителям некоторого класса делается обобщение и выводится принадлежность этого атрибута всем представителям этого класса. Другими словами, частное наводит нас на общее. Наличная информация о положении дел позволяет субъекту познания «достраивать» реальность, формулируя предположения. Как и в случае с абдукцией, результат индуктивного вывода содержит в себе больше информации, чем изначально заложено в посылках.
С индуктивными выводами случаются эвристические вещи. В середине XVIII в. два немецких ученых И. Тициус и И. Боде вывели любопытную эмпирическую формулу, описывающую среднее расстояние от планет до Солнца (оно же - радиус орбиты). К каждому элементу последовательности (0, 3, 6, 12, 24...) прибавляется 4 и делится на 10. Полученное в результате этой нехитрой операции число есть радиус некоторой планеты Солнечной системы в астрономических единицах (а. е.). Ноль соответствует Меркурию, 3 - Венере, 6 - Земле и т. д. Формула давала хорошие приближения. Согласно ей, радиус Венеры - 0,7 а. е., ибо (3 + 4) : 10 = 0,7. Фактический радиус - 0,72 а. е. К моменту появления формулы было известно пять планет. Их фактический радиус совпадал с радиусом, исчисля-
емым по формуле. Напомним, что между Марсом и Юпитером находится пояс астероидов (открыт в XIX в.). Выступая в качестве условной «пятой» от Солнца планеты, пояс вписывается в формулу (фактическое расстояние
- 2,2 - 3,6 а. е., формула дает 2,8 а. е.). В 1781 г. У. Гершель обнаружил планету Уран. Радиус ее орбиты - 19,6 а. е. Формула давала 19,22. Казалось бы, есть все основания для общего вывода: расположение всех планет закономерно, их генезис проходил по одному сценарию. Увы, открытый в середине XIX в. Нептун поставил крест на истинности этого индуктивного заключения. Наблюдаемая орбита Нептуна не вписывается в формулу. Но в нее прекрасно вписываются орбиты двух относительно недавно открытых карликовых планет - Плутона и Эриды! С 80-х годов XX в. началось обнаружение планет возле других звезд. Они получили название экзопла-нет. Формула была проверена на них и доказала свою адекватность. К настоящему времени в отношении 90% экзопланетных систем правило Ти-циуса - Боде работает. Вероятно, в эволюции планет все же имеются некие общие характеристики. Выдвижение данного предположения свидетельствует о наличии в наших рассуждениях абдукции.
Как видим, исследование затянулось на столетия, но не дало однозначного результата. Это не удивительно: рассмотрение индукции как одноразового акта допустимо, но не всегда уместно в научном познании. Наш историко-научный сюжет начался задолго до ХУШ в. Речь идет о фиксации с помощью наблюдений ряда частных случаев, а именно расположения астрономических объектов - планет. Расстояние от них до Солнца
- актуальная величина, как в геоцентризме, так и в гелиоцентризме. Формально - перед нами индукция. Позже «новые» планеты, тестировались с помощью уже открытого Тициусом и Боде правила. Это правило можно трактовать как общее суждение. Таким образом, индукция взаимодействует с дедукцией и элементарными вычислениями. Она служит не только орудием открытия, но и обоснования. Сведения о неизвестных планетах латентно присутствуют в посылках. С их помощью формула Тициуса -Боде и верифицировалась, и фальсифицировалась.
«Золотой век» индукции продолжался с XVII и почти до середины XX века. Скептицизм Д. Юма не смог поколебать позиции последователей Ф. Бэкона. Методы научной индукции, разработку которых завершил Дж. С. Милль, доказали свою эффективность. С их помощью были сделаны знаковые открытия в физике, астрономии, биологии, медицине. Например, У. Леверье в 1846 году с помощью метода остатков открыл планету, получившую имя «Нептун». Ранее были зафиксированы аномалии в движении Урана, который то опережал расчетное положение, то отставал от него. Французский ученый определил, что гравитационных сил Солнца, Юпитера и Сатурна (остальными небесными телами можно пренебречь по причине их незначительной массы) для этого недостаточно. Леверье предположил наличие гипотетической планеты и высчитал ее местоположение.
Вскоре она была обнаружена. Нельзя не сделать три дополнения. Первое: предварительные вычисления сделал Д. Ф. Араго - французский физик и астроном. Второе: в рассуждениях использовалась дедукция, ибо сначала нужно было принять универсализм законов небесной механики. Третье: открытие сыграло с Леверье злую шутку. До конца своей жизни он верил в существование планеты Вулкан, расположенной между Солнцем и Меркурием. Наличие Вулкана решало бы проблему смещения перигелия Меркурия. Кстати Вулкан, якобы имеющий радиус 0,1 а. е., вписывается в правило Тициуса - Боде!
В XIX в. индукция как тип умозаключения и конкретный метод расширяется до индуктивного подхода. Его суть кратко: отдельные события и явления, постигаемые эмпирически, находят отражение в сингулярных (единичных, частных) высказываниях. Затем совершается переход к универсальным высказываниям (гипотезам, теориям). Это и есть наиболее адекватный путь развития науки, позволяющий получать истинные или высоковероятностные знания о мире. Следование принципу индукции, а по сути - универсальной причинности, позволяет различать научные знания и ненаучные. Наука - корпус достоверного знания, который складывается последовательно. Благодаря данным наблюдений и экспериментов, «переведенных» на язык индуктивной логики, этот корпус формируется.
В ХХ в. начались поиски устойчивых логических оснований индукции и рассмотрение таковой в программе вероятностной логики (неопозитивисты, Г. фон Вригт). Затем произошел поворот к прагматическому пониманию индукции, ее трактовке как методологического подхода и типа вопросно-игровой познавательной стратегии (И. Леви, Я. Хинтикка). Развитие неклассической физики, нагруженной ненаблюдаемыми объектами и специфическими методологическими принципами, поколебали основания индуктивного подхода. Оказалось, что методы научной индукции уместны только в ограниченной феноменальной области и не помогут в определении глубинных связей и отношений микромира; эмпирические посылки индукции и ее теоретические следствия «разговаривают» друг с другом на разных языках, у них разные понятийные аппараты.
Индуктивный метод был подвергнут критике в работах К. Поппера, который заявил: «Теория индукции является излишней. Индукция не участвует в логике науки» [8, с. 384]. Сторонники индуктивного подхода обвинялись в априоризме и догматизме, смешении психологии и эпистемологии. С точки зрения Поппера, истинности знаний индукция не гарантирует, функции критерия демаркации не выполняет. Научная практика опирается на предположения и принцип фальсификации (он же - критерий демаркации). Вывод можно сделать и на основе всего лишь одного наблюдения. Повторяющийся опыт не дает успешных обобщений и экстраполя-ций, не делает теорию более вероятной, не позволяет строить надежные
прогнозы. Индукция лишь подкрепляет мифы о методологической ценности верификации и наличии некоего массива истинного знания. Посылки индукции - не более чем конечное число повторений. Заключение опровергаемо с помощью одного исключающего случая. Теорию нельзя логически вывести из наблюдений и экспериментов, они лишь основа эмпирической проверки как попытки опровержения. Из сингулярных высказываний можно вывести ложность теории, но такой вывод является дедуктивным.
Логическую проблему индукции до Поппера видели в противоречивости трех принципов: 1) наблюдение и эксперимент не могут оправдать научный закон, ибо он находится за пределами опытного знания, 2) законы универсальны, 3) наблюдение и эксперимент играют в науке главную роль, только благодаря им законы и теории принимаются или отбрасываются (принцип эмпиризма). Поппер считает, что противоречия нет. Дело в том, что теория вообще не выводится из эмпирических свидетельств; нет ни логической, ни психологической индукции. Принцип эмпиризма работает, пока теория выдерживает строгие проверки. Законы и теории являются временными предположениями, пробными гипотезами. Научное сообщество может отвергнуть теорию на основе нового свидетельства, не обязательно отбрасывая при этом старое свидетельство, побудившее принять данную теорию [9, с. 96-98].
Поппер категоричен в отношении индукции, он явно преувеличивает методологическую ценность дедукции и фальсификации, а также силу тезиса о гипотетичности научного знания. Им игнорируется история науки, демонстрирующая адекватность индуктивного метода, отнюдь не лишнего, в том числе и для оправдания положений философии науки Поппера. Г. фон Вригт пишет: «Некоторые методологи искажают и преувеличивают роль фальсификации в построении научной теории. Важнейшая роль фальсификации связана с различными процедурами, характерными главным образом для естественных наук и традиционно изучаемыми в индуктивной логике: поиск причин, элиминация одной из объяснительных гипотез, конструирование «решающего эксперимента» для выбора между конкурирующими теориями и т. д.» [10, с. 238]. Таким образом, в XX столетии проблема индукции вышла на уровень метаметодологии.
Подведем итоги. Логические методы - разнообразны и взаимосвязаны. В узком смысле они отождествляются с формами умозаключений, логическими операциями и процедурами. Эти методы способны выходить на уровень методологических подходов (стратегий). Стратегия - это не только следование законам, принципам, правилам логики, но и целесообразная последовательность ходов, допускающая вариативность. В науке используются как дефиниторные, так и стратегические правила.
Логическому анализу подвержено и открытие, и обоснование. Наличие последнего не есть гарантия истинности, даже при наличии ис-
тинных посылок демонстративного умозаключения, гарантирующего формально истинное следствие. Понятия «открытие» и «обоснование» фиксируют два взаимосвязанных процесса познания, каждый со своими доминирующими специфическими методами.
Выделяем три логические научные стратегии, взаимодействующие и дополняющие друг друга: абдуктивно-гипотетическая, индуктивная, ги-потетико-дедуктивная. Они тесно связаны с такой формой научного познания, как гипотеза и видами умозаключений (абдукция, индукция, дедукция), но не тождественны им. Первая стратегия эффективна в контексте открытия, последняя - обоснования. Дедукция в большей степени насыщена дефиниторными правилами. Это не удивительно. Она работает только с той информацией, которая имеется в посылках, комбинирует ее. Индукция способна охватить оба контекста. Она, как и абдукция, достраивает имеющиеся знания предположениями. Эмпирическая природа индукции, взаимодействие с наблюдением и экспериментом обеспечивали ей ведущее положение в классической науке. Анализ, синтез, аналогия, классификации и другие логические методы решают тактические задачи, которые формулируются в рамках стратегий.
Не существуют идеальных логических стратегий и методов. Они лишь способствуют переходу от менее достоверного знания к знанию более достоверному. Как правило, научное знание в форме утверждений -это дедуктивное (логико-математическое) выражение чувственного опыта. На стадии открытия исследователь обращается к фактам, в т. ч. к результатам наблюдения и эксперимента, формулирует индуктивные обобщения. При этом эффективны интуиция, догадки, идеализации. На стадии же обоснования ученый поставлен в жесткие рамки логической последовательности; дедуктивный вывод должен быть самоочевидным, общезначимым. Но даже на этой стадии обнаруживаются пробелы, ошибки, противоречия, условия для опровержения и новые проблемы. И ученый движется дальше, ибо познание - процесс бесконечный. И, несомненно, логичный.
Список литературы
1. Рузавин Г. И. Методы научного исследования. М.: Мысль, 1975.
237 с.
2. Хинтикка Я. Действительно ли логика - ключ ко всякому хорошему рассуждению? // Вопросы философии. 2000. № 11. С. 105-125.
3. Столярова О. Е. История и философия науки versus STS // Вопросы философии. 2015. № 7. С. 73-83.
4. Коэн М., Нагель Э. Введение в логику и научный метод. Челябинск: Социум, 2010. 655 с.
5. Лукасевич Я. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. М.: ИИЛ, 1959. С. 127-153.
6. Рамсей Ф. Философские работы. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2003. С. 115-149.
7. Пирс Ч. Начала прагматизма. СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПбГУ; Алетейя, 2000. С. 301-310.
8. Поппер К. Логика научного исследования. М.: АСТ: Астрель, 2010. 565 с.
9. Поппер К. Предположения и опровержения: Рост научного знания. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. 638 с.
10. Вригт Г. Х. фон. Логико-философские исследования: Избранные труды. М.: Прогресс, 1986. С. 37-241.
Волошин Владимир Викторович, д-р филос. наук, доц., v.v.don7ff@,gmail.com Украина, Донецк, Донецкий национальный университет
INDUCTION AS A COGNITIVE STRATEGY V. V. Voloshin
Induction is interpreted within three coordinate systems - these are epistemological, logical and methodological ones. Explication of induction's content and functioning unfolds within the programs of comparative analysis which deals with 1) two cognitive contexts -discovering and substantiating, 2) the rules of cognitive activity formulated by Jaakko Hintikka, 3) types of inferential knowledge. The author corroborates the point that deduction, induction and abduction are indications of logic of science and may be identified as interactive cognitive strategies closely tied with a hypothesis. In a narrow sense they are treated as types of conclusions or logico-methodological procedures.
Key words: logic of science, cognitive strategy, deduction, induction, abduction.
Voloshin V^dimir Viktorovich, doctor of philosophical sciences, docent, v.v.don7ff@,gmail. com, Ukraine, Donetsk, Donetsk National University.
