CC BY
39
шариата сейчас привлекает тех, кто раньше отдавал предпочтение «Аль-Каиде». Таким образом, в настоящее время происходит некоторая эволюция движения сопротивления в Ираке. Ислам как идеология региональной национально-освободительной борьбы постепенно расширяет свои масштабы до уровня вселенской борьбы за его торжество, что не противоречит идеологии «Аль-Каиды» в Ираке, выступающей в качестве носителя идей глобальной войны с «неверными». В будущем мир еще не раз узнает о новых зловещих кровавых акциях, как против «немусульманского мира», так и против «отступников» среди единоверцев.
«Азия и Африка сегодня», М., 2009 г., № 11, с. 18-22.
М. Гусев,
кандидат экономических наук ИНДОНЕЗИЯ НА СТЫКЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Исламский мир сегодня оказался перед трудным выбором: идти по пути радикализации или же предпочесть умеренность и компромисс как в собственных странах, так и во взаимоотношениях с Западом.
Будучи крупнейшей в мире по населению мусульманской страной, Индонезия принадлежит к числу обществ, которые сформировались на перекрестке различных цивилизаций и стали местом их сосуществования. Ее конфессиональная картина весьма пестра, сказываются и отголоски отношений мусульманского мира в целом с другими цивилизациями. А на конфессиональную и этническую неоднородность картины накладываются различия в уровне социально-экономического развития, которые нередко становятся главным источником трений. Все это не может не усложнять решение проблемы достижения цивилизационной гармонии. Существенную угрозу цивилизационному равновесию в Индонезии нередко приносят импульсы, исходящие из стран традиционного ислама. Так, в стране довольно активно действует связанная с «Аль-Каидой» исламистская группировка Джемаа Исламия.
Тем не менее Индонезия принадлежит к числу мусульманских государств, довольно последовательно проводящих умеренный курс и улаживающих межконфессиональные конфликты в своей стране. Руководству Индонезии на этом поприще удалось достичь
немалых успехов, без которых жизнь в ряде случаев могла бы оказаться полным кошмаром.
Проблема сосуществования и взаимодействия двух цивилизаций, исламской и христианской, приобрела особую остроту в Индонезии в 90-х годах XX в., перейдя из теоретической и бытовой плоскости в разряд болевых точек, угрожающих национальной безопасности. Дестабилизирующие процессы, связанные с «азиатским» кризисом 1997-1998 гг. и ослаблением основ государственности после падения режима Сухарто, оказали негативное воздействие на все сферы общественной жизни, включая экономику, политику и социальные отношения. В результате стал набирать обороты исламский радикализм. Дело дошло до межконфессиональных конфликтов.
Совпадение по времени социальной напряженности с экспансией исламизма отнюдь не случайно. В конфликтной ситуации ощущать себя мусульманами начинают даже те, кто в обычной жизни не следует жестким исламским заповедям, игнорирует религиозные предписания. Пробуждается чувство личной принадлежности к исламской вере, культуре, цивилизации. Ислам начинает доминировать в сознании, зачастую готовом воспринимать любые идеи и концепции в исламском обличии, в том числе и самые радикальные. Он получает дополнительные возможности выступить в привычной для себя роли мобилизующей силы, интегрирующей протестные настроения мусульман, и исламисты не упускают случая воспользоваться этим. И чем слабее государство и его институты, тем выше роль религиозных организаций и эффективнее их призывы, прежде всего фундаменталистского характера.
Активизация исламского радикализма была непосредственно связана с ослаблением жесткого контроля военно-полицейского аппарата над ситуацией и обеспечением внутренней безопасности. Резкое ослабление этого инструмента власти в стране, терзаемой религиозными конфликтами и сепаратистскими настроениями, поставило под угрозу сохранение безопасности и целостности Индонезии. Серией террористических актов было отмечено католическое Рождество 2000 г. В 11 городах Индонезии прогремело 38 взрывов, в том числе в христианских церквях во время молебнов. Погибли 20 человек, 35 человек были тяжело ранены. Тогда же на Молуккских островах развернулись кровавые стычки между мусульманами и христианами.
Ожесточенные столкновения между двумя религиозными общинами в 2000-2002 гг. произошли и на о. Сулавеси, где численность мусульман и христиан практически одинакова. По имеющимся оценкам, жертвами кровопролития стали не менее 2 тыс. человек. Административный центр округа Посо - одноименный город, где проживало около 40 тыс. человек, оказался во власти страха и подозрений, в нем осталось лишь 5 тыс. местных жителей и несколько сот вооруженных полицейских. После подписания в феврале 2002 г. лидерами двух общин мирного соглашения обстановка на Сулавеси несколько нормализовалась. Однако центральная часть острова остается местом, где до сих пор часто совершаются теракты на религиозной почве. В январе 2007 г. в Посо вновь прогремели взрывы самодельных бомб после приведения в исполнение смертного приговора трем католикам, признанным еще в 2001 г. виновными в разжигании межрелигиозного конфликта на Сулавеси и убийстве вследствие этого около 100 человек. В июле 2009 г. две бомбы взорвались с интервалом в 5 минут у двух фешенебельных отелей в центре Джакарты. Ноордин Мохаммед Топ, который является лидером исламистской группировки Джемаа Ис-ламия, заявил о ее причастности к этим терактам. Многие годы серьезную проблему для индонезийского правительства представляла провинция Аче на северной оконечности о. Суматра, где под лозунгом «независимого исламского государства» действуют сепаратисты «Движения за свободный Аче». Одна из видимых причин состоит в том, что ачехцы рассматривают себя как единственных правоверных мусульман во всей Индонезии. В сентябре 2009 г. парламент индонезийской провинции Аче одобрил закон, в соответствии с которым вводятся смертная казнь через забивание камнями в отношении лиц, уличенных в супружеской измене, а также суровые наказания за другие действия, признаваемые аморальными, включая гомосексуализм. Вспыхнувшее в Аче еще в 1976 г. восстание велось под религиозными знаменами во имя борьбы за «чистоту веры». За прошедшие годы в провинции погибло около 20 тыс. человек, большинство из них мирные жители. Хотя в бытность президентом Абдурахман Вахид дал согласие на введение в провинции шариата (в области частного права), что было одним из основных требований ачехских фундаменталистов, сепаратистам этого оказалось недостаточно.
Правовое поле страны оказалось расколотым. Пример Аче вдохновил радикалов - как исламистов, так и представителей дру-
гих религий в ряде районов Индонезии, в том числе на Южном Су-лавеси, где фундаменталисты заявили о намерении ввести на своей территории нормы шариата на основе «Закона об автономизации», дающего провинции широкие полномочия по самоуправлению. Существуют подозрения и относительно намерений христиан Молуккских островов вести борьбу за создание независимого государства «Республика Южных Молукк».
Таким образом, под угрозой оказались единство и территориальная целостность государства, что является почти абсолютным приоритетом для многоэтничной и многоконфессиональной страны. Принцип единства Индонезии, изложенный в преамбуле к ее Конституции, требует «ставить единство, целостность, интересы и безопасность нации превыше личных и групповых интересов» и при необходимости идти на жертвы во имя нации и государства.
Нет никакого сомнения, что за отмеченными событиями с их драматическими проявлениями и находящимися на поверхности религиозными мотивами лежат другие, более глубокие причины. И то, что представляется на первый взгляд лишь как противоречия, в большинстве случаев отражает социальные, политические и экономические различия. Практически всегда за религиозными лозунгами стоит политический или экономический интерес.
На внешних островах Индонезии межконфессиональные столкновения обострились вследствие массового переселения избыточного населения, исповедующего ислам, с Явы и других островов, в результате чего нарушился религиозно-этнический баланс, а это привело к вытеснению части коренного населения - христиан -из традиционных сфер местной экономики. Привычный уклад жизни христиан стал нарушаться. В борьбе за власть на местном уровне в качестве орудия войны стала использоваться религиозная нетерпимость.
Устойчивую экономическую подоплеку имеют и события в провинции Аче, где религиозные порывы в немалой степени служат если не прикрытием, то, во всяком случае, его весомым фактором или же идейным дополнением чисто меркантильных интересов. Аче является наиболее богатой территорией страны, где расположены залежи нефти, газа, золота, молибдена, олова, сосредоточены большие лесные массивы, производится много каучука и кофе. Практически борьба идет за то, чтобы доходы от этих богатств, контролируемых центральными властями на о. Ява, не уходили из провинции. Побудительным мотивом для выступлений го-
родских люмпенов с исламистскими лозунгами и антикитайских погромов стало экономическое превосходство китайской общины над коренным населением. В 1998 г. вслед за падением режима Су-харто толпы городской бедноты с криками «Аллах велик!» громили и грабили магазины и жилые дома китайцев, не внемля призывам священнослужителей воздержаться от богопротивных деяний.
Так наиболее четко проявилось новое, не свойственное индонезийскому обществу ранее, отношение к религии, в особенности -к исламу, что было привнесено извне вместе с нарастанием исламистских тенденций. Потребительский подход к религии, стремление взять от нее лишь то, что может служить оправданием корыстных поступков и побуждений, имели место и раньше и не были чужды как поборникам ислама, так и представителям других конфессий. Но именно под влиянием внешних воздействий, роста радикального исламизма на международной арене потребительский подход индонезийских исламистов к религии стал повсеместным. Теперь каждый класс, каждое социально-политическое движение, каждая партия и каждый индивидуум ищут в исламе то, что может быть использовано в собственных интересах.
Верховенство экономических или иных интересов над соображениями религиозного характера, в том числе религиозной солидарности и принадлежности к одной вере, проявляется не только внутри страны, как это происходит в провинции Аче, но и в международном плане. Так, в соседней Малайзии, где нехватка рабочих рук на плантациях, в строительстве, сфере услуг и пр. достигает нескольких сот тысяч человек, велась активная кампания по вытеснению из страны единоверцев-мусульман из Индонезии и замене их выходцами из Вьетнама, Индии, Шри-Ланки, Таиланда и Филиппин. Причина тому - обострение территориального спора между Индонезией и Малайзией из-за относительно богатого нефтью континентального шельфа вблизи северного побережья малайского штата Саравак. Жажда нефти перевесила мусульманскую солидарность.
По сравнению с концом 1990-х - началом 2000-х годов сейчас межконфессиональные отношения в стране значительно улучшились. Прежде всего, усилились роль и влияние государства. Как результат, в 2005 г. в Хельсинки было подписано мирное соглашение между центральной властью и сепаратистами в Аче (Меморандум о взаимопонимании), что в значительной мере явилось поворотным моментом в противоборстве правительства с исламским
экстремизмом. В обмен на широкую автономию и вывод войск из провинции боевики «Движения за свободный Аче» сдали оружие и прекратили вооруженную борьбу. Однако вооруженные стычки, обстрелы, нападения боевиков на посты безопасности, грабежи на дорогах и в населенных пунктах, поджоги домов, убийства лояльных властям лиц полностью не прекратились.
О позитивных сдвигах в индонезийском обществе свидетельствовала реакция мусульман страны на неоднозначные высказывания Папы Римского Бенедикта XVI относительно ислама в 2006 г. Широкое распространение получило мнение о том, что слова понтифика противоречат устоям ислама. Нашли поддержку отклики и высказывания по этому поводу политических и религиозных деятелей Ближнего и Среднего Востока. Незамедлительно на событие отреагировали и мусульмане Индонезии, придерживающиеся более жестких позиций. Организация радикальной направленности «Фронт защитников ислама» потребовала от папы личного извинения перед всеми мусульманами и отказа от своих слов, хотя такие извинения главой католической церкви уже были произнесены.
Следует отметить, что события такого рода уже приводили к сближению взглядов определенной части умеренных мусульман и их радикальных единоверцев. И подобные высказывания или антимусульманские карикатуры ослабляли позиции умеренных мусульман в их противоборстве с радикалами и приводили к временному оттоку части сторонников умеренного ислама в сторону радикалов. Как известно, их соотношение весьма подвижно и во многом зависит от положения дел на международной арене.
Любой всплеск напряженности между двумя конфессиями, провоцируемый извне или внутренними факторами, чреват тяжелыми последствиями. Он требует от лидеров конфессий взвешенных поступков, возвышающих их над узкопрагматическими задачами престижного, карьерного или иного подобного характера и делающих первостепенным главенство судеб людей, зависящих от их решений. Как можно судить по сложившейся ситуации, на сей раз, по всей видимости, так и произошло. Среди мусульман Индонезии возобладали силы, стоящие на здравых и умеренных позициях. Этому способствовали и действия индонезийских христиан (их основу составляют католики), которых в 240-миллионной стране насчитывается около 6%, в то время как мусульман - около 90%. Глава индонезийских католиков кардинал Юлиус Дармаатмаджа принес мусульманам свои извинения. Этому предшествовала кон-
ференция католиков страны, принявшая решение поступить таким образом. В свою очередь, Хашим Музади, глава крупнейшего в Индонезии мусульманского объединения Нахдатул Улама, стоящего на умеренных позициях, призвал мусульман страны принять извинения Юлиуса Дармаатмаджи. Похоже на то, что это сняло остроту момента и спасло немало жизней.
Примером растущей религиозной терпимости можно назвать состоявшуюся в июне 2007 г. на о. Бали конференцию, направленную на укрепление религиозной терпимости и подтверждение Хо-локоста как исторического факта. На конференции присутствовали видные представители различных религий из ряда стран, а также выжившие жертвы Холокоста. Председательствовал на ней бывший президент Индонезии Вахид. Его кандидатура отнюдь не случайна. Видный богослов, он представляет наиболее умеренное направление в толковании ислама среди индонезийских мусульман. Широко известны его высказывания в пользу налаживания отношений и установления прямых связей с Израилем. Он является одним из участников основанного в Тель-Авиве Шимо- ном Пересом Института мира.
А на саммите Организации Исламская конференция (ОИК) в марте 2008 г. в Сенегале президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдойоно заявил: «Мы должны привлечь мировое сообщество на свою сторону посредством межрелигиозного диалога, невзирая на различия культур и социальных условий». Особое внимание он уделил проблеме исламофобии, неправомерному отождествлению общественным мнением Запада ислама с терроризмом. Для решения этой проблемы, по мнению индонезийского президента, нужно совершенствовать управление странами, входящими в ОИК, и «ликвидировать дефицит демократии». Таков путь к снятию напряженности и вытекающих из нее конфликтов. Необходим также, по мнению президента, диалог на основе взаимного уважения и терпимости - межрелигиозный, межцивилизационный, между поборниками различных культур, - как в отдельных странах, так и в межгосударственных отношениях.
Проводя курс на диалог и компромиссы между религиями и цивилизациями, Джакарта, в целом довольно успешно, преодолевает отдельные вспышки межрелигиозных конфликтов в стране и способствует налаживанию такого диалога на международном уровне.
«Азия и Африка сегодня», М., 2010 г., № 1, с. 15-19.
