CC BY
42
Индивидуально-авторские новообразования. Язык газеты, рекламных и деловых текстов. Русская орфография
УДК 811.161.1'373.4
Л. И. Плотникова, Ж. Е. Ульяненко
ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКИЕ НОВООБРАЗОВАНИЯ ПОЭТОВ-СИМВОЛИСТОВ: СЕМАНТИКО-ДЕРИВАЦИОННЫЙ И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ
В статье рассматриваются проблемы словотворчества Андрея Белого и Вячеслава Иванова, крупнейших теоретиков и практиков символизма - особого направления в культуре и искусстве России начала XX в. Анализируются структурно-семантические особенности индивидуально-авторских новообразований, исследуется прагматическая функция новых слов в поэтическом тексте.
The article dwells on the problems of word-creation in the poetic works of Andrei Bely and Vyacheslav Ivanov, the leading theorists and practitioners of Symbolism, a specific trend of Russian culture and art of the beginning of the 20th century. The structural and semantic peculiarities of the author's individual neoformations and the pragmatic function of the new words in the poetic text are under analysis.
Ключевые слова: словотворчество, символизм, индивидуально-авторские новообразования, узуальные и окказиональные способы словообразования.
Keywords: word-creation, Symbolism, author's individual neoformations, usual and occasional word-formation.
На рубеже XIX-XX вв. в русском искусстве появляются предчувствия грядущего упадка культуры, являющегося, однако, не концом истории, а преддверием новой эпохи, знаменующей преображение мира. В поисках новой культуры, новых идейно-эстетических установок художники Серебряного века всё чаще обращаются к религии и мистицизму, к философии Шопенгауэра, Ницше, Бергсона. Выражением принципиально нового отношения к действительности, ставящего задачу «преображения физического мира и преображения (духовного и физического) самого человека», стал символизм, направленный на постижение мирового единства, охватывающий все области духовного бытия и культуры [1].
Крупнейшими теоретиками и практиками символизма в России 1900-х гг. признаются Андрей Белый и Вячеслав Иванов, в творчестве которых, на наш взгляд, с наибольшей силой и полнотой
© Плотникова Л. И., Ульяненко Ж. Е., 2010
раскрываются основные художественно-эстетические установки и программные требования нового искусства.
Важнейшим принципом организации стихотворных текстов символистов становится «бесконечная многозначность поэтического слова, текучесть его смыслового содержания», приобретение им дополнительных потенциальных значений [2]. Одним из средств выражения символичности слова, воплощения в нём тайных смыслов, неподвластных обыденному сознанию, но доступных художнику-теургу, выступают, по нашему мнению, индивидуально-авторские новообразования (далее ИАН) - слова, не зафиксированные в словарях и не употребляющиеся в узусе, созданные поэтами в художественных целях. Например:
Метались в лазури бород снегоблещущих
клоки -
и нет их... пронизанный тканью
червонных пожаров, плывет многобашенный город,
туманно-далёкий.
«Битва» [Б., 5, 63]
Здесь и далее даются ссылки на собрания сочинений Андрея Белого (Б.) в шести томах (М., 20032005) и Вячеслава Иванова (Ив.) в четырёх томах (Брюссель, 1971-1987). Первая цифра обозначает номер тома, цифры после запятой - страницу.
Выявленные нами методом сплошной выборки из поэтических текстов Андрея Белого и Вячеслава Иванова лексические новообразования представляют собой разнородный материал, в котором представлены все знаменательные части речи. Статистическая обработка зафиксированного нами языкового материала позволила заключить, что наиболее объёмной является группа ИАН-прилагательных (53,6%), в большинстве своём выражающих тончайшие оттенки цвета или пространственно-временные отношения, ср.:
Во мгле темнолистной От холмных возглавий Прозрачное реет, И дышут цветы.
«У порога» [Ив., 3, 523]
Установлено, что большая группа новообразований-прилагательных создана способом сло-
Л. И. Плотникова, Ж. Е. Ульяненко. Индивидуально-авторские новообразования поэтов-символистов.
жения (свыше 50%). Очевидно, это связано с тем, что в таких словоновшествах наиболее ярко репрезентируется своеобразная и неповторимая языковая картина мира художников слова, ср.:
Мысли пугливо-неверные,
Как длинные, зыбкие тени, Неимоверные, Несоразмерные, -Крадутся <...>
«Бессонницы» [Ив., 2, 307]
Плачем ли тайно в скорбях, грудь ли тоскою теснима -в яснонемых небесах мы узнаем Серафима.
«Св. Серафим» [Б., 5, 96]
К числу продуктивных узуальных способов создания ИАН-прилагательных в стихотворениях Андрея Белого и Вячеслава Иванова относится сложение в сочетании с суффиксацией (около 15% от общего количества зафиксированных слов), например: «златосветный янтарный луч» [Б., 5, 13], «волшбой беловейной» [Ив., 1, 810], «под сосной зеленотенной» [Б., 6, 226], «коней огнегривых» [Ив., 1, 585], «в синекудрый виноград» [Ив., 4, 49] и др. Подобные авторские новообразования довольно часто отражают игру света и цвета в слове, переливы нежных тонов и вспышки ярких красок, насыщенных, словно горящих, не всегда замечаемых человеком, но существующих в действительности. Очевидно, в таких необычных словах выражена идейно-художественная установка символизма на преображение мира и жизни, на стремление к раскрытию тайных смыслов бытия.
Среди окказиональных способов образования индивидуально-авторских имён прилагательных особого внимания, на наш взгляд, заслуживают транссуффиксация и транссегментация (используем термины, предложенные В. П. Изотовым [3]), в соответствии с которыми неузуальные слова создаются путём замены суффикса или сегмента в мотивирующей основе:
Мышц мужеских узлы, рук тяжесть необорных,
И выя во главе, и крепость ног упорных, Весь скимна-отрока еще нестройный вид
<...>
«Il Gigante» [Ив., 1, 616]
Росы белясые, Ясни и гам. Солнечны вязы И ясени там.
«Сердце» [Б., 6, 238]
Необычные по форме, подобного рода слова выражают особые значения, выявляемые на основе анализа всего поэтического текста, они выступают в роли определённых символов, которые в свою очередь можно считать «одним из важнейших проявлений свободы истолкования реальности в процессе познания и творчества» [4].
Значительно меньше среди зафиксированных ИАН имён существительных (28,6%). Однако каждое из созданных поэтами слов отличается необычностью, детальностью и особой ёмкостью. Основная часть таких слов создана способом сложения (более 45%), преимущественно разно-словного:
Как упоителен и жуток Могильно-зоркий Маскарад, Загадок-вихрей, вздохов-шуток Твой жадный шёпот, страстный сад <...> «Демоны Маскарада» [Ив., 3, 542]
В отдельных случаях существительные-бино-мины могут служить средством создания особого национального колорита, ср.: «кулаками-тумаками бьёт лежачего», «нападали силы-прелести бесовские», «мужичище-кулачище я почтеннейший» [Б., 5, 146]. Подобные новообразования выполняют функцию стилистических маркеров в тексте, сочетая в себе особенности русской разговорной речи и народной песенной традиции, склонной к гиперболизации.
Ярко представлены среди индивидуально-авторских субстантивов суффиксальные образования (около 23%). При этом продуктивными можно считать форманты -ость, -ник/-ниц, а также нулевой суффикс. Как особенность отметим, что большая часть авторских слов с суффиксом -ость мотивирована именами прилагательными и выражает значение непроцессуального признака, ср.:
Благословенны: - жизни ток, И стылость смерти непреложной, И - зеленеющий листок, И - ветхий корень придорожный.
«Асе» [Б., 6, 84]
<...> Туда, - где каменный карниз Светился предрассветной лаской, -И в рдяность шелковистых риз Обвился и закрылся маской <...>
«Вакханалия» [Б., 5, 191]
Примечательно, что подобные образования довольно часто используются в сочетаниях с родительным падежом другого существительного, а значит, на синтаксическом уровне соответствуют атрибутивным конструкциям. Это способствует переносу акцента с предмета на его признак, ка-
чество, свойство, что можно считать характерной чертой поэтического языка символистов.
Среди исследуемых существительных обращают на себя внимание слова, образованные с помощью способа креации, который заключается «в присвоении лексического значения произвольной последовательности звуков» [5]. Такие новообразования служат свидетельством непрерывных поисков нового языка, необходимого для создания другой культуры, ср.: «злеющий жу-желжень мух» [Б., 6, 279], «и я пил оцт истомы» [Ив., 1, 673], «мараморохи по полю носят» [Б., 6, 237], «смертный отц боренья» [Ив., 1, 704]. Представляется, что подобные слова подчёркивают особую значимость для символистской поэзии фонетического облика слова, концентрирующего в себе множество значений.
Общее количество глаголов сравнительно невелико (всего 14%). Однако они отличаются разнообразием средств и способов словообразования, причём как узуальных, так и окказиональных. Большинство составляют префиксальные глаголы (свыше 40%), наиболее частотны префиксы про-, за-, о-. Например:
Протопорщился избёнок Кривобокий строй, Будто серых старушонок Полоумный рой.
«Вечерком» [Б., 5, 136]
<...> И зардеет скрытый жар, Будто Ночь завожделеет Солнца, что дрему лелеет <...>
«Кипарисы» [Ив., 3, 637]
Подобные глагольные образования, как правило, выражают значения начала действия, его длительности или интенсивности, что можно считать выражением авторского отношения к увиденному явлению, стремлением наиболее полно ощутить и понять то, что окружает человека, что происходит рядом с ним. Это отражение и осмысление действительности в поэтическом тексте, вероятно, есть воплощение одного из важнейших требований символизма - раскрывать жизнь в искусстве, строить реальность по законам творчества.
Отмечены глаголы, созданные окказиональными способами: транспрефиксацией: «откар-маненный ножик» [Б., 6, 282]; апокопой (конечное усечение): «порх - и нет вещуньи» [Ив., 3, 538]; транссегментацией: «зажуркает бархатным басом» [Б., 6, 278]; депостфиксацией: «смеркнет сегодня солнце» [Ив., 1, 749] и некоторыми другими.
Эти необычные, «диковинные» слова, как нам кажется, отражают установку русского симво-
лизма на стремление увидеть красоту в самых неприхотливых, обыденных предметах и явлениях, запечатлеть мимолётное мгновение, показать необычность мира, который окружает человека.
Наречия составляют лишь 3,6% от общего числа новообразований. Однако они, сочетая в себе качественные характеристики предмета и динамичность процесса протекания явления, особым образом отражают красочность, незабываемость увиденной поэтом картины и служат для выражения авторской оценки происходящего. Например:
Трепаком-паком размашисто пошли: -Трепаком, душа, ходи-валяй-вали: Трепака да на лугах, Да на межах, да во лесах -Да обрабатывай!
«Веселье на Руси» [Б., 5, 140]
Данное ИАН образовано способом гендиади-са - «окказиональной разновидности сложения, заключающейся в рифмовке составляющих компонентов», при этом рифмуются знаменательное слово и его «отзвук», не имеющий самостоятельного значения в языке [6]. Прагматическая функция приведённого авторского слова состоит в создании особой музыкальности и ритмики текста, приобретающей особую значимость для символистской поэтики, подчёркивающей «конкретно-образное содержание, а не абстрактно-понятийную значимость слова», слова-символа [7].
Таким образом, индивидуально-авторские новообразования, созданные Андреем Белым и Вячеславом Ивановым, в полной мере отражают основные философско-эстетические и идейно-художественные требования русского символизма. Концентрация авторских новообразований в различных поэтических текстах неоднородна, однако в среднем на страницу поэтического текста приходится одно индивидуально-авторское слово. На наш взгляд, данный факт свидетельствует о значимости процесса словотворчества для поэтов-символистов. Каждое из индивидуально-авторских новообразований позволяет представить, как картина мира пропущена через сознание автора, выявить особенности использования словообразовательных средств языка, в которых находят отражение индивидуальный опыт, самобытность художника слова, его особое видение мира.
Примечания
1. Минералов Ю. И. История русской литературы XX века (1900-1920-е годы): учеб. пособие. М., 2004. С. 52.
2. Орлов В. Н. Перепутья. Из истории русской поэзии начала XX века. М., 1976. С. 33.
3. Изотов В. П. Параметры описания системы способов русского словообразования: монография. Орёл, 1998.
Е. А. Козлова. Прецедентные единицы как прагмаэстетические средства в публичном деловом дискурсе
4. Мазур Л. Э. Тотальный символизм А. Белого как программа конструирования социокультурной реальности: дис. ... канд. филос. наук. Тверь, 2008. С. 41.
5. Изотов В. П. Указ. соч. С. 56.
6. Там же. С. 48-50.
7. Чистякова Э. М. О символизме Андрея Белого // Вестник Моск. ун-та. Сер. VII «Философия». 1978. № 3. С. 44.
УДК 81.42+316.74:81
Е. А. Козлова
ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ЕДИНИЦЫ КАК ПРАГМАЭСТЕТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА В ПУБЛИЧНОМ ДЕЛОВОМ ДИСКУРСЕ
В данной работе рассматривается прагмаэстети-ческая сторона убеждения, реализуемого посредством включения в публичный деловой дискурс прецедентных единиц. Анализу подвергнуты наиболее оригинальные варианты употребления прецедентных фрагментов: цитация, языковая игра с прецедентами и смысловые аналогии. Делаются попытки выявить особенности лингвокреативного подхода языковой личности экономиста, банкира, бизнесмена к репрезентации фрагментов деловой картины мира в убеждающей речи.
The author considers pragmatic-aesthetic aspects of persuasion realized by means of inclusion of precedent units. The most original variants of the use of precedent fragments - precedent speech, language game with precedents and semantic analogies - are analyzed. Attempts are made to identify features of linguocreative approach of the linguistic personality of an economist, banker, businessman, to the representation of fragments of business world picture in the persuasive speech.
Ключевые слова: прагматическая интерпретация, прецедентная речь, деловой дискурс, языковая игра.
Keywords: pragmatic interpretation, precedent speech, business discourse, language game.
Исследование публичного делового дискурса на материале деловой прессы 2008-2009 гг. показало, что прецедентные феномены активно заполняют дискурсивное языковое пространство носителя языка - представителя деловой интеллектуальной элиты. Как правило, высказывания участников публичного дискурса, рассматриваемые в русле прагматической стратегии, нацелены на убеждение. Под убеждением понимается любое речевое воздействие, в том числе эстетическое, при котором результатом дискурсивной деятельности (речепонимания) адресата становится нужный адресанту фрагмент картины мира (то есть образ), совпадающий с соответствующим фрагментом действительности в концептуальной системе продуцента речи.
© Козлова Е. А., 2010
С этой целью адресант, выступая в печати как автор аналитического обзора, или комментатор -ведущий специалист, а также интервьюируемый авторитетный представитель финансово-экономических и деловых кругов [1], выбирает различные способы реализации указанной прагматической стратегии. Одним из таких способов является опора на прецедентные факты, содержащие в сжатом виде значимую в понятийном и эмоциональном плане информацию. Такая информация, как известно, несет в себе ценности больших и малых социальных групп и поэтому представляет интерес прежде всего в лингвосоциокультурологичес-ком плане. В то же время исследование прецедентных феноменов в высказываниях деловых людей (интервью и аналитических статьях) позволяет говорить о воздействующем потенциале и перло-кутивном эффекте таких единиц, а также о таком механизме этого эффекта, как прагмаэстетичес-кая интерпретация. Речь идет о специфическом характере использования прецедентных фактов, пресуппозицией для которого является определенный уровень художественно-языковой компетенции продуцента речи, позволяющий ему провести определенные связи между прецедентным фактом и дискурсивным смысловым полем (контекстом). Прагматическая установка реализуется в создаваемом прецедентностью эстетически значимом контексте, обусловливая воздействующую силу прецедентного факта.
По мнению Г. Г. Слышкина, использование прецедентных единиц даже в номинативной функции, то есть в функции выражения определенного содержания, называния понятий, мотивируется главным образом стремлением языковой личности к оригинальности, нестандартности выражения мысли, что позволяет за счет высокой экспрессивности выделить значимый фрагмент высказывания и доставить эстетическое наслаждение как адресату, так и самому адресанту. Целенаправленное обращение носителя языка к прецедентам в персуазивной функции также обусловливается их культурным авторитетом, уважительным к ним отношением среди носителей языка [2].
В современных исследованиях, посвященных проблемам прецедентности, излагаются разные подходы к определению тех признаков языковых единиц, по которым их следует относить в группу прецедентных феноменов. В работе В. В. Красных к вербальным прецедентным феноменам относятся те, которые 1) хорошо известны всем представителям национально-лингвокультурного сообщества, 2) актуальны в когнитивном (познавательном) и эмоциональном плане, 3) актуальны в плане обращения к ним в речи представителей национально-лингвокультурного сообщества [3].
