CC BY
44УДК 343.237 С. С. Некоз
Борзинская транспортная прокуратура Забайкальского края
Индивидуализация уголовного наказания пособников преступления
АННОТАЦИЯ. Актуальность. Значимой проблемой современной науки остается анализ практики назначения наказания пособникам преступления. Спектр высказанных здесь суждений весьма широк - от необходимости нормативного ограничения размеров наказуемости пособничества до исключения из закона правил назначения наказания соучастникам. Однако такие предложения редко опираются на фактические данные, отражающие практику назначения наказания пособникам.
Задачи: провести исследование практики назначения наказания пособникам преступления и на этой основе определить возможные перспективы совершенствования нормативной основы индивидуализации наказания соучастникам.
Методология. На основе диалектического принципа единства теории и практики используются возможности документального и статистического анализа судебной практики.
Выводы. Наказание пособников в реальности несущественно отличается в сторону мягкости от наказания исполнителей преступления, а в определенных случаях и превышает по строгости наказание, назначенное последним. Это позволяет, с одной стороны, оправдать отсутствующие формальные ограничения наказания пособников, а с другой - требует корректировки общих начал назначения наказания соучастников в сторону их конкретизации. Такая конкретизация может быть достигнута, во-первых, посредством учета общественной опасности преступления, совершенного пособником, во-вторых, путем признания повышенной общественной опасности любого преступления, совершенного в соучастии, в-третьих, за счет дифференциации оценки характера и степени фактического участия лица в совершении преступления в зависимости от выполняемой им роли.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: соучастие в преступлении, общественная опасность соучастия, пособник преступления, назначение наказания, судебная практика.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Некоз С. С. Индивидуализация уголовного наказания пособников преступления // Научный портал МВД России. 2021. № 1 (53). С. 41-48.
S. S. Nekoz
Borzin transport prosecutor's office Transbaikal Territory, Borzya
Individualization of criminal punishment for accomplices of a crime
ABSTRACT. Relevance: the analysis of the practice of sentencing accomplices of a crime remains a significant problem of modern science. The range of judgments expressed here is very wide - from the need for a normative limitation of the punishability of complicity to the exclusion of the rules for sentencing accomplices from the law. However, such proposals are rarely based on evidence reflecting the practice of punishing accomplices.
Objectives: to conduct a study of the practice of sentencing accomplices of a crime and, on this basis, to determine possible prospects for improving the normative basis for the individualization of punishment to accomplices.
Methodology: on the basis of the dialectical principle of the unity of theory and practice, the possibilities of documentary and statistical analysis of judicial practice are used.
Conclusions: the punishment of accomplices in reality differs insignificantly in the direction of mildness from the punishment of the perpetrators of the crime, and in certain cases even exceeds the severity of the punishment assigned to the perpetrator of the crime. This makes it possible, on the one hand, to justify the lack of formal restrictions on punishment of accomplices, and on the other hand, it requires adjusting the general principles of sentencing accomplices in the direction of their specification. This specification can be achieved, firstly, by taking into account the social danger of a crime committed by accomplices, secondly, by recognizing the increased social danger of any crime committed in complicity, and thirdly, by differentiating the assessment of the nature and degree of the person's actual participation in commission of a crime, depending on the role he performs.
KEYWORDS: complicity in a crime, social danger of complicity, accomplice to a crime, sentencing, judicial practice.
FOR CITATION: Nekoz S. S. Individualization of criminal punishment for accomplices of a crime // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior. 2021. № 1 (53). P. 41-48 (in Russ.).
Общие правила назначения наказания соучастникам преступления, в том числе пособнику, определены ст. 67 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), в соответствии с которой при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются три критерия: а) характер и степень фактического участия лица в его совершении; б) значение этого участия для достижения цели преступления; в) его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда.
Уголовно-правовая норма такого содержания появилась в законодательстве впервые в УК РФ 1996 г., и отношение к ней со стороны науки и практики далеко не однозначное. Для начала отметим: проведенное исследование 110 приговоров по уголовным делам о преступлениях, совершенных в соучастии, свидетельствует, что в процессе мотивировки назначаемого наказания суды непосредственно ссылались на ст. 67 УК РФ лишь в 10 % случаев. Эти данные не противоречат сведениям В. Н. Воронина, согласно исследованию которого ссылка на ст. 67 УК РФ отсутствовала в 87 % приговоров, постановленных в отношении соучастников [6, с. 67]. При этом В. Н. Воронин оценивает такое положение вещей как существенный недостаток судебной практики. Однако, по мнению А. А. Толкаченко, необходимость ссылки на ст. 67 УК РФ при индивидуализации наказания соучастникам не основана на законе. «Положения ст. 67 УК РФ имеют лишь ориентирующее значение, - пишет он, - новых критериев (императивных или усмотрительных, дискреционных) назначения наказания эта статья не содержит, и поэтому ссылка на указанную норму при определении наказания соучастникам не является обязательной» [15, с. 447].
В материалах изученной судебной практики отношение к ст. 67 УК РФ также неоднозначно. В тех редких случаях, когда суды ссылаются на эту норму при индивидуализации наказания пособникам, сама эта ссылка чаще всего не детализирована и, по сути, формальна. Суды, например, указывают в приговорах, что «исправление осужденных возможно путем назначения им наказания с учетом правил ст. 67 УК РФ»; в некоторых случаях дословно воспроизводится текст ч. 1 ст. 67 УК РФ без определения направленности учета соответствующих обстоятельств. Единичные случаи представлены практикой, когда ссылка на положения ст. 67 УК РФ служила основанием для смягчения наказания. Однако принципиально важно заметить, что в этих ситуациях она сопровождала учет иных обсто-
ятельств, дающих основание для смягчения наказания.
Как показывает анализ практики, использование положений ст. 67 УК РФ при мотивировке наказания пособникам (и иным соучастникам) носит по большей части дополнительный характер, не добавляя чего-либо нового в систему аргументов, вытекающих из учета иных правил индивидуализации наказания. Можно сказать, что сегодня она чаще всего имеет ритуальное значение.
Такое положение вещей во многом объясняется содержанием самой ст. 67 УК РФ и распространенным в науке толкованием ее положений, которое, как нам представляется, недостаточно раскрывает смысл и предназначение этой нормы.
В литературе можно встретить четыре основных подхода к обсуждению правил назначения наказания соучастникам (включая пособников). В рамках первого из них, как это ни покажется странным, специалисты, посвятившие монографические исследования вопросам назначения наказания, в принципе обходят стороной вопрос о правилах наказания за преступление, совершенное в соучастии [3; 13; 15]. Вторая группа авторов исходит из того, что ст. 67 УК РФ сама по себе не содержит специализированных правил и не устанавливает содержательных особенностей назначения наказания за преступления, совершенные в соучастии1, а потому как «пустая» может быть безболезненно исключена из текста закона [7, с. 385]. Специалисты третьей группы оценивают положения анализируемой нормы в качестве составного элемента института отягчения наказания, а именно той его структурной части, которая регламентирует вопросы усиления наказания в пределах санкции статьи Особенной части УК РФ2 [5, с. 7; 16, с. 8]. Наконец, четвертая группа авторов, на наш взгляд, совершенно справедливо воспринимает предписания ст. 67 УК РФ в качестве конкретизирующих, детализирующих общие правила и критерии назначения наказания, установленные ст. 60 УК РФ3 [12, с. 192; 14, с. 483].
Однако сама эта конкретизация и детализация раскрываются также далеко не однозначно.
1 См.: Непомнящая Т. В., Степашин В. М. Проблемы назначения наказания : учеб. пособие. Омск : Омск. гос. ун-т, 2011. С. 240.
2 См.: Российское уголовное право. Общая часть : учебник для вузов / под ред. В. П. Коняхина, М. Л. Прохоровой. М. : Контракт, 2014. С. 390.
3 См.: Уголовное право. Общая часть : учебник для вузов / под ред. В. В. Векленко. М. : Юрайт, 2017. С. 285.
Многие авторы ограничивают свое толкование общим указанием на то, что ст. 67 УК РФ продолжает требования закона о строго индивидуализированном подходе к назначению наказания соучастникам4 [8, с. 276-278]. Как представляется, этого недостаточно для ее полноценного раскрытия. Равно как совершенно недостаточно общих фраз о том, что с учетом положений анализируемой уголовно-правовой нормы организатор и исполнитель преступления являются наиболее опасными фигурами, пособник - менее опасной, а подстрекатель - «по своей степени общественной опасности находится между исполнителем и пособником»5.
Исследуя содержание ст. 67 УК РФ в контексте ее предназначения и места в системе правил назначения наказания, все специалисты начинают свой анализ с выяснения содержания предусмотренных в ней критериев. При этом не без оснований указывается, что «характер и степень фактического участия лица в преступлении, совершенном в соучастии, как наиболее общий критерий ответственности (ч. 1 ст. 34 УК РФ) и назначаемого наказания, строго говоря, охватывает содержание двух других критериев назначаемого соучастникам наказания. Ведь характер и степень такого участия не только не могут быть установлены без сопоставления с целями преступления, характером и размером причиняемого вреда, но и, как основные показатели участия лица в совершенном общественно опасном деянии, не могут не отражать субъективное содержание этого деяния (а значит, и одну из его составляющих - цель преступления) и степень его направленности на причинение общественно опасного вреда» [12, с. 193-194]. Относительно содержания таких общих критериев, как характер и степень участия, в науке существует определенный консенсус по поводу того, что характер фактического участия лица в совершении преступления определяется его ролью согласно ст. 33 УК РФ, а степень участия зависит от меры активности его действий, которая проявляется в виде и объеме преступного поведения [4, с. 75].
Не оспаривая содержательной части такого подхода, заметим, что в своей сущности он мало отличается от концепции советского уголовного права, которая, категорически отвергая акцес-
4 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 4 т. : Т. 1 : Особенная часть. Раздел IX / отв. ред. В. М. Лебедев. М. : Юрайт, 2017. С. 212-213.
5 Уголовный кодекс Российской Федерации. Комментарий с путеводителем по судебной практике / под ред. А. И. Чучаева. М. : Проспект, 2020. С. 295.
сорность соучастия, настаивала на том, что весь объем «преступности», «опасности» действий отдельных соучастников ограничен только и исключительно самими этими действиями и никак не зависит, по большому счету, от опасности собственно преступления, совершенного несколькими лицами совместно. А. А. Пионтковский писал по этому поводу: «социальная опасность пособника выявляется лишь исключительно в его поведении, совершение или несовершение каких-либо действий исполнителем не может ни прибавить, ни убавить для характеристики его социальной опасности»6. Эта мысль находила полную поддержку и у иных авторов: «общественная опасность подстрекательства и пособничества определяется не степенью опасности того преступления, к которому они подстрекают или которому содействуют и которое (при таком понимании) заключено вне их собственных действий, а тем обстоятельством, что преступление, совершенное в соучастии, есть лично каждым соучастником совершенное деяние и именно поэтому оно определяет ответственность и меры ответственности каждого из них» [11, с. 591].
Думается, что в современных условиях, когда и закон, и практика, и доктрина признают рациональное зерно теории акцессорности и неизбежность применения ее отдельных положений для конструирования оптимальной модели ответственности соучастников, такое мнение должно быть как минимум скорректировано. Игнорировать факт повышенной общественной опасности преступления, совершенного в соучастии, игнорировать опасность самого соучастия как особой формы соорганизации нескольких лиц для совершения преступления недопустимо. Соучастие само по себе, в какой бы форме оно ни проявлялось, и может, и должно рассматриваться как «феномен социального взаимодействия», как «система избирательно вовлеченных, уверенных в существовании друг друга соучастников, взаимосодействующих для реализации своих целей как групповых и выступающих для достижения общего преступного результата как определенная целостность» [1, с. 13]. Соучастие как «социальный феномен» обладает собственными параметрами общественной опасности, которые, с одной стороны, не зависят от параметров общественной опасности конкретного преступления, совершаемого в соучастии, а с другой стороны, не могут рассматриваться как «сумма
6 Пионтковский А. А. Уголовное право РСФСР. Общая часть : учебник. М. : Гос. издат., 1924. С. 192.
опасностей» действий отдельных соучастников. Опасность соучастия как такового, по нашему представлению, определяется его формой, которая зависит от конфигурации взаимодействия соучастников, содержания и прочности связывающих их отношений, степени их прикосновенности к исполнению объективной стороны состава преступления7.
Как следствие, в многогранном спектре обстоятельств, которые суд должен учесть при назначении наказания пособнику (и иному соучастнику), можно выделить три группы факторов (тесно взаимосвязанных, но все же относительно самостоятельных):
общественная опасность совершаемого преступления;
общественная опасность формы соучастия; общественная опасность действий конкретного соучастника.
Советская доктрина и большинство современных работ, по нашему представлению, эту многоуровневость игнорируют, ограничивая работу суда по индивидуализации наказания соучастников учетом лишь последней из выделенных групп факторов. Нам же представляется, что смысл предписаний ст. 67 УК РФ глубже: они требуют от суда не просто определить опасность действий конкретного пособника в совершении конкретного преступления, но и непременно принять во внимание роль и значение этого пособничества для соучастия как такового. В связи с этим полагаем, что ч. 1 ст. 67 УК РФ может быть уточнена и изложена в следующей редакции: «При назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, наряду с иными, предусмотренными настоящим Кодексом обстоятельствами, учитываются общественная опасность умышленного совместного участия двух или более лиц в совершении умышленного преступления, а также характер и степень фактического участия лица в совершении преступления». На необходимость корректировки существующей системы измерения преступности и введения новой единицы учета - «паросочетания лицо -криминальный факт (П=Л:КФ)» специалисты уже указывали [10, с. 126].
В целях изучения особенностей назначения наказания пособникам в совершении преступления в рамках настоящей работы был проведен анализ приговоров по уголовным делам, рассмотренным судами в 2018-2020 гг. Сбор
материала осуществлялся посредством применения дистанционных технологий с использованием данных портала «Судебные и нормативные акты РФ», расположенного в сети Интернет по адресу: https://sudact.ru/, который отражает результаты судебного рассмотрения уголовных дел во всех регионах страны. Методом сплошного изучения было изучено 110 приговоров и постановлений в отношении лиц, чьи действия суд квалифицировал со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ. Учитывая, что некоторые пособники обвинялись в совершении нескольких преступлений по правилам совокупности, количество судебных актов, количество преступлений и количество осужденных за пособничество лиц не совпадает. Для устранения этого обстоятельства в целях дальнейших статистических подсчетов в качестве единицы наблюдения была избрана статистически и криминологически устойчивая пара «пособник - преступление»8.
В соответствии с квалификацией содеянного общий объем пособников распределен следующим образом: ст. 105 УК РФ - 6 %, ст. 126 УК РФ -2 %, ст. 158 УК РФ - 12 %, ст. 159 УК РФ - 8 %, ст. 160 УК РФ - 10 %, ст. 162 УК РФ - 2 %, ст. 171.2 УК РФ - 2 %, ст. 196 УК РФ - 2 %, ст. 228 УК РФ - 40 %, ст. 228.1 УК РФ - 4 %, ст. 241 УК РФ - 6 %, ст. 286 УК РФ - 2 %, ст. 291.1 УК РФ - 2 %, ст. 327 УК РФ - 2 %. Таким образом, при подавляющем числе лиц, совершивших пособничество в незаконном обороте наркотических средств, в выборке, тем не менее, представлены лица, совершившие преступления, посягающие на самые различные объекты уголовно-правовой охраны, что позволяет признать ее вполне репрезентативной.
Изучение судебной практики реализации ответственности пособников проводилось в том числе с учетом практики вынесения судебного решения в отношении исполнителя преступления. Однако стоит обратить внимание, что приговор в отношении 36 % пособников не содержал данных о назначении наказания исполнителю преступления, так как был вынесен в отношении только
7 См.: Пудовочкин Ю. Е. Учение о преступлении : избр. лекции. 2-е изд., испр. и доп. М. : Юрлитинформ, 2010. С. 215.
8 Исследование проводилось посредством авторских подсчетов на основе официальной информации Судебного Департамента при Верховном Суде РФ, отраженной в следующих формах статистического наблюдения: Ф. 10.2 «Отчет
об особенностях рассмотрения уголовных дел, применения реальных видов наказания и оснований прекращения уголовных дел»; Ф. 10.3 «Отчет о видах наказания по наиболее тяжкому преступлению (без учета сложения)». Статистические
сведения размещены в открытом доступе на официальном
сайте Департамента в сети Интернет. Ш_ : http://www.cdep. ru/index.php?id=79
пособника (либо дело в отношении исполнителя рассматривалось в отдельном производстве, либо исполнитель не был установлен следствием на момент вынесения приговора пособнику).
Общий анализ практики реализации ответственности пособников показывает, что 2 % из них были освобождены от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа; 24 % было назначено наказание, не связанное с лишением свободы; 26 % назначено наказание в виде лишения свободы условно; оставшимся 48 % назначено наказание в виде лишения свободы с реальным его отбыванием в том или ином исправительном учреждении. В сопоставлении с формами реализации уголовной ответственности исполнителей здесь нет принципиальных различий, однако в 4 % приговоров наказание исполнителю было назначено условно, при том что пособнику в этом же приговоре - в виде реального лишения свободы.
В сравнении с данными, характеризующими судебную практику в отношении общего массива лиц, совершивших преступления в масштабе страны, несложно заметить:
а) низкий, в 10 раз меньший, удельный вес освобожденных от ответственности (в общем массиве лиц, в отношении которых судом вынесены решения по существу предъявленного обвинения, доля освобожденных от ответственности составляет 19-22 %);
б) пониженный, почти в два раза, удельный вес осужденных к наказаниям, не связанным с лишением свободы (среди общей массы лиц, совершивших преступления, он достигает сегодня 40-43 %), что имеет, как нам представляется, те же объяснительные мотивы;
в) сопоставимый и даже равный объем лиц, которым назначено условное лишение свободы (24-26 % в общем массиве осужденных лиц);
г) логично вытекающий из всех этих статистических сопоставлений более высокий (в полтора раза больший) удельный вес осужденных к реальному лишению свободы: 48 % против 29-30 % в общем массиве осужденных лиц.
Подобная ситуация логично объясняется как квалификацией действий пособников, 48 % из которых совершили тяжкие или особо тяжкие преступления (в то время как в общем массиве осужденных их удельный вес составляет 26-28 %), так и общим подходом судов к признанию относительно высокой степени опасности преступления, совершенного в соучастии.
Исследуя результаты судебной практики назначения наказания пособникам, надо учитывать,
что, помимо общих правил ст. 60 и 67 УК РФ, на нее оказывали закономерное и формализованное влияние особенности как самого совершенного преступления, так и процессуального порядка рассмотрения уголовного дела.
В частности, 16 % приговоров в отношении пособников было постановлено в особом порядке судопроизводства, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, что согласно ч. 5 ст. 62 УК РФ ограничивало максимально допустимый размер его уголовного наказания, который не мог превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
В 2 % случаев наказание пособникам назначалось с учетом требований ч. 2 ст. 62 УК РФ как лицам, выполнившим условия досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии явки с повинной, активного способствования раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, и отсутствии отягчающих наказание обстоятельств, что ограничивало максимальный срок возможного наказания половиной максимума санкции.
Кроме того, в 10 % случаев пособники были признаны виновными в совершении неоконченного преступления, что опять же закономерно ограничивало им максимальный размер наказания в силу положений ст. 66 УК РФ половиной или тремя четвертями максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за оконченное преступление.
В отношении 8 % осужденных пособников при назначении наказания применялись положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, ограничивающие его предел двумя третями максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей.
При этом надо заметить, что выбор процессуального порядка рассмотрения уголовного дела, применение положений ст. 62 и ст. 66 УК РФ не зависели от того, постановляется ли приговор в отношении исполнителя или пособника. Это общие правила, которые влияли на индивидуализацию наказания всех соучастников и в значительной части случаев одновременно применялись ко всем соучастникам. В связи с этим при дальнейшем анализе практики назначения наказания пособникам и при сопоставлении ее с практикой назначения наказания исполнителям
этими особенностями можно в известной мере пренебречь.
При назначении наказания пособникам суд учитывал все предусмотренные законом критерии, обеспечивающие справедливость и соразмерность применяемой меры воздействия, в том числе набор смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, перечень и масштабы применения которых представляют исследовательский интерес.
Было, в частности, установлено, что по делам о преступлениях, совершаемых пособниками, суд учитывал в качестве смягчающих следующие обстоятельства: привлечение к ответственности впервые, отсутствие судимости - 24 %; явку с повинной - 28 %; активное способствование раскрытию и расследованию преступления - 50 %; изобличение иных соучастников - 14 %; полное признание вины - 52 %; частичное признание вины - 4 %; раскаяние - 46 %; возмещение причиненного ущерба - 8 %; состояние здоровья осужденного - 24 %; наличие малолетних иждивенцев - 34 %; наличие престарелых иждивенцев - 6 %; аморальное и противоправное поведение потерпевшего - 2 %; соблюдение меры пресечения -2 %; длительное содержание в условиях СИЗО -2 %; пройденный курс лечения - 2 %; позитивный настрой - 2 %; активное участие в общественно полезной деятельности - 2 %; согласие с обвинением - 2 %; избрание особого порядка судопроизводства - 2 %; возраст - 4 %.
Отягчающие обстоятельства не были установлены судом в 68 % случаев, вместе с тем в 4 % приговоров отягчающим обстоятельством было признано совершение преступления в составе группы лиц; в 6 % - совершение преступления в составе организованной группы; в 4 % - наличие рецидива и в 2 % случаев - состояние опьянения.
Анализ приговоров в отношении пособников показал, что по отношению к медиане санкции статьи Особенной части, по которой были квалифицированы их действия, назначенное судом наказание: в 6,1 % случаев располагалось в пределах верхней половины самого строгого наказания; в 65,3 % случаев - в пределах нижней половины самого строгого наказания; в 22,5 % случаев представляло собой не самое строгое из предусмотренных санкцией наказаний; в 6,1 % случаев было назначено с применением ст. 64 УК РФ (для сравнения в общем массиве всех осужденных объемы применения ст. 64 УК РФ составляют немногим более 3 %).
Такие цифры, отражающие в целом гуманный подход судов к назначению наказания по-
собникам, тем не менее, не позволяют говорить о каком-либо особом подходе к решению задачи индивидуализации наказания пособников. Они отражают общую и давно известную черту судебной практики, которая в выборе оптимального наказания ориентируется прежде всего на нижнюю половину санкции статьи Особенной части УК РФ [2, с. 162-166].
Сравнение наказаний, назначенных пособнику, с наказаниями, которые по тем же преступлениям назначались исполнителям преступления, показало следующее: в 3,7 % случаев наказание пособника было более строгим, чем наказание исполнителя; в 14,9 % случаев пособнику и исполнителю было назначено равное наказание; в оставшихся 81,4 % случаев пособнику было назначено более мягкое наказание, чем исполнителю.
Однако наказание исполнителя по степени суровости ненамного отличалось от наказания пособника. В общем массиве исследованных приговоров наказание исполнителя превышало наказание пособника не более чем в 1,1 раза - в 11,1 %; в 1,2 раза - в 11,1 %; в 1,3 раза - в 11,1 %; в 1,4 раза - в 11,1 %; в 1,5 раза - в 14,8 %; в 1,6 раза - в 7,4 %; в 1,7 раза - в 3,7 %; в 2,5 раза - в 7,4 %; в 2,7 раза - в 3,7 %. Можно укрупнить сведения: в 59,2 % случаев наказание исполнителя превышало наказание пособника не более чем в полтора раза; в 11,1 % случаев - в полтора - два раза; в 11,1 % случаев - более чем в два раза.
Приведенные данные, с одной стороны, подтверждают распространенное в науке суждение о том, что наказание пособника, как правило, является более мягким, чем наказание исполнителя. Но, с другой стороны, привносят в него некоторые существенные коррективы, связанные с уточнением основных параметров вывода: «как правило» - означает вместе с тем «далеко не всегда», по крайней мере, в каждом пятом случае наказание пособника не отличалось от наказания исполнителя или было даже более строгим; «более мягкое» - означает вместе с тем и «ненамного мягче», поскольку более чем в половине случаев эта мягкость исчислялась несколькими месяцами лишения свободы.
Такое положение вещей позволяет критически отнестись к предложениям некоторых специалистов об установлении в законе нормированного снижения наказания пособникам и поддержать сложившееся законодательное решение в отношении вопросов индивидуализации наказания пособников в полном усмотрении суда в пределах, заданных общими и спе-
циальными правилами назначения наказания. Как писал еще И. И. Карпец, «в основу назначения наказания каждому из соучастников не могут быть положены никакие формальные, заранее определенные критерии»; «оценка „степени участия", т. е. индивидуальной роли каждого соучастника, должна прежде всего лечь в основание судебного приговора; но эта оценка не должна механически следовать за различением видов соучастников..., так как степень участия пособника или подстрекателя в данном конкретном деле может быть серьезнее и значительнее степени участия исполнителя; в теории права допустима же лишь „общая", „абстрактная", „преюдициальная" оценка общественной опасности соучастников вообще и пособников как наименее опасного их вида» [9, с. 66, 78].
Подводя итоги исследования проблем наказуемости пособничества в совершении престу-
пления, представляется возможным сформулировать следующие основные выводы.
Использование положений ст. 67 УК РФ при мотивировке наказания пособникам (и иным соучастникам) носит в современных условиях по большей части дополнительный характер, не добавляя чего-либо нового в систему аргументов, вытекающих из учета иных правил индивидуализации наказания. Исправлению ситуации может способствовать скорректированная редакция ч. 1 ст. 67 УК РФ, согласно которой «При назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, наряду с иными, предусмотренными настоящим кодексом обстоятельствами, учитываются общественная опасность умышленного совместного участия двух или более лиц в совершении умышленного преступления, а также характер и степень фактического участия лица в совершении преступления».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арутюнов А. А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации : дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2006. - 364.
2. Бабаев М. М., Пудовочкин Ю. Е. Российская уголовная политика XXI века. - М. : Юрлитинформ, 2020. - 208 с.
3. Бажанов М. И. Назначение наказания по советскому уголовному праву : монография. - Киев : Вища шк., 1980. - 216 с.
4. Благов Е. В. Применение специальных правил назначения уголовного наказания. - М. : Юрлитинформ,
2007. - 283 с.
5. Бражникова С. А. Институт отягчения наказания при его назначении в пределах санкции уголовного закона: по материалам судебной практики Краснодарского края : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Краснодар, 2006. - 23 с.
6. Воронин В. Н. Критерии индивидуализации наказания за преступление, совершенное в соучастии // Российский юридический журнал. 2017. № 2. С. 64-70.
7. Дядькин Д. С. Теоретические основы назначения уголовного наказания: алгоритмический подход. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2006. - 510 с.
8. Зубкова В. И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика : монография. - М. : Норма, 2002. - 304 с.
9. Карпец И. И. Индивидуализация наказания в советском уголовном праве. - М. : Юрид. лит., 1961. - 152 с.
10. Кондратюк Л. В., Овчинский В. С. Криминологическое измерения / под ред. К. К. Горяинова. - М. : Норма,
2008. - 272 с.
11. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1 / отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шаргородский. - Л. : ЛГУ, 1968. - 648 с.
12. Мальцев В. В. Наказание и проблемы его назначения в уголовном праве : монография. - Волгоград : ВА МВД России, 2007. - 224 с.
13. Ниценко Р. А. Назначение наказания: обязательное смягчение и усиление : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2013. - 211 с.
14. Соучастие в преступлении: проблемы квалификации и назначения наказания : монография / под ред. Ю. Е. Пудовочкина. - М. : РГУП, 2019. - 508 с.
15. Становский М. Н. Назначение наказания. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 1999. - 480 с.
16. Сундурова О. Ф. Усиление (отягчение) уголовного наказания: вопросы дифференциации и индивидуализации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2004. - 20 с.
REFERENCES
1. Arutyunov А. А. Souchastie v prestuplenii po ugolovnomu pravu Rossijskoj Federatsii : dis. ... d-ra yurid. nauk (Complicity in a crime in the criminal law of the Russian Federation: Doctor's thesis), Moscow, 2006, 364 p.
2. Babaev M. M., Pudovochkin Yu. E. Rossijskaya ugolovnaya politika XXI veka (Russian criminal policy of the XXI century), Moscow: Yurlitinform, 2020, 208 p.
3. Bazhanov M. I. Naznachenie nakazaniya po sovetskomu ugolovnomu pravu : monografiya (Imposition of punishment in the Soviet criminal law: monograph), Kiev: Vishha shk., 1980, 216 p.
4. Blagov E. V. Primenenie spetsial'nykh pravil naznacheniya ugolovnogo nakazaniya (Application of special rul77es for the appointment of criminal punishment), Moscow: Yurlitinform, 2007, 283 p.
5. Brazhnikova S. A. Institut otyagcheniya nakazaniya pri ego naznachenii v predelakh sanktsii ugolovnogo zakona: po materialam sudebnoj praktiki Krasnodarskogo kraya : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Institute of aggravating punishment in its appointment within the sanction of the criminal law: based on the court practice of the Krasnodar Territory: Extended abstract of candidate's thesis), Krasnodar, 2006, 23 p.
6. Voronin V. N. Rossijskij yuridicheskij zhurnal (Russian legal journal), 2017, No. 2, pp. 64-70.
7. Dyad'kin D. S. Teoreticheskie osnovy naznacheniya ugolovnogo nakazaniya: algoritmicheskijpodkhod (Theoretical foundations for the appointment of criminal punishment: an algorithmic approach), St. Petersburg: Yurid. tsentr Press, 2006, 510 p.
8. Zubkova V. I. Ugolovnoe nakazanie i ego sotsial'naya rol': teoriya ipraktika : monografiya (Criminal punishment and its social role: theory and practice: monograph), Moscow: Norma, 2002, 304 p.
9. Karpets I. I. Individualizatsiya nakazaniya vsovetskom ugolovnom prave (Individualization of punishment in Soviet criminal law), Moscow: Yurid. lit., 1961, 152 p.
10. Kondratyuk L. V., Ovchinskij V. S. Kriminologicheskoe izmereniya / pod red. K. K. Goryainova (Criminological dimensions), Moscow: Norma, 2008, 272 p.
11. Kurs sovetskogo ugolovnogo prava. Chast' Obshhaya. T. 1 /otv. red. N. A. Belyaev, M. D. Shargorodskij (The course of Soviet criminal law. Part General), vol. 1, Leningrad: LGU, 1968, 648 p.
12. Mal'tsev V. V. Nakazanie i problemy ego naznacheniya v ugolovnom prave : monografiya (Punishment and problems of its appointment in criminal law: monograph), Volgograd: VA Ministry of Internal Affairs of Russia, 2007, 224 p.
13. Nitsenko R. A. Naznachenie nakazaniya: obyazatel'noe smyagchenie i usilenie : dis. ... kand. yurid. nauk (Imposition of punishment: mandatory mitigation and strengthening: Candidate's thesis), Moscow, 2013, 211 p.
14. Souchastie v prestuplenii: problemy kvalifikatsii i naznacheniya nakazaniya : monografiya / pod red. Yu. E. Pudovochkina (Complicity in a crime: problems of qualification and sentencing: monograph), Moscow: RGUP, 2019, 508 p.
15. Stanovskij M. N. Naznachenie nakazaniya (Sentencing), St. Petersburg: Yurid. tsentr Press, 1999, 480 p.
16. Sundurova O. F. Usilenie (otyagchenie) ugolovnogo nakazaniya: voprosy differentsiatsii i individualizatsii : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Strengthening (aggravating) criminal punishment: issues of differentiation and individualization: Extended abstract of candidate's thesis), Kazan, 2004, 20 p.
Рукопись поступила в редакцию 24.12.2020, принята к публикации 15.02.2021.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Сергей Сергеевич Некоз, прокурор Борзинской транспортной прокуроруры Забайкальского края (674600, Российская Федерация, Забайкальский край, г. Борзя, ул. Железнодорожная, 44)
E-mail: nekoz_s@mail.ru Тел.: 8 (302) 333-14-43
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Sergey S. Nekoz, Prosecutor Borzin transport prosecutor's office Transbaikal Territory (Zabaikalsky Territory, Str. Railway, 44, Borzya, 674600, Russian Federation) E-mail: nekoz_s@mail.ru Те!.: 8 (302) 333-14-43
