CC BY
22
УДК 821.161.1-192:785.161 ББК Ш301.1 Код ВАК 10.01.08 ГРНТИ 17.07.25
А. Н. ЧЕРНЯКОВ, Т. В. ЦВИГУН
Калининград
«ИМЯ ИМЁН» «25/17»: ДЕ(КОН)СТРУКЦИЯ СМЫСЛА
Аннотация. В статье предлагается лингвопоэтический анализ кавер-версии песни А. Башлачёва «Имя Имён», созданной рэп-группой «25/17». Сопоставительное исследование текстов в аспектах организации субъектной перспективы, построения художественного времени и вариативности основных мотивов показывает, как «25/17» деконструирует претекст, наделяя его новой поэтической идеологией и вступая в полемический диалог с Башлачёвым.
Ключевые слова: интертекстуальность; поэтическая деконструкция; лингвопоэтика; рок-поэзия; рэп-поэзия; культурная преемственность.
Сведения об авторах: Черняков Алексей Николаевич, кандидат филологических наук, доцент Института гуманитарных наук, Балтийский федеральный университет им. И. Канта.
Цвигун Татьяна Валентиновна, кандидат филологических наук, доцент Института гуманитарных наук, Балтийский федеральный университет им. И. Канта.
Контакты: 236000, Калининград, ул. Чернышевского, 56 а; achemyakov@kantiana. ru; ttsvigun@kantiana. ru.
A. N. CHERNYAKOV, T. V. TSVIGUN
Kaliningrad
"THE NAME OF NAMES" BY "25/17": DE(CON)STRUCTION OF MEANING
Abstract. The article is devoted to linguistic and poetic analysis of a cover version of A. Bashlachev's song "The Name of Names" created by the rap group "25/17". A comparative study of two texts in aspects of the organization of subjective perspective, the construction of poetic time and the variability of the main motives shows that the "25/17" deconstructs the pretext, giving it a new poetic ideology and joining into a polemic dialogue with Bashlachev.
Keywords: intertextuality; poetic deconstruction; linguistic poetics; rock poetry; rap poetry; cultural continuity.
About the authors: Chernyakov Alexey Nikolaevich, Candidate of Philology, Associate Professor of the Institute for Humanities, Immanuel Kant Baltic Federal University.
Tsvigun Tatiana Valentinovna, Candidate of Philology, Associate Professor of the Institute for Humanities, Immanuel Kant Baltic Federal University.
© Черняков А. Н., Цвигун Т. В., 2020
Кавер-композиция «Имя имён» была создана омской рэп-группой «25/17» для трибьют-альбома памяти Александра Башлачёва «Серебро и слёзы» (2014), однако по ряду причин в него не вошла и была включена в сборник ранее неизданных песен группы «Весь мир идёт на меня войной» (2015). Восемь из одиннадцати композиций этого альбома записаны «25/17» в соавторстве с другими российскими рэперами (МС 1.8, Саграда, Миша Маваши и др.) или рокерами (Бранимир, «Дайте Два»); исключение из этого ряда составляют вошедшая в саундтрек к х/ф А. Учителя «Восьмёрка» песня «Пока не выключат свет» и две композиции, в которых соавторство принимает характер прямого диалога с рок-традицией, - давшая название альбому «Весь мир идёт на меня войной» (кавер на «Песню без слов» группы «Кино») и, собственно, «Имя имён».
Комментируя творческую историю интертекстуального диалога с Башлачёвым, Андрей «Бледный» Позднухов отмечает: «В отличие от других музыкантов, принявших участие в этом трибьюте, нам было немного сложнее, ведь у нас другие законы текстосложения. Поэтому пришлось с текстом чуть-чуть поработать... Усложнять там уже некуда, делать точно так же не получится. Поэтому чуть-чуть упростили, сделали песню более доступной. Мне кажется, что он искал и не нашёл. Чуть-чуть ему не хватило, чтобы найти. Это моё ощущение субъективное: он был близок к тому, чтобы понять и принять Христа. Я в первую очередь это увидел в тексте, через эти образы пробираясь, через этот надрыв. Если бы поэт с Христом встретился, он был бы жив» [2] (курсив наш. - А. Ч., Т. Ц.). С учётом того, что мысль о типологической преемственности русского рэпа по отношению к рок-поэтам 1980-1990-х годов звучит в новейших исследованиях всё чаще и последовательнее (см. статьи Д. Л. Карпова, Е. Э. Никитиной и О. Э. Никитиной, Ю. В. Доманского, Д. О. Ступникова, Е. А. Гидревича, В. А. Гаврикова в спецвыпуске «Рэп: филологический ракурс» серии «Русская рок-поэзия: текст и контекст» [6], а группе «25/17», «музыканты которой теперь соотносят себя скорее с рок-музыкой, а не с рэпом» [4, с. 47], отводится в этих культурных референциях едва ли не главное место, становится особенно интересно выяснить, как именно работа с текстом-источником оказалась мотивированной «другими законами тексто-сложения» - и действительно ли эти законы настолько «другие».
Для дальнейшего анализа приведём оба текста целиком.
«25/17». Имя имён
Имя имён
Имя имён
Имя имён с корнем вывернет всё, что зарыто до срока
Имя имён перехвачено ветром и предано колоколам
Волхвы гривастые нашли его и сбиты с толку,
Ведь тут зима так долго кусает печень волком.
Для них Россия - Раша, для нас Мария - Маша, 242
Закон заквашен, из порядка здесь сварили кашу.
А повитуха поняла всё, заплакала,
Вся жизнь её лоскутная обидами заплатана,
Там взятки гадки, все складки гладки,
И вмиг истлели нитки, осыпал всхлип все тряпки.
Имя имён Имя имён
Имя имён шагом из колеи обозначит дорогу
Имя имён не порвать на тряпицы, не сжечь, не сломать пополам
Опять затеял бой с головой своею витязь, А сколько ещё вас таких - вы сильно удивитесь. Отродясь был нем, как язь, чёрен, как грязь, Сам попался в свои снасти, ересью нерестясь. А земляника капала с креста на снежный наст, Наступит время и не станет всех нас. Забито мухами ухо, опенком в масле глаз, Но кокон треснул - ты входишь в резонанс.
Имя имён Имя имён
Имя имён Имя имён1
Александр Башлачёв. Имя Имён Имя Имён
В первом вопле признаешь ли ты, повитуха? Имя Имён...
Так чего ж мы, смешав языки, мутим воду в речах? Врём испокон -
Вродь за мелким ершом отродясь не ловилось ни брюха,
ни духа!
Век да не вечер,
Хотя Лихом в омут глядит битый век на мечах. Битый век на мечах.
Вроде ни зги...
Да только с лёгкой дуги в небе синем
опять, и опять, и опять запевает звезда.
Бой с головой
Затевает ещё один витязь,
в упор не признавший своей головы.
Выше шаги!
Велика ты, Россия, да наступать некуда.
1 Текст цитируется с соблюдением пунктуации по интернет-публикации: https://vk.com/topic-1212665_30842254 (Официальная группа «25/17» «ВКонтакте»).
243
Имя Имён
Ищут сбитые с толку волхвы. Шаг из межи...
Вкривь да врозь обретается верная стёжка-дорожка. Сено в стогу.
Вольный ветер на красных углях ворожит Рождество.
Кровь на снегу -
Земляника в январском лукошке.
Имя Имён...
Сам Господь верит только в него. А на печи
Разгулялся пожар-самовар да заварена каша. Луч - не лучина На белый пуховый платок Небо в поклон
До земли обратим тебе, юная девица Маша! Перекрести
Нас из проруби да в кипяток. Имя Имён
Не кроить пополам, не тащить по котлам, не стемнить по углам. Имя Имён
Не урвёшь, не заманишь, не съешь, не ухватишь в охапку. Имя Имён
Взято ветром и предано колоколам. И куполам
Не накинуть на Имя Имён золотую горящую шапку. Имя Имён...
Да не отмоешься, если вся кровь да как с гуся беда, и разбито корыто. Вместо икон
Станут Страшным судом - по себе - нас судить зеркала. Имя Имён
Вырвет с корнем всё то, что до срока зарыто. В сито времён
Бросит боль да былинку, чтоб Истиной к сроку взошла. Ива да клён...
Ох, гляди, красно солнышко врежет по почкам! Имя Имён
Запрягает, да не торопясь, не спеша Имя Имён...
А возьмёт да продраит с песочком! -
Разом поймём,
Как болела живая душа.
Имя Имён...
Эх, налететь бы слепыми грачами на тёплую пашню. Потекло по усам... Шире рот! Да вдруг не хватит на бедный мой век!
Имя Имён прозвенит золотыми ключами... Шабаш! Всей гурьбою на башню! Пала роса. Пала роса.
Да сходил бы ты по воду, мил человек! 1
На первый взгляд может показаться, что «Имя имён» в версии «25/17» есть всего лишь «вариация на тему» башлачёвской песни; однако более пристальные наблюдения над структурной и мотивной организацией двух вариантов дают достаточно оснований говорить о том, что между ними скорее устанавливаются отношения поэтической полемики. В целом работа «25/17» с претекстом имеет характер развёрнутой деконструкции, при которой поэтический текст Башлачёва разбирается на отдельные фрагменты с их последующей трансформацией, «сборкой» в новой последовательности и помещением в новые контекстные окружения.
Любопытный результат даёт уже простое наложение текстов друг на друга - благодаря этому видно, какие именно сегменты башлачёвского текста выступают смысловой основой кавера, подвергаясь деконструкции (прямым шрифтом дан текст «25/17», курсивом - фрагменты текста Башлачёва):
Имя имён Имя имён
Имя имён с корнем вывернет всё, что зарыто до срока Имя Имён /Вырвет с корнем всё то, что до срока зарыто. Имя имён перехвачено ветром и предано колоколам Имя Имён /Взято ветром и предано колоколам.
Волхвы гривастые нашли его и сбиты с толку,
Имя Имён /Ищут сбитые с толку волхвы.
Ведь тут зима так долго кусает печень волком.
Для них Россия - Раша, для нас Мария - Маша,
Небо в поклон /До земли обратим тебе, юная девица Маша!
Закон заквашен, из порядка здесь сварили кашу.
А на печи /Разгулялся пожар-самовар да заварена каша.
А повитуха поняла всё, заплакала,
Имя Имён /В первом вопле признаешь ли ты, повитуха? Вся жизнь её лоскутная обидами заплатана, Там взятки гадки, все складки гладки, И вмиг истлели нитки, осыпал всхлип все тряпки.
1 Текст цитируется с соблюдением пунктуации по интернет-версии издания [3].
245
Имя имён Имя имён
Имя имён шагом из колеи обозначит дорогу
Шаг из межи... /Вкривь да врозь обретается верная
стёжка-дорожка. Имя имён не порвать на тряпицы, не сжечь, не сломать пополам Имя Имён /Не кроить пополам, не тащить по котлам,
не стемнить по углам. Имя Имён /Не урвёшь, не заманишь, не съешь, не ухватишь
в охапку.
Опять затеял бой с головой своею витязь,
Бой с головой / Затевает ещё один витязь, / в упор не признавший своей головы.
А сколько ещё вас таких - вы сильно удивитесь.
Отродясь был нем, как язь, чёрен, как грязь,
Врём испокон - /Вродь за мелким ершом отродясь не ловилось
ни брюха, / ни духа! Сам попался в свои снасти, ересью нерестясь. Имя Имён... / Так чего ж мы, смешав языки, мутим воду в речах?
А земляника капала с креста на снежный наст, Кровь на снегу - / Земляника в январском лукошке. Наступит время и не станет всех нас.
Вместо икон / Станут Страшным судом - по себе - нас судить
зеркала.
Забито мухами ухо, опенком в масле глаз, Но кокон треснул - ты входишь в резонанс.
Имя имён Имя имён
В отдельных случаях отсылки к претексту имеют вероятностный характер: так, в строке «Отродясь был нем, как язь, чёрен, как грязь» можно усмотреть перекличку с башлачёвским «Вродь за мелким ершом отродясь не ловилось ни брюха, ни духа!» в едином «ихтиологическом» образе язя / ерша, а строки «Сам попался в свои снасти, ересью нерестясь» и «Наступит время и не станет всех нас», возможно, отсылают к «Так чего ж мы, смешав языки, мутим воду в речах?» и «Вместо икон / Станут Страшным судом - по себе - нас судить зеркала» в мотивах самообмана (в первом случае) и конца времён (во втором). Однако по преимуществу работа «25/17» с текстом Башлачёва строится на таких трансформациях, когда узнаваемое ключевое слово («волхвы», «повитуха», «витязь» и др.) должно актуализировать в читательской рецепции свой исходный контекст, с тем чтобы увидеть новые смыслы, которые оно приобретает в кавере. Остановимся подробнее на наиболее значимых перекличках подобного рода.
1. Субъектная перспектива. Пожалуй, наиболее важный смысловой сдвиг приобретает в тексте «25/17» ключевая номинация, давшая название обеим песням, - «Имя (И/и)мён». В обоих вариантах текста оно занимает инициальную позицию, однако эта инициальность существенно различна: у Башлачёва оно встроено в синтагматический ряд «Имя Имён / В первом вопле признаешь ли ты, повитуха?», тогда как у «25/17» «Имя имён» авто-номизируется и становится двукратно повторенным песенным зачином. Кажущееся незначительным несовпадение синтаксических позиций (объектное дополнение у Башлачёва У8. обращение или «именительный темы» у «25/17») на самом деле маркирует то, какое место занимает «Имя (И/и)мён» в субъектной перспективе двух текстов.
Синтагматические позиции, в которые попадает «Имя Имён» у Башлачёва, типологически можно разделить на две группы: в одном случае (эта группа количественно преобладает) «Имя Имён» - это объект, на который направлено некоторое действие, - «Имя Имён / В первом вопле признаешь ли ты, повитуха?», «Имя Имён / Ищут сбитые с толку волхвы», «Имя Имён... / Сам Господь верит только в него», «Имя Имён / Не кроить пополам, не тащить по котлам, не стемнить по углам», «Имя Имён / Не урвёшь, не заманишь, не съешь, не ухватишь в охапку», «Имя Имён / Взято ветром и предано колоколам. / И куполам / Не накинуть на Имя Имён золотую горящую шапку», - в другом оно выступает в роли субъекта активного действия: «Имя Имён / Вырвет с корнем всё то, что до срока зарыто. / В сито времён / Бросит боль да былинку, чтоб Истиной к сроку взошла», «Имя Имён / Запрягает, да не торопясь, не спеша / Имя Имён... / А возьмёт да продраит с песочком!», «Имя Имён прозвенит золотыми ключами...». Если концептуализировать эти грамматические роли, можно предположить, что для Башлачёва Имя Имён - это не только и не столько некий активный «движитель» истории, агенс, сколько пациенс, «взыскуе-мое», то, что ищут «сбитые с толку волхвы» и во что верит «Сам Господь».
Поэтически обыгрывая такую объектно-субъектную двойственность «Имени Имён», «25/17» выводят её на первый план, как бы «собирая» из башлачёвского текста в две симметричные пары стихов: «Имя имён с корнем вывернет всё, что зарыто до срока / Имя имён перехвачено ветром и предано колоколам» и «Имя имён шагом из колеи обозначит дорогу / Имя имён не порвать на тряпицы, не сжечь, не сломать пополам». Вместе с тем представляется неслучайным, что в этих выделенных (в том числе музыкально: это припевы, которые поёт Ант перед куплетами, которые читает Бледный) фрагментах кавера в обоих случаях на первое место ставится грамматически активная позиция «Имени имён» («Имя имён с корнем вывернет всё, что зарыто до срока», «Имя имён шагом из колеи обозначит дорогу»), причём если первый из парафразов отличается от оригинала лишь синтаксическими инверсиями («Имя имён с корнем вывернет всё, что зарыто до срока» - «Имя Имён / Вырвет с корнем все то, что до срока зарыто») и единственной лексической заменой (вывернет / вырвет), то строка «Имя имён шагом из колеи обозначит дорогу» фактически пред-
247
ставляет собой достраивание «агенсовых» смыслов из башлачёвской «Шаг из межи... / Вкривь да врозь обретается верная стёжка-дорожка». Кроме того, в строке «Имя имён не порвать на тряпицы, не сжечь, не сломать пополам», которая своей синтаксической структурой одновременно отсылает к башлачёвским «Имя Имён / Не кроить пополам, не тащить по котлам, не стемнить по углам» и «Имя Имён / Не урвёшь, не заманишь, не съешь, не ухватишь в охапку», пациенсная семантика «Имени имён» почти обнуляется: так называемый независимый инфинитив с семантикой невозможности [5] обозначает действия, которые не направлены на синтаксическое дополнение «Имя имён», а невозможны к исполнению в отношении него. Таким образом, у «25/17» агенсная семантика (то есть семантика субъекта активного действия) в отношении «Имени имён» выражена существенно сильнее, хотя сама эта номинация встречается в тексте значительно реже, чем у Башлачёва.
2. Континуальность / завершённость. Отдельный интерес представляет механизм трансформации в трёх цитатах, чьё полемическое звучание по отношению к претексту особенно очевидно: «Волхвы гривастые нашли его и сбиты с толку» (ср.: «Имя Имён / Ищут сбитые с толку волхвы»), «А повитуха поняла всё, заплакала» (ср.: «Имя Имён / В первом вопле признаешь ли ты, повитуха?») и «Опять затеял бой с головой своею витязь» (ср.: «Бой с головой / Затевает ещё один витязь, / в упор не признавший своей головы»). Находясь в маркированных позициях начала куплетов («Волхвы гривастые нашли его и сбиты с толку», «Опять затеял бой с головой своею витязь») или четверостишия («А повитуха поняла всё, заплакала» - обратим также внимание на то, что смена изображаемой ситуации усилена здесь союзом а), эти фразы в некотором смысле отменяют и обнуляют башлачёвские семантики: путь волхвов в поисках Имени имён -Христа завершён потерей своего смысла, повитуха поняла всё и своим плачем пророчествует грядущую трагедию, а витязь (заметим: не ещё один, а опять) возвращается к своему извечному занятию - бою с головой (травестирование пушкинской цитаты, имеющее у Башлачёва полуиронический характер «в упор не признавший своей головы», усиливается у «25/17» очевидной аллюзией на идиому «не дружить с головой»).
Итак, ответы на вопросы даны, точки (или многоточия?) поставлены -однако этими сдвигами, конечно же, полемика с претекстом вовсе не исчерпывается. Семантическое напряжение между двумя версиями «Имени (И/и)мён» усиливается грамматически - в использовании грамматического и синтаксического времени, которое у Башлачёва тяготеет к континуальному (длящемуся) настоящему с выходом в будущее, а у «25/17» оформлено в плане перфекта - как свершившееся прошедшее с результатом в настоящем. Проиллюстрируем сказанное статистическими данными употребления грамматических форм, соотносимых с категорией времени, в двух текстах (каждая из номинативных конструкций, соотносимых с планом настоящего времени, учитывается при подсчёте как одна синтаксическая позиция).
Временной план Башлачёв «25/17»
Прош НСВ (не) ловилось, болела был (нем), капала
Прош СВ смешав, (не) признавший, сбитые (с толку), разгулялся, заварена, взято, предано, разбито, зарыто, потекло, пала зарыто, перехвачено, предано, нашли, сбиты (с толку), заквашен, сварили, поняла, заплакала, заплатана, истлели, осыпал, затеял, попался, забито, треснул
Наст (=НСВ) мутим, врём, глядит, ни зги, запевает, затевает, ищут, обретается, ворожит, верит, запрягает кусает, входишь
Наст N Век да не вечер; Битый век на мечах; Шаг из межи; Сено в стогу; Кровь на снегу - Земляника в январском лукошке; Луч - не лучина; Ива да клен; Шире рот!; Шабаш!; Всей гурьбою на башню! Для них Россия - Раша, для нас Мария - Маша
Буд НСВ — —
Буд СВ признаешь, обратим, (не) урвешь, (не) заманишь, (не) съешь, (не) ухватишь, (не) отмоешься, станут судить, вырвет, бросит, врежет, возьмет да продраит, поймем, (не) хватит, прозвенит вывернет, обозначит, удивитесь, наступит, (не) станет
Временной план Башлачёв (длина текста - 336 словоформ) «25/17» (длина текста -166 словоформ)
Прош НСВ 0,6% 1,2%
Прош СВ 3,3% 9,6%
Наст (=НСВ) 3,3% 1,2%
Наст N 3% 0,6%
Буд НСВ — —
Буд СВ 4,5% 3%
Прош (сумм.) 3,9% 10,8%
Наст (сумм.) 6,3% 1,8%
Буд (сумм.) 4,5% 3%
Башлачёв
«25/17»
80
40
69,2
11,6
Прош.
БУД.
Перед нами две существенно различающиеся картины темпоральной семантики: прошедшее и будущее времена у Башлачёва примерно уравновешены, на фоне чего выделяется план настоящего времени, тогда как у «25/17» однозначно доминирует прошедшее время, активную зону которого составляют грамматические формы, соотносимые со значением перфекта. Относительная равновесность временной триады с выдвинутым на первый план настоящим временем у Башлачёва не только обеспечивает грамматически благоприятный фон для философско-поэтической рефлексии с её маркированным планом настоящего времени, но и задаёт панхронию конструируемого поэтического мира, в которой на равных существуют индексальные знаки разных отрезков календарного года («ворожит Рождество», «кровь на снегу», «ива да клён», «налететь бы слепыми грачами на тёплую пашню», «пала роса»), а план будущего времени, если исключить из него «негативные» (то есть данные в модальности невозможности) предикаты типа «(не) урвешь», «(не) заманишь», «(не) ухватишь» и т. п., последовательно соотносится с той открытой перспективой, деятельным началом которой выступает само Имя Имён. В художественном мире «25/17» время качественно иное: это хронология свершившихся событий Большой Истории («Волхвы гривастые нашли его и сбиты с толку» -«А повитуха поняла все, заплакала» - «А земляника капала с креста на снежный наст»), результатом чего стало некое неподвижное состояние мира, в котором «зима так долго кусает печень волком», «вся жизнь... лоскутная обидами заплатана», «взятки гадки, все складки гладки», «заби-
250
то мухами ухо, опенком в масле глаз», а перспектива будущего определяется не столько тем, что Имя имён «с корнем вывернет всё, что зарыто до срока» и «шагом из колеи обозначит дорогу», а скорее тем, что «Наступит время и не станет всех нас» - здесь очевидно обыгрывание мифологемы «Времени больше не будет» в эволюции её смыслов от Иоанна Богослова до Егора Летова.
3. Конструируя «русское». При всём многообразии конструктивных и семантических трансформаций, которым подвергается «Имя Имён» Башлачёва в версии «25/17», самой, скажем так, «небашлачёвской» (а может, и «антибашлачёвской») фразой кавера, вне всякого сомнения, можно считать стих «Для них Россия - Раша, для нас Мария - Маша». Возможно, именно она и является семантическим центром той деконструкции, которую осуществляют «25/17» в своём варианте «Имени имён».
Несомненно, в обоих случаях - и у Башлачёва, и у «25/15» - имя Маша выступает в роли интертекстуальной доминанты, которая вводит в текст(ы) топику Христа в её новом прочтении. Интересно обратить внимание, насколько у Башлачёва эта интертекстуальность имеет «мерцающий» характер: строка «Небо в поклон / До земли обратим тебе, юная девица Маша!» обрамлена индексальными знаками «русского» («А на печи / Разгулялся пожар-самовар да заварена каша./ Луч - не лучина / На белый пуховый платок), а сама «юная девица Маша» должна «перекрестить нас из проруби да в кипяток» - в этом действии, конечно же, явно прочитываются мотивы чудесного перерождения в широкой культурной традиции от русской волшебной сказки до «Конька-Горбунка» П. П. Ершова. Пожалуй, всё, в чём у Башлачёва проявляется богородичная семантика, - это юность и девичество Марии-Маши, а также упоминание волхвов двумя куплетами ранее. Более того, само действие «Небо в поклон / До земли обратим тебе» делает прочтение образа Маши в русле богородичной семантики, мягко говоря, весьма еретичным: в поэтическом мире Башлачёва Небо не делает Марию своей избранницей, а само обращается к ней в земной поклон. «В песне, - отмечает Л. Н. Дмитриевская, - произошло смелое, на грани вызова, свято-юродствующее соединение в единый миф о России и Боге языческого и сакрального, поэтому возможными стали встреча под одной путеводной звездой волхвов и витязя из русских народных сказок, превращение Девы Марии в девицу Машу в белом пуховом платке рядом с закипевшем на печи самоваром и кашей» [1, с. 69]. Сложный сплав мотивов и образов приводит к тому, что у Башлачёва, по принципиально верному наблюдению С. В. Свиридова, само Имя Имён становится «новым божеством, пророками которого бывают поэты» [7, с. 65], причём «Имя Имён национально (хоть одновременно и наднационально): крестительни-цей от его лица выступает "девица Маша" - не то "русифицированная" Дева Мария, не то хлыстовская "богородица", не то сама Россия в женственном образе. Имя Имён страстно, энергийно: в его веру крестят не прорубью, а кипятком, оно превращает снег в росу, его Рождество ветер ворожит на углях» [8, с. 68]. Очевидно, именно поэтому образ крови-
251
земляники («Кровь на снегу - / Земляника в январском лукошке») в контексте Рождества, которое ворожит «вольный ветер на красных углях», у Башлачёва практически никак не соотносится с жертвенной кровью Христа - он скорее способен ассоциативно напомнить о лукошке, наполняемом зимой подснежниками в сказке «Двенадцать месяцев».
Взамен башлачёвскому неомифологическому (или наивно-мифопоэтическому?) смешению христианского и национально-русского «25/17» последовательно создают совершенно иную семантическую картину, как бы достраивая за Башлачёва то самое «что он искал и не нашёл», эксплицируя ту самую близость рок-барда «к тому, чтобы понять и принять Христа». Остающийся за кадром поэтический сюжет «Имени имён» в версии «25/17» прочитывается вполне однозначно: это происходящее в зимней России Рождество Христа («Волхвы гривастые нашли его и сбиты с толку», «А повитуха поняла всё, заплакала») - и в той же зимней России совершающаяся Его крестная жертва («А земляника капала с креста на снежный наст»), за которой, заметим, следует вовсе не Пасха-Воскресение, а конец времён: «Наступит время и не станет всех нас». В этом контексте та самая фраза «Для них Россия - Раша, для нас Мария - Маша», на которую мы обратили внимание выше, совершенно прозрачно кодирует оппозицию «они У8. мы»1, в которой «они», конечно же, - это весь «чужой» мир англофонии, а «мы» - это Россия, страна, где Мария может быть только Машей, страна, в которой рождается и распинается Христос. Это «здесь», которое подразумеваемо противопоставляется всему «не здесь», не случайно так настойчиво подчёркивается дейксисом: «Ведь тут зима так долго кусает печень волком», «Закон заквашен, из порядка здесь сварили кашу». Это «здесь», «русское», в конструировании которого участвуют тонко завуалированный мотив извечного русского пьянства (так, строку «Ведь тут зима так долго кусает печень волком» Бледный не случайно читает с сильной цезурой, которая рождает новый смысл: «Ведь тут зима так долго || кусает печень волком»; вероятно, и в «Закон заквашен» несложно усмотреть просторечное квасить 'пьянствовать') и столь любимый русскими поэтами ХХ века мотив «снежного Рождества» (ср., напр., «Вдали было поле в снегу и погост, / Ограды, надгробья, / Оглобля в сугробе, / И небо над кладбищем, полное звёзд» в «Рождественской звезде» Б. Пастернака или «.мело, как только в пустыне может зимой мести» в «Рождественской звезде» И. Бродского). И становится, в общем-то, вполне
1 Не делая это предметом специального комментария, отметим, что оппозиция «своё уз. чужое», причём обязательно с национальными или религиозными коннотациями, вообще является одной из наиболее регулярных в творчестве омского рэп-дуэта. Так, только в пределах альбома «Весь мир идёт на меня войной», в который входит «Имя имён», эта оппозиция в разных вариациях присутствует в треках «Внутри разбитой головы» («И это больше не Москва, брат, - Москвабад. / И если напряги, то за прягой спрятан травмат...»), «Мы сами заслужили это» («Как в фильме Ридли Скотта в твой дом придёт чужой / Он будет делать что захочет, спать с твоей женой / Спать с твоей сестрой, спать с твоей дочкой / И ты в ушах сломаешь себе пальцы этой ночью / Твой дом не твой - кто живёт в нём? / Твоя страна не твоя - чьи в ней дома?..»), «Весь мир идёт на меня войной».
252
понятно, чем именно «сбиты с толку» «волхвы гривастые»: вовсе не тем, что, как у Башлачёва, они ищут (вероятно, бесконечно долго) и никак не могут найти Имя Имён, а тем, где они Его нашли.
Возвращаясь в заключение к автокомментарию Бледного и его рассуждениях о «других законах текстосложения», заметим, что эта инако-вость заключается прежде всего в том, что, в отличие от других участников башлачёвского трибьюта (Дмитрия Ревякина, Юрия Шевчука, Константина Кинчева, Александра Ф. Скляра и др.), которые исполняют оригинальные версии песен Башлачёва, «25/17» фактически создали новый текст, наделив его новой поэтикой, семантикой и идеологией. И эта новизна оказалась обусловлена вовсе не тем, что рок-текст сдвигается в иную исполнительскую парадигму, а принципиальной установкой на присвоение и о-своение башлачёвского материала, который, подвергаясь фрагментации и «пересборке», сам по себе становится генератором новых поэтических смыслов.
Литература
1. Дмитриевская Л. Н. Время собирать камни: евангельские и фольклорные образы в поэзии А. Башлачёва [Текст] / Л. Н. Дмитриевская // Александр Башлачёв: исследования творчества / сост.: Л. Н. Дмитриевская. - М. : Русская школа, 2010. - С. 65-84.
2. Дулевская А. Андрей Бледный: «Путь есть Христос» (интервью для сайта «Инфо-Сити», 24.12.2014) [Электронный ресурс] / А. Дулевская // Официальный сайт группы «25/17». - Режим доступа: https://www.2517.ru/ рШ-еБ^МзйБ (дата обращения: 06.05.2020).
3. Наумов Л. Александр Башлачёв: Человек поющий: Стихи. Биография. Материалы [Текст] / Л. Наумов. - СПб., 2010. - Режим доступа: https://www.booksite.rU/bashlatchev/2_1.html#70 (дата обращения: 13.05.2020).
4. Никитина Е. Э. Рок и рэп - близнецы-братья - кто более матери-истории ценен? Репутации рок- и рэп-поэтов глазами друг друга [Текст] / Е. Э. Никитина, О. Э. Никитина // Русская рок-поэзия: текст и контекст : сб. науч. тр. - Екатеринбург ; Тверь, 2020. - Спецвыпуск. Рэп: филологический ракурс. - С. 41-54.
5. Русская корпусная грамматика [Электронный ресурс]. - Режим доступа: М1р://г^гат.ш/Конструкция_с_независимым_ инфинитивом#214 (дата обращения: 13.05.2020).
6. Русская рок-поэзия: текст и контекст : сб. науч. тр. - Екатеринбург ; Тверь, 2020. - Спецвыпуск. Рэп: филологический ракурс. - 138 с.
7. Свиридов С. В. Имя Имён. Концепция слова в поэзии А. Башлачёва [Текст] / С. В. Свиридов // Русская рок-поэзия: текст и контекст : сб. науч. тр. - Тверь, 1999. - Вып. 2. - С. 60-67.
8. Свиридов С. В. Магия языка. Поэзия А. Башлачёва. 1986 год [Текст] / С. В. Свиридов // Русская рок-поэзия: текст и контекст : сб. науч. тр. - Тверь, 2000. - Вып. 4. - С. 57-69.
