CC BY
32
Д. Е. Афиногенов
Император Феодосий III и мифологизация византийского иконоборчества
Во всей византийской истории не было такого периода, который подвергся бы большей мифологизации в источниках, чем эпоха иконоборчества, особенно первая ее часть (726-784). Начался этот процесс очень рано, а к середине IX в. отличить крупицы реальности от нагромождения всякого рода сказочных и полусказочных подробностей стало уже практически невозможно. Мифологизация шла двумя путями: с одной стороны, иконоборцам, в особенности императору Константину V (741775), приписывались не имеющие ничего общего с действительными богословские воззрения, а с другой - формировалась квазиисторическая версия событий начиная с ранней карьеры и прихода к власти императора Льва III (717-741), отца Константина. Однако, говоря о причинах рассматриваемого явления, нельзя допускать упрощений - например, сводить все к «иконо-почитательской пропаганде». В общих чертах эволюцию тематики, связанной с первым периодом иконоборчества, в византийской литературе можно реконструировать следующим образом. В 763-764 г. против Константина V был организован крупномасштабный и крайне опасный придворный заговор. В рамках пропагандистского «обеспечения» этого заговора распускались слухи о неортодоксальных взглядах императора с целью подрыва его легитимности (напр., что он выступал не только против почитания икон, но и мощей, не признавал Марию Богородицей, а только Христородицей и т. п.). Еще патриарх Никифор, полемизируя с иконоборцами в 815-829 гг., как показывает тщательный анализ его сочинений, отличает подлинную точку зрения Константина от приписанной ему (Никифор имел доступ к подлинным документам), однако для большинства византийцев это различие к тому времени совершенно стерлось (ср. Житие Никиты Мидикийского Феостирикта, гл. 28). Между 780 и 784 г. был создан несохранившийся до нашего времени источник, условно названный мною *Historia Leonis1, главной пропа-
1 См. Afinogenov D. A Lost 8th Century Pamphlet against Leo III and Constantine V? // Eranos, 100, 2002, p. 1-17.
гандистской целью которого было, помимо защиты почитания икон, утверждение прав на престол малолетнего Константина VI в противовес притязаниям его матери Ирины. Однако ко времени создания хроники Феофана Исповедника (ок. 813-814 г.), черпавшего материал о правлении Льва III и Константина V именно из *Historia Leonis, политическая направленность этого произведения забылась, и вопрос об иконах оказался в центре внимания. Соответственно, зафиксированные *Historia Leonis инсинуации, призванные скомпрометировать Константина, получили статус респектабельной исторической информации. Впоследствии мифотворчество продолжалось, породив, в частности, такие курьезы, как вставленный во вторую редакцию хроники Георгия Амартола (последняя четверть IX в.) рассказ об уничтожении Львом III некоего училища в Константинополе2. Немалый вклад в процесс мифологизации внесло и то обстоятельство, что для периода от 718 до примерно 745 г. в распоряжении автора утраченного сочинения, по-видимому, не было никаких письменных источников, а для последующего времени он пользовался в основном личными воспоминаниями и скудными заметками дворцовых протоколов. Место отсутствовавших сведений заняли легенды, передававшиеся, очевидно, в устной форме (напр., «легенда о патриархе Германе» или знаменитая история о снятии образа Христа на воротах Халки).
До какой степени может трансформироваться историческая реальность в рассказах позднейших источников о первом периоде иконоборчества, очень хорошо поясняет фигурирующий в некоторых из них образ императора Феодосия III (715-717). Естественно, последний православный царь, после которого на престол взошел еретик Лев III, изображается исключительно в положительном ключе. Однако логика развития образа приводит к неожиданным последствиям. Так, в Житии св. Феодосии Константинопольской, сохранившемся лишь в славянском переводе в составе т. н. Успенского сборника3 (оригинал, скорее всего, не младше конца IX в.), мы читаем, что святая родилась в четвертый год правления Феодосия (который правил неполных 2 года). Это еще можно объяснить смешением унциальных
2 Georgii Monachi chronicon / ed. C. de Boor. Editio stereotypa correctior, cur. P. Wirth. Stuttgart, 1978, p. 742,1-22.
3 Успенский сборник XII-XIII вв. / изд. О. А. Князевская, В. Г. Демьянов, М. В. Ляпон. М., 1971, с. 248-253, л. 143a-146a.
«альфы» (число 1) и «дельты» (число 4). Однако из дальнейшего изложения следует, что св. Феодосия к моменту воцарения Льва достигла по меньшей мере 10-летнего возраста! Вероятно, в источнике, которым пользовался автор Жития, имелся в виду период между приходом Льва к власти и началом его иконоборческих мероприятий (717-726), но в дошедшем до нас тексте эти годы безоговорочно приписаны Феодосию, потому что это делает сюжет более наглядным: аскетические подвиги святой при благочестивом царе противопоставлены страданию за веру при тиране-еретике. Действительная хронология при этом агио-графа не волнует.
Еще интереснее версия, представленная в Послании трех восточных патриархов императору Феофилу от 836 г. Оно содержит рассказ о Льве и еврейских чародеях, в вводной фразе к которой говорится о 130 годах, прошедших с появления иконоборчества до момента написания Послания4. Издатель текста Х. Гауер (S. 91, Anm. 18), следуя П. Шпеку5, считает этот фрагмент интерполяцией. Группа английских издателей под руководством Дж. Мунитиса6, указывая на хронологические проблемы, осторожно предполагает порчу текста, при которой цифра рь' трансформировалась в р1'. На самом же деле, если царствование императора Феодосия III воспринимать не в историческом, а в сказочно-литературном контексте, несложно вычислить, как появилась цифра 130. Прежде всего, нужно считать не от 726 г., когда Лев III стал выступать против священных изображений, а от завязки сюжета, то есть момента, когда евреи пришли к халифу Йазиду, чтобы обманом побудить его уничтожить христианские иконы. Значит, к цифре 836-726=110 нужно прибавить 9 лет, в течение которых Лев, согласно церковнославянскому переводу Послания, «Многосложному свитку» (гл.
4 Gauer H. Texte zum Byzantinischen Bilderstreit. Frankfurt a. M., 1994 (Studien und Texte zur Byzantinistik, 1), S. 90, 32 (Ps.-Damascenus.); S. 133, 20 (Codex Athous Iberorum 381).
5 Speck, Ich bin's nicht, Kaiser Konstantin ist es gewesen. Bonn, 1990, S. 191; 498.
6 The Letter of the Three Patriarchs to Emperor Theophilos and Related Texts / ed. by J.A. Munitiz, J. Chrysostomides, E. Harvalia-Crook, Ch. Dendrinos. Camberley, 1997, p. 96, n. 51.
44)7, отражающему полный исходный текст, царствовал православно. Один год прошел от появления чародеев при дворе Йазида до смерти халифа. Остальные 10 лет, как мне представляется, ушли, по мысли автора, на то, чтобы Лев дослужился от простого рекрута до высокопоставленного военачальника - но происходило это именно в правление Феодосия, как указывает начальная фраза: «Феодосий, иже от Адрамантии (т. е. г. Адрамиттия - Д.Е.) родом, царску честь и власть прием, Иезе же аравитом сущу князю». Приведенные примеры лишний раз показывают, насколько внимательным нужно быть историку, сталкивающемуся с заведомо глубоко мифологизированным повествованием.
7 Критическое издание этого памятника подготовлено мною в рамках проекта, финансированного стипендией Фонда им. А. Фон Гумбольдта (Германия).
