CC BY
92
А.С. Сергеенко
Курганский государственный университет УДК 316.3
ИМИТАЦИОННАЯ ДЕМОКРАТИЯ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ РЕШЕНИЯ
Аннотация
Статья посвящена исследованию социально-политических проблем современной России, связанных с феноменом имитационной демократии, в условиях которой происходит подмена истинного демократического идеала такими явлениями, как патримониализм (неопат-римониализм) и основанное на принципах неофеодализма государственное регулирование, не соответствующее правовой сущности взаимодействия общества и государства.
Ключевые слова: имитационная демократия, государство, право, законодательство, власть, общество, порядок, феодализм,патримониализм.
A.S. Sergeenko Kurgan State University
IMITATION DEMOCRACY IN MODERN RUSSIA: PROBLEMS AND SOLUTIONS
Annotation
The article deals with socio-political problems of contemporary Russia, associated with the phenomenon of sham democracy in which the substitution of the true democratic ideal phenomena such as patrimonialism (neopatrimonializm) and based on the principles of neo-feudalism government regulation, not an appropriate legal entity of interaction between society and state.
Keywords: imitation of democracy, state, law, legislation, government, society, order, feudalism (neo-feudalism), patrimonialism (neopatrimonializm).
Демократия перед теми, кто к ней относится серьезно, ставит почти неразрешимые проблемы, а для тех, кто ее ненавидит, открывает почти неограниченные возможности.
В. Гавел
В наше время негативные последствия деятельности правительства все чаще воспринимаются обществом если не как должное, то во всяком случае как неизбежное
следствие политики демократического государства. И это в условиях, когда за последние десятилетия «...демократические правительства гигантским образом расширили сферу осуществляемых ими программ и проводимой ими политики» [1]. Вера большинства в демократический идеал все чаще заставляет людей идти на уступки не выполняющим свои непосредственные функции представительным собраниям и государственным институтам. Однако молчаливое согласие народа с неэффективной политикой правительства, олицетворяющего в своих действиях так называемую «волю народа», может привести к весьма плачевным результатам. «Несоответствие официальным установлениям и функциям реального функционирования органов государственной власти - вот первое и главное впечатление от современной российской политики» [2, 168].
Возникнув как институт личных прав и свобод индивидов, демократия постепенно трансформируется в инструмент решения большинства вопросов органами государственной власти, в своей деятельности, по сути, ничем не ограниченными. И это при том, что «...только ограниченная власть может вести себя достойно - ибо не существует (и не может существовать) основанных на нравственности общих правил распределения благ» [3, 335]. От злоупотребления же предоставленной данным органам властью их может ограничить лишь внешний, независимый институт, место которого в современной государственной системе занимает законодательство, созданное самими же парламентариями. Таким образом, происходит прямое нарушение концепции суверенитета закона, предполагающей установление законов в соответствии с духом общих правил, а не с волей законодателя. Контроль над правительством со стороны избранного законодательного собрания здесь выглядит не более чем иллюзией, разрушающейся каждый раз, когда поддержка и представление интересов отдельных социальных групп оборачивается новой волной произвола, базирующейся на подкупе групп интересов в целях получения кандидатами большинства мест в парламенте. В этом случае действия групп интересов в большей степени основываются на принципе политической целесообразности, нежели на соображениях справедливости и правомерности. Так, любая группа готова пойти на сколь угодные, зачастую неправомерные, уступки в предоставлении благ и привилегий другой группе, если будет уверена в гарантированном получении первой тех благ, на которые она в данный момент рассчитывает.
Избиратели идут на уступки выборным органам, ожидая аналогичного от противоположной стороны. Однако, придя к власти с помощью поддержки большинства, государственные институты начинают вести политику, направленную на реализацию собственных, отличных от общественных, интересов. В этом случае «...мы переходим к системе, в которой одна группа людей может объявить все, что ей угодно, делом, насущным для всех, и на этом основании использовать общепризнанную процедуру для проведения своих решений в жизнь» [3, 331]. Данная ситуация выступает ярким примером, демонстрирующим ошибочность восприятия мнения большинства в качестве объективного и бесспорного критерия справедливости. Более того, большинство вряд ли вообще имеет представление о справедливости, или хотя бы о справедливом распределении благ внутри отдельно взятой группы, по причине своего доминирующего стремления к достижению вполне конкретных личных выгод в ущерб абстрактному общему благу. И это при том, что источник общественного порядка заключается не в сознательном принятии обществом неких общих правил поведения, а в наличии у него
верных представлений о должном поведении. «Не общество создает правила, а правила объединяют людей в общество» [3, 358]. Демократия может быть отражением воли большинства лишь в том случае, если данное большинство действует справедливо и в рамках установленных общих правил. В противоположном случае она будет выражать лишь неограниченную волю социума, различные группы которого стремятся к осуществлению собственных целей посредством получения благ и привилегий со стороны правительства.
В большинстве современных государств существуют огромные «околоправительственные аппараты», включающие в себя всевозможные партии, объединения, профсоюзы и экономические ассоциации, целью которых является получение как можно большего количества благ и привилегий со стороны правительства в обмен на его поддержку. Во многом такое положение дел является следствием политического характера природы государства, которую один из наиболее влиятельных сегодня исторических социологов Ч. Тилли отразил в своей военно-налоговой теории [4]. Согласно данной концепции, причиной формирования основных структур государственности послужили процессы изъятия и борьбы за средства осуществления военных действий. Правители были вынуждены идти на определенные уступки обществу, обладающему необходимыми ресурсами и капиталом. Основными типами взаимодействия формирующихся государственных структур и общества являлись различные комбинации капитала и принуждения. Зачастую они сводились либо к интенсивному принуждению, когда правители изымали у населения средства для ведения войн, попутно создавая структуры, необходимые для данного извлечения средств, либо к интенсивному капиталу, основанному на договоренности правителей с капиталистами как основными владельцами ресурсов, необходимых для развития и функционирования государственных структур. Также имело место сочетание капитала и принуждения, их одновременное применение, основанное на относительно равном взаимодействии обладателей капитала и средств принуждения. В любом случае держатели капитала были вынуждены вступать во взаимодействие с правителями путем предоставления в их распоряжение части собственных ресурсов и капитала в обмен на обеспечение со стороны власти возможности реализации собственных интересов. Борьба за средства, необходимые для ведения военных действий, стала порождать незапланированные и зачастую нежелательные государственные структуры, которые в дальнейшем приобрели собственные интересы, права, нужды и потребности. Данные организации, решительно отличавшиеся и независимые от военных, были своего рода «представительствами» интересов той части населения, во взаимодействии с которой как с источником ресурсов необходимых для ведения войн было заинтересовано сформировавшееся государство.
Современные же правительства по-прежнему подвергаются террору различных групп интересов по причине несоблюдения принципа разделения властей, а также замещения правового законодательства политическим. Здесь, по сути, имеет место совпадение законодательной и исполнительной властей, когда последняя помимо распределения государственных ресурсов занимается также определением их объема и порядка предоставления. «.. .когда же функции разделены, то общие законы издает отдельный институт, не заботясь о том, на кого эти законы распространяются. Когда заранее известно, кто будет подлежать действию законов, законодателю трудно удержаться от того, чтобы не склониться на сторону тех или иных интересов» [5].
В условиях сложившейся политической обстановки грань между законом как волеизъявлением суверена и законом как правилом справедливого поведения практически утрачена. Вместо ограничения полномочий правительства современное законодательство выступает «побочным продуктом» его деятельности и зачастую направлено на расширение таких полномочий. Основное внимание выборных органов направлено вместо совершенствования законодательства и принятия новых нормативно-правовых актов, отвечающих современным требованиям социальной реальности, на решение административных задач правления, обеспечивающих необходимый результат на следующих выборах, а также получение личной выгоды от принятых законов. Однако основной задачей демократического законодательства должно выступать создание универсальных общих правил, направленных на регулирование неопределенного числа случаев в будущем, поддержание абстрактного порядка, а не защита частных сиюминутных интересов.
Важнейшим условием поддержания общественного порядка выступает эффективное ограничение власти. В обратном случае низкий уровень такого ограничения порождает свободу действий правительства, а значит развитие произвола, способствующего увеличению давления на власть со стороны различных групп интересов. «Если не ограничить его (правительства) власть, оно никогда не сможет служить взглядам большинства избирателей. Оно будет вынуждено сколачивать и удерживать парламентское большинство, удовлетворяя требования множества различных групп интересов» [3, 420]. Подлинной же ценностью демократии является защита народа от злоупотреблений своими полномочиями административного аппарата, деятельность которого должна быть направлена на обеспечение необходимых для реализации общественных интересов условий. И даже не смотря на невозможность предсказания точного результата тех или иных действий управленческого аппарата, «игра по правилам» улучшает шансы каждого на наиболее благоприятный исход.
На современном этапе развития Россию также вряд ли можно назвать демократическим государством. Господствующая в нашей стране форма политической организации общества скорее сравнима либо с феодализмом, когда социально-политическая сфера оказывается разделенной на различные сферы влияния, подконтрольные тем или иным группам интересов, либо с патримо-ниализмом [6, 9]. В качестве доказательства господства социально-политической структуры, схожей с феодализмом, можно привести в пример практически отсутствующий в России институт частной собственности, когда в любой момент каждый может быть лишен всего, чем владеет, а также клиентно-патронажные (при чем не законные, а преступные) отношения власти с группами интересов, претендующими на получение определенного набора благ. «В России же сегодня во многом присутствуют общественные отношения, характерные для времен феодализма в Европе: слабость законов, произвол «знати», клановость и семейственность, предоставление «крыши» феодалами, примат личной преданности над законами» [7]. С точки зрения автора, возникновению неофеодализма в современной России способствовали два основных фактора. Во-первых, существующая в нашей стране демократия вместо обеспечения обратной связи государства и общества направлена на коррупционное усиление административного аппарата, во-вторых, толчком к развитию российского неофеодализма стала «.деградация бюрократического аппарата и общее моральное разложение сословия управленцев» [7].
В пользу второго аспекта, господства неопатримони-ализма в современной России, необходимо обозначить точку зрения, согласно которой «.ключевую роль в функционировании постсоветских неопатримониальных систем играют не рационально-легальные отношения в рамках официальных систем взаимодействия, а клиентарно-патронажные связи, которые регулируют доступ неопатримониальных игроков к различного рода ресурсам на основе отношений личной зависимости, вырастающей из асимметричной конвертации и обмена капиталов» [6, 14].
В условиях российского патримонимализма государство «.управляется как частное владение (вотчина) правящих групп, которые на основе власти-собственности приватизируют различные общественные функции и государственные институты» [8, 16]. Причиной же существования в современной России и неопатримониализма А. Фисун считает наличие в постсоветских государствах «.неформального соглашения по захвату государства и монопольной апроприации публичных политико-правовых функций» [8, 14]. Здесь главным условием сохранения собственности и безопасности перед внешними угрозами будет являться покровительство верхов в обмен на предоставляемую им поддержку, в том числе материальную. «Неопатримониальная система свела к минимуму самостоятельный доступ автономных общественных групп.к позициям контроля над распределением ресурсов, стимулируя рентоориентированных предпринимателей к вхождению в системы перераспределения ресурсов в рамках клиентарно-патронажных сетей» [8, 20].
Основные же элементы современной демократической системы в неопатримониальном обществе «.подвергаются существенной трансформации, становясь оболочкой, прикрывающей патримониальные общественные связи» [8, 20]. Если в условиях демократии залогом стабильности является быстрая реакция государства на изменяющиеся запросы различных социальных слоев, то в условиях патримониализма таковой выступает способность элит проникать и поддерживать клиентарно-патронажные связи с различными группами интересов при как можно более низком уровне конфликтности. С точки зрения Д. Фурмана, форма политической организации общества в современной России, как и в большинстве стран, может быть обозначена имитационной демократией. «Когда жить в условиях демократии очень трудно, а идейных альтернатив демократии нет, общество легко переходит к имитации. Поэтому сейчас так много имитационных демократий» [9]. Естественно, что в условиях такой формы правления значительное место занимает явление патримони-ализма, когда политическая власть чиновников считается их частной собственностью, приносящей доход от использования ее в «нужном русле» [6, 9]. «Политическое управление рассматривается правителем в качестве исключительно персонального предприятия, а политические полномочия существуют как часть его личной собственности, которая может приносить доход в виде налогов и дани» [10].
Неотъемлимыми атрибутами современной России стали также монополизация власти и экономики, коррумпированность судебных и правоохранительных органов, а также отсутствие должной свободы средств массовой информации. Особую опасность, по мнению Фурмана, представляют следующие факторы. Во-первых, ослабление политического организма. «Парламент у нас уже не парламент, партийная система фактически распалась, что такое наши СМИ, особенно телевидение, и говорить нечего. Власть подчинила себе все, что можно, но в результате она погружается в свой собственный иллюзорный мир и не понимает, что происходит на самом деле» [9]. Во-вторых, доминирование бюрократического механизма соци-
альной мобильности. В-третьих, коррупция, которая «.в имитационной демократии имеет иное значение, чем в других системах. В имитационной демократии самое важное - контроль над выборами, административный ресурс. Это стержень системы. Но это же и есть основная коррупция. Вся прочая - лишь производное от нее. Если система устроена так, что ее формальный основной закон -Конституция - не может не нарушаться систематически, то в ней не могут нормально функционировать никакие законы» [9]. По сути, происходит исчезновение обратной связи общества с государством, когда «... наблюдается ма-размирование системы, утрата обратных связей, ослабление приводных ремней, селекция, при которой наверх попадают все более слабые» [9]. Остановить же происходящие в социально-политической сфере негативные тенденции представляется возможным лишь при должном взаимодействии общества и государства, а также развитии его гражданско-правовой сущности.
Выход из сложившейся ситуации, на наш взгляд, заключается в принятии следующих мер. Основополагающим направлением должно стать ограничение власти, путем реального разделения властей, когда каждая ветвь власти занимается строго определенным кругом вопросов, на решение которых она уполномочена. Деятельность государственной власти должна быть контролируема независимым внешним субъектом, каковым, по нашему мнению, должен стать Конституционный суд. На первый взгляд, данное утверждение может выглядеть абсурдно, однако оно не лишено рациональности. В нашем понимании основной задачей такого суда должна стать не трактовка Конституции и проверка на соответствие ей принимаемых законов, а определение границ компетенции между ветвями власти, а также «охрана» существующего законодательства. Принуждение индивида должно осуществляться лишь в соответствии с универсальными, общими для всех правилами и нормами, обладающими правовой сущностью, а не отражающими волю отдельно взятых групп интересов. Гарантом соблюдения законодательства должна стать его правовая сущность, а не угроза применения к его нарушителям легитимного насилия со стороны государства, отличительными чертами которого «.стали специализированный полицейский аппарат, с одной стороны, и тюремная система — с другой» [11]. Неизменным принципом осуществления правосудия должен выступать принцип равенства всех перед законом. В обратном случае законодательный орган будет принимать лишь удобные для него законы, не попадая под действие неугодных ему норм права. Создание же правового государства и развитие институтов гражданского общества является неотъемлемым условием формирования демократической формы социально-политического устройства современной России, что, в свою очередь, становится возможным лишь в условиях должного взаимодействия общества и государства.
Список литературы
1. Даль Р. Смещающиеся границы демократических правле-
ний // http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/dal/ sm_gran.php.
2. Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государствен-
ность. - М, 1997.
3. Фридрих Август фон Хайек. Право, законодательство и
свобода: Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики. - М.: ИРИСЭН, 2006. -644 с.
4. Тилли Ч. Принуждение, капитал и европейские государ-
ства. 990 - 1992 гг. - М.: Территория будущего, 2009. -323 с.
5. William Paley, The Principles of Moral and Political Philosophy
(London, 1824), p. 348; Thomas Day, "Speech at the general
meeting of the freeholders of the county of Cambridge, 20 Narch 1782" in D. Spearman, democracy in England (London, 1957), p. 12.
6. Шалютин Б. С. Заметки об ответственности социальной
науки, о догмах российского обществознания, а также о современном этапе и перспективах развития России// Вестник Курганского университета. - Серия «Гуманитарные науки». - Вып. 6. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2010.
7. Викторович. А. Россия феодальная// http://www.opentown.ru/
news/?n=3220.
8. Фисун. А. Политическая экономия «цветных» революций:
неопатримониальная интерпретация. (Электронная версия). - 244 с.
9. Фурман. Д. Имитационная демократия// http://
www. neonomad. kz/styleneonomad/moda/ index.php?ELEMENT_ID=3734.
10. Фисун А. Постсоветские неопатримониальные режимы:
генезис, особенности, типология //Отечественные записки. - 2007. - № 6 (39).
11. Мартин ван Кревельд. Расцвет и упадок государства.
- М.: ИРИСЭН, 2011. - 544 с.
Е.В. Шутова
Уральский институт экономики, управления и права
И.Н. Степанова
Курганский государственный университет УДК 30.304
ДОМ И БЕЗДОМЬЕ В ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЙ РЕФЛЕКСИИ
Аннотация
В статье рассматривается включенность феноменов Дома и Бездомья в содержание философской антропологии. Обосновывается, что Дом являлся одним из важнейших системообразующих факторов антропо-социогенеза. Его связь с сущностью человека реализуется в теориях и практиках градостроительства. В древних обществах при строительстве и содержании дома большую роль играли мифологические и сакрально-магические смыслы различных локусов дома. Дом и Бездомье являются своеобразной репрезентацией существования человека, будучи включенными в три основные стратегии спасения человека: когнитарности, эк-зистенциальности, трансцендентальности.
Ключевые слова: феномены Дом и Бездомье, ант-ропосоциогенез, сущность и существование человека, стратегии спасения человека.
E.V. Shutova
The Ural Institute of Economics, Management and Law
I.N. Stepanova
Kurgan State University
HOME AND HOMELESSNESS IN
PHILOSOPHICAL-ANTHROPOLOGICAL
REFLECTION
Annotation
The article studies phenomena Home and Homelessness in philosophical anthropology. Home is one of the main system forming factor of anthropology genesis. Its connection with man's essence is realized in the theories and practices city building. In ancient societies in house building and keeping mythological and sacral and magical meanings of different house locus played a great role. Home and Homelessness are specific representations of man's existence, they are included in three main strategies of man's saving: cognitarity, existentiality, transcendence.
Key words: phenomena Home and Homelessness, anthropology genesis, man's essence and existence, three strategies of man's saving.
Поскольку Дом и Бездомье тесно связаны с сущностью и существованием человека, представляя организованное человеком пространство его жизни, то проблематика Дома и Бездомья входит в содержание философской антропологии как отрасли философских знаний о происхождении, сущности и существовании, стратегиях его спасения.
В науке о происхождении человека существуют различные направления в понимании системообразующего фактора гоминизации. Одни считают им изготовление искусственных орудий труда, другие - речь, третьи - общение, четвертые - мораль и т.д. Многие научные открытия в разных отраслях биологии XX в. (молекулярная биология, генетика) показали, что очень трудно обнаружить разницу между человеком и человекообразными обезьянами [1 ]. Скорее всего, происхождение человека является многофакторным. Сточки зрения этого понимания имеет право на существование гипотеза о том, что эволюционно важным фактором возникновения человека стало создание дома. «Процесс гоминизации, - считает Марков, - протекал в сфере дома, который является условием эволюции человека. Необходимое для его созревания физическое и психическое тепло обеспечивается домом, выполняющим функции защитной системы... Дом - основа гоминизации» [2, 32]. Человек, по его мнению, возник тогда, когда построил для себя дом: «Дочеловеческое живое существо «осело» между постобезьяной и дочеловеком <...> благодаря открытию места формирования человека, которое называют домом» [3, 27]. Но данная гипотеза требует естественнонаучного подтверждения. На наш взгляд, в качестве весомых аргументов в ее пользу могут быть приведены следующие.
Во-первых, существование неандертальских погребений. Ю.И.Семенов, ссылаясь на множество исследований археологов и антропологов, утверждает, что «подавляющее большинство ученых, в том числе почти все советские исследователи, признают существование захоронений в мустьерскую эпоху за непреложный факт» [4, 381-382], которые являлись погребениями неандертальцев. Он обращает внимание на неоднозначность в понимании причин этого феномена. Исследователи усматривают их в появлении запрета каннибализма (он полностью исчез в эпоху позднего мустье); проявлении первобытного коллек-
