CC BY
26И .А. СЕРГИЕВСКИЙ, А.Ю. СОКЛАКОВ
I.A. SERGIEVSKX A.Yu. SOKLAKOV
«ИМЕЯ ЗА УСПЕШНЫМ ПРИЕМОМ СНАРЯДОВ И ОРУДИЙ СТРОГОЕ НАБЛЮДЕНИЕ»
Создание органов военной приёмки в России в первой трети XIX века
«KEEPING A CLOSE WATCH ON ACCEPTING AMMUNITION
AND GUNS PROPERLY»
Establishment of military acceptance bodies in Russia in the first third of the 19th century
Сведения об авторах. Сергиевский Илья Александрович — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан (Москва. E-mail: Voenpred1991@ yandex.ru);
Сокпаков Александр Юрьевич — заведующий кафедрой гуманитарных и социально-экономических дисциплин Московского высшего общевойскового командного училища, подполковник запаса, кандидат исторических наук, доцент (Москва. E-mail: al-sokl@yandex.ru).
Аннотация. В статье на основе архивных источников исследуется история создания постоянных штатных органов военной приёмки на горных заводах России.
Ключевые слова: Россия; XIX век; военная приёмка; институт военной приёмки; артиллерийские приёмщики; главный артиллерийский приёмщик; военные представительства; горные заводы; А.А. Аракчеев; Я.М. Бикбулатов; И. Г. Гогель.
Information about authors. Ilya Sergievsky—Senior Researcher at the Research Institute of Military History, Military Academy of the RFAF General Staff, Captain (Moscow. E-mail: Voenpred1991@yandex.ru);
Aleksandr Soklakov — Head of the Humanities and Socio-Economics Department, Moscow Higher Combined-Arms Command School, Lieutenant-Colonel (res ), Cand. Sc. (Hist.), Assistant Professor (Moscow. E-mail: al-sokl@yandex.ru).
Summary. The paper falls back on archival sources to examine the history of creating permanent regular bodies of military acceptance at Russia's metal works.
Keywords: Russia; 19th century; military acceptance; military acceptance institution; artillery acceptors; chief artillery inspector; military representations; metal works; A. A. Arakcheev; Ya.M. Bikbulatov; I.G. Gogel.
Создание и функционирование отечественного института военной приёмки является одним из наиболее неизученных разделов истории военно-промышленного комплекса. По данному вопросу фактически отсутствуют основательные исторические исследования. Имеющиеся знания о работе органов военной приёмки в России на различных исторических этапах носят фрагментарный характер. На сегодняшний день считается, что зарождение органов военной приёмки в России произошло ещё в допетровскую эпоху, в период царствования Михаила Фёдоровича (Романова)1.
А наш взгляд, одной из отправных точек в истории создания и становления органов военной приёмки в России как института было учреждение официального штата структуры, основной задачей которой были исключительно контроль качества и приёмка военной продукции без выполнения каких-либо иных производственных или административных функций. Также мы сходимся во мнении, что в России до начала XIX века фактически не существовало постоянно действовавших независимых штатных органов военной приёмки. Основываясь на этой точке зрения, в настоящей статье мы постараемся раскрыть причины, которые привели к учреждению первого официального штата военной приёмки в России, и доказать, что это событие кардинальным образом преобразовало всю отечественную
систему контроля качества и приёмки военной продукции.
Ранее на страницах Военно-исторического журнала нами был рассмотрен вопрос формирования органов военной приёмки на российских оружейных заводах2. Однако этот институт как штатная структура появился ещё раньше на отечественных горных заводах. Настоящая публикация призвана осветить эту страницу истории органов военной приёмки в России.
В первом десятилетии XIX века в Российской империи были приняты ряд специальных инструкций, которые регламентировали техническую сторону приёмки военной продукции на горных и оружейных заводах. Обязанности приёмщиков изделий на временной основе выполняли офицеры-артиллеристы (комиссионеры), которые
Председатель Департамента военных дел Государственного совета Российской империи генерал от артиллерии A.A. Аракчеев
прикомандировывались от ближайших с производством или снабжавшихся продукцией этих заводов воинских частей. Юридически были закреплены только технические нормы работы военных приёмщиков, а не их штатное расписание и обязанности. Фактически они функционировали без них. Перед Отечественной войной 1812 года военное руководство России приняло ряд организационных и технических мер, которые улучшили положение в системе контроля качества военной продукции, решив наиболее насущные проблемы. Так, на пристани рек, где аккумулировалась военная продукция, были отправлены наиболее опытные комиссионеры, которые стали контролировать качество продукции после приёмщиков, находившихся непосредственно на производстве. Также на Уральские горные заводы был откомандирован майор Я.М. Бикбулатов, на плечи которого легло заведование всеми уральскими комиссионерами. Основываясь на архивных материалах, мы можем констатировать, что накануне наполеоновского вторжения в Россию в подчинении главного приёмщика находились около 10 артиллерийских офицеров и до трёх десятков нижних чинов3.
Несмотря на то что в период Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов русской армии 1813—1814 гг. российские военные приёмщики с успехом выполняли возложенные на них задачи, в послевоенное время были предприняты меры по устранению наиболее насущных проблем, выявленных в период боевых действий. Дело в том, что в связи с большой потребностью русской армии в снарядах, орудиях и других видах военной продукции к их изготовлению накануне наполео-
новского вторжения были привлечены не только государственные, но и частные предприятия, что потребовало увеличения количества приёмщиков на горных заводах. Ввиду такого положения к приёмке продукции подключились прикомандированные артиллерийские офицеры, которые не имели соответствующих навыков. Через несколько лет после окончания Наполеоновских войн специальной комиссией Артиллерийского департамента Военного министерства было выявлено, что «по экстренным тогда военным обстоятельствам не было надлежащей строгости браковки снарядов», а потому неопытные приёмщики «были часто обманываемы подложными снарядами». В результате этого на складах скопилась масса негодных артиллерийских снарядов, а общий ущерб государственной казне составил более 23 тыс. рублей.
Чтобы как-то сгладить негативную ситуацию, генерал от артиллерии A.A. Аракчеев, занимавший в то время должность председателя Департамента военных дел Государственного совета Российской империи и в ведении которого находился Артиллерийский департамент, «повелел, чтобы забракованные снаряды отпускались в артиллерийские роты для практических учений», но вскоре выяснилось, что эти боеприпасы негодны и даже опасны для использования. В результате расследование продлилось до начала 1820-х годов, горные заводы перекладывали ответственность на артиллерийских приёмщиков, а Военное министерство защищало своих представителей, предъявляя требования Департаменту горных и соляных дел. Продолжительный поиск виновных лиц осложнялся тем, что приёмщики являлись прикомандированными лицами, и чтобы получить их свидетельства о событиях 1812—1814 гг., приходилось вести переписку с частями, куда отбывали комиссионеры после окончания приёмки продукции4.
В начале 1820-х годов военное руководство страны всё-таки пришло к выводу, что в системе контроля качества и приёмки военной продукции необходимы изменения, и в 1822 году по распоряжению A.A. Аракчеева при Артиллерийском департаменте был создан специальный временный комитет «для пересмотра и составления вновь инструкций на приём в артиллерийское ведомство от горных заводов снарядов и других изделий». Первостепенной задачей для данной структуры стало усовершенствование и уточнение в техническом плане инструкций, которыми руководствовались военные приёмщики с начала XIX века. В состав комитета вошли: вице-директор Артиллерийского департамента генерал-майор И.Г. Гогель (председатель); руководитель артиллерийского училища, Санкт-Петербургского арсенала, пиротехнической лаборатории и Охтенского порохового завода генерал-майор А.Д. Засядько; начальник Артиллерийского отделения Военно-научного комитета генерал-майор А.Я. Минут; заведующий уральскими артиллерийскими приёмщиками полковник Я.М. Бикбулатов; командир Горного корпуса П.И. Медер; горный начальник Олонецких,
В
Санкт-Петербургских и Кронштадтских заводов A.A. Фуллон; командир Горного кадетского корпуса Е.П. Ковалевский; горный начальник Гороблаго-датских заводов Н.Р. Мамышев, а также ряд других представителей Военного министерства и Горного департамента — всего 12 членов и председатель5.
Предполагалось, что комитет в оперативном порядке и в короткие сроки рассмотрит все необходимые вопросы, касавшиеся технической стороны приёмки, и внесёт изменения в соответствующие инструкции. На практике всё пошло по-другому. Прежде всего необходимо было решить проблемы взаимодействия приёмщиков и горных инженеров. Также, например, поднимались вопросы медицинского обеспечения артиллерийских приёмщиков. Комитет своим постановлением разрешил офицерам-приёмщикам и состоявшим при них нижним чинам получать лекарства из заводских аптек не за свои деньги, а за государственный счёт6.
До конца 1822 года комитет занимался обсуждением технических норм контроля качества различных видов военной продукции. Его работа осложнялась тем, что Я.М. Бикбулатов и Н.Р. Мамышев были вынуждены периодически возвращаться на Урал для решения производственных задач. В это время на Гороблагодатских заводах военными приёмщиками была забракована крупная партия артиллерийской дроби, и Н.Р. Мамышев на заседании комитета заявил, что подобные случаи не редкость и приёмщики «поступают несправедливо и в противность инструкции». В ответ заведующий приёмкой Я.М. Бикбулатов выразил несогласие, однако заметил, что в случае подтверждения указанных фактов его приёмщиков следует подвергнуть штрафу, но только после расследования ситуации, а именно после доставки и изучения забракованной продукции в столице. Данные обстоятельства дошли до A.A. Аракчеева, который приказал улаживать подобные конфликты исключительно на местах7.
Переработка инструкций затягивалась. Генерал A.A. Аракчеев, хорошо знавший положение дел в сфере военной приёмки, в феврале 1823 года по-
дал докладную записку на имя своего соратника военного министра П.И. Меллера-Закомельского, в которой выдвинул следующие предложения:
1. Конкретизировать, какое количество офицеров и нижних чинов должно заниматься приёмкой продукции, при каких производствах им следует находиться.
2. Уточнить, из каких подразделений необходимо откомандировывать офицеров-приёмщиков.
3. Улучшить материальное и денежное довольствие нижних чинов.
4. Разрешить офицерам-приёмщикам и солдатам пользоваться безвозмездно не только заводскими аптеками, но и лазаретами8.
На наш взгляд, предложения A.A. Аракчеева носили прогрессивный характер. Генерал напрямую не предлагал учредить официальный штат института военной приёмки. Но его предложения касались в первую очередь организационных, а не технических вопросов работы приёмщиков. Тем самым он вплотную приблизился к вопросу создания штатных органов военной приёмки и фактически стал его инициатором. Примечательно, что ещё перед наполеоновским вторжением в Россию благодаря усилиям A.A. Аракчеева была создана организационная цепочка контроля качества продукции артиллерийским ведомством «приёмщик на заводе — приёмщик на пристани — заведующий», хотя она и не имела официального штата9. Таким образом, мы можем констатировать, что именно генерал A.A. Аракчеев является одним из основоположников создания отечественных штатных постоянно действовавших органов военной приёмки в России. Это находит своё подтверждение в мемуарах современников той эпохи, которые указывали на огромный вклад A.A. Аракчеева в развитие русской артиллерии10.
Об истинном положении дел в области военной приёмки в начале 20-х годов XIX века мы можем узнать из секретного рапорта, поданного «заведующим по приёму в артиллерию на Сибирских хребта Уральского заводах металлов, орудий и
Таблица
Штат отечественного института военной приёмки на 1831 г.
Должность и звание Количество чинов
Уральские заводы Олонецкие заводы Луганский завод Дубовская пристань
Главный артиллерийский приёмщик, штаб-офицер 1 — — —
Старший артиллерийский приёмщик, обер-офицер 4 1 (обер-или штаб-офицер) 1(обер-или штаб-офицер) 1 (обер- или штаб-офицер)
Младший артиллерийский приёмщик, обер-офицер 12 1 (обер-или штаб-офицер) 1(обер-или штаб-офицер) —
Прикомандированный приёмщик — 2 — —
Унтер-цейхвартер 9 — — —
Нижние чины (рядовые, фейерверкеры, кузнецы) 230 40 17 40
Всего 256 44 19 41
360
Составлена по: ПСЗ-2. Т. 6. 1831. №4306
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 12 - 2019 J9
Директор Военно-учёного комитета генерал-лейтенант И.Г Гогель
снарядов» полковником Я.М. Бикбулатовым 19 февраля 1823 года на имя генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Павловича. Бикбулатов докладывал, что «из числа прикомандированных в его ведение офицеров многие не могут выполнять с должной аккуратностью и успехом возлагаемые на них поручения, единственно по незнанию теории и малограмотству, ибо при приеме снарядов, лафетов и ящичной оковки, и особенного чугунных орудий, всегда встречается приемщику необходимость не только поверять снаряды, но и составлять вновь чертежи на место приходящих в ветхость от вседенного при приеме употребления». Поэтому полковник был вынужден отправить трёх прикомандированных комиссионеров обратно на их прежние места службы. Что касается нижних чинов, полковник считал, что их количество стоит увеличить для более успешного выполнения задач по приёмке и транспортировке продукции, а также несения караульной службы. Знавших грамоту солдат предлагалось использовать «для письмоводства». В своём докладе Я.М. Бикбулатов подчёркивал, что приёмщикам необходимы серьёзные навыки в работе, которые можно получить только при продолжительной службе на заводах, а не за один год, как было установлено на тот период. Заведующий приёмом характеризовал знания своих подчинённых как неудовлетворительные по сравнению с уровнем подготовки горных инженеров11. Вполне естественно, что по понятным причинам непосредственно на заседаниях комитета главный уральский приёмщик предпочитал данную информацию не упоминать.
В марте 1823 года новым военным министром Российской империи был назначен генерал-лейтенант А.И. Татищев. Анализ архивных документов говорит о том, что на данном этапе работы специального комитета предложения A.A. Аракчеева учтены не были. Возможно, причиной послужил тот факт, что данные предложения были поданы в рапорте на имя предыдущего военного министра, а новый глава ведомства А.И. Татищев о них осведомлён не был.
К апрелю 1823 года комитет внёс в инструкции по приёму различных видов изделий дополнительные статьи, касавшиеся в первую очередь технических вопросов. Руководящие документы были дополнены положениями о правах и обязанностях горных инженеров и артиллерийских чинов на производстве. С началом летней навигации на реках часть членов комитета убыли на свои постоянные места службы — Уральские и Олонецкие заводы. Председатель комитета генерал-майор И.Г. Гогель доложил новому военному министру, что комитет свою задачу выполнил и может быть распущен. Решение о роспуске комитета последовало незамедлительно.
Вскоре стало ясно, что сделанных изменений недостаточно. В августе 1823 года начальник Го-роблагодатских заводов Н.Р. Мамышев высказал Я.М. Бикбулатову недовольство по поводу того, что подчинённые полковнику офицеры не успевают принимать продукцию и предъявляют излишние требования к качеству артиллерийской дроби. Главный артиллерийский приёмщик ответил горному чиновнику, что при Гороблагодатских заводах остались всего три приёмщика из двенадцати, а «прочие снаряжены в транспорты». Одновременно Я.М. Бикбулатов в своём рапорте вышестоящему начальству сообщил, что горняки представляют приёмщикам одну и ту же дробь для контроля качества по несколько раз, поэтому брак и составлял 2/3 от изготавливавшегося. В то же время директор Департамента горных и соляных дел Е.И. Мечников в переписке с военным министром попросил «учинить зависящие... распоряжения для своевременного приёма с заводов снарядов и картечи». В свою очередь граф A.A. Аракчеев в переписке с руководителем военного ведомства указал, что причина торможения приёма изделий кроется не в медлительности приёмщиков, а в ненадлежащем качестве представленной продукции12. Генерал в очередной раз предложил осуществлять отпуск забракованных снарядов в артиллерийские роты «для практических учений», а излишки железа, оставшегося «от выделки оружия, оковки и удовлетворения прочих заводских потребностей», отправлять на оружейные заводы в качестве вторичного сырья. Военным приёмщикам же A.A. Аракчеев приказал вести ежедневные журналы приёма продукции, «имея за успешным приемом снарядов и орудий строгое наблюдение»13.
Не оставался в стороне и главный уральский приёмщик полковник Я.М. Бикбулатов, который просил своё руководство юридически узаконить
В
количество нижних чинов при артиллерийских приёмщиках на заводах, которые бы занимались транспортировкой готовой продукции, караульной службой и делопроизводством. Полковник также уведомил генерал-фельдцейхмейстера о ситуации, вызванной прикомандированием лиц от оружейных заводов для приёмки металлов для этих же производств. Я.М. Бикбулатов считал, что контроль качества металла для оружейных заводов следовало переложить на подчинённый ему личный состав, снабдив его эталонными образцами, по которым «приёмщики могли бы в доброте оного руководствоваться». Отметим, что к 1823 году благодаря усилиям главного артиллерийского приёмщика фактический штат подчинённых ему комиссионеров был расширен до 20 офицеров, т.е. за 10 лет количество приёмщиков увеличилось вдвое14.
В 1825 году при содействии A.A. Аракчеева Государственный совет рекомендовал Военному министерству вернуться к разработке инструкций для системы военной приёмки. Предлагалось не просто внести изменения в старые инструкции, а разработать совершенно новый единый документ по организации работы военных приёмщиков «в связи с открытой в прежних инструкциях неверности от последовавших после них перемен». Подчёркивалось, что к разработке новой инструкции должны быть привлечены как артиллерийские чины, так и горные инженеры. Комитет по разработке инструкции был собран в прежнем составе, его председателем вновь был назначен И.Г. Гогель, который к тому времени уже возглавлял Военно-учёный комитет. Работа по совершенствованию нормативно-правовой базы деятельности артиллерийских приёмщиков была продолжена15.
Полковник Я.М. Бикбулатов продолжал осуществлять необходимые меры для решения проблем своих приёмщиков. Так, в 1825—1827 гг. главный приёмщик добился существенного увеличения окладов и столовых денег своим офицерам и нижним чинам, «дабы усилить их рвение производить успешный прием и исправнее выполнять собственные обязанности», доведя денежное довольствие до уровня чинов полевой артиллерии. Был расширен рацион питания нижних чинов, наряду с офицерами им стала выдаваться тёплая одежда «ввиду суровости сибирского климата», а также специальная униформа для работ «по калибровке и приемке снарядов». Благодаря ходатайству Я.М. Бикбулатова аппарату уральских артиллерийских приёмщиков ежегодно дополнительно стала выделяться тысяча рублей на «частовременные разъезды»16.
Разработка новой инструкции в очередной раз затягивалась. Командировки руководителей производств и главного артиллерийского приёмщика на предприятия осложняли совместную работу специального комитета. В начале 1827 года была утверждена особая инструкция по «приему чугунных орудий с заводов на флот», которая была разработана Морским министерством России. Император Николай I указал военному министру А.И. Татищеву, чтобы данная инструкция «была принята к руководству и для приема чугунных орудий в сухопутное ведомство [...] и служила правилом и для сухопутных приемщиков». Начальник Морского штаба вице-адмирал A.B. фон Моллер направил морскую инструкцию военному министру, а тот адресовал её генерал-фельдцейх-мейстеру великому князю Михаилу Павловичу,
Схема 1
Отечественный институт военной приёмки на 1831 г.
Император
Министерство финансов
Департамент горных и соляных дел
Уральские заводы Млэдш, эрт, приёмщики Старшие арт. приёмщики Главн. арт. приёмщик
Олонецкие заводы Млэдш. арт. приёмщик Старший эрт, приемщик
С-ПетербурГСКИЙ И | Прикомандир.1 Кронштадт, заводы L офицеры |
Луганский завод
Млэдш. арт. приёмщик
Старший эрт, приёмщик
Военное министерство
Генерал-фельдцейхме истер
Артиллерийский департамент
Казанск. арт, депо
С-Пб артилл, депо
Одесское арт, депо
Млэдш, арт. Дубовская
приёмщик пристань
Генерал-фельдцейхмейстер великий князь М.П. Романов
на которого в связи с отставкой A.A. Аракчеева легла ответственность за разработку новой инструкции для артиллерийских приёмщиков17.
Инструкция для морских приёмщиков артиллерии не только содержала новые требования, касавшиеся технической стороны контроля качества продукции, но и устанавливала создание особых комиссий «для осмотра и пробы орудий». Данные комиссии являлись внештатными единицами и создавались на каждом заводе, где принималась артиллерийская продукция для нужд флота. В состав комиссий входили как «искусные и опытные артиллерийские офицеры», откомандированные командованием Военно-морского флота на предприятия, так и заводские горные чиновники. Решение о принятии того или иного образца вооружения принималось комиссионно и основывалось на результатах его испытания. У морских офицеров и горных инженеров имелись специальные шнуровые книги, в которых записывался ход приёмки изделий. Если в ходе контроля качества продукции между членами комиссии возникали несогласия, то «каждый записывал свое мнение в книгу один у другого, и каждый по своей части доносил о том своему начальству и ожидал от оного разрешения». Вместе с тем данная инструкция не требовала постоянного пребывания приёмщиков на заводах. После окончания приёмки изделий офицеры должны были возвращаться к местам своей постоянной службы18. Примечательно, что разработкой данной инструкции занимался специальный внештатный флотский комитет во
главе с прославленным флотоводцем адмиралом Д.Н. Сенявиным.
Изучив морскую инструкцию, специальный артиллерийский комитет решил, что необходимо проверить её на производстве, где изготавливалось вооружение для сухопутной артиллерии. К началу 1830 года стало ясно, что слепое следование нормам контроля качества морской артиллерии приводило к частым разрывам артиллерийских орудий, так как «пороховая проба оказалась слишком сильна и производила вредные последствия для приемщиков»19. Кроме того, морская инструкция входила в противоречие с наработками комитета по формированию постоянно действовавшего штатного органа военной приёмки.
Специальный артиллерийский комитет продолжил работу по разработке инструкции. Но ситуация с качеством производившейся на горных заводах продукции приобрела критический характер. Так, к середине 1829 года на складах Тульского оружейного завода было выявлено 54 тыс. пудов железа, принятого ранее на Уральских заводах по устаревшей инструкции 1808 года и абсолютно не пригодного для производства стрелкового оружия20.
Руководство Военного министерства потребовало от специального комитета форсировать разработку новой инструкции для артиллерийских приёмщиков. В марте 1830 года члены комитета главноначальствующий Михайловского артиллерийского училища инженер-генерал К.И. Оппер-ман и директор Артиллерийского департамента генерал от артиллерии Г.А. Игнатьев заявили о ненормальности текущего положения в сфере военной приёмки: «Хотя и находятся ныне чиновники на заводах для приема орудий и снарядов, но пребывание их там есть временное». Таким образом, была подчёркнута необходимость создания штатных органов военной приемки, с чем согласились все члены комитета. Комитет наконец-то подготовил окончательный вариант новой инструкции, которая была представлена и утверждена председателем Государственного совета и Комитета министров графом В.П. Кочубеем 31 января (12 февраля по новому стилю) 1831 года, после чего разослана всем артиллерийским приёмщикам21.
Новая инструкция представляла собой единый юридический документ, в котором конкретизировались нормы и последовательность контроля качества всех видов военной продукции, производившейся на горных заводах. Инструкция была обязательна для всех артиллерийских приёмщиков Уральских, Олонецких и Луганского заводов. Некоторые её положения, касавшиеся формирования совместной внештатной комиссии артиллерийских офицеров и горных инженеров, взаимных записей в шнуровых книгах и т.д., были заимствованы из морской инструкции 1827 года. Инструкция 1831 года состояла из нескольких частей, каждую из которых можно было использовать отдельно при приёмке того или иного вида продукции. Первая часть инструкции касалась приёмки орудий сухопутной артиллерии, вторая — белого (холодного)
оружия, третья часть — снарядов, четвертая — уклада (сырцовой стали), пятая — железа, шестая часть включала общие положения, а в седьмой указывался штат артиллерийских приёмщиков.
В инструкции 1831 года подчёркивалось, что на каждый горный завод должно быть назначено «пристойное число искусных и опытных артиллерийских офицеров, буде таковых там еще не находится». Вводились и уточнялись правила приёмки того или иного вида военной продукции. Так, контроль качества артиллерийских орудий включал в себя как наружный, так и внутренний осмотр стволов с помощью специальных поверочных инструментов. После чего из каждого ствола, установив его на специальный пробный станок, производили три выстрела и вновь осматривали. Следующим испытанием являлась «проба водою», при которой ствол поднимали вертикально и заполняли водой, оставляя на сутки. Если на следующий день никаких видимых признаков неисправности артиллерийского орудия не было замечено, то по согласию артиллерийского приёмщика и горного инженера продукция считалась принятой, и на ней ставилось клеймо «С.А.» (сухопутная артиллерия). Норма приёмки орудий в летнее время составляла десять образцов в сутки, зимой — пять образцов.
Вторая часть инструкции, касавшаяся приёмки холодного оружия, была разработана применительно к Златоустовской фабрике. Предприятие должно было оказывать своему приёмщику «всю возможную помощь для скорейшего и удобнейшего приема и отправления оружия». При нём также должны были состоять «несколько особых, заводу не принадлежащих мастеров, знающих оружейное дело, кои могли бы ему вспомоществовать при осмотре оружия». Контроль качества холодного оружия включал в себя внешний осмотр, поверку металла на сгибание, рубку специальных деревянных заготовок и сверку с весовым эталоном изделия. Примечательно, что директор Златоустовской фабрики мог распорядиться считать продукцию принятой, даже если приёмщик был против этого. В этом случае вся ответственность за качество изделий возлагалась на руководителя фабрики, а не на представителя артиллерийского ведомства.
Что касается приёмки артиллерийских снарядов, документ повторял многие статьи инструкции по приёмке снарядов 1808 года. Вводилось новое положение о том, что в случае сомнений приёмщика в качестве продукции она помещалась на склад и повторно переосвидетельствовалась старшим артиллерийским приёмщиком, который периодически проверял каждый завод своего подведомственного округа. Освидетельствование стали и железа происходило посредством их наружного осмотра, испытаний на ударные нагрузки, сверки с эталонными образцами.
Согласно инструкции в обязанность горного ведомства входило содержание специальных помещений («приемных покоев»), «дабы в морозы и в холодное время [...] сдача и прием изделий беспрепятственно производим быть мог». Предусматривалась строгая ответственность горных
инженеров и военных приемщиков перед государством «за сокрытие пороков в орудиях, снарядах и других изделиях», за что данные лица могли быть преданы суду. Это же ожидало и нерадивых приёмщиков, несправедливо браковавших качественную продукцию. По положениям инструкции транспортировкой продукции с Уральских заводов занималось горное ведомство, а с Луганского и Олонецких предприятий — Артиллерийский департамент. Предусматривалась возможность найма частных транспортировщиков.
Важное значение инструкции заключалось в том, что она впервые в истории Российского государства вводила официальный штат отечественного института военной приёмки. Согласно инструкции предусматривались четыре территориальные штатные структуры артиллерийских приёмщиков — на Уральских, Олонецких и Луганском заводах, а также на Дубовской пристани (севернее Царицына).
На Уральских заводах начальником над всеми приёмщиками являлся главный артиллерийский приёмщик, который находился в Екатеринбурге. Он обладал всей полнотой власти над подчинёнными и при необходимости «перемещал офицеров и нижних чинов на заводы по своему усмотрению, где сколько их нужно». В его подчинении находились два унтер-цейхвартера (артиллерийских чиновника) для «приема металлов, счета и письмоводства» и четыре старших артиллерийских приёмщика (обер-офицеры), которые несли службу на Гороблагодатских, Златоустовских, Екатерино-славских и Камско-Воткинских заводах. То есть под надзором каждого из них находился один из горнозаводских округов Урала. В распоряжении главного приёмщика имелись 12 младших офицеров, которые по его приказу направлялись на то или иное предприятие. В дальнейшем эти чины стали постоянно нести службу на заводах, каждый из них отвечал за контроль качества продукции на своём предприятии. Эти лица стали называться младшими артиллерийскими приёмщиками. Также в каждом горнозаводском округе Урала предусматривалось наличие унтер-цейхвартеров, отвечавших за делопроизводство, и нижних чинов — фейерверкеров, кузнецов и рядовых, которые
Схема 2
Типовое размещение аппарата военных приёмщиков на примере Уральских горных заводов (1831 г.)
Уральские Главный артиллерийский
заводы приёмщик
Горнозаводской округ_
Старшим артиллерийский приёмщик
ÓÓÓÓ
Артиллер. чиновники
óóóó
i им н ие чины
Горный Младший арт.
завод приёмщик
L_________________________________I
L_______________________________________________J
выполняли простейшие функции по браковке вооружения, его транспортировке, караулу, а также производили полигонные испытания изделий. Их общее число на заводах Урала составляло 230 человек.
На Олонецких и Луганском заводах институт военной приёмки был организован подобным образом, но включал меньшее количество людей. Так, на каждом из этих предприятий предусматривалось только по одному старшему артиллерийском приёмщику, который был главным по приёму изделий, и одному младшему артиллерийскому приёмщику. На Олонецких и Луганском заводах были и нижние чины — 17 и 10 человек соответственно. На Кронштадтском и Санкт-Петербургском заводах, которые входили в группу Олонецких заводов, наличие штатной должности приёмщика не предусматривалось. Контроль качества на этих предприятиях выполняли прикомандированные офицеры. Территориально отдельно от заводов находилась Дубовская пристань, там также были введены должности штатного приёмщика и нижних чинов, отвечавших «за прием доставленных с Сибирских заводов и отправление на Кавказскую линию, в Грузию и другие крепости орудий и снарядов».
В инструкции подчёркивалось, что на должности приёмщиков должны назначаться офицеры «с достаточными познаниями и приобретённой опытностью». Указывалось, что при назначении на данные должности предпочтение должно было отдаваться офицерам полевой артиллерии. В обязанность Департамента горных и соляных дел, а также Артиллерийского департамента входило обеспечение приёмщиков казёнными и обывательскими квартирами. В случае их отсутствия предусматривалась выплата квартирных денег. Для частных разъездов офицерам выделялись денежные суммы «для прогонов». Медицинское обеспечение приёмщиков возлагалось на заводские лазареты и аптеки. За вещевое довольствие нижних чинов отвечал Интендантский департамент Военного министерства22.
Летом 1831 года произошло переназначение Я.М. Бикбулатова на должность главного артиллерийского приёмщика, который с 1828 года находился в звании генерал-майора. Данное переназначение произошло по ходатайству ге-нерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Павловича, который отмечал большие заслуги Я.М. Бикбулатова и «всем известные его в деле приема опытность и познания». В этом же ходатайстве фельдцейхмейстер просил оставить уже имевшихся на заводах приёмщиков (многие из которых являлись офицерами гарнизонной, а не полевой артиллерии), т.к. «они уже привыкли к надлежащему приему металлов и могут принести более пользу, оставшись при оных заводах». Данная инициатива была поддержана военным министром генералом от кавалерии А.И. Чернышёвым и утверждена императором23. Тем самым к середине 1831 года штатные органы военной приёмки в России были окончательно сформированы.
Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
1. На фоне роста военной угрозы со стороны наполеоновской Франции властные структуры Российской империи приложили немалые усилия для повышения как производительности имевших оборонное значение заводов, так и эффективности деятельности органов военной приёмки. Тем не менее создание института военной приёмки на горных заводах на основе единого юридического документа произошло только в начале 1830-х годов.
2.31 января (12 февраля по новому стилю) 1831 года был учреждён первый официальный штат отечественного института военной приёмки. Мы сходимся во мнении, что эту дату стоит считать началом функционирования органов военной приёмки как штатной структурной единицы в составе Военного министерства России.
3. Длительный период от разработки до учреждения официального штата и положения об отечественных органах военной приёмки был обусловлен необходимостью разрешения и согласования многочисленных производственных, военных и межведомственных вопросов. На наш взгляд, реформирование и упорядочивание работы такой важной для государства структуры, как институт военной приёмки, следует производить заблаговременно, а не в период непосредственных боевых действий.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Военная приёмка открывает тайны // Вооружение // Независимое военное обозрение. 2005. Интернет-ресурс: Ьир://пуо. ng.ru (дата обращения: 6 января 2019 г.).
2 Сергиевский И.А. «Было бы полезным назначить для приёма оружия особых штаб-офицеров...»: формирование органов военной приёмки на российских оружейных заводах в середине XIXвека//Воен.-истор. журнал. 2018. № 6(698). С. 36-41.
3 Он же. Зарождение отечественного института военной приёмки на горных заводах России в начале XIX века // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета: культура, история, философия, право. 2018. № 3. С. 128-138.
4 Российский государственный исторический архив. Ф. 37. Оп. З.Д. 369. Л. 4, 9,15-18.
5 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1. Оп. 1. Д. 5255. Л. 1, 8, 8 об.
6 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е (ПСЗ-1). Т. 38.1822. № 29064.
7 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5255. Л. 2, 2 об., 25, 25 об., 28-29 об.
8 Там же. Л. 46, 47.
9 Там же. Д. 628. Л. 1-25.
10 Аракчеев: свидетельства современников. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 2, 20,106.
11 Государственный архив Свердловской области (ГА СО). Ф. 39. Оп. 1. Д. 27. Л. 38-39 об., 162-163 об.
12 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5255. Л. 69-70 об., 114-115 об., 132.
13 Там же. Л. 77, 99,119.
14 ГА СО. Ф. 39. Оп. 1 Д. 27. Л. 135,162-163 об., 232-234.
15 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5255. Л. 146-148 об., 156, 157.
16 Там же. Д. 5931. Л. 2-6,17,18, 24, 25, 37, 38.
17 Там же. Д. 6491. Л. 1, 6; Д. 5255. Л. 177-178 об.
18 ПСЗ. Собрание 2-е (ПСЗ-2). Т. 2.1827. № 947.
19 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5255. Л. 196.
20 Там же. Л. 183-184 об.
21 Там же. Л. 189-193, 272.
22 ПСЗ-2. Т. 6.1831. №4306.
23 РГВИА. Ф. 395. Оп. 137. Д. 278. Л. 1, 2, 5. ■
