CC BY
49
ИМЕЕТ ЛИ ДОВЕРИЕ ЦЕННОСТЬ, ИЛИ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ ВЛИЯЕТ НА ЭКОНОМИКУ
Длугопольский Александр Владимирович
доктор экономических наук, доцент. Тернопольский национальный экономический университет,
кафедра экономической теории
г. Тернополь, Украина. E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье обоснована основная проблема развивающихся стран в контексте формирования адекватной институциональной среды социально-экономических реформ - некачественный социальный капитал. Проанализированы основные концептуальные подходы к трактовке категории «социальный капитал» и его основные характеристики. Проведен анализ уровня развития социального капитала в странах ЕС, США и Украины. Исследовано влияние «групп Олсона» и «групп Патнема», обоснованы причины слабого распространения «групп Патнема» в странах с формирующимися рынками, дополнен перечень традиционных трансакционных расходов «расходами беспорядка» и «расходами принуждения и контроля». Сделаны выводы о двояком влиянии институтов на динамику экономического развития стран мира в контексте типов модернизационных стратегий.
Ключевые слова: доверие; социальный капитал; институты; кризис; коррупция; общество
Код УДК: 330.14.01
Annotation. The article deals with the basic problem of developing countries in the context of formation of an adequate institutional framework of socio-economic reforms - low-quality social capital. Main approaches to the interpretation of «social capital» as a category are analyzed. The analysis of social capital development in EU countries, USA and Ukraine is conducted. The influence of «Olson's groups» and «Putnam's groups» is discussed, low level of «Putnam's groups» distribution in economies with emerging markets is analyzed, the list of traditional transaction costs with «disorder costs» and «cost of coercion and control» is supplemented. The conclusions about the dual institutional effect on the dynamics of economic development in a contest of modernization strategies types were made.
Keywords: trust; social capital; institutions; crisis; corruption; society
В условиях формирования новой экономики с особенной актуальностью зазвучала проблема институционального развития и модернизации экономических систем в контексте учета тех составляющих социально-экономического прогресса, которые раньше либо вообще не учитывались в исследованиях ортодоксальной экономической науки, либо затрагивались лишь эпизодически как элементы гетеродоксальной экономики. Особенно характерно это для исследований социального капитала и института доверия.
Большинство современных экономистов убеждены в том, что целью экономической политики является поддержание экономического роста посредством развития рынков, которые представляют собой саморегулирующиеся и равновесные системы, оценивающие риск лучше любого
правительственного учреждения и гарантирующие самое эффективное распределение ресурсов [18]. Однако очередной экономический кризис 2007-09 гг. показал, что рынки не так уж хорошо оценивают риски, а ресурсы на них распределяются порой не слишком рационально. Более того, лишаясь контроля извне, они тяготеют к перманентно сменяющимся периодам взлетов и падений. В связи с этим, Дж. Акерлоф и Р. Шиллер упрекнули экономистов в пренебрежении ключевой значимостью фактора, который в работах Дж.М. Кейнса обозначается, как «animal spirits» -«животный азарт», «жизнерадостность», «нерациональное поведение» [22]. Как справедливо отмечено в исследованиях «Financial Times»: «Важнейшим выводом стало осознание того, что экономисты, равно как и рыночные агенты, должны уделять гораздо больше внимания человеческой психологии, а не сухим цифрам экономической статистики, столь любимым политконсультантами» [32].
Современная модель экономики, по словам Дж. Хоскинга, имеет четыре важнейших недостатка [36]: она игнорирует мораль; она переоценивает значение рациональности и личного интереса; люди рассматриваются в ней в качестве обособленных индивидов, взаимодействующих друг с другом только посредством торговли и потребления; она недооценивает фактор неопределенности.
Еще в «Теории нравственных чувств» А. Смита предложена модель общества, в котором люди мирно взаимодействуют друг с другом без принуждения со стороны. Так происходит потому, что у каждого человека имеется врожденное нравственное чувство, способность к симпатии, желание помочь тем, кто попал в беду. Кроме того, согласно А.Смиту, в любом человеке есть «беспристрастный наблюдатель», сдерживающий присущий нам от рождения эгоцентризм, делая нас чувствительными к тому, как реагируют на наше поведение окружающие и каково их мнение о нас [48]. Ни один человек не способен в одиночку произвести все, что необходимо для элементарного выживания, не говоря уже о комфортной жизни. Отсюда проистекают постоянно усложняющееся разделение труда и то, что А. Смит называл «... склонностью к мене, торговле, обмену одного предмета на другой» [38]. Ведь для того, чтобы вообще согласиться на сделку, необходимо хотя бы минимально доверять противоположной стороне. «Без доверия, испытываемого людьми друг к другу, общество распалось бы, поскольку лишь немногочисленные виды взаимоотношений основываются нами на абсолютно бесспорном знании о другом человеке. И немногие связи устояли бы, если бы доверие между людьми не было бы таким же сильным, или даже сильнее, чем рациональные выкладки или личные наблюдения» [37]. «Рыночная система работает во многом благодаря именно доверию. Инвесторы просто вынуждены вручать свои трудовые сбережения другим людям, и, решаясь на это, они ожидают, что не будут, как минимум, обмануты» [49]. И хотя Г. Зиммель и Дж. Стиглиц говорили о доверии в контексте денег, однако аналогичное сравнение относится и к институтам как субъектам экономики.
Идея, что доверие является ключевым элементом эффективно функционирующего государства и продуктивной экономики, не нова. Еще Аристотель и Платон подчеркивали важность социализации и добродетели в создании основ эффективного общества. Эти идеи получили дальнейшее развитие в работах философов европейского Возрождения и Просвещения. Н. Макиавелли утверждал, что доверчивость и надежность являются совместными добродетелями, необходимыми для политического, социально-экономического развития городов-государств [43]. Во втором Трактате о гражданском правлении [41] Дж. Локк утверждал, что доверие между гражданами и правительством является необходимым условием для установления открытого общества на основе верховенства закона. И хотя категории «доверие» и «социальный капитал» не являются составляющими неоклассической экономической парадигмы, однако они все чаще используются современными учеными для определения степени влияния институциональных переменных на показатели социально-экономического развития. Исследования, проведенные различными экономистами на основе «World Values Survey» и «Penn World Tables» [23, 24, 45]
доказывают, что наибольший уровень экономического развития и общественного благосостояния имеют именно те страны, в которых доверие между индивидами, как и доверие к различным институтам власти, существенно выше, а уровень бюрократии, коррупции и имущественного неравенства - ниже среднестатистических мировых показателей (например, Скандинавские страны, США, Австралия).
Главной проблемой развивающихся стран в контексте формирования институциональной среды, которая служила бы развитию экономики в долгосрочном периоде, является именно некачественный социальный капитал, исследованию которого отечественной наукой уделено недостаточно внимания. «Триаду социального капитала» принято определять через совокупность норм поведения, доверия и сетевой деятельности [13]. Социальный капитал определяется также как совокупность отношений, порождающих действия [2, 3, 10, 16], и эти отношения связаны с ожиданием того, что другие экономические агенты будут выполнять свои обязательства без применения санкций. Эту одновременную концентрацию ожиданий и обязательств и принято обобщать категорией «доверие» (чем больше обязательств накоплено в обществе, тем более высоким является уровень взаимности и, соответственно, уровень социального капитала). Именно через социальный капитал поддерживается порядок в обществе на основе доверия, взаимоуважения, учет индивидами не только частных, но и общественных интересов (своеобразная институциональная альтернатива государства, посредством чего осуществляется вклад в экономическое развитие в «горизонтальном направлении») [28, 42], а также от запасов социального капитала зависит эффективность функционирования формальных институтов и качество государственного управления (влияние на экономику в «вертикальном направлении»). Формальные институты и социальный капитал взаимодополняют друг друга, поскольку призваны решать общие задачи, а при достаточном запасе социального капитала потребность в государственной регуляции значительно сокращается. Самой важной функцией социального капитала является защита формальных институтов от их нецелевого использования (получение частной выгоды за общественный счет) [12]. В этом аспекте общественным благом особого рода в условиях демократии является подотчетность власти, а действенный контроль общества над властью требует существования такого типа социального капитала, как гражданская культура.
Крупный вклад в изучение социального капитала внес М. Вебер [4, 5], который доказал, что протестантская Реформация была важна потому, что она поощряла честность, взаимность и доверие, играющие решающую роль в становлении западного капитализма, а также выявил и исследовал типы доверительных отношений. Согласно М. Веберу, основаниями возникновения доверительных отношений может быть ценностно-рациональное отношение (основанное на вере в безусловную ценность), традиционное (основанное на длительной привычке), аффективным (эмоциональным, обусловленным аффектами) и целерациональным, то есть формально рациональным типом отношений, в основе которого лежит ожидание определенного поведения людей и использование этого ожидания в качестве условий и средств для достижения рационально поставленной и продуманной своей цели [14]. Заложенное М. Вебером понимание доверительных отношений с точки зрения рациональности было развито в концепциях экономического человека и экономического поведения.
Позже Дж. Барбалет развил идею рассмотрения доверия как социальной эмоции и определил доверие буквально по аналогии с тем, как М. Вебер определял социальное действие: «уверенность, связанная с ожиданиями относительно интенций других» [5, с. 96]. Социальное действие внутренне мотивировано, его субъект ожидает от других людей определенной ответной реакции, что выражается не только в наблюдаемом поведении, но и в мысленной деятельности или даже в отказе от всякого действия [10, с. 625-626].
Исследования по теме доверия с использованием методологического и методического аппарата
теории рационального выбора были выполнены Дж. Коулменом [10], в которых он развил концепцию влияния доверия на развитие структур гражданского общества (его идеи нашли отображение в теории обобщенного доверия как элемента социального капитала). Доверие -необходимый компонент любого сотрудничества, но как особый тип поведения оно особенно актуально в экстремальных ситуациях. Дж. Коулмен обратил внимание на специфичную роль «системы доверия» в становлении профсоюза «Солидарность» в Польше, а также распространении различных сект в США [28]. В конечном итоге «экспансия доверия» усиливает дальнейшее воспроизводство этих отношений и их распространение на все сферы жизни общества [14]. В контексте теории доверия высокий научный интерес представляет именно парадигма социального капитала, возникающего и функционирующего в контексте отношений между индивидами как «любое проявление неформальной социальной организации, которое выступает как продуктивный ресурс для одного или более агентов» [10].
Ф. Фукуяма изложил концепцию «радиуса доверия», предположив и доказав, что эффективность экономики страны зависит от радиуса доверия, присущего тому или иному обществу: если радиус небольшой (ограничен родственными и дружескими связями), то экономические отношения не столь эффективны, как могли бы быть [17, с. 179-181]. Е. Остром [44] изучала проблему доверия в контексте переплетения формальной и неформальной экономики, разделяя социальное доверие на «социальный капитал вне правительства» и «социальный капитал в правительстве». Данную тематику развивает Д. Гамбетта, выявивший механизмы формирования солидарности и доверия в сицилийской мафии и обозначив важность концептуального разделения доверия и надежности [35].
Известный исследователь феномена социального капитала и его роли в экономическом развитии Р. Патнем под ним понимает способность объединений индивидов к коллективным действиям ради достижения общей цели [46]. Проблема коллективных действий возникает в связи с предупреждением возможных «фиаско рынка» из-за несогласованности частной и общественной выгоды, когда действия участников исключительно в собственных интересах не обеспечивают Парето-оптимального использования имеющихся ресурсов (однако могут способствовать равновесию по Нэшу). «Рыночных фиаско» помогает избежать согласованная координация действий, при которой каждый участник отказывается от индивидуально наилучшего решения ради общего блага, в результате чего получает более высокий уровень выгод, чем в случае отсутствия координации. Фактически эта неформальная часть институциональной среды в качестве общественного ресурса «подкармливает» «модернизацию снизу», тогда как формальные нормы и правила способны способствовать «модернизации сверху».
Исследователи социального капитала нередко сталкиваются с проблемой того, что «количественные исследования этого феномена «страдают» от несовершенства методологии и качества данных» [7]. И хотя учеными уже сформирован приблизительный перечень показателей социального капитала в контексте инклюзии индивидов в социальную сеть и ее определяющие черты (например, распространенность практик донорства, волонтерства, благотворительности, уровень коррупции, уклонение от уплаты налогов, степень привлечения общественности в процесс принятия политических решений, количество объединений граждан, активность избирателей, количество зарегистрированных преступлений, количество абонентов сети Интернет или мобильной связи) [21, 40], которые позволяют оценить благоприятность той или иной институциональной среды, все они связаны, преимущественно, с внешними факторами влияния на мотивацию (например, осуждение общественностью за уклонение от благотворительных пожертвований в интересах больных и бедных, угроза санкций за несоблюдение налогового и антикоррупционного законодательства, государственная поддержка доноров и «подкуп» избирателей). Более интересной, на наш взгляд, является проблема внутренней мотивации в стимулировании развития социального капитала. Некоторые ученые [33] приводят случаи
нарушения дипломатами правил парковки автомобилей в стране пребывания как классический пример нехватки внутренней мотивации. Дискриминация мигрантов по разным признакам (расы, религии, языка, этнической принадлежности, гражданства) [15] также может служить примером недостаточного развития социального капитала в той или иной стране. Однако поскольку оценить влияние внутренних факторов на социальный капитал посредством метода формализации практически невозможно, это способствует междисциплинарной коммуникации экономики, социологии, права, а также интеграции экономических концепций в другие общественные науки. Р. Коуз по поводу ситуаций отсутствия достоверных данных при анализе социально-экономических процессов сформулировал теорию «экономики классной доски», в которой акцентировал внимание на невозможности учета всех факторных признаков и отсутствия потребности это делать. «Зачастую экономическая политика рассматривает лишь те ситуации, которые решаются на классной доске. Вся необходимая информация задана заранее, а учитель «играет» за всех участников сразу: определяет цены, устанавливает налоги и распределяет субсидии (на доске) ради повышения общего благосостояния. В реальной же экономической системе нет никакого учителя. Нет никого, кому бы были доверены задачи, решаемые на классной доске» [9]. Таким образом, каждый экономический агент действует в условиях неопределенности и риска, сформированных «правил игры», которые весьма трудно изменить, сравнивая свои выгоды с потерями, и на основе этого формируя стратегию поведения в определенной институциональной среде.
Среди большого количества форм капитала (экономический; природный; человеческий; организационный; символический; культурный) именно социальному в большей мере присущи признаки общественного ресурса, ведь его основу формирует сеть социальных связей, используемая для трансляции информации, экономии ресурсов, усиления доверия между партнерами, формирования индивидуальной репутации и превращения ее в достояние сообщества, мобилизации ресурсов для реализации общественных проектов, распространения достоверной информации между экономическими агентами, взаимного обучения правилам поведения. Однако в контексте теории коллективных действий М. Олсона [11] нельзя однозначно утверждать, что социальный и политико-административный капиталы используются индивидами исключительно для достижения общественных целей и повышения эффективности функционирования организаций общественного сектора экономики. Условно можно разделить индивидов на две категории: «группы Патнема», целью деятельности которых является достижение общественной выгоды, сотрудничество и координация действий (концепция homo reciprocans), повышение прозрачности власти, и «группы Олсона», которые преследуют собственные цели (концепция homo economicus), создают и распределяют блага исключительно между членами клуба.
Полагаем, что соотношение вышеописанных групп в обществе зависит от институциональной среды, в которую «встроен» аппарат государственного управления, особенно - от уровня развития социального капитала. Подтверждением тому является работа С. Нека и Ф. Кифера «Содействует ли социальный капитал экономическому выигрышу?» [40], которые в начале 1990-х гг. провели масштабные исследования уровня развития социального капитала в развитых и развивающихся странах. Результаты их научных разработок позволяют утверждать, что в странах с развитой институциональной средой, высоким уровнем доверия к власти и значительным объемом ВВП на душу населения доминируют «группы Патнема» по сравнению с «группами Олсона» [37, 39, 40].
Результаты исследований 2010-х гг. в разрезе индикаторов уровня доверия, поддержки, чувства справедливости, социальных контактов и развития гражданского общества (табл. 1) позволяют утверждать, что страны с развитой экономикой являются лидерами практически по всем показателям развития социального капитала (например, Дания, Норвегия, Финляндия, Нидерланды, Швейцария, Швеция), тогда как Турция, Болгария, Румыния, Греция существенно отстают по уровню его развития даже от среднестатистических данных. Украина только по показателю гражданской активности (1,92 балла) удерживает лидерство среди стран постсоветского
пространства, тогда как в России, например, более высокими являются индикаторы чувства справедливости (5,03 балла) и возможности обсуждения проблем (0,91 балла).
Таблица 1
Социальный капитал в странах мира, 2011-2012 гг.
Страны Уровень доверия в обществе (1-10) Чувство справедливости (1-10) Уровень поддержки (1-10) Социальные контакты (1-7) Возможность обсуждения проблем (0-1) Гражданская активность (1-5)
Дания 6,92 7,27 6,20 4,42 0,93 1,95
Норвегия 6,62 6,89 6,04 4,48 0,93 1,94
Финляндия 6,45 6,78 5,74 4,09 0,92 1,76
Швеция 6,35 6,66 6,10 4,38 0,92 1,94
Нидерланды 5,89 6,33 5,45 4,42 0,92 1,85
Швейцария 5,70 6,37 5,58 4,22 0,95 1,71
Ирландия 5,45 5,98 6,05 3,87 0,92 1,75
Эстония 5,44 5,80 4,89 3,54 0,85 1,48
Великобритания 5,27 5,68 5,62 3,99 0,92 1,73
Израиль 5,25 5,50 4,87 4,22 0,82 1,68
Бельгия 5,13 5,91 4,77 4,16 0,88 1,71
Испания 4,90 5,29 4,44 4,35 0,95 1,62
Германия 4,84 5,92 5,01 3,71 0,94 1,72
Чехия 4,67 5,28 4,29 3,74 0,81 1,52
Кипр 4,58 4,86 4,39 3,25 0,89 1,69
Франция 4,45 5,80 4,50 4,22 0,88 2,03
Литва 4,41 4,73 3,91 2,85 0,83 1,60
Словения 4,32 4,99 4,82 3,49 0,92 1,62
Хорватия 4,17 4,44 3,52 4,45 0,89 1,49
Страны Уровень доверия в обществе (1-10) Чувство справедливости (1-10) Уровень поддержки (1-10) Социальные контакты (1-7) Возможность обсуждения проблем (0-1) Гражданская активность (1-5)
Польша 4,17 4,90 3,67 3,28 0,89 1,57
Венгрия 4,15 4,62 4,31 2,76 0,93 1,44
Латвия 4,12 5,27 4,98 3,69 0,83 1,60
Словакия 3,99 4,58 4,07 3,57 0,87 1,47
Украина 3,98 4,33 3,63 3,52 0,85 1,92
Россия 3,94 5,03 4,03 3,38 0,91 1,59
Греция 3,92 3,68 3,32 3,21 0,92 1,83
Румыния 3,79 3,67 3,36 2,81 0,69 1,45
Португалия 3,65 4,96 3,81 4,39 0,86 1,43
Болгария 3,43 4,28 3,13 3,87 0,88 1,97
Турция 2,29 3,18 2,98 3,67 0,59 1,47
Средний уровень 4,74 5,30 4,58 3,80 0,88 1,68
Источник: Fidrmuc J. How Persistent is Social Capital? [31]
На рис. 1 приведена диаграмма уровня доверия граждан США к различным общественным институтам, которая позволяет констатировать, что общий уровень доверия, несмотря на последствия финансово-экономического кризиса, остается достаточно высоким (76% - к армии, 57% - к полиции, 48% - к церковным организациям, 43% - к бизнесу). Упал он лишь по отношению к СМИ (23%), банковским учреждениям (26%), судам (28%).
Несмотря на то, что социальный капитал элит положительно влияет на работу органов власти - ведь доверие в среде политиков и чиновников, а также общие демократические ценности, которые они исповедуют, способствуют повышению эффективности работы общественного сектора экономики (исследования, проведенные в Германии, Великобритании, Италии и Польше подтверждают эту зависимость [27, 29, 30]), в модели политико-экономического круговорота чаще доминируют «группы Олсона». Это связано с несколькими факторами: во-первых, в странах с невысокими показателями уровня жизни населения, которых на карте мира больше, чем стран с высокими стандартами социально-экономического развития, индивиды имманентно стремятся к удовлетворению первоочередных потребностей, а потому исповедование принципов поведения «групп Олсона» не только в сфере бизнеса, но и в социальной, политической активности граждан становится будничным явлением; во-вторых, сочетание высокого спроса на государственную
регуляцию с недоверием к государству и неудовлетворенностью работой органов власти во многих развивающихся странах (так называемый «парадокс социального капитала») является главной причиной поиска политической ренты и нежелания индивидов присоединяться к «группам Патнема»; в-третьих, для эффективного функционирования «групп Патнема» нужно осуществлять перманентные инвестиции в организационное и информационное обеспечение развития социального капитала, а ожидание результата от согласованных действий экономических агентов может длиться достаточно долго, тогда как «группы Олсона» достигают целей и распределяют «клубные блага» со значительно меньшими затратами ресурсов.
Армия
Полностью и частично доверяю, %
Рис. 1. Уровень доверия граждан США к различным институтам, 2012 г.
Источник: Gallup Analytics [34]
Таким образом, «миграция» индивидов из одной группы в другую является, преимущественно, одновекторной (из «групп Патнема» в «группы Олсона»), тогда как противоположное направление движения требует кардинальных экономических сдвигов, реального «диалога» власти и граждан, демократии, политической стабильности, социальной безопасности, что присуще развитым странам с длительной историей развития гражданского общества, и с трудом «вживляется» в среду, где длительное время исповедовались иные ценности.
Ярким примером отсутствия доверия в обществе является Украина, где как Президенту, Верховной Раде, Кабинету Министров, полиции, СБУ, судам, прокуратуре, так и политическим партиям, банкам население больше не доверяет, чем доверяет (табл. 2). Не вызывает сомнений, что после событий ноября-декабря 2013 г. на Евромайдане в Киеве и других городах Украины, связанных с несоблюдением властью намеченных евроинтеграционных стратегий, а после - и избиением участников мирных демонстраций, уровень доверия граждан ко всем государственным
институтам без исключения упал до критического минимума. А январь 2014 г. с расстрелами граждан Украины показал всю несостоятельность властной элиты как катализатора эффективных реформ, направленных на повышение жизненного уровня граждан страны, а не реализации исключительно узкокорпоративных интересов «тех, кто у кормушки». Так, согласно исследованиям Фонда «Демократические инициативы» [50], лишь три общественных института имеют позитивный баланс доверия-недоверия (все они - негосударственные): церковь (+40%), СМИ (+19%), общественные организации (+2%). Наибольшим же уровнем недоверия пользуется Верховная Рада Украины (-54%), суды (-52%), прокуратура и полиция (-48%), политические партии (-44%), Конституционный суд Украины (-40%) и т. д. В таких условиях возврат доверия возможен исключительно посредством кардинальных реформ институтов государственной власти по европейским либо грузинским аналогам.
Таблица 2
Уровень доверия/недоверия граждан Украины к государственным и негосударственным
институтам, 2012 г.
Институт Абсолютно или в большинстве случаев не доверяют, % Полностью или в большинстве случаев доверяют, %
ВРУ 76,8 16,3
Суды 72,3 15,9
Кабмин 71 22,3
Полиция 70 22,7
Партии 69,2 17,6
Президент 68,9 25,8
Банки 67,3 22,9
Прокуратура 63,5 20,6
Конституционный суд 59,1 21
СБУ 48,5 34,4
Местное самоуправление 47,3 42,3
Армия 37,2 48,6
Общественные организации 35,6 38,4
СМИ 33,8 58,3
Церковь 19,9 70,1
Источник: Голубев А. Падающая башня [6] Журнал «Теоретическая экономика» №4, 2014
Немало зарубежных экономистов [25], обосновывая важность поддержки доверия в обществе, апеллируют к исключительной роли социального капитала в процессе снижения неявных расходов общества и институционального прогресса. Речь идет о «расходах беспорядка» и «затратах принуждения и контроля», которые не учитываются в теории трансакционных расходов (к классическим их видам принято относить расходы на поиск информации, затраты на осуществление переговоров и заключение контрактов, затраты измерения, затраты спецификации и защиты прав собственности, затраты оппортунистического поведения) [8, с. 458]. «Расходы беспорядка» возникают в результате избыточных расходов на защиту соглашений и проектов, которые могут быть не реализованы из-за отсутствия доверия между экономическими агентами, на экономическую и личную безопасность, преодоление дефицита общественных благ и «упадка» социальной сферы, борьбу с нерегулируемыми экстерналиями (горизонтальное влияние). «Расходы принуждения и контроля» связаны с усилиями по консолидации общества со стороны государства, стимулирование политической активности граждан (вертикальное влияние), и именно качественное развитие социального капитала способствует экономии этой части расходов.
Вышеприведенные расходы не следует путать с отдельными видами трансакционных расходов, поскольку именно «расходы беспорядка» свидетельствуют о неэффективном функционировании общественного сектора экономики, который не обеспечивает надлежащего уровня общественных благ (выполнение им функций de jure не отвечает de facto), в результате чего экономические агенты расходуют дополнительные ресурсы на защиту своих прав, а «расходы принуждения и контроля» характерны для стран с неразвитым гражданским обществом («плата за отсутствие демократии»). Например, ненадлежащее качество автомобильных дорог в Украине и России является причиной многочисленных ДТП, убытки от которых исчисляются не только стоимостью потерянного имущества, но и здоровьем и жизнью граждан. Возмещение же нанесенных убытков организациями, которые несут ответственность за качество общественного блага «автомобильная дорога» через судебную систему в условиях «слабости» институтов гражданского общества часто является нереальным (бюрократизм, коррупция, пробелы в законодательстве). К тому же не хватает исследований, которые бы обосновывали потери общества из-за инвалидности или смерти граждан (в стоимостном выражении недополученного ВВП, величины неуплаченных налогов) по сравнению с расходами на надлежащее содержание автомобильных дорог или качественное финансирование прочих общественных благ. Аналогичная ситуация во многих развивающихся странах сложилась в сферах здравоохранения, образования, государственного управления, безопасности и обороны, поскольку государство, конституционно «закрепляя» и признавая права граждан на тот или иной вид общественных благ, из-за некачественной работы организаций общественного сектора экономики не выполняет свои функции, а граждане зачастую предпочитают коррупционные механизмы усилиям по консолидации институтов гражданского общества для решения существующих социально-экономических проблем.
Такая ситуация является следствием существования двух типов институциональных эффектов: хреодного (греч. chre - предопределен, odos - путь), на котором базируется теория «path dependency» (англ. - зависимость от прошлого), и гиперселекции. «Хреодный эффект» связан с тем, что по определенным случайным причинам (благоприятная внешняя среда) то или иное явление начинает развиваться по неоптимальной траектории, «сойти» с которой со временем становится все труднее [19]. Селекционный отбор здесь не действует, или его результаты начинают проявляться лишь в исторически отдаленной перспективе [20]. Эффект гиперселекции касается того, что некоторые неэффективные, неконкурентоспособные институты, тем не менее, захватывают определенную «институциональную нишу» и удерживают ее [1]. В этом случае речь идет не только о природных монополиях, но и о ситуациях, когда «институционально слабые» государства искусственно поддерживают неэффективное с точки зрения общества распределение ресурсов в интересах определенного круга лиц (например, система государственных закупок во многих
развивающихся странах базируется на «откатах», злоупотреблении привилегированным положением, мошенничестве, тогда как качественная институциональная среда развитых стран позволяет свести к минимуму проявления таких «институциональных ловушек»)1.
Подводя итог сказанному, отметим двойственное влияние институтов на динамику экономического развития - здесь присутствует как позитивная составляющая, так и негативная. Все зависит от начальных условий, определяющих успех реформ. Дело в том, что даже незаметные на первый взгляд исторические события на протяжении длительного периода не должны отбрасываться по той простой причине, что они довольно часто служат основанием для того или иного явления. Такие события являются своеобразным институциональным ограничением, которое вследствие инертности политической, технологической, институциональной структур могут довести систему экономики до «расширения» или «свертывания» обмена.
Модернизация «сверху»
Граж дане
,1
Бизнес
Модернизация «снизу»
Рис. 2. Модель взаимодействия государства и институтов гражданского общества
Рисунок 2 построен автором. На рисунке государство (стрелки 1, 7) обеспечивает целостность и стабильность системы, а также использует технологические и институциональные инновации (стрелки 3, 5) относительно субъектов гражданского общества. Тогда как граждане и представители бизнеса должны приспосабливаться («институциональная адаптация») к вызовам внутренней и внешней среды (стрелки 2, 8), а также контролировать власть, довлея на нее (стрелки 4, 6). Между собой граждане и бизнес взаимодействуют как продавцы и покупатели факторов производства, одновременно реализуя друг перед другом определенные обязательства - стрелки 9, 10 (например,
1 По данным 8БО, за период 2001-2009 гг. вследствие разглашения конфиденциальной информации в сфере государственных закупок в машиностроительной, нефте- и газодобывающей отраслях (Иран, Россия, Египет, Сингапур, ОАЭ) государствам был нанесен ущерб почти на 100 млн. долларов.
социальная ответственность бизнеса).
Неэффективность начального набора институтов вследствие случайных исторических событий приводит к тому, что система начнет воспроизводить неэффективные состояния до тех пор, пока не возникнет новая ситуация (как то целенаправленное влияние «модернизации сверху» или «модернизации снизу» - рис. 2). В развивающихся странах (в том числе и в Украине), чрезмерная централизация политической системы и жесткая «вертикаль власти» часто сужают пространство для общественной инициативы, резко сокращают возможность применения социального капитала с целью улучшения показателей уровня жизни населения и стимулирования роста экономики. Все это стимулирует протестное поведение населения, поскольку других средств для диалога с властью уже не находится (власть «не слышит» граждан).
Концепция доверия соотносится с понятием социального капитала и определяется как «совокупность отношений, связанных с ожиданиями того, что другие агенты будут выполнять свои обязательства без применения санкций» [14]. В условиях дефицита системного доверия и противоречивости существующих формальных норм и правил в Украине, как и во многих странах с формирующимися рынками, происходит блокада официально декларируемых институтов и официальных взаимодействий. Данное обстоятельство неизбежно приводит к коррупционным взаимодействиям, ставшим своеобразным индикатором неэффективности институциональных преобразований. «Модернизация снизу» также блокируется таким фактором, как отсутствие доверия граждан к органам власти и уверенности в том, что коллективные или индивидуальные усилия, направленные на защиту нарушенных прав, могут обеспечить наличие позитивных результатов. Поэтому для того, чтобы сформировать благоприятные институциональные ожидания в тех странах, где имеются довольно «слабые» институты, во-первых, следует увеличить прослойку среднего класса, который заинтересован в улучшении институтов и, во-вторых, необходимо уменьшить стимулирование поведения, которое отклоняется от желаемого («проблема фрирайдера», коррупция, «диссертационная ловушка» и т.п.).
ЛИТЕРАТУРА
1. Безгинов А.И. Институциональная экономика : хреодный эффект / А.И. Безгинов // Ефективна економша. - 2011. - №6. [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http:// www.economy.nauka.com.ua.
2. Бузгалин А.В. «Социальный капитал» как превратная форма генезиса посткапиталистических отношений / А.В. Бузгалин // Альтернативы. - 2010. - №4. - С.4-32.
3. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» / П. Бурдье. - М.: Socio-Logos, 1993.
4. Вебер М. Класс, статус и партия / М. Вебер // Социальная стратификация. - Вып.1. - М., 1992. - С.19-38.
5. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма : Избр. произв. / М. Вебер. - М. : Прогресс, 1990. - С.61-272.
6. Голубев А. Падающая башня / А. Голубев // Корреспондент. - 2013. - №25(564). - С.17.
7. Гуриев С. Три источника - три составные части экономического империализма / А. Гуриев // Общественные науки и современность. - 2008. - №3.
8. Iсторiя економши та економiчноï думки : ХХ - початок ХХ1 ст. : навч. поаб. / За ред. В.В.Козюка, Л.А.Родюновоь - К. : Знання, 2011.
9. Коуз Р. Фирма, рынок и право / Р. Коуз. - М. : Дело, 1993.
10.Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий / Дж. Коулман // Общественные науки и современность. - 2001. - №3. - С.122-139.
11.Олсон М. Логика коллективных действий : общественные блага и теория групп / М. Олсон. -М. : Фонд экономической инициативы, 1995. - 165 с.
12.Полищук Л. Нецелевое использование институтов: причины и следствия / Л. Полищук // Вопросы экономики. - 2008. - №8. - С38-44.
13.Полищук Л. Экономическое значение социального капитала / Л. Полищук, Р. Меняшев // Вопросы экономики. - 2011. - №12. - С.46-65.
14.Ромашкин Г.С. Доверие в российском обществе : экономико-социологический анализ / Г.С. Ромашкин [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.dissercat.com/content.
15.Степанова О.В. Накопичення сощального катталу в системi штеграцп м^ашив / О.В. Степанова // Ефективна економша. - 2012. - №2. [Електронний ресурс]. - Режим доступу : http://www.economy.nauka.com.ua.
16.Сысоев С. А. К вопросу происхождения категории «социальный капитал» / С. А. Сысоев // Научные труды ДонНТУ. Серия: экономическая. - 2011. - Вып.40-2. - С.213-218.
17.Фукуяма Ф. Доверие : социальные добродетели и путь к процветанию : [пер. с англ.] / Ф. Фукуяма. - М. : ACT : Хранитель, 2006.
18.Хоскинг Дж. Экономика доверия / Дж. Хоскинг // Неприкосновенный запас. - 2010. - №5(73). [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://magazines.russ.ru/nz/2010/5/ho7.html.
19.Чаусовский А. Формальное и неформальное в экономике / А. Чаусовский. - Донецк, 2001. -206 с.
20.Ющенко Н.К. Институциональные ловушки в переходной экономике / Н.К. Ющенко, Е.А. Чаусовская // Науковi пращ ДонНТУ. Серiя : економiчна. - 2006. - Вип.103-2. - С.60-66.
21.Янишiвський В.М. Методичш тдходи до штегрально!' оцшки штелектуального катталу регюну / В.М. Янишiвський // Демографiя та сощальна економша : Науково-економiчний та суспшьно-полггичний журнал. - 2010. - №2(14). - С.16-25.
22.Akerlof G.A. Animal Spirits : How Human Psychology Drives the Economy and Why It Matters for Global Capitalism / G.A. Akerlof, R.J. Shiller. - Princeton : Princeton University Press, 2009.
23.Alesina A. Corruption, Inequality and Fairness / А. Alesina, G.-M. Angeletos // Journal of Monetary Economics. - 2005. - №52/7. - Р.1227-1244.
24.Alesina A. Fairness and Redistribution / А. Alesina, G.-M. Angeletos // American Economic Review. - 2005. - №95/4. - Р.960-980.
25.Almond G. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations / G. Almond, S. Verba. - Princeton : Princeton University Press, 1963.
26.Barbalet J. Emotion, Social Theory, and Social Structure : A Macro-sociological Approach / J. Barbalet. - Cambridge : Cambridge University Press, 1999.
27.Casey T. Social Capital and Regional Economies in Britain / Т. Casey // Political Studies. - 2004. -Vol.52. - №1. - Р.96-117.
28.Coleman J.S. Foundations of Social Theory / J.S. Coleman. - Cambridge : Harvard University Press, 1990.
29.Cusak T. Social Capital, Institutional Structures and Democratic Performance : a Comparative Study of German Local Governments / T. Cusak // European Journal of Political Research. - 1999. -Vol.35. - №1. - P.1-34.
30.Dzialek J. Social Capital and Economic Growth in Polish Regions / J. Dzialek // MPRA Working Paper. - 2009. - №18287.
31.Fidrmuc J. How Persistent is Social Capital? / J. Fidrmuc // CEDI Working Paper. - 2012. - №12-04. [Electronic resource]. - Access mode : http://cedi.org.uk.
32.Financial Times. - 2010. - 10 April. - P.9. [Electronic resource]. - Access mode : http:// www.ft.com/home/europe.
33.Fisman R. Corruption, Norms and Legal Enforcement : Evidence from Diplomatic Parking Tickets / R. Fisman, E. Miguel // Journal of Political Economy. - 2007. - Vol.115. - №6. - P.1020-1048.
34.Gallup Analytics [Electronic resource]. - Access mode : http://www.gallup.com/poll/1597/ confidence-institutions.
35.Gambetta D. Mafia : The Price of Distrust Trust : Making and Breaking Cooperative Relations / D. Gambetta. - University of Oxford, 2000. - P.158-175.
36.Hosking G. Trust : Money, Markets and Society / G. Hosking [Electronic resource]. - Access mode : http://www.eurozine.com
37.Inglehart R. Codebook for World Values Surveys / R. Inglehart. - Ann Arbor : Institute for Social Research, 1994.
38.Kennedy G. Adam Smith: A Moral Philosopher and His Political Economy / G. Kennedy. -Basingstoke : Palgrave Macmillan, 2008. - P.218-222.
39.Knack S. Social Capital and the Quality of Government : Evidence from the States / S. Knack // American Journal of Political Science. - 2002. - Vol.16. - №4. - P.772-783.
40.Knack S. Does Social Capital Have an Economic Payoff? A Cross-Country Investigation / S. Knack, Ph. Keefer // The Quarterly Journal of Economics. - 1997. - Vol.112. - №4. - P.1251-1288.
41.Locke J. The Second Treatise of Civil Government / J. Locke. - London : Simon & Brown, 2012.
42.Loury G. A Dynamic Theory of Racial Income Differences / G. Loury // Women, Minorities and Employment Discrimination. - Lexington : Lexington Books, 1977.
43.Machiavelli N. The Prince. 2nd ed. / N. Machiavelli. - Chicago : University of Chicago Press, 1998.
44.Ostrom E. An agenda for the study of institutions / E. Ostrom // Public Choice. - 1986. - №48. - P.3-25.
45.Papaioannou E. Trust(ing) in Europe? How increased social capital can contribute to economic development / E. Papaioannou [Electronic resource]. - Access mode : www.thinkingeurope.eu.
46.Putnam R. Making Democracy Work : Civic Tradition in Modern Italy / R. Putnam. - Princeton: Princeton University Press, 1993.
47.Simmel G. The Philosophy of Money / G. Simmel. - London : Routledge, 1990. - P.178-179.
48.Smith A. An Enquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. - Vol.1 / A. Smith. -Oxford : Clarendon Press, 1976.
49.Stiglitz J.E. The Roaring Nineties: Seeds of Destruction / J.E. Stiglitz. - London : Allen Lane, 2003. - P.274.
50.The Ilko Kucheriv Democratic Initiatives Foundation (DIF) [Electronic resource]. - Access mode : http://dif.org.ua/ua/publications/press-relizy/dkokbpkerpkhopk.htm.
