CC BY-NC
54Историческая информатика
Правильная ссылка на статью:
Жакишева С.А — «Игры разума» или ««доказательство жизни»: историческая информатика и/или цифровая история? // Историческая информатика. - 2020. - № 1. DOI: 10.7256/2585-7797.2020.1.31099 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=31099
«Игры разума» или «доказательство жизни»: историческая информатика и/или цифровая и
Жакишева Сауле Аукеновна
доктор исторических наук
профессор, кафедра всемирной истории, источниковедения и историографии, Казахский
Национальный университет имени аль-Фараби
050004, Казахстан, г. Алматы, ул. Кунаева, 49/68, кв. 1 И adiconilau@mail.ru
Статья из рубрики "Методологические проблемы исторической информатики"
DOI:
10.7256/2585-7797.2020.1.31099
Дата направления статьи в редакцию:
28-02-2020
Аннотация.
Статья посвящена изучению сложных и неоднозначных интегративных процессов, наблюдающихся со второй половины ХХ в. в системе гуманитарных наук. Большое внимание уделяется изменению конфигурации междисциплинарных полей и перераспределению внутридисциплинарной иерархии научных дисциплин, а также причастности исторической информатики к сильному и частному типу интеграции в научном познании. Историческая информатика являет собой классический пример междисциплинарного взаимодействия (стыка) нескольких областей науки (истории, источниковедения, прикладной математики, математической статистики и информатики). Cупрадисциплинарный вид интеграции связывает историческую науку с математизацией и информатизацией, а также с принципами и методами общей теории систем, теории информации, синергетики и т. д. В этом контексте в центре внимания вопросы влияния цифрового поворота на соотношение исторической информатики с Digital History и Digital Humanities, а также методологические проблемы не источниковедения цифровых документов, а информационного источниковедения. Автор отмечает, что новые горизонты, которые открывает «цифровая революция», ставят новые задачи перед исторической наукой XXI в.
Ключевые слова: цифровая гуманитаристика, цифровая история, цифровые технологии, оцифровка, цифровой поворот, исторические исследования, историческая
стория?
информатика, м еж д и с ци п л и н а р ность, методология науки, информационное
источниковедение
Откуда что пошло ...
«... история должна быть открыта для всех направлений мысли и гипотез, выдвигаемых другими дисциплинами, которые также изучают сферу социального. Ее методы, так же как и способы постановки вопросов должны быть в значительной степени обновлены».
М. Эмар [1' с'151.
История науки отражает очевидный факт: значительные открытия в области естественных и точных (формальных) наук, более совершенные инновационные технологии и технический инструментарий, информационные взрывы и сопровождающие их информационные революции напрямую или косвенно влияют на развитие социогуманитарных наук. Это воздействие обусловливает изменение архитектуры и взаиморасположения (конфигурации) междисциплинарных интегративных полей, рекомбинацию иерархических уровней различных научных направлений, рождение новых и/или агрегирование традиционных средств постижения истины, что в конечном итоге может привести к высшей форме интеграции - трансдисциплинарности, а именно, к интеграции теорий и методов, терминов и их дефиниций в философских концепциях.
Историческая наука не является исключением, в течение ее становления и развития отчетливо прослеживаются два разнонаправленных, но взаимосвязанных и взаимообусловленных тренда - интеграция и дифференциация. Причем, каждому из этих направлений в различные временные периоды присуще превалирующее значение. Как отмечают ученые-историософы, это сопряжено с переходным, лабильным или устойчивым уровнем развития общества, и, соответственно, преобладанием в интеллектуальной академической среде изменяющихся с различной интенсивностью волнообразных временных подъемов и спадов генерализирующего (обобщающего) или
индивидуализирующего подходов к историческим изысканиям с- 61].
Интегративные процессы являются в основном следствием транснаучной рефлексии над ними, развиваются фронтально (расширение количества участников интеграции) и вглубь для познания сущности сложных и простых явлений реальности. Дисциплинарная расчлененность или дифференциация, как объектно-ориентированный процесс научного познания, продиктована практической потребностью в изучении новых внутри истории предметных областей, узкой специализацией и профессионализацией ученых.
К настоящему времени теоретики истории науки специально не оценивали число отделившихся от ¡отор1а смежных дисциплин и количество зародившихся с середины ХХ века автономных наук на стыке разновекторных и близкородственных научных направлений, но можно утверждать, что многие ранее считавшиеся вспомогательными исторические дисциплины приобрели «суверенитет» и заняли в системе социогуманитарных наук свое достойное место, и, более того выступают сегодня «донорами» для новых (интра-) внутридисциплинарных и (интер-) междисциплинарных научных дисциплин (например, когнитивное источниковедение, компьютерная
археография и др.).
В интегративном процессе важную роль играет внутренняя структура наук, вступающих в процесс взаимодействия и взаимопроникновения. Сама структура, в свою очередь, включает такие элементы: формирование интегрального субъекта научного познания, интеграция научных знаний, коммутирование творческой деятельности ученых различных дисциплин и комплексирование работы научных учреждений с информационно-техническими и материальными средствами и методами при проведении научных ис с ле дов а ний и т. д.
Существуют следующие виды интеграции: интрадисциплинарный, интердисциплинарный, мультидисциплинарный, супрадисциплинарный, трансдисциплинарный, напрямую связанные с пространственной протяженностью и областью распространенности интегративно-межнаучных коммуникаций.
При интрадисциплинарном (внутридисциплинарном) подходе интеграция происходит в рамках отдельных, частных наук. Интердисциплинарная (междисциплинарная) интеграция приводит к формированию комплексной дисциплины внутри или между двумя-тремя областями науки. Соответственно мультдисциплинарный (полидисциплинарный) синтез охватывает большее количество научных дисциплин. К супрадисциплинарной интеграции относятся процессы, связанные с математизацией научного познания (например, клиометрика, квантитативная история), применением принципов и методов общей теории систем, теории моделей, синергетики и т. д. Трансдисциплинарный вид предполагает «интенсионально-экстенсиональное обобщение, ведущее к новому философскому знанию, новому полю семантических единиц, находящихся вне компетенции формального общения» [3, с 49].
Различают сильный и слабый, общий и частный, интенсивный и экстенсивный, прямой и опосредованный типы интеграции. Для исторической науки характерны практически все ее научно-познавательные виды, типы и формы, т. е. коллективные интегральные субъекты выступают в виде научных школ, институтов и лабораторий, временных и постоянно действующих проблемных групп и т. п.
В эпистемической области сильный тип сопряжен с образованием «стыковочного», «гибридного» научного направления на основе синтеза знаний наук, которые выступают агентами интеграции. Например, историческая информатика (ИИ) в методологическом плане относится к сильному типу. Инициируя междисциплинарный синтез и взаимодействие усилий коллективов ученых разных научных направлений, заимствуя методы, понятийный аппарат, методики, технологии и технический инструментарий математики и информатики, расширяя сферу их приложения, история оставляет за собой приоритет в сохранении главенствующим собственного исследовательского поля с. щ.
Легкий тип интеграции не всегда сопровождается рождением новой дисциплины, а реализуется в процессе конкретного комплексного междисциплинарного научного проекта. К слову, такой продукт культурной деятельности человека как исторический источник является общим объектом исследования многих социогуманитарных наук при различии их предмета изучения, тем самым создавая необходимые условия для запуска интеграционных процессов [5, с- 7].
Философы различают также общий и частный эмерджентные интегративные типы. Первый из двух соотносится с процессом исследования, например, такого единого глобального
объекта как космос методами астрофизики, астрономии и других наук.
Частный синтез характерен для исторической науки, внутри которой в результате внутридисциплинарного процесса так называемым вегетативным способом возникли специальные (вспомогательные) дисциплины (например, генеалогия и геральдика, сфрагистика и эпиграфика, нумизматика и бонистика). Следует отметить, что это эндогенный процесс может сопровождаться параллельно экзогенным синтезом. Ярким примером служит присутствие в изучении названных выше специальных исторических дисциплин теории и методологии науки о знаках — семиотики.
Констатируя «родовой» междисциплинарный характер истории как науки, надо заметить, что без включения в исследовательский арсенал ученого-историка теоретико-методологических и прикладных основ физико-биологических, географических и иных естественных и социогуманитарных дисциплин, их природно-климатических, социально-психологических, экономических, идеологических, культурно-этических и других детерминант, нельзя постичь линейность или нелинейность, закономерности или стохастичность исторического процесса. Так, при исследовании кочевой культуры казахов нельзя не учитывать природно-ландшафтные и климатические условия их проживания на территории Казахстана, хотя подобные изыскания являются предметом
не только номадоведения, но и геоморфологии, физической географии Сегодня также немыслимо представить антропологические или археологические исследования без наработок таких научных дисциплин как физика, биология, математика, медицина, генетика, геология и др. Свидетельством тому монография известного антрополога О. Исмагулова «Происхождение казахского народа», в которой получили свое логическое завершение результаты почти 40-летних комплексных исследований по серологии, краниологии, одонтологии, дерматоглифике, соматологии и палеоантропологии казахского этноса и его предков
Современные интеграционные процессы в научном гуманитарном познании интенсивно нарастают и приводят к появлению новых неординарных направлений. Например, возникновение инновационной аналитической дисциплины — когнитивной истории — обязано плодотворному интеллектуальному взаимодействию ученых-источниковедов с представителями информатики, когнитивистики, антропологии и структурной лингвистики.
Развитие интеграционных процессов не исключает параллельного «отпочковывания» от исторической науки субнаправлений, особенно ярко проявившегося в условиях «историко-антропологического поворота» в западной гуманитарной мысли и наступления эры постнеклассической философии. Получившие мощный заряд макро- и микроподходы в арсенале исследовательских методов «новой истории» подтолкнули сегодня историков активно заниматься проблемами истории повседневности, исторической локалистики, устной и гендерной истории, психоистории и истории семьи, экологической истории и т. д.
Таким образом, история науки свидетельствует, что социальная практика и общественно-политическая среда либо ускоряет, либо замедляет в целом научно-интегративные процессы, при этом первоначально происходит расширение «предметной области обобщаемой формы или средства познания, а затем на основе изменения содержания - генерация новых семантических единиц, их обогащение в результате
обмена между различными научными дисциплинами» Сш 57].
Что есть историческая информатика и цифровая история?
«Что значит имя? Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы Тем верхом совершенств, какой он есть».
У. Шекспир ^
Как показывает практика, на начальном этапе интегративных процессов историческая наука «присваивает» методологический инструментарий стыковых дисциплин в ходе конкретного аналитического исследования, но затем складывается объективная необходимость в теоретизации междисциплинарного взаимодействия, усилении методологических оснований самой истории и «донорных» наук, рефлексии по поводу внедрения новых концепций, подходов и методов философии и методологии науки в предметное поле исторической науки.
Квантитативной истории потребовалось почти десять лет на апробацию различных приемов обработки на ЭВМ исторических источников, в том числе и массовых, при помощи математических и формально-количественных методов. Лишь после этого периода ведущие историки-квантификаторы сконцентрировали свое внимание на разработке проблем источниковедения в контексте семиотических подходов и теории
информации в прикладном, семантическом и синтаксическом аспектах [9, с- 119-1401.
Во второй половине 1980-х гг. в процессе бурного развития информационных технологий, напрямую не сопряженных с математико-статистической обработкой данных нарративных и массовых источников и соответствующими вычислениями (например, компьютерное картографирование, 3D моделирование, мультимедийные технологии, оцифровка архивных документов и др.), квантитативная история стала одной из многих, но приоритетных компонент исторической информатики.
Теоретическую основу ИИ составляют современная (семантическая) концепция информации и теоретическое источниковедение, а прикладной аспект включает информационные технологии. В сферу ее научных интересов входят такие проблемы как генерирование общих подходов к использованию информационных технологий в исторических исследованиях и историческом образовании, в том числе разработка специализированного программного обеспечения; применение информационных технологий представления данных и анализа структурированных, текстовых, изобразительных и других видов источников; компьютерное моделирование исторических явлений и процессов; создание исторических баз и банков данных/знаний; использование информационно-коммуникационных сетей; развитие и применение мультимедийных, геоинформационных, 3D технологий и других инновационных направлений информатизации исторических науки и образования [10, с 311.
Ведущие специалисты в области ИИ предложили рассматривать теоретическую компоненту исторической информатики на уровне 1) метатеории, 2) теории среднего уровня и 3) микротеории.
Первый уровень связывается с теоретизацией ключевого понятия «информация» и спецификой его использования в решении задач исторического исследования, с теорией информации и рассмотрением в ее контексте исторического источника, а также с семиотической проблематикой (включая основные аспекты семиотики - синтаксический,
семантический и прагматический) в изучении свойств информации источника, основанной на концепции знаковых систем.
Теории среднего уровня описывают процесс разработки моделей данных исторических
источников, принципы построения историко-ориентированных систем и т. д. [11, р- 53]. Одним из основоположников «немецкой» школы исторической информатики Манфредом Таллером были конкретизированы три базовых положения второго уровня, а именно, учет:
— при работе с информацией исторического источника контекста;
— нечеткости (размытости) сведений источника;
— многосвязанности, многомерности структуры текста источника [10, с 331.
К микротеориям исторической информатики относятся конкретные историко-ориентированные разработки (алгоритмы) анализа и репрезентаций определенного типа источников (к примеру, трансформирование свободного текста исторического источника в записи реляционной базы данных), т. е. фактически суть микротеории выражается в построении условной информационной модели [12, с 331.
Во второй половине 1980-х гг. в результате все более возрастающих темпов информатизации науки произошло «переформатирование» квантитативной истории и исторической информатики. ИИ сукцессивно и органично эволюционировала «внутри» своей предтечи и в 1990-е гг. приобрела относительно квантификации исторических изысканий главенствующую и приоритетную роль в плане расширения исследовательского поля и методического и технологического инструментария. Но, несмотря на это, количественная история до сих пор являет собой одну из респектабельных и результативных компонент исторической информатики.
Однако этот процесс «поглощения» не был безболезненным и сопровождался активными дискуссиями о соотношении исторической информатики и количественной истории. Одни ученые рассматривали ИИ в роли «расширенной ветви» квантитативной истории, а ряд специалистов по исторической информатике склонны были к отрицанию познавательных возможностей квантитативной истории. Результатом этих дискуссий стало соглашение о том, что эти два направления взаимно переплетаются, дополняя друг друга. Л. И. Бородкиным была предложена графическая интерпретация этого положения в виде двух взаимно пересекающихся кругов, где зона 1 отражает квантитативную историю, зона 2
— соответственно историческую информатику, а 3-я зона — область взаимных профессиональных интересов (рис. 1).
В конечном итоге был достигнут консенсус в следующей версии: в современных условиях квантитативная история является генетически связанной с исторической информатикой областью анализа исторических источников, ее предшествующей «родовой» составляющей.
Рис. 1. Графическая интерпретация соотношения квантитативной истории и исторической
информатики [13, с- 88].
Историческая информатика сегодня, как научно-учебная дисциплина, призвана изучать более широкие, помимо квантификации, задачи, а именно, закономерности процесса информатизации исторической науки и исторического образования. Как всякое междисциплинарное научное направление ИИ включает в свой арсенал «генные» теории и методы, присущие и исторической, и информационной наукам, а соединение традиционных методов исследования исторической информации с новыми, нетрадиционными стало способствовать приращению новых знаний, большей объективности, доказательности и проверяемости выводов, получению результатов, позволяющих пересмотреть бытующие в науке и обыденном сознании оценки и суждения Г14, с. 12-271
В последние приблизительно полтора десятилетия все более возрастающий объем разного вида научных и околонаучных интернет-публикаций и сайтов, использование в разнообразных сферах науки и техники распределенных, экспертных и интеллектуальных систем, глобальных, региональных и локальных компьютерных сетей, практическая реализация концепций Всеобъемлющего Интернета и Интернета вещей поставили перед учеными вопрос о возникновении новейшей информационной революции — «сетевой» или «цифровой».
Бинарный код, два благословенных числа «0» и «1» вызвали цифровой переворот в сознании ученых и практиков, взбудоражив не только воображение естественников и технарей, но и вызвав «взрыв в мозгах» гуманитариев, вплоть до философов, которые ищут сегодня «некий маркер для обозначения фактов приложения программного обеспечения для преподавания, анализа или моделирования классических проблем философии» [15, с- 1]. Поэтому совершенно естественно, что историческая информатика не могла остаться в стороне от этого тренда. Со второй половины 1990-х гг. в исследованиях специалистов стали широко применяться сетевые интернет-технологии, создаваться различные профессиональные ресурсы (проектные, научно-исследовательские, научно-познавательные и т. д.), вырабатываться методические и методологические подходы к публикациям в сети исторических и историографических
источников источниковедами, архивоведами, археографами I161, библиотековедами и муз е е в е да ми.
То, что вопросы цифрового поворота выносятся на дискуссионные площадки Международного конгресса исторических наук, других авторитетных международных конференций означает, что существует глобальная проблема цифровизации исторической науки. В обзорной статье Л. И. Бородкина11711 представлены различные аспекты проблемы (цифровая публичная история; определение авторства и защита
авторских прав в практике онлайновых изданий; оцифровка и сохранение объектов исторического культурного достояния; адаптация и использование новых компьютерных технологий для решения исследовательских задач; применение цифровых ресурсов в историческом образовании и т. д.), которые требуют решения профессиональными историками в самые ближайшие годы.
Цифровой поворот последнего десятилетия вызвал очередные дискуссии, но уже связанные с возникновением сегодня нового течения - цифровой истории. Предметом научных споров стала претензия последней на статус инновационного научного направления, в котором историческая информатика как бы «растворяется» как наука.
На наш взгляд, цифровая история изучает оцифрованные материалы и проекты, тем или иным образом касающиеся исторической проблематики в сети сетей, собственно процесс оцифровывания документальной базы, анализ их визуальной формы и контента, классификации дигитализированных исторических и историографических источников, интернет-эвристики и др. Как отмечает И.М. Гарскова, присутствие обеих структурных компонент компьютеризированного научного исследования - аналитической и
информационной - крайне важным и актуальным фактором -И81. Информационная компонента, представленная такими видами деятельности, как оцифровка исторических источников, формирование баз данных, создание виртуальных электронных коллекций и других ресурсов, отражает огромный пласт работы специалиста в области ИИ, она обеспечивает базу для последующих научных изысканий, но аналитическая составляющая, которой представители ИИ уделяют значительное внимание, реализуется только в ходе прикладных исторических исследований, дающих реальное приращение наших знаний о прошлом.
В оз мож ный ко мпро мис с я в иж у в о в ключ е нии в з о ну инте ре сов ис то рич е с ко й информатики цифровой истории как одной из частей информационной компоненты, и тогда в графической интерпретация в виде двух взаимно пересекающихся кругов появится третий (практический информационный аспект, в котором цифровая история лишь фрагмент работы), где общей областью станет сфера взаимных профессиональных интересов, основанных на интегрировании методологических и технологических инструментов (средств) познания. Когда-то ведь, а при сегодняшних темпах оцифровки — в ближайшие один-два десятилетия — все древние артефакты и тексты буду переведены в «цифру». По-прежнему, будут создаваться digitalborn документы, а на их основе реализовываться новые научные проекты. Тогда останется проводить их каталогизацию и описание во все более расширяющемся как Вселенная Интернете, но к тому времени с этим станет справляться быстро и качественно искусственный интеллект. Как знать? Но в чем я твердо уверена, аналитика, конкретно-исторические исследования останутся востребованными, а профессии историка, в том числе специалиста в области исторической информатики, не грозит забвение, так как в сфере интересов И И «ярче засияют» проблемы разработки искусственных интеллектуальных и экспертных систем в нашей древней и уважаемой науке.
Что такое DH?
Это - «понятие, используемое для тактического преимущества».
Мэтью Киршенбаум Г19, с- 3421.
На волне цифрового поворота параллельно с исторической и другими гуманитарными отраслевыми информатиками стало развиваться новое мультидисциплинарное
направление - Digital Humanities (цифровая гуманитаристика).
Известно, что в современной науке в эпистемической области прямая (непосредственная) интеграция связана с полиморфизмом научного знания, исходящего из многообразия мира. Но имеющимся наукам присущи инвариантные (симметричные) элементы, которые и обеспечивают, собственно, интеграцию фактов и конкретных данных, понятийно-категориального аппарата, идей, принципов, научных приемов и методов различных наук, как близкородственных, так и смежных или отдаленных друг от друга I3^4Z1.
Какие же инварианты используются в DH? На мой взгляд, это, прежде всего, цифровые данные и инструменты исследования — сети и технологии, во-вторых, практическая составляющая — финансирование, когда в условиях его сокращения на проведение научных работ в области гуманитаристики и гуманитарного образования остро стоит вопрос о поддержке нужных, и, безусловно, интересных научных изысканий. В-третьих — это компьютерные методы, используемые представителями разных гуманитарных направлений, но в первую очередь, на мой взгляд, филологами. Направление, которое сегодня именуют DH, на первом этапе называлось гуманитарной информатикой. Авторитетный специалист в области Digital Humanities Уиллард Маккарти так описывал процесс развития этого направления, который условно можно отобразить следующей терминологической схемой:
Ведтптд<компьютеры + гуманитарные науки>
ТЬтэидЬкинформатика для гуманитарных наук>
End<гуманитарная информатика>
У. Маккарти характеризовал эти три терминологических сочетания следующим образом: «отношения, когда это взаимоотношение было желательным, но большей частью не осознаваемым» (информатика и гуманитарные науки), «отношения, когда появилось название» (информатика для гуманитарных наук) и «отношения уверенные, но загадочные» (гуманитарная информатика)» J201.
В 2000-е гг. в условиях «цифрового переворота» в обществе, расширением проблематики исследований и потребностью ученых в грантовой поддержке гуманитарная информатика трансформировалось в цифровую гуманитаристику.
У. Маккарти для определения последней применил образ архипелага в качестве метафоры [21, с- 1271. Используемый сегодня DH гештальт «большого шатра», видимо, олицетворяет всех исследователей с разных островов архипелага под единым центром. Ученые из разных областей гуманитарной науки, согласно этой метафоре, делятся своими научными результатами и использованным инструментарием не только во имя собственных интересов, но во имя межпрофессионального обмена, диалога друг с другом. В этом контексте П. Свенсон утверждает, что специалисты в области цифровых гуманитарных наук используют этот термин для обозначения всех связей между гуманитарными науками и информационными науками, а также объединяющих их структур. Еще одна интересная мысль высказана Свенсоном о том, что смена названия научного направления была связана с тем, что дефиниция «цифровые гуманитарные науки», используемая сообществом исследователей в русле гуманитарной информатики, часто служит общим обозначением в названиях книг, журналов и т. д., в то время как понятие «гуманитарная информатика» задействуют в самих текстах о конкретных
проектах [22, с—1271 Эдвард Уитли представляет DH как междисциплинарную науку, целую «новую экосистему, включающую ученых, библиотекарей, архивистов, информатиков, графических дизайнеров, администраторов, студентов, учителей, грантовые агентства (общественные и частные) и всех заинтересованных в продвижении гуманитарных экспериментов с использованием цифровых средств (или цифровых экспериментов в гуманитарной сфере)» [23, с 333"1.
Digital Humanities, с нашей точки зрения, гибридная полидисциплинарная область знаний, которая за последнее десятилетие наработала свой «политический капитал»: в ней пересекаются различные дисциплинарные подходы, присутствует научная рефлексия, теоретические наработки и завершенные проекты, научные центры, кафедры, учебные программы, корпоративные критерии членства и сотрудничества и т. д., но, дисциплинарные границы между специалистами разных направлений по исследованию классических языков, истории и археологии, архивоведения, музееведения и библиотековедения, обработки изображений, видеоигр и т. д. под одним «большим зонтом» могут привести к новому «лингвистическому повороту» и внутреннему кризису либо к формированию суперпрофессионалов, владеющих одновременно и языком разметки, и текстовым кодированием, 3D моделированием и ГИС-технологиями, и многим — многим другим для проведения исследований, обучения студентов, магистрантов и докторантов, написания монографий и создания новых интернет-ресурсов.
Немного воспоминаний из прошлого ...
История повторяется на каждом новом витке диалектической спирали. Современные дискуссии о соотношении исторической информатики и цифровой истории вызвали в памяти давние события, связанные со становлением квантитативной истории в СССР, между школами И. Д. Ковальченко (МГУ им. М. Ломоносова) и В. А. Устинова (СО АН СССР, г. Новосибирск). В обоих регионах практически одновременно стали функционировать лаборатории, применяющие математические методы и ЭВМ в исторической науке. Однако за 3-4 года лидирующее положение заняла «московская школа», которую возглавил И.Д. Ковальченко - автор фундаментальных трудов по методологии исторического познания, по разработке проблем источниковедения, историографии и методов исторического исследования.
Этот процесс был во многом обусловлен тем, что школа И. Д. Ковальченко сделала ставку на реальное движение исторической науки в сторону качественного приращения знаний, на разработку методологических принципов и связанную с ними проблематику, с опорой на аналитическую, а не только информационную составляющую исторических исследований.
Аналоговые и цифровые источники информации
«Каждый начинающий программист думает, что в килобайте 1000 байт, а профессиональный программист полагает, что в килограмме 1024 грамма».
Народный фольклор
Формирование в последней четверти XX в. новой документальной ветви -машиночитаемых/электронных/цифровых исторических источников - требует новых
концептуальных решений проблемы классификации и принципов их источниковедческого анализа. В свое время российский источниковед С. О. Шмидт предложил отнести электронные источники, наряду с нематериальными информационными системами знако-символьного, графического представления данных (например — нотная система) к конвенциальным источникам. К сожалению, до сегодняшнего дня не определено место электронных документов в иерархии исторических источников.
Известно, что социальные философы еще в конце 1960-х гг. предложили рассматривать природу социальной информации в свете наработанной кибернетикой и информатикой теории информации. Их теоретические выкладки, а также широкое использование квантитативных методов и ЭВМ в конкретно-исторических штудиях побудили историков приложить философский теоретический багаж к решению методологических проблем классического источниковедения. В этом ракурсе исторический источник стали рассматривать как неоценимый носитель информации, на основе которого не только можно, но и необходимо моделировать прошлые общественно-исторические реалии. На повестке дня встал вопрос об изучении процесса возникновения, письменной фиксации и передачи информации, которая в конечном итоге, пройдя через определенные промежутки времени (десятки, сотни и более лет), приобретает статус исторического
источника Г24, с- 81.
В 1973 г. Г. М. Иванов в своей работе «Исторический источник и историческое сознание» выдвинул идею о приложении информационного подхода к анализу исторических источников. Но на более высоком методологическом уровне И. Д. Ковальченко впервые рассмотрел исторический источник в контексте теории информации и трех ее аспектов (прагматического, в т. ч. аксиологического; семантического и
синтаксического) ———I391. Потребность в повышении информативной отдачи исторического источника объективно детерминирована несоответствием между целями, которые ставили перед собой его авторы, и задачами, которые стремятся решить, работая с источником, современные исследователи. Это противоречие эффективно разрешается не экстенсивным, имеющим ограничение путем, когда в научный оборот вводятся новые и новые источники, а интенсивным способом, когда к ранее востребованным источникам применяется информационный подход. И. Д. Ковальченко отмечает, что информационные процессы в социальной сфере характеризуются триадой «объект - информация - субъект» и носят явно выраженный прагматический (аксиологический) аспект. Структура триединства очевидна, т. к. источником информации является объект, а потребителем актуальной, ценной и достоверной информации является субъект. Однако функционирование триады в условиях многообразия и безграничности свойств, взаимосвязей и взаимозависимостей явлений и процессов объективной реальности сопровождается получением субъектом избыточной социальной информации, отражающей семантический аспект ее содержания. Поэтому им было предложено называть информацию источника, осознанно воспринятую субъектом, как выраженную, а неявную, опосредованную информацию, структурно связанную с последней - скрытой (латентной).
Касаясь синтаксического аспекта социальных информационных процессов, И. Д. Ковальченко отметил, что в исторических источниках данные связаны с формой представления социальной информации и не затрагивают их смыслового содержания, представлены в знаково-символьной форме (описательно, звуко- и светосигнально, изобразительно) и локализованы на различных материальных носителях. Поэтому допустимо называть такую информацию фиксированной в противовес незафиксированной, устной информации Г26, с 123-1251.
Рис. 2. Структурная схема системы связи [27, с- 1441
Существенное внимание И.Д. Ковальченко уделил соотношению объективного и субъективного в процессе обработки исторических источников. В основе его выводов стоит тезис о том, что получение объективных данных связано и лимитировано реальными возможностями познавательного процесса. Он подчеркивал, что субъект в силу каких-либо прагматических целей (фальсификация исторических фактов, классовый принцип и др.) часто ограничен в подходах к объекту и объему собственно объективной информации. Но даже в этом случае объективная информация будет получена о самом субъекте, его целеполагании, методах и принципах выявления им искаженной и даже ложной информации Г26, с- 125"1.
Таким образом, И. Д. Ковальченко предложил новый информационный подход к исследованию природы исторических источников через разработанное философами понятие «социальная информация».
Действительно, сопоставляя процессы передачи и обработки информации в общей системе связи, разработанной К. Шенноном (рис.2), и информационные процессы анализа данных исторических источников (рис.3), можно констатировать, что все этапы работы с информацией (сбор, передача, хранение, переработка и потребление) в обоих случаях осуществляются по одной и той же матрице.
Рис. 3. Структурная схема исследования исторического источника с помощью инфор ма цио нно г о подхо да (с о с та в ле но а в то р о м)
В. И. Бовыкин, отмечая заслуги И. Д. Ковальченко и его учеников в приложении теории информации к исследованию исторических источников и разработке методики извлечения латентной информации, подчеркивал, что новые методологические подходы шире раздвигают рамки традиционного источниковедения, ставят вопрос о выделении новой ее ветви, связанной уже с информационным источниковедением. Аргументы, выдвинутые В. И. Бовыкиным в пользу этого положения, выглядят следующим образом:
- во-первых, необходимо рассматривать письменные исторические источники, дошедшие
до нас из глубины веков, как остатки существовавших ранее информационных систем [24х
с. 91. /
- во-вторых, надо решить проблему трансформации роли письменности на общественные процессы в различные периоды и ее влияния на эволюцию видовой конструкции с учетом трех функций фиксированной письменной информации, а именно, при целенаправленной а) передаче сведений на расстоянии (корреспонденция различного рода) и б) распространении информации (к примеру, в виде печати или надписей на камне); в) сохранении во времени (например, констатирующие разные факты записи,
опусы, излагающие знания и житейский опыт) Г28, с 3301, таким образом, связывая форму письменного текста с его прямым назначением;
- в-третьих, крайне важным представляется решение проблемы исследования на разных стадиях исторического развития общества роли техники письма, средств сбора, обработки, передачи и хранения сведений, разновидности носителя информации
источника Г28, с- 2131.
Крайне интересным представляет проведенный В. И. Бовыкиным анализ соотношения прямого и косвенного отражения в источниках исторической действительности, и, соответственно, первоначальность и вторичность отображенной информации,
фиксированной в синхронном аспекте (стенографирование, протоколирование и т. д.) или же postfactum. Он обращает также внимание на проблему учета намеренного и неумышленного искажения исторических событий и явлений, информация о которых оказывается в тексте не по воле его автора.
Не остается без внимания ученого проблема изучения содержащейся в письменных источниках вероятностной, будущностной информации, например, в императивных текстах законодательных, нормативно-правовых, инструктивных и иных документов.
В. И. Бовыкин, определяя многослойность и многозначность исторической информации источника, отмечает универсальность возможностей информационного подхода к типологизации источниковой базы, что, к сожалению, крайне затруднительно, если
сказать, невозможно, в традиционном источниковедении [28, с 330, 335"".
И. Д. Ковальченко и В. И. Бовыкин, внесшие значительный вклад в разработку вопросов исследования письменных исторических источников в контексте теории информации, дали широкие возможности их последователям расширить проблемное поле классического источниковедческого анализа.
Опираясь на вышеотмеченные методологические подходы известных российских ученых к историческому источнику, автор статьи предлагает новую ветвь источниковедения называть информационной (по В. И. Бовыкину) и не сужать объект источниковедческих исследований только цифровыми документами, так как сегодня все документы по видам материальных носителей и способу записи информации можно различать как цифровые, так и аналоговые документы. Все записи на современных носителях, сделанные в режиме цифрового импульсного кодирования, рекомендуется оставить под общим названием - электронные документы.
Аналоговый способ записи и обработки информации предполагает воспроизводство на выходе поступающего непрерывного сигнала в виде его аналога (с греч. - сходство, подобие, соответствие). Это наиболее привычный для человека способ передачи и приема информации. Все документы до цифровой эпохи (текстовые, фото-, кино-, фоно-) создавались в аналоговом режиме без компьютерной техники.
С 1990-х гг. цифровой способ записи, обработки и хранения информации практически вытеснил аналоговый. В информационном обществе такие понятия как «электронная библиотека», «электронный документооборот», «электронный архив», «электронное правительство» и т. д. становятся привычным явлением.
Цифровой способ обработки, хранения и передачи информации выявляют массу преимуществ по сравнению с аналоговым, а документы, созданные на основе последнего, составляют сегодня огромный пласт документальной базы прошлого, который, конечно же, надо продолжать оцифровывать, многократно перезаписывать без потери качества, «включать» их в систему информационного поиска для обеспечения доступа к ним в on-line режиме из любой точки мира. Оцифровка документального материала, распознавание образов и их визуализация, графо- и принтерное нанесение, мультимедийные и гипермедиа-системы в сети, расширяющиеся возможности рукописного текстонанесения, апробируемые системы голосовой записи информации прямо в компьютер, интеллектуальные системы и прочее изменяют и будут впредь изменять окружающий мир.
На наш взгляд, стремительное развитие информационных технологий, окончательная оцифровка всех бумажных и прочих исторических документов даже в самых бедных
странах поставит в будущем на повестку вопрос о переименовании информационного источниковедения на источниковедение аналоговых (значит древних) и цифровых источников. Как это будет выглядеть? - вопрос, обращенный сегодня к теоретикам источниковедения.
Заключение
Со второй половины ХХ в. широкомасштабные процессы математизации и компьютеризации существенно повлияли на изменение исследовательского поля и методологического инструментария ученых-историков. Институциализация количественной истории и исторической информатики, усиление скорее аналитической, чем инструментальной компоненты исследований на базе новых подходов к обработке исторических данных позволили сегодня получить новые значимые результаты, о чем свидетельствует достаточно обширная библиография ученых из Ассоциации «История и компьютер». При этом квантитативная история, возникшая еще в 1960-е гг., в силу расширения возможностей использования исследователями новейших информационных технологий, не связанных с вычислениями и обработкой количественных данных, стала «родовой» основой исторической информатики и стала одной из динамично развивающихся частей. Квантитативная история ко времени междисциплинарной стыковки с информатикой уже имела за собой солидный «капитал» теоретических и прикладных разработок. К 1985 г. историками-квантификаторами было освоено большинство математико-статистических методов (от простых до самых сложных) анализа исторической информации, ими были научно аргументированы возможности и органичения их использования, выработаны приемы исследовательской работы с технологией баз данных, на основе которой можно было хранить в машиночитаемой форме данные исторических источников, осуществлять поиск релевантной информации, подвергать аналитической обработке массивы машиночитаемых данных и т. д.
В последние десятилетия ХХ в. основой для этого стало сочетание информационного и системно-структурного подходов с принципами историзма, проявляющееся как система поиска тенденций и закономерностей общественного развития, открытия феномена массовых данных и адекватных методов для их анализа, внедрения в теоретическое источниковедение понимания латентного информационного потенциала исторического источника, методы выявления которого основываются на развитии информационных теорий, новых подходов к анализу текстовой и другой исторической информации.
В настоящее время речь идет уже не столько об освоении компьютерной грамотности, сколько об ускорении темпов развития компьютерной и телекоммуникационной обеспеченности историков. Это связано, в первую очередь, с тем, что современные источники в массовом порядке эволюционируют в «машиночитаемую» электронную форму. На основе внедрения все более мощных персональных компьютеров историкам открывается не только доступ к прикладным пакетам статистических программ, но и с развитием компьютерных технологий и коммуникаций - мультимедиа-технологиям, геоинформационным системам, к ресурсам Интернет, создаваемым по всему миру, и т. д.
Поэтому сегодня, когда историческая информатика уже заняла достойную нишу в системе наук, крайне важным является не только увеличение числа научных монографий и статей по результатам исследований, но и генерация инновационных подходов к историческому источнику, новых креативных идей в деле информационной обработки исторических данных.
Историческая информатика сегодня не только осваивает новые методологические и
методические высоты, но и раздвигает горизонты исторической науки, решающей сегодня не только узкопрофессиональные, но и смежные проблемы - гносеологии (эпистемологии), архивоведения (автоматизация процессов хранения, обработки ретроспективной информации, компьютерное восстановление угасающих или поврежденных документов и т. д.), археографии (аутентичность, полнота и достоверность архивных материалов и электронных публикаций), педагогики (отбор и методы презентации педагогического материала) и т. п.
Не подготовленное к работе с инновационными IT-технологиями молодое поколение историков может столкнуться уже в ближайшие годы с новым «информационным взрывом», когда традиционный архивный материал будет исследован достаточно полно, а растущий по экспоненте электронный массив останется за пределами научных изысканий. Новые вызовы, «цифровой революции» ставят новые задачи перед исторической наукой XXI в., которые надо будет решать в недалеком будущем.
Библиография
1. Эмар М. Образование и научная работа в профессии историка: современные подходы // Исторические записки. Теоретические и методологические проблемы исторических исследований. - М.: АО «Издательская группа «Прогресс», 1995. -Вып. 1 (119). - 305 с. - С. 7-22.
2. Ионов И. Н. Судьба генерализирующего подхода к истории в эпоху постструктурализма (попытка осмысления опыта Мишеля Фуко) // Одиссей. Человек в истории. Историк в поисках метода. - М.: Coda, 1996. - С. 61-81.
3. Нысанбаев А. Н., Косиченко А. Г., Кадыржанов Р. К. и др. Методы научного познания. - Алматы: Гылым, 1996. - 160 с.
4. Жакишева С. А. Междисциплинарность как имманентная черта современных исторических исследований [электронный ресурс] // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». № 36. Материалы XII конференции АИК. Октябрь 2010 г. - М.: Изд-во Московского университета, 2010. - 220 с. - С. 10-13. URL: http://doc.knigi-x.ru/22istoriya/560206-1-informacionnie-resursi-tehnologii-modeli-rekonstrukcii-istoricheskih-processov-yavleni.php/ (дата обращения : 11.11.2019).
5. Источниковедение: Теория. История, метод. Источники российской истории. Учеб. пособие / Данилевский И. Н., Кабанов В. В., Медушевская О. М., Румянцева М. - М.: Российск. гос. гуманит. Ун-т, 1998. - 702 с.
6. Историко-культурный атлас казахского народа / под ред. И. В. Ерофеевой, Л. Е. Масановой, Б. Т. Жанаева. - Алматы: Print-S, 2011. - 300 с. + 54 с. Карт + 24 с. вкл.
7. Исмагулов О., Исмагулова А. Происхождение казахского народа. По данным физической антропологии. - Алматы: Б.и., 2017.-196 с.: илл.
8. Шекспир У. Ромео и Джульетта. Перевод Б. Пастернака. // URL: http://romeo-and-juliet.ru/translations/pasternak/page-5 (дата обращения: 24.08.2019).
9. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования / И. Д. Ковальченко; Отделение историко-филологических наук. 2-е изд. доп. - М.: Наука, 2003. - 486 с.: илл.64.
10. Историческая информатика / Е. Б. Белова, Л. И. Бородкин, И. М. Гарскова и др. / под ред. Бородкина Л. И., Гарсковой И. М. - М.: Изд-во «МОСГОРАРХИВ», 1996. -400 с.
11. Modelleng Historical Data / Ed. By D. Greenstein. - St. Katharinen: Scripta Mercaturae
Verlag, 1991. - 400 p.
12. Таллер М. Что такое «источнико-ориентированная обработка данных»; что такое «историческая информатика» // История и компьютер: новые информационные технологии в исторических исследованиях и образовании / отв. ред. Леонид Бородкин и Вольфганг Леверман. - Геттинген: Институт истории общества Макса Планка, 1993. - 278 с. - С. 5-34.
13. «Круглый стол»: Проблемы становления исторической информатики // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». - 1994. - № 10. -Март. - 92 с. - С. 87-89.
14. Бородкин Л. И. Историческая информатика в развитии: методологические аспекты // Круг идей: модели и технологии исторической информатики. Труды III конференции Ассоциации «История и компьютер» / под ред. Бородкина Л. И., Тяжельниковой В. С. - М.: Изд-во Московского городского объединения архивов, 1996. - 334 с.
15. Макулин А. В. Интеллектуальные системы в гуманитарной сфере и цифровая философия // Сайт «КиберЛенинка». URL:
https ://cyberleninka.ru/article/n/intellektualnye-sistemy-v-gumanitamoy-sfere-i-tsifrovaya-filosofiya (дата обращения: 15.08.2019).
16. Юмашева Ю.Ю. — Научное издание исторических документов в электронной среде: проблемы источниковедения и археографии // Историческая информатика. - 2017. -№ 1. - С. 125 - 139. DOI: 10.7256/2306-0891.2017.1.21766 URL:
https ://nbpublish.com/library_read_article.php?id = 21766
17. Бородкин Л. И. «Цифровой поворот» в дискуссиях на XXII Международном конгрессе исторических наук (Китай, 2015 г.) //Журнал «Историческая информатика».URL: kleio.asu.ru>2015/3-4/hcsj-342015_56-67.pdf (дата обращения: 12.09.2019).
18. Гарскова И. М. Историческая информатика: методологические и историографические аспекты развития: дисс.... д.ист.н. [электронный ресурс]// Библиотека диссертаций dslib.net. - URL: http://www.dslib.net/istorio-grafia/istoricheskaja-informatika-metodologicheskie-i-istoriograficheskie-aspekty-razvitija.html (дата обращения: 10.08.2019).
19. Цит. по: Гиббс Ф. Типология определений цифровых гуманитарных наук // Цифровые гуманитарные науки: хрестоматия / под ред. М. Террас, Д. Найхан, Э. Ванхутта, И. Кижнер. - Пер. с англ. - Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2017. - 352 с.-
С. 342 электронный ресурс]// URL:http://discovery.ucl.ac.uk/1447358/1/Terraces__i-
531505996.pdf (дата обращения: 07.11.2019).
20. McGann, J. Culture and Technology: The way we live now, what is to be done? // Interdisciplinary Science Reviews.-30 (2).-Р. 179-188.
21. Маккарти У. Дерево, дерн, центр, архипелаг или пять акров дикого поля? Метафоры и притчи гуманитарной информатики // Цифровые гуманитарные науки: хрестоматия / под ред. М. Террас, Д. Найхан, Э. Ванхутта, И. Кижнер. - Пер. с англ. -Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2017. - 352 с.-С. 127 электронный ресурс.//
URL:http://discovery.ucl.ac.uk/1447358/1/Terraces__i-531505996.pdf (дата
обращения: 15.11.2019).
22. Свенсон П. Гуманитарная информатика как цифровые гуманитарные науки // Цифровые гуманитарные науки: хрестоматия / под ред. М. Террас, Д. Найхан, Э. Ванхутта, И. Кижнер. - Пер. с англ. - Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2017. - 352 с. [электронный ресурс] // URL:http://discovery.ucl.ac.uk/1447358/1/Terraces_i-
531505996.pdf (дата обращения: 11.11.2019).
23. Цифровые гуманитарные науки: хрестоматия / под ред. М. Террас, Д. Найхан, Э.
Ванхутта, И. Кижнер. - Пер. с англ. - Красноярск : Сиб. федер. ун-т, 2017. - 352 с. [электронный ресурс]// URL:http://discovery.ucl.ac.uk/1447358/1/Terraces_i-531505996.pdf (дата обращения: 15.11.2019).
24. Бовыкин В. И. Проблемы изучения исторической информации (к вопросу об информационном источниковедении) // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». Специальный выпуск. Тезисы докладов и сообщений VI конференции АИК. Звенигород, 26-29 марта 1998 г. - 1998. - № 23. - С. 8-9.
25. Ковальченко И. Д. Исторический источник в свете учения об информации: к постановке проблемы // История СССР. - 1982. - № 3. - С. 129-148.
26. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования / И.Д. Ковальченко; Отделение историко-филологических наук. 2-е изд. доп. - М.: Наука, 2003. - 486 с.: илл.
27. Кузин Л. Т. Основы кибернетики. Математические основы кибернетики. Учеб. пособие для студентов втузов. - Т. 1. - М.: Энергия, 1973. - 504 с.: с илл.
28. Бовыкин В. И. К вопросу о закономерностях фиксирования исторической информации в исторических источниках // Круг идей: историческая информатика на пороге XXI века / под ред. Бородкина Л. И., Смирнова Ю. П., Юшина И. Ф. - М.Чебоксары: Изд-во Московского городского объединения архивов, Изд-во Чувашского государственного университета, 1999. - 456 с. - С. 329-336.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования, данные о рецензенте не указываются.
Рецензия на статью
Рецензируемая статья посвящена концептуальному осмыслению изменений в исторической науке, происходящих под влиянием цифрового поворота -фундаментальных преобразований в обществе, науке и образовании, происходящих под знаком широкого распространения цифровых технологий обработки информации. Рассматривается возникающая оппозиция по линии «историческая информатика vs цифровая история (Digital History)», при этом последняя является структурной частью такого направления, как цифровая гуманитаристика (Digital Humanities). Методологически статья представляет весьма богатый арсенал исследовательских средств, основным из которых является анализ. Примечательно, что автор временами выходит из рамок простого анализа с исторических позиций и повышает концептуальность своей работы за счет анализа философского. Это позволяет обозревать происходящие в исторической науке изменения не только изнутри, но и с некоторого расстояния, а временами «с высоты птичьего полета», что придает авторским штудиям дополнительные глубину и объем. Актуальность статьи определяется необходимостью осмысления и понимания текущей ситуации в исторической науке и образовании, в целом, и в развитии такого направления, как применение математических методов и информационных технологий в исторических исследованиях, в частности. Наибольший интерес в этом плане представляет наметившееся противостояние между исторической информатикой и так называемой «цифровой историей». Научная новизна статьи неотделима от ее актуальности, что объясняется, в первую очередь, современными тенденциями развития исторической науки. Автором высказан целый ряд положений, которые можно считать новыми, в то же время они
являются дискуссионными и требуют апробации в рамках полемики между представителями различных взглядов и концепций. Не в последнюю очередь речь здесь идет и о терминологических изысканиях. В статье имеется своя логика, которую не всегда легко проследить из-за обилия фактов, цитат и их интерпретаций. В то же время такая «полифония» является, безусловно, сильной стороной статьи, позволяя читателю не только проявлять внимание к читаемому тексту, но и наслаждаться эрудицией и широтой познаний автора. Статья начинается с общего анализа ситуации в науке, от которого автор переходит к изложению своих взглядов на тенденции развития исторических исследований, прежде всего, тех направлений, которые связаны с информационными технологиями и математическими методами, высказывая при этом мысль о междисциплинарности исторической науки по самой ее природе. Далее в историческом и логическом аспектах исследуется соотношение между исторической информатикой и «цифровой историей» с привлечением «родового» для «цифровой истории» понятия «цифровая гуманитаристика». В последней части статьи речь идет о проблемах источниковедения в условиях цифрового поворота. Развивая прошедшие испытания временем идеи академика И.Д.Ковальченко, автор предлагает систему терминов для обозначения «аналоговых» и цифровых документов. В заключении автором рассматриваются перспективы развития исторической информатики. Стиль статьи вытекает из ее содержания и методологии, читается написанное автором непросто, но при погружении в терминологию и стилистику статьи ее восприятие становится гармоничным. Статья снабжена информационно полным и достаточным библиографическим списком, позволяющим при желании познакомиться с более широким представлением о рассматриваемой ситуации. Рецензируемая статья дискуссионна по своей природе, из этого вытекают как ее достоинства, так и недочеты. Однако, оценивать ее следует, исходя из общего состояния рассматриваемых проблем, переходного характера нынешней ситуации в осмыслении новых явлений и тенденций, поэтому, учитывая богатый идеями текст, необходимо отметить, что работа, проделанная автором, безусловно, очень полезна. Резюмируя сказанное, следует признать, что перед нами квалифицированная, методологически выдержанная и просто интересная для чтения статья, которая, несомненно, внесет свой вклад в развернувшуюся дискуссию о влиянии цифрового поворота на историческую науку и найдет благодарного читателя.
